ГПУ

В кабинете Манцева сидели Мартынов и Тыльнер.

– Василий Николаевич, я пообещал Лаврову взамен на информацию прощение.

– Вот это Вы сделали напрасно, Георгий Федорович.

– Я не думаю, то решить его проблему будет так сложно.

– Его проблема – пребывание в банде, маузер и нападение на журналиста. И не просто нападение, а заранее спланированная акция. За это жестоко наказывают, товарищ Тыльнер.

– Я много говорил с ним. Он неплохой парень. Работал вагоновожатым трамвая, хотел учиться на инженера…

– Я понимаю, Георгий Федорович, Вы ему сочувствуете. Но без наказания мы не можем его отпустить. Пусть полгодика посидит в тюрьме, подумает, каким ему быть инженером.

– Главное – не отнимайте у него жизнь, – печально сказал Тыльнер.

– Странная, я бы сказал, библейская формулировка, – Манцев закурил. – Будет жить. Вы этого хотели, товарищ Тыльнер?

– Да, – Тыльнер встал, – спасибо, Василий Николаевич.

– А ты, что молчишь, товарищ Мартынов? У тебя есть мнение по поводу судьбы Лаврова?

– Мы связались с питерскими товарищами. Они характеризовали Лаврова положительно. Я думаю, пусть месяца три посидит, подумает и едет в Питер учиться на инженера.

Манцев тяжело посмотрел на Мартынова.

– Вы довольны, Георгий Федорович? – спросил он.

– Спасибо, – радостно ответил Тыльнер.

– Тогда идите работайте. И помните – мы вашей работой довольны.

Тыльнер вышел.

Манцев поднял трубку телефона.

– Соедините с комендантом. Манцев… Лаврова сегодня же в гараж.

Манцев повесил трубку.

– Как же так, Василий Николаевич, – Мартынов вскочил.

– А вот так. От тебя, Федор, я не ожидал гнилого либерализма. Но я понимаю Тыльнера. Гимназист, влюбленный в революцию. Он из интеллигентной московской семьи, известной на весь город своими прогрессивно-либеральными взглядами. Он еще не сложился как подлинный борец. Такие, как он и дружок твой Леонидов пока еще не с нами, но не в стране, они попутчики. Понимаешь? В декабре я полиберальничал с журналистом Штальбергом, а он бежал в Финляндию и написал порочащие нас статьи. Мы не можем быть мягкотелыми, Федор. Враг это враг, а друг это друг. Я никогда не дам в обиду таких людей, как Леонидов и Тыльнер, потому что твердо знаю, что такие люди поймут и душой станут за наше дело. А паж этот – интеллигентный враг.

– Но зачем было обнадеживать Тыльнера? Как после этого он будет относиться к нам?

– Это его проблемы, Федор. А наше дело – выкорчевывать скверну.