Глава 12
Неожиданное наследство
Следопыт мысленно перекрестился. Напряжение спало. Купеческий приспешник низложен, его прихлебатели убиты или изгнаны. Правосудие восторжествовало. Первое условие освобождения души Элидирга выполнено. Будь Мастер жив, он высказал бы одобрение.
Только сейчас великий герцог осознал, как вымотался. Его раздавило чувство усталости. День на ногах и бессонная ночь теперь дали о себе знать. Алексей даже позабыл о еде, питье и лошадях. Но старый Д’айгильтрад поспешил успокоить. За животными присмотрят сыновья.
Новый предводитель столичной общины д’айдрэ предложил временно остановиться в доме покойного Мастера. Впрочем, пустующих строений хватало. После возвышения Хьялдаригта многие несогласные с новой политикой покинули колонию и ушли на север, где, если верить слухам, император собирал армию для решительного удара. Алексей колебался. Обстановка дома напоминала о бывшем хозяине, вновь и вновь заставляла думать о потере. Но в других домах он боялся оказаться бесконечно чужим. Сомнения разрешила Кайдлтхэ, согласившись с предложением хозяина усадьбы «Приют плугарей», и Алексей сдался, решив, что так будет лучше для всех. И коль Кай сама предлагает такой выход, то следует прочь отбросить смущение.
И великий герцог не ошибся, только в очередной раз убедился, что следует доверять возлюбленной. В доме не замечалось присутствие смерти. Наоборот, казалось, Элидирг лишь вышел на минуту и вот-вот вернётся. И всё тут знакомо, словно прожита здесь добрая половина жизни.
Следопыт слишком устал, и потому не захотел углубляться в философические дебри. Решение вопроса о смысле бытия решил отложить до лучших времён. Сил хватило наскоро умыться, раздеться и завалиться на кровать. Засыпая, он вспомнил былые походы, возвращение из леса. Тогда он также едва доползал до кровати. И сейчас подумал о необычных находках, попискивании металлоискателя, вяло размышляя о череде на первый взгляд случайных, совершенно не связанных между собой событий, сплетающихся в дивную вязь, в замысловатое кружево, в живой магический узор наподобие волшебных древних д’айдрийских рун…
Проснулся Алексей в дурном расположении духа. Кайдлтхэ давно поднялась и убралась в доме. Следопыт едва встал с кровати. Тело ныло, голова кружилась, в глазах резь, словно кто в них песка насыпал. Но делать нечего. Пришлось сжать волю в кулак. Новый день обещал быть трудным и напряжённым.
Холодный душ привёл великого герцога в чувство. Серокожая успела раздобыть лёгкий завтрак. Политические кульбиты и чума наложили отпечаток и на быт Дома Серебряного света. Предательство Хьялдаригта поставило общину на грань выживания. Столичных д’айдрэ могли спасти только исключительные меры. Благо нашёлся опытный и решительный руководитель. Д’айгильтраду с первых шагов пришлось ввести некоторые ограничения. По крайней мере, на ближайшее время. Отныне создавалось некое подобие централизованной службы общественного питания. Доставка продуктов проводилась от случая к случаю. Во избежание голода продуктовые запасы были взяты на строгий учёт. Каждый мог теперь брать еду из общего котла.
Правильность такого решения вскоре подтвердилась. Д’айгильтрад отправил в ближайшую деревню небольшой отряд. По возвращении в столицу у городских ворот на д’айдрэ напали обезумевшие горожане. Завязался бой. Дело дошло до кровопролития. Одного выходца из Моридора ранили, нескольких бунтарей убили. Пришлось впопыхах бросить повозку, которую тут же разграбили оголодавшие смутьяны.
Глава Дома понимал: так долго продолжаться не может. Члены общины превращались в заложников обстоятельств и губительной политики купеческой гильдии. После долгих колебаний и совещаний Д’айгильтрад огласил решение. Волей-неволей все вынуждены были согласиться. Всеобщее спасение виделось в нарушении главного принципа цивилизации д’айдрэ. Приходилось отказываться от невмешательства в жизнь гойхэ. Рушились тысячелетние устои, но иного выхода старый маг и воин не видел. Бунты и чума нанесли болезненный удар империи. Теперь она слаба как никогда. А ведь на протяжении нескольких столетий Дом Серебряного света существовал во многом благодаря империи. Падение самого мощного государства на континенте могло стать началом конца столичной общины изначальных.
Д’айгильтрад собрался устроить импровизированный лазарет в городе. На исцеление оставшихся жителей уйдёт дней десять. Тогда можно кое-как наладить снабжение продовольствием. Но чтобы осуществить те задумки, требовалось взять власть и в Тамарвалде. Триумвират не проявлял никакой активности, но немногочисленная стража всё же оставалась в столице. Впрочем, на бедственное положение города она никак не влияла. Купцы бросили на произвол судьбы доверившихся им людей. Гильдию теперь занимали иные дела. Жители столицы отлично сыграли роль тарана и ударной силы переворота. Шидельрот без всякого сожаления списал их в утиль.
Но город слишком велик. Даже сотне д’айдрэ не по силам его удержать. Пока Д’айгильтрад не видел серьёзной внешней опасности. На первых порах достаточно контролировать крепостные ворота. А там, глядишь, укрепится имперская власть или вовсе падёт. Тогда придётся уходить из столицы искать новое убежище или держать круговую оборону.
Таковы были виды нового главы Дома Серебряного света на ближайшее будущее. Сейчас же он занимался погребением соплеменника, павшего в ночной схватке. Изменников также следовало предать земле. Позже, когда жизнь наладится, а она обязательно наладится, будет праздник в честь победы, но в час скорби надлежит думать не о веселье, а о герое, без колебаний отдавшем самое дорогое во благо общины.
Алексея в тонкости жизни и заботы колонии не посвящали. Всё же он оставался чужаком. К нему относились как к уважаемому, но гостю. Да и сам он не горел желанием совать нос в чужие дела. Его терпят, дают кров и еду. Разве этого мало? Ему хватает Кайдлтхэ. Правда, девушка не сидела сложа руки. Она всячески помогала сородичам и на время оставила без внимания великого герцога. Алексей не обижался. Он всё понимал и был готов разделить общие невзгоды.
После похорон Д’айгильтрад, сопровождаемый самыми уважаемыми д’айдрэ, отыскал Алексея и Кайдлтхэ.
– Светлые господа, – торжественно обратился глава Дома, – позвольте в кругу лучших представителей общины сделать сообщение чрезвычайной важности. Но прежде прошу всех проследовать в дом Мастера Элидирга.
Следопыт живо заинтересовался сказанным, но, терзаемый разного рода предположениями, так и оставался в неведении. Интрига разрешилась самым необыкновенным образом.
Кайдлтхэ делала вид, будто ни о чём не ведает. Возможно, так и было в действительности. На лице девушки ничего не написано. Чарующая полуулыбка всегда вводила великого герцога в заблуждение. И только синие глаза выдавали её.
В одном из шкафов библиотеки Элидирга старый хозяин усадьбы «Приют плугарей» отыскал резной деревянный ларец в серебряной оправе, открыл шкатулку, извлёк свиток и важно произнёс:
– Светлые господа, позвольте огласить завещание Мастера.
Алексей кинул взгляд на лица д’айдрэ. Всё те же традиционные полуулыбки. Не лица, а маски, пригодные на всякие случаи жизни. И только глаза выдавали потаённые чувства – интерес, благосклонность и беспечальность.
– «Братья и соратники, – начал Д’айгильтрад. – Не секрет, что мы смертны. Более того, мы внезапно смертны. Никто доподлинно не знает своей судьбы. Отправляясь в поход, я прекрасно понимаю, что могу не вернуться. Нет никакой уверенности, что мне посчастливится закрыть врата богов. Особо меня печалит мысль, что мой возможный внезапный уход, скорее всего, повредит благоденствию империи и Дома Серебряного света, служению интересам которого отдано четверть столетия. Также хочу на случай непредвиденных событий оставить несколько распоряжений, а именно смею просить вас, соратники, при крайней нужде обратиться за помощью к благородному Д’айгильтраду… – Тут старик сделал паузу. Доброе слово покойного Мастера пришлось ему по душе, – в трудный час он поддержит и укажет путь. Кроме того, оставляю несколько указаний относительно моей собственности. Из всего состояния прошу принять на нужды общины тысячу золотых. Пятьсот пятьдесят следует уплатить в имперскую казну в качестве почётного налога. Сто золотых завещаю Аль Эксею Харковарскому, юноше достойному, показавшему в бою всяческие добродетели. Прошу не отказать ему в дружеском совете и в возможности занять достойное место в нашем мире. Оставшиеся деньги, а именно три тысячи восемьсот пятьдесят золотых, причитаются светлой госпоже Кайдлтхэ. Также ей отходит всё движимое и недвижимое имущество. В свидетели моей последней воли беру Создателя, а также моего духовника и друга, благородного светлого господина Д’айгильтрада. Ваш Элидирг». – Старик на несколько мгновений смолк. – Да, светлые господа, такова последняя воля моего ученика и предшественника. Надеюсь, возражений не последует. Если так, то прошу сообщить новость остальным обитателям Дома. Мне же следует оговорить со светлыми господами Кайдлтхэ и Аль Эксеем кое-какие детали.
От неожиданности у следопыта перехватило дыхание. Он готовился услышать что угодно, но о таком повороте никак не помышлял. Мастер Элидирг оказался человеком чрезвычайной щедрости. Он был холост, за годы странствий так и не обзавёлся семьёй. Возможно, в Кайдлтхэ он видел дочь. Алексей припомнил глупую ревность. Он опять глубоко ошибся. Вовсе не плотская любовь, а отеческие чувства стали тому причиной. Наверняка Мастер догадывался о тех подозрениях, но не подавал виду, а вместо обид и злопамятства завещал сто золотых монет. Конечно, это не тысячи, оставленные Кайдлтхэ, но всё равно очень приличная сумма по тамарвалдским меркам.
Великий герцог вздрогнул. Ему сделалось стыдно. В глубине души он позавидовал серокожей. Нет, он просто мелкий гнилой человек. Ревнивец, да ещё и завистник. Разве в деньгах дело? Элидирг имел полное право вовсе не упоминать его в завещании. Так нет же, даже соплеменников просил опекать нерадивого пришельца. А что в ответ? Невольный упрёк. Человеку всегда мало. Жадность и зависть – отвратительные пороки.
Д’айгильтрад почувствовал некоторую неловкость и поспешил Алексею на помощь:
– Да, светлые господа, следует поговорить о кое-каких мелочах. Давайте присядем.
– Прошу вас, Мастер Д’айгильтрад. – Кайдлтхэ пригласила главу Дома Серебряного света в гостиную, служившую одновременно и столовой.
Когда-то Элидирг потчевал здесь гостей великолепным альгрийским. Наверняка винные погреба не опустели, но Кайдлтхэ, да и Алексей от сногсшибательной новости позабыли об обязанностях гостеприимных хозяев. Но лишь на короткое время.
– Простите, Мастер, – извинилась девушка. – Мы все приятно удивлены, даже поражены. Я и не думала о завещании светлого Элидирга. Даже и помыслить не могла, что он упомянет наши имена. Ещё раз прошу простить, но я пока не свыклась с новой ролью. Но, поверьте, быстро исправлюсь. Как только жизнь войдёт в привычное русло, обещаю устроить праздничный ужин.
Не казнись, девочка, – доброжелательно успокоил её Д’айгильтрад. – Ещё придёт время праздновать победу. Но давайте вернёмся к нашим делам. Бумаги на дом я выправлю сегодня же. А сейчас прошу выдать тысячу золотых, завещанные Элидиргом на нужды общины. Эти деньги нас спасут.
– Я не заставлю вас ждать, но ума не приложу, где Мастер хранил сбережения.
– Я знаю. В подвале. Но прежде мне хотелось бы обсудить вовсе не финансовую сторону. Первое условие выполнено. Осталось два. Исполнив их, вы изменитесь бесповоротно. Именно эти изменения и станут ключом к кристаллу. Только так вы сможете освободить душу Элидирга. Более того, кристалл станет воротами в мир ночи, где скрывается Айльтмэрд. Уничтожив его, вы избавите Дэорум от бесчисленных бед. Теперь пришёл час узнать вторую задачу. Элидирг попытался закрыть врата богов, но так и не смог. Настал ваш черёд. Знаю, врата открылись благодаря Эоборусу, верховному магу братства «Две молнии». Особую роль сыграли реликвии из далёкого прошлого – четыре перстня с символами смерти. Аль Эксей принёс в Дэорум один из них. А потому именно он, человек с двумя душами, должен спасти нас от потусторонней напасти. Ты же, Кайдлтхэ, поможешь Аль Эксею. Молю Создателя даровать вам удачу.
Каким-то неведомым образом следопыт почувствовал, как внезапно изменилось настроение девушки. Недавняя радость ушла, лицо сделалось совсем серым, а глаза походили на малахиты, пронизанные таинственным внутренним светом. И впрямь было отчего призадуматься. Миссия покойного Мастера казалась невыполнимой. Под его началом в поход отправилась сотня отборных воинов. А чего ожидать от двух смертных, ведь один из них даже толком держать меч в руках не умеет.
– Я понимаю вас, Мастер Д’айгильтрад. Хотя, не скрою, даже не представляю, как проникнуть в Ромедер и пробраться к вратам. Полагаю, они под надёжной охраной. Но сейчас меня беспокоит иное. Я хочу видеть могилу Мастера.
– Не торопись, Кайдлтхэ. После выполнения третьего условия тебе откроется путь. Пока мне добавить нечего.
– Если так, то мы завтра же отправляемся в дорогу.
– Я рад, что я в вас не ошибся. Мои сыновья приведут лошадей. Думаю, вечера хватит для сборов.
– Да нам и собирать-то нечего, – вставил Алексей. – А вот новый дом Кайдлтхэ…
– Не беспокойся. Мы за ним присмотрим. Теперь, когда мы обсудили главное, давайте спустимся в подвал. Там Мастер Элидирг хранил припасы и сбережения.
Д’айгильтрад встал из-за стола. Кайдлтхэ и Алексей последовали за старым магом. У одного из книжных шкафов, забитых толстыми фолиантами, он остановился и прислонил ладонь к стене. Каменные блоки ожили, послышался скрежет. Открылся тайный проход. Подземелье сочилось призрачным голубоватым светом диковинных грибов. Они облепили стены. Неприхотливые создания предпочитали полумрак и довольствовались влагой, впитываемой из воздуха, а потому вовсе не нуждались во внимании человека.
Кайдлтхэ и Алексей вместе с Д’айгильтрадом одолели крутые ступени и оказались в длинном коридоре с многочисленными боковыми комнатами.
– Здесь винный погреб, – объяснял новый глава Дома Серебряного света. – Запасов Элидирга вам хватит надолго. А тут лаборатория Мастера, место уединения и физических опытов.
Великий герцог вертел головой и удивлялся размерам тайного подземелья. Он вновь почувствовал себя исследователем. Здесь он видел множество дубовых бочек, стеллажей с бутылками, покрытых толстым слоем пыли. В другой комнате успел заметить разнообразные непонятные приборы. Они предназначались для проведения всякого рода экспериментов. Возможно, тут Элидирг упражнялся в магии.
Сокровищница находилась в конце коридора. В небольшой пустой комнате на каменном постаменте стоял сундучок, обитый серебряными полосами и покрытый перламутровой мозаикой с изображением сцен из истории Дардаэра, древнего мира д’айдрэ.
Д’айгильтрад провёл ладонью перед замком. Щёлкнул секретный механизм. Старик открыл крышку. Алексея распирало от любопытства. Никогда прежде ему не доводилось видеть такой горы золота. По скромным прикидкам, здесь лежало больше двадцати килограммов презренного металла. Столько и представить трудно. Множество небольших кожаных и матерчатых мешочков по сто золотых в каждом. Д’айгильтрад отсчитал ровно десять, попросил Алексея и Кайдлтхэ отнести деньги наверх. Следопыт взял четыре мешочка. Вес оказался немалым. Великому герцогу до конца не верилось в реальность происходящего. Наследство, дом, золото… Казалось, всё происходит вовсе не с ним. Возможно, ему снится странный, волшебный сон.
На пороге новую хозяйку и Д’айгильтрада поджидали его сыновья. Братья привели лошадей. Глава Дома Серебряного света велел деньги передать детям, пообещал к вечеру оформить все бумаги о наследстве и распрощался. Кайдлтхэ уже вошла в роль владелицы, велела следопыту расседлать лошадей, свести животных в конюшню и внести седельные сумки. Сама же принялась разбирать походный гардероб и устраивать стирку. Заставила Алексея раздеться догола и на время надеть традиционное д’айдрийское одеяние, принадлежавшее Элидиргу. Великий герцог несколько сконфузился. Щеголять голышом не хотел, а носить одежды покойного Мастера считал себя не вправе. Возможно, среди моридорцев царили иные правила и обычаи. И всё же Алексей чувствовал смущение, какую-то внутреннюю робость, словно он и впрямь вломился в чужой дом и распоряжался в нём без ведома истинного хозяина. Эти мысли он держал при себе и спор с Кайдлтхэ затевать не стал. Серокожая уловила его переживания и попробовала на свой лад успокоить: Мастер не стал бы возражать, иначе зачем упоминать Аль Эксея в завещании? Так что не следует комплексовать насчёт одежды. Память куда лучше любого надгробия. Таков был вердикт Кайдлтхэ, и Алексею пришлось согласиться с доводами возлюбленной.
Ближе к вечеру явился посланец от Д’айгильтрада и принёс не только обещанные документы, но и важные новости. Оказывается, в Редглейде, где с недавнего времени находился императорский двор, случился переворот. Военные, опиравшиеся на младшего брата венценосца, вынудили монарха отречься от престола в пользу родственника, человека решительного, волевого и популярного в армии. В тот же день нескольких придворных, испытывавших особую симпатию к купеческой гильдии, арестовали и после скорого суда казнили. Остальным предателям удалось бежать. Новый император разорвал всяческие отношения с Шидельротом, объявил предыдущие договоры недействительными, назначил вассалам общий сбор и стал готовить войско к походу на столицу.
Отряд д’айдрэ, ранее проживавших в Доме Серебряного света, охотно откликнулся на призыв Д’айгильтрада и уже выдвинулся из Редглейда, попутно истребляя мелкие банды наёмников и мародёров Западных королевств. Столичным изначальным оставалось продержаться дней десять – двенадцать. Как раз к возвращению соплеменников Д’айгильтрад надеялся полностью покончить с чумой. При благоприятном стечении обстоятельств мог произойти перелом в войне, даже несмотря на то, что в тылу оставалось несколько крупных мятежных городов. Они не могли оказать решительного содействия Шидельроту, поскольку обладали малочисленными, плохо вооружёнными и по большей части небоеспособными гарнизонами, озабоченными собственным пропитанием. Да и вчерашние ремесленники и лавочники не горели желанием бросаться на имперские мечи и копья. Горожане предпочитали словесные баталии и расправы над безоружными. С такими вояками можно расправиться и погодя, перебив поодиночке. Но был ещё и тайный отряд купеческих наёмников, встреченный Алексеем и Кайдлтхэ в лесу к северу от столицы. Численность тамошней конницы неизвестна, и Д’айгильтрад просил соотечественников провести разведку боем и по возможности если не уничтожить врага, то хотя бы рассеять.
Следопыт хотел дождаться возвращения передового отряда д’айдрэ, но серокожая решительно отмела предложение. Само по себе занятие столицы ничего не означало. Юг страны, как и прежде, находился в руках купцов. А ждать полного разгрома гильдии непозволительно долго. Врата богов следует закрыть как можно скорее, иначе война непременно затянется. И как бы ни хотелось, но придётся пройтись по тылам противника. Бесспорно, дело исключительно рискованное, но крайне необходимое.
Вновь Алексей признал правоту Кайдлтхэ. Завтра опять в путь, навстречу новым приключениям и опасностям. Следопыт даже немного приуныл. Он хорошо помнил, чем закончилась вылазка Элидирга.
Кайдлтхэ, видя кислое настроение спутника, решила подсластить горькую пилюлю и устроила маленький праздник. Ей удалось раздобыть тушенного в сметане кролика, так любимого великим герцогом. Но вот от альгрийского отказалась, ограничилась соком и овощным салатом.
После ужина, на сон грядущий, следопыту захотелось освежиться, принять душ. Благо с местной сантехникой он подружился. Завтра в дорогу, и неизвестно, когда в следующий раз выпадет возможность помыться.
Вдоволь наплескавшись, Алексей накинул длинные д’айдрийские одежды, взял с полки толстую книгу в золочёном переплёте, забрался на кровать и стал рассматривать миниатюры. Пока он так и не научился читать на языке первородных, а ждать вдохновения, ниспосланного Аакхабитом, не стал. Да и картинки сами по себе оказались занятными. Своеобразные и вычурные, они рассказывали о какой-то древней войне и подвигах благородных героев.
Следопыт увлёкся старинными рисунками и не заметил исчезновения Кайдлтхэ, как вдруг услышал короткий девичий крик, бросил книжку и метнулся вон из спальни. Серокожая, в одеяниях Элидирга, полулежала на полу, потирала ушибленную ногу и виновато улыбалась.
– Что случилось, Кай? – взволнованно выпалил следопыт.
– Выходила из душа и поскользнулась. А ты чего стоишь? Помоги подняться.
Парень поначалу растерялся, но быстро спохватился. «В самом деле, чего я, как дурак, стою столбом? А вдруг что-то серьёзное? Вывих, растяжение, перелом? И надо же, как назло завтра в поход. Как бы лекаря звать не пришлось», – в спешке размышлял великий герцог.
Алексей бросился к Кайдлтхэ, осторожно взял девушку под руку и попытался приподнять.
– Ой! – вновь вскрикнула серокожая.
– Тебе больно, Кай? – участливо спросил следопыт.
– Больно. Не могу встать.
– Погоди секунду. Сейчас положу тебя на кровать, а потом разберёмся. – Следопыт, стараясь не задеть ушибленную ногу, взял Кайдлтхэ на руки, а она крепко обхватила его шею.
– Помнишь, ты хотел носить меня на руках? Подвернулся удачный случай, – игриво сказала первородная, улыбнулась и блеснула тёмно-синими глазами.
Алексей изумился. Как можно шутить в такую минуту? Неизвестно, чем всё кончится. Нелепая случайность грозит поломать далеко идущие планы.
Великий герцог нежно, опасаясь причинить боль, уложил девушку на кровать, но д’айдрэ так и не разжала объятия, приблизила к себе Алексея и поцеловала. Он давно заметил: каждое прикосновение к Кайдлтхэ вызывало у него лёгкий шок. Возможно, так действовала древняя магия, а быть может, он сам себе невесть что придумал, ожидал чего-то необыкновенного, видел в возлюбленной воплощение идеала, боялся и в то же время страстно хотел приподнять вуаль великой тайны.
От поцелуя Алексей вздрогнул, разум его помутился, и он не заметил, как оказался на кровати рядом с Кайдлтхэ. Девушка как бы невзначай распахнула одежды, открыла постороннему взору левую грудь, живот и бедро.
– Кай! Как же нога?
– Глупый, наивный Аль. Твоя любовь исцелит любую рану. Разве не так? – многозначительно улыбнулась серокожая.
Только сейчас до Алексея дошло: дело вовсе не в подвернутой ноге, а в женских уловках. Д’айдрэ всего лишь искала благовидный предлог и без труда нашла его.
– Да, да! Тысячу раз да! – едва не выкрикнула Кайдлтхэ, отзываясь на мысли следопыта, обхватила парня руками и ногами, слилась с ним в единый сгусток дикой энергии.
Великий герцог ощутил шелковистую кожу, чувствуя каждый изгиб тела любимой, упругость грудей, набухшие соски, гладкий живот, бёдра, стройные ноги… Таинственные татуировки, переплетение магических символов и древних рун оживали, гипнотизировали и отнимали рассудок. Алексей не смел сопротивляться и с радостью покорился судьбе, кинулся без оглядки в бездонный омут.
Вновь проснулся тот, другой, разбуженный силой любовного волшебства. Теперь следопыт не мог отличить собственные мысли от фантазий и желаний Аакхабита. Всё смешалось перед глазами, переплелось самым невероятным образом. Иллюзии обращались в реальность, а действительность рисовалась сладкими наркотическими галлюцинациями. С языка слетали чужие слова и увязали в трясине многовековой тьмы.
– Волосы твои подобны спелым колосьям в час сбора урожая, – прошептал Алексей и запустил пятерню в густую гриву д’айдрэ. – Они дарят радость и надежду. Глаза твои – как два бездонных колодца среди мёртвой пустыни, опалённой солнцем.
Пальцы великого герцога коснулись лба и тонких розовых шрамов, очертили линию носа.
– Нос твой подобен Вершине Запада, где в безмолвии обитает милостивая Меритсегер. Груди… как спелые плоды или горы в день великого землетрясения. – Следопыт их мял и целовал, лизнул сосок.
Кайдлтхэ вздрогнула, застонала и сильнее прижала к себе Алексея. Рука его скользнула по животу девушки.
– Лоно твоё подобно Ладье Миллионов лет, плывущей в ночи по подземной реке.
Серокожая опять застонала, на этот раз сильнее. Она ласкала возлюбленного, и каждое касание отзывалось дрожью и негой, вызывая странное состояние расслабления и возбуждения одновременно.
Сердце грозило проломить рёбра и вырваться наружу, металось как собака на привязи. Умелые руки Кайдлтхэ сводили Алексея с ума. Казалось, он находится на грани жизни и смерти. Он прильнул к д’айдрэ, как жаждущий к кувшину, как земля льнёт к небесам, следовал за ней, как агнец за добрым пастырем, как день за ночью. Медленно, наслаждаясь сладкой мукой, мужчина проваливался в тёмную бездну, средоточие божественной влаги, и мечтал навсегда раствориться в манящей бесконечности.
Стихия, дикая и необузданная, несла его в неизвестность, бросала, как штормовое море швыряет утлое судёнышко из стороны в сторону. Кайдлтхэ и Алексей стали единым целым, их тела и души соединились, круг тысячелетий замкнулся.
Чёткость мысли вернулась к следопыту далеко за полночь. Он лежал и смотрел в потолок, размышляя, как мало нужно человеку для счастья – всего лишь любить и быть любимым. Кайдлтхэ заснула у него на груди. Её волосы пахли лесными цветами, а на устах застыла чарующая полуулыбка. «Вот оно, блаженство, – думал Алексей. – Такое близкое и желанное. Хочется его обнять, ласкать, целовать без конца. Незабываемый миг. Как жаль, что не суждено ему продлиться вечность».
