Книга: Проклятие иеремитов
Назад: Глава 12 Неожиданное наследство
Дальше: Глава 14 Дом с привидениями

Глава 13
Контрабандисты

Солнце перевалило далеко за полдень, а путешествию не видно конца. Три дня назад Кайдлтхэ и Алексей покинули Дом Серебряного света, три дня без устали шли на юг. Леса медленно отступали. Им на смену приходили луга и поля, изрезанные широкими балками, речными поймами и заросшими оврагами.
Как и прежде, д’айдрэ обходила города стороной, опасаясь столкновений с обезумевшими от безнаказанности бунтарями и смутьянами, останавливалась на ночёвку только в деревнях или мелких хуторах. Но и малолюдные просторы несли в себе скрытую опасность. Нынче все воевали против всех. Горожане ополчились против имперских чиновников, феодалов и крестьян, на каждом углу во всё горло клеймили взяточничество, произвол, повинности и требовали дармового хлеба. Караванщики не рисковали выходить на тракты, и разбойники, отощав, коршунами набрасывались даже на мелкую дичь вроде одиноких путников, на которых в былые времена не обращали внимания.
Купцы в беспримерной жадности покусились на власть монарха и лордов. Но всё вышло вовсе не так, как планировала гильдия. Война и разорение прежде всего ударили по торговцам, лавки закрывались, ремесленники прогорали из-за отсутствия спроса. Богачи опасались нападений и сворачивали дела, предпочитая не светить собственные состояния.
Разогнав имперских чиновников, горожане бросили тюрьмы на произвол судьбы, и узники попросту разбежались. Убийцы, насильники, воры и мошенники вновь взялись за старое. Беглые уголовники наводнили страну, наводя страх на добропорядочных обывателей, в особенности на их молодящихся жён и дочерей. Рынки стали опасным местом. Тут любого могли не только ограбить, но и прирезать за пару затёртых медных монет.
Многие, опасаясь грабежей и чумы, потянулись в деревни, но и там не обрели покоя. Города находились на грани голода, а вновь назначенные на магистратские должности из числа вчерашних ремесленников и лавочников по большей части предпочитали упражняться в словоблудии и казнокрадстве, а не заниматься хозяйством. Вкусив запретный плод власти, они принялись экспроприировать и делить чужую собственность. Почуяв запах крови, новоявленные политиканы ратовали за простые и радикальные действия. Если крестьяне не везут товары на рынки, то следует попросту отнять съестное у несговорчивых земледельцев. Отряды вооружённых, злых и голодных горожан пошли по сёлам. Странное дело, но никто ничего даром отдавать не хотел. К удивлению горлопанов и бунтарей, дремучие и невежественные лапотники взялись за вилы, цепы и косы. Присланные поначалу малочисленные продотряды вырезались без всякой жалости. Следом являлись сколоченные на скорую руку разношёрстные дружины городской самообороны, более походившие на банды, и устраивали погромы. Несколько раз на пути Алексею попадались следы таких карательных экспедиций – кучи дымящихся головешек вместо добротных домов, почерневшие и опухшие трупы, развешанные на деревьях, детские тела с размозжёнными головами, женщины со вспоротыми животами и отрезанными грудями… И всюду запах гари, смрад разлагающейся плоти, обсиженной блестящими зелёными мухами. Алчность и жажда власти главарей гильдии породили беспримерные зверства. Железом и кровью купцы превращали империю в гигантский храм золотого бога. В его честь приносились многочисленные человеческие жертвы, умножая ненависть и злобу, месть и несправедливость.
Картины неслыханных насилий вызывали физическое отвращение, тошноту и рвоту. Следопыт никак не мог привыкнуть к подобным зрелищам. Все эти ужасы дико контрастировали с живописными видами местной природы. В голове не укладывалось, как могли соседствовать кровавые побоища и сожжённые селения с лазурными небесами, дивной красоты лесами, бескрайними лугами, колоритными холмами, серебристыми лентами рек, в чьих неспешных водах плескалось ласковое солнце.
Путешественники с опаской продвигались по землям, охваченным хаосом, где тучные нивы превратились в выгоревшие пустоши и кладбища, а города, былые обители радости и процветания, стали приютом безумцев и бандитов. Но где-то далеко на юге находился оазис порядка и стабильности. Туда и держали путь Алексей и Кайдлтхэ.
Орифин, небольшой городок у границы с Каррэлдором, на первый взгляд и впрямь мог показаться местом спокойным и безопасным. Но таковым он выглядел лишь в сравнении с общим разладом и упадком. До сей поры чёрные ветры смертоносной смуты проносились мимо. Городишко славился чиновниками, склонными к мздоимству, и контрабандистами, ту мзду дающими. Именно им и принадлежала истинная власть в том краю. Окрестные земли империей и баронством контролировались только номинально, а после завоевания Каррэлдора братством «Две молнии» общее управление и вовсе рухнуло. Небольшие гарнизоны располагались только в крупных поселениях. За их стенами царствовали анархия и право сильного. Масла в огонь подливали кочевые племена мамалуев, чьих стремительных и жестоких набегов опасались как каррэлдорцы, так и тамарвалдцы. Но если братство «Две молнии», как и прежний барон, не могло противопоставить степнякам внушительной военной силы, то империя кое-как отбивалась от нападений. Пограничная стража и войска не давали разгуляться мамалуям.
Из-за смуты снабжение армии шло из рук вон плохо, и служивые переходили на подножный корм. На откровенный разбой они не шли, но жили душа в душу с местными контрабандистами. Городские власти закрывали глаза на незаконную торговлю и неуплату налогов, а дозорные на границе сполна получали за беспрепятственный провоз товаров. Такое положение дел разлагало имперскую власть, но в то же время способствовало процветанию слишком многих – от городского наместника до оруженосца и рыночного носильщика. Никто ничего не хотел менять. И всё потому, что в нескольких днях пути от Орифина в пойме большой реки находилось множество соляных озёр. Охотники до скорой наживы вываривали соль и продавали её тамарвалдским купцам и контрабандистам. А поскольку страна пришла в упадок, то в выигрыше остались местные рыцари удачи. Они-то и прибрали к рукам контроль над солеварнями, караванными путями и городским рынком. Дела у них пошли в гору, даже несмотря на войну и нападения мамалуев.
Купеческая гильдия, пытаясь поправить пошатнувшиеся финансы, вздумала наложить лапу на здешнюю незаконную торговлю, но получила решительный отпор. Командиры местных гарнизонов, а контрабандисты в особенности, не пожелали поступиться прибылями и не потер пели присутствия конкурентов. Двух купеческих эмиссаров нашли с перерезанной глоткой, остальные же бесследно пропали. Шидельрот возмутился таким непочтением, но до поры оставил Орифин в покое. Глава гильдии не хотел распылять силы. Всё шло к генеральному сражению, и гордый городок оставался пусть досадной и незначительной, но всё же помехой купеческим замыслам. Шидельрот не простил ослушания, затаил злобу и решил после победы над императором примерно наказать излишне ретивых торговцев.
Именно в Орифин, логово контрабандистов, направились Алексей и Кайдлтхэ по совету Д’айгильтрада. В отличие от Коралтара граница здесь была дырявая. Ехать напрямую в Почтовый лес старый д’айдрэ посчитал крайне опасным. Там войска братства «Две молнии». Да и имперцы не дремлют. В Орифине же путникам следовало заключить сделку с контрабандистами, перейти границу, спуститься по реке и повернуть на запад. Рыцари братства держали здесь несколько крепостей. Действенной угрозой также оставались мамалуи. Конные отряды кочевников появлялись внезапно, грабя, сметая, убивая и сжигая всё на своём пути. Но выбирать особо не приходилось. Любой ценой следовало добраться до Почтового леса и закрыть врата богов.
Затея с контрабандистами попахивала откровенной авантюрой. Алексей пытался возражать. Путешествие к северной опушке Почтового леса казалось не таким уж и опасным. Идея всем хороша, но единственный минус перечёркивал все положительные стороны предложения следопыта. Путь в те края лежал через земли, подконтрольные гильдии. Да и глупо сомневаться в знаниях и опыте Д’айгильтрада. Едва он отстаивал бы план, изначально обречённый на провал. А с другой стороны, великому герцогу выпала возможность побывать в юго-восточных землях империи. Его с детства увлекали новые люди и впечатления. Но в этот раз Алексея постигло разочарование: кроме мрачных картин войны он не увидел ничего диковинного. Здешняя архитектура и нравы мало чем отличались от обычаев южных областей Тамарвалда…
Три дня пролетели незаметно. Пыльные дороги, выжженная солнцем трава, дрожащая линия горизонта, гарь пожарищ, трупный смрад, редкие, обезумевшие от страха путники, одичавшие селяне… И только на подъезде к Орифину виды стали меняться. В глазах местных жителей Алексей не видел беспросветной тоски, ужаса и ненависти. Отряды городской стражи изредка наведывались в окрестные деревни. Смутьяны с севера не рисковали связываться с опытными и хорошо вооружёнными воинами. Отдельные сорвиголовы, не вняв советам и увещеваниям подельников, иногда забредали сюда, но их быстро приводили в чувство сами крестьяне.
Алексей надеялся поскорее добраться до Орифина и немного отдохнуть от утомительного путешествия. В городе наверняка найдётся постоялый двор. Хотелось сытно поесть и омыться. О бане следопыт думал всё чаще. Он вспоминал волшебную ночь, проведённую с Кайдлтхэ в зачумлённой столице, и мечтал вновь пережить те незабываемые мгновенья. Но д’айдрэ на сей счёт имела иное мнение, о чём полушутя дала знать великому герцогу. Поначалу отказ вызвал в нём если не обиду, то непонимание, но вскоре всё встало на свои места. Следопыт хорошо помнил о пристрастии серокожих к чистоте. И ложе любви моридорцы где попало не устраивали. А из пропахшего потом и покрытого пылью парня едва ли выйдет хороший любовник.
Солнце клонилось к горизонту, когда вдали на пологом холме показался Орифин. Кайдлтхэ вышла на тракт. Приграничный городок ничем примечательным среди других имперских поселений не выделялся. У крепостной стены без всякого порядка ютились деревянные домишки бедноты. Укрепления, построенные пару столетий назад, не могли сдержать наплыва безземельных крестьян, ремесленников, мелких торговцев и всяких искателей лучшей доли. Людской поток двигался в неизвестность, спасаясь от полного краха и разорения. Переселенцы пускали здесь корни, навсегда увязали в косности быта и едва сводили концы с концами. Не зная, куда податься и где искать счастье, они обзаводились семьями и обрекали детей влачить жалкое существование по примеру отцов и дедов. Чувствовалась в том какая-то гнетущая безысходность, невозможность разорвать порочный круг нищеты и бесправия. Алексей мысленно благодарил покойного Элидирга. Заботами Мастера он стал состоятельным человеком, избавленным от страха оказаться на грязной улице в лохмотьях, копаться в отбросах или выпрашивать милостыню на залитых помоями улицах.
Но люди по своей природе терпеливы и свыкаются со всяческими неудобствами, в том числе с бедностью и несвободой. В отличие от них великий герцог не мог вольно распоряжаться своей судьбой. И кто знает, вдруг завтра он позавидует босякам, радующимся чёрствой хлебной корке.
Почерневшие от времени и непогод кривобокие избушки, мрачные и озабоченные лица жителей, мусор и грязь, облезлые коты и худые собаки производили впечатление всеобщей усталости и беспросветной серости однообразного бытия. Всюду царил дух сиротливости и обречённости.
У городских ворот дремала немногочисленная стража. Появление двух необычных путников внесло хоть какое-то разнообразие в размеренный ход провинциальной жизни. Солдаты оживились и, явно наслаждаясь чувством собственной значимости, приказали всадникам остановиться и предъявить подорожные. Жалованные грамоты за подписью самого императора произвели на служивых благоприятное впечатление. Сразу стало ясно, Орифин оставался твердыней порядка и законности, конечно в понимании местных чинуш.
Кайдлтхэ и Алексей беспрепятственно попали за городские стены и сразу направились на рыночную площадь. Торжище давно опустело, лавочники закрывали заведения, немногочисленные приезжие разбрелись по постоялым дворам, а горожане сидели дома или коротали время в кабаках. Редкие прохожие одаривали путешественников недоверчивыми взглядами. Кайдлтхэ, как всегда, не обращала внимания на местных обывателей. Казалось, она вовсе не считает гойхэ за людей и относится к ним, как к надоедливым насекомым – терпит до поры, а если допекут, то без сожаления прихлопнет.
Кое-где продолжали суетиться людишки, разгружая повозки, снося тяжёлые мешки в лабаз. Серокожая приметила одного из носильщиков и бесцеремонно спросила:
– Эй, где здесь можно солью разжиться?
– Поздно пожаловали, светлая госпожа. – У бедняги с мешком на спине от натуги едва глаза на лоб не лезли. – Завтра приходите. Или хозяина кликните.
– Так зови хозяина! Где он?
– Да туточки. – Работяга кивнул в сторону лабаза и, кряхтя, медленно потащился в тёмные недра рубленого сарая.
Кайдлтхэ спешилась, отдала поводья Алексею и отправилась на поиски владельца. Внутри лавки царил полумрак. Мужики сваливали мешки у стены и возвращались за новой партией товара. Среди бочек, ящиков и прочего хлама стоял бородатый приказчик в потёртых одеждах и вносил в опись каждый мешок.
– Эй, человек! Где хозяин?
Алтынник отвлёкся, поднял глаза и удивлённо уставился на гостью. Вид вооружённой женщины произвёл в его душе лёгкое смятение. Но на своём веку он встречал всяких и быстро взял себя в руки.
– Желаете купить соли, светлая госпожа? – вкрадчиво спросил лавочник и поклонился.
– Желаю обговорить одно дело. Денежное.
– Не извольте беспокоиться. В сей же миг. Господин Корг! К вам посетительница. По торговой надобности.
В бревенчатой стене отворилась дверь, и на склад, охая и причитая, ввалился бородатый толстяк в суконном кафтане поверх домотканой одежды. Красномордый, с пробором посередине и прилизанными, смазанными гусиным жиром волосами, он так и лоснился. Его отвлекли от трапезы. Пухлые губы блестели, в бороде застряли хлебные крошки.
– Чего стряслось? – буркнул лавочник.
– Светлая госпожа изволила пожаловать, – сгорбился приказчик в подобострастном поклоне.
– Светлая госпожа? За каким хорсом? Разве тут у нас мёдом намазано? – удивился негоциант и вытер руки об одежду. Визит д’айдрэ стал для него полной неожиданностью. Выходцы из Моридора редко заглядывали в эти края. Грубый и властный, привыкший к повиновению, коммерсант даже не счёл нужным поприветствовать высокородную гостью, а без всяких церемоний бросил визитёрше: – Ну, чего надо?
– Не слишком ты приветлив, – беззлобно, но твёрдо сказала Кайдлтхэ. – Разве так дела ведут?
– А какие у нас дела? Первый раз вас вижу. Так за какой надобностью пожаловали?
– Говорят, ты торгуешь солью.
– Ну, говорят. Что с того? Не я один.
– А ещё поговаривают, что соль твоя имеет не совсем законное происхождение. Налоги не уплачены…
– Брешут! – перебил Кайдлтхэ торговец. – Лихие люди наговаривают. Пойдите в магистрат, там спросите. А с чего вдруг интересуетесь? Вам какое дело? Вы, часом, не столичный ревизор?
– Мне? Никакого. Просто хочу дать тебе возможность заработать. Выведи меня на здешних контрабандистов – и получишь золото.
– Вы, это, светлая госпожа! Шли бы своей дорогой. Да и с каких пор Моридор сует нос в наши дела?
– Не суетись. И Моридор оставь в покое. Я не ревизор, да и вообще не имею никакого отношения к имперским чиновникам. Я хочу наняться в охрану каравана.
– Ну, не знаю…
– Надеюсь, золотой освежит твою память. – Кайдлтхэ протянула бородачу монету.
Толстяк не моргнув глазом взял деньги.
– Вы, это, светлая госпожа, спросите Гуназа.
– Кто таков?
– Очень уважаемый человек. Всю торговлю в кулаке держит. Сам из мамалуев, но давно осел в городе.
– Где найти?
– А вот как выйдете, так сразу налево, а потом прямо, пока в дом не упрётесь. Там вечно народу полно. Охрана, торговцы, посыльные, просители… Там любой скажет. Только на меня не ссылайтесь. Мало ли чего.
– Не переживай. – Кайдлтхэ быстро покинула лабаз, вскочила в седло и шагом пошла в сторону, указанную тучным купцом.
Там и впрямь толпился люд, по большей части почтенный, а не голытьба и чернь. Вход в двухэтажное каменное здание охраняла пара вооружённых мордоворотов в кожаных доспехах.
Путники спешились. Подбежал конюх, взял лошадей под уздцы и повёл животных в конюшню. Все в Орифине знали, что к Гуназу посторонние не ходят, а если кто заявился, то по важному делу.
– Кто такие? – преградил путь один из стражников.
– Разве ты ослеп? Не видишь перед собой светлых господ? Хотим наняться в охрану каравана.
– В охрану? – презрительно хмыкнул караульщик.
– Смеешь сомневаться? – Кайдлтхэ окинула презрительным взглядом трутня. – Так я живо тебя проучу.
– Ладно, светлая госпожа, не кипятись. Как доложить?
– А так и скажи. Прибыли д’айдрэ из столицы. Хотят за умеренную плату сопровождать караван уважаемого Гуназа. Наёмники мы. Понял?
– Уразумел. Эй, Дагр! – крикнул часовой.
В дверном проёме показалась взъерошенная голова средних лет мужичка с бегающими глазами.
– Чего?
– Передай господину, что двое столичных д’айдрэ хотят поступить на службу. Наёмники. Давай дуй.
– Угу, – кивнул ординарец и скрылся в доме.
Ждать долго не пришлось. Вскоре появился мажордом и жестом пригласил следовать за собой. Кайдлтхэ и следопыт оказались в тесном коридоре. Пахло потом, кожей и старым тряпьём. Алексей никогда не сказал бы, что здесь живёт один из самых влиятельных горожан. Всюду неприкрытая бедность и убогость. Возможно, глава контрабандистов вкладывал все деньги в дело или прятал золото в сундуке, но на своё жилище явно не тратился.
Проводник юркнул в боковой проход. Путники оказались в небольшой комнате. Стены её украшали ковры, щиты и сабли. По углам стояли вооружённые воины, готовые перерезать глотку любому, на кого укажет хозяин.
Гуназ, узкоглазый плосколицый мужчина лет шестидесяти, сидел на куче тряпья и прихлёбывал из глиняной чаши кобылье молоко. Маленькие глазки, вислые жиденькие усы и козлиная бородёнка не выдавали в нём человека властного. Скорее говорили в пользу хитрости и коварства. От такого следовало ожидать любого подвоха, пусть он и выглядел простаком в старом латаном халате и потёртых сапогах.
– Светлый господа! – на ломаном тамарвалдском произнёс главный контрабандист тонким голоском. Небольшого роста, с морщинистым лицом и редкой растительностью, он походил на внезапно состарившегося ребёнка. – Зачем приходить? Дело говорить?
– Да, хотим поговорить о деле. Иначе бы не стали тащиться из столицы в эту дыру, – сказала Кайдлтхэ.
Гуназ молчал, изучая гостей, пристально рассматривая их доспехи и оружие. Он сразу понял: перед ним хорошие и отнюдь не бедные воины. Едва ли такие нуждаются в средствах. Тогда зачем пожаловали? Захотели разжиться парой монет? Вздор! Что-то разнюхивают по заданию конкурентов, гильдии? Возможно. Готовят покушение? Будь так, давно бы исполнили задуманное. Никакая охрана не спасёт от убийц-д’айдрэ. Нет, им нужно что-то другое.
– Какой твой дело, светлый господа? Гуназ – старик, помирать скоро. Чего надо?
– Болтают, ты держишь всю местную контрабанду.
– Э, зачем плохо говорить? Злой человек так говорить. Гильдия говорить. Гуназ честно торговать. Соль покупать, рынок возить, купцы продавать, деньгэ получать.
– Мы пришли к тебе не по наущению гильдии. У нас с Шидельротом старые счёты. Нам нужна твоя помощь.
– Хорошо. Светлый господа – добрый воин. Шидельрот – дурной человек. Чем Гуназ помогать? Деньгэ давать?
– Нет, обойдёмся. Пусть твои люди помогут перейти границу. А мы будем охранять твой караван.
– Толк говорить. Гуназ светлый воин благодарить. Завтра солнце вставать. Мой сын, Гун, караван водить. Светлый господа приходить, караван охранять.
– Тогда по рукам?
– Так быть.
– А скажи-ка, как далеко на юг вы идёте?
– Граница день ходить. Река Осс два дня ходить. Осс другой большой река впадать. Дирг называть. Там день ходить. Вольный люд озеро соль варить, Гуназ продавать.
– Понятно. Выходит, четыре дня. А скажи, Гуназ, ты ведь из мамалуев. Как здесь оказался?
– Гуназ молодой быть. Большой орда поход водить. Богатый добыча брать. Каррэлдор орда разбить, Гуназ плен попадать. Гуназ Орифин бежать, город жить, жена взять. Хороший, добрый жена сын рожать. Гун звать. Эй, Гун!
Один из воинов, принятый Алексеем поначалу за личного охранника местного мафиозо, подошёл к старику и поклонился.
– Да, отец.
– Завтра караван идти. Светлый господа охрана нанимать. Ты еда давать, светлый господа помогать.
– Как прикажешь, отец. – Гун вновь поклонился.
– А ты, светлый господа, караван-сарай ходить. Есть, пить, ночь спать, сила набирать. Рассвет поход выступать.
– Договорились. – Кайдлтхэ, не попрощавшись, поторопилась покинуть логово контрабандиста.
Копоть масляных светильников, запах пота и кожи едва не свели и следопыта с ума. Великий герцог рвался прочь из зловонной хибары. Голова закружилась. И только на улице он тяжело перевёл дух.
Назад: Глава 12 Неожиданное наследство
Дальше: Глава 14 Дом с привидениями