Шувалов позвонил на следующий день ближе к вечеру, и то, что он повздорил с Романом, уже говорило о многом. Доктор перевел телефонный разговор на громкую связь и расхаживал по комнате, заложив руки за спину и хмурясь. Невысокий, смуглый. На вид ему, как и в ту пору, когда Денис с ним только познакомился, можно было дать около пятидесяти. Виски тронула седина, но волосы по-прежнему не утратили темноты. В фигуре не было ни капли лишнего жира, и со спины он мог сойти за восемнадцатилетнего парня.

– Это важно, – в который раз повторил Шувалов. – То, что рассказал этот мальчишка, говорит не просто об опасности, а о возможности нового прорыва! Не считая уже организованное людское бандформирование внутри Зоны, а также…

– …армии, – подсказал Ворон.

– Целой армии отлично подготовленных бойцов, одинаково хорошо действующих внутри и вне Периметра, – подхватил Шувалов, – и…

– …мировом заговоре, – вставил Ворон.

– Они встанут в первых рядах заг… – Шувалов сдулся на половине фразы. – Игорь, перестань, я же серьезно.

– Я практически тоже. – Ворон усмехнулся и прикрыл рот ладонью, скрывая зевок.

– Тебя там на препаратах держат, что ли?! – Профессор явно разозлился. – В любой другой день ты уже летел бы ко мне в институт! Это же… это… – Шувалов скорее всего всплеснул руками, но они этого видеть не могли.

– Ну и попробуй натравить на Дмитриева юристов ЦАЯ, в прокуратуру заяви, в конце концов, – огрызнулся Роман, – а моих пациентов не трогай!

Ворон, услышав это, только фыркнул, приподняв бровь. Ни он, ни Денис с Романом никогда не спорили – слишком ценили. Если доктор говорил лежать четыре дня, то следовало подчиняться и не выходить из дома хотя бы три.

– Мне нужно, чтобы Дэн посмотрел артефакт еще раз, – безапелляционно заявил Шувалов.

– И загнулся? Да ради всего разумного! Твою ж налево! – Роман уже рычал, причем в прямом, а не в переносном смысле. «Р» стала еще более раскатистой, раздраженной и мягкости больше не предусматривала. – Эта штука пила их все время. Тот парень, сын Дмитриева, нес ее как ни в чем не бывало неактивную, а она умудрялась жрать. И тебе еще чего-то хочется? Запри ее в три контейнера и никому не показывай, не для живых эта штука.

– «Грим» образовался при тех же условиях, что и «Мидас». – Денис прикрыл глаза и помассировал виски, так собрать в кучу расползающиеся мысли и сформулировать ответ казалось проще. – Именно поэтому он отчасти имеет похожие свойства. Очень опасен для обычных людей: приводит к повышенной утомляемости, влияет на центральную нервную систему. При однократном длительном воздействии может привести к нервному срыву. При многократном вызывает галлюцинации и нервное истощение. Возможен летальный исход.

– Кумулятивный эффект, – влез в разговор Роман, – достигаемый за счет постепенного накопления, сосредоточения факторов и последующего их взрывного действия.

– Я знаю определение слова «кумулятивный», – проворчал Шувалов.

– При нахождении рядом с артефактом в течение двенадцати часов нервный срыв обеспечен, если его действие продлится сутки – кома, больше – смерть. Быстрота воздействия напрямую зависит от психологического состояния человека. При длительном сосредоточении, усиленной мозговой деятельности и наличии повышенного уровня адреналина в крови негативные процессы развиваются скорее. – Денис тяжело вздохнул и потер глаза. – Пожалуй, это все, что касается именно этой штуки. «Радужка» предположительно ставит барьер на пути нежелательного воздействия, но я по-прежнему не могу сказать о ней ничего конкретного.

– Зато теперь абсолютно ясно, что это не ты теряешь способности, а с самим артефактом чего-то не так, – ввернул Ворон. – Как я, впрочем, и предполагал.

– Значит, не приедешь? – все же спросил Шувалов. – Игорь, ты нужен. Очень нужен.

– Завтра. Ближе к вечеру. – Ворон быстро глянул на Романа и поперхнулся. – То есть я хотел сказать, послезавтра ближе к вечеру, – поправился он, откашлявшись. – За это время постарайся не развязать локальную войну и не перезаражай паранойей собственных сотрудников. Я попросил бы тебя узнать об одном человеке…

– Я похож на частного детектива из кино?

– Не в этом дело. Мне нужен детектив из околонаучных, а лучше научных кругов. Мне необходимо найти женщину.

– Игорь?! – Недовольный тон профессора сменился любопытствующим.

– Прекрасный специалист, умница-красавица, наверняка с ученой степенью, а не какая-то там лаборантка, мечтающая охмурить перспективного доцента и вывести его к вершинам карьеры. Таких в вашей среде раз-два и обчелся. Даже если не слышал ты лично, то кто-нибудь из коллег наверняка помнит, потому что забыть такую женщину вряд ли удастся. – Ворон говорил, чуть растягивая слова, не видящий его человек мог представить, что на его губах играет загадочная улыбка, но внешне он оставался абсолютно спокоен и сосредоточен.

Шувалов немного помолчал.

– Никто и никогда не ушел бы от такой женщины по доброй воле. Как же ты ее проворонил? – наконец проговорил он.

– Типы женщин, от которых не уходит ни один мужчина, а если такое чудо вдруг происходит, то не забывает, называются: Медуза горгона, Черная вдова, сирена, гарпия, фурия и самка богомола, – фыркнул Ворон.

– Ясно. А имя у Эйнштейна в юбке имеется?

– Алла Андреева, но я не уверен, что оно не вымышленное. Брюнетка, довольно высокая, на вид лет двадцать пять, в реальности скорее всего тридцать пять – сорок. Склонна к фарсам и мелодрамам, вернее, думает, что излишняя сентиментальность и нервозность поведения присущи особям ее пола. Ну, что еще…

– У нее глаза темно-серые, очень насыщенного оттенка и голос низкий, с чуть хрипловатыми тонами, – вставил Денис и принялся глядеть в окно, потому что видеть ухмыляющиеся физиономии сталкера и врача совершенно не хотелось.

– Если только, – вздохнул Шувалов. – Так и быть, попробую узнать.

– Благодарю. – Ворон изобразил жест, словно отгоняет муху, и Роман отключил телефон. – Дэн, – позвал он, – а когда тебе будет лет сорок, ты тоже будешь интересоваться женщинами значительно старше себя?