Глава 13

Сладкая клубника касается моей нижней губы, легонько щекочет. Я приоткрываю ротик, тянусь, вонзаю зубки в сочную мякоть и тут же ощущаю, как мой рот накрывают жадные мужские губы.

Меня захлестывает сразу столько непередаваемых ощущений, что я никак не могу понять, кто вкуснее – клубника или сам Кристоф.

– Это нечестно! – притворно возмущаюсь я, пряча улыбку, как только поцелуй заканчивается. – Ты не даешь мне съесть целиком ни одной ягодки!

Мистер Дамир негромко смеется, наклоняется и легко целует еще раз.

– Просто ты так сексуально ешь, что я не могу сдержаться, – шепчет он, заглядывая мне в глаза, и мир словно переворачивается.

Первое время я списывала это на воздушные ямы, в которые проваливался самолет, но, когда количество неожиданных провалов стало подозрительно много, смирилась со своей реакцией на лаэрда.

– Еще шампанского? – с улыбкой спрашивает он, не отрывая взгляда от моего лица, и я киваю.

Подходит стюардесса с подносом. Элегантным движением ставит на наш столик два бокала, еще одну мисочку клубники. Выпрямившись, женщина желает нам приятного аппетита и стреляет глазками в сторону богатого мужчины, но мистер Дамир даже не смотрит на нее, продолжая поедать меня жадным взглядом.

Брюнетка уходит ни с чем, и в душе приятным теплом разливается ликование.

Я беру фужер и делаю небольшой глоток, празднуя свою маленькую победу. Смотрю на сидящего рядом мужчину с нежностью, и он возвращает ее в своем взгляде.

Получается, Зверь был не прав?

Кристоф предложил мне встречаться, он испытывает ко мне влюбленность, и он больше не смотрит на брюнеток!

– Скорее бы долететь, – наклонившись, шепчет лаэрд. – Я столько всего придумал только для нас двоих…

Его правая рука мягко поглаживает мою коленку, затем переходит на внутреннюю сторону и невероятно медленно ползет вверх.

– Это будет незабываемо, – обещают его губы, щекоча дыханием шею.

Я хрипло вздыхаю, испуганно кошусь в сторону сидящих впереди Арона и Азы.

– Мистер Дамир, – шепчу в ответ и протестующе хватаю его руку.

– Кристоф, сладкая, – чуть сильнее прижимает зубами кожу на шее лаэрд. – Мы же договорились.

Нежные поцелуи и такая притягательная близость мужчины заставляют тело плавиться, как воск свечи. Шампанское тоже делает свое нехорошее дело, заставляя кровь бежать по венам чуть быстрее, разнося сладкий нектар влюбленности.

– Кристоф, – улыбаясь, шепчу я, пытаясь распробовать потрясающее звучание его имени на вкус.

Мужчина отрывается от меня, облизывает губы и смотрит потемневшими от желания глазами.

– Может, не будем ждать? – хрипло спрашивает он, незаметно кладя мою руку к себе… ну туда, короче!

Я краснею, опять оглядываюсь, нервно ерзаю, боясь быть застуканной, но руку, как ни странно, не отдергиваю.

– Если ты не будешь очень громко стонать от удовольствия, то никто, кроме стюардесс, не догадается… – искушает мужчина.

Его широкая ладонь поднимается по моей ноге чуть выше и замирает очень близко с тем местом, которое и так горит, словно в огне, с того момента, как мы сели друг с другом в самолете.

– Что скажешь, сладкая?

Я облизываю губы и поворачиваю к нему голову:

– Хочу на шкуре…

Кристоф громко и как-то обреченно вздыхает, с неохотой убирает наши руки с недопустимых мест, поправляет край моего задравшегося платья.

– В таком случае ты просто обязана отвлечь меня разговором, – он берет свой стакан, одним глотком осушает и ставит обратно. – Почему ты спала с Риком?

Несмотря на прошедшие три года и давно позабытые чувства, я морщусь.

– Я с ним не спала. Мы – встречались, – поправляю его и, пользуясь моментом, быстро съедаю крупную клубничку.

Ура, одна есть!

Мужчина усмехается, грозит мне пальцем и запоздало целует, но этот поцелуй что-то с чем-то. Мы отрываемся друг от друга, тяжело дыша и довольно улыбаясь.

Зверь, спасибо тебе огромное за снятие этого дурацкого запрета на поцелуи!

– И как же так получилось, что ты влюбилась в этого урода? – Кристоф произносит это таким легким тоном, словно речь идет о погоде, но я вижу, как едва уловимо тяжелеет его взгляд, а чувственные губы становятся чуточку жестче.

Откинувшись на спинку сиденья, я поворачиваю голову набок, чтобы лучше видеть сине-зеленые глаза лаэрда, и делаю еще один глоток из фужера.

Сейчас, когда Кристоф перестал носить свои любимые строгие костюмы и зачесывать волосы назад, он стал каким-то более расслабленным и притягательным.

– Ну ты же сам знаешь, как нам, женщинам, легко влюбиться в богатого мужчину, – улыбаюсь я, осторожно убирая упавшую на лоб прядку.

– О да, это всегда был мой главный козырь, – смеется он и прижимает меня к себе.

Мы сидим так какое-то время.

Кристоф сосредоточенно думает о чем-то, водя подушечками пальцев по моей руке, а я тихонько млею от ласки и тупо улыбаюсь из-за того, что он сказал слово «был»!

Значит ли это, что кобель остался в прошлом, а на его место пришел романтичный сексуальный Кристоф?

– Рик… – негромко напоминает он через какое-то время.

Если честно вспоминать сейчас Рика, все равно что ворошить сухую листву, кишащую гадюками, но Кристоф сделал первый шаг – предложил отношения. Буду ли я права, оставаясь наедине со своими секретами, когда могу рассказать все заботливому, понимающему мужчине?

Я не хочу секретов. Не от него.

– Рик был словно фейерверк в ночном небе, – признаюсь я. – Он ворвался в мою жизнь, и она круто поменялась. Он любил удивлять. В один день мы могли кататься на лыжах в Аспене, вечером ужинать в Париже, а рассвет встречать на берегу моря.

– Не рассказывай про «красивую жизнь», – хмурится Кристоф. – Лучше объясни, почему ты терпела.

Я вздыхаю, мысленно пытаясь подобрать слова, и не нахожу нужных.

У меня не хватало душевных сил, чтобы объяснить все Азалии, у меня не хватало красноречия, чтобы рассказать все психологам, и только Королева Кед поняла.

– Это сложно… – предупреждаю я. – Я не знала границ. Рик был для меня первым во всех смыслах – первый мужчина, первые отношения, первая любовь… Первый во всем.

– Ты забыла добавить, что он стал для тебя первым демоном, – его рука сжимается на моем запястье, но он тут же убирает ее.

Я вздрагиваю, опускаю глаза.

Неприметная змея выбирается из кучи шуршащей листвы и, резко вонзив клыки, отравляет наши начинающиеся отношения первой порцией яда.

– Откуда ты знаешь? – выдавливаю я.

– Я видел фотографии, – наклоняет голову лаэрд. – Лаэрд Матиаз посчитал, что мне будет полезно знать все о вашей половой жизни. Да и ты сама сказала, что он учил тебя вести себя как лаэра.

– Осуждаете, мистер Дамир? – догадываюсь я и опускаю голову еще ниже.

Мне кажется, что Кристоф сейчас встанет, окинет меня взглядом, полным отвращения, и пересядет в другой конец салона. Но проходит минута, за ней другая, а он все так же сидит рядом и жадно поедает глазами.

– Его – да, – наконец отвечает Кристоф. – Аврора – это всего лишь природа. Демоны делают это с демонами, белки с белками, носороги с носорогами. Все остальное является извращением. У демона и человека разная физиология, разные способы получить удовольствие. Где мы целуем – они кусают, где мы гладим – они рвут когтями кожу.

Кристоф замолкает, проводит рукой по своим растрепанным волосам и качает головой.

– Он не имел права подвергать тебя такому риску и такой боли.

Я вздыхаю. А что еще сказать?

Да, Рик не имел права подвергать меня такому риску. Да, он не должен был использовать цепи, ошейники, плетки, когда был человеком. Да, он не должен был привязывать, шлепать и хлестать меня палками, когда я делала что-то, что ему не нравилось. Да, он много чего не должен был делать…

Но винить надо не его одного. Я тоже виновата.

Я должна была очнуться от этого любовного безумия. Я должна была сказать ему «нет» хоть раз. Я должна была снять с себя розовые очки, вернуться на службу и рассказать все начальству, но я этого не сделала.

Из желто-коричневой жухлой листвы прошлого появляется еще одна змеиная морда, пробует воздух раздвоенным языком и готовится к атаке.

– Кристоф, есть еще кое-что… – выдавливаю через силу. – Мы с Азой полукровки.

– Что?! – лаэрд удивлен, если не сказать, озадачен. – Но Зверь не чувствует в вас демона, да и Марк обычный человеческий ребенок. И потом, – он осторожно поднимает мое лицо за подбородок, – твои глаза.

Я киваю и неуверенно беру его за руку.

На всякий случай… Чтобы не убежал…

– В нас только одна двенадцатая. Слишком мало, чтобы иметь отпечаток демона, – признаюсь я. – Именно поэтому Марк обычный мальчик, но именно из-за этой одной двенадцатой нас взяли на службу.

По проходу идет один из телохранителей, подходит к стюардессе, что-то негромко говорит, и они скрываются за шторкой.

Это почему-то удивляет и настораживает меня, но от дальнейших раздумий отвлекает легкий поцелуй Кристофа.

– Эй, сладкая, вернись мыслями ко мне, пожалуйста, – просит он и обольстительно улыбается. – Как то, что ты мне рассказала, связано с лаэрдом Матиаз?

Чисто машинально беру забытую на время разговора клубнику, неторопливо откусываю.

– Мы попали в отдел контроля над демонской сущностью, – нехотя говорю я. – Азалию, как более способную из нас двоих, перераспределили в оперативную группу, занимающуюся стабилизацией вырвавшихся на свободу демонов. Я попала в блок по изучению демонов «Красной зоны».

Рука Кристофа, которую я все еще продолжаю сжимать своей, едва заметно дергается.

– Рик был в числе «красных»? – как бы между прочим спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

– Не помню, – и, видя замешательство на лице лаэрда, поясняю. – Ментальный блок, – указательным пальцем стучу себя по лбу. – Меня заставили забыть о прежней работе, разве ты забыл? Так вот, – я собираюсь с мыслями, – после моего увольнения мы начали встречаться с Риком, и в какой-то момент он узнал, кем я была раньше.

– Дай угадаю, – фыркает мужчина, – он вышел из себя?

– Сначала да, а потом… Потом ему в голову пришла идея…

Опустив голову, я молча смотрю пустым взглядом на мисочку с клубникой. В душе живет сомнение – а стоит ли говорить о таком Кристофу сейчас или стоит немного подождать?

– Что за идея? – Мужчина осторожно касается пальцами моей щеки, ласково гладит. – Говори, смелее. Я хочу знать о тебе все…

Шумно выдохнув, я опять поворачиваю к нему голову.

– Перед зачислением на службу всем колют лейкоциты демона, – быстро говорю я, стараясь не обращать внимания на ускорившее ритм сердце. – Это стандартная практика, позволяющая нам быстрее восстанавливать ресурсы организма, заживлять полученные на заданиях раны… Рика не интересовали деньги, ему хотелось безоговорочной власти надо мной, поэтому… – я замолкаю, собираясь с силами, и все-таки произношу это вслух: – Он колол мне свою кровь.

Кристоф закрывает глаза, по лицу пробегает судорога трансформации, как тогда в лимузине. Я охаю от боли и пытаюсь вырвать свою руку из его окаменевших пальцев.

– Мразь! – лаэрд резко открывает глаза, тихо, но замысловато ругается и невидящим взглядом смотрит сквозь меня.

Я испугана, в груди нервно бьется сердце и трясутся поджилки, а еще очень сильно болит сжатое рукой лаэрда запястье, но, невзирая на испуг и боль, я завороженно смотрю в сине-зеленое море его глаз.

Это можно сравнить разве что со штормом. Огромные валуны ярко-синей водной массы взлетают вверх и ударяются в зеленый массив более спокойной воды. Зеленая гладь усмиряет бушующий поток сини, но вот сверху налетает еще один страшный вал непокорной, рокочущей стихии, и все повторяется.

Мамочка, какие же они оба сильные – и Зверь, и сдерживающий его Кристоф.

– Аврора, – он вздыхает, подхватывает меня на руки и сажает к себе на колени. – Сладкая моя девочка, – его руки сжимают меня в объятиях, и я сдавленно охаю.

– Прости, я не хотел, – он тут же умеряет свой пыл. – Прости, – шепчет он, осторожно берет мою ладонь, подносит к губам. – Прости! – повторяет лаэрд как заведенный, вымаливая легкими поцелуями прощения у каждого синяка, проступившего даже сквозь загар.

– Кристоф, успокойся, – я сажусь в пол-оборота, ласково трусь щекой о колкую щетину на подбородке мужчины. – Все хорошо.

Сине-зеленые глаза смотрят печально, а затем он решительно целует меня в губы.

– Клянусь, что никогда не причиню тебе вреда, – серьезно говорит он.

Настолько серьезно, что я не могу сдержаться.

– Неужели женщина на костылях способна запугать высшего демона?

Кристоф какое-то время сидит неподвижно, и я уже начинаю сожалеть о том, что так неудачно пошутила, как вдруг он резко откидывает голову назад и громко смеется.

Азалия тут же поднимает свою растрепанную голову над спинкой сиденья, дарит Кристофу взгляд, полный негодования, и прикладывает палец к губам.

Мы затихаем и сидим так какое-то время.

Я наслаждаюсь новым для себя чувством защищенности, которое испытываю рядом с Кристофом, его запахом, его теплом. Возможно, я слишком тороплю события, но, кажется, у Марка медленно, но верно появляется достойный конкурент.

– Теперь понятно, – вздыхает Кристоф, его пальцы зарываются в мои волосы, мягко массируют затылок. – Вот почему ты покорно терпела и была с ним. Кровь давала ему определенное влияние над твоим телом. Он подавил тебя.

– Нет, – с горечью качаю головой. – Я оставалась с ним, потому что верила, что смогу изменить его, перевоспитать его и его демона. То, что он сделал со мной, – это лишь расплата за мою самонадеянность, – моя рука бессознательно ложится на живот. – В чем-то он был прав тогда. Я виновата в том, что не смогла сохранить жизнь нашему малышу, я виновата в том, что не смогу подарить этому миру новую жизнь. Я – слабая.

Это звучит как самый страшный приговор, но я действительно сейчас так думаю.

– Мисс Бенар, – мужская ладонь осторожно ложится поверх моих, и Кристоф нежно целует меня в висок. – Возможно, вы не так уж и хорошо разбираетесь в моих вкусах, поэтому я поясню – мне не нравятся слабые женщины.

– Что?

– Рассматривая твою кандидатуру два года назад на роль консультанта, я взял тебя не за испуганные глаза и дрожащий голос. Ты была напуганной, скромной, но не слабой, – он мягко улыбается. – Ты никогда не была слабой в моих глазах. Все это время ты крайне удачно балансировала на тонкой грани между поразительной исполнительностью и противостоянием.

– Противостоянием?

Что он такое говорит. Противостояние? Это точно не про меня.

– Именно, – Кристоф улыбается. – Ты тихим сапом умудрилась протащить эти свои дурацкие идеи экологической направленности. Ты всегда говорила вслух о тех вещах, с которыми в корне не соглашалась. Ты бросала мне вызов, Аврора. Я даже не могу сосчитать, сколько раз ты поражала меня до глубины своей смелостью и тут же мило краснела.

Я смущенно улыбаюсь и чувствую, как щеки обжигает тепло.

Кристоф смеется и вновь целует меня. Глубоко, нежно и так чувственно!

С невероятным чувством умиротворения я прижимаюсь к сильной груди Кристофа и закрываю глаза.

Счастье, будь с нами всегда!

– Богиня, просыпайся, – шепчут мягкие губы, легкими поцелуями покрывая мое лицо. – Пора открывать глазки.

Я помимо воли улыбаюсь и стараюсь посильнее прижаться к теплому телу лаэрда, одновременно пряча лицо на его груди.

Такими темпами это станет чертовски приятной традицией.

– Ну уж нет, – смеется Кристоф, и его рука ныряет мне под платье. – Предупреждаю, либо ты встаешь по-хорошему, либо… – ладонь скользит по бедру вверх, сжимает ягодицу.

– Ой! – пищу я, шокированная его распутством, и резко сползаю с его колен на свое сиденье.

– И не смотри на меня такими глазами, – продолжает улыбаться довольный мужчина. – Я и так не будил тебя до последней минуты.

Но я продолжаю обиженно сопеть и дуться. Хватает меня ровно до того момента, как самолет, уже приступивший к снижению, слегка дергает. Я испуганно хватаю руку Кристофа и переплетаю наши пальцы.

– И почему я раньше никогда не сажал тебя рядом с собой? – сокрушается мистер Дамир и дарит мне еще одну потрясающе сексуальную улыбку, от которой по телу растекается волна возбуждения.

– Кристоф… – смущенно шепчу я и краснею, потому что больше всего на свете сейчас хочу оказаться на белой шкуре, а еще лучше на массажном столе.

– Тебя надо пристегнуть, – его жаркое дыхание обжигает шею, ловкие пальцы нарочно медленно тянут крепеж ремня безопасности. – Моя сладкая, – шепчет он на ухо и ласково опускает свою руку ко мне на коленку. – Ты уверена, что хочешь на шкуре?

– На шкуре, – упрямо выдыхаю я, а затем облизываю губы, поворачиваюсь к нему, целую в подбородок. – А еще в душе, и в гостиной на белом ковролине, и у меня в комнате, и еще раз на массажном столе…

Кристоф хрипло вздыхает, его зрачки расширяются от желания.

– Черт, когда же этот самолет приземлится! – хрипло бормочет он, жадно накидываясь на мои губы.

Вопреки стонам и мольбам Кристофа самолет достиг земли только пятнадцать минут спустя.

Марк, проспавший почти весь перелет, неожиданно активизируется, едва мы входим в зал ожидания. Он безостановочно бегает то туда, то сюда, сыплет кучей вопросов.

– Ты уверена, что это твой идеальный мужчина? – провокационно шепчет Кристоф, обнимающий меня со спины.

Я смотрю на заляпанного мороженым малыша, поразительно успешно уклоняющегося от попыток Азалии вытереть салфеткой запачканный рот.

– Ты поймешь, когда у тебя появятся свои дети, – улыбаюсь я, доверчиво прижимаясь к нему.

– Что-то как-то не тянет, – искренне отзывается мужчина и еще раз касается моего запястья.

Загорелая кожа едва скрывает темные пятна синяков, и это почему-то очень ранит Кристофа.

– Я должен срочно тебе что-нибудь купить, – неожиданно говорит он, разворачивая меня к себе лицом. – Признавайся, тебе не понравился мой подарок из-за двусмысленности, или ты просто категорично настроена в отношении бриллиантов?

Я смеюсь и обнимаю его за шею. Подумать только, мой новый парень – толстосум и транжира.

– Не надо ничего покупать, – тянусь, чтобы поцеловать его, но лаэрд ловко перехватывает инициативу и целует сам.

– Так не честно, Аврора, – хмурится он. – У нас конфетно-букетный, а ты не приняла ни одного из моих подарков.

– Мне не нужны подарки, – улыбаюсь и смотрю в сине-зеленые глаза, полные нежности. – Мне нужен ты…

– Если ты не будешь принимать мои подарки, я не буду ощущать себя нужным, – признается он, и снова эта робкая улыбка, больше подходящая для застенчивого подростка, чем для успешного бизнесмена.

– Как все сложно, – качаю я головой.

– А ты думала! – смеется он и нравоучительно поднимает указательный палец. – Добро пожаловать в нелегкий мир серьезных отношений.

Эта фраза была бы более уместно, скажи ее я, поэтому мы смотрим друг другу в глаза и смеемся.

– Только на этот раз выбери все сам, – прошу я. – Что-нибудь особенное, хорошо?

Мужчина наклоняет голову, одним движением откидывает со лба волосы и разводит руками.

– Извини, но сам я такое ответственное дело выполнить не смогу. Нужен совет эксперта.

– М-да? – хмурюсь я. – И кто же у нас эксперт?

Мне почему-то не очень хочется делить его с какой-нибудь эффектной советчицей из ювелирного магазина.

– Зверь, – улыбается Кристоф и звонко чмокает меня в щеку. – Не уходи без меня!

Взглядом провожаю поспешно удаляющуюся фигуру мистера Дамира, стираю дурацкую улыбочку с лица и сажусь в кресло.

Какой же счастливой он меня делает. Мне не нужны крылья, двигатель и специально обученная команда пилотов, чтобы летать. Мне нужен только Кристоф. Мой любимый Кристоф!

– Аврора, – ко мне подбегает Марк, потешно прыгающий с ноги на ногу. – Пи-пи! – тихонько просит он, с мольбой глядя мне в глаза.

Предупредив Азу и Арона, мы за ручку с идеальным мужчиной торопимся к серой дверке с приметными буквами.

Детский туалет оборудован всем необходимым, поэтому, зайдя в кабинку, Марк гордо задирает нос и заявляет:

– Сам!

– Ну сам, так сам! – улыбаюсь я и отхожу к зеркалу.

Запоздало вспомнив, что забыла включить телефон после приземления, вывожу «блекберри» из режима «полет».

«Ки-дзинь!» – тут же сообщает КПК, и на окошке мелькают сообщения и пропущенные звонки.

Но не успеваю я открыть хоть одно из них, как телефон начинает вибрировать.

– Привет, Сабир! – улыбаюсь я, наклоняясь, чтобы через низ туалетной кабинки проверить, как идут дела у Марка.

– Фух! – устало выдыхает напарник. – Судя по голосу, на тебя шеф не орал.

– Нее, – беспечно качаю головой и тут же беру себя в руки. – А должен был?

На том конце что-то громко грохает, и чей-то посторонний мужской голос чертыхается.

– Да мы тут все на ушах стоим, – стонет парень. – Мистер Дамир где-то потерял свой «верту», а нам приказал искать. А вот ты мне объясни, как найти телефон, если ты сам находишься в противоположном конце земли?

Тем временем Марк уже справился с естественными потребностями и покинул кабинку. Я молча прижимаю пальчик к губам, показываю малышу, чтобы он вел себя тише, и указываю на раковину.

Марк морщится, но все-таки сдается и покорно топает мыть руки.

– Пришлось связываться с компанией производителей и искать телефон по чипу через спутник, – продолжает жаловаться Сабир. – И знаешь, где мы его находим?

– Где? – машинально переспрашиваю я, бдительно наблюдая за процессом помывки рук.

– У Очередной! – возмущенно фыркает он. – Снял наш Большой Босс себе яхту покататься, а подружка, помимо прочего удовольствия, еще и телефончик прихватила.

– Как так? – шепчу я и облокачиваюсь на раковину руками.

Яхту Кристоф бронировал в день нашего отлета. Я точно помню, потому что он звал меня на ней покататься, а я отказала.

Выходит, не долго кобель печалился?

Нет! Этому должно быть какое-то другое объяснение. Кристоф не мог!

– А вот так! – продолжает Сабир. – Если честно, я уж грешным делом думал, что мистер Дамир к тебе сорвался, начал сочинять подколы в твой адрес, – смеется напарник. – Но судя по тому, сколько баб он там пере… гм, – смущенно кашляет приятель. – Что-то меня понесло, – признается он. – Я чего звонил! Предупреди мистера Дамира, что телефончик ребятки у брюнеточки отобрали и скоро пришлют в пентхаус.

– Аха, – отзываюсь я, поднимаю глаза на свое отражение и понимаю, что по щекам бегут обжигающе-горячие слезы, а в горле першит.

– Мама! – тревожно вскрикивает Марк и обнимает меня за ногу. – Мамочка!

Я молча стираю кулаком непрошеные слезы и глажу малыша по светлой головке.

– Аврорка, я не вовремя?

– Ты извини, я просто с Марком, сейчас не очень удобно, – максимально ровно говорю я. – Я передам про телефон.

– Ладно, бывай! – кричит напоследок Сабир и отключается.

Слезы высыхают мгновенно, едва Марк поднимает на меня глаза.

– Все хорошо, – улыбаюсь и подхватываю малыша на руки.

Вот он, мой «идеальный мужчина», который слишком мал, чтобы предавать и бить по самому больному. Тот, кто любит меня искренней, бескорыстной любовью, на которую только и способны дети.

Все так же продолжая держать Марка на руках, я выхожу в зал и иду к Азалии и Арону, которые что-то негромко обсуждают, держась за руки.

– Систер! – улыбается она. – Наш багаж уже загрузили в машину, так что мы не будем вас с лаэрдом ждать. Хорошо?

Я киваю, но как только знакомые силуэты теряются в толпе, вскакиваю на ноги, подхватываю свою сумочку и торопливо бегу к выходу.

Не хочу видеть Кристофа! Нет, только не сейчас, когда я так сильно в нем разочарована и зла. Я чувствую себя преданной.

Как я могла так жестоко обмануться? С чего вдруг взяла, что кобель в нем испарится, после того как он признает, что что-то чувствует ко мне? А ведь Зверь предупреждал, Кристоф не сможет остановиться только на мне.

Мистер Дамир привык большую часть проблем решать с помощью секса, возможно, что и сейчас он где-нибудь в подсобке со знойной продавщицей…

Нет! Не надо думать об этом!

Я хватаю такси, прыгаю внутрь и выключаю мобильник.

– Куда едем?

– Прямо!

Почему я опять наступаю на те же самые грабли? Я наивно полагала, что смогу изменить привычки Рика, и вот теперь я повелась на этот же обман, посчитав, что мистер Дамир перестанет таскать в постель брюнеток.

Где-то через пятнадцать минут бесцельного кружения по центру я решаюсь и называю адрес пентхауса.

В стремительно несущем меня наверх лифте я с глупой надеждой скрещиваю пальчики на руках и молю удачу о небольшом везении.

Вот было бы хорошо, если он еще не приехал.

Тогда я смогу просто собрать свои вещи и гордо уехать, оставив записку с драматичным содержанием на столе и свой разорванный контракт.

Хоть бы…

Лифт гостеприимно распахивает дверцы, предлагая мне покинуть свое металлическое нутро, но я словно приклеиваюсь подошвами балеток к полу кабинки.

Он молча стоит напротив, широко расставив мощные ноги и скрестив руки на груди. Губы сжаты в тонкую недовольную линию, скулы напряжены, а глаза…

Ой, мамочка!

Дверцы лифта медленно начинают захлопываться, но нога мистера Дамира не позволяет им это сделать.

– Так и будешь стоять? – холодно интересуется он, и я поспешно выбегаю из лифта.

Мой план предельно прост – обогнуть мистера Дамира по широкой дуге, быстро проскочить через гостиную к себе в комнату, закрыться на все замки и молча собраться. О том, как буду выходить, груженная вещами, стараюсь не думать.

Но такой предельно простой и четкий план рушится, едва лаэрд делает шаг и заступает мне дорогу.

– Объясниться не хочешь?

Его голос, холодный и немного надменный, лишь отчасти передает клокочущий в нем гнев. Зато глаза…

– А вы? – пищу я, хотя собиралась бросить это ему в лицо с обидой и возмущением.

Кристоф хмурится, желваки на его щеках ходят все явственней.

– И что же я должен тебе объяснить? – цедит он, снисходительно глядя мне в глаза. – Что, если тебя просят дождаться – ты должна посидеть пять минут? Что, если твой парень бегает как оголтелый в поисках подарка, который покорит твое холодное сердце, ты должна предупредить его, что уезжаешь, хотя бы из банальной вежливости? – Он наклоняется и зло переспрашивает: – Что я должен тебе объяснить, Аврора?

Сейчас его близость не несет чувства защищенности, как было совсем недавно в самолете. Сейчас он давит на меня своей внутренней мощью, давит так сильно, что я отступаю назад, обнимаю себя за плечи и съеживаюсь.

– Где ваш «верту», мистер Дамир? – дрожащим голосом шепчу я.

Мужчина отшатывается назад, словно получил звонкую пощечину. На миг в его глазах полыхает синь Зверя, но Кристоф тут же берет контроль над ситуацией в свои руки.

– Кто тебе рассказал? – ледяным тоном интересуется он, вновь возвращая себе прежнюю самоуверенность.

Я закрываю лицо руками и качаю головой.

Глупая надежда, что Сабир ошибся и это все неправда, которая вопреки всему еще жила во мне, рушится и отдается болью в груди.

Всхлип – громкий и жалостный – сам собой вырывается из горла.

– Это ничего не значит – просто секс, – сухо говорит Кристоф, делает шаг, обнимает меня за плечи и прижимает к себе. – Никто из них ничего для меня не значил, только ты…

Вспыхнувшая ярость дает мне силы, и я вырываюсь из его раздражающе-крепких объятий и толкаю в грудь.

– Сколько их было? – кричу я, внезапно обретая голос. – Со сколькими ты переспал после того, как назвал меня особенной?

Он молча смотрит на меня, немного наклонив голову набок, как и в прошлую нашу ссору.

– Не молчи! – приказываю я, зло тыча ему пальцем в грудь. – Имей мужества сказать, скольких ты…

– Четверо! – рявкает он, откидывая мою руку.

Мужчина оттесняет меня спиной к стене, прижимает своим телом.

– Ты довольна? – его глаза так близко, но сейчас в них нет ни нежности, ни тепла, только ярость, и это меня пугает. – Первую я оттрахал, сразу после того как приехал в отель. Вторую в те двадцать минут, когда узнал, что у тебя месячные, – каждое его слово хлестко бьет меня, но он словно бы этого не замечает. – Третью я трахнул на яхте, после того как ты меня послала, а четвертая была перед вылетом, – он улыбается зло и бессердечно. – Та самая стюардесса, что так услужливо таскала нам клубнику!

По моим щекам бегут горькие слезы, рот кривится от едва сдерживаемого всхлипа. Я закрываю глаза, пытаюсь сглотнуть комок обиды, застрявший в горле, и не могу проглотить эту боль.

– Ну уж нет! Смотри на меня! – лаэрд легко встряхивает меня за плечи, и я покорно открываю глаза. – На их месте должна была быть ты! – сквозь зубы цедит он. – Ты – моя сладкая девочка! Ты должна была изнемогать от страсти, ты должна была стонать мое имя, ты должна была…

– Но это была не я… – мой тихий голос обрывает его на середине.

Кристоф немного отстраняется и окидывает меня холодным взглядом.

– Ну и кто в этом виноват?

Так старательно сдерживаемый мною всхлип рвется на свободу. Я прижимаю ладони к лицу, мои плечи трясутся от еле сдерживаемых рыданий.

– Ты знала, какой я, – холодно и спокойно говорит Кристоф. – Я не скрывал, что люблю трахаться. И мне непонятно, почему ты всерьез решила, что пара признаний изменила меня?

Почему-то именно в этот момент, когда и так слишком тяжело, в памяти всплывает наша недавняя встреча с Риком в компании адвокатов и мистера Дамира.

Так вот как выглядят серьезные отношения в интерпретации мистера Дамира – я как был кобелем, так и остаюсь, плюс у меня под рукой всегда есть безопасная женщина.

Я резко выдыхаю, поспешно, с силой вытираю дорожки слез на щеках.

– Я не хочу таких отношений, – мой взгляд прикован к его шее. Сквозь грубую кожу мужчины проступила пульсирующая жилка, и я словно загипнотизированная смотрю, как толчок за толчком кровь пульсирует по его венам. – Я не хочу.

– Вот, значит, как… – насмешливо цедит лаэрд и отшатывается назад. – Скажи мне это в глаза, – рычит он. – Давай, холодная королева! Скажи!

Я поднимаю глаза, встречаюсь с ним взглядом. Он в бешенстве. Челюсти крепко сжаты, губы напряжены, а глаза метают молнии.

Неужели он не понимает?

– Кристоф, я не смогу любить тебя, если ты будешь меня предавать…

Все. Это точка. Это предел, где кончаются душевные силы. Опасная черта, за которой только край мира.

Он словно лед, большая глыба льда, так и не научившаяся привязываться к кому-либо. Умеющий все контролировать и не умеющий любить. Легко перевоплощающийся из грозного босса в застенчивого паренька, но не желающий изменять своим привычкам ради того, чтобы я была с ним.

– Тогда уходи, – говорит он невероятно спокойно.

Опустив голову, я закусываю губу и делаю первый неуверенный шаг. Мистер Дамир отступает, давая мне возможность пройти, и я понуро бреду в коридор, ведущий в мою комнату. Сгорбленная, сломленная, одинокая…