39
Харулк, охваченный болью

На Ветроходца обрушивалась беда за бедой. Медленно и неотвратимо Орудие увязало в настоящем, хотя пока у него оставалась способность заглядывать в будущее. Разные варианты развития событий в этом самом будущем не предвещали ничего хорошего.

Все труднее становилось Харулку воспринимать как единое целое этот мир и просторы Ночи. Его собратья, ненавистные собратья, не могли вернуться. Воскресению мешала даже не совокупная злоба захватчиков, но равнодушие людей и оскудевающая сила Кладезей жизни.

Семена, пролежав в земле многие годы, проросли, но проклюнувшиеся из них Орудия попали в мир, где царила жесточайшая засуха.

Впервые с самых незапамятных времен, впервые за все свое существование Харулк познал чувства, не связанные с вожделением, голодом, гневом и ненавистью. Ветроходец потратил тайный запас сил на создание Крепночь-Избранника, но его сокрушило, как таракана, жалкое подобие Орудия. И Ветроходец познал отчаяние. И страх.

Впервые за многие тысячелетия, если даже не эпохи, Харулк Ветроходец допустил мысль о том, что вселенскую сущность, известную всем и ему самому под именем Харулк Ветроходец, может настичь окончательный и бесповоротный конец.

Если бы только наконец закончилось лето.