Глава 7. Нападение

Ночью Храм, который спал рядом, легонько толкнул меня в плечо. Когда я открыл глаза, он прошептал:

— Окружают, не подавай вида, но приготовься.

На страже стояли Лекам и Ракс. Лекам потихоньку шёл по лагерю и как бы невзначай пинал спящих по ногам. Кальд, что-то проворчал на него. Ракс, зачем-то подошёл к почти потухшему костру. Я сонно повернулся, на бок, и сжал рукоять меча.

Харра! — крикнул Лекам, и почти одновременно с его криком, просвистел болт из темноты впившись Раксу в плечо.

Мы все, кроме Кальда, соскочили на ноги с оголёнными клинками, и приготовились к сражению. Из темноты кустов на нас посыпались враги. На меня наскочили двое. С трудом парируя их удары, в какой-то момент понял, что звук вокруг меня растягиваться. Похоже, восприятие вновь меняется.

Сразу появилась ясность мысли — долго в этом состоянии, я не продержусь, надо убивать! Я скользнул между слегка замедлившимися мечами и подрубил одному ногу. Оказавшись после этого сзади второго, тренированным ударом снёс ему голову. Помня, что плохо слышу, старался крутиться вокруг своей оси, чтобы видеть за спиной. Выхватил из рук у падающего трупа без головы, второй меч. Переместился почти мгновенно к Кальду и обрубил, двоим насевшим на него по руке. По лезвию меча пошли тёмные узоры, но разглядывать их мне было некогда. Стелящимися шагами переместился к отцу и воткнул по самую рукоять меч левой руки, в спину нападавшего на него. Дальше сознание поплыло, звуки стали возвращаться, успел подумать, «Выпадаю…». Но тут меч в руке стал горячим, я не потеряв сознания, вернулся в нормальное состояние. Сражение уже заканчивалось. Часть врагов убежало. Лекам запретил догонять их:

— В темноте можно и на меч напороться.

— Сволочь! — Кальд кинулся на Солда с мечом.

Храм перехватил его, с трудом удерживая разъярённого гнома.

— Успокойся, он на нашей стороне. Дрался рядом со мной, даже одного убил, я сам видел.

Нападение было отбито, но погиб Ракс. С болтом в правом плече он не смог долго продержаться против двоих, наседавших на него. Нападавшими были наши преследователи, всё-таки не успокоились после вампиров. На поляне лежали девять трупов нападавших и Ракс. Еще как минимум троим, удалось уйти.

— Пошли Норман, тебя осмотрим. Ты сегодня герой — двое убитых, трое раненых. Пять человек обезвредил! Заодно расскажешь, как в сознании остался, — Лекам похлопал меня по плечу.

— Надо трупы в сторонку убрать, трофеи собрать, — Храм сидел, прислонившись к дереву.

Его левая рука висела на перевязи, Лекам только закончил перевязку.

Рик, сидел в прострации рядом с Раксом.

— Думаю, мне меч ману передал, когда я сознание терять начал, — рассказывал я Лекаму о ночном бое, — ручка стала горячей, и мне значительно стало легче.

— Может быть, может быть, — задумчиво произнёс маг. — «Искра» стала искать дополнительную подпитку, и нащупала ее в мече.

— Лекам, я когда перешёл в это…

— По-разному называют, — понял мою проблему Лекам, — кто ускорением, кто восприятием, кто состоянием одарённого.

— Хорошо. Я в состоянии ускорения, с легкостью вогнал по самую рукоять левой рукой меч, да ещё и через кольчугу. Второй раз перерубаю ногу, вместе с костью. Почему?

— Ничего удивительного. Сила удара меча, зависит от его скорости, веса, ну и твоей силы. Так как скорость, с которой ты вертел клинком была увеличенной — сила удара, также увеличилась. К тому же, в восприятии ты становился немного сильнее физически. Это свойство любого разумного. Я видел как во время войны, когда горел город, женщина выкинула в окно, спасая от пожара — сундук с добром. Мы потом вдвоем с твоим отцом, еле его от земли оторвали. У тебя наверно теперь мышцы болят.

— Есть немного, и озноб.

— Это нормально, организм работал на пределе — бесследно пройти не могло. В прошлый раз я тебе зелья дал, а сейчас терпи.

— Я во время боя — видел узоры на мече.

— А вот это замечательно, это видение силы. Если сможешь в спокойном состоянии рассмотреть — твое магическое обучение пойдет вперед. Главное ты уже знаешь, что можешь видеть. А то бывает одаренные, ни разу за жизнь не смогли рассмотреть силу. Ну а теперь отдыхай, организм сам восстановится.

Как только начало светать, отец с Солдом, обошли округу и привели четырех лошадей нападавших. Остальных — либо сбежавшие увели, либо сами разбежались. Солд посетовал, что лошади предводителя не было:

— Там в сумке деньги были, да и сама кобыла старкская, под стать, вашему черному жеребцу, — махнул он головой на Аравина.

В седельных сумках мы нашли сухари, крупу, вяленое мясо и еще немного соли. На одной из лошадей был навьючен походный шатер. Точь такой же, как у гномов, но побольше — человек на шесть, и котелок с треногой.

С убитых собрали девять мечей, один из которых тут же забрал Кальд:

— Пусть и подмастерье делал, но все лучше, чем человеческий.

Также взяли три кинжала, арбалет с двумя десятками болтов, две целых кольчуги, и кожаный доспех, который к моей радости налез на меня. Храм при этом съязвил:

— Ты бы во время боя не крутил как мельница мечами, а бил прицельно, гораздо лучше и легче броню сняли бы.

Поврежденную броню снимать не стали. Один из мечей отдали Солду, предупредив, что в случае чего… Он покосился на меня. Одну кольчугу отец примерил на меня, я отказался, она раза в полтора тяжелее кожаной «безрукавки», но отец все равно ее отложил.

Гномы в это время выкопали могилу для Ракса, нам не доверили. Сказали что, могилу гному, должны копать гномы, и только если нет рядом других гномов, можно иным разумным. Но за помощью они обратились — отца с Лекамом, заставили нырять в реку, где узрели камень. По их обычаю, камень и металл в могиле обязательно должны быть. Поскольку других камней не нашли, а гномы не то что нырять, плавать не могут — пришлось помокнуть людям. После проводов к Торину Ракса, выпили по маленькой гномьей кружечке настойки. Причем по очереди из одной и той же. Ее и оставили на могиле, наполнив предварительно до краев. Рик, подарил мне свой арбалет, взяв арбалет брата. Конечно формально арбалет Рика и так принадлежал мне, я его ещё когда выспорил, но я не стал развивать эту тему в довольно скорбный момент.

В дорогу выехали в третьей четверти дня. Пятнадцать лошадей растянулись в вереницу. Ехали шагом, но на разговоры не тянуло. Похороны Ракса, не располагали к беседам.

На ночь остановились на лесной поляне. Солд, пошел за дровами, Рик и Шивак, первый раз после пересечения реки, расправляли шатры — свой и трофейный. Лекам ставил треногу и доставал продукты. Отец взялся стаскивать вещи к шатрам. Мы с Кальдом распрягали лошадей.

— Ну вот, а говорил не одаренный.

— Кальд, я говорил, что это не моя тайна. Не все так просто. Именно из-за меня, нас и пытаются убить, и лучше тебе не знать остального.

— Теперь то их нет.

— Есть другие, посерьезней, просто пока не знают где мы.

— Не соскучишься с вами. А что ты чувствовал, убивая этим мечом?

— Ничего, — я насторожился, гном явно чего-то недоговаривал.

— А что я должен чувствовать?

— Не знаю. У нас есть легенда о трех мастерах, создавших меч мага, темного мага. Но я не могу рассказать эту легенду тебе, она может повлиять на будущее. Ты будь поосторожней с этим клинком.

— Ты считаешь, что это меч темного мага?

— Нет. Я не знаю, но и не исключаю. Чтобы в чем-то быть уверенным, мне надо в Черные горы — поговорить со старейшинами, сходить в читальную комнату. Твой меч, сделали очень искусные мастера. Я бы не поверил в его существование, если бы сам не видел. Кто был его прежний владелец?

— По имени не знаю, а откуда он — только догадываюсь.

— А из-за чего, был бой?

— Кальд, а ты не на тайную службу работаешь?

Гном от возмущения раздулся, видно, что готовит гневную триаду.

— Ладно, Ладно. А парни утверждали, что гномы умеют понимать шутки. Шучу я. Храма он хотел убить.

Я отошёл от всё ещё красного гнома и присел на землю рядом с Лекамом, копошившимся у костра.

— Что, Кальд такой взъерошенный?

— Да я пошутил неловко, сказал, что он на тайных работает. Про меч ему, видите ли всё расскажи.

Храм засмеялся, и изобразил низкий голос гнома:

— Меч из легенды, он сделан для некроманта, но я не могу тебе рассказать про него, — и уже нормальным голосом спросил. — Так.

— Ну, примерно. А ты откуда знаешь?

— Они последние две — три тысячи кругов ищут этот клинок, как ты говоришь «задолбали» всех вокруг. Гномы помешаны на легендах и предсказаниях, причём никому не рассказывают, но все эти легенды знают.

— А про меч, что за легенда?

— Да когда-то давно, они сами не знают когда, собрались: великий мастер гномов, в некоторых рассказах, сам Торин, будучи ещё обычным гномом, искусный человеческий маг и эльф из правящей династии, то есть тоже очень сильный маг. И решили создать клинок, равных которому бы не было. Работали три круга, и выковали меч, в который вкованы плетения людей эльфов, и вложена сила гномов.

Но человеческий маг, оказалось был тёмным. Кто-то из гномов утверждает, что сам Некрос. И вот, тёмный маг убил гнома и эльфа. Душу гнома он поместил в камень навершия меча, а в эльфийской крови закалил меч. И стал этот меч в бою, забирать силу у противников и передавать её владельцу, мол, достаточно нанести небольшой порез, и сила перейдёт к тебе. Но душа гнома в камне, воспротивилась этому, и теперь если ты дерёшься за правое дело, разумеется, с точки зрения гномов — то меч собирает силу и передаёт тебе. А если нет — то наоборот может выпить из тебя силу в самый неподходящий момент. Ну и как положено в легенде меч был утерян. И теперь они всем скопом, включая эльфов, у них тоже что-то такое связано с этим мечом, ищут его. При этом, никто толком не знает, ни клейма мастера, ни как опознать другим способом этот меч.

— Теперь спи и бойся, как бы гномы меч не спёрли, а то ещё и прирежут.

Храм опять расхохотался.

— Не-е-е, можешь не бояться. Мечом этим, можно завладеть только тремя способами: Найти меч. Убить прежнего владельца держащего в руке этот меч, но не за меч, а защищая себя или кого-то. При этом владелец меча должен напасть первым. Ну и ещё — получить в дар. Но там тоже условие — выпросить в дар не получится, надо чтоб владелец меча сам захотел подарить его. Так что успокойся. У них ещё какое-то предсказание есть связанное с владельцем меча: мол, придёт, но не гном, спасёт их всех, но оно настолько туманно, как и все предсказания, в особенности гномов, что его можно трактовать как хочешь. Так что тебя ещё оберегать будут.

Вечером все сидели вокруг котелка и прихлебывали прямо из него, так как посуды кроме как у гномов не было, слегка жидковатую кашу на вяленом мясе. Соскучившись по жидкой пище ели молча, с довольными лицами. Поев, никто не разошёлся, ждали отвар, который гномы поставили кипятиться после каши.

— Солд, — вдруг спросил Храм, — а почему ты стал драться на нашей стороне, ведь ты вступил в бой со стороны моей спины, мог бы воткнуть мне нож в спину и помочь своим друзьям?

— Ну, ножа у меня не было. Вы же всё забрали, а меч я подобрал, когда ты одного убил. Ну а когда вступал в бой, я же не знал, кто нападает. Нападают, значит надо драться. Потом уже увидел, что это наши, но я уже на вашей стороне дрался. Да и какие они мне друзья — большую часть в первый раз видел. Собрали всех, кому деньги нужны, из разных мест. Половина, так вообще из ночной гильдии. Я, будучи воином таких ловил.

— А если б знал?

— Чего гадать. Случилось, как случилось. Если б знал, может, и по-другому бы поступил. Отсиделся бы, или за них пошёл. Теперь уже мне даже в Екануле появляться нельзя.

— Честный ответ, а в Еканул почему нельзя?

— Один из сбежавших, как раз «ночник», видел меня в бою. Они мне не простят. Лишь бы, в следующем круге, Алойю без проблем забрать из академии.

— А воином, где был? — включился в разговор отец.

— В императорской армии, во время оркской войны, — Солд покосился на Храма.

Храм, видимо уловив взгляд и ровным, без тени эмоций, серьёзным голосом спросил:

— Ну, и много орков убил?

Все напряглись, у Солда рука дёрнулась к мечу, но вернулась на место. Он расправил плечи, посмотрел Храму в глаза:

— Бывало, и убивал, сколько не помню.

Храм вдруг улыбнулся своим оскалом:

— Не напрягайся, мстить не собираюсь. Воины всегда и везде воюют. Вчера вот я людей убивал, ты же не бросаешься на меня с мечом за это. И Рамос на меня не бросается, а у него на той войне два сына осталось. У Лекама всю семью орки вырезали. А в войнах, воины не виноваты, виноваты короли и вожди. Меня в самом начале войны, вместе со всей деревней исварцы окружили. Нас было около тридцати, их — две сотни. Сказали, если не будем сопротивляться, женщин и детей не тронут. Как только заковали нам руки, всё изменилось. Женщин насиловали, нас избивали, детей не тронули — но лучше бы сразу убили. Пригнали нас в Еканул, а там, на гладиаторскую арену.

Детей и женщин на зверей бросили в первую очередь. Моя жена дочке сама голову свернула, и на сайшу бросилась. Может, знаете, такие здоровые кошки, маги на них верхом ездят. Тогда в войну жителям городов её не видевших, хотелось быть причастными к ней, вот и выпускали нас, как зверей. Народу приходило поглазеть — тьма. Потом нас со зверьём стали стравливать. Когда нас мало осталось — стали люди, такие же рабы, как и мы, против нас выходить. Правда, нас перед боем, зелье заставляли выпить, чтоб реакцию притупить, и мышцы расслабить. Но и человеческие гладиаторы старались не убивать нас. В итоге выжил из всей деревни я один, и то если бы не Ровный с Лекамом, то и меня бы не было.

На поляне повисло молчание, нарушил его Лекам:

— Поздно уже, давайте спать ложиться. Рик, первая стража твоя, потом меня толкнёшь, дальше Шивак, Норман, Рамус, Храм.

Когда все разошлись, к Храму подошёл Солд:

— Ты это, я никогда против мирных жителей не воевал, и в «холёных» командах, что захватили твоё село, никогда не был. Чем хочешь, могу поклясться.

— Верю и без клятв, я таких разумных из «холёных», нутром чую.

Утро было спокойным. Так как явных врагов в округе не наблюдалось, нервное напряжение последних дней стало спадать. Храм и Солд, ушли на охоту. Причём Солду, трофейный арбалет дал Храм. Лекам, только увидев меня проснувшимся, сразу утащил в сторону и заставил медитировать под напевы. Когда я опять уснул, он растолкал меня и мы вернулись в лагерь, откуда доносились манящие ароматы жареного мяса.

— Лекам, а что за напев ты поёшь, когда я медитирую?

— Это тебе кажется, что я пою, на самом деле это единственное, что осталось во мне от магии. Я ещё, когда Нейлу учил, заметил. Я посылаю в твою сторону, как бы своё ощущение при медитации, а оно преображается у тебя в голове в звуки.

— Ты мог говорить мыслями?

— Нет, я же был магом-воином, огневиком. Но, элементарную менталистику нам тоже преподавали, чтобы могли отличить воздействие вражеских менталистов. Так что кое-какие навыки в голову вбили.

Около костра с двумя тушками глуханов, важно стоял Солд. Как оказалось, охотились они с Храмом вместе. Солд умудрился одним болтом убить сразу двух глуханов, вернее одного убил, а одного ранил. А орк промазал, и теперь ходил злой как медведь, разбуженный в спячку. Увидев меня, он аж засветился от радости:

— А чего это ученик, ты у меня без нагрузки последнее время ходишь. С сегодняшнего дня вводим новую дисциплину — стрельба из лука. Пойдем со мной.

Мне ни чего не оставалось делать как со стоном, следовать за учителем. Кольцо орк дал мне своё, оно немного не дотягивало до браслета, щиток на предплечье — тоже орка, в случае необходимости мог послужить мне щитом в бою. Но Храм, оставался непреклонен. Спасли меня завтрак, который был готов до того, как мы закончили экипировку и сборы в дорогу.

Ехали вновь переменно — «рысь» сменялась шагом. При этом длительность «рыси» сократилась, а шага — возросла. В общем, ехали не спеша. По дороге я узнал причину рвения орка к моему обучению стрельбе из лука. Они с Солдом, вернувшись с охоты поспорили, какое оружие более точное — лук или арбалет. Венцом спора, было решение научить меня стрелять из лука, лучше, чем Солд — из арбалета. По дороге, орк от меня не отстал. Вспомнив, что он мой учитель, возобновились занятия на выносливость, заключавшиеся в беге с полной экипировкой.