Глава 4. Нейла
— Хра-а-а-а-м! — визжащий клубок серой материи запрыгнул, чуть ли не на голову орку, — Храмочка, как я по тебе соскучилась, вырасту обязательно пойду за тебя замуж.
— А вдруг я тебя не возьму.
— Да куда ты денешься.
— Ну, разве что третьей женой.
— Фу, какой, — Нейла слезла с орка.
— Господин эн Ровен — резко изменив поведение, скромно присела она в книксене перед подходящим отцом.
— Да я тебе, — отец взялся за стоящую рядом метлу
Нейла прыгнула ему на шею и чмокнула в щёку. Отец приобнял её, и покружил.
— Та-а-ак — она обошла вокруг меня.
Я, стоял по пояс голый, с деревянным мечём, только что отрабатывали «защиту беременного гоблина».
— А это кто у нас? — она ткнула в мой бицепс пальцем.
Надо сказать, что к этому времени стараниями Храма, я приобрёл некоторую форму, избавившись от «рюкзака спереди», и подкачав всё что можно.
— Раньше значит, бежал ко мне, кричал «Нанья, нанья», а теперь стоит как истукан, и даже не обнимет, такой… М-м-м… — покосилась на мой деревянный меч — Рыцарь.
И вдруг она подпрыгнула, чмокнула меня в нос, прижалась щекой к моей груди и журчащим голоском проговорила: «Как я скучала-а-а, лупоглазик, ты бы знал. Я рада, что ты выздоровел». Потом отстранилась от меня, сдула упавший на лоб локон и, глядя мне в глаза, сказала: «А ты уже не такой лупоглазый, дядя Храм у тебя появился конкурент». Сердце готово было выпрыгнуть: Нейла! Нейла! Я вспомнил её!
— Ладно тебе парня смущать, — пробасил Храм, — Гляди, он уже как помидор, пойдём в дом, отпразднуем твои каникулы.
Я быстро умылся, и побежал переодеваться в комнату. Орк, молча ухмыльнулся.
Переодевшись, расчесавшись, посетовав про себя, что позволяю себя стричь орку, а не хожу в цирюльню, я спустился в столовую.
— … и тут я запустила в него «светляка», а он бултых в лужу, думал боевым заклинанием в него… — взахлёб звенел голосок.
Я сел на своё место. Лекам налил в кружки вина, явно обделив Нейлу, плеснув для виду.
— Ну дя-а-адь.
— А-а, сейчас я ещё за настойкой схожу и добавлю тебе.
— Во так. Ждёшь встречи, радуешься родным, а тебе как воробью в мисочку водички плеснут, тогда уж краюшку принеси, я покрошу себе — с недовольством заворчала Нейла.
— Да плесни ты ей чуть больше, — помог ей орк, — Пятнадцать кругов уже девке.
— Фу-у, дядя Храм. Я не девка, я принцесса, просто меня прячут, ну на конец графиня.
Лекам под общий хохот плеснул ей ещё чуть-чуть. Практически весь ужин, кроме Нейлы, никто не мог вставить ни слова.
«Нейла» — вечером я сладко заснул в своей кровати, три кружки вина сделали своё коварное дело.
День начался как всегда с пробежки.
— Дядя Храм, — раздалось из окна второго этажа, — А пусть он, когда бегает, ещё подпрыгивает, так веселее!
— Да я вот думаю, один ученик это скучно, у меня раньше ещё ученица была.
Чёрные локоны мгновенно исчезли из окна.
На завтрак, Нейла вышла с опозданием, когда уже её раза три позвал Лекам, и мы плюнув начали есть. Она была одета, в ситцевое платье зелёного цвета, гармонировавшим с её глазами и выгодно подчёркивающем стройную фигурку. Вырез платья, чуть-чуть приоткрывал ложбинку только начавшей наливаться груди. Чёрные волосы были собраны в хвост, но некоторые пряди выпали, я так понимаю нарочно. «Ложку до рта донеси» — прошептал мне Храм, но так как шептать он умел как утренний петух, слышали это все, в том числе Нейла. Лицо вспыхнуло.
— А ты повзрослела, Нейла. Из неказистого роста расцветаешь в розу.
— Комплименты дамам, эн Ровен, никогда не были вашим коньком. Из вашей речи я сделала вывод, что до сего дня вы, считали меня неказистой? Поможет даме кто-нибудь сесть? — Нейла застыла в аристократической позе.
— А я вот сейчас сниму ремень, — включился в разговор Лекам, — и одна «дама» месяц, не то, что сесть, лечь на спину не сможет. По моему Ровен, из «колючек», не вырастают цветы.
— Я предполагала дядя, что вы должны заботиться обо мне, а вы, поставили меня в неловкое положение, перед обществом.
Лекам привстал, Нейла вылетела из столовой со скоростью стрелы.
— Что-то мне расхотелось завтракать, — раздался с улицы смеющийся голос.
— Вот заноза, — Лекам сел на место, — не повезет мужику, которому она достанется.
Вымыв посуду (моя очередь), наколов дров для обеденной готовки, вычистив конюшню и задав Барсу сена, я побежал за дом. На ристалище меня уже ждал Храм. Тренировка, мягко говоря, не удалась. Я пропустил с десяток элементарных ударов орка, косясь, на то и дело мелькавшую в поле зрения, Нейлу. Поняв, что толку от меня сегодня не будет, Храм вздохнул:
— На сегодня закончим, вечером можешь тоже отдохнуть, но завтра отработаешь. И еще, — крикнул он мне в след, — «воин не может отвлекаться во время битвы, это может стоить жизни».
Оказавшись свободен, я вдруг понял, что стесняюсь подойти к Нейле, особенно помня про ее колючий язычок. Помаявшись мер десять, я пошёл готовить обед. Так как очень хотелось хоть чем-нибудь привлечь внимание объекта моего вожделения, решил поджарить мясо на огне. Замариновав в разбавленном вине куски мяса с луком, развёл уличную плиту, сняв с нее решетку и сел на чурку, выстрагивать вертела для насадки.
— Что это ты делаешь, — раздался из-за спины знакомый голосок.
— Мясо жарить собираюсь.
— А палочки зачем — она разглядывала одну из них, вертя в руках.
— Вместо вертела.
— Оригинальненько. Перегорит же.
— Да не должно.
— Хм — положила вертел обратно и присела на соседнюю чурку.
— А тебе еще долго учиться? — я очень хотел продолжать разговор, но тему подобрать никак не мог.
— Еще три круга.
— А потом ты станешь магом?
— Не-е-ет, — засмеялась она, — чтобы стать магом, нужно потом еще кругов пять отработать где-нибудь, пока «искра» разовьётся.
— Это как?
— Ну, лекари лечат, боевики в армию идут, артефакторы и алхимики в мастерских и лабораториях, а после этого еще нужно пройти посвящение в академии, показать что «искра» увеличилась.
— А что такое «искра»?
— Ну, это вот здесь, — она погладила себя по солнечному сплетению, — у магов скопление силы. «Искра» у одаренных, с рождения очень маленькая, и не соединена с силой самого человека. Где-то кругов в пять «искра» начинает «прорастать», как бы тянет лучик к человеку, когда она срастается, одаренный становится инициированным, бывает правда, если долго искра не прорастает, маги помогают присоединиться «искре» к человеку. Обычно «искра» очень слаба, но если постоянно пользоваться силой она увеличивается.
— И что, у каждого человека есть сила?
— Да, только у обычного человека она очень маленькая, ее потоки в магическом зрении настолько тонкие, что видны как туман. А у магов постепенно каналы увеличиваются, так как через них, постоянно идёт сила, и сама искра становится больше. Чем больше каналы, тем больше потоки, тем большими объёмами силы одновременно, может пользоваться маг, а чем больше «искра», тем больше силы накапливает.
— А у тебя большая «искра»?
— Нет, я только кружку воды вскипятить могу, а сильные маги бадью кипятят не напрягаясь.
— А зачем?
— Ну, во-первых, для тренировки, чем больше нагружаешь «искру», тем быстрее развиваются каналы и сама «искра». А во-вторых, так и проходит посвящение, смог вскипятить ведро — маг, нет — остаёшься просто одарённым.
— И что, есть кто не может стать магом?
— Большинство и не становятся, только один из пятидесяти проходит посвящение, получает ленту мага. К стати, маг это титул равнозначный барону, правда безземельному, и приставка в имени звучит не эн, а эль, но многие говорят, что это выше.
— А зачем тогда учиться?
— Для знаний. Ну, и одарённый это тоже не плохо, к тому же никто не знает, насколько увеличится твоя «искра» в будущем.
— А, правда, что маги живут по пятьсот кругов.
Я начал выкладывать мои импровизированные вертела с мясом, на угли.
— Ну, говорят, были такие, обычно маги доживают до трёхста кругов, одарённые до двухста, всё опять же зависит от «искры», её размера. Когда она соединяется с человеком, то, начинает поддерживать его, поэтому маги почти не болеют, живут дольше, у них реакция лучше.
— А что обычному человеку нельзя передать как-нибудь силу?
— Делают специальные амулеты, которые вместо «искры» постоянно подпитывают силой, и магически расширяют каналы человека для подпитки. Но это очень дорого. И сам процесс расширения, и подпитка амулета. Егерям на границе даже вживляют эти амулеты и накидывают плетение увеличения реакции, но это опасно, если вовремя не подзарядить, амулет начинает высасывать силу человека, и он умирает.
Мне сразу вспомнились ночные гости.
— Ещё бывает, — Нейла увлеклась рассказом — эликсиры дают специальные с содержанием силы, но они действуют только день — два, и стоят тоже прилично. Ну, или плетение накидывают и силы в него подкачивают, тут уже от сложности плетения зависит если полное омоложение, то через день плетение развеется, а если какое-нибудь узко направленное, скажем для улучшения зрения, то могут и год продержаться. Я собственно и учусь этому.
Нейла втянула аромат мяса.
— А пахнет вкусно. Тебе ведь тоже, плетение улучшения памяти накинули после лечения, оно постепенно развеется. Через круг, если не подкачать силы, от него ничего не останется. А что тебе делали, когда лечили?
— Не помню.
Я вспомнил, что Нейла не завтракала, и протянул ей один вертел с готовым мясом.
— Жаль, а интересно, тебя ведь Алессон и эль Варух лечили, наверно интересно, они очень опытные маги и только в очень сложных случаях лечат, обычно старшекурсников заставляют.
Нейла на некоторое время замолчала, пережёвывая мясо, отклонив от себя вертел, так как с него капал жир.
— Вкусно. Только когда дядя Храм узнает, что ты вино в мясо лил — достанется тебе на тренировке.
— А почему ты отца, эн Ровеном назвала?
— Как-то слышала, его дядя так назвал, а он рассердился, ну я сразу и запомнила, а почему назвал, дядя не рассказывает.
— Ну и что, так и будем, как крысы в норе сидеть — Храм натирал свой меч сидя на крыльце.
— Даже не знаю, — Лекам облокотился на перила — есть какие-то предложения?
— Найти и прирезать.
— В твоём духе, — включился в разговор Рамос, — у нас последнее время дела не очень идут, Лекаму эликсиры не из чего делать, поставки не идут, торговля замерла. Купцы ждут войны, боятся и в старскую сторону ехать, и к тёмным землям, и там, и там не спокойно.
— Да, у меня тоже все заказчики престали обозы снаряжать, — вздохнул орк, — а сейчас даже если появится работа, куда я поеду?
— Ты это Ровный к чему? — Лекам отвлёкся от созерцания ползущего по перилам муравья.
— Может самим обоз организовать, сейчас нам везде безопасней, чем здесь.
Лекам с Храмом задумались, Рамос продолжил:
— Съездим к старкским границам, купим лошадей, наберём круп, там же и охрану возьмём. Потом к тёмным землям, крупы сдадим, купим товаров у охотников. Раз туда обозы не идут, сдадут за бесценок. А здесь потом, и лошадей продадим дороже, и эликсиры будет из чего делать. Заодно может, поутихнет всё.
— Ну, поутихнуть вряд ли, — Храм отложил меч, — я так понял ребята к нам лезут настырные, а вообще мне идея нравится, я Нормана по дороге понатаскаю, да и засиделись уже, особенно вы.
— Согласен, работаем сейчас в минус, не королевский пансион, вообще бы есть не чего было бы. Денег немного ещё есть, но на товар не наскребём, к ростовщикам придётся идти, — оживился Лекам.
— К ростовщикам не пойдём, три шкуры сдерут. На лошадей и крупы хватит, а там к гномам вильнём, часть круп продадим, и у них в банке возьмём, думаю Кейрон не откажет, и процент не заломит.
— Да-а! Давно я с Кейроном, настойки не пил.
— Кто о чём, а Храм о настойке, — ухмыльнулся Лекам, — всё-таки купеческая у тебя жилка не воинская Ровный. Хорошая идея.
— Пойдём на ристалище, я тебе покажу жилку, — Рамос улыбнулся, — Вот после каникул Нейлы и поедем.
— Кстати, где она, опять шкодит? Пойду, найду.
— Да, да. За дом зайди, там Норман мясо готовит, думаю, не ошибешься. Ох, чувствует моё сердце, не быть нам друзьями.
— В смысле?
— Родственниками станем
Рамос и Храм захохотали.
— Та-а-ак, — прервал нашу идиллию Лекам, — запах на всю улицу, аж слюни текут. А тех, кто не завтракает и грубит старшим вообще кормить не положено.
— А я не грубила, а отстаивала свою точку зрения.
— В следующий раз ремнём, одну точку отхожу, будешь потом только отстаивать, отсиживать не сможешь.
— Фи, дядя!
Я, протянул Лекаму вертел.
— А нам? — вышли из-за угла, отец с Храмом.
— Тебе Храм, надо две сразу, одну не почувствуешь, — я улыбнулся.
Под общий (кроме Храма) хохот, протянул один вертел отцу и два Храму.
— М-м-м, вкусно, не пробовал раньше, откуда рецепт — Храм поочерёдно снимал клыками мясо с вертелов.
— Семейная тайна, — я подмигнул отцу, — Разгласить не могу, особенно тебе.
— Я, тоже один «рецепт» знаю, — парировал орк, — берёшь одного говорливого полуорка, и насаживаешь его не вертел меча. Слушай, вас на одну часть времени оставили с Нейлой, а ты уже заразился от неё, чем занимались?
Теперь уже хохотали все, кроме Лекама.
Обед, так и прошёл в шутках. После обеда Нейла с Лекамом, пошли по лавкам, так как, «юной леди необходимо менять гардероб хотя бы раз в полкруга». Пока их не было, я места себе не находил. Храм, видя мое безделье, все таки выполнил обещание с «рецептом», я сделал заметку, поосторожнее шутить с Храмом. По возвращению, Нейла устроила дефиле обнов в столовой, но когда, через десять мер, все поняли, что демонстрация нарядов, может затянуться до утра, потому как: «Вы еще не представляете, как эта юбочка, будет смотреться с той голубой блузочкой», на просмотре остался я один.
— Нет, мне кажется, не очень, разве что добавить на блузку, что-нибудь, одного цвета с юбкой.
Хм-м. Пожалуй ты прав. Знаешь Норман, после твоего выздоровления, довольно двоякое впечатление. С одной стороны, я тебя помню с детства, как дядя меня забрал от родителей, с другой стороны, ты уже не тот лупоглазик, которого я знала, да и глаза у тебя стали не лупоглазые. Так вот, вроде бы родной, а с другой стороны, ты только не обижайся, какой-то чужой что ли. С тобой приходится заново знакомиться. Вон, советы даешь дельные, ты наверно первый мужчина, которого я знаю, чтоб разбирался в нарядах.
— А почему ты живешь с дядей?
— Он меня учил магии в детстве. В академию берут только подготовленных детей. А готовят за хорошие деньги. Ну или в пять кругов, забирают в академскую школу, а потом, отрабатывать приходится, в основном там дети крестьян, им после школы еще и академию оплачивать, в общем, кругам к ста свободными становятся, если их вообще не купили у родителей. Вот меня дядя, чтобы я потом не зависела от академии, и забрал на учебу.
— А как, он тебя магии учил?
— Ну, на первых порах, говорят, сложно было, я то толком не помню, мне пять кругов было. Дядя сам потоки силы уже не видел, а я не понимала, как концентрироваться, только на седьмой круг смогла рассмотреть. Говорят дядя, на радостях напился.
— То есть раньше он силу видел?
— Ну да, он же маг?
Видимо Нейла прочитала вопрос в моем взгляде.
— Он был магом, пока не перегорел. Я сейчас.
В следующий раз, она вышла в сногсшибательном платье до пят, имевшим глубокое декольте.
— Очень красиво, чуть-чуть не дотягивает до бального.
— Много ты понимаешь, оно и есть бальное, просто подъюбники надо одевать, и шнуроваться сзади, мне неудобно.
— Помочь.
— Обойдешься.
— То есть твой дядя знатный.
Нейла кивнула.
— Что значит перегорел?
— А ты хитрец, обманываешь юную, не опытную девушку.
— Это как?
— Ну прикрываешься интересом к моим нарядам, а сам информацию выпытываешь.
— Да у меня, даже в мыслях не было.
— Ладно, поверю.
— И все-таки.
— Значит выпытываешь!
— Нейла!
— Ладно, ладно. Мой дядя, был магом. Причем Храм говорит, что одним из лучших боевиков, но во время темной войны, у них произошла какая то заварушка, в которую они попали вместе с твоим отцом и Храмом. И дядя, спас целый отряд, но при этом каналы от «искры» перегорели, и саму «искру» искорежило, теперь никто не может выправить его. Вообще, это очень редкое явление, чтобы маг после перегорания остался живым, но дяде повезло.
— То есть, Храм и мой отец, тоже воевали на войне с темными?
— У-у-у, да ты сам «темный».
— Почему это тёмный?
— Потому, что темных академий не существует, то есть все темные самоучки, то есть неучи, как и ты. Конечно, воевали. Еще раз спросишь меня, о чем-либо не касающемся моей красоты, убью заклятием некроманта.
Дальнейшую часть вечера, пришлось притворяться знатоком женской моды, и как оказалось, с соответствующей моделью, я на это совершенно способен. Прервали нас, старшие, которые пришли доедать «мясо по-нормански», благо нажарил я его, с излишком.
Ложась спать, я закрылся, и лег в постель, через двадцать мер, кто-то заскрёбся в дверь.
— Кто?
— Тише ты. Я, Нейла. Открывай.
Я открыл дверь, и в комнату проскользнуло очаровательное приведение, в белой ночнушке, сердце бешено заколотилось. Нейла по-хозяйски забралась на мою кровать и подвесила под потолок, маленького «светляка». В комнате воцарил полумрак. Пока глаза привыкали к свету, Нейла, сидя накрылась моим одеялом до груди, и похлопала ладошкой рядом с собой, приглашая меня присоединиться:
— Только тише говори, услышат — разгонят.
Я сел рядом с ней.
— Рассказывай.
— Что рассказывать?
— Ты, лупоглазиком не прикидывайся, что у вас происходит?
— Ничего не происходит.
— Я значит, ему всё рассказываю, а он меня обмануть решил. Ходите все с мечами, дальше вытянутой руки не кладёте, Храм, дядя и твой отец, всю ночь по очереди дежурят.
— А ты откуда знаешь?
— Прошлой ночью, слышала, как меняются. Двери и окна на ночь закрываете. Прямо несёт осадным положением. Храм весь в свежих шрамах, спрашиваю, откуда — отшучивается, дядю с твоим отцом, даже спрашивать не стала. Что происходит?
— Ну-у — я задумался, вроде никто не запрещал, рассказывать Нейле, в то же время, раз не рассказывают, значит так надо.
— Будешь темнить, вообще с тобой разговаривать перестану.
Чувствовалось, что Нейла не шутит.
— Ну, слушай — сдался я на шантаж.
После моего рассказа, в котором я умолчал о своей роли, Нейла мер пять молчала.
— Арофью жалко, дядя конечно говорил, что она умерла, но как, отмолчался. Одного ты убил?
— Как ты догадалась?
— Ну, во-первых, от твоего меча магией за версту несёт. Так как мечи с накопителями, дорогие, то вряд ли ты его купил. А во-вторых, к Храму без «дядя» обращаешься, явно где-то заслужил.
— Да, одного я, второго — Храм.
— Ну и правильно. За Арофью отомстил.
Нейла посидела задумавшись, ещё меру, потом в глазах сверкнула хитринка:
— А покажи меч.
Я потянулся за мечом, который за Нейлой под одеялом, нечаянно прикоснулся к груди плечом, она отстранилась назад, и на удар сердца мне стал, виден в разрез ночнушки, холмик её груди с розовым кружком сверху. Если честно я и так от общения с Нейлой, был напряжён, а после этого дыхание перехватило и снизу полыхнуло огнём. Я с трудом взял себя в руки, достал меч, и протянул его Нейле. У неё сверкнули глаза:
— Дурачок, — и накинула край одеяла мне на колени, правда от этого мне стало только хуже, кровь прихлынула теперь уже к лицу, я надеялся, что в полумраке это не заметно.
Нейла, вынула меч из ножен, неумело махнула им пару раз.
— А ничего, я думала он тяжелее.
— Мы думаем, что магия подгоняет его вес, под каждого отдельно.
— Х-м-м. Возможно.
Она быстро развернула навершие, оголив камень.
— Ух, ты! Эльфийский накопитель!
— Откуда ты знаешь?
Нейла взглянула на меня с укором.
— Чтобы получился накопитель, камень необходимо поместить в какой либо металл, но при этом металл не должен касаться камня, при этом, чем ближе камень к металлу, тем сильнее накопитель, больше маны поместится. Люди, гномы, орки, все используют разные методы, я встречала даже в ткань завёрнутые, и только эльфы делают вокруг камня тончайшую, неразличимую глазом, плёнку. Говорят, они вываривают камень в соке какого-то дерева, но точно никто не знает, так как они это держат в секрете. Поэтому их накопители самые сильные, мне, за пять раз такой не наполнить. А у моего дяди тоже такой меч есть, он его прячет, правда камень в нем поменьше.
— А ты откуда знаешь?
— Он, меня каждый раз, просят накопитель наполнить. А у твоего отца, ещё скипетр тёмного мага спрятан, правда, он без камней, но возможно, даже некромантский.
— Чем отличается мана от силы.
— Да ничем, в академии говорят, если сила в спокойном состоянии, как в накопителе твоего меча, то это мана, а если двигается то сила, но обычно силой называют и то и другое
— А ты, видишь сейчас потоки силы в мече.
— Конечно. Вот здесь — она провела пальцем по лезвию — плетение укрепления, а вот здесь — снижение веса, а вот это — для того, чтобы он сам направлялся при защите, а вот это — чтобы все девушке в радиусе версты влюблялись, а вот это…
— Нейла! — я понял, что меня попросту разводят.
— Ладно, ладно, — засмеялась она, — мне, для того чтобы видеть силу, сконцентрироваться надо, только опытные маги вот так, просто, силу видят. Сейчас подожди, правда, я знаю только лечебные плетения, ну и бытовых немного, поэтому узнать какие плетения наложены, вряд ли смогу.
Она мер пять посидела, глядя на стену, потом с отсутствующим взглядом стала осматривать лезвие меча.
— Ух, ты. Какие глубокие каналы, а сколько силы, он прямо светится — она перевела взгляд на меня: — и твоё плетение на голове аж сверкает.
Нейла вдруг замерла, глядя мне на грудь, спустя несколько ударов сердца, взгляд стал осмысленным:
— Ладно, мне пора, — она протянула мне меч.
Я, конечно был удивлён, резкой сменой настроения, но проводил её до двери.
— Ну ладно до завтра, — Нейла выскользнула в дверь, и тут же раздался её вскрик, — Ой.
Я резко открыл дверь и автоматически задёрнул её за руку в комнату, уроки орка давали о себе знать. По тому месту, где она только что была, сверкнул меч, я встал в стоику, напротив проёма, в дверях стоял брат близнец предыдущих ночных гостей. Он молча бросился на меня, я молча парировал два его удара, и тут ему в шею прилетел метательный нож, второй спустя удар воткнулся ему в плечо, недолго думая, я нанёс колющий удар в грудь, клинок вошёл всего на два пальца, видимо под одеждой кольчуга. Едва успев увернуться от удара убийцы, я заметил, ещё два метательных ножа, пролетевших как молнии, тело «гостя» обмякло.
— Стареешь, Ровный, ладно ножи ещё метать можешь — Храм стоял напротив отца.
— Сам не понимаю, как я его проморгал.
— А что тут не понимать, — Лекам стянул с пальца ночного гостя перстень. Думаю, ето не простая вещица, либо рассеивает внимание окружающих, либо глушит звуки, точнее артефактор нужен.
— Если в первый раз, были сомнения, что гости к тебе Норман, то теперь сомнений нет, — Храм посмотрел на меня, — кому-то ты очень сильно мешаешь. Вспоминай.
— Да я только с вами и общаюсь, не базарские же.
— Уж точно не они.
— Что-то мне плохо. Дядь проводи меня, — Нейла сидела рядом с моим отцом.
— Пойдём в мою комнату, там спать ляжешь.
Нейла с Лекамом ушли.
— Что делать будем, Ровный, опять стражу вызывать? — Орк присел за стол, и глотнул из кружки вина.
— Я думаю, не стоит, толку от них никакого, а всю ночь испортят, и завтра придётся к ним тащиться. Сейчас Барса запряжём и к беднякам в квартал увезём гостя.
— Вот это по-нашему, и трофеи наши, пойду запрягать?
— Там трофеев-то, — вернулся Лекам — меч да кольцо, ты погоди… Норман, посиди с Нейлой, она ещё не отошла.
— Слушай, Ровный, — продолжил Лекам, убедившись что Норман вышел, — Нейла у твоего сына, «искру» рассмотрела.
Повисло молчание.
— Какую «искру».
— Магическую, говорит плетение на голове, уже приросло к ней, а к каналам организма ещё не тянется.
— Ошибиться не могла.
— Знаешь, я тут заметил, Норман после лечения, развивался быстро, потом интенсивность стала падать, так и положено, плетение постепенно развевается из-за недостатка силы. Но десятины две назад, у него вдруг снова проявились способности ко всему, спроси у Храма.
— Да, он уже по мечу к среднему воину приближается.
— Вот и я говорю. Три десятины назад, он был по уму кругов на десять, сейчас с Нейлой свободно общается. Я тут ему ещё проверку организовал, вышел против него в кулачный.
— И что?
— Его реакция, дтянула почти до моего уровня, как у егеря, но у них накопители вживлены, а у него нет. Я думал, ты его в тайне ещё раз к магам возил, плетение обновлял, не стал тебе ничего говорить. А тут, видишь как, природный накопитель проснулся. Да и против ночного гостя он сегодня выстоял несколько ударов, а он ведь наверняка тоже магически накачан. Нейлу опять же спас, сам говоришь, моментально выдернул из-под удара.
— Но, «искра» не может появиться у неодарённого, — Рамос тоже отпил вина.
— А вот и причина ночных гостей. Академские маги, по-видимому, смогли развить «искру», а теперь пытаются скрыть это.
— На них похоже. Опыты ставят суки, да я их.
— Ага, прям так и иди, скажи, мол, вдруг сын стал одарённым, там его и оставишь на всю жизнь.
— Какая разница, они и так знают.
— Я думаю, знает какая-то горстка, все не знают, иначе давно бы уже приехали и забрали.
— И что предлагаешь?
— Твоя идея с обозом хороша, только нам совсем уезжать надо. Продать дом и уезжать. Сразу не найдут, а там видно будет. Если уж Нейла «искру» увидела, то любой стоящий маг на улице, в два счёта разглядит. Можно конечно его одного, куда-нибудь отправить, но ты же не согласишься, ну а куда ты, туда и мы.
— Одного, понятно не оставлю, на него охота идёт. Ладно, подумать надо, так быстро не решим, пойдёмте гостя увезём. Да, и Норману пока не говорите про его способности.
— А придётся, Нейла говорит «искра» его плетение силой накачивает. До такой степени уже накачала, что скоро мозг выгорит, надо плетение от «искры» отделить, и чем быстрее, тем лучше, заодно и «искра» к организму потянется.
— Нейла сможет?
— Постарается, всё равно его другим магам показывать нельзя.
— Опасно?
— Отделить нет, а вот плетение снять не сможет, придется ждать, пока само развеется, но оно и к лучшему, ему сейчас по магии столько знаний надо, что впихивать придётся, а без «искры» плетение не опасно.
— Когда надо делать?
— Сейчас.
— Мы с Храмом нужны?
— А вы сможете чем-то помочь? — ухмыльнулся Лекам.
— Ладно, Храм пойдём Барса запрягать, потом ты здесь останешься, на всякий случай, я один справлюсь. Да и приметный ты очень, в городе орков, по пальцам пересчитать можно.
— Я, маг?
— Нет, ты одарённый.
— Вот это да! Я смогу так же как Нейла, «светляки» делать.
— Кругов через десять, может больше, как заниматься будешь, а пока надо отсоединить канал силы, от твоего плетения. Выпей эликсир.
Допив из кружки, которую мне протягивал Лекам, спросил: «А для чего эликсир?» Ответ я уже не слышал, так как стал проваливаться в сон.
Проснулся я далеко за полдень, рядом, никого не было, я вышел в столовую. На столе стоял горшок с кашей, явно дежурил Храм, он никогда не заморачивался, и готовил кашу или яичницу, ладно хоть мясо в кашу клал. Только сел за стол, появился Лекам.
— Ну, как самочувствие?
— Нормально, голова только подкруживается.
— Это ничего, некоторые неделями потом отлёживаются, а ты уже на ногах.
— А, где Нейла?
— Спит. Вымотал ты её. Она трижды медитировала, чтоб силы собрать, пока лечила тебя.
— Дядя Лекам.
— Можешь просто Лекам, а то Храма — на ты, а меня — дядя, я себя стариком ощущаю. Да и племянницу спас.
— Лекам — попробовал я на «вкус» обращение, — а почему я ничего необычного не ощущаю?
— А почему, ты должен ощущать, что-либо не обычное, Нейла просто прервала связь «искры» и плетения.
— Я не об этом, я о магии.
— А-а — протянул он — Ты же не инициированный, вот срастётся «искра» с каналами, тогда может и почувствуешь. Хотя если честно не знаю, почувствуешь ли, обычно инициация проходит в детстве, а из детей рассказчики об ощущениях, сам понимаешь, не очень. Ну а поскольку рассказать некому, а сам я не помню, то вот ты и расскажешь.
— Дядя, то есть Лекам, расскажи мне о братьях, а то я не помню, а у отца спрашивать неудобно
— Чего неудобного-то, ты как-нибудь наедине спроси, он расскажет. Салк и Борк были лихими парнями, герои, на оркской войне их полк попал в засаду, они остались прикрывать отход и погибли. Потом то место отбили, но было уже поздно, а мечи их друг привёз. Ну а Алехар, где-то на границе с Старским королевством служит, бывает приезжает
— У меня ещё один брат есть?
— Да. Тоже в армии служит. Твой отец, поэтому и не хотел, чтоб Храм тебя учил, хватит, говорит, воинов в семье.
— А Храм, тоже воевал на оркской войне?
— Нет, не воевал. Но пострадал от неё прилично, это он тебе сам расскажет.
— А где моя мать.
— Умерла, вскоре после того, как ты родился. Но про неё, уж точно у отца узнаешь.
Конец дня, прошёл скучно и тоскливо. Нейла так и не проснулась. Заниматься мне, было пока нельзя. А вечером меня сморил сон, подозреваю, что Лекам плеснул мне в отвар своего эликсира.
Утром, на спящего меня, упало зеленоглазое «чудо».
— Вставай барсук, мне скучно. И спасибо, что спас тогда ночью.
— Да не за что, тебе спасибо за то, что лечила.
— Мне практика полезна, так что вставай, мой первый пациент, осмотр будем делать. Ну, вставай же.
— Как я встану, если ты на мне.
Вставать мне совсем не хотелось, так как меня вполне устраивала Нейла сверху, тем более что её губы находились в ладони от моих. Да и не хотелось, чтоб Нейла, видела моё «отношение» к ней, бурно отреагировавшее снизу живота. Нейла слезла с меня. «Жду в столовой» — и упорхнула, оставив еле уловимый запах духов. Потянувшись, я встал. За окном сквозь тёмно зелёную листву, выглядывало высоко стоящее солнце. «Интересно, сколько уже времени, похоже, уже ко второй четверти».
Выйдя из комнаты, прошёл через коридор на улицу, спускаться по лестнице не надо было, так как нас с Нейлой, переселили в целях безопасности на первый этаж. Умылся, и лишь после этого зашёл в столовую. Кроме Нейлы, там никого не было.
— Садись, сначала осмотр, а потом пирожками накормлю. Сама стряпала.
— Надеюсь, пирожки не приправлены твоим острым чувством юмора.
— Хам. Садись.
Я сел, Нейла замерла напротив мер на пять, потом осмотрела меня своим магически-прострационным взглядом, и снова вернулась в реальность.
— Я кому сказал никакой магии — в столовую вошёл Лекам.
— Ну, ведь интересно же!
— А потом кто тебя лечить будет. Что насмотрела?
— Не скажу.
— Нейла! — Лекам хмуро посмотрел на неё.
— Да нормально всё. Плетение чуть «притухло». А «искра» наоборот и ростки к каналам организма уже видно. Такими темпами завтра инициируется.
— Ну, давай корми мужиков, чудо-кухарка.
Как оказалось, насчёт чувства юмора в пирожках, я был прав. Пирожок с острейшим соусом достался Храму, после чего Нейле, пришлось быстро ретироваться. Весь день прошёл как в сказке. Поскольку тренировками и обучением «больного» не нагружали, я провел его с Нейлой. За это время я почерпнул много полезной и не очень информации о магии вообще и процессе инициации в частности.
Оказалось, что хорошо, если «искра» протянет каналы сама, природа лучше знает, куда их прирастить, и самостоятельно инициировавшиеся одарённые гораздо сильнее. Узнал, что магам платят за их услуги гораздо больше, чем одарённым. Маги редко бывают универсалами, но при этом по паре плетении из параллельных направлений знают и ещё много чего.
Узнал много о семье. Например, Алехар очень симпатичный и общительный «лапуся» (правда в моём видении он после этого потерял, а не приобрёл), но постоянно ссорится с отцом, да и с другими тоже. Выиграл несколько дуэлей, а на службу сбежал, так как отец добровольно не разрешал ему. Храма, как оказалось во время орчьей войны взяли в плен, вместе со всей его деревней. Сделали рабом, и выставляли на гладиаторские бои. Отец с Лекамом пытались выкупить его, но за него просили очень большие деньги. Выкупить удалось лишь тогда, когда Храм потерял руку. После этого ещё долго копили на магическое выращивание руки, так как это очень дорого. На фоне продолжения этого рассказа, я просветился в лекарском деле — выращивание руки это создание силового контура на месте где она должна быть, после чего ткани организма начинают сами тянуться к контуру и рука растёт. Кстати Нейла сообщила, что если мне надо она поможет отрастить мне хвост, ну или если мне не надо, то она, пока я сплю, всё равно вырастит его мне.
Вечером все вместе пили отвар, правда по счастливому торчанию клыков Храма, можно было понять, у него в кружке далеко не он. Ночные посиделки с Нейлой, нам запретили, но вечером, я урвал поцелуй в щечку.
Последующие два дня, также протекли в сладкой истоме. Ну, разве что Храм возобновил тренировки, но они ограничились бегом и легкими комплексами на меч. Наверное, это время, были самым сладким в моей жизни.
На третий день, меня ждал сюрприз. Утром Нейла, запрыгнув ко мне в постель, крикнула не свое стандартное «Вставай сурок» или «Просыпайся полумаг», а вполне приличное «С днем рождения, лупоглазик». Оказывается в семнадцатый день теплого сезона у меня день рождения! Причем в этот раз я празднуют семнадцатый круг, круг, когда мальчик становится мужчиной. К сожалению тренировки, не отменялись, как сказал орк, «для воина нет выходных, еще спасибо скажешь», правда длительность слегка сократилась.
Лекам готовил на ужин «мясо по-нормански», Храм, выпытал день назад у меня рецепт, и когда узнал, что мясо выплачивается в вине, вопреки словам Нейлы, одобрил: «Настоящий оркский рецепт». Нейла весь день удерживалась от шуток в мой адрес, но я чувствовал себя не в своей тарелке. Нет, я понимал, что родные стараются, но находиться все время в центре внимания, было как-то не привычно. Вечер, встречали в столовой. Нейла для такого случая навесила «светляков» везде, где только можно и надела то самое бальное платье. Мне же пришлось изображать кавалера, то есть отодвигать и пододвигать стул, когда она встает или садится, хотя я бы лучше станцевал с ней медленный танец, но поскольку музыкантов у нас не было…
Орк, вообще предложил в честь дня мужчины, пойти в трактир. Но это предложение было отметено отцом по причине безопасности, а Лекамом по причине морального состояния подопечной, а если буквально, то «да меня, ее родители на кол посадят». Но вот настойку, мне орк все-таки влил:
— Настоящий орк в день воина (совершеннолетие по оркски), не может не выпить гномьего огня.
Но после первой чарки, видя реакцию моего организма, больше не настаивал. Мне было безумно хорошо.
Апогеем торжества стал подарок, я не знаю чья это была идея, но под восторженные крики всех присутствующих:
— Харра! Харра! Харра! — отец вывел во двор, черного как смоль, жеребца.
Благородный наклон головы, рост под четыре локтя в холке, тонкие ноги, он был великолепен. Отец не стал разводить долгих речей:
— Пусть Аравин, будет тебе боевым другом!
Сказать, что утро было тяжелым, значит ничего не сказать, не смотря на мизерное количество выпитого, мне было плохо. При этом тренировку никто не отменял.
— Настоящий орк, не знает похмелья, — думаю не надо сообщать, кому принадлежат эти слова.
Но это оказалось не единственным испытанием. Во второй четверти дня, раздался истошный крик Нейлы:
— Алехар!
Знаю, что не хорошо так думать, но он мне сразу не понравился, и я оказался прав. После, не скажу что сухого, но сдержанного приветствия со всеми обитателями нашего дома, кроме Нейлы, которая мне показалось вечность висевла на нем, он подошел ко мне.
— Привет Норман, я для тебя кое-что привез, — при этом помахивая перед моим носом леденцом в форме дракона.
А следом тихонько, елейным голосом, так чтобы никто не слышал, добавил:
— Надеюсь, он унесет тебя.
— Мелковат он, для меня, но все равно спасибо, вижу, что от души.
В глазах Алехара, за несколько ударов сердца, я прочитал целую гамму чувств: удивление, досаду, злобу, растерянность. Я молча развернулся и ушел в дом, где с омерзением выкинул подарок в помойное ведро, а ведь я ждал его: «Брат!».
Вечер был скомкан. Нейла крутилась вокруг Алехара. Часть вечера, отец о чем-то беседовал в столовой с братом. Причем беседа, была явно на повышенных тонах. Немного развеяла мое настроение тренировка на мечах с Храмом, в течении которой я озлобленно сражался, представляя на месте Храма — Алехара. В конце концов орк, остановил тренировку. «Орк, должен сражаться без чувств, на голом разуме и расчете, а ты делаешь много ошибок» — развернулся и ушел, разозлив меня еще больше. Я ушел в конюшню, чистить Аравина и Барса, в глубине души, злясь на Нейлу, как можно быть такой слепой и не видеть лицемера. Ночь, с трудом поглотила мои переживания сном.
— Что опять баронство клянчит?
— Да.
Рамос и Лекам стояли на крыльце. Небо второй день хмурилось, предвещая дождь.
— Да отдай ты его ему.
— Обойдётся. Если приму титул, Норману тоже служить придётся в случае войны. А между графствами войны сам знаешь, что ни круг то стычка.
— Да кто ж его больного то…
Тут Лекам замолчал, поняв, что сказал ерунду.
— То-то же. Они титулы раздают, а потом на праве службы дворянина, воинов подготовленных получают. Да и нечего в этом дворянском гадюшнике делать. Ты сам то давно «в свет» выходил? Молчишь. А он только получит, сразу кинется. Какая ему польза от безземельного титула, вот скажи мне? Лучше расскажи, что с Нейлой решил?
— Пусть учится, чего ей жизнь ломать. Она с нами не связана, о Нормане, строго — настрого предупредил, чтоб не говорила, да и сама не дура, понимает, что не просто так убийцы в дом приходят, так что послезавтра отвезу в академию. Пойдем по кружке красного «пропустим», как Норман говорит.
Утром я тренировался один, Храм ушел на базар, его очередь кухарить. Алехар, прошел на конюшню, сделать своего коня, собирался уезжать, но спустя десять мер вышел: «Я смотрю ты мечник? Может со мной?»
Я молча кивнул на стоявшие в углу деревянные мечи. Он подошел, также молча выбрал меч, и встал напротив меня.
Сражался он ожесточённо, как впрочем, и я. Техника напоминала то, чему меня учил орк, но с еле уловимой разницей. Где-то, через тридцать ударов сердца, он провёл рубящий удар снизу, я не успевая отбить, отклонился корпусом назад и тут же получил подсечку, потеряв равновесие, на мгновение отвлёкся и получив удар в челюсть, упал в песок. Прижав остриё меча к моему горлу, он светился злорадной яростью:
— Ты! Ты мне всю жизнь испортил, ты испортил жизнь всей семье. Из-за тебя умерла мать, всё детство я должен был сюсюкаться с тобой, теперь отец остался нищим, потому что вылечил тебя. Для чего, какой от тебя прок. Ты, думаешь, кому-то нужен? Думаешь, Нейла ответит тебе взаимностью? Да-а, я видел, как ты на неё смотришь, — он захохотал, — Придурок, посмотри на себя в зеркало, как была идиотская рожа, так и осталась.
Он наклонился ко мне поближе, нажав сильнее на меч, тихо сказал:
— А вот я с ней обязательно покувыркаюсь, когда подрастёт. Как жаль, что это не настоящий меч.
Алехар резко отбросил меч в сторону и пошёл от меня. Я вскочил, судорожно сжимая одной рукой меч, другой — горло.
— Может, ты на безоружного кинешься? Хотя тебе можно, ты же дурак, — он остановился, повернулся ко мне лицом и развел в стороны руки.
Постояв три удара сердца, захохотал, зашёл в конюшню. Через какое то время выехал на лошади и сразу пустил её в галоп.
Из дома выбежал отец:
— Сучёныш, успел уехать, — подошёл ко мне, — Я всё видел из окна, не успел. Что он тебе наговорил?
— Не знаю. Наверно правду.
Отец молча постоял рядом, потом поднял меч, брошенный Алехаром.
— У тебя очень резкие движения, предугадываемые. Повторяй за мной.
Отец начал плавные движения. С каждым ударом сердца движения становились быстрее, превращаясь в танец, мне казалось, я слышу ритм, медленный и в то же время великий. С неба упали первые капли дождя.
Отношение к Нейле, у меня изменилось немного, но она смогла уловить. Нет, это была не злоба, это было бессилие перед обстоятельствами. Алехар был прав, моё лицо, как впрочем и тело, как несло печать болезни, так и осталось. Я просто выискивал для себя в отношениях с Нейлой какие-то штрихи, которые могли бы означать её неравнодушие ко мне. Он открыл мне глаза. Я даже мер пять покрутился у зеркала, что только усугубило падение моего мнения, о своей внешности, просто раньше я об этом не задумывался. Казавшиеся маленькими на моём щекастом лице глаза, были расположены слишком широко, толстые губы на почти круглом лице, делали меня похожим на владельца мясной лавки с базара, который у меня вызывал отвращение. Возможно, Нейла любила меня, любила как брата, а мне было этого мало.
Вечером Нейла провела последний мой осмотр. Последний, потому что каникулы заканчивались. Инициация не произошла.
На следующий день Нейла уехала. Мне стало даже легче.
