Глава 21. Охотники
Утро было прекрасным. Спать после полуночи мы с Софьей, пошли каждый в свою половину. Я стоял на крыльце, щурясь на солнце, пробивающееся через листву навеса, выращенного эльфом.
— Вы хоть закрывайтесь в следующий раз, а лучше место смените, — вышел из дома отец, — а то вас все успели посмотреть, ладно мелких остановил, те уже специально поглазеть пошли. Да и немытыми половина легла, Храм вообще после конюшни, как породистый жеребец после скачки воняет.
Что-то мне говорило, что дверь не запертой, оказалась не нечаянно, да и плевать — мне хорошо!
Храм как и обещал, поставил сменную стражу на день, гоблина наконец-то спустили вниз. Пушистик, сразу начал за ним охоту, пришлось искать справедливости для зелёного, у Кассы. Дед дал всем одарённым, свои задания, самым счастливым, был Сайл, они совместно с дедом, должны были воплотить его крысиный ритуал. Правда для этого, они сначала сделали полумагические ловушки на мышей, представлявшие собой клетку из прутьев, захлопывавшуюся магией, когда входит мышь. Часть народа пошла за травами. При этом утреннюю боевую тренировку, никто не отменил.
В мою стражу, на чердак, прибегала Софья, в результате чего, на пятнадцать мер, я потерял бдительность за округой, занятый её губами. Аналогично прошло и в стражу Эля, только с Лойей, но они оказались внимательнее, за что и попались.
— Там трое идут, похоже один ранен, — закричал эльф сверху.
Храм взлетел по внутренней лестнице на чердак.
— И ты чего, только их заметил? Они же в двух верстах всего.
Со стороны горы двое тащили третьего
— А ты что здесь делаешь? — грозно посмотрел орк на Аллойю, — все уже знают о вас, кончайте детством заниматься. А ещё раз увижу её на страже, сезон с конюшни не вылезешь.
Следом поднялись дед и отец.
— Встретим? — спросил отец.
— Давай, — ответил дед, — Храм, Эль, с нами, остроухий прикрывает луком, клыкатый, возьми ещё трёх лошадей, я пойду на стражу замену выставлю и к воротам встречающих поставлю.
На стражу поставили Малька и Сайла, хотя они рвались к воротам. На стене поместили ведьм с жезлами. Кейн и я, должны были открыть, или не открывать ворота по обстоятельствам, и быть готовыми отбить атаку мечами. А также, не пропустить «гостей» дальше двадцати локтей от ворот, тем самым, подставив под жезлы и «огоньки» ведьм. Хасаны и сейша, спрятались в конюшне, готовые напасть. Лошади на них уже не реагировали.
— Усадили их на лошадей, одного закинули и едут обратно! — сообщал нам сверху Малик.
Когда они подъехали, отец крикнул:
— Открывай. По плану. С раненым пропустить.
Мы приоткрыли одну воротину. Вначале въехал дед, ведя в поводу лошадь с истекающим кровью человеком, приглядевшись, я узнал Кривого. Потом въехал Серый, я показал ему рукой, чтоб спешился, следом въехали отец, его тезка из охотников, которому я тоже предложил спешиться, дальше Храм и Эль.
— Вы подождёте здесь, — обратился отец к Серому, — Норман, разместишь в подсобных, питомцев береги.
Я кивнул.
— Кто раньше раны шил? — спросил у нас дед.
— Я, раз Лекаму помогала, крикнула со стены Софья.
— Пойдешь со мной. Нейла, с тебя чистый кухонный стол, застели простыней, ещё две на перевязку. Лоя, из моей комнаты сундучок с иглами и нитками, и жезл с лечебным.
Серый с Рамосом, снимали раненого, весь живот был растерзан вместе с кольчугой.
— Храм, Ровный, берите его, несите на кухню, попытайтесь кольчугу с него снять, потом держать его будете.
— Я могу из сознания его вывести, — крикнула Рыжая.
— Пойдешь с нами. Младший, друга твоего посмотри. У него рука кровоточит. Кстати, а кто его так, тварь не ядовитая?
— Нет, на тёмного вепря, нарвались, — ответил Серый.
Дед быстрой походкой, ушёл в дом.
— Эль, распряги пожалуйста — кивнул я на лошадей, — и гостевых тоже, они как минимум до утра.
— Сайл, спускайся! Тут по твоей части! — посмотрел я на руку Серого, распластанную, от плеча до локтя, — Кейн в третью комнату подсобных помещений проводи.
— Боюсь мужики, ужина можете не получить, — обратился я к охотникам, — кухня, как и кухарки, вашим другом заняты.
— Если поднимут, сам их в трактире неделю поить и кормить буду, — Серый, поморщился от боли.
— Покажись, — забежал Сайл.
Серый подозрительно покосился на пацана, ростом ему по пояс. Но присел, чтобы Сайлу было удобней, и протянул руку. Сайл вынул кинжал из ножен, и ловким движением распластал рукав рубахи, вместе с повязкой.
— Ого, тоже шить будем, — вынес вердикт юный лекарь.
— Может, подождем, когда Кривого зашьют, потом меня? — неуверенно произнёс Серый.
— Можно и подождать, только я заглянул на кухню, они его частей шесть клеить будут, а то и до утра. У тебя до этого времени, либо кровь кончится, либо гноение начнётся. Могу силы подлить, чтоб умирать легче было. А то голова поди кружится, и подташнивать начало.
— Есть немного. Шить так шить.
— Я побежал за нитками с иголкой и настойкой. Дядь Ровный, дай кого, воды горячей принести.
Я кивнул стоящему рядом Кейну. Они ушли, причём Сайл, вприпрыжку. Освободившийся Эль, присел на лестнице стены, я кивнул ему на охотников, он в ответ моргнул, и взял в руки лук. Я пошёл к сейшам и хасанам, предупредить чтоб не выходили до утра.
— Подожди, — остановил меня Серый, — он точно знает что делать?
— Иначе зачем я бы его звал, — успокоил я Серого, хотя если честно, не был уверен.
Предупредив питомцев, и шикнув на вечно голодного Торка, загнав, его к Малику на чердак, вернулся обратно. Сайл и Кейн, к этому времени вернулись обратно. Сайл расстелил на доске кусок простыни. Другой кусок, велел нарвать на тряпочки и ленточки, Кейну, сам в это время попросил полить меня на руки, сначала водой, а потом настойкой. Выложил на простыню промытый и политый настройкой нож, иглу, после тех же процедур, нитки вымоченные в настойке, баночку с мазью и палку. Над рукой, зажёг «светляка». Аккуратно тряпочкой смыл грязь, сначала вокруг раны, а потом со всей руки.
— Выпей, — протянул он бутылку Серому.
Серый глотнул, взяв здоровой рукой бутылку.
— Ещё.
Тот выпил ещё.
— Вот ты, — ткнул он пальцем в напарника Серого, — держи здоровую руку. Кейн подержи предплечье.
Кейн прижал руку Серого.
— Зажми в зубах, — протянул он Серому палку, — я плетения обезболивания не знаю, будем так шить.
Он намотал на палочку тряпку, расширил двумя пальцами одну из ран, и начал вычищать грязь. Мер двадцать, он чистил, а я вымыв в настройке руки, наматывал на палочку тряпки, и подавал ему. Серый, слегка дёргался от прикосновений. После этого, Сайл долго водил руками, вокруг ран. Я перешёл на магическое зрение. С его рук, словно туман срывался, и затягивался в раны. Силу в таком обличье я ещё не видел. Нити, узоры, плетения, сгусток — когда делаешь светляка, но не туман.
— А вот теперь, будет больно, — Сайл вымазав в мази нитку, начал шить.
Палка в зубах Серого трещала, рука дёргалась, но надо отдать должное, даже стона не сорвалось. Сайл шил и вязал нити, шил и вязал. Под конец штопки, Серый «поплыл». Сайл быстро качнул в его грудь силы, глаза охотника прояснились.
— Держись Серый, чуток осталось, — Сайл в этот момент был старше раза в два своих девяти кругов.
— Ну вот и всё, завтра к вечеру, снимем нити, — произнёс маленький лекарь, замазывая рану мазью и перевязывая, — поздравляю, ты у меня первый, кого смог вылечить. Предыдущего к сожалению, не спас.
Серый, посмотрел на меня. Я пожал плечами.
— Ну вот, за часть справились, теперь представь, сколько твоего друга латать будут, ему думаю, придётся ещё и нити силы сращивать.
Тут подбежала Яля.
— Норман, Нейле плохо.
Я побежал в дом, на ходу крича:
— Сайл, собирай всё и в дом. Кейн ночную стражу во двор и Малька смените.
Забежав в окровавленную кухню, Я поднял на руки забившуюся в угол Нейлу, и понес в комнату, по пути отправив скучающего Храма, (Яля сдержала слово, и вырубила Кривого, так что, держать было не кого), во двор к Кейну.
Нейла долго не могла уснуть, я поглаживал её по голове, и успокаивающе мурчал какую то мелодию. Уснули мы одновременно. Утром я проснулся один. В комнате, словно после битвы, лежали окровавленные тела. Видимо у лекарей, не хватило сил, даже помыться. Я не знал, что в одном человеке, может быть столько крови.
На кухне, до сих пор, лежал Кривой, рядом сидели дед и Нейла.
— Получилось?
Савлентий кивнул.
— Может в комнату перенесём.
— Нельзя трогать, много крови потерял, силой удерживаем, чтоб к богам не ушёл, — голос деда хрипел.
— Помочь чем?
— Силу передавать можешь?
Я покачал головой.
— Тогда ничем.
— Я могу, а Ровный посмотрит, чтоб со мной приступа не было.
Дед молча переложил руку Кривого, из своей руки в ладонь Нейлы. Затем встал и пошёл. В дверях остановился:
— По немножко давай, много нельзя. Так чтобы аура слегка светилась.
Накачивать охотника силой перестали только к обеду, который являлся одновременно ещё и завтраком. Готовили «ведьмы» в печи бывшей кузни, наскоро переделанной Кейном, больше было негде.
На общем совете, решили дать охотникам вольную по территории крепости, но со сдачей оружия, и выставив дополнительную стражу на крыльце, откуда видно весь двор, и понятно где находятся «гости».
Серый, на условие сдачи оружия согласился.
Обедали на телеге вместо стола.
— Новый стол делать придётся, — вздохнул Кейн, он у нас в последнее время негласно, как-то само собой получилось, стал управляющим, то есть ответственным за хозяйственную часть, — этот кровью насквозь пропитался.
— Сделаем, — успокоил Храм.
Охотники ели с нами за одним столом. Основным блюдом, была неизменная каша с кониной. Каша осточертела, если честно, но овощей у нас не было. Эльф, организовал какой то огородик за стеной, но, до урожая ещё не дошло, хотя зелёный лук на столе присутствовал, и семян мы в посёлке не покупали, поэтому изобилие огорода сводилось к луку, небольшому количеству картошки и какому то растению, принесённому эльфом из леса, и используемому в качестве приправы.
— Ну, что Серый, — обратился дед к охотнику, — хорошая новость, — твой друг выживет, плохая — десятину его нельзя никуда везти, поэтому он останется здесь, и то потом на телеге надо будет забирать. На ноги или в седло, он сможет только через пару-тройку десятин, да и нитки убирать надо будет, когда подживёт.
— Лишь бы жил, а с остальным, разберёмся. Я ведь с ним пятый круг хожу. Варка с Большим жалко, но хоть кого то спасли.
— Расскажи, что произошло.
— Мы уже вышли из тёмных земель, — вздохнув начал Серый, — сходили хорошо, добыча была, но вымотались как собаки. Встали на отдых в ночь недалеко от границы, а сигнальные амулеты пустыми оказались, так как мы уже далеко ушли, решили так спать. Под утро, напал вепрь, лошади сразу разбежались, ладно что сняли с них всё на ночь. Кривой, Варк и Большой, были ближе всего к нему, и попытались убить, он их как котят разметал, но и его ребята хорошо попластали, меч кривого немного до сердца не достал. Мы с Рамосом смогли добить вепря. Но почти всю добычу пришлось оставить.
Серый, на удар замолчал.
— Поскольку сейчас Кривого, мы всё равно не заберём, хотели попросить у вас ещё на ночь гостеприимства. С утра мы уйдём.
— Добро, оставайтесь, тем более как Сайл сказал, тебе швы ещё снимать.
— Хороший лекарь, хоть и мелкий. Ещё хотел попросить, если не обременю, трёх лошадей, ребят надо по человечески похоронить, добычу и оружие забрать, если никто не нашёл, там почти всё из гномьей стали, да и книга там осталась, а их не так много. В залог оставить ничего не могу, кроме мечей ничего нет, а без них, туда нельзя.
— Эль, выделишь? — спросил дед.
— Хорошо.
— Ну а лопату, или мешки там, что надо в общем, у Кейна возьмёте.
— Тогда мы поедем?
— Прямо сейчас?
— Хотим к ночи вернуться.
После обеда, раненого перенесли в отдельную комнату дома и девчонки начали вычищать кухню. Охотники уехали, и до вечера, все занялись своими делами. Вернее отходили от тяжёлого лекарского дела. Хасаны и сейша, потягивались, разминая суставы. Пушистик, не смотря на запрет, преследовал ничего не подозревающего Токра.
Софья, не смотря на усталость, она поддерживала раненого сразу после Нейлы, затянула меня в одну из пустующих комнат второго этажа, где мы забыли об окружающем мире мер на двадцать.
Вечером вернулись охотники. Добра и вправду у них было много. Сайл, сразу утянул Серого, на снятие швов. Видно было, что ему самому не терпелось посмотреть на своего пациента.
Серый удивлённо рассматривал стянувшийся шрам.
— Рукой не маши до конца десятины, — напутствовал лекарь, — а потом можешь обрубать, вырастим.
— Что и это можешь?
— Шучу, не вздумай.
— Сколько с меня?
Сайл, посмотрел на него недоумённо, но потом сообразил:
— А сколько за это берут?
— Ну, в последний раз, я пять золотых заплатил, но там была пустяковая царапина.
— Да мне вроде ничего не надо.
— Брось малой, это тёмные земли, здесь за всё деньги берут.
— Не знаю, с Норманом поговори.
На ужине, Серый отдал Софье, обещанную книгу на время:
— Нам долго ещё не понадобится. Вдвоём, и даже втроём, в тёмные земли не ходят. Когда соберёмся, заедем.
— А нет книги с описанием приготовления зелий, которые здесь указаны. А то написано: «Эликсир безъядия», а как его готовить неизвестно.
— Нет, эти секреты, зельники, тщательно берегут, они на них зарабатывают.
— А можешь дать, по капельке зелий, какие есть, может, подберу?
— Конечно.
Дальше разговор перетёк в другое русло. Кейн требовал завтра убрать мышей:
— У меня всего мешок муки остался.
— Ага, — вторила ему Лойя, — и из той их «сушки» убирать приходится.
— Сделаем, — пообещал дед.
— А мне Кейн, — пожаловалась Яля, — ткань не даёт.
— И не дам, ей на «двери» надо, и дверь ставить не буду. Комнату она отдельную захотела. Рано вам с Мальком, по углам пока попрячетесь.
В общем, обычный семейный ужин. В конце Серый спросил:
— А что мы вам должны за лечение, меня и Кривого?
Все замолчали, глядя на охотников. Через некоторое время дед произнёс:
— Если б, мы вели сразу разговор об оплате, попросили бы, или не взялись, твой друг, сейчас то на грани, каждую часть подкачиваем, а тогда я вообще не надеялся что поднимем. А раз не было уговора, то и денег не возьмём. Вот просьбы есть к вам. Шкуру крысы, продайте в посёлке, а на вырученные деньги, вещей кой каких купить надо. Приедете за другом — привезёте. Кейн вам список даст, начинайте сверху покупать, на что хватит денег от шкуры — купите, не хватит, так пойдёт. Ещё молодёжь амулет предупреждающий, из зуба сделала, проверьте, как в следующий раз в тёмные пойдёте, или дайте кому, пусть проверят.
Малик, протянул зуб на верёвочке.
— А вот расходы наши, вам возместить придется. С вас семь простыней, почти все сменные извели, везите лучше десять, ещё перевязывать надо будет. Три бутылки гномьей настойки, лучше настоящей, если не найдёте, из трактира, разбавленная пойдёт. Вроде всё. Да, лошадей тех же возьмёте, потом пригоните.
— Стол новый, — пробасил Кейн.
Все, кроме охотников, улыбнулись.
— Не густо живёте, — На следующее утро, Серый, седлал лошадей, выведенных из конюшни эльфом.
— Не жалуемся, — ответил я, — сыты одеты.
Серый промолчал.
— Через десятину приезжайте, лучше со своей телегой, у нас одна, и каждый день занята, не дадим.
— Хорошо.
— А-а-а, — раздалось от конюшни.
Через жердь, на которую закрывали конюшню, из неё выпрыгнул Рамос. Я умудрился, пока разговаривал с Серым, проморгать, когда он туда пошёл. Рамос, выхватил клинок, и развернулся. На двор через ту же жердь выпрыгнули два хасана, ладно хоть сейши отказались сидеть ещё один день в конюшне, и ушли в лес. Хасаны оскалились на Рамоса. Серый тоже вынул меч и было ринулся вперёд. Но я выпрыгнул перед ним:
— Не тронут они его! Руча, Новер, обратно. Нет он не нападал. И на меня не нападёт, — со стороны смотрелось как минимум странно, как я отвечаю на картинки хасанов. Рамос опусти меч, опусти…
Между хасанами и Рамосом встал Кейн, с оголённым мечом, лицом к Рамосу. Когда они зашли обратно, накал стал спадать.
— Это же хасаны! — чуть не кричал Серый.
— Ну да, — ответил я, — меч убери.
К нам стали сходиться наши. Дед посмотрел на меня с укором.
— Тебя чего в конюшню понесло? — спросил я Рамоса.
— Так сумки седельные вчера были, а сегодня нет.
— Вон они, у ворот.
— Вы чего, это же убийцы? — Серый явно не отошёл ещё.
— Кому как, нам друзья.
По взгляду Серого, видно было что он ошеломлён.
— Мечи не вынимайте больше, в вас уже с трёх сторон целятся, и резких движений не делайте. Руча подойди!
Из конюшни выпрыгнула волчица, и подошла ко мне, голова почти доставала до груди. Я обнял её.
— Убивать вас сейчас, за то что знаете, конечно, не будем, но расскажете кому обидимся сильно, — произнёс отец.
— Хорошо, об этом никто не узнает, — Серый, в отличии от Рамоса, уже взял себя в руки, — Вы хоть знаете, сколько они живьём стоят?
— Серый, они ведь понимают тебя, а мы им не хозяева. Друзья, родители, родственники, — называй, как хочешь, но не хозяева. И иногда, они идут наперекор нашим желаниям, понимаешь, — я посмотрел в глаза охотнику.
Он кивнул.
— Ну и хорошо. Руча иди к дому. Новер, тоже свободен.
Волк выпрыгнул и покосившись на Рамоса, в два прыжка догнал волчицу.
— Я думаю вам ехать надо.
— Ну да, ну да…
После отъезда охотников, я и эльф, отхватили по полной, и пошли чистить конюшню, лошадей угнали хасаны на пастбище.
В следующую десятину жизнь входила в привычное русло. Софья, своровав идею Яли, обосновала нам комнату. У Нейлы, был ещё один приступ, Софья всё понимала, и по крайней мере, делала вид, что не ревнует. Конина кончилась, в основном стараниями питомцев, и эльф, Кейн и Храм, набрав хранящего зелья и сейш в помощь, съездили в четырёхдневный охотничий поход. В итоге привезли на пяти вьючных лошадях, немного мяса. Немного, потому что исходя из наших, вернее питомцев, аппетитов, этого на долго, не хватит.
Больной выздоравливал, и уже мог говорить, даже двигать руками, судя по тому, что он хлопнул сзади Софью. Но, когда Малик рассказал, чья это жена, и что он может сделать с ним за это, (самым безобидным, было отрубание руки), Кривой долго извинялся перед Софьей, и просил не говорить мне.
Гоблину, нашлось применение, с его обонянием и глазастостью, он безошибочно находил редкие корешки и травы для Софьи, но рвать или выкапывать, ему не доверяли, «руки не так выращены». С появлением такого помощника, Софья, перестала сама ходить за травами, и взяла бразды правления над женской половиной, в свои руки.
— Сайл, совершил свой тёмный ритуал, на который собрались все, даже Эль со стражи прибежал. Он наполнил вырезанные на доске руны в круге силой, а дед, срезал головы четырём пойманным мышам, и выдавил из них кровь, чем чуть не до рвоты, довёл девчонок. Кровь впиталась, распределившись по рунам и Сайл встал.
— И что всё, — спросила Яля.
— Да, а что?
— Ну, я думала вспышка будет, или тёмный туман какой по углам разойдётся.
Все рассмеялись, хотя в душе были согласны с Ялей.
— Охотники едут! — крикнул Малик с крыши.
— Наши? — крикнул отец.
— Да! С телегой. И лошадей наших гонят.
В этот раз, поскольку знали, кто едет, встреча была попроще. То есть просто Кейн и Храм, открыли ворота и запустили охотников, но хасаны страховали лёжа в теньке стены. Сейши не было, она почувствовав вкус свежего мяса на охоте, увела Пушка кормиться. Ждали её только через два дня, хотя она своенравна, и могла совсем не прийти.
— Привет Серый, — поздоровался отец.
— Привет Рамос, а где Норман?
— У него жена молодая да красивая.
Серый ухмыльнулся.
— Заходите, обедать будете?
— Не откажемся, долго с телегой до вас добираться.
— Что есть, то есть. Оружие Кейну, сами знаете.
— Ну конечно.
Кейн забрал мечи и конжалы. Ножи в голенищах, отец разрешил оставить.
— Что-то намного хватило шкуры? — кивнул отец на подгруженную телегу.
— Да мы тут подарки ещё привезли, за лечение. Деньгами не взяли, но подарки нельзя не брать, обидите.
— Хорошо, проходите в дом, на кухню. Малик проводи. Эль позаботишься? — кивнул он на лошадей.
После того как охотники проведали больного, сели за стол. Гости достали бутыль настойки и бутыль вина, собрались в кой то веки все, на стражу послали Торка.
— Это за наш счёт, — объявил Серый, — те, что должны, в телеге лежат.
Выпив, закусив и поговорив ни о чём, Серый предложил пойти к телеге:
— Не терпится порадовать вас.
Мы сгрудились у телеги. Серый стал доставать разные коробочки и свёртки.
— Вот это, моему лекарю, — он достал небольшой свёрток, развернул, там лежал инструмент лекаря: щипцы, ножички, кривые иголки, какие то палочки. Всё блестело как зеркало.
— Не скажу, что самый дорогой, оказывается цены на него ого го. Но добротный, гномьей работы, знакомый лекарь сказал у него хуже.
— Спасибо, дядь Серый!
— Ты это, в прошлый раз без «дяд» было, пусть так и останется.
У Сайла, правда, уважение к старшим в словах, проявлялось по настроению, то на вы, а то на ты. Мы уже привыкли и не замечали.
— Хорошо Серый.
— Вот это, зельнице вашей, — Серый достал книгу, — Тут конечно всех зелий для тёмных земель нет, зельники их даже не записывают, чтоб никто не узнал. Но простейшие расписаны.
— Спасибо, — Софья тут же углубилась в книгу.
— Это, — Серый достал ещё одну книгу, — купеческая книга, расписывать, что привезено на склад, что продано, кто что должен, тебе Кейн.
Кейн смущённо взял книгу и пожал предплечье Серому.
— Это артефакторам вашим, я собрал амулеты у охотников, которыми не пользуются, но плетения в них видны, потом расскажу какой, зачем.
Малик взял мешочек.
— Тут семена, что смог найти, — протянул он эльфу.
— Благодарю Серый, — эльф с достоинством но бережно, принял подарок, как будто в мешочке алмазы, а не семена.
— Храм это тебе, — он достал какую то палочку, — и протянул её орку.
Орк повертел её в руках.
— Ты рукоять поверни, а потом куда в сторонку направь, и палец на книжицу вырезанную положи.
Орк, выполнил указание, с кончика палочки, сорвался светящийся шарик, и улетел в стену.
— Бьёт не смертельно, но очень неприятно, рассказать для чего?
— Да я уже понял, — покосился он на нас.
Мы слегка потускнели. Тренировки орка, рассматривались теперь под другим углом.
— Дед, это тебе, — Серый достал большую бутыль, — настоящая гномья.
— Ублажил старика, спасибо.
— Рамос, тебе с сыном, долго не могли придумать, что подарить. Решили подарить вам, два сигнальных амулета охотников. Вещь не дорогая, но нужная, — он достал два кружка на верёвочках, — прикоснешься к центру, от другого амулета покалывание идёт. Два раза прикоснёшься- нужна помощь, три — отходим, четыре — сбор где договорились. В нашей книге сигналы расписаны, прочитаете, действует на расстоянии версты на все охотничьи сигнальные амулеты.
— А один раз, — спросил я
— Я такого сигнала ни разу не принимал, у нас даже тост есть: «чтоб никогда раз не прикасаться». Значит — бегите, меня уже не спасти.
— Вашим красавицам, не зная их достоинств, кроме красоты, дарим по перстню, надеюсь, с размером угадали. Перстни именные, сам заказывал, без камней, но с гербом, — Серый достал мешочек и вытряхнул четыре серебряных перстня, на каждом изображена рука, с горящим над ней золотым, в прямом смысле этого слова, «огоньком».
Девчонки вразнобой поблагодарили.
— Ну, всё, — шепнул мне Малик, — теперь точно ведьмы, даже знак отличия есть, осталось орден создать.
— Ну а остальное, это то, что вы просили, на что не хватило, мы добавили, немного овощей привезли, а то у вас бедно с продуктами. Стол новый, под продуктами лежит, ножки только приделать надо.
Мы засмеялись.
— Ах да, чуть не забыл, — он вынул два широких ремня, — это ошейники, для ваших зверей, не знаю, будут носить или нет. Но, здесь тёмные земли, охотников много. А так видно, что не дикие. Ото всех, конечно не поможет, большинству будет всё равно. Но может кто мимо пройдёт, я, по крайней мере, точно в сторону уйду.
— Будут, ещё как будут, — произнёс я, — спасибо, как-то я сам не догадался.
После раздачи, вернулись к столу. Но только сели, влетел Торка
— Там лошади, много.
— Это ж, гоблин! — Серый хлопал глазами, — когда кучей соберутся мерзкие твари.
— Торка, не твари, Торка работать. Ты ешь, пей, сиди, Торка не трогать.
Гоблин, последнее время обжился и осмелел, даже от Пушистика, научился палкой отбиваться.
— Не обращай внимания, — сказал я Серому, он у нас посмешить горазд.
— Пойду, посмотрю, — отец потрепал гоблина по голове и пошёл с ним.
Через две меры, Торка опять вбежал:
— Рамос Серый звать, Торка провожать Серый.
— Пойдём, — предложил я Серому, — отец попусту звать не будет.
Мы пошли к лестнице, впереди гордо ковылял гоблин. Поднявшись на чердак, подошли к отцу, стоящему у окна в сторону посёлка, по дороге просматриваемой версты на три, ехало шесть лошадей.
— Глянь Серый, это не из вашего братства, по виду охотники.
Серый присмотрелся:
— Это Крот со своей командой, вы на меня не сердитесь, я тут посамовольничал, забыл вам сказать. Он зелье хранящее, не мог найти в посёлке, у всех кончилось. Я его к вам направил, дал остаток на пробу, ему понравилось. Оно у вас и вправду получше будет, в посёлке продавцы его привозят обычно, и травой измельчённой разбавляют, иногда даже сохранять перестаёт. А ваше мало того, что не разбавленное, так ещё и свежее, я в прошлый раз в два раза меньше его использовал.
Отец ничего не сказал. Пока спускались, Серый извиняющимся тоном говорил:
— Вы их не впускайте всех, впустите одного Крота, здесь все так делают, остальные ближе ста локтей и не подъедут, многие кто отдельно живёт, вообще окошечко в воротах делают, для разговора…
— Правильно ты всё сделал Серый, — ответил отец, — ещё холодного сезона не было, а мы уже без еды, девки вон морковку с твоей телеги, немытую навернули, нам деньги зарабатывать надо, только цены бы ещё знать.
— А чего знать, за тот горшочек, что мне Софья дала, — три золотых.
— Пойдём с нами, подскажешь, а то, нарушим какие правила.
— Ну, пойдём, только ведь, увидит в гостях у вас, скажет потом, что я специально его послал сюда, в купцы заделался, хуже народ идти будет.
— Не хочешь не ходи.
— Может, я где рядом постою, чтоб он не видел, а вам просигналю, если что.
Мы вышли с отцом встречать, остальные как обычно. «Ведьмы», без Яли, на стену, так чтоб их снаружи не было видно, Эль издали с луком, Храм и Кейн, страхуют от ворот, так чтобы оказаться у «гостя» сзади. Дед и мелкие, остались в доме со вторым охотником. Я хотел загнать в конюшню хасанов, но Серый сказал:
— Конечно ваше дело, но я бы не прятал их. И уважения больше, и знать будут, что это ваши, да и ни один охотник, не полезет без специальной подготовки на хасанов.
— Ага, а ещё, будут знать, где их добыть, если закажут, — добавил отец.
Я быстро загнал хасанов в конюшню, туда же, поместили и Серого, при этом так, чтобы я его видел.
Охотники, поступили так, как сказал Серый, подъехал только один Крот, об этом просигналила пальцем со стены Лоя. Он не успел постучать, как воротина открылась. Крот вошёл, и мы сразу поняли, почему его так зовут — это был гном.
— Дарре, — поздоровался отец.
— Дарре, — удивлённо произнёс гном, — с новосельем!
— Спасибо.
Гном осматривался. Поскольку он не представился, мы тоже не торопились.
— Уважаемый гном заехал поздороваться, — видя, что гном тянет с разговором, желая побольше осмотреться.
— Нет, мне Серый сказал, что у вас можно взять зелья хранящего, — с хитринкой произнёс гном.
Серый махал руками в конюшне, я не сразу понял, но потом дошло.
— Мож…, - начал говорить отец.
— Нет, — перебил я его.
Отец с удивлением посмотрел на меня.
— Взять нельзя, можно купить.
Гном обречённо вздохнул:
— Сколько?
— Два с половиной, — указал отец на горшочек.
— Может, дадите на пробу, если хорошее, то покупать только у вас будем, — попытался получить второй раз бесплатно зелье гном.
— Мы же выяснили, что мы не купцы.
— А кто?
— Зельники.
Гном, поняв, что бесплатно не получится, вытащил из кошеля пять золотых:
— Мне два.
Отец махнул головой стоявшей на стене Софье, она слышала весь разговор, поэтому быстро начала спускаться. Гном с удивлением посмотрел на стену сзади себя, рассматривая девчонок с жезлами.
— А мазь, заживляющая у вас есть? Та, которой Серого лечили.
— Софья, мазь для ран осталась?
— Да!
— Тоже принеси!
Через меру Софья выбежала с двумя горшочками. Серый, издалека увидев размер, замаячил пятернёй.
— Сколько? — спросил гном.
— Четыре, — ответил я, прекрасно поняв план отца.
Гном молча отсчитал ещё четыре золотых.
— Больше ничего нет?
— Пока нет. В следующий раз заезжай, может, что и новое приготовим.
— Ладно, до встречи.
— Удачной охоты!
— Спасибо.
Храм приоткрыл воротину, девчонки наблюдали, чтобы с той стороны, никто не подъехал близко.
— Забыл спросить, — остановился в воротах гном.
Храм и Кейн напряглись.
— Серый не приезжал?
— Нет, давно не было, — соврал я, видя, как машет Серый.
— Жаль.
— Может передать что, если появится.
— Напомните ему о долге Кроту.
— Хорошо.
— Купцом говоришь посчитают? — спросил отец у Серого, когда закрыли ворота.
— Я ему тысячу проиграл.
— Сколько?! — чуть не хором спросили мы.
— Тысячу золотых.
— Ничего вы поиграть, наше имение меньше стоит. А зачем же нам столько подарков набрал?
— Вы по-хорошему, и к вам по-хорошему. А с Кротом отыграюсь. Он мне в прошлом круге, семьсот должен был, ни медяка не отдал, всё отыграл. Я тоже ему не отдам, отыграюсь. Вообще хитрый тип.
— Мы заметили. А что было бы, если сказали что может взять зелье.
— Потребовал бы бесплатно, здесь к слову серьёзно относятся.
— Не дали бы.
— Здесь ничего бы не сделал, а в посёлке, мог неприятностей обеспечить. А чего вы продешевили за мази?
— Пока дешевле будем продавать, к нам ведь ещё добраться надо, да и распробовать надо дать, — ответил отец.
Ночевать охотникам, разрешили в доме, но в коридоре, всю ночь, пришлось спать Новеру. На всякий случай.
Позавтракав пораньше, и погрузив лежачего Кривого, они отправились в путь, так как хотели уложиться в две ночёвки.
Жизнь имения закипела с новой силой. На утреннем распределении, половина, вместо планов деда, предложила свои. Эльф потребовал изготовить плуг, так как лопатой посадить столько семян он не сможет. Кейн сказал, сможет сделать, но после дверей, а сейчас ему нужны двое, брёвна на доски распустить. Софья, сказала, что будет изучать книгу, но ей уже надо некоторые травы, поэтому нужны разумные на сбор трав, а также, что у неё нет горшков под зелья и мази. Кейн, потребовал ещё разумного, для изготовления гончарного круга. Малик с Лойей, хотели попробовать исправить некоторые недействующие артефакты охотников, из привезённых Серым. Нейла с Ялей забрали у Кейна его купеческую книгу, и заявили, что сейчас самое время перерисовать книгу охотников. В общем, в качестве работников и стражей оставались я, Сайл, отец, Храм и дед, хотя последнего, можно тоже отбросить.
Дед с трудом распределил обязанности, пообещав тем, у кого сорвались планы, удовлетворить их завтра.
Я, Нейла, и гоблин, под охраной Новера, так как Руча была отправлена на пастбище, — попали на сбор трав, так как это направление уже принесло нам девять золотых, оно было признано первостепенным. В свете этого, Кейн с Маликом, пошли делать гончарный круг.
— Ну что, как семейная жизнь? — Нейла выкапывала корешок, который нашёл Торка.
— Нормально, даже хорошо.
— Ну вот, а то мучил девушку.
Я промолчал.
— Ты её полюбил?
— Нейла, давай сменим тему. Мне не очень приятно обсуждать наши с Софьей отношения с…., я замолчал.
— Со мной?
— Нет, просто не приятно.
— Ну, мне же любопытно, я же девушка.
Я опять промолчал.
— А вы каждый день любите друг друга?
— А то ты не знаешь.
При шторках вместо дверей, каждый чих был слышен всем. А так как топчан у нас был скрипучий, никак руки не доходили. То как мы не старались, нас было слышно.
— Торка нашёл! — раздался крик гоблина.
Мы пошли на голос, так как трава, которую собирал я, росла практически везде, а расходиться было нельзя, хасан только один, то шли за гоблином, и пока Нейла копала корешок, я собирал траву.
К обеду, Нейла довела меня вопросами о нас с Софьей, до состояния кипящего котла. Мне стало казаться, что она издевается. Я с огромным облегчением вздохнул, когда гоблин нашёл последний пятнадцатый корешок, так как моя трава была уже сложена в седельные сумки лошадей, подгоняемых Новером сзади нас. Как только мы сели в сёдла, а гоблин на круп Аравина, я сразу тронул рысью.
— Чего так быстро, — занюнила Нейла, — я хочу ехать шагом.
— Так есть хочется.
— А у меня лепёшка есть, давай поедем спокойно, поедим.
Пришлось перейти на шаг. Как я и думал надолго чернявой, не хватило.
— А чего ты от меня бегаешь?
— Не бегаю.
— Бегаешь.
— Нейл, у нас какой то детский и бессмысленный разговор получается. Чего ты хочешь?
— Чтоб всё было как раньше, в Екануле.
— Так уже не будет, мы в тёмных землях.
— Я не про это, между нами.
— Как раз это так же и осталось, тебе не кажется?
— Не так, что-то изменилось.
— Когда поймёшь что, скажи. Попробуем исправить.
Мы выехали из леса, на вырубленную полосу, перед имением.
Нас встречала Софья:
— Насобирали?
— Конечно, — я достал корешки и снял мебельные сумки, Нейла повела лошадей на конюшню.
— Какой то запах от тебя не привычный.
Я вынул из сумки ручек травы, и дал понюхать.
— Обычно потом волокёт, да? Соф, она больна, нас всё время будут ставить вместе, если меня или её куда то отправляют, ты понимаешь? И оправдываюсь я, в последний раз, — я развернулся и пошёл.
— Нор, я больше не буду, она догнала и развернула меня. Поцеловала в губы. Я провёл рукой по спине спустившись ниже.
— Вечером будешь наказана.
— Да господин учитель, — произнесла она опустив голову и руки. Потом поцеловала меня ещё раз, и развевая юбку руками, вприпрыжку побежала готовить зелье, пока трава не иссохла.
— С кем я живу. Ребёнок, — произнёс я вслух.
— Хорошенький такой ребёнок, удочерить что ли, — подошёл эльф
— Дедом смотри не стань, с такой дочкой, хотя тебе давно пора.
— Я как раз об этом.
— Помочь дедом стать?
— Очень остроумно. Вот как думаешь, если мы с Лойей…
— Об этом все знают.
— Не перебивай. Дай объяснить.
— Ну раз всё так серьёзно, пойдём отвар нальём, да на втором этаже посидим, а то скоро занятия по магии. А орк, пообещал ту палочку деду давать, в обмен на наполнение её силой.
Мы сели в прохладе второго этажа на чурках, которые притащил Малик, дела них с Ялей.
— Понимаешь, мне хорошо с ней, но как остальные посмотрят на неё, когда расстанемся? Не будут считать падшей?
— Ничего себе поворот, ты лошадей не стегай раньше времени. Вы даже не вместе, а уже расстаётесь.
— Я эльф, мы живём долго, и я привык всё просчитывать. Это особенность долгожителей. Мы всё равно, раньше или поздно расстанемся. Она будет стареть раньше чем я. Ей будет хотеться детей. А между нами их быть не может. Так что расстояние неизбежно.
Я задумался,
— А сколько вы живёте?
— По восемьсот — девятьсот кругов, бывает по тысяче, самый старый полторы был.
— И чего же я не эльф.
— Я серьёзно.
— Может ты и прав, а может и нет. Ведь она одарённая, то есть запросто может до пятиста дожить. Внешность думаю тоже поддержит, по моему одарённые это могут. Тебе самому тогда уже к шести ста будет, старик совсем. Ну а расстанетесь, погорюет лет пятьдесят где-нибудь в глуши. А потом молоденького себе найдёт.
— Спасибо утешил, — Эль выплеснул остатки отвара с листьями, и пошёл к выходу.
— Эль, — окликнул я его, — я не уверен, что мы следующий круг проживём, думаешь зря нас по утрам на боевых занятиях гоняют. Ей девятнадцать, самое время любить, на балы она вряд ли попадёт. В округе из мужиков только охотники. Не сможешь подарить жизнь, подари счастливую молодость.
Он улыбнулся:
— Спасибо.
После магических занятий, в которые я не любил, поскольку был самым тупым, ведьмы пошли мыться, а остальные тёмные в лице Малика и Сайла, донимать вернувшегося Пушистика. Порой мне казалось, что он умнее их. Я пошёл на кухню, так как она располагалась с торца, из неё был прекрасно виден весь коридор, то есть проморгать когда девчонки освободят купальню, я не смогу. Там сидели Храм, отец, дед и Кейн. Эль был на страже. Перед ними начатая бутылка охотников.
— Садись Младший, повесели легендами стариков, — дед налил чарку.
— Есть у меня для вас две истории, — я присел и выпил.
Напиток обжёг внутренности, я глубоко задышал.
Мужики захохотали.
— Что за сивуха, — из глаз выбило слезу.
— Настоящая гномья настойка, — протянул мне огурец дед, — не обманул Серый.
Я закусил. Дед внимательно смотрел на меня:
— А откуда слово такое знаешь: «сивуха».
Я пожал плечами.
— Ну, рассказывай давай, что хотел рассказать.
— Эль с Лойей…
— Дальше не рассказывай, — перебил Храм, он у всем за сегодня надоел, проще сразу было совет собрать. Что ещё?
— Яля, дочка какого-то знатного.
— Почему решил? — спросил дед.
Я пересказал наш с Ялей разговор.
Мужики молчали.
— Я думал, шутит, — продолжил я, — спросил у Софьи, она подтвердила, что Яля, была на особом положении в академии, ей всё с рук сходило. Полностью не уверен, но как бы похоже. Потому и светлые, как говорит Сайл, «в жертву» не увезли их с Нейлой. От одной о нас выпытывали, вторая — неприкосновенна.
— Какую жертву?
Я рассказал, о том что светлые, скупают одаренных, и увозят учеников, за которых не кому заступиться.
— Вона как. — дед налил мне ещё чарку, — Девки вон вышли, иди мойся.
— Что думаешь? — спросил Рамос когда ушёл Норман.
— Ты про светлых? — переспросил дед.
— Ну а про кого ещё.
— То, что Младший рассказал, только додумки. На одном этом, мы не чего не поймём. Им императорский портал нужен, может и собирают одарённых, в тёмных землях дорогу пробить.
— Говорят во дворце нежить толпами ходит.
— Ты Ровный вроде большой, а в сказки веришь. Кто говорит? Может, был кто там? До дворца наверно десятины две идти, а по тёмным землям, да с учётом зверья тамошнего, можно и сезон проходить, и сомнения меня берут, что кто-то дотуда дойти смог.
Про мелкую, лучше у подруг её поспрашивайте осторожно, а то и вправду шутит, вот смеху то будет. А сейчас расскажите мне, давно твой сын словами такими говорит: «сивуха»?
— Да первый раз слышу.
— Других непонятных слов не говорил?
— Постоянно, — ответил орк, — я не вспомню какие, но постоянно. С гномами, когда напился, так вообще не понятно было, как будто и не по исварски.
— Расскажу я вам историю одну. Когда-то давно, у меня был прадед. Я его плохо помню. Мне кругов семь было, когда он умер. Но любил я с ним поиграть. Игр и сказок он море знал.
Так вот, считался он слабоумным, я только когда вырос, узнал. Он ритуал, какой то проводил, не знаю тёмный или светлый, тогда не делили магию, во время него и стал без ума. Слюни не пускал, но другим именем себя называл, глупости говорил, первое время буйный был, всё рвался куда-то, а потом видимо подлечили, и он успокоился. Но стали к нему постоянно приходить разумные, за советом. Если правильно его спросить, то он на многие вопросы, давал мудрые ответы. Как что сделать, там, или поступить. При этом провидцем он не был. Говорили, что память предков в нём проснулась. Круга за два до смерти, гномы, даже своих писарей к нему попросили разрешения приставить. Потом наш дед прогнал их, и сам с прадедом говорил и записывал что-то. Так вот, просил дед всё напитка какого-то, долго гномам объяснял как делать, гномы раз ему и принесли своей настойки, он тогда тоже сказал, хорошо помню: «Сивуха конечно, но пить можно». Он вообще много слов непонятных говорил. Сказки забавные рассказывал, люди в них летали…
Савлентий, замолчал на пару ударов, видимо вспоминая, но потом продолжил:
— В общем, умер прадед, записи свои дед никому не показывал, говорил нельзя нам всё это знать. Но настойка гномья, точно знаю, тогда появилась, думаю, дед про неё гномам рассказал. Я к чему это. Норман ведь тоже слабоумным был… Может и в нём память проснулась? Я больше этого слова, «сивуха», ни от кого не слышал в жизни.
— Дед, ты только что говорил, что Ровный в сказки верит, — Храм налил всем, — а сам… Память предков, придумаешь тоже.
— А давай проверим, вон Норман, помылся, к нам идёт.
Мыться пришлось прохладной водой, девчонки всю горячую воду из чана, выплескали, поэтому я быстренько, сполоснулся, и в вожделении наказания Софьи, пошёл к нам в комнату. Но дойти не получилось.
— Ровный, — окликнул дед, — подойди-ка к нам, — садись.
Я сел на скамью.
— Тут у нас, спор по поводу гномьей настойки, вот из чего они её делают, знаешь?
— Из вина.
— Ну вот, а как делают?
— Выпаривают.
— Это как?
— Нагревают в чане, потом охлаждают.
Дед сходил за магическим пером и бумагой.
— Рисуй.
Я нарисовал бак трубку и охлаждение в тазу.
— И всё.
— Всё.
— Хочешь сказать, что гномы делают это без магии?
— Ну, да. А чего вы не знали?
Все молча смотрели на меня.
Утро началось со сладких губ Софьи. Ещё сонная, она попыталась отмахнуться от меня:
— Отстань, пьяница. Я вчера весь вечер ждала тебя.
Но её горячее от сна тело, безумно манило. И через какое то время, мне удалось сорвать ответный поцелуй…
Выйдя с отваром на крыльцо, пока Софья ускакала, причём в прямом смысле, в купальню, я встретил сонную Нейлу.
— Ты чего не спишь?
— Поспишь с вами, — она забрала мою кружку.
Пришлось идти ещё за одной, выйдя повторно на крыльцо, я не обнаружил там Нейлы, и с удовольствием понаблюдал восход солнца, над крепостной стеной.
После завтрака салатом, который после надоевшей каши всем казался пищей богов, дед распределил обязанности. Моя была совместно с Кейном и дедом, несмотря на крики Эля о необходимости плуга, собрать бак для изготовления настойки. В качестве бака, дедом было выбрана небольшая бочка.
— А как нагревать будем? Она же деревянная! — возмутился, было я.
— Это для пробы. Я магией нагрею, — скупо ответил дед.
Мы пошли искать трубку. Как оказалось, такого добра в хозяйстве у нас, попросту нет, тем более медной. Дед с расстройства, под вопли Кейна, и мои ворчания, что вкус из-за металла, уже будет не тот, оторвал одну из полос, крепящих доски на воротах. Потом воздушными ударами согнул её по оси, заставляя держать меня полосу на ребре наковальни. После такой экзекуции, мои отбитые полосой руки гудели не хуже пчелиного гнезда. При помощи Кейна, так как я уже не мог, Савлентий сплющил кувалдой её края. Получилась трубка с неимоверно толстыми стенками, и широким швом. Который он ещё и сплавил магической силой, как и отверстия для гвоздей, изначально присутствующие на ней. Так как в спираль данное изделие свернуть было не возможно, то мы изогнули его волнами, и поместили в поилку для лошадей.
К обеду, котёл был почти готов, мы с Кейном, с трудом уговорили деда, пойти поесть. Сметав похлёбку, и заставив нас сделать тоже самое, мы пошли присобачивать трубку к крышке. Кейн, вырубил долотом отверстие под трубку, причём практически в притирку, и мы подогнули наш «змеевик» так чтоб он вошёл сверху.
Дед вылил в бочку, последние три бутылки вина. Нагреть, после изготовления «змеевика» сил у Савлентия, уже не хватало, поэтому он выкачал весь мой меч. И сел нагревать вино в бочке, ради интереса я перешёл на магическое зрение. В вине, по-видимому, бушевала буря силы. Даже мне, через стенку бочки, были видны всполохи. Понимая, что процесс это долгий, я объяснил, что нагрев, когда вино закипит, не нужен сильный, а вода лучше похолоднее, пошёл в тенёк, где благополучно уснул. Проснулся я через часть, от крика деда:
— Она! Порви меня Некрос! Она! — дед чуть не танцевал, к нему сбежались все, кто был во дворе, разглядывая и нюхая бурую от ржавчины жидкость в кружке, даже сейше стал интересен восторг Савлентия, но, понюхав издалека, она предпочла прилечь ко мне, положив тяжеленную голову, на колени.
На следующий день еле отговорили деда, от поездки в посёлок, за медным чаном и змеевиком. Решающим был аргумент отсутствия сырья для настойки.
— Норман, а кроме вина, из чего-нибудь можно…
Я пожал плечами:
— Вот у тебя медовуху пили или свекольное вино, из них можно, можно из картофеля или зерна, когда перебродят.
Пришлось домочадцам искать дополнительные причины, для того чтобы его остановить. Вскоре дед успокоился, и сел что-то строгать. Поскольку утреннего распределения обязанностей не было, дед на приподнятом настроении забыл раздать указания, все занялись своими делами. Малик с Лойей, убежали разбираться с амулетами охотников, Кейн с Элем, наконец, занялись плугом, Софья готовила какое то новое снадобье, Сайл опробовал гончарный круг, я чувствовал, что вскоре придётся ехать за глиной. Отец и Храм, засели на чердаке, вроде как на стражу, но в действительности захватили с собой кости, уж на что они там играют, я не знаю.
Я, на втором этаже выбрал себе комнату, и пытался сплести воздушный удар. Плетение ни в какую не хотело заканчиваться, пока доходил до конца, начало развеивалось, не хватало скорости.
— Двумя нитями надо, — в дверном проёме, опершись на стену, стояла Нейла, хрустя морковкой.
— Это как?
— Она, выпустив две нити из пальцев, медленно свила овал удара, и слегка наполнив силой, послала его в меня.
Лицо обдал поток воздуха. Я попытался повторить, нить из одного пальца, всё время терялась.
— У нас в академии, перед тем как учить плетения, заставляли повторять узоры, на специальных досочках, рулы назывались. Сначала одним пальцем, потом двумя, тремя и так далее. Нудно до жути, как палочки чертить, когда писать учишься, но если научишься выводить, плетения потом раза в три быстрее учишь.
— Сможешь, такую сделать?
— Малика попроси, он помладше, лучше помнит линии, да и накопитель какой туда вставит, потом силу сможешь обратно забирать, нам правда не давали, накопители потом в магические светильники ставили. Хочешь? — предложила она сердцевину морковки, — она не очень сладкая.
— Давай.
Подойдя, она отдала мне остаток морковки и присела на ту же чурку что и я, сдвинув меня наполовину.
— Отрастила, — поворчал я.
— На свою посмотри.
Мы помолчали немного, вернее Нейла молчала, а я хрустел.
— Ты меня прости за тот разговор, — вдруг сказала Нейла.
— За какой?
— Ну, за тот…, когда ты в любви признавался, я не хотела так резко.
— А я не признавался, ты вытянула из меня, а это разные вещи.
— То есть…
— Нейл, не надо, — прервал я её.
— Всё равно ведь собирался, — не отставала она.
— Не собирался.
— Почему?
— Не хотел. Пойдём, мне ещё Малика от амулетов оторвать надо, — я встал и пошёл к лестнице.
Нейла молча шла за мной.
Малика я нашёл на первом этаже. Они с Лойей, сидели на одеялах, склонившись над каким то камнем.
— Чего это вы? — спросил я.
— Да вот, амулет сигнальный, — без отрыва от камня, ответил Малик, — кладёшь на землю, и спать ложишься, если кто пошевелится в пятидесяти локтях вокруг, он должен дрожать, но в круге двадцати локтей, не должен ни на кого реагировать, иначе каждый раз как во сне кто пошевелится, он будить будет. А он реагирует, не можем разобраться, в чём дело.
Я присел рядом, перейдя на магическое, осмотрел камень. Плетение было не знакомым, единственной узнаваемой частью, были узорчатый шар, как на «светляке», и ярко светящийся накопитель.
— Вот шар, это внешние границы, которые пятьдесят локтей, правильно — попытался я ткнуть пальцем.
Лойя, сунула мне в руку заточенную палочку. Я взял и провёл вокруг плетения.
— Да, — ответила артефакторша.
— По логике, внутренние тоже должны быть таким же шаром, только наизнанку, чтобы ограничить, вот эти завиточки.
Меня оттолкнули и оба начали, что-то выводить, спуская силу через гвозди в руках.
— Да подожди ты не так, вот здесь надо.
— Нет вот здесь.
— Ну ладно.
Я встал и стал выходить, отвлекать сейчас Малика, я так понял, бесполезно.
— О, о, получилось.
— Давай проверим.
— Норман, отойди пожалуйста на десять шагов по коридору, и замри — крикнула Лойя.
Я выполнил просьбу.
— А теперь подойди к нам.
Я вернулся.
— Харра, получилось.
Они так непосредственно прыгали, и в конце даже обнялись.
— А я, Элю и Яле, всё расскажу, — подначил я их.
— Да говори, — Лойе было всё равно.
— Не надо, — Малик принял всерьёз, — ты чего приходил?
— Ты сможешь мне рулу сделать?
— Зачем тебе, это ж для сопляков? А-а, я забыл, ты же не учился. А как ты «огонька» делал?
Я пожал плечами.
— Сделаю конечно, только не все сразу.
— А их много?
— Десять. Завтра младшую смогу, хотя ты её быстро пройдёшь, сразу две сделаю.
— Хорошо. Можете дальше обниматься, или к чему вы там переходили…
Мне удалось скрыться за стеной, от летящего гвоздя Аллойи.
Проходя мимо кухни, заметил старших, глядящих как дед, расставляет шахматные фигуры, с которыми он второй день брякался, на столе, разлинованном на клеточки.
— Сыграем? — предложил дед.
— Можно попробовать.
Я сел напротив. Дед ходил первым. Игроком он оказался так себе.
— Иди куда шёл, — выгнал он меня после проигрыша.
— Ну, что. Убедились? — произнёс Савлентий, когда Норман ушёл.
— Кто из вас раньше эту игру видел? Я в неё, только в детстве с дедом играл. Больше никогда не видел. А он сел и сыграл, да ещё и выиграл.
