Глава 22. Серый
Через два дня, Софья сказала, что наготовила зелья, столько, что складывать некуда, причём она не имела ввиду горшки. Сайл и на удивление Торка, которого привлек вращающийся круг, и он с заворожено смотрел на него, наготовили их десятков пять, но разномастных, у гоблина, не выходило одинаковой посуды. Софья, заставила их наделать ещё и крышки к горшкам, мол замотанное тряпочкой зелье выдыхается в два раза быстрее. Возникла лишь одна неувязка, при обжиге, что горшки, что крышки покрывались маленькими трещинами. Поскольку вопрос был важный, дед, решил его по-своему, положил на оставшиеся не обожженные заготовки, плетение укрепления, которое представляло собой, кучу беспорядочно намотанных на горшок, нитей силы.
— Сезон продержатся, а потом зелья выдохнутся, платят за зелья, а не за посуду, — железно аргументировал дед.
Под это дело, собрались в посёлок, решили, что самих охотников ждать долго. Изначально ехать должны были Храм, Кейн и дед. Но дед, потребовал, вернее приказал, направить с ним меня, «для точного подбора деталей котла», поэтому Кейна, заменили. А следом за мной пришлось взять и Нейлу.
Я видел, что Софья не в восторге, пришлось поговорить:
— Соф, если я изменю, ты узнаешь?
— Если с ней, да.
— Как ты думаешь, если бы я хотел, то здесь бы смог изменить.
— Наверно да.
— Чего переживаешь тогда?
— Дурак ты Ровный, вроде большой, а дурак.
Большего, мне от неё добиться не удалось.
Выехали с утра, в сопровождение взяли Новера, его сестра при этом, волновалась больше Софьи.
Дорога была скучна, лишь раз мы встретили группу охотников, которые выехали на нас из-за поворота, поэтому Новер, не успел спрятаться. Охотники осторожно объехали нас стороной, косясь на хасана.
— Ну вот и рассекретились, — произнёс дед.
Все остальные промолчали, понимая его правоту.
Достигли посёлка вечером, ворота ещё не закрылись. Новер ушёл на охоту, соскучившись по свежатине. Отдав по серебряному, за нас, и по половине за лошадей, проехали до трактира. Цены были в пяток раз превышающими обычные. За ночь в двух комнатах, мы отдали золотой, за ужин по серебряному.
Сложность возникла при распределении двух комнат. Вроде Нейлу надо в мою комнату, но все понимали, что это чревато для меня. Поэтому её отправили к деду, а я остался с орком, в случае чего, комнаты были рядом.
Как говорил дед, мы Ровные, даже в лавку без приключений сходить не можем, утром, мы с током, вышли в зал на завтрак, раньше чем дед с Нейлой. В зале сидели полупьяные охотники, в количестве шести разумных, вернее всего команда.
— О, они наверно пара, — решил поострить, один из них, чувствуя численное превосходство.
Понятно что терпеть мы на стали, глупо конечно было бить пьяных, но и оставлять безнаказанным, было нельзя. Орк махнул своей рукой, и понеслось… Большого погрома мы не устроили, но разнесли часть столов. Трактирщик, на удивление, не потребовал ни с нас, ни с них, возмещения. Дед же, наворчал по полной. Нейле, я так понял, наоборот интересно.
Спросив у трактирщика, с заранее известным результатом, где найти Серого. Мы получили пожатие плечами. Я предложил сходить в трактир, где я встретил первый раз его.
— Зачем он нам, — возразил дед, — пойдём к купцам, продадим, купим, и домой.
Спорить с Савлентием, было бесполезно, поэтому пошли на площадь.
— Они, — закричал один из охотников, с подбитым глазом, побывавший с утра в трактире.
Мы не успели моргнуть, как нас окружили два десятка разумных, среди которых я заметил Крота, и что меня удивило, двух орчанок. Я в первый раз видел представительниц расы Храма, и не смотря на напряжение ситуации, оценил их довольно привлекательный вид. Лица с небольшими клыками, не блистали красотой, с человеческой точки зрения. Но фигурки, со слегка расширенным тазом, и не маленькой грудью, наверняка привлекали мужчин любой расы.
Наши мечи, вылетели моментально, у всех кроме деда.
— Вы напали на охотников гильдии. Произнёс степенный мужик, отличающийся отсутствием правой руки. Поэтому вам, необходимо пройти с нами, на круг гильдии.
— Я даже представления не имею, кто вы такие, и вы требуете что-то от меня! — вдруг взорвался дед, — меня, Елия эр Паллена, пытаются обвинить в нападении на вот эту тряпку!
Однорукий, был совершенно спокоен:
— Вы обвиняетесь в нападении на члена гильдии, и можете засунуть свои звания…
Он замолк на полуслове. У деда в руке, светился «огонёк», размером с мою голову.
— Кто. Ты. Такой? — раздельно произнёс он.
— Управляющий гильдии, — уже не так уверенно произнёс однорукий.
Надо отдать должное охотникам, ни один даже не вздрогнул.
— Кто обвиняет меня в нападении? — дед не сменил тон.
Все молчали.
— Кто? — повторил дед.
Управляющий оглянулся на «синеглазого». Тот понял, что попал, пролепетал:
— Не он, тот помоложе и зелёный.
— Гильдия приносит свои извинения перед вами, но молодым людям придется пройти на круг.
— Есть другие способы решения конфликта? — спросил я.
— Разумеется. Признать вину и оплатить по сто золотых каждому обвиняющему, плюс расходы которые понесет гильдия, перед хозяином трактира. Так как в драке участвовали члены гильдии, мы обязаны погасить ущерб, а уж взыщем мы его, или выплатим из наших денег, его не волнует.
— А если мы не будем согласны с решением круга?
— Бой на мечах, со всеми заявителями.
— Одновременно?
Управляющий кивнул.
— А если мы не пойдём с вами?
Половина охотников, ухмыльнулась.
— Мы можем ведь и к вам в гости прийти, — спокойно ответил управляющий.
Выхода похоже не было.
— Сдайте оружие, после круга получите обратно.
Я снял перевязь с мечом и кинжалом, протянул её Нейле, то же самое сделал Храм.
— Можем идти.
Круг проходил на площади, совещались девять охотников, среди которых был однорукий и Крот. Сначала выслушали обвиняющих. Они заявили, что не оскорбляли нас, а мы напали первыми. Потом спросили нас, пришлось повторить фразу с которой всё началось.
— Слова «они наверно пара», с улыбкой произнёс «подбитый», не были предназначены для оскорбления, просто я заметил что вас двое, вот и сказал.
Дальше расспросили трактирщика, который подтвердил, что мы напали первыми, мы в принципе и не отрицали, а в конце добавил, что сумма ущерба, составляет двадцать золотых.
После короткого совещания, однорукий, объявил, к тому времени, вокруг собралась толпа, развлечений здесь явно не хватало:
— Поскольку, обвиняемые напали первыми на команду Горка, когда как должны были обратиться в гильдию, с жалобой на слова охотников, которые нанесли оскорбления, то круг приговаривает их к выплате пятидесяти золотых каждому обвиняющему и возмещении убытков трактирщику.
— У нас в имении, — нарочито громко, чтобы слышали все, произнёс я, — есть девять лошадей, бывает они такую кучу навалят, хотя едят вроде траву.
— Ты хочешь нарваться сморчок, — выпрыгнул гном.
— Я всего лишь сказал, что у меня в имении есть лошади. А вот ты только что, нанес мне оскорбление, и это подтвердят все вокруг.
Толпа заулюлюкала в предвкушении развлечения.
— Могу ли я, — закричал я, — потребовать боя с оскорбившим меня!
— Да! Да! — закричали вокруг.
— Я не согласен с решением круга!
Толпа казалось сейчас сойдёт с ума.
— Мы требуем боя! — заорал орк, вовсю мощь, заводы ещё больше ревущую толпу.
— Хорошо, завтра вы получите такую возможность, — улыбнулся однорукий, — а сейчас прошу либо внести залог, либо пройти в гильдию, до завтра.
— Хотим сейчас! — закричал знакомый голос, явно Серый.
Толпа стала скандировать:
— Сейчас! Сейчас! Сейчас!
— Вы тоже хотите сейчас?
Серый явно не зря прокричал, к тому же залог мы оставить не могли, в гильдию не хотелось, наверняка в камере закроют, да и время было дорого.
— Конечно, — ответил я, тем более, что уже испытал противника в кулачном бою, и не думаю, что с мечами, они из себя представляют что-то большее.
Под рев толпы, самые активные, уже расчищали круг для боя. Наши противники почему-то не торопились, тянув время. Мы стояли со своего края живого круга, сзади были Нейла и дед. Между дедом и Нейлой, протиснулся Серый:
— У вас есть мер пять потом вы не сможете их победить? — скороговоркой проговорил он.
— Почему?
— Только что, из гильдии, им зелье принесли для восприятия, вон допивают. Мер через пять подействует.
Храм, не стал дальше дослушивать, подняв свой здоровый меч, он пошёл по краю круга, заводя народ. Не зная что он задумал, но доверяя старому гладиатору, я пошёл за ним, но он кивнул мне на противоположенный край. Я изменил своё направление. Орк красовался. Он взмах вал мечём, рычал, делал прыжки, толпа уже скандировала:
— Орк! Орк! Орк!
Внимание толпы заводило. В глубине груди, что то давило на гортань. Я сделал сальто, народ заревел. Орк заорал:
— Ссыкуны! Овечьи кругляши, они даже выйти боятся, — он смачно плюнул в их сторону, — Под юбки спрячьтесь, может когда начну там шарить чем-нибудь, то насмерть не забью.
С каждым ударом сердца, с каждым словом орка, они становились посмешищем посёлка, и они не вытерпели, они вышли. Только последний, вошёл в круг, орк побежал к ним. Я успел первым. Заведённый толпой, я безумствовал. Отлетевшие ноги, вспоротый живот, пролетающая голова. Когда отошёл от наваждения, в живых оставались двое, корчившиеся с отрубленными ногами, и бившийся с орком.
— Только попробуй, — прорычал орк, видя что я подхожу сзади его противника.
Тот отвлекся на меня, и тут же был оглушён ударом меча. Орк приложил меч плашмя.
Народ, молчал несколько ударов сердца, а потом взорвался, чествуя победителей. Только мне, как-то невесело было под взглядом орка. Я понял, что перегнул в бою, направился к побежденным, которые замерли, увидев меня. У одного не было одной ноги, у второго, которым оказался «подбитый», обеих.
— У вас интересные законы, — я постарался произнести это очень спокойно, — боюсь…
Я направил меч, на выскочившего в круг человека, наплечная сумка которого, выдавала лекаря, тот вернулся обратно.
— Боюсь, — продолжил я, — что если оставлю вас в живых, окажусь должен.
— Ты ничего не должен, — залепетал одноногий, — видимо первым отошедший от шока, — мы забираем обвинения.
Я посмотрел на подбитого.
— Да, да, я тоже.
Указал мечом на оглушённого орком.
— Он тоже заберет, — проговорил одноногий.
— Если он не заберет, долг отдашь ты, согласен?
— Да, конечно.
Я кивнул лекарю, и пошёл в сторону своих, орк пошёл за мной. Дед смотрел равнодушно, а Нейла расширенными глазами, прочитать что-либо в них, было не возможно. Я хотел приобнять её, вдруг приступ? Но, побоялся, явных признаков нет, а ей может быть неприятно, я был весь в крови, да и не понятно, что она думает.
— Можем идти? — спросил Храм.
— Нет, — довольно жёстко ответил дед, — Ровный молодец, но урок не окончен.
Он вышел в слегка поредевший круг:
— Я, Елий эр Паллен, владелец Проклятого Дома требую справедливости! — закричал он.
Толпа утихла, услышав название имения.
— Господин эр Пален, — вышел управляющий, — ваш обвиняемый сейчас не может ответить, он в предыдущем бою, пострадал.
— Отнюдь, — ответил дед, — меня оскорбили вы, обвинили меня вы, а уж в своём белье, разбирайтесь потом сами. Итак, сто золотых, или бой, — дед поиграл неслабым «светляком», в руках.
На площади воцарилась тишина.
— Сто золотых.
— Отлично, пока не отдадите, не отходите от меня дальше десяти локтей.
— Но, как тогда я отдам? Таких денег у меня с собой нет.
— Полчасти назад, вы забирали моего внука в гильдию, за то же самое, не спросив есть у него возможность или нет. Поэтому будьте рядом. Но на время решения следующего вопроса, я вас отпускаю.
— Какого вопроса?
— Кажется мой внук, имел претензии за оскорбление, к одному из членов гильдии.
Если гном и испугался, то через растительность на лице, этого не было видно. Зато отлично было видно, как он выпил до дна, какой то пузырек.
Я посмотрел на деда, он демонстративно, провёл рукой по горлу.
Молчание толпы, говорило само за себя.
— Я требую боя! — крикнул я.
Гном вышел с топором, помня об убийственном действии данного оружия в руках гнома, я растерялся. С таким бойцом, я не разу не встречался.
— Раскачай толпу, это его будет нервировать, — раздался голос орка сзади, — потом держись на границе его досягаемости, выжидай когда раскроется, после удара, сразу уходи, схватит не вырвешься.
Я поднял меч, толпа молчала. Медленно вращая меч, я начал его танец, по одному голосу, по вскрику, народ начал оживать, к концу танца, я купался в криках: Харра!
Гном молча вышел, и раскрутил топор. Наступила тишина. Я так и не понял, толи народ стих, толи я ушёл в ускорение.
Топор превратился в стальной щит, скорость его впечатляла даже в повышенном восприятии. Любые попытки пробить его, вызывали лишь выбиваемые из оружия искры. Попытки сменить углы атаки, успеха не приносили. Но и гном, размотав топор, лишился подвижности. Я понимая, что долго в ускорении он вряд ли продержится, начал выматывать его. Спасибо Лекаму за науку. Выйдя из восприятия, я дожидался атаки гнома, медленно идущего на меня, и уходил на ускорении в сторону, и снова переходил в обычное состояние, дождавшись новой атаки, снова уходил. Мер через пять, гном стал замедляться. Я не стал дожидаться полного обессиливания Крота, уйдя на ускорении в очередной раз, снизу вверх, провёл рубящий удар, между махами гнома. Крот замедлился практически сразу. На руке расплывалась красная полоса.
Расслабившись, я подошёл ближе чем надо, и даже не успел понять, как топор пролетел на уровне живота. Боль отдалась ожогом, но и гном раскрылся, мой меч, непроизвольно вошёл снизу в бороду гнома.
Пока шёл до своих, понял, что падаю, успел заметить руки орка.
Очнулся судя по всему в трактире, лёжа на кровати. Обзор мне закрывала одна из прекрасных частей тела Нейлы. Проще говоря, Нейла сидела у меня в изголовье, чуть ли не на подушке.
— Посёлок держится на охотниках, других доходов здесь нет, — вещал голос Серого, — поэтому гильдия, по сути правит городком. Вступая в гильдию, ты отдаешь две десятых дохода гильдии, за что получаешь полную защиту. Гильдия в любом возможном случае, встанет на твою сторону. Бывали случаи когда охотники убивали безнаказанно, и всё сходило с рук. Вот и с вами грамотно разыграли. Это зелье, используют, для охоты на самых опасных зверей, типа хасанов. Стоит оно неимоверно дорого. Но авторитет гильдии видимо дороже. Они не ожидали от вас такой прыти. Но сейчас, вы враги номер один, вы не просто пошатнули авторитет гильдии. Вы его растоптали. Убили одного из членов, второго, причём управляющего, что ещё хуже, нагнули на деньги. Да и мне сейчас не поздоровится. Помощь вам так просто не простят.
— Что хочешь? — прямолинейно спросил дед.
— К вам.
Возникла молчаливая пауза.
— У нас не гильдия, — нарушил молчание дед, — нам взносы не нужны, у нас семья. Каждый из нас хлебнул горя и крови. И попасть в неё это не просто, это невозможно. Прости Серый.
— Я оборотень, — произнёс Серый.
В этот раз пауза затянулась.
— Оборотней не бывает, — произнёс голос Храма.
— Значит и меня нет, — вздохнул Серый, — я всю жизнь скрываюсь — если уж гоблины, хасаны и сейши живут с вами, то мне место точно найдётся.
— Откуда ты знаешь про сейш? — спросил дед.
— Запах. Вы не представляете, сколько трудов, стоило изобразить удивление от появления хасанов. Даже сейчас, от вашей одежды, пахнет хасанами и сейшей. Я ещё когда в первый раз увидел Нормана, почувствовал их запах, а когда почувствовал от вас запах гоблина и хасанов, захотел попасть к вам. Вы просто не представляете, каких трудов, стоит полжизни скрывать себя.
— Обернись, — прошептал я.
Нейла от неожиданности отпрыгнула.
— Я не могу так просто.
— Тогда я дракон.
— Обращение занимает часть, я не хочу чтоб на меня смотрели.
— Уйдите все, — прошептал я.
Мы остались одни. Серый, разделся, припав на пол свернулся клубком, в течении части клубок преображался, начала расти шерсть, позвоночник, начал меняться, лицо и конечности, мне были не видны. Спустя чуть больше части, передо мной, стоял высокий, но очень тощий зверь. Слегка выпяченная пасть, с небольшими, но явно крепкими клыками, тело покрытое частично пуховой шерстью, отличалось длинными конечностями, оканчивающимися настолько же длинными пальцами с большими когтями, явно существующими не для красоты. Несмотря на худобу, тело обвивали жгуты крепких мышц. Из пасти текла слюна.
— Ты похож на гоблина, — устало прошептал я.
Зверь рыкнул, и подошёл ко мне, принюхиваясь к перевязанному животу.
— А лы на полосенха, пихололеннохо ля елы, — явно с трудом, произнёс зверь.
— Можно позвать других? — прошептал я.
— Поплопуй! — проклокотало чудовище, явно насмехаясь над моим положением.
Он подошёл к стене, и трижды стукнул в неё кулаком. Через три удара сердца, в комнате были Храм с оголённым мечём и дед. Они оторопело смотрели на Серого, отошедшего от меня в угол комнаты.
— Я думаю, представление закончено, — прошептал я, — можешь вернуться, а мы пока переговорим. Помогите встать.
Храм поднял меня, и понес в другую комнату. Дед закрыл комнату с Серым на замок.
— Почему от не очень большой раны, я потерял сознание, — спросил я у деда.
— Потому что «искру» не развиваешь, — вместо него ответила Нейла, — да и рана не такая уж пустяковая. Как кишки не зацепило, я не понимаю, живот полностью вскрыт, как лекарь поработал. А сознание потерял, потому что «искра» бросила все силы на рану. А сил у тебя, меньше чем у гоблина, «одаренный».
Нейла говорила явно с издёвкой.
— Ладно вам, это потом, — хмуро сказал дед, — что делать будем, Нормана в седло не посадишь, а домой надо ехать, и так за три дня всё надоело.
Оказывается я уже пролежал сутки, в течении которых меня хорошо зашили.
— Да вроде нормально здесь, — произнёс равнодушно Храм.
— Ты можешь остаться, дальше своих зелёных красавиц обхаживать. Не знаешь как, у Ровного спроси, вокруг него две как раз вьются.
— Ничего не вьются, он мне как брат, — чуть не закричала Нейла.
Савлентий отмахнулся:
— Сами разбирайтесь. Что делать будем?
— Я двуколку видел, может, купим?
— Подходил, он за неё десять золотых просит.
— Справлюсь и в седле, — прошептал я, — только тюк на круп положить.
— А что с Серым будем делать?
— Пусть у нас живёт. Места много, с охраной крепости мы всё равно не справляемся, чем больше народу, тем лучше.
— Ты прямо святая Алота.
— А кто это?
— Была такая, потом расскажу, тоже всем кров давала, пока один её не убил.
— Оборотней бояться, в тёмные земли не ходить.
Дед улыбнулся.
— Давайте телегу купим, — вернул нас к первоначальной теме орк, — у нас уже проблемы с перевозкой, а время косьбы настает, сено возить не на чём. Да и деньги сейчас есть, наберём продуктов побольше, инструменты опять же надо, стёкла на второй этаж, как раз всё вместе с Ровным и привезём.
— Наверно другого выхода нет, — задумчиво произнёс дед.
Серый, поскрёбся в стену части через две. Из одежды на нём были только штаны. Видимо остальное, не смог одеть, так как еле шевелился, да и по внешнему виду ещё больше, чем в зверином обличии напоминал Торка. Худющий, щеки впали, скулы видно, ребра торчат.
— Есть хочу, — хриплым голосом произнёс он.
Храм ушёл к трактирщику за едой, Нейла плеснула силы в оборотня-охотника.
— Возьмете? — спросил он уже более бодрым голосом, после того как поел.
— Возьмём, — ответил я, переглянувшись с дедом.
— Только я не один.
Мы уже с интересом посмотрели на него.
— Вас что, много? — выразил общий вопрос дед.
— У меня жена, и двое детей, — прямо смотря в глаза деду сказал Серый, — собственно из за них, и прошусь к вам. Я точно не знаю, но я обернулся в первый раз в шесть кругов, после этого и бегаю. Им по пять, боюсь я в посёлке, а вы поймёте.
— Жена, тоже оборотень? — спросила Нейла.
— Нет, поэтому и не знаем, обернутся или нет. Я ведь о нас не больше вашего знаю. Оборотни — сказка. Книг о нас найти не смог. А родителей не помню, я приёмыш. Родители меня подкинули в село. Наверно светлые гнались, выхода не было. Так что всё что знаю о себе, это то, что я оборотень.
— С семьёй так с семьёй.
— А нет ещё чего поесть? Я оплачу.
Храм пошёл повторно.
— Ты что, всегда так ешь?
— Нет, только когда обернусь. А два раза подряд, вообще никогда не пробовал.
Задержаться пришлось ещё на день. Во-первых, дед оказывается ничего не купил для котла, который я изредка стал называть «аппаратом», хотя слово на исварском звучало нелепо, дед быстро его перенял. Во-вторых, Серый оказался лёгким на подъём, и решил уехать с семьёй вместе с нами. «Вдруг передумаете» — аргументировал он свою поспешность. Еле уговорили его не продавать за бесценок дом в Весёлых травах. «Лучше сдай»- посоветовал дед: «И доход, и угол чуть что есть». Медной трубки, мы так и не нашли, листа меди, для изготовления трубки тоже. Купили два котла, один из которых планировали пустить на трубку. Денег у нас было много, кроме ста золотых с управляющего, нам дали больше пятидесяти за зелья. Можно было выручить в два раза больше, но купцы уперлись, они нас не знают, качество зелий тоже. Обилие денег, породило обилие покупок. Мне кажется, мы скупили всё у купцов. В телегу, изначально приобретённую для моей перевозки, я еле поместился.
Удивил нас Серый. Он подъехал к воротам, на трёх телегах. А мы то гадали, зачем ему наша вьючная лошадь, выпрошенная с утра. Вторую телегу вела его жена, оказавшаяся довольно привлекательной особой кругов тридцати, а третья была привязана ко второй. Пришлось Храму, пересесть на вожжи.
Пока мы собирались, к воротам подъехали давешние орчанки. Они о чём-то пошушукались с Храмом в стороне, и уехали.
— Плохо дело, — сказал Храм, — после прощания с орчанками, одна из которых, поцеловала его в губы напоследок, — гильдия запретила купцам, покупать наши зелья.
— Посмотрим когда распробуют, сами за ними приедут, — уверенно произнесла Нейла.
Ехать пришлось опять три дня, с двумя ночёвками. Очень скрашивали время, двойняшки Серого, Карн и Марна, оказавшимися довольно живыми детьми. Фална, или сокращенно Фала, жена Серого, не могла за ними усмотреть. В особенности их привлекал Храм. Поскольку мне разрешали только сидеть, я весь день слушал их разговор, так как после прошлой ночи, Храм вывел свою телегу за нашей, мне было прекрасно слышно их.
— Ляля Хлам, а у меня будут такие хлыки, — спрашивала Марна.
— Вот вырастешь, там видно будет.
— А по чему сейчас невидно, — чётко, в отличии от сестры спросил Карн.
— Потому что, у вас ещё молочные зубы, вот будут меняться, там и увидим.
Мимо моей телеги, которую вёл дед, проехала Нейла, она с утра была не в настроении, ночью был приступ.
— Всё хорошо?
— Кроме того, что я постоянно просыпаюсь в объятиях одного придурка.
— Ну, прости, не могу удержаться.
— Пользуешься наверно моментом? — съязвила она.
— Конечно! Каждый раз.
— Дурак!
— Я тоже люблю тебя, — уклонился я от брошенного прутика.
— Дед, — когда отъехала Нейла спросил я, — а зачем там на круге, надо было гнома…
— Не надо было.
— А зачем ты показал? — удивился я.
— Я играл безжалостного владельца Проклятого дома. Именно этого ждали разумные. Ты немного переиграл, но это даже лучше. Чем меньше народа к нам приходит, тем проще нам.
Дед оказался неправ. Так как во второй половине дня, нас догнали два мужика на взмыленных лошадях.
— Господин эр Паллен, можно с вами переговорить?
— Говорите.
— Нам бы хотелось отдельно.
Дед подозвал Нейлу,
— Подвези Нормана, а мне дай своей лошадки.
Дед отъехал с мужиками, лошади которых, шарахались от Новера, сопровождающего деда.
— Как думаешь, — спросила Нейла, — чего им надо.
— Торговлю хотят, зуб даю.
— Зуб даёшь?
— Выражение такое есть, если нечего ставить на спор, ставят зуб.
— Глупо, выигравший ничего не имеет.
— Зато, проигравший наказан.
— Всё равно глупо, дай живот посмотрю.
Нежные прикосновения её рук, вкупе с вливанием силы через них, были блаженством.
Как оказалось, я ошибся насчёт визита мужиков, Нейла слегка заехала мне в челюсть кулаком.
— Жить просятся, — подъехал дед.
— Чего им в посёлке не живется? — спросил я.
— Цены на жильё дорогие, и гильдия давит.
— Чего ответил?
— Сказал, что вернее всего откажем, но окончательный ответ не дал, через десятину подъедут. Как думаешь, стоит?
— Люди нужны, имение большое, как и дом, но и сброд собирать не стоит, опасно. Не знаю.
За день до имения, нас встретила сейша, по объяснению деда, домашние волновались. Двойняшкам очень понравилась кошка, чего было не сказать о Кассе.
Зато кошку, привлекла одна из повозок Серого.
— Что у тебя там? — спросил я его, на одной из стоянок.
— Курицы, — ответил оборотень, — я вообще удивлён, как вы без них живёте здесь. Зверье почти всё выбито, мяса не найти, а они очень выручают.
Встречали нас бурно, «ведьмы» тут же, только познакомившись, уволокли Фалну с двойняшками в дом. Кейн, обнял Храма, покруче Софьи, повисшей на мне, не зная о ране. Отец скупо пожал предплечье деда, который вкратце объяснил ситуацию с Серым.
— Мы тоже повеселились, — объявил отец, вчера на нас напала стая хорлов, судя по книге Серого. Сайл до сих пор лежит, руку чуть не полностью оторвали. Кейн слегка пострадал. Пушистика и Ручу здорово потрепали. Вот мы и отправили Кассу вам на встречу, вдруг на вас тоже нападут.
Ну у нас как обычно твой сын, да Храм отличились, сейчас распряжемся, и сядем за столом, расскажем друг другу, — парировал дед.
Рассказ о нас, я проморгал, грудь Софьи, с розовыми навершиями, пьянящими вкус и разум, мне была дороже. Да и её поцелуи моего распластанного живота, затягивали не меньше. Плюсом необходимо было доказательство верности, что с честью я и продемонстрировал.
Но к рассказу о хорлах, представлявших собой увеличенных крыс, мы успели. Оказалось, они напали днём, на страже стоял Эль, который не сразу понял, что ползущие по стене тушки, размером с кошку, серьёзные враги. Когда дошло понимание, Касса, Пушистик, Руча и Саймол, метающий «огоньки», оказались в гуще событий. «Ведьмы» огнём выжгли крыс, но побывавшие в битве успели слегка пострадать. Слегка, означало магическое зашитие ран у троицы оказавшейся в эпицентре, до обычного шитья кроме руки Сайла, дело не дошло.
— Нашествие, — сказал Серый.
— Что это такое, второй раз слышим, — спросил отец.
— Раз в два-три круга, тёмные твари, начинают бежать от тёмных земель. Их там что-то очень пугает. На своём пути, они обычно никого не трогают, но могут и напасть, если им оказать сопротивление, поэтому в это время всё в приграничье замирает.
— И долго это происходит?
— От десятины, до сезона.
— Будем надеяться, что это не так.
Жизнь после нашего возвращения, оживилась. Семья Серого, как и он сам, быстро влились в коллектив, им выделили даже не одну, а две комнаты, сделав их смежными. Фална, оказалась довольно общительной, и быстро вошла в женский коллектив. Карн и Марна, больших хлопот, не предоставляли, единственное пришлось перекрыть любой доступ на высоту, оградив все лестницы барьером.
Поскольку началось время сенокоса, приходилось постоянно переворачивать траву на полях. Косить необходимости не было. Дед в два-три удара «лезвием», выкашивал лесную поляну. Оказывается в прошлый сезон, он нас просто выматывал. Сейчас времени для игр не было. Несмотря на достаточное время до мокрого сезона, мы были слабо готовы. В первую очередь, из-за состояния дома.
Мы изготавливали черепицу, ставили стропила, устанавливали двери, ремонтировали печи. В последнем, преуспело моё новшество установленное в нашей комнате, я пустил дымоход в три канала, то есть вверх, вниз и опять вверх. Орк смеялся, говоря что вниз дым не может идти. Испытания моей печи, завершившиеся далеко не сразу удачей, перевернули представление домочадцев об отоплении.
Дед, с моей помощью, собрал аппарат для изготовления настойки, и теперь с нетерпением ждал созревания «браги», которую безжалостно изготовил из первого урожая эльфа.
Этим кстати, Эль сильно удивил меня. Мало того, что посаженные им овощи расти с неимоверной скоростью, они ещё и достигали гигантских размеров. Я первый раз в жизни, видел картофель величиной с мою голову, или огурец размером с предплечье.
Очень оживили двор, десяток куриц Серого, оказавшегося по имени Серелоном. Единственное, очень долго уговаривали сейш не трогать их. Но одна трагедия всё же произошла. Пушистик не вытерпел, и хлопнул лапой по кудахчущей. Результат был предсказуем. В этот день, дети ели куриный бульон, на всех разумеется курицы не хватило. Готовку на такую ораву, взвалила на себя Фална, но ежедневно ей выделялись один, а то и два помощника. Одного приготовленного котла, на всех не хватало, поэтому Фала, готовила в двух одновременно. Получались два разных блюда, первое и второе, так что наше питание, качественно изменилось.
Лоя и Малик, сделали несколько сигнальных амулетов, и установили их на стене, теперь любой зверь слегка крупнее мыши, поднимал разумных в мужской комнате.
Из десяти комнат первого этажа, не считая купальни, кухни и столовой, которая была выделена с недавнего времени, заняты были уже шесть. Одну комнату, заняли всё-таки Эль и Аллойя, являвшиеся теперь нашими с Софьей соседями. Кроме этого, возникла тайная комната, граничащая с кухней, в ней стоял «аппарат», и готовилось «сырьё». Хотя «тайной», она была только для двойняшек, остальные, включая Серого с женой, знали что там.
Через десять дней, приехали мужики, хотевшие присоединиться к нам. Предварительно, на общем собрании, было решено не принимать их, за что мужикам, выдали по золотому, в компенсацию их поездки. Основным аргументом решения, было нежелание втягивать их в войну со светлыми, официально же, отказали сославшись на тяжёлый характер хасанов. Мужики были готовы к такому ответу, и попросились поселиться на землях имения, пообещав платить аренду. Против такого развития событий никто не возражал. И через десятину, в версте от нас, застучали топоры.
— Чего твой муж сегодня хмурый, — спросил я Фалну, зайдя на кухню, и получив тряпкой по руке за попытку стянуть дольку помидора.
— Переживает, что пользы от него мало, в тягость не хочет быть, — вздохнула она, — он ведь кроме охоты, ничем и не занимался никогда.
— Ерунда какая, мы все здесь раньше чем-то другим занимались.
— Тянет его в тёмные земли, я то его знаю, по началу протестовала, он даже в страже работать пытался. Потом смирилась, он через три десятины без охоты, вот таким хмурым становится.
— А где Яля с Мальком, они же сегодня вроде помогать тебе должны?
— Помощники, ага как же, ушли за картошкой к Кейну, уже мер пятнадцать нету. Опять в пристрое лобызаются.
— Пойду, проверю.
Фална оказалась права, разогнав влюблённых, я с вздохом, пошёл к Софье. Сам ушёл на пару мер от своих обязанностей и уже приличное время болтаюсь. Как жена, меня Софья полностью устраивала, но работать у зельницы, я до ужаса не любил, а сегодня я был приставлен к ней. Ещё куда не шло, собирать всякие корешки, но толочь, вязать пучки, рубить траву, меня тяготило.
— Вернулся? Все вы мужики такие, как до сладкого, тут как тут, а как работать ищи ходи. Принёс пестик.
Я кивнул.
— Вон коренья подсохли, нарежь помельче, и растолки.
Я попытался сменить направление мысли Софьи, приобняв её. За что второй раз за день получил по рукам.
— Утром миловались, хотя бы до обеда потерпи.
Я легонько шлёпнул её:
— Жена ты мне или нет.
Софья схватила тряпку, пришлось ретироваться во двор, но её намерения были серьёзными. Поняв, что просто так мне не уйти от преследования, я перешёл в нападение. Увернувшись от тряпки, подхватил её на руки, и прервал бранную речь в свой адрес поцелуем.
— Ну, что дочка грустишь, — дед вышел на крыльцо, где Нейла стояла с кружкой отвара, приобнял её за плечи одной рукой:
— Уронила платок, теперь поднять не можешь.
— О чём ты, дед? — Нейла склонила голову на грудь деда.
— О тоске твоей. Чего я не вижу, как ты на него смотришь, как бегаешь за ним.
Норман, наконец отпустил Софью на землю, и они обнявшись пошли в зельницкую.
— И что мне теперь делать, деда.
— На этот вопрос никто тебе не даст ответа. Тут ты сама решай. Кто-то борется, кто-то ждёт, кто-то, так всю жизнь и любит издалека. Она ждала, простила ему всё, переступила через свою гордость. Ровные упёртые, и ценят верность, обидеть второй раз её, он не сможет.
Дед замолчал, Нейла тоже погрузилась в свои раздумья.
Ближе к вечеру, я наконец освободился от повинности отбываемой у супруги. И даже на уроки деда, шёл с некоторой радостью. Из дома, чуть не сбив меня, выбежал со своей книгой под мышкой, взбудораженный Серый.
— Ты куда несешься?
— Храм, Эль и Кейн, хотят на охоту сходить, — скороговоркой выпалил он.
— Что сейчас пойдёте?
— Нет, приготовиться надо, зелья найти, оружие приготовить, а сейчас Яля плетение памяти наложит, книгу запоминать будем, — он счастливый побежал к беседке, выращенной эльфом в ящиках с землёй, так как против каменной площадки, представлявшей двор, даже магия эльфа была бессильна.
Во время магических занятий, внутри появилось чувство тревоги, дыхание немного сбилось, закололо виски. Слышно было, как лошади заржали в конюшне. Оглянувшись, я понял, что не один испытываю это. У всех был растерянный вид.
Мер через пятнадцать, все собрались в столовой, неодарённые ничего не ощущали, тем не менее, тревога внутри только росла.
— Я думал один ощущаю нашествие, — произнёс Серый, успокаивая хнычущих детей, — так каждый раз бывает, завтра пойдут.
Взгляд Нейлы изменился, я уже поняв что у неё приступ, соскочил со скамьи, и подбежал к ней. Все расступились, когда я выносил её прижавшуюся к груди.
Ночью я проснулся от ощущения взгляда. Напротив моего лица, в темноте, блестели глаза Нейлы. Она, провела по моим волосам рукой, и зарывших в них пальцами, молча смотрела на меня. Её дыхание теплотой обдавало мои губы. Мы просто лежали и смотрели друг другу в глаза.
24.03.2016
Назад: Глава 21. Охотники
На главную: Предисловие
