Глава 20. Проклятый дом
В день выезда, хотя вроде всё было собрано, провозились до обеда. То, кто-то, что-то забыл, то, гоблин не хотел в мешок лезть, то тюки не входили на вьючных лошадей. Последнюю неприятность, попытались уладить путём отправки пешим ходом, мужской половины компании. То есть, места на лошадях нам не хватило. И даже с учётом этого, лошади были перегружены, на лошадях девчонок, тоже была дополнительная поклажа. Наконец у кого-то, промелькнула светлая и сама по себе напрашивающаяся мысль — телега. В итоге, в срочном порядке, пришлось ехать её покупать. Даже после перегрузки на телегу, у всех на крупе остались тюки, единственное, Торка зарывшись в вещах на телеге, успокоился.
Через ворота, выехали без эксцессов, телегу досматривать не стали. Далее, пришлось ненадолго разделиться, дед и я, поехали к дереву, куда должна была приходить, раз в два дня сейша. Как он объяснил ей время, я так и не понял. Покрутившись около дерева, которое находилось в части езды от нашего пути, и оставив какую-то тряпочку (дед сказал, для запаха), мы поехали догонять своих. Как объяснил Савлентий, дальше они найдут нас по следам, если дождь не пойдёт.
Дорога шла по степи, с небольшими перелесками. Ехали, не спеша, темп задавала лошадь с телегой, поэтому основным занятием был трёп. Молодёжь, как называли всех младше пятнадцати кругов, а именно Малика, Сайла, и Ялю. Устроила «кашну», аналог догонялок, только башили тряпкой и на лошадях.
— Ровный, — обратился ко мне Храм, который правил телегой, с запряжённым в неё жеребцом, размером под стать орку, — ты помладше детишек набрать не мог, ведь не поверят, когда усыновишь, что это ваши с Софьей.
— Там выбора особо не было.
— Ладно тебе Храм, чего насел на парня, хорошо хоть гоблинов и волчат подбирать перестал, подрос видно, — улыбался эльф.
Дед тоже решил поддержать, начавшееся глумление надо мной:
— Слышь, Младший, тебя ведь за одной посылали, а ты чего, ораву привёл. Я тебя за настойкой, отправлять буду, денег буду на одну давать…
Все дружно захохотали, даже Нейла, старавшаяся в последнее время, быть серьёзной, заулыбалась.
— А правда, ты их по какому признаку отбирал? — не унимался орк.
— Как по какому, — вместо меня ответил эльф, — под юбки глядел.
— Так, а малого тогда как?
— Ну, может в темноте не рассмотрел. Хотя, мы же отросток у него не видели. Думаю, он ещё одну от Софьи так спрятал.
Хохот только увеличивался.
— Как ночи делить будешь? — дед разошёлся.
— Ну почему ночи, — я решил ответить, а то заклюют, — я их на вырост подобрал, да по разнообразнее: светленькие, тёмные, даже рыженькую.
Смеялись уже все, Нейла хохотала в полный голос.
— Я кому-то, подбиралку то оторву, и языки остальным, — подъехала сзади Софья.
Думаю зря она это сделала.
— О, многодетная мать, — оглянулся орк, — Софья, ты вот скажи, а зачем вы их набрали, делать не умеете?
— Да его теперь Софья на полёт стрелы к кровати не подпускает, не заметил что ли, боится, что ещё наделают, — подхватил эльф.
— Ты это Софья, если у него что не получается, — продолжил дед, ко мне приходи, у меня корешки хорошие есть помогают. Хотя что это я, просто ко мне приходи.
— Ох, чё делают, — я пришпорил Аравина, видя, что Сайл скоро с седла выпадет, пытаясь отводиться.
— Волнуется за младшенького… — донеслось в спину.
По дороге пришлось остановиться на ночёвку, всё-таки скорость телеги и верховой лошади, это разные вещи. Отец сказал, что такими темпами ещё два привала делать придётся.
На стоянке, поставили наш старый шатёр, для такого количества народа он был маловат, поэтому мне, Храму, Кейну и эльфу, пришлось спать на улице. Пользуясь случаем Храм поделил между нами ночную стражу. Распряженных лошадей стреножили, ввиду отсутствия хасанов, приходилось смотреть ещё и за ними.
Пока не стемнело, ко мне подошла Нейла:
— Слушай, а чего у вас с Софьей?
— В смысле?
— Ну когда мы приехали, вы так бурно встретились, Кейн заставлял Сайла и Ялю уши затыкать. А сейчас, днём нормально, а как ночь, так вы врозь, что за кошка между вами пробежала?
Я внутри улыбнулся аналогии, глядя в зелёные глаза Нейлы.
— Понимаешь, у меня ночью проблема возникает, а вот днём или утром всё хорошо. Но в это время, вокруг народу много.
— Какая проблема?
— Я в хасана превращаюсь, оборотень я.
— Да ну тебя, — я еле успел увернуться от мешочка, который она держала, — я к нему серьёзно, а он шутит.
— Нейла! — раздалось от костра, — где крупа?
— Иду! Мы ещё поговорим, — с угрозой в голосе произнесла она, и убежала к костру.
Ночь прошла спокойно. Утренняя стража, доставшаяся мне, по возрасту, встретила туманом. Пришлось оседлать Аравина, и собрать лошадей, чтобы потом не скакать по степи, выискивая, довольно бодро умеющих передвигаться стреноженными животных. Немного волновался за хасанов, но понимал, что они не очень далеко, так как беспокойства, или ухудшения самочувствия не наблюдал
Позавтракав и собравшись, что оказалось такой большой компании не так просто, и самое главное — не так быстро, отправились в путь. Вскоре въехали в еловый лес, казавшийся мрачноватым, и скрывающим какие-то тайны.
Где-то за полдень, нам на встречу, попалась пятёрка охотников. Выглядели они колоритно. Обросшие, крепкие мужики с суровым взглядом, почти все в кольчугах, не уступающих моей, которую, пришлось одеть вместо испорченной брони, один даже в пластинчатом доспехе. На поясах вместо мечей, палаши, орк вроде говорил, что в тёмных землях, они удобней.
— Гляди Серый, новая пища к тёмным идёт.
Я присмотрелся к мужику, которому по видимому, предназначались слова, узнав в нём знакомого из трактира.
— Ну, если вами не перекусили, нами и подавну подавятся, — ответил им орк.
— Серый, они и говорить умеют, а чего у вас девок столько, не много, может поделитесь.
— Ну, так иди сюда, возьми, — сказала Нейла ласковым тоном, и зажгла над рукой «огонька».
Девчонки, по очереди сделали то же самое.
— Ну что, какую выберешь, твой зад поджарить?
Я выехал вперёд:
— Привет, Серый!
— О, босоногий, привет! Смотрю, нашли своих.
— Нашли, спасибо за подсказку.
— Надеюсь, сочтёмся. Хорошая у вас команда! Ты это, прости Кривого, он без зла. Язык извилист просто.
— Это пусть он с «девками», теперь решает, они у нас боевые.
— Я заметил. Только ведь, нельзя охотнику, перед ба…, женщинами, унижаться, свои заклюют. И в команду брать не будут. Примета такая.
Я оглянулся на Нейлу, она слегка кивнула и погасила «огонёк».
— Ну раз примета то ладно, впредь умней будет, — я махнул рукой продолжать движение.
— А вы никак, новые жители Проклятого?
Я кивнул.
— Дурное место, но мы бывает, там пережидаем нашествие.
— Что за нашествие?
— Да вы совсем «салаги». Не обижайтесь, так среди охотников, зовут тех, кто круг по тёмным землям не проходил. Кривой, дай-ка книгу. Давай, говорю, не жмись.
Кривой, достал большую и очень толстую зашёрканую книгу из седельной сумки, и протянул её Серому.
— Вот, держи, — протянул он её мне, но это не подарок. Мы сейчас с охоты, в следующий раз десятины через три пойдём, за книгой заедем. Без неё на охоту нельзя, вдруг, что ценное попадётся, а ты не знаешь, как до «земли» довезти, чтоб не пропало. В уме всё не удержишь.
— Спасибо.
— Ну ладно счастливого новоселья.
— До встречи.
Отъехав локтей десять, Серый повернулся:
— Тебя как звать?
— Норман.
— Как меня, ты уже знаешь!
Я догнал обоз, где дед отчитывал девчонок:
— Кто показывает врагу, все силы сразу? Чего вы представление устроили. Покрасоваться захотели? Теперь они знают, что все вы одарённые. Конечно после вашего представления, эти не пойдут нападать, но и другим расскажут. Да и внимания привлекли кучу. На этих остолопов, одной из вас хватило бы. Ведьмы нашлись!
Я проехал мимо них, протянув книгу орку:
— Положи в обоз, почитать дали.
Рядом ехали Кейн и отец, первый рассказывал второму обстоятельства нашего знакомства с Серым.
К вечеру, нас нагнали сейшы с хасанами, поэтому, стражу выставлять не стали. Встретились, правда бурно, особенно Нейла и я, с хасанами. Ночевать пришлось всё равно на улице, в шатре, было тесно.
К имению, подъехали на четвёртый день, в третьей четверти ночи, потому как вставать на ночёвку не стали, отец сказал, рядом уже. Первым вошёл в открытые ворота, новоиспечённый Елий ер Паллен, то бишь, Савлентий. Сопровождали его сейши и хасаны. Которые по распоряжению деда, пошли осматривать внутренности имения. Заходить в дом мы не стали, поставили шатёр во дворе, с чем не мало пришлось повозиться, так как двор был каменный, и закрыли ворота.
С рассветом, все ринулись осматриваться. Имение, представляло собой маленькую крепость, локтей сто на двести, стоящую на выступающей в лес каменной площадке пригорья, высотой пару локтей. В версте, виднелся подъём, на гору оканчивающуюся белоснежной шапкой, подвешенной в облаках. С других сторон к имению примыкал лес, когда-то локтей на пятьсот вокруг, вырубленный, а сейчас подёрнутый молодым ельником.
Стену крепости направленную к горе, заменяла стена трёхэтажного каменного дома с окнами бойницами, на обе стороны, как внешнюю, так и внутреннюю. Внешняя стена, как и стены крепости, была толщиной с два локтя, внутренняя — локоть. Сайл, уже нашёл где-то, подъём на стену, и теперь смотрел на нас, с помоста стены, проходящего по всему периметру на высоте двух этажей. К одной из стен примыкала хозяйственная постройка и такого же камня, как и дом со стенами, половину её, занимала конюшня, во второй непонятные небольшие клетушки, назначение я понял только одной из них, это была небольшая кузница, правда напоминала об этом только наковальня. Так как остальное, отсутствовало полностью.
Вместо колодца, был продолбленный вниз туннель полтора локтя в диаметре, внизу которого, журчала вода, наверно подземная река. Закрывалась крепость, на массивные ворота, правда ночью одну из воротин, мы еле закрыли вчетвером. На этом прелести заканчивались.
Дверей ни на одном помещении не было, стёкол тоже. По углам, из нанесённой ветром земли, рос бурьян, Крыша на всех помещениях просвечивала. Правда, перекрытия этажей, вроде не подгнили. Мебели в доме не было. Судя по костровищу в одной из маленьких комнат надворной постройки, всё дерево, было сожжено охотниками, а металл, который смогли выдрать, унесён.
— Да-а-а, давно здесь не жили, произнёс дед.
— Ну за наши деньги…, оправдывался отец, — В Екануле, только дом смогли бы получше взять, а тут ещё земля на десять вёрст наша.
— А дальше, чья?
— Ничья.
— Понятно. Кому она нужна. Ну, хоть соседей нет, воевать не с кем.
— Не знаю, не знаю, — произнёс орк, второй день, не отрывающийся от книги, которую дали охотники, чем вызывал улыбки окружающих, так как раньше он в любви к чтению, замечен не был — по моему, тварей здесь хватит.
— Ладно, ноги — дрожат, а меч — рубит, — изрёк дед, — Храм, бросай читать, не то глаза испортишь. Возьми ведро с верёвкой, достань воды, подогрей немного, и дай какой захудалой лошади попить, потом сам попробуй, тебя не жалко. Ровный, да не ты, — махнул он на отца, — Младший — бери малолеток своих, мужского полу, разгружайте телегу. Стаскивайте всё в подсобное, где крыша получше. Ведьмы, — если не накормите завтраком, и не вымоете помещения, которые покажу — сожгу. Кто, что делать из вас будет, сами разберётесь. Остроухий с ошейниковым — возьмёте топоры, и сейшу, сходите, сушняка ведьмам на костёр нарубите, да побольше, вдруг и вправду жечь их придётся. А после завтрака, чтоб телегу наготовили.
— А сейшу зачем?
— У Храма спросишь, он, после того как книжку почитал, даже в кусты по дороге ходить перестал, прямо за телегой справлялся. Теперь Старший — посмотри ворота, каждый раз так открывать, замаемся, потом печь в кухне, попробуй, не работает, делай. Храм освободишься, Старшему поможешь. Младший, отправь хасанов, на предмет живности съестной, а то все крупы съедим, а своего зелёного загони на стену, пусть за округой наблюдает, какая-никакая стража, враги увидят — может от хохота помрут. Ведьмы за мной, мётлы не забудьте.
Среди многих талантов деда, оказался и организаторский. Мы три дня, вечером падали от усталости, а он, оставался бодр, как молодой жеребец. А с утра под его шутки, весело шли снова работать.
Спустя три дня, у нас было временное жилище. Три комнаты, были оборудованы топорными кроватями, на всех обитателей, вместо дверей, пока висела грубая ткань, на огромной кухне, стоял стол опять же на всю ораву, и работала плита. Все вещи распакованы, и разложены по местам, продукты в кладовке, инструменты в подсобном, вещи в комнатах. Конюшня вычищена, на ней были ворота из жердей. Даже купальня была, но со сломанной печью, поэтому воду грели на кухне. Беда была лишь с провизией: хасаны ничего толком не могли здесь поймать. Живности, здесь просто не было. Сейша тоже приходила пустая. Эль смог найти двух глуханов, на этом удача закончилась.
Ещё десятину, мы проработали с утра до заката. Вымотало ужасно. Но зато починили часть крыши, поставили входную дверь, замазали щели в стенах. Дед покачал тогда головой, всё равно в холодный сезон, замёрзнем, камень не дерево, прогревать замаемся. Успели дров наготовить три телеги. Дальше, для ремонта, была нужна как минимум большая пила и рубанок, про которые мы не подумали, а теперь было поздно. Денег, даже медяка не было, на остатки, взяли овощей. На прежние деревянные изделия, доски, дед делал «воздушным лезвием», но даже для него, наделать досок на весь дом, было не реально. Тем более, что магией, сделать доски, можно было, только из абсолютно ровного ствола. Малейший изгиб, и доска раскалываясь, получалась кривой.
В загруженных работой днях, для меня была своя польза, я забыл про личные проблемы. И даже личные сны, с участием то Нейлы, то Софьи, перестали приходить. Нейле, за эту десятину, становилось плохо, два раза на короткое время, и ещё раз спала со мной.
По прошествии десятины, дед дал слабину в ремонте. Я думаю, что будь сейчас, середина, а не самое начало теплого сезона, мы бы всем скопом, пошли заготавливать сено, а девчонки — ягоды и грибы. Теперь же, мы после третьей четверти дня, были свободны. А утром, работать начинали на пару частей позже. Но, дед не был бы дедом, если бы не придумал для нас занятие.
В течении части, утром, вся молодёжь, включая меня, Софью, Лойю и Нейлу, под руководством двух бугаев, проходила повышение умения владения боем без оружия и с оружием. С появлением Кейна, понятие оружия, расширилось от только меча, до: меча, двух мечей, ножа, копья, булавы, кистеня и всё это вперемешку со щитом, и без щита. Кейн, хотел ещё ввести трезубец и перьевое копье, но орк, сказал, что это перебор, не гладиаторов же готовим. Конечно всего этого оружия у нас не было, но учителя оказались изобретательны в изготовлении имитаций. Иногда когда кто-то из них отсутствовал, с нами занимался отец, преподавая метание ножей. Вечером, двоих из нас, забирал на часть Эльф — стрельба из лука. Остальных дед — магические плетения и магический бой.
Ситуация с продуктами, становилась критической. Хасанов с Пушком, приходилось подкармливать кашей, Касса гордо отказывалась. Помогла нам неприятность, которая произошла к концу второй десятины. Ночью в конюшню, забралась какая-то тварь, и загрызла двух лошадей. Лошади подняли такой шум, что мы всем составом, выбежали на улицу.
Под светом дедова «светляка», стояла Касса над какой то шипастой мразью, размером с собаку. Морда была морщинистая, лапы короткие, но с большими когтями. Клыки тоже внушали уважение. Шерсти не было, но были мелкие и острые шипы по всему телу. Орк сбегал за книгой охотников. Оказалось та самая водянная крыса, мясо которой мы покупали в Екануле для Лекама. Мясо к сожалению, нам спасти не удалось, для того, чтобы правильно его засушить, нужна обработка специальным составом. А вот чтобы сберечь, пока готовится состав, нужно в течении части, натереть зельем, наподобие приготовленного Софьей, в Скользком баронстве. Прикинув, сколько мы потеряли, с учётом того, что за небольшой кусочек такого мяса, в Екануле, с нас взяли десять золотых. Мы готовы были локти кусать. Со всей туши, мы взяли шкуру, которую засолив, в воде, можно было три десятины держать, и клыки, в смысле все зубы, которых было не так уж много, но они не требовали обработки. В книге, охотников, была пометка на против каждого рисунка, какие опасности несёт тварь. Ядовита, отводит глаза, маскируется под зелень, прыгуча и тому подобное. Водянная крыса, была не ядовита и очень опасна в воде. Поэтому вырезав на всякий случай места укусов, мы решили пустить лошадей в пищу. Хотя долго маялись, но решил всё дед.
— Гоблину, плохо не стало, уже час прошёл, если к вечеру не будет плохо, можно есть.
Все посмотрели на него.
— Не надо на меня смотреть так, сами собирались только что есть, а Торку пожадничали. Да и его проще откачать, сил жизненных, у него побольше ваших будет. А пока Софья, бери мужа, остроухого и Лойю, и бегите собирать травы, для твоего зелья. Всю конину, за раз не съедим. Клыкатый, Ровный Старший и Кейн, на разделку лошадей. Ведьмы, держите амулет памяти, мы с Мельком, норанский как-то с его помощью учили, каждая к вечеру, должна рассказать, а желательно нарисовать, по десять страниц этой книги.
Яля, посмотрела на амулет:
— Я так всем плетения памяти наложу, получше будет, тут слабенькое.
— Смотри какая уверенная. Это плетение, мы между прочим, с головы Ровного срисовали, а его туда твои учителя ставили.
— Ну всё правильно, они же не магистра из него делали, а лечили наверняка. Плетение на долгое время ставили. Поставили бы сильное, он бы в течении круга, каждый удар сердца помнил, а то бы и вообще с ума сошёл, от объёма информации. А на день — два, можно и посильнее поставить, — возразила Яля.
— Вот рыжая, уела деда, ну делай.
Всю книгу, выучить девчонки всё равно не успели, тем более, что Софья возилась с зельем, а на Нейлу, Яля отказалась накидывать плетение — опасно. Ладно если с третью страниц справились. На следующий день, с утра, приехали охотники. Торка, заметил их издалека, но пока спустился, пока нашёл меня, так как других боялся, они уже были в половине версты.
Убрав с глаз сейш, гоблина и хасанов, времени оставалось только открыть или выйти самому. Посовещавшись с дедом, решили впустить. Только поставили Эля с луком у бойницы, и сам дед страховал неподалёку.
Мы с отцом, открыли двери. Кейн, возившийся с лестницей на стену, быстро вошёл в ситуацию, и положил рядом меч.
— Проезжайте, гости, — встречал я охотников, отец был прикрыт воротиной.
Они въехали, и слезли с лошадей.
— Привет Норман!
— Привет Серый!
Мы хлопнули предплечья. Они представились.
— Варк.
— Кривой.
— Рамус
— Большой
— В дом не зову, извините, там ремонт. Поскольку лавками не обзавелись, не побрезгуйте, присаживайтесь, кивнул я в ряд лежащих на просушке сёдел, — может отвару, или покрепче?
— Покрепче не будем, не на праздник идём, а вот отвару, не откажемся, — ответил Серый.
Я оглянулся, увидел Сайла:
— Сайл, сходи к Лойе, скажи семь кружек отвара. И принести помоги.
Подошёл отец, повторилась процедура знакомства. С тёзкой они даже улыбнулись.
— Уважаю, — произнёс Серый, — может и выживете.
— Ты про то, как обжились?
— Нет, про то что не доверяете.
— Почему решил?
— В окне лучник, здоровяк с дедом, только делают вид, что работают. Дед наверняка одаренный, оружия при себе нет. Да и Рамос, наверняка войну прошёл, страхует грамотно.
Мы помолчали. Меня взяла досада, что нас так быстро раскусили.
— Да я не обижаюсь, здесь по-другому нельзя. И молодых вон правильно воспитываете, хорошо бьются с душой, — кивнул он на тренировку мечного боя Малька и Яли, которых гонял Храм, — Единственное, что удивляет, это количество одаренных. Им вроде и за тёмным приграничьем неплохо платят.
— Приключений девчонки захотели.
— Ладно, это не моё дело. Книга понравилась?
— Очень понравилась, жаль дочитать не успели.
Тут Лоя и Сайл принесли отвар.
— Дорогая книга, сто золотых отдавал.
Я удивлённо посмотрел.
— Привыкай, здесь всё, что тёмных земель касается, дорого. А хорош отвар. Спасибо красавица.
Лойя благородно кивнула, и улыбнулась, но далеко не отошла, под полотенцем виднелась рукоять жезла.
— Мне совет твой нужен. — я, отхлебнул отвара.
— Какой?
— Мы водяную крысу убили. Мясо не успели сохранить. А остальное, оценить не можем. С деньгами у нас туго, вот и не знаем, стоит ли в посёлок ехать.
— Пойдём, посмотрим на размеры. Хотя самое дорогое в ней, это мясо. По золотому за кусок можно получить.
— Мы как-то по десять покупали.
— Так то где-то, а здесь скупщики, золотой дадут, по полтора купцам продадут. Пока до лавки дойдёт, цена поднимается.
— Пойдём, посмотрим.
Мы встали, за Серым зашевелились все.
— Сидите, Кривого хватит, всё равно если захотят, уделают нас, как ту водяную крысу, у них вон даже пацан жезл держит.
Я глянул на Сайла, у того действительно из-за спины, жезл выглядывал.
— Я тебе что говорил, не понятно? Иди книгу принеси.
Видя мой потускневший вид, Серый успокоил меня:
— Нет вашей вины в том, что я внимателен, мои вон ухом не повели, а каждый под прицелом был. Твои вон, даже цели жестами распределили. Да Рамос?
Отец кивнул.
— Будь у меня такая команда, я даже Некроса не испугался бы. Просто я уже двадцать кругов в тёмных землях, да и навидался до этого всякого. Приходится всё примечать. Меня, как и вас вернее всего, за приграничьем, смерть ждёт нельзя туда, а тёмные земли, не терпят невнимательных.
Мы дошли до подсобных, в одном Нейла и Софья (я был удивлён) зельевали мясо, а в другом лежали остатки крысы. Серый осмотрел всё.
— Маленькая ещё. Шкура попорчена, но за пять золотых отдадите. Зубы по золотому, клыки по три. Их вместо камней накопителей в амулетах используют. Но в основном, на браслеты охотникам идут. Он показал браслет со всевозможными клыками и когтями.
— Традиция? — спросил я.
— Нет, каждый предмет, это амулет, и при приближении сородича, чья часть надета на браслет, тебя начинает покалывать.
— А можно посмотреть? — поинтересовалась Лойя
— Конечно, смотри красавица.
Лойя тщательно осмотрела, и отпустила руку Серого.
— Срисовала плетение? — спросил Серый.
Лойя кивнула.
— Получится, покупатели с меня. Вложил в зуб плетение, цена в три раза вырастет.
— Спасибо, — поблагодарил я.
— Пустяки.
Мы проходили как раз мимо Софьи с Нейлой.
— У меня, к тебе тоже просьба есть.
— Какая?
— У тебя вон красавицы, зельем мажут мясо, это хранящее?
— Да.
— Здесь такое зелье, стоит дороже мяса которое они обмазывают, раза в два. Видимо у вас его много. А мы тоже без денег вышли. В прошлый раз, когда мы встретились, неудачно сходили. На зелье не хватило. Можешь в долг дать.
— Я тебе так зелья дам, — сказала Софья, — а ты, как будет возможность, нам книгу дашь ещё почитать.
— Идёт, — не раздумывая согласился Серый.
Софья протянула горшочек.
— Посуду верни.
Серый улыбнулся,
— Шутница.
— Это она не шутила, — с серьёзным видом сказал я.
Серый, посмотрел удивлённо на меня.
— Да шучу я, шучу.
Охотники уехали, и наша жизнь закипела ставшим обычным ритмом.
— Ну как, получается, спросил я у Лойи с Маликом, которые пытались сделать из зуба амулет.
— Нет, — ответила Аллойя, — один испортили.
— Да хоть все, лишь бы получилось.
— Норман! — позвал Храм.
— Что?
— Мяса у нас много, сделай мясо «по-нормански»
— У тебя лишняя бутылка вина есть?
Он протянул из-за спины бутылку.
— Ну хорошо, вертела настрогаешь?
— Конечно.
Вообще, все сегодня ходили какие-то озадаченные. Чем, я понял только вечером.
Когда солнце пошло к закату, мы собрались около костровища, где я жарил мясо. Получалось оно довольно «сухим» и на мой взгляд жестковатым, но после кашек, которыми мы последнее время питались, пройдёт на ура. Храм с Кейном прикатили телегу, которую собрались использовать как стол. Дед, развесил несколько светляков, чтобы Нейле, страшно не было, и вынес бутылку настойки нам и две вина девчонкам. Ко мне подошёл Храм:
— Иди выпей чарку, я присмотрю за мясом.
Когда я поднял чарку, отец вдруг сказал:
— Ну что, с днём рожденья сын!
Все заулыбались, ведьмочки подбежали и толкаясь поцеловали меня каждая в щёчку. Я совсем забыл, сегодня семнадцатый день тёплого сезона. Храм дожарил за меня мясо, а я принимал поздравления и мелкие, но приятные подарки. При каждом поздравлении приходилось поднимать чарку, поэтому я намекнул отцу, чтоб наливал поменьше.
Через какое то время хмель, набросил на нас туман лёгкого веселья и развязал языки. Все забыв о причине веселья, впрочем, меня это только порадовало, разбились на небольшие по два — четыре разумных, круги для разговора. У догорающего костра, откуда я нагребал угли, заметил Нейлу, глядящую на пламя. Страх очередного приступа Нейлы, выветрил хмель в два удара сердца. Но мои опасения, оказались напрасны, Нейла, поскольку вина не пила, опасаясь за здоровье, решила побыть одна.
— Грустишь?
— Просто смотрю на вас с отцом, и родителей вспомнила. Надеюсь светлые, не добрались до них.
— Давай завтра с отцом переговорю, может что посоветует. Доехать мы в любом случае сейчас к ним не сможем.
Нейла кивнула: — Я понимаю.
— Какая то ты спокойная стала, даже не шутишь.
— Да мы с Ялей, решили ещё в посёлке, что приступы происходят, когда я эмоционально реагирую. Вот и пытаюсь себя в руках держать.
Тут сзади подбежала слегка весёлая, Яля:
— Софью злите, или определился?
Я зло посмотрел на неё.
— Определился с чем? — Нейла заинтересовалась.
— Ой, — Яля шустро упорхнула.
— Так, с чем определился?
— Не слушай ты её, — я лихорадочно тянул время, придумывая ответ, внешне при этом, стараясь оставаться невозмутимым, — так она, о подарке.
— Так они же с Маликом, подарили тебе — амулет памяти, они с этим обручем с утра носились, Кейн, их за упряжь ещё гонял, они там что-то медное спёрли. Рассказывай.
— Не могу, это наше с Софьей личное.
— То есть то, из-за чего собачитесь.
— Не собачимся мы!
— Хорошо, вместе не спите, так удобней?
Поняв, что от меня ничего не дождётся, она встала и пошла.
— Не обижайся Нейла, правда не могу сказать.
— Я не обижаюсь, пошла от других узнаю, мне не привыкать.
Кажется, для меня, вечер перестаёт быть скучным. Я начал обдумывать, лучший выход, разборок сегодня, ой как не хотелось. Выход нашёлся в виде Храма:
— Ты чего сидишь, пошли пить.
Я спешно стал перестраивать лечебные потоки, выгоняющие хмель, на не такую интенсивную работу. Может, плетениями я плохо владел. Но после ранений, организм перестраивать научился.
Утро не скажу, что было тяжёлым, но лёгкое недомогание, всё же было. Ерунда это, что одарённые не болеют. Сходя в купальню, я немного посвежел. Не смотря на вставшее солнце, во дворе никого не было, лишь остатки ночной гулянки. Припомнилось, что дед обещал сегодня всем отдых, думаю, причина благодушия, крылась в том, что отдых сегодня нужен был деду. Сходил, пересчитал на всякий случай, лошадей. Потом чтобы развеять сумбур в голове, начал танец с мечём. Получалось плохо, настроения не было, и через какое-то время, я остановился.
— Что плохо? — на входной лестнице, представлявшей из себя, фундаментальное строение из камня, с широченными обшарпанными перилами и выщербленными от времени ступенями, стояла зеленоглазая бестия с двумя кружками, — садись, поговорим.
Я отодвинул, ветки растений с перил, которые эльф растил для создания навеса над крыльцом, и сел.
— Держи, отвар лечебный, с добавлением настойки, тебе ведь она так вчера нравилась. Даже организм для того чтоб напиться смог перестроить.
Я молча взял кружку, Нейла встала напротив меня:
— Рассказывай?
— Что рассказывать?
— Чего девчонку мучаешь, она вчера, не намного от тебя отстала, даже поплакала.
— Нечего мне рассказывать.
— То, что Яля мне рассказала, это правда?
— Я же не знаю, что эта рыжая выдумщица наплела?
— Судя по «выдумщице», знаешь.
— Значит правда, — решил я прекратить игру в слова, — но я действительно не знаю, что она тебе рассказала.
— Что ты влюблён в меня, и из-за этого, отказываешь Софье. Причём об этом знают все.
— Причём с детства, а то, что не видишь, сама виновата. Чего расшумелись, спать не даёте, — на крыльце стоял явно больной Храм, он открыл бутыль, глотнул из неё, и плеснул мне в кружку, — идите подальше разбирайтесь, вас полдома слышит, по крайней мере, мужская комната, вы под окнами стоите. Наверх гляньте.
Мы подняли головы, в окне исчезли две любопытные головы, Малик и Сайл.
— Пришлось вставать, а то о вашем разговоре через пять мер все знать будут.
Нейла схватила меня за рукав и потащила, я еле успел выпить и поставить кружку на перила. В голове наконец стало проясняться.
— И как ты мне это объяснишь?
— Да что объяснять то, Нейла? То, что люблю!
Нейла замолчала.
— Ты не волнуйся, тебе нельзя, — продолжил я спокойным тоном, — понимаешь, когда мы ушли от светлых, когда в меня стреляли…
— Так это из-за этого? Там так надо было, ты умирал.
— Ты помнишь?
— Думаешь, я была с мужиком в постели, и не помню?
— А потом, мы…
— И второй раз помню, тебя на ноги поднять надо было, иначе все бы к светлым попали.
Я посмотрел на неё:
— То есть, я то тебе безразличен?
Нейла не ожидала такого вопроса, и, на несколько ударов сердца, замолчала.
— Ну-у, почему, я люблю тебя как друга, брата.
Я вспомнил слова Алехара.
— А как мужчину?
— Нет.
— Тогда не переживай сестра, с Софьей отношения мы как-нибудь выясним. Сводничеством, тоже не надо заниматься, не твоё это Нейла. А теперь, пойдём, а то к вечеру могут уже начать рассказывать, как у нас третий раз был.
Я повернулся и пошёл, Нейла, какое-то время, смотрела мне вслед.
День казался пустым, без работы, оказалось, что очень скучно. Я позавтракав через силу, пошёл тренироваться в плетениях на чердак, Торка, был безумно рад этому. Надо смену ему делать, подумал я, одичает совсем, да и внимание к вечеру уже не то, наверняка спит днём.
Утро следующего дня, началось с тренировки, после которой пошли на распределение обязанностей к деду. Дед явно уже не знал чем нас занять, и выдавал задания на день, которые можно было выполнить за половину дня. Когда все разошлись я подошёл к Савлентию:
— Дед, тебе не кажется, что мы как-то не в том направлении идём.
— То есть?
— Правы охотники, одарённые неплохо получают, здесь их почти нет, а у нас орава, только одни ведьмы чего стоят.
— И чего предлагаешь?
— Пока знаем, что зелья хранения охотникам нужны, надо трав набрать и наготовить. Может и продадим. Девчонок, что листы из книги запомнили, надо переписывать заставить, может Софья ещё какие зелья указанные там сможет приготовить. Бумаги нет, но пусть на простыне пишут, уж перо то магическое сделают. Лоя с Маликом, из зуба амулет сделали, охотники придут, дадим им на пробу, если всё правильно, будем ещё делать. Яля вон, амулет памяти сделала, получше вашего с Маликом. Пусть и ваш переделает, может продадим. Думаю можно и в посёлок съездить, узнать может ещё чего из амулетов и зелий охотникам надо. Отец вон раньше лавку держал, точно знает, какие зелья и эликсиры хорошо идут. Да и с нашим забором что-то делать надо, а то так крысы и нас в следующий раз утащат. Хотя бы сигнальные амулеты настрогать. Лоя, может Сайла научить, не думаю что сложно.
— А для себя что придумал?
— Пока «искру» не разовью и плетениям не научусь, буду на хозяйстве, да сборе трав. А вообще, надо узнать, кто что умеет. Я вот не поверю, что Эль за свои восемьдесят, только беседки выращивать может. Сайл крыс изгонял, правда при помощи тёмного ритуала, но мне кажется, у нас предрассудков нет, а вот мыши уже четверть мешка гречки растащили. Да и ты многому бы мог научить его, он ведь только начал в академии учиться, а «искра» у него такая, что только у тебя больше. А в итоге конюшню вон чистит.
— Может ты и прав, подумаю.
Затем я нашёл Храма:
— Храм.
— Чего? — орк старательно выделывал учебную булаву.
— Мне кажется, надо уже стражу организовывать, ночью ладно сейшы с хасанами чутко спят. А днём, они то на сборе трав нас охраняют, то табун пасут. Гоблин ведь весь день сидит, да и сомневаюсь, что всегда смотрит. Не под силу это одному разумному.
— Завтра сделаем, сегодня дед разогнал всех.
По двору пронёсся Пушистик, со здоровой кувалдой в зубах, которая отвешивала набок его голову.
— Стой, хвост оторву, — за ним бежал Кейн.
Днём котёнку, хотя какой котёнок, молодому коту, до ужаса нравилось донимать Кейна. Зато вечером, можно было наблюдать картину, когда здоровая голова Пушистика лежала на коленях бывшего раба, а он, сделанным специально гребнем, вычёсывал ему шерсть.
Пушистик, спрятался у Кассы, но Кейн смело подбежал к ним, забрал кувалду, и щёлкнул, прижавшего уши кота ладонью, по краешку уха. Касса даже глазом не повела в их сторону, видимо это у них не в первый раз.
Вспомнив, что меня ждёт отец с хасанами, для похода за глиной, начали ремонтировать печи в комнатах, я побежал к конюшне. Отец сурово посмотрел на меня, он уже запряг лошадь в телегу.
— Где носишься?
— Да так.
Закрыв за собой ворота, поехали к реке. Ехать было далеко, вернуться рассчитывали только к вечеру.
— Отец, слушай, — начал я издалека разговор, пока мимо нас проплывали, ели, — ты знаешь родителей Нейлы.
— Видел раз.
— Как думаешь живы?
— Даже не думай, никуда не поедешь.
— Да я не об этом, узнать бы, что с ними.
— Ну, это можно. Деньги будут, в посёлке в гномий банк зайдём, они за деньги найдут.
— Что и письмо передадут?
— Могут, только мы не будем передавать.
— Почему?
— Ну, представь, придут светлые, и просмотрят их ментально, узнают что письмо было. Даже если, в письме ничего внятного не написать, они найдут, покуда пришло, и начнёт верёвочка в нашу сторону распускаться. Да и родителей могут за связь с тёмными обвинить. А так они не знают, перед светлыми чисты.
— Понятно.
— Остальные не волнуются за родителей?
— Аллойя, Малик, Софья — сироты. Сайла продали в академию, он не хочет даже знать родителей.
— А Яля?
— Вот её судьбу не знаю.
— Ну ничего себе, приедем, расспроси.
— Хорошо.
Вернулись мы в начале четвёртой четверти дня. На крыльце спорили дед с Храмом, спор был ожесточённым.
— О чём спор? — спросил отец у Кейна.
— Нас делят. Одному надо стражу расставить, второй заданий всем напридумывал важных, а разумных не хватает. О, Норман, — увидел Кейн меня, — я бы на твоём месте к ним сейчас не подходил, с твоей подачи делят?
Я кивнул.
— Тогда прячься, пока не остынут.
Я пошёл искать Ялю и Нейлу.
Первой нашлась Нейла, она, свесив ноги с лестницы на стену, наблюдала за спором. Пересказав ей наш с отцом разговор, чем привёл её в восторг, она даже хотела чмокнуть меня в нос, по привычке, но в последний момент одумалась. Поинтересовавшись где Яля, направился в подсобные, они с Маликом, были на переборке трав. Застал я их, совсем не за переборкой. Сидя на мешках крупы в кладовой, они мило по детски, целовались. Я кашлянул. Оба вздрогнули и уставились на меня выпученными глазами.
— Ну вот, а говорила, меня дождёшься.
— Ты какой то неопределённый, между двух разобраться не можешь, если я ещё появлюсь вообще запутаешься.
— Ладно, понятно. Малик, позволишь с твоей дамой посекретничать?
Он кивнул. Но, выходя, оттащил меня за рукав:
— Не говори не кому, пожалуйста.
— Хорошо, — улыбнулся я.
— И это, не трогай Ялю.
Хотелось расхохотаться, но я сдержался:
— Пока ты с ней, обещаю, отпустишь — смотри.
Удовлетворённый разговором Малик ушёл.
— Слушай Ляля, — начал я, — а где твои родители.
Глаза девушки на удар сердца посетил испуг, но тут же ушёл, прикрывшись ехидством.
— Хочешь предложение сделать?
— Нет, Малик только что вполне серьёзно предупредил меня, чтоб я к тебе не подходил.
— Как интересно, а дуэли между вами не будет.
— Яля, я серьёзно. Где твои родители. Может, мы помочь им сможем. Светлые ведь просто так не отступятся.
— Мама умерла, когда я маленькой была.
— А папа?
— Я не знаю его, — как-то слишком быстро ответила она, при этом глаза немного забегали.
— Ну ладно, так значит так. Я ведь не пытать тебя приходил, просто спросить, у нас вроде от друг друга тайн нет. Ты вон даже голого меня видела. Не хочешь говорить, не говори.
Я повернулся и пошёл, обдумывая странности Яли, надо будет девчонок поспрашивать.
— Я не могу про него говорить, раздалось сзади.
Я вернулся.
— Почему?
Яля задумалась, когда я уже собрался уходить второй раз, устав ждать, она ответила:
— У него очень высокое положение, а я незаконнорожденная дочь. Мама действительно рано умерла. А он, вернее оплаченные люди, за мной присматривали. Светлые, до него не смогут дотянуться.
— Как же получилось, что ты оказалась у них.
— А я не была у светлых, я была в карцере академии!
— Ты хочешь сказать, что если мы не забрали бы тебя, то ты бы продолжала учиться.
— Да! Я и сейчас если вернусь смогу учиться.
— Это как? Ты же с нами, то есть с тёмными.
— Скажу, что вы меня силой забрали, и всё, меня даже не накажут, да и отец поможет.
— А чего же сразу не сказала, мы бы тебя обратно отправили.
— Ну во-первых, как бы вы меня отправили? Светлым оставили? Там мужланы, пока довели бы до города, могли бы и попользоваться ни смотря не на что. Или в лесу бы бросили, я когда очнулась, мы уже далеко были. Во-вторых, отец в этот раз решил по-видимому меня наказать за проделки, и разрешил отправить в карцер, пусть теперь помается. А в-третьих, с вами весело, меня ещё ни разу никто не спасал.
— То есть получается ты папина дочка, которая ищет приключений?
— Да.
— А когда надоедят?
— Сбегу и сообщу о вас светлым.
— Не боишься?
— А что ты сделаешь? Свяжешь меня и грязно надругаешься, давай попробуем, только я думаю, мне понравится. А может, убьёшь меня? Ах, как же страшно! Свяжешь и поместишь в башню, как принцессу? Мне даже интересно, что ты придумаешь?
— Ну, последняя версия не плоха, только не в башню, да и все версии испытать можно, — задумчиво сказал я
— Ладно, не напрягайся, никуда я не сбегу, когда надоест, там видно будет. Только что-то мне говорит, что с вами я долго не соскучусь.
Она встала, отряхнула юбку, подошла ко мне, и неожиданно поцеловала в губы, затяжным поцелуем, я даже отреагировать не успел. После чего глядя мне в глаза так близко, что между носами, было волос не протолкнуть, прошептала:
— Расскажешь девчонкам про меня, расскажу, что с тобой целовалась, тогда тебе ни той, ни другой не видать будет, да ещё и с Маликом, на дуэль пойдёшь. А взрослым можешь рассказать, помайтесь думами.
Тут до меня дошло.
— Ты меня разыграла!
— Может быть, так даже интересней, да кстати о девчонках, тебя Софья очень искала.
Она уже почти скрылась, когда я крикнул ей:
— Ляля, ты с девчонками переговори, ну это…, чтоб детей не было.
— От тебя что ли, так я не уверена что ты сам знаешь, как они делаются.
«Вот рыжая», — размышлял я, идя в дом, — «расскажу мужикам, на смех поднимут, то ли правду сказала, то ли нет».
На крыльце стояла Софья:
— Устал?
— Да нет.
— Есть будешь?
— Неплохо было бы.
— Сейчас накрою, а ты иди, вымойся, от тебя потом несёт, я в купальне печь под чаном подтопила.
С удовольствием помывшись, горячей водой, печь всё-таки починили, я ополоснулся, двумя вёдрами воды. Сзади ко мне кто-то прижался, и обнял.
— Какой ты мокрый, — шёпотом произнесла Софья.
Я не спешил поворачиваться, понимая, что Софья прижалась обнажённой.
— Поговорил с ней? — её руки взлохмачивали мои мокрые волосы.
Спиной, я ощущал прикосновение сосков, бедро скользило по моей ноге.
— Да.
— Отказала?
Я промолчал.
— Я всё знаю, она сама ко мне пришла.
— Но понимаешь, я всё равно…
Палец прижался к моим губам.
— Не усложняй, любишь — люби. Мне только об этом не говори никогда. Примет тебя, отпущу. А пока ты будешь моим. Я соскучилась по твоей ласке, — её рука нежно скользнула по животу вниз.
Её руки развернули меня, и обвились вокруг шеи, горячие губы с прикусом впились в мои, бёдра сжали торс…
Мы лежали на полке для мытья, Софья теребила моё ухо.
— Как я устала без тебя, а как завидовала!
— Кому?
— Всем. Лойя с Элем уже десятину прячутся, уходят не заметно оба в обед на второй этаж. Яля с Маликом, и те по углам целуются.
— То-то, эльф счастливый ходит, А про Малика с Ялей, откуда знаешь?
— Что тоже поймал их? Они уже почти всем попались, и всех Малик просит не рассказывать, боится за девичью честь Яли. Хотя ей по-моему, всё равно.
— Слушай, а вы встречались с ней в академии.
— Ну как, виделись… Она же младше курсом, и с другого факультета. Единственное заметная, рыжая и бойкая, всё время в какие-то неприятности влипала. Только наказания ей удавалось избегать. Говорили даже, что у неё отец очень богатый, из-за денег, мол, и не наказывают. А ты чего интересуешься, — её рука скользнула вниз, я напрягся, ожидая боли, но, кажется пронесло, наоборот приятно, — на молоденьких потянуло.
— Нет, просто у всех знаем, что с родителями, а она не рассказывает.
Рука Софьи, была слишком нежна, чтобы устоять…
