А Кир обещание сдержал – пришел. В пятницу, когда Наташа вся извелась от нетерпения и надумала миллион причин, по которым он мог забыть или перехотеть с ней встретиться.

Как подобает хорошим мальчикам, он постучался, поздоровался с дедушкой – бабушка ушла на рынок – и даже кратко обсудил погоду да премудрости охоты, пока Наташа спешно собиралась. От чая отказался, хотя дедушка трижды предлагал и очень просил, чтобы друзья посидели дома.

«Ага, – думала Наташа, – знаю я такое. Останемся, а в итоге Кир весь день проболтает с ним о рыбалке».

– Может, завтра на речку съездим? – начал завлекать дедушка.

– Я не… – попытался отказаться Кир, но тот и слушать не стал.

– Лодку надувную у соседа попрошу, и мы с тобой часика в четыре утра соберемся и пойдем. Ну? Заодно поближе познакомимся. Ты ж друг Наташки.

– Во-во, – крикнула Наташа, выбирающая между двумя парами футболок. – Он мой друг, а не твой!

– Мы и тебя можем взять, – расщедрился дедушка.

– Ага, щас. В четыре утра. Нет уж, дед, как-нибудь потом порыбачите.

Наташа вылетела в кухню и схватила Кира за руку.

– Идем! – поторопила она его. – Я развитие событий знаю. Еще минут десять, и до субботы вас не дождешься.

Кир рассмеялся. Дедушка помахал на прощание рукой.

Друзья бесцельно слонялись по деревне. При этом Наташа нервно всматривалась в окрестности и при малейшей схожести чьей-нибудь мальчишеской фигуры с Диминой уводила Кира подальше. Он ее странностей не заметил, рассказал несколько случаев, припомнил парочку шуточек подружек-русалок и перешел к делу:

– Если есть желание, ночью могу познакомить тебя еще кое с кем.

Наташа довольно закивала.

– Тогда оденься попрактичнее. Пойдем покорять кладбище, – обычным тоном, словно предлагал поход в магазин, уточнил Кир.

Девочка резко остановилась.

– Чего?! – протянула она.

– Не бойся, на нем уже давно никого не хоронят.

Легче не стало. Картинка вырисовывалась жуткая. Ночь. Полная луна. Особняком от всего живого стоит старое кладбище со скосившимися крестами и щерблеными могильными плитами. Всеми забытое и заросшее метровым бурьяном…

– Я не знаю даже… – промямлила она. – Не опасно ли туда соваться?

– Нет, с чего ты взяла? – Кир изумленно вздернул левую бровь.

Наташа развела руками: ей-то ответ казался до неприличия очевидным. По кладбищам гуляют монстры, которые не прочь полакомиться глупыми детишками. Но, наверное, если друг не видел ничего страшного, то так и есть.

– И к кому мы пойдем?

Кто в здравом уме станет обитать среди могил? Ясно, что не сказочный рыцарь в серебряных доспехах. А если и он, то изрядно потрепанный столетиями. Сидящий рядом со скелетом верного коня.

– К упырю.

Глаза Наташи округлились. По закону жанра после слов Кира небо должно было заволочь тучами и грянуть гром, но по-прежнему светило яркое солнце и на все лады пели птахи.

– Я не уверена, что хочу видеть упыря. Точнее – я уверена, что не хочу его видеть.

– Почему?

Они подошли к небольшому пруду, через который перекинулся старенький полукруглый мостик. Кир уселся на проржавевшее покрытие и свесил ноги к воде. Наташа встала рядом, не спеша с ответом.

– Таш, чего ты? Наслушалась страшилок? – прервал затянувшееся молчание Кир.

– Еще скажи, будто твой упырь не пьет человеческую кровь.

Под мостом насмешливо заквакали лягушки. Им ответили стрекотом кузнечики.

– Этот – точно нет, – расхохотался Кир. – У него от нее изжога. Он вообще забавный малый. Таш, неужели бы я стал знакомить тебя с кем-то опасным?

– А вытья? – с иронией напомнила Наташа.

– Я не виноват, что ей понравилась именно ты.

Кир подставил лицо палящему солнцу. Да, загар бы ему не помешал. Бледный он какой-то… Поразительно. Ведь если парень столько времени проводит на природе, то мог бы хоть чуточку «подкоптиться». Вот, например, Наташа за одну вылазку на речку в начале лета умудрилась сгореть и два дня пролежать с температурой под сорок. А он по лесам и болотам бегает – и хоть бы хны.

– Хорошо, – сдалась девочка. – А из-за чего он стал упырем?

– Говорит, будто был величайшим колдуном, да оказался проклят злейшим врагом. Не обращай внимания, у него всегда так: если враг, то злейший, если колдун, то величайший, а если женщина, то прекраснейшая. Любит приукрашивать. Я не особо верю его историям, но и не опровергаю. Кто знает, как оно было лет семьсот назад, когда он умер? Не бойся, честно, Веня тебе понравится. Он любит девушек.

«Под майонезом?» – подмывало спросить Наташу, но она решила не язвить. А вдруг Кир прав и жуткий упырь по имени Веня будет не страшнее домового? Или даже смешнее? Тот тоже умело щеки дует, а на деле прячется после каждого запущенного комочка бумаги.

Решено, ночью так ночью. Было б что терять.

– Кир?

– А?

– Помнишь, я тебя в нашу первую встречу спросила, цветет ли папоротник, а ты тогда вроде как отшутился… А на самом деле… как? – выдала Наташа, покраснев. Очень уж она боялась показаться в глазах друга недотепой.

Кир открыл рот для ответа, но, очевидно, что-то вспомнил и вытаращился на нее так, будто Наташа только что обозвала его.

– Извини… – попыталась оправдаться она.

– За что?! – он вскочил. – Как же я забыл? Пустая башка!

Сбежав с мостика, он принялся нарезать круги вокруг поваленного дерева, сиротливо лежащего около пруда и исписанного разноцветными маркерами.

– Ки-ир… – пропищала Наташа, когда друг пошел на пятый круг.

– А? – отреагировал тот, но не остановился. – А! Таша, он цветет! Именно в полнолуние цветет!

Из груди девочки вырвался облегченный выдох.

– Наташенька, Таша! – Кир подбежал к подруге и затряс ее за локоть. – Он расцветает раз в столетие! Понимаешь?

– Понимаю, – огорченно согласилась та. – Пролетели мы с папоротником.

– В том-то и дело, что нет. Я совсем забыл! – В глазах друга зажглись сумасшедшие искорки. – В нашем лесу один как раз должен расцвести в эту полную луну!

– Откуда такие подробности?

Кир, к чему Наташа уже привыкла, не ответил, разве что загадочно подмигнул и сказал что-то о хороших связях. Впрочем, и то верно: человек, дружащий с русалками, наверняка знает календарь цветения местных папоротников.

В любом случае, это было неожиданной удачей!

Весь вечер Наташа ждала назначенного часа. Вместо предвкушения чего-то нового, необычного накатил страх.

Одежду Наташа выбрала практичную: продранные на коленках джинсы, немного растянутая после стирок водолазка да старые кеды. Чего красоваться перед упырем? Тем более, он – колдун. А как выглядят истинные волшебники? В высоком остроконечном колпаке и мантии со звездами? Нет, это зарубежные. А наши, русские?

Славянских колдунов Наташа так и не смогла представить. Но у них непременно имелась седая борода.

В комнату зашла бабушка.

– Куда это ты?

– Гулять, – безразлично отреагировала Наташа, завязывая шнурок.

– Надолго?

– На ночь.

– С кем?

Диалог получался занятным. Как в шпионских боевиках: коротко и ясно.

– С Киром.

– Может, позвонишь ему и откажешься? Меня пугают ваши встречи по ночам.

Ага, было бы еще куда звонить.

– Баб, все будет хорошо.

– Ну-ну…

– Я же ходила с ним до этого!

– Тогда он еще не вызывал особых подозрений, – нашлась бабушка. – Теперь, после разговора с Димой, я боюсь. Внучка у меня одна, и ее положено беречь.

– Ба-а-аб…

Наташа состроила страдальческую гримасу. Сама она не любила, когда ее чересчур опекали. Вот если бы совсем не трогали – был бы идеальный расклад. Кормили, поили и не задавали никаких вопросов. Несбыточные мечты, да и только.

– И не канючь. Почему вы не можете гулять днем?

Вряд ли бы бабушка оценила тот факт, что упыри днями спят. Кир так и сказал: «До полуночи идти нет никакого смысла – дрыхнет».

Но узнай Раиса Петровна правду, Наташу точно бы никуда не пустили. Причем в ближайшие пять лет.

– Ночью красивее, – начала нагло врать девочка. – Луна есть, звездочки всякие, созвездия.

– Романтика? – хмыкнула бабушка.

Наташа тут же зарделась и помотала головой.

– Тем более. – Раиса Петровна резко задернула занавески на окнах. – Просто так на звезды в планетарии посмотрите. А ты сегодня никуда не пойдешь.

– Что?! Но так нечестно! Как я его предупрежу? У меня нет его номера! Он ведь ждет!

– Подождет и уйдет. Или к нам зайдет. Общаться дома я вам не запрещаю. Пусть твой Кирилл приходит, дает телефон и адрес родителей, я поговорю с ними.

– У него нет родителей.

– Родственников, – не сдавалась бабушка. – Не могу я тебя отпускать незнамо с кем.

– Я знаю, кто он! – Наташа перешла на крик – времени до встречи оставалось катастрофически мало. – Он не…

– Слышать ничего не желаю.

Затем бабушка сказала, что из дома ее не выпустит, а в окно та пусть и не думает лезть. Все равно услышат и вернут обратно. Только после такого еще и накажут. Последнее прозвучало особенно грозно – Наташу не наказывали лет с десяти.

Девочка сидела в опустевшей комнате и глотала злые слезы. С бабушкой она никогда до этого не ругалась, а уж такого, чтобы та не разрешала идти гулять, – и представить было невозможно.

Время шло. Спальня превратилась в тюрьму, и выходов из нее не наблюдалось. Наташа понимала только одно: Кир будет напрасно ждать ее в условленном месте. И, конечно, обидится. И уйдет. Наверное, навсегда.

– Как же так! – взвыла она.

– Зря ноешь, – влез появившийся из-за комода домовой. – Меньше слез – больше дела.

– Тебе легко говорить. Прошмыгнул в щель и доволен.

Нежданная встреча с Лютым не принесла радости. Не до него сейчас.

– Я помочь пришел, а она сразу с наездом, – оскорбился домовой.

– И чем ты мне поможешь?

Лютый почесал шею, сплюнул через плечо. Влез вначале на кровать, с нее – на тумбочку, затем на стол, а уже потом – на подоконник. И деловито постучал кулаком по оконной раме.

– Ты вали сюда, – заявил он. – А я пойду твоих отвлекать.

– Как?

– Легко.

Издав короткий смешок, домовой, так и не объяснивший причин неожиданной щедрости, спрыгнул на пол и исчез под тумбочкой. Вскоре в соседней комнате раздался громкий звон, словно вся посуда в доме внезапно рухнула на пол.

– Вот и все, – известил Лютый, как ни в чем не бывало, вылезая из-под кровати. – Сейчас им точно не до тебя.

– Ты разбил фамильный сервиз? – ужаснулась Наташа.

– Только уронил. Делать мне нечего, сам же потом и буду об осколки раниться.

– Спасибо. – Наташа хотела пожать помощнику руку, но в последний миг отстранилась, испугавшись, что поставит домового в неловкое положение. Ладонь-то ее была почти с него размером. – Ну ладно, сейчас побег не заметят, а ночью?

– Я не зря называюсь хранителем дома! – Лютый ударил себя по могучей – для его-то габаритов – груди. – Обставлю все лучшим образом. Кыш отсюда.

Наташа распахнула окно и пулей вылетела наружу. Разумеется, позабыв и рюкзак, и дневник, и бутылку с водой, и сварганенные наспех бутерброды с сыром.

«Все равно после шести кушать нельзя, – успокаивала она себя, – правда, я и до шести-то не ела…»

На этой голодной ноте Наташа добежала до нужного поворота, где ждал Кир.