Из всех упражнений, которые помогают мне, когда я захожу в творческий тупик, мое самое любимое – «Показать глагол». Это значит, что я выбираю какой-нибудь глагол и отображаю его физическим действием. К примеру, глагол «ерзать» заставляет меня вилять бедрами, пожимать плечами, искривлять конечности таким образом, что в конце концов это приводит к созданию законченной танцевальной фразы. То же самое можно сделать с глаголами «метать», «вертеть», «тереть» и сотней других. Неотъемлемой частью упражнения является и видеозапись, которую я потом просматриваю и почти всегда нахожу что-то необычное и новое в движениях – в наклоне головы, сгибании локтя, повороте лодыжки или в комбинации движений. Это вдохновляет или удивляет, но всегда подталкивает к работе.Возможно, думаете вы, упражнение с глаголами эффективно только для танцоров, но не для других творческих профессий. Я не согласна. Химия тела неразрывно связана с химией мозга. Движение стимулирует всех.Я проводила упражнение «Показать глагол» на лекциях в течение последних нескольких лет. Я приглашаю людей на сцену, предлагаю им выбрать 10 глаголов и затем показать их на сцене. Это раскрепощает их, очень увлекает, дает материал, с которым они могут что-то сделать. Очень важно: упражнение должно быть выполнимое, а не фрустрирующее, если вы хотите от него что-то получить. Оно должно приятно утомлять, чтобы дать нагрузку мышцам, но не нагружать настолько, чтобы вы бросили его выполнение. В нем должен быть элемент необычности в сравнении с вашим обычным объемом движений, ведь, в конце концов, вы взялись за это упражнение, потому что обычные движения не приносят пользы.Однажды я собрала все составленные людьми списки глаголов за несколько месяцев и проанализировала их. Неудивительно, что некоторые слова появлялись независимо от того, где была я или кто сидел в аудитории. Я называю их «большой десяткой»: толкаться, вращаться, бежать, прыгать, крутиться, катиться, перескакивать, поворачиваться, ходить, падать. Допускаю, что некоторую долю влияния я на публику оказываю. Если люди пришли, чтобы встретиться со мной, то велика вероятность, что их интересует танец и то, чем я занимаюсь, а эти глаголы отражают то, что делают мои танцоры на сцене. Но не это важно. Да, выбор глаголов был ожидаем и понятен, но вот что было поразительно: никто из выходящих на сцену не показывал эти глаголы одинаково. Возьмем, к примеру, глагол «крутиться». Люди крутятся вправо или влево. Некоторые крутят шеей. Некоторые – только верхней частью тела. Другие крутят только нижней. Кто-то крутит руки и пальцы рук, а кто-то – ноги и пальцы ног. Один парень крутил языком.И так было со всеми остальными глаголами. Самый обычный и привычный вызывал наиболее неожиданную реакцию. Такое упражнение может стать испытанием творческих способностей любого человека. Если напрячься, если заставить себя сделать чуть больше обычного, непременно получится нечто, что удивит не только вас самих, но, возможно, и других. Разве это не достаточно веская причина попробовать упражнение?Но самое замечательное в нем, что выполнять его может каждый, и каждый может открыть в себе при этом что-то новое. В Сиэтле женщина, вышедшая на сцену, так сильно смущалась и нервничала, что не смогла придумать 10 глаголов (тем не менее ей хватило смелости выйти на сцену перед 500 зрителями). Поэтому я ее попросила начать с одного глагола. Она выбрала глагол «ходить» – я подозреваю, что она выбрала его, потому что была уверена, что раз все умеют ходить, то и она тоже. Она начала ходить и ходить, и ходила самым наискучнейшим образом, настолько скучным, что я начала опасаться, что люди начнут расходиться. Я остановила ее и попросила поменять походку. Я предложила ей пятиться назад. Она отказалась. Она продолжала ходить по сцене так же скучно, как и раньше, пока вдруг ее не поразила мысль и она сказала: «Я ведь могу поменять ритм». И ее походка поменялась. «А теперь я могу добавить поворот после пяти шагов», – произнесла она. И так и сделала. «А теперь я могу добавить прыжок, затем сделать поворот в противоположную сторону и повторить его». Зрелище было ошеломляющее и незабываемое. Как только она поняла, что может менять ритм ходьбы, шлюзы распахнулись и воображение хлынуло бурным потоком. Там, на сцене в Сиэтле, эта женщина подошла очень близко к построению хореографии на самой себе. Аудитория устроила ей овацию.Я должна признать, что отвожу очень большую роль силе, таящейся в движениях и воздействующей на наше творчество. Движение и физическая активность – это тот материал, с которым я работаю, но, кроме того, они показывают, насколько сильна наша связь с собственным телом, а тело в свою очередь показывает, насколько тесно мы связаны с внешним миром. Все, с чем тело находится в гармонии, совершенствует и нас, делает более наблюдательными, укрепляет нашу связь с миром.Цель упражнения «Показать глагол» не хореография. Но, выбрав глагол и отобразив его в движении, мы можем сгенерировать идею, за которой может последовать другая, и так до тех пор, пока не включится необратимый творческий процесс, и никогда не знаешь, куда он приведет. К упражнению, которое способно с такой легкостью раскрыть ваш потенциал, следует обращаться каждый день.
Главный недостаток дня, наполненного творчеством, в том, что он неизбежно заканчивается, и нет гарантии, что повторится завтра. За удачным днем необязательно будет следовать другой. Но есть способы сделать так, чтобы успехи повторялись.У Эрнеста Хемингуэя был на этот случай один изящный трюк: он заканчивал рабочий день лишь тогда, когда определял, что будет делать, о чем писать завтра. Так он строил мостик к следующему дню. Трудно придумать лучший творческий инструмент. Такой мостик – способ продлить мини-колею.Я попробовала немного изменить способ строительства этого моста. Я всегда заканчиваю работу до того, как люди почувствуют полное изнеможение. Я останавливаюсь, когда в комнате еще бьет ключом энергия, и я знаю, что бы мы стали делать, если бы не остановились. Это как в вязании – конец дня ввязывается в начало следующего, и в результате вы получаете гибкое, но крепкое одеяние.Умный комик всегда знает, что публику лучше покинуть в разгар оваций. То же следует делать и в любой работе. Не доводите себя до полного изнурения. Остановитесь, пока еще есть энергия, чтобы перекинуть мостик к следующему дню.Некоторые, чтобы сохранить ясность ума и работоспособность, выделяют себе определенную творческую норму. Художники останавливаются, заполнив определенную часть холста, сценаристы – закончив сцену, писатели – когда напечатают тысячу слов или когда часы пробьют 17:00. Останавливаются независимо от того, можно поставить здесь точку или нет. Я знаю одного писателя, который нормирует свой день двумя способами: перестает работать либо в определенное время, либо после того, как напечатает определенную норму, – в зависимости от того, что произойдет раньше. Это правило для него – священный непреложный закон. Чтобы перебросить мостик к следующему дню, у него припасено другое правило: перед сном он перечитывает последние несколько строк написанной за день части текста. И не было еще случая, чтобы на следующее утро он не проснулся переполненным идеями, предложениями, целыми отрывками для развития сюжета. Иногда, как он заявляет, он просто выпрыгивает из постели, чтобы успеть записать слова до того, как они испарятся. Очевидно, что, наполняя себя словами и мыслями прежде чем заснуть, он дает своему уставшему мозгу пищу на то время, пока в нем происходит внутренняя перегруппировка и обновление. И тогда то, что оказывается не под силу сознанию, делает его бессознательное.Возможно, он один из тех счастливчиков, кто может разложить по полочкам мысли и по желанию включать и выключать творческую активность. Но в методе есть нечто, что может оказаться полезным многим. По сути, он позволяет своему подсознанию строить мосты за него. Возможно, так получится и у вас.В любой ситуации и в любое время у вас есть выбор. Вы можете смотреть назад или вперед. Мой совет – смотреть вперед. Всегда думайте о предстоящем дне. Не входите в студию с мыслью: а что же я делал вчера? Когда вы оборачиваетесь и смотрите назад, вы тратите больше энергии, чем глядя перед собой.Если ваше правило – не останавливаться, пока не свалишься от усталости, откажитесь от него. Так появляются ямы. Пусть это будет вашим упражнением на следующую неделю – заканчивать рабочий день, когда еще есть резервы. Что это? Сырая первобытная энергия? Желание? Несколько неиспробованных идей? Что невысказанное кому-то в свое время? Что бы это ни было, запишите в записную книжку. Затем отложите ее и не вспоминайте о ней весь оставшийся день. Следующий начните с просмотра записей.Гарри Трумэн рассказывал, что, написав кому-либо гневное письмо, он вначале убирал его на сутки в ящик, а затем перечитывал, чтобы убедиться, что его эмоции все еще актуальны. То же и с вашими записями. Начав с них новый день, подключитесь к резервуару, из которого черпали ресурсы накануне. Если мысль Джона Апдайка о том, что «каждое утро мы просыпаемся немного другими, и человека, которым мы были вчера, больше нет», верна, то записи и импульсы, лежащие в их основе, будет читать уже новый человек. В худшем случае заметка даст вам что-то, с чего можно будет начать день. Но, скорее всего, этот новый человек найдет способы усовершенствовать вчерашние идеи.Такие методики формируют колеи.
Поэт Поль Валери сказал: «Поэму нельзя окончить, можно лишь перестать ее писать».Всем нам знакомы люди, которые постоянно возятся со своей работой, редактируя, улучшая, переделывая, совершенствуя. Они не знают, когда остановиться.Знать, когда остановиться, не менее (если не более) важно, чем знать, как начать. Как вы узнаете, что сделанное вами не только лучшее, на что вы способны в данный момент, но и в принципе является шедевром?Некоторым повезло: у них есть искусственные и естественные стоп-сигналы, которые кладут конец бесконечным переделкам. У писателей есть крайний срок сдачи рукописи. У сценаристов – жесткое расписание премьерных спектаклей. Кинорежиссеры привязаны к сроку выхода фильма на экраны кинотеатров. У художников и скульпторов – сроки проведения выставок. Им подсказывает календарь, когда нужно завершить работу.Но все куда запутаннее, когда вы работаете сами по себе, а не по заказу.Представьте себе самую неубранную комнату в своем доме. В один прекрасный день вы решаете навести в ней порядок. Как вы определяете, что справились и уборку можно закончить? В идеале самая чистая комната – это пустая комната. Но это же не мешает вам сновать по комнате, выбрасывать хлам, расставлять книги по полкам, раскладывать одежду по местам, бумаги – по файлам и папкам, а карандаши и скрепки для бумаг – в отведенные для них места. Затем вы подметаете, моете, стираете пыль. Если уборка для вас не в новинку, то у вас наверняка есть своя система: специально выделенное место для посуды, ключей, сумок, тапочек, чтобы при необходимости их можно было тут же найти. Вы храните похожие вещи вместе, кладете часто используемые вещи в наиболее доступные места, помечаете коробки, чтобы знать, что в них находится, раскладываете одежду по цветам. Наконец вы окидываете комнату взглядом и чувствуете удовлетворение. Ничто не упущено. Все на своем месте, ненужное выброшено, нужное расставлено, сложено и легкодоступно. Комната – воплощение гармонии и порядка. Куда ни посмотришь, все радует глаз.Ровно такое же чувство возникает, когда наступает время остановиться. Не упущено ни единой мелочи, порядок наведен, все, что перемещалось и передвигалось, находится на своем месте. Нет проблем, которые не давали вам спать, и их решение кажется вам простым и неизбежным.Вспомните это чувство, когда в следующий раз будете гадать, закончено ваше творение или нет. Если чувства, что в комнате полный порядок, нет, то продолжайте работу.Мне самой немного странно, что я говорю это, потому что танец не стоит на месте, даже когда вы думаете, что работа над ним окончена. Книга завершена, когда она издана, картина – когда покинула мастерскую художника, фильм – когда вышел на экраны. Мраморная скульптура высечена в камне. Но в танце нет ни сценария, которому можно было бы следовать, нет даже двух танцевальных спектаклей, которые были бы одинаковы. Произведение существует, лишь когда оно исполняется и повторяется, между представлениями же оно уходит в небытие. Как создательница таких произведений, я должна постоянно следить за представлениями, чтобы быть уверенной, что до публики доходит мой замысел. В таких условиях трудно определить, когда работа над танцем завершена.Чтобы отпустить свое творение на свободу, я придумала ритуал, который дает чувство завершенности: я даю ему название. Этим я ставлю точку. Я как бы подаю самой себе сигнал, что наконец его поняла. Как пишет Трэйси Киддер в «Душе новой машины», «корабль должен быть спущен на воду». Другими словами, хотя стремление к совершенству – благородная цель, рано или поздно приходит время, когда свое творение нужно выпустить в мир, иначе оно и ломаного гроша не стоит.
Плохая привычка, то есть та, что не приводит к хорошим результатам, – это яма. Для меня это кофе. Я непременно должна выпить с утра чашку или две кофе, сама не знаю зачем. Отчасти, я думаю, это из-за его свойства вызывать привыкание, хотя особого удовольствия я от него не получаю.Как-то я попробовала отложить свой ежедневный кофе, пока не добьюсь в этот день какого-нибудь значительного результата в работе: нет результата – нет кофе. Кофе, который я ассоциировала с ямой, стал наградой. Если честно, продержалась я недолго: через месяц вернулась к своей привычке. Не знаю… Невозможно, наверное, оставаться всегда сильным и правильным. Какими-то вещами нужно наслаждаться просто потому, что они доставляют наслаждение. Этим все объясняется.Но этот эксперимент научил меня смотреть на свою «кофейную яму» другими глазами. Теперь кофе – мой ресурс. Кофейная яма стала кофейной колеей.Выберите свою «плохую» привычку – неважно, будет это кофе или чтение газет вместо сочинения романа, – и сделайте с ней что-то такое, что превратило бы ее в «хорошую». Осознайте, что гораздо эффективнее не подавлять и изживать свои слабости, а преобразовывать их, превращая в ресурсы. Выбирайтесь из ямы. Прокладывайте колею.