Глава 6 Христианство
Бог стал человеком для того, чтобы человек стал богом.Афанасий Александрийский
Основоположник
Сущность христианства в личности Христа, в нем самом все ново и оригинально.Н. А. Бердяев
Основоположник христианского учения – Иисус. Он родился в Иудее, во времена царствования римского императора Августа. Родители Его матери Марии, Иоаким и Анна, дожили бездетными до глубокой старости и только тогда родили дочь. Этим как иудейская, так и христианская древность показывала, что позднее дитя уже не плод чувственной похоти, а настоящий дар Неба.
Его земной отец Иосиф и мать Мария к моменту их помолвки жили в городе Назарет и принадлежали к клану ремесленников. Мария жила в обстановке ритуальной чистоты и с трех лет воспитывалась при Иерусалимском храме, занимаясь рукоделием, а в 12 лет она дала обет вечного девства. Однако по закону совершеннолетняя девственница не может оставаться при храме, и ей находят фиктивного супруга – Иосифа, с которым Мария и была обручена. Тот был намного старше ее и, оставшись вдовцом, жил со своими детьми. Мария согласилась стать его второй женой, тем более, что Иосиф отличался кротостью и обаянием. После обряда помолвки, следуя обычаю, Мария должна была несколько месяцев до свадьбы оставаться под родительским кровом. Здесь она имела благое видение – Благовещение. Оно касалось безмужнего зачатия Иисуса и Его появление на свет и включало элементы сверхъестественного (предвестники). В доказательство происхождения Иисуса от царя Давида Матфей приводит генеалогическое дерево Иосифа. Этот момент имел особое значение, поскольку, согласно иудейским представлениям, Мессия должен был быть царского рода, «из рода Давида». Во Второй книге Самуила Господь говорит Давиду: «Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном» (2 Цар. 7, 141). В соответствии с этими ожиданиями обещанный издревле Мессия-Освободитель должен родиться в городе Вифлееме – родине царя Давида.
...
В шестой же месяц послан был ангел Гавриил от Бога в город галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосиф, из дома Давидова; имя же Деве: Мария. И сказал Ей ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога. И вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего; и даст ему Господь Бог престол Давида, отца Его, и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и царству Его не будет конца.Лк. 1, 26–27, 30–33
В период, к которому относилось обручение Марии, римский император Август приказал произвести перепись жителей, в том числе и в Иудее. Каждый иудей, занимавшийся отхожим промыслом, должен был вернуться на родину и там приписаться. «И пошли все записываться каждый в свой город» (Лк. 2, 3). Поскольку Иосиф происходил из Вифлеема, то ему необходимо было покинуть Назарет и отправиться на перепись. Однако он не мог оставить Марию, так как она была на сносях. Поэтому в это путешествие он вынужден был взять ее с собой. Когда они достигли Вифлеема, Марии пришло время рожать. Однако по прибытии в город они не нашли себе места в гостинице, переполненной народом, собравшимся для переписи. Им пришлось поместиться в пещере, где раньше держали скот. Там и родился Иисус и в пеленах был положен в ясли. Через восемь дней, как и положено по иудейской традиции, над младенцем был совершен обряд обрезания, и ему дали имя Иисус, что означает «спасение Господне».
Обычай предписывал матери не покидать дом в течение месяца после рождения ребенка. По истечении этого срока следовало посетить Иерусалим, чтобы исполнить там обряды, положенные при рождении первенца, поскольку считалось, что все первенцы принадлежат Богу. В Иерусалиме, у Никаноровых ворот собирались те, у кого родились первенцы, для очистительной молитвы и принесения символической жертвы. Подходя к матерям, священник обычно брал ребенка на руки и произносил над ним слова благословления. Однако подойдя к Марии, священник – муж праведный и благочестивый Симеон, – взяв на руки Иисуса, произнес вместо обычного благословления благодарственную молитву (особые обстоятельства детства).
Родители вернулись в Вифлеем и год или полтора прожили там без особых событий. К этому времени к царю Ироду пришли с Востока мудрецы – маги, чтобы узнать, где новорожденный Спаситель. У знали они о Его рождении по явлению на небе новой звезды. (Некоторые авторы связывают этот евангельский рассказ со вспышкой «сверхновой», которая была описана китайскими и корейскими летописцами в 5 г. до н. э.) Согласно арабскому «Евангелию детства» маги (волхвы), посетившие Иерусалим, были последователями Зороастра и верили, что в мире родился авестийский Спаситель – Саошьянт. (Приход волхвов с Востока к младенцу Христу дает понять, что Иисус является спасителем всего мира, а не только иудейского народа.) Ирод направил пришедших к нему волхвов в Вифлеем, наказав им пойти туда, все точно узнать о младенце и известить его, «чтобы мне пойти поклониться Ему» (Мф. 2, 8). Волхвы пришли, сложили перед удивленными родителями Иисуса свои дары и молча удалились. Но ушли они не той дорогой, чтобы сбить Ирода со следа. Сразу после ухода волхвов Иосиф забрал жену с младенцем и глубокой ночью скрылся из Вифлеема. Они двинулись в Египет, поскольку тот подчинялся непосредственно Риму, а не царю Ироду. Известие об их бегстве привело царя в ярость, и он приказал истребить в Вифлееме всех младенцев мужского пола младше двух лет.
Семейство Иосифа вернулось из Египта в Галилею, только когда умер царь Ирод. Обосновалось оно снова в Назарете, где Иисус и провел годы молодости.
Семья была большая, так как у Иосифа были шестеро детей от первого брака: сводные сестры Мельха и Эсха и братья Иосиф, Иуда, Симон и Иаков. О детских годах Иисуса в канонических Евангелиях почти не упоминается. Только в Евангелии от Луки есть сведения о том, что каждый год на Пасху Его водили в Иерусалим, и приводится история о том, как в 12 лет, во время Пасхи в Иерусалиме Иисус потерялся.
...
Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; Все слушающие Его дивились разуму Его и ответам Его.Лк. 2, 46–47
После этого эпизода в канонических описаниях Его жизни следует перерыв вплоть до того момента, когда Иисус вышел на мировую арену как проповедник, примерно 30 лет от роду.
Отец семейства Иосиф уже и к моменту рождения Иисуса был стар и умер он, когда юноше исполнилось 19 лет. (Таким образом, семья осиротела существенно раньше, чем Иисус впервые вступил на стезю проповедника.) После смерти Иосифа Иисусу приходилось кормить себя и мать своим трудом. Подростком Ему случалось пасти овец, он работал каменщиком и плотником, изготовлял плуги и ярма.
В неканонических книгах среди многочисленных описаний Его детства есть некоторые версии молодости Иисуса Христа. В самом древнем из них – «Тибетском сказании» – говорится о путешествии в Индию, где Он якобы познакомился с индуизмом (учением брахманов). В соответствии с этой версией в долгом путешествии по Востоку Иисус юношей прошел Персию, Индию и Гималаи. «Прослышав о такой стране, как Индия, с ее великими учителями и проповедниками, 14-летний Исса оставил родительский дом и вместе с купцами отправился в Индию, чтобы ознакомиться с законами великого Будды». Затем будто бы некоторое время Он жил среди поклонников бога Джайна, а затем перешел к индуистам. Индуисты развернули перед Ним свое понимание Вед, способы исцеления молитвами, приемы обучения народа, изгнания из тела злого духа и возвращения ему человеческого образа. Шесть лет Он оставался в Индии, а потом возникли осложнения из-за его взаимоотношений с лицами низших каст – вайшьями и шудрами. Он не только общался с ними, но даже «приобщал их Священным Ведам». Это вызвало возмущение со стороны представителей высших каст. Брахманы и кшатрии стали говорить ему, что вайшьям позволено только слушать чтение Вед, и то лишь в праздничные дни, а шудрам запрещается не только присутствовать при чтении Вед, но даже смотреть на них. Они обязаны только вечно служить брахманам, кшатриям и вайшьям. От Иссы требовали: «Оставь их и иди поклониться с нами богам, которые прогневаются на тебя за неповиновение им». Эти увещевания не подействовали, отношения обострились, и Исса вынужден был уйти из этих мест и двинулся в Непал. Там Он изучил палийский язык и несколько лет посвятил исследованию священных книг буддизма , после чего снова предпринял путешествие по всей Индии. (Излагая эту версию, надо помнить, что против нее свидетельствует то, что в Новом Завете прямых следов индуизма не обнаружено.)
Согласно другой версии, подростком Иисус был отдан в секту ессеев, которые жили в пещерах по берегам Мертвого моря и вели аскетический образ жизни. (Эту версию в какой-то степени поддерживают Кумранские находки.)
Так или иначе, но в возрасте 29 лет он вернулся на родину и в 30 лет начал свою проповедническую деятельность. (По рассказам первых трех евангелистов, его общественная жизнь, от первой проповеди и до распятия, продолжалась около 6 недель, а по Иоанну – 3 года и 3 месяца.) В качестве бродячего проповедника Иисус быстро стал популярным, привлек к себе последователей, почитателей и учеников. Он проповедовал о близости царства Божия и требовал нравственного перерождения. Первую проповедь он произнес на своей родине в Назарете, по обычаю в субботу, в синагоге.
Портрет. Позднее ученики отмечали некоторые личностные особенности и пристрастия, позволяющие нарисовать Его психологический портрет. Прежде всего, они живописали непревзойденное искусство проповеди и великое мастерство целителя. Среди прочих свойств Иисуса выделяли кротость, душевную тонкость и умение повелевать, наивность и глубокое вдохновение, преисполненное высочайшей нравственности и пыла. Неизменно Он проявлял удивительную простоту и естественность, обнаруживая эти качества даже тогда, когда возвещал о самом главном. Среди Его характерных привычек выделяли любовь к одиночеству, поскольку для молитвы Он один уходил в горы, поднимаясь с этой целью до рассвета, когда еще все спали, Он никогда не смеялся, был чувствительным к красоте, любил цветы и говорил, что с их красотой нельзя сравнивать даже украшения царя Соломона. Кроме того, он соблюдал установления ненасилия и целомудрия. Нельзя сказать, что Иисус всегда ратовал за пассивность и сам ее проявлял. Он изгнал торговцев из храма, протестовал, когда слуга первосвященника ударил его по лицу. Несмотря на всю его вдохновенность, полезно подчеркнуть, что Он вел себя достаточно уравновешенно – никто не наблюдал у него признаков исступления, транса, экзальтации. Не находя понятного им объяснения неординарности Его поступков и проповедей, пораженные Его воодушевлением, иные из окружающих Его людей, цедили сквозь зубы: «одержимость» и даже «бесноватость».
...
Народ сказал в ответ: не бес ли в Тебе? Многие из них говорили: Он одержим бесом и безумствует; что слушаете Его?Ин. 7, 20
Надо отметить, что Иисус не проявлял никаких внешних признаков аскетизма. Он участвовал в традиционных еврейских праздниках. Вместе с тем в своей борьбе против фанатичности и формализма в соблюдении обрядности Он восставал не против идеи обрядов вообще, а только против формализма при исполнении обрядов – постов, субботы, законов о пище. Именно то, что Иисус выдвигал на первый план дух любви, а не букву Закона, представлялось иудеям кощунственным посягательством на устои веры.
Количество учеников Иисуса быстро увеличивалось. Несмотря на то что среди них были и богатые, сохранившие свое благосостояние, условием для большинства из желавших войти в число учеников выступало пожелание продать имущество, а выручку раздать бедным. Среди двенадцати ближайших учеников были: Симон Петр и его брат Андрей, два сына Заведеевых – рыбаки Иаков и Иоанн, Иаков – Алфеев, Филипп, Фома, сборщик податей Матфей, Симон Зилот, Варфоломей и Иуда Иаковлев и Иуда Искариот (Лк. 6, 14–16). Иуда единственным из них был из Иудеи, тогда как все остальные – из Галилеи. Двигаясь со своими учениками по стране, Иисус услышал об Иоанне Крестителе, направился к нему и принял от него крещение. В день крещения Иисус получил знамение, что усыновлен Богом. Затем Он удалился в пустыню, где провел 40 дней в посте и молитве.
...
И когда выходил из воды, тотчас увидел Иоанн разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходившего на Него. И глас был с небес: Ты Сын Мой Возлюбленный, в котором Мне благоволение.Мк. 1, 10, 11
В отличие от других пророков, Иисус не имел видений, Бог беседовал с Ним не извне, а изнутри. Такие беседы поддерживали Его единственный догмат – о Его божественном происхождении и божественности миссии. При этом Он не отклонял обращения «Сын Давидов» (Мф. 9, 27). Для доказательства того, что он Мессия, Иисус напоминал пророчества Ветхого Завета. «Бог послал Сына своего, который родился от жены, подчинился Закону» (Г ал. 4, 4). Во всем Писании лишь один человек рождается от «семени жены» – все остальные от семени мужа. Захария предрекает, что этот посланец будет пронзен, а Исайя добавляет, что родится он от девственницы. Имеются и указания на время его пришествия – Мессия должен прийти, пока еще стоит Иерусалимский храм.
Иисус противопоставлял свое учение фарисеям, полагавшим, что благочестие проявляется в ритуалах и церемониях, в постах и публичных покаяниях. В своих проповедях Он утверждал, что тот, кто исполняет Его заповеди, тем самым исполняет и закон Моисея, и веления пророков. Главные заповеди Иисуса – любовь к «ближним» и любовь к врагам. Сам Он новой заповедью назвал только заповедь о самоотверженной любви к ближнему. Пришедшую к Нему с покаянием грешницу Христос принимает так радушно, что присутствующие при этом фарисеи засомневались в его пророческих способностях, полагая, что Он не сумел распознать, с кем имеет дело. Тут же Иисус объяснил им мотив своего поведения: тот, кто больше страдал, оценит любой акт милосердия выше, чем тот, кто нуждается в прощении меньше.
...
Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих и гонящих вас.Мф. 5, 44
В беседах с учениками Иисус развивает мысль, что страдавшие на земле будут вознаграждены в Царствии Божьем. Он дает и представление о том, каково будет это желанное Царство: в нем исчезнут болезни, голод, смерть и воцарится любовь, благоденствие, вечно сытая и счастливая жизнь. Люди, обездоленные в этой жизни – нищие, пленные, слепые, узники, голодные, плачущие, трудящиеся и обремененные, – насытятся и утешатся, отдохнут и успокоятся.
Чудеса. Во времена Иисуса болезнь считалась наказанием за грехи, а больной представал как человек, покорившийся злу. С этой точки зрения лечение понималось как нравственное изменение личности. Иисус считал себя призванным лечить, убежденный, что одно прикосновение к нему целительно. В отличие от Будды, Моисея и Мухаммеда, тоже обладавших способностью творить чудеса, Иисус не чуждался их демонстрации. Наоборот, он использовал чудеса как красноречивый пролог к своим проповедям. Исцеления, совершаемые Им по субботам, вызывали недоброжелательность и навлекали на Него обвинения в неуважительном отношении к религиозным законам, поскольку суббота была днем отдыха, а исцеление считалось работой.
Первое свое чудо Иисус сотворил в Кане Галилейской, когда на свадьбе, по просьбе Марии за новобрачных, уважил ее и обратил воду в вино. Однако в дальнейшем чудеса такого типа были для Него не характерны. Среди чудес, Им сотворенных, существенное место занимали исцеления. В последние месяцы своей жизни Иисус Христос исцелял особенно много: калек, прокаженных, бесноватых. Громадное впечатление на верующих и последователей производило зрелище, когда у них на глазах хромые переставали хромать, слепые прозревали, немые начинали говорить, мертвые воскресали, а бесы изгонялись вон. Прокаженных он исцелял прикосновением руки, бесноватых – словом. Таким образом Он помог бесноватому, переселив бесов из него в стадо свиней (Мк. 5, 13). Прикосновением Он вылечил тещу Симона, лежавшую в лихорадке. Так же Он излечил больного водянкой, женщину, страдавшую кровотечением 12 лет. Она коснулась края его одежды и выздоровела. Слепому Он сказал: «Я – свет миру» и, сказав это, плюнул на землю, сделал «брение из плюновения» и помазал смесью глаза слепого, сказав: «Пойди, умойся в купальне Силоам». Тот пошел, умылся и пришел зрячий. Он мог излечить взглядом; например, во время проповеди один слушатель стал биться в конвульсиях, на губах выступила пена, глаза закатились. Иисус, подойдя к нему, пристальным взглядом остановил конвульсии. Мог Он исцелять и на расстоянии, как сына царедворца:
...
Царедворец говорит Ему: «Господи! Приди, пока не умер сын мой». Иисус говорит ему: «Пойди, сын твой здоров».Ин. 4, 49
Очень содержательно приводимое Марком описание исцеления прикованной к постели девицы, лежащей замертво. Иисус обратился к присутствующим, которые думали, что она умерла:
...
И вошед, говорит им: Что смущаетесь и плачете? Девица не умерла, но спит. И взяв девицу за руку, говорит ей: «талифа-куми», что значит «девица, тебе говорю, встань!» И девица тотчас встала и начала ходить, ибо была лет двенадцати.Мк. 5, 39–42
В Евангелии от Луки описан юноша из Навина, который тоже воскрес. Он уже был мертв, его несли хоронить, когда Иисус встретил процессию и заставил юношу встать с носилок (Лк. 7, 14–15). В Евангелии от Иоанна рассказано о воскрешении Лазаря, который уже четыре дня лежал в гробу в заваленной камнями пещере и начал разлагаться (Ин. 11, 17, 44). Исцеляя больных возложением рук, взглядом, просто своим присутствием или даже на расстоянии, Он хорошо понимал, что Его власть над душевно и телесно больными зависела от силы их веры. Среди Его чудес были не только исцеления, но и усмирения стихии.
...
Он спал на корме на возглавии, Его будят и говорят Ему: «Учитель! неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем?» И встав, Он запретил ветру и сказал морю: умолкни, перестань. И ветер утих, и сделалась великая тишина.Мк. 4, 38,39
Когда Иисус «по воде яко посуху» догнал лодку, в которой плыли апостолы, потрясенный Петр, видя сие действие, попросил: «Учитель, повели и мне пойти по воде», на что Иисус ответил: «Иди!» Петр сошел с лодки и, встав на воду как на твердую землю, пошел, но усомнился и оттого стал тонуть. Человек усомнившийся, всегда тонет, теряя то, что до этого позволяло ему крепко стоять на ногах. В Евангелии от Матфея есть описание исцеления слуги сотника: «Иди, и, как ты веровал, да будет тебе» (Мф. 8, 13). В то же время в родном городе Назарете вследствие недоверия земляков творить чудеса Он не мог.
Иисус Христос вошел в Иерусалим за восемь дней до своей смерти. Он въехал в него на осле, и это было символично, поскольку по Ветхому Завету исполнилось одно из пророчеств о Мессии. В Иерусалиме одни встречали Его пальмовыми ветвями – символом радости, как обычно встречали победителей и героев, другие хотели побить камнями. В вину ему ставили то, что Он провозгласил себя Сыном Божиим. Это было неслыханно, так как сыном Божиим в истории никто не назывался. До Иисуса появлялись только посредники между Богом и человеком – пророки.
...
Иисус отвечал им: «Много добрых дел показал Я вам от Отца Моего; за которое из них хотите побить Меня камнями?» Иудеи сказали Ему в ответ: «не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом».Ин.10, 32, 33
Ученики почитали Иисуса Христа как Мессию, а по укоренившейся традиции предполагалось, что Мессия должен был стать царем Израиля, поэтому иудейские первосвященники осудили Иисуса Христа за эту, с их точки зрения, невероятную претензию. Кроме того, Ему вменялось покушение на веру иудеев («разрушу храм и за три дня создам новый»). Таковы были обвинения со стороны иудеев, но имелись обвинения и со стороны Рима. К ним относили нападки на верховную власть, в частности запрещение сдавать подать Кесарю: «Если отпустишь его, ты не друг Кесарю», – сказали первосвященники Понтию Пилату, римскому прокуратору Иудеи. На основании совокупных претензий иудеев и римской власти был издан указ о поимке Иисуса Христа. Иуда из Кариота донес на Него, указав, где Он находился, и получил за это 30 сребреников – это была установленная Законом средняя цена раба. За эту цену Иуда приобрел участок земли, но деньги пока не уплатил, намереваясь отдать их на следующий день, когда купчая будет полностью оформлена. Но вместо оформления купчей он, раскаявшись, возвратил 30 сребреников первосвященнику и старейшинам, бросив их в храме, вышел и удавился. После его смерти члены синедриона на эти деньги выкупили землю, о которой он договорился, для погребения там безвестных бродяг и самоубийц. Это кладбище для людей отверженных назвали «землею крови».
Иисуса Христа присудили к самой позорной для иудея смерти – распятию на кресте. Смерть Иисуса на кресте должна была иметь глубокий символический смысл. Великий позор такой смерти был обусловлен тем, что в Законе написано о проклятии всякого, висящего на дереве. Обычно после распятия не погребали, а оставляли висеть на кресте, пока тело не истлеет и не распадется на куски, которые закапывали. Иисус должен был умереть страшной и позорной смертью злодея, когда его человеческая природа проявилась бы на грани человеческих возможностей на глазах свидетелей. Если бы так это произошло и с Иисусом, то такая смерть явилась бы доказательством бренности не божественной, а человеческой природы Христа. У креста Иисуса Христа стояла мать, а из Его учеников с ним был только Иоанн. Уж е с креста Иисус Христос поручил ему свою мать. У видев их, Иисус Христос сказал матери:
...
Се сын Твой. Потом говорит ученику: се Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе.Ин.19, 27
Иоанн выполнил предсмертную волю Иисуса. После окончательного переезда апостолов в Иерусалим братья Иисуса поселились с ними, а Марию Иоанн взял в свой дом. В последние годы жизни ее окружало особо благоговейное почитание апостолов.
Когда тело сняли с креста, один из тайных Его учеников испросил разрешение похоронить тело в саду, в пещере. Получив разрешение, он похоронил Его по еврейскому погребальному обряду. Тело было завернуто в полотняную ткань, на которую было нанесено несколько килограмм ароматических веществ. На третий день жены-мироносицы пришли к пещере и увидели, что камень, закрывавший пещеру, отвален, и она пуста.
Воскресение Христа сняло все унизительные для Его последователей ожидания. (Вера в воскресение из мертвых представляет основу христианства ; без этого конкретного подтверждения божественного предназначения Иисуса Христа оно вряд ли обрело бы столько сторонников.) По преданию, после воскресения Спаситель еще трижды являлся своим ученикам и последователям – в первый раз это случилось на третьи сутки после распятия.
...
В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собрались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус и стал посреди, и говорит им: «Мир вам!»Ин. 20, 19
После воскресения Он 40 дней прожил в Галилее, наставляя учеников в том, чему они должны были впоследствии наставлять других: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28, 19). Первая община оставалась в Галилее после вознесения Христа 40 дней. После этого они вернулись в Иерусалим.
В данном контексте важно, что хотя Иисус Христос был безгрешен, в остальном Он, как и все люди, разделял человеческую природу. Различие Его с обычным человеком состояло в том, что Он принес себя в жертву на благо других и препоручил свою волю воле Божественной. (Он повторял, что после вручения себя Божественному Отцу душой Его овладела глубокая озабоченность.) Ощущая все, что испытывает обычный человек, Он одновременно переживал величие и славу Бога, что и позволило Ему с честью пройти суровое испытание. Путь Иисуса Христа – это путь преодоления соблазнов и борьбы с одиночеством. Истина, свидетельствованная Христом, – это Он Сам (Ин. 14, 6). В полном соответствии с таким пониманием своей роли излюбленным убеждением Иисуса было, что Он – новый, духовный хлеб для страждущих, более ценный, чем манна, хлеб, которым будет питаться человечество.
Его ученики апостолы не только проповедовали Его учение, но и общими усилиями создали потрясающую книгу – Новый Завет, Евангелие. Как и обещал им Иисус, они обладали особыми способностями: «Именем Моим будут (апостолы) изгонять бесов, будут говорить на новых языках, будут брать змей, хотя бы что смертное выпили, не повредит им, на больных будут возлагать руки, и они будут здоровы» (Мк. 16, 17). За проповедь учения Иисуса Христа был распят Петр, обезглавлен Иаков Зеведеев, побит камнями Иаков Праведный. Среди Его учеников только Иоанн умер своей смертью, все остальные апостолы отдали свою жизнь за Него и были казнены. Апостолы были величайшими из мучеников и своим примером призвали к христианству тысячи способных на самоотречение и мученичество людей.
Надо помнить, что Евангелие – это учение о Христе как искупителе и Спасителе мира, а не учение самого Христа. Однако для его последователей это было не существенно. Настоящий творец Евангелия – Он. Иисус и его проповедь неразрывны. Он настолько воплотил в своей идее Себя, что она буквально впитала Его личность, которая и через века осталась способной овладевать душами людей.
Канон – Библия
Главное – мудрость: приобретайте мудрость, и всем имением Твоим, приобретай разум. Высоко цени ее и она возвысит тебя; Она прославит тебя, если прилепишься к ней.Притч. 4, 7, 8
Библия включает в себя Ветхий Завет и Новый Завет. К первому относят книги, написанные в дохристианские времена на иврите и почитаемые как священные и иудеями, и христианами. Ко второму принадлежат книги, написанные на греческом языке апостолами и евангелистами христианской Церкви. Поскольку для многих, принявших христианство в ранние времена, до Евангелия священными почитались книги иудеев (с религией которых они порвали), из этого противоречивого положения был найден выход в новом аллегорическом способе толкования книг Ветхого Завета.
Канон христианства определился в основном уже к концу I в. н. э. Вначале устное Евангелие закреплялось в различных формах, но в основном в виде речитатива. Такая форма позволила сохранить его ядро от искажения рамками ритма. Только в середине I в. Евангелие стали записывать. Находки новых рукописей привели к заключению, что книги Нового Завета созданы около 80 г. н. э. Некоторые исследователи (в частности, Д. Робинсон) пришли даже к заключению, что весь Новый Завет был написан до захвата Иерусалима, который произошел в 70 г. н. э.
Считается, что первыми «новозаветными» книгами были послания апостолов, вызванные необходимостью письменных материалов для подкрепления проповедей и поучений при основании новых христианских общин. Послания написаны между 50–60 г. н. э., а Евангелия – между 50–90 г. н. э. Так, Евангелие от Матфея датируется 50–60 г. н. э.; от Марка и Луки – около 70 г.; от Иоанна – концом I в. н. э. Апокалипсис закреплен в письменном источнике, написанном около 90 г. н. э. В письме епископа Афанасия от 367 г. названы уже все 27 произведений Нового Завета. Начиная с Карфагенского собора, то есть с 419 г., эти 27 частей стали называться апокрифическими.
Библия состоит из трех частей: «Пятикнижие», «Пророки» (Малые и Большие) и «Писания».
«Пророки» опираются на «Пятикнижие» и отстаивают неукоснительное соблюдение Закона. «Пророки» рассматривают «Пятикнижие» как источник и оправдание всех событий и всех проповедей, содержащихся в этой книге.
«Писания» апеллируют к двум первым частям Библии, особенно часто к «Пятикнижию», но нередко и к «Пророкам». Такие книги, как «Псалмы», «Экклезиаст», «Притчи», «Песнь песней», связаны с личностями, которые являются основными героями в «Пророках», – царями Давидом и Соломоном. «Плач» приписывается пророку Иеремии.
Канон христианства – Новый Завет. В него входят следующие части.
1. Евангелия (от Матфея, Марка, Луки, Иоанна), из которых первое и последнее – апостольские. Все они содержат отрывки из речей Иисуса. Он произнес их в разное время и по разным поводам. Каждый раз в определенных обстоятельствах Он проповедовал положения веры – то, что нужно было в этом месте и тогда. Поэтому целостность Евангелий не в системе, а только в личности Иисуса. Заметим, что называть евангелистов неграмотными рыбаками неверно. Матфей был сборщиком податей, Марк происходил из семьи священников, Лука был врачом, Иоанн близок к высшим кругам иерусалимского общества. Каждое из написанных ими Евангелий высвечивает новые грани характера и поведения Иисуса. Так, в Евангелии от Марка обращает на себя внимание, что автор скорее вглядывается в Иисуса, а Матфей в большей мере слышит его живой голос. Что Он делал, мы в большей степени узнаем у Марка, что говорил – от Матфея; что чувствовал – от Луки, а чего хотел – от Иоанна.
2. Послания апостолов (21). Согласно традиции их автором считается евангелист Лука, ученик св. Павла. В книге 13 посланий, приписываемых св. Павлу (к римлянам, 2 – к коринфянам, к галатам, к ефесянам, к филиппейцам, к колоссянам, 2 – к фессалоникейцам, 2 – к Тимофею, Титу, Филимону); 7 книг принадлежат апостолам: 3 – Иоанну, 2 – Петру и по одной Иакову и Иуде.
3. Апокалипсис («Откровение» о последних событиях от Иоанна) написан в I в. н. э.
Язык Канона. В христианстве особое отношение к слову – логосу. Слово, которое есть у Бога, и само есть Бог. Оно выступает посредником между Богом и человеком. В этом смысле говорящий человек не выражает, а воплощает себя в слове.
Существенные части новозаветных книг написаны ритмизированной прозой, тем самым им придана форма, облегчающая усвоение и запоминание. Яркие, раскрывающие содержание образы и выразительные символы – вот язык Канона. Такой язык обладает особой силой, он приобщает к излагаемым событиям и способен длительно влиять на сознание человека, то есть имеет преимущества перед абстрактными рассуждениями. Изложение событий в Евангелиях исключительно лаконично. Чаще всего они дают краткую запись происходившего, не вдаваясь в переживания. Стиль Библии – рассказ очевидца: «В тот час…», «В то время…», «В день тот…», «Случилось, что…» Такая форма изложения приобщает к ситуации и создает ощущение точного знания.
Иисус широко использует притчи, поскольку они существенно облегчали слушателям понимание того общего, относительно которого они выступали как частные случаи. Исключительные возможности воздействия притчи на психику человека известны издавна. То содержание, которое сегодня мы стараемся выразить посредством абстракции, раньше достигалось с помощью притчи. Особенность притчи в том, что она всегда заключает некую неопределенность, воспринимаемую как тайна, как второе смысловое дно. Тот сюжет, который лежит на поверхности и передается рассказчиком, формируется в виде неясных намеков и глубинных ассоциаций, указывающих на существование скрытого подтекста, содержащего главный смысл. У человека, постигающего в результате размышлений этот смысл, возникает чувство личного приобщения к тайне, самостоятельного открытия истины. То, что ему было известно раньше при постижении притчи, теперь он видит иначе, в новом свете. Таким образом, притча содержит скрытый заряд ассоциаций: кроме первого, элементарного смысла, предполагает второй, столь многозначный, что допускает возможность каждому истолковать его по-своему. Эта особенность делает притчу узнаваемой: «это – верно, я так и думал, я и сам заметил». С помощью притч слушающий воспринимает только ту сторону учения, которая ему доступна, и лишь некоторые способны понять его всесторонне. Иисус знал, что Его идеи не могли быть поняты немедленно, и потому запечатлевал их в душах своих учеников при помощи притч, позволяющих веками вызывать наружу скрытые силы, заключенные в Его слове.
...
И приступивши, ученики сказали Ему: «Для чего притчами говоришь им»? Он сказал им в ответ: «для того что вам дано знать тайны Царствия небесного, а им не дано».Мф. 13, 10,11
Поскольку вначале христианство распространялось в иудейской среде, где были запрещены всякие изображения, образ Христа, который стал общепринятым в иконографии, появился позднее, а первые иконы были написаны апостолом Лукой.
Основные положения
Ибо един Бог, един и Посредник, между Богом и человеками, человек Иисус Христос.1 Тим. 2, 5
1. Первородный грех. Неповиновение Адама и Евы запретам Бога в христианстве грех настолько тяжкий, что он погубил добрую природу не только самого первого человека, но и всех его потомков. Прошло много тысячелетий, пока Бог смилостивился и послал на землю своего сына Иисуса Христа, принявшего мученическую смерть за грехи людей. Явление Христа демонстрирует божественное намерение уничтожить эту древнюю порочность и спасти тех, кто уверует в Него. Тем самым христианство принесло на землю благую весть об освобождении человека от власти греха, а при удалении из человека греха он исцеляется, то есть становится целостным, а не раздробленным (психически здоровым).
2. Идея спасения связана с древним представлением о роли искупительной жертвы, смягчающей гнев божества. Добровольная смерть Иисуса Христа – это жертва за все грехи людей. Она очищала от греха всех последователей этого учения. Бог-Отец послал Сына на землю, и тот претворил волю Отца и молился Отцу о защите людей. Иисус Христос преодолел эгоизм любви к жизни и стал плотским и духовным «проводником», по которому сверхъестественная жизнь текла в наш мир. В соответствии с этим представлением в культ входят не только внешние действия – исполнения таинств и церковных обрядов, но и чисто внутренний процесс, ведущий к спасению. Оно предстает как последовательное достижение определенных психических состояний, происходящих в душе, которые приобщают к новому восприятию мира. Христос, будучи по своей природе уникальной личностью – богочеловеком, так как имел и человеческие черты, смог пояснить и передать людям пожелания и ожидания Бога. Поэтому по Его благости все верующие могут обрести, после смерти и после Страшного суда, загробную жизнь через Его искупительную жертву. Таким образом произошло соединение через одного Иисуса Христа каждого со всеми. Те м самым христианство открыло возможность перехода от обыденного, мирского сознания в более высокую духовную сферу. Отказ от убеждения в самодовлеющей ценности мирской жизни, в свою очередь, привел к возвышению над житейской суетой.
3. Один из догматов христианства – вера в бессмертие души. В христианстве впервые было выражено равенство всех людей перед Богом – людей, грехи которых как детей Божьих искуплены кровью Христа. Подобное равенство допускает возможность и личного спасения, что вело к формированию индивидуализма. Для спасения требовалось покаяние, причем не путем внешних действий, например жертвоприношения, а путем внутренних усилий – принесения в жертву собственного сердца, своей души. «Ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи» (Евр. 10, 4). «И любить Его всем сердцем, и всем умом, и всею душою, и всею крепостью, и любить ближнего как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв» (Мк. 12, 33).
4. Смерть телесная выступила как освобождение души от связывающих ее пут. Признание воскресения Иисуса Христа означало приобщение к надежде на воскресение из мертвых, право ожидать нового существования по ту сторону смерти. Вера в воскресение из мертвых – базовое положение, а воскресение во плоти – один из основных догматов христианства , вошедший в символ веры. Эта идея воскрешения из мертвых важна тем, что если воздаяния нет при жизни, то оно осуществляется после смерти. Только надеждой на благое воздаяние можно было возвести в один из основных этических принципов стоическое отречение от мира и аскетизм.
5. Второе пришествие. После второго пришествия Христа на земле установится Царствие Божие – тысячелетнее царство добра и справедливости. Таким образом, вера в непорочное зачатие, боговоплощение, воскресение, вознесение, второе пришествие – суть христианства .
6. Равенство перед Богом привело к пониманию равноправия как равноценности всех людей. Не только среди других народов, других каст, но и среди иных социальных групп – бедняков, рабов, отверженных. Эта идея способствовала разрушению разделяющих людей этнических и государственных перегородок и отвергала религиозную и национальную исключительность. Здесь идет речь не об уравнивании всех в правах и обязанностях, поскольку по своим естественным данным люди изначально различны, но о признании в каждом человеке полноправной личности. Такое понимание привело к формированию новых принципов прозелитизма.
...
СИМВОЛ ВЕРЫ1. Верую в единого Бога Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего видимого и невидимого.2. И в единого Господа Иисуса Христа, Единородного Сына Божия, рожденного от Отца прежде всех веков: Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу, через Которого все произошло.3. Ради нас людей и ради нашего спасения сошедшего с небес, и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы, и ставшего человеком.4. Распятого же за нас при Понтии Пилате, и страдавшего, и погребенного.5. И воскресшего в третий день согласно Писаниям.6. И восшедшего на Небеса, и сидящего по правую сторону Отца.7. И снова грядущего со славою, чтобы судить живых и мертвых, Его же Царству не будет конца.8. И в Духа Святого, Господа, дающего жизнь, от Отца исходящего, Которому надлежит поклоняться и Которого славить одинаково с Отцом и Сыном, – говорившего через пророков.9. В единую святую, соборную и апостольскую Церковь.10. Признаю одно крещение для прощения грехов.11. Ожидаю воскресения мертвых,12. и жизни будущего века. Аминь (истинно так).
Мировосприятие
И возвратится прах в землю, чем он и был;а дух возвратится к Богу, Который дал его.Екк. 12, 7
Основные принципы мировосприятия христианство унаследовало от иудаизма ; его фундамент содержится в Ветхом Завете. Иисус говорил ученикам: «Другие трудились, а вы вошли в труд их». Он одобрял духовное наследие иудаизма . Поэтому остановимся только на тех изменениях, которые были привнесены христианством . Во-первых, венцом творения является человек: из всех тварей только он создан «по образу и подобию Божьему» и его наиболее существенными чертами являются разум и свободная воля. Можно сказать, что Бог поставил жизнь Вселенной и все космическое устройство в зависимость от человека. Тем самым в христианстве утверждается наличие связи между космосом и конечными упованиями человечества. Поэтому грехопадение Адама и Евы и привело к расстройству вселенского благолепия, зло вторглось в мир, а человек, созданный бессмертным, утратил это качество и подпал под власть смерти.
Во-вторых, к отличиям христианства относится конечность истории, которая не знает периодичности: «Ибо Христос умер однажды за грехи наши». Те м самым дается объяснение бытию мира исходя из цели. Миру 6 тысяч лет и до его сотворения не было ни времени, ни пространства. Бог сотворил не только миропорядок, но и саму субстанцию. Почему мир не был сотворен раньше? Потому что никакого «раньше» не было. Время было сотворено вместе с миром. Бог – вне времени. В нем нет «раньше» и «позже», а только вечное настоящее. Отсутствие цикличности мира избавляет человека от необходимости периодически возвращаться к страданиям на земле. На таком фундаменте строится присущее христианству понимание конечной цели жизни верующего человека – Царства Божьего. Это место, где христианин, искупленный Христом от наказания за свои грехи, получит от Бога, после Страшного суда и воскресения, возможность бесконечного блаженства. Источником и целью выступает высшая любовь, которая является основой Вселенной, созданной и поддерживающейся волей Творца.
После второго пришествия Христа на земле установится Царствие Божие, под которым первые христиане понимали тысячелетнее царство добра и справедливости, где все пребывают в радости. Там праведники получат жизнь вечную, не будут ни болеть, ни умирать. Праведники, умершие раньше, не дождавшиеся конца света, пробудятся, чтобы принять участие в Царстве. К то был беден, тот станет богатым, получит во сто крат больше земли, домов и родных. Земля приобретет свойства необычной плодородности. Здесь будет иное, благое богатство, поскольку богатство, возникшее на земле ценою пота, обмана, крови и слез, – есть зло, а богатство, которое придет как награда за бедность, труд и муку Христа – есть величайшее благо.
В-третьих, христианство – религия страдания. Раз страдал богочеловек, должен страдать и смертный. «Никто не достигнет Царствия Небесного, кто не прошел через искушение» (Тертуллиан). В Царствие Божие попадут не просто добродетельные, а те, кто прошли через испытания, искушения и преодолели соблазны. Отсюда и представление, что не все возродятся, а только лучшие (пострадавшие). Важно, что при этом социальные отношения перевертываются: последние будут первыми, но не все будут равными. Царство уготовано для детей, отверженных и смиренных. Воскресение из мертвых совершится во время второго пришествия Христа и будет воскресением людей в их телесной природе, а не только нравственным преобразованием. При этом воскреснут все люди без исключения – праведные и грешные, но дальнейшее их существование одинаковым не будет. Имеются разные описания рая. Одно из них приведено в «Откровении от Иоанна»:
...
И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его и светильник его – Агнец. Среди улицы – его древо жизни, дающее каждый месяц свой плод, и листья дерева для исцеления народов. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло. И не войдет в него ничто нечистое, и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни.Откр. 21, 4, 23, 27
Отличие христианства и в утверждении понятия промежуточного времени. Царство Божие – вечная жизнь – означает, что смерть не конечное событие, а только переходное состояние. Умерший заснул (усоп) и может пробудиться к новой жизни или к вечному умиранию в огне. Согласно понятиям христианства , тело принадлежит внешнему миру, а не личности, несмотря на то что разрушение его переживается человеком как разрушение собственной жизни, а потому возникает страх смерти. Учение о бессмертной душе дает решение этого противоречия – смертность организма и бессмертие души. Понимание смерти тесно связано с идеей двух судов. Первый суд, индивидуальный, происходит немедленно после кончины, когда грешники отправляются в ад, бесспорные праведники – в рай, а остальные – в чистилище. Но еще будет общий Страшный суд, когда весь род человеческий предстанет перед лицом высшего судьи. Идея о немедленном загробном воздаянии после смерти давала исход для постоянно попираемого в жизни чувства справедливости, помогая переносить свою участь, примиряла с реальностью социального неравенства.
Во времена раннего христианства считалось, что конец света близок. Отсюда то страстное стремление, с которым христиане тогда предавались власти моральных абсолютов, не заботясь о сохранности существующего общественного устройства. Ведь крах этого устройства был для них несомненен и недалек. Поэтому не имела смысла борьба за воплощение идеалов в земной жизни. Это была не утопия, а рациональный подход. Именно здравый смысл повелевал полностью сосредоточиться на предельных идеях, не принимая в расчет промежуточные цели. Другой стороной этой позиции выступала разрушительная сила пророчеств Апокалипсиса, так как она вела к пренебрежению всем в настоящем, тем более что Иисус призывал к внутренней независимости от тленных вещей.
Мораль и нравственность
Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее;а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее;Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?Мф. 16, 25–26
Христианство , как и другие религиозные учения, заключает в себе две стороны: этическую – как надо жить человеку и человечеству, и метафизическую, объясняющую, почему людям надо жить именно так. Основа христианской морали – признание абсолютным основанием нравственности как сознательный ориентации на понимание людской сущности, способов развития личности и приближения к безгрешному образу Христа. Христианство сформировало новый идеал любви к Богу и всем людям – бескорыстный, чистый, братский.
Спасение через праведность – ядро христианского учения. Достижение личной жизненной задачи сводится здесь к самоотверженному осуществлению Божьей воли. Наиболее значимыми добродетелями на этом пути выступают любовь и смирение. Смирению противопоставлена гордость, так как она отчуждает человека от других людей и лишает его любви, то есть Бога. Поскольку человек не может жить без любви, без духовного общения с другими, гордость, замыкая его в себе, неизбежно убивает. Таким образом, отвергаются эгоизм, когда человек помышляет лишь о своей выгоде и ради временных благ забывает высшее назначение человека. Так утверждается особая форма гуманизма – всепрощение, непротивление и способность никого и ни за что не осуждать (дисциплина мысли), которая стала одним из центральных положений христианской этики. Подобная этика, в первую очередь, провозглашает необходимость милосердия, сострадания и человечности, то есть качеств, предполагающих любовь к униженному, угнетенному ближнему и «последнему» по своему положению в обществе. Состояние бедности в Новом Завете блаженно. Оно вызывает едва ли не почтительность, богатство же нуждается в оправдании. Идеальными людьми являются простодушные – «малые сии». Они противополагаются не столько богатым, сколько мудрым и разумным. Вместе с тем бедность – первое условие для вхождения в Царство Божие. Раннее христианство с особенной энергией утверждало полный отказ от собственности:
...
Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут; Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.Мф. 19, 21
С развитием христианства отношение к бедности постепенно изменялось, так как в христианские общины входили и богатые, и бедные. Реальный жизненный компромисс закономерно приводил к компромиссу в идеологии. Возникло понимание того, что бедность хоть и необходима, но не является основополагающим условием. Если сначала считалось, что богатому не войти в Царство Божие, пока он не раздаст свое имущество нищим, то постепенно возникают два новых тезиса: во-первых, особое значение стали придавать тому положению из Нагорной проповеди, где говорится не просто о «блаженных», но о «блаженных и нищих духом». Тем самым социальная проблема спасения бедных подменялась проблемой индивидуального спасения, зависящего не от социального положения, а от личных качеств. Добродетельный богач, как и добродетельный нищий одинаково становятся праведниками, если они христиане, приемлющие слово Божие, покаявшиеся и смывшие грехи свои водою крещения.
Равенство перед Богом. Все души для христианства были свободными и равными от рождения (204, с. 106). Это положение приводит к утверждению равноценности всех людей и признанию в каждом человеческом существе полноправной, нравственной личности, имеющей известные обязанности. В соответствии с такими представлениями любой человек имеет нечто, что не может принадлежать никакому господину – это его бессмертная душа. Ценность личности в этом смысле становится независимой от ее общественного положения. Для рабов это означало признание их духовного равенства со свободными людьми, для рабовладельцев было важно, что христианство призывает рабов повиноваться господам; для бедняков – что произносились угрозы в адрес богачей; богачи утешались обещанием Царства Небесного за щедрую милостыню. Нравственный постулат о ценности любой, единичной жизни изложен в притче о заблудшей овце:
...
А нашед, возьмет ее на плечи свои с радостью, И пришед домой, созовет друзей и соседей и скажет им: порадуйтесь со мною, я нашел мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии.Лк.13, 4–7
Бог есть любовь – высший принцип христианства . «Вера без любви – медь звенящая». Учение о любви к ближнему «как к самому себе» это указание пути к расширению границ личности, от себя к другим и до вселенского охвата. (Напомним, что в иудаизме «ближним» именовали только единоверца, соплеменника, а в христианстве уже любого человека.) В этом понимании любовь – фундаментальный, психологический фактор, гласящий, что любить – значит забывать себя. Как из психологии, так и из обыденного опыта известно, что с момента возникновения любви человек становится способным преодолевать не только жесткие рамки замкнутости, эгоизма и эгоцентризма, но даже предписания культурной среды, в которой он живет. Ради любимой или любимого он может пренебречь правилами и шаблонами. Теперь он уже не жестко запрограммирован. Поэтому любовь, особенно к кому-то самому справедливому, – это путь к истинной свободе. Евангельская заповедь силы любви звучит так:
...
Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, Не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.1 Кор.13, 4–8
Если любящий человек радуется, то ненавидящий страдает и умножает зло. Суть призыва любить и врагов своих состоит в том, что любовь преобразует, облагораживает весь эмоциональный строй психики. В этом значение призыва – задавить даже само желание зла, прощать обиды и возлюбить своих врагов. Если этот завет не выполнять, то стремление причинить зло и отомстить, не находящее выхода вследствие социальных табу, будет многократно возрастать. Известно, что глубокие страсти и непреодолимые влечения становятся тем более могущественными, чем больше препятствий появляется на пути их реализации. В этом смысле запрещение делать то, чем умножается в мире зло, нападать на другого или обижать его, или разжигать в нем чувство ненависти – это новое отношение к нравственности. До христианства в моральном кодексе иудаизма зло выступало как нарушение или подрыв Закона. Именно в этом иудаизм усматривал грех. Иисус Христос пошел дальше народной мудрости и Канона иудаизма , возвестившего: «Не делай другому того, чего не желаешь себе». Теперь эта мысль получила дальнейшее развитие. Любовь стала всеобъемлющей, распространяющейся «и на врагов наших». Если любить ненавидящих вас, тогда у вас не будет врагов. Таким образом, вместо проповеди ненависти к своим врагам (как у иудеев) провозглашалась любовь к ним.
...
Благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас. Ударившему тебя по щеке подставь и другую и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку.Лк. 6, 27, 28
Христианские добродетели – прежде всего внутренние психические состояния: вера, надежда и любовь. Вера в силу и могущество Господа, по воле которого может исполниться любой замысел. Надежда – что исполнятся те желания, которые еще не сбылись, но могут сбыться. Любовь к высшему существу, дарующему исполнение наших самых жизненно важных ожиданий. Акцент на этих главных добродетелях делает христиан интровертами, направляя их усилия на постижение своего внутреннего мира. Основные моральные требования формулировались так:
...
Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом. (Евр. 11, 1.)Прощайте до семижды семидесяти раз. (Мф. 18, 22.)Все, что имеешь, пойди и раздай нищим. (Мк. 9, 21.)Не судите, да не судимы будете. (Мф. 7, 1.)Если рука твоя соблазнит тебя, отсеки ее. (Мф. 5, 30.)
Свобода воли – фундаментальное условие нравственности, возможность совершать или не совершать зло. В христианстве произведен нравственный переворот – провозглашена индивидуальная, внутренняя, духовная ответственность. (Такое понятие нравственности кардинально отличается от представлений иудаизма , где главное – ритуалы и устав, жестко нормировавшие внешнее поведение.) В новом понимании свободы воли ключевыми моментами выступают моральные положения, в соответствии с которыми всякое зло (как во внешних поступках, так и во внутреннем мире личности) наказывается, но не людьми, а Богом. («Мне отмщение и Аз воздам» (Рим. 12, 19).)
Появление нового понимания свободы воли привело к укреплению совести как механизма внутреннего контроля и внутренней регламентации поведения и тем самым снизило требования к его внешнему регулированию. Это путь, ведущий как к усилению индивидуальной ответственности, так и к индивидуализму. Трудность в том, что разным людям совесть подсказывает разное. В случае сомнений каждый должен обращаться к примерам и вспоминать, что велел делать Христос в подобных обстоятельствах. Это и есть закон. Он страдал за людей, следовательно, и все христиане должны быть готовы страдать. Он – идеал для каждого верующего, причем отнюдь не отвлеченная норма человечности вообще, а образ-идеал со всем его живым содержанием. (Сила религии заключается и в том, что о морали и нравственности она говорит примерами, оживляющими восприятие и ассоциации собственного опыта.) Таким образом, христианин, насколько возможно человеку, подражает Христу – и в речи, и в делах, и в помышлениях. «Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он поступал» (1 Иоан. 2, 6).
Телесная человеческая слабость Иисуса, подверженность земным переживаниям, такой понятный страх перед страданиями, незащищенность и, в ряде случаев, беспомощность перед грядущим (в молении о Чаше) – все это делало богочеловека несравненно ближе верующему. Особенно близко могли принимать к сердцу Его страдания люди страждущие. Для них Он был «свой», более способный понять нужды бедных и униженных, чем грозный абсолютный Бог. Иисус, испытавший на себе все скорби человеческие и потому питающий к людям сострадание, становится близок и понятен каждому. Он указывает индивидуальный путь спасения. Его пример позволил установить с Создателем другой тип отношений – не страх, но любовь. Теперь с Богом можно было говорить как с любящим отцом, который ждет ответной любви.
Признавая только власть Бога и подчиняясь Ему, христианин духовно освобождался от власти над собой других людей. Однако такое освобождение требовало духовного «усилия», которое дополнительно подкреплялось надеждой на спасение – полной свободы «на том свете», в Царствии Божьем. Учение о спасении выступало как попытка разрешить противоречие между стремлением к управлению собственной судьбой и бессилием перед внешним миром. Подобно тому как Христос жил и страдал во плоти, а затем воскрес и сел одесную престола Божьего, так и человек способен вырваться из мира плотского и греховного. Таким образом, признавая испорченность этого мира, христианство обещало человеку, способному к духовным усилиям, преодоление для себя всеобщей испорченности в другом мире. При этом задача окончательного исправления мерзостей земной жизни возлагалась не на верующего, а на Бога.
Главенство Закона во всей жизни человека (как требовал иудаизм ) христианство заменило главенством Благодати. Возник приоритет не поступков, а помыслов и чувств. На первый план выходил духовной мир человека, его переживания. С позиции христианства только внешняя перестройка жизни людей, без изменения их духовной сущности, не приносит желаемых результатов. «Не придет Царствие Божие приметным образом и не скажут: “Вот оно здесь” или: “Вот, там”. Ибо вот, Царствие Божие внутри вас есть» (Лк. 17, 21). Отсюда вытекало, что не следует ни ждать, ни направлять усилий на подтягивание всех остальных; необходимо прилагать личные усилия, прежде всего, к делу собственного совершенствования. Верующему предлагали более высокую цель, чем жизненное благополучие в этом мире. Такая позиция христианства существенно отличается от прежних учений, так как направляет усилия человека на достижение совершенства, которое должно радикально изменить и текущую, и будущую его жизнь. В этом смысле христианство определило условия появления нового типа личности, в котором внутренние процессы сопровождались преображением материальной природы человека и изменением всех его внешних отношений.
Как известно, страх и любовь – самые сильные чувства. Именно они лежат в основе нравственности. Исторически раньше, в иудаизме , на сцену выступил страх Божий как самое глубинное и мощное психологическое состояние человека. В христианстве сделан следующий шаг в развитии общественного сознания – на сцену выступает любовь. Вместе с тем, наряду с ней остается и страх, но в новом облачении. В качестве основы нравственного поведения в этой жизни предстает страх за будущую жизнь. Ведь воздаяние осуществится в загробной жизни, после последнего суда. С этой точки зрения, отсутствие веры в будущую жизнь разрушает основы этического поведения людей в этой жизни. Страх греха, страх наказания после смерти не может исчезнуть со временем, но страх перед любой земной властью, перед любым земным правителем преобразуется, замещается любовью к Богу и страхом перед Ним.
Таким образом, страх трансформировался, страх перед властителем заменился страхом перед Богом, а страх перед страданием преобразовался в необходимость праведной жизни, поскольку люди болеют не столько по естественным причинам, сколько из-за грехов. Нарушая нравственные законы, человек заболевает. Физическое исцеление является указанием на исцеление нравственное. Страдая за свои грехи, совершенные при жизни, человек имеет шанс их побороть, измениться и попасть в Царство Божие. Но человек может болеть не только из-за совершенных грехов, но и по милости Бога, чтобы болезнь заставила его задуматься и отвратила от еще не совершенных, худших грехов. Люди не могут помочь такому человеку, только Иисус, так как в таких случаях прежде всего необходимо покаяние, а потом уже можно получить исцеление. Однажды принесли Иисусу расслабленного. Он сказал исцеленному: «Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин. 5, 14).
Очищение. Христианство склонно рассматривать не только каждую болезнь, но и любую беду как меру моральной чистоты; поэтому нравственное очищение помогало в несчастье обрести чувство удовлетворения. Способность достойно выдержать «Божье испытание», видеть в несчастье положительные стороны компенсировала социальную неполноценность. Через отпущение грехов человек примирялся с самим собой, восстанавливал самооценку, обретал надежду на справедливое возмещение житейских страданий в потустороннем мире. Избавление от грехов до некоторой степени насыщало потребность в утешении и создавало принципиальную возможность превращения ненависти в прощение и смирение.
...
Если враг твой голоден – накорми его; если жаждет, напои его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову, горящие уголья.Рим. 12, 20
Христианство изменило значимость ряда базовых человеческих ценностей. В частности снижено значение всех социальных и семейных связей. Все узы, кроме общей веры, могут быть расторгнуты. «Кто Матерь моя и кто братья мои»? Эти слова подчеркивали, что семейные отношения должны быть подчинены высшим духовным интересам, служению Богу. Иисус не призывал ненавидеть родителей, но утверждал, что человек, чтобы стать свободным, должен преодолеть зависимость и от этих связей. Иначе он способен к чувству общности только с тем, кто ему близок, но не способен тесно связать себя с «незнакомцем», то есть другим человеком как таковым. Здесь вводится новая шкала ценностей, где высшая после Бога ценность – человек как личность, а не родственник. Затем в ней идут родственные связи, а уж потом – исполнение обрядов. (Даже приношение жертвы надо прервать, чтобы не откладывать примирение с братом (см.: Мф. 5, 24).) Как видим, в этой последовательности роль обряда стоит на последнем месте. Такие установки проявляются и в утверждении, что поклоняться Богу надо не в храме, не на горе, а в собственной душе.
Семья в христианстве рассматривается как норма, но в отличие от иудаизма , столь же закономерным считается и безбрачие, если оно подходит человеку (1 Посл. Кор. 7, 8–9). Отношение к семье двойственно. С одной стороны, осуждая блуд и прелюбодеяние, брачные половые отношения Библия считает безгрешными, а рождение детей – наградой от Господа.
...
А Я говорю вам, кто разводится с женою своею кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать.Мф. 5, 32
Рождение детей в христианстве не является основной целью брака. Брак имеет целью соединить личности разного пола, восполнить естественную односторонность одного из них и тем самым способствовать их духовному совершенствованию. Брак нерасторжим, единственной причиной для развода может служить прелюбодеяние. С другой стороны, восприятие плотского как греховного и высочайшая оценка в человеке духовного начала лежат в основе христианского аскетизма. Поскольку человечество со времен Адама в целом греховно, то спасение всецело находится в руках Всевышнего. При этом человеческое тело – источник соблазна и темница для души. Как следствие подобных утверждений подавляется сексуальность. В идею полового поведения внедряется только одно – репродуктивная функция; человек должен заниматься сексом только для продолжения рода. Вместе с тем, эта цель не первостепенная. Если в иудаизме поощрялось размножение ради сохранения «избранного народа», то в христианстве это обстоятельство утрачивает свое значение, так как на будущем вселенском суде спасется только малая толика праведников, чьи имена значатся в «Книге жизни». Противопоставление духа и плоти закономерно ведет к выводу что соединение полов неизбежно знаменует порабощение плотью духа. Такое положение породило аскетизм, стремящийся умерщвлением плоти способствовать победе духа над нею. Поэтому безбрачие допустимо. В Новом Завете есть места, которые даже приводят к убеждению, что безбрачие оценивается выше брачного состояния (Мф. 19, 11-12).
Кратко резюмируя основные положения морального кодекса христианства, можно выделить следующие основные элементы.
• Перед Богом все равны. (В духовном смысле раб равен свободному.)
• Непротивление злу насилием.
• Вера в будущую жизнь как основа этического поведения на этой земле.
• Основа веры – страх Божий и любовь.
• Индивидуальное спасение зависит от личных качеств, а вина возникает как результат непонимания добра и зла.
• Смерть – не окончательное событие, а переходное к состоянию рая или ада.
• Грехи и неправда караются в том мире. В этом надо терпеть, изменяться к лучшему, и будет воздаяние.
• Не хлебом единым – есть и совесть, она важнее. Отсюда – сострадание (милосердие), взаимопомощь.
• Не только возлюби ближнего как самого себя, но люби и врагов своих.
Таким образом, если в иудаизме боязнь совершить грех – это прежде всего боязнь наказания от Бога, то в христианстве — преступление перед собой и Богом. Главный судья здесь внутренний голос – совесть как голос Бога в человеке. Снизив значимость всех порождаемых жизнью отношений – гражданских, политических, родственных, Иисус превратил гражданские законы в моральные, опирающиеся на собственные понятия уважения к долгу – совесть. Иисус проповедовал смиренным и простым и заменил царство Закона царством благодати и тем преображал человека изнутри, через изменение его душевной жизни. При этом внутренняя жизнь души оценивалась выше всех внешних дел. С этой целью он поднимает на щит четыре добродетели: силу смирения, сострадание к другим, доброту сердца и жажду справедливости.
Психологические аспекты христианства
Сила уничтожает наших врагов.Благоразумие помогает сохранить то, что мы имеем.Непротивление же злу, когда достигает успеха, обращает врагов в друзей, а любовь духовно возрождает тех людей, на которых она изливается.У. Джеймс
Понятию «свобода» в христианстве придавали особое значение, подчеркивая, что там, где есть свобода, там существует и свободный выбор. Цель творения состояла в том, чтобы человек приходил к Богу свободно. В свободе проявляется родство человека с Богом. (У ангелов такой свободы нет!) Только человек может созидать нравственные ценности и любовь. Со свободой тесно связано сознание, которое необходимо, чтобы делать выбор и быть истинно свободным. Только осознание своего поведения, одобряемого нравственным чувством совестью, дает человеку знать о правильности или неправильности поступка.
Символ христианства . В ранний период, когда крест рассматривался как орудие казни, общим символом христианства оставалась рыба, что совпадало с пониманием апостолов как «ловцов людей». Но уже во II в. Тертуллиан говорит о поклонении кресту как символу места искупления грехов людей. Раб в Древнем мире мог быть выкуплен и отпущен на свободу за определенную плату. Иисус – Тот, Кто заплатил выкуп, чтобы освободить от греха всех уверовавших в него. В качестве такого выкупа Он претерпел все, что только можно представить себе. Мифы облегчают понимание и отдельных символов, и их синтезированных образований. Ярко иллюстрирует этот психологический феномен история «Долгое молчание». В ней повествуется о Судном дне, когда люди, страдающие от ужасных мучений, жалуются, что Бог отступился от них. Чтобы Бог доказал свое право судить нас, говорят они, Его самого нужно приговорить к жизни на земле в человеческом облике.
«Пусть Он родится иудеем и законность Его рождения будет находиться под вопросом. Пусть члены Его семьи усомнятся в Нем, а друзья предадут Его. Пусть против Него выдвинут ложные обвинения и пусть Он подвергнется неправедному суду перед враждебной толпой. Пусть Его замучают до смерти, а когда Он будет умирать, пусть чувствует себя покинутым и одиноким». Когда объявили этот приговор, последовало долгое молчание. Никто не двигался. Внезапно люди поняли, что Бог уже претерпел все сказанное о Нем. Такое мифологическое представление, воплощенное в сюжет, облегчило осмысление жизни Иисуса (340, с. 46).
Учет индивидуальных возможностей. В христианстве доктрина вочеловечения была попыткой выразить словами интуитивную уверенность в нераздельности Бога и человека. Боговоплощение – принятие Богом на себя всей полноты человеческого естества, а человек слаб. Те м более что первородный грех служил напоминанием о человеческой слабости. В этом плане очень важно, что силу Иисус Христос проявляет в немощи (2 Кор. 12, 9). С учетом этого обстоятельства каждый верующий может продвигаться к спасению своим, доступным для него путем. О понимании необходимости учитывать личные особенности и разные индивидуальные пути к Богу свидетельствуют многие евангельские истории. В повествовании о малодушии Петра с ошеломляющей искренностью показано, что у Бога найдется место и для слабых, наравне со стойкими. Примером приемлемости разных путей к Богу может служить новозаветная история о Марии и Марфе. Считается, что Марфа идет к спасению через действие, Мария же – через созерцание.
Смирению и неосуждению способствовало понимание того, что даже Иисус имел слабости. Ведь каждого обычного человека с великим учителем сближают слабости. Они роднят и делают его понятнее. Поэтому так важны те особые моменты земной жизни Иисуса. Сам факт того, что Он способен скрываться от недругов, опасаться идти в Иудею и медлит творить чудеса в Галилее, моменты горьких сожалений, моление о чаше и, наконец, отчаянный крик на кресте. Все это делало Его понятнее и родней в глазах внимающих Его проповедям. Слабости сближали и формировали принципиально новое отношение к Богу. Разумная вера в живого, человечного Бога является более действенным способом в борьбе со страхом перед неизвестным будущим. Поскольку Иисус – Бог, страдающий и воскресающий, Он тем самым попирает смерть. О новых отношениях с Богом свидетельствуют и такие слова Иисуса: «Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедаю вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего» (Ин. 15, 14–15).
Иисус активно и уместно использовал чудо. Он понимал эффект его воздействия на психику. Проповедуя, как правило, после очередного удачного исцеления, Он, не без оснований полагал, что толпа всегда более восприимчива после наглядного подтверждения душевной силы, доброты, сострадания: «…Вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес» (Ин. 4, 48). Совместное воздействие наглядности и силы веры (психологической установки) определяло и само исцеление, и восприятие его толпой. Исцеляя больных, Он хорошо понимал, что Его власть над душевно и телесно больными зависела от силы их веры. В Евангелии от Матфея есть описание исцеления слуги сотника: «иди, и, как ты веровал, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час» (Мф. 8, 13). В то же время в Назарете, вследствие недоверия к нему земляков, он творить чудеса не мог.
В помыслах о личном спасении человек может перестать думать о спасении других. В этом смысле христианство не только индивидуально, но и индивидуалистично, так как его главная цель – благоденствие в потустороннем мире индивидуальной бессмертной души. Однако такая опасность до некоторой степени ограничена благодатной ролью страдания. С психологической точки зрения страдание предстает как путь к самоуважению, доступный для каждого. Однако положительную роль страдание играет для человека только тогда, когда он его принимает, а не тогда, когда оно на него наложено как пытка. Выделены четыре добродетели страдающих: сила смирения, сострадание к другим, доброта сердца и жажда справедливости. (Здесь полезно обратить внимание на то, что добродетель сострадания дается людям с особым трудом, поскольку требует выхода за рамки эгоизма, страхов и унаследованных предрассудков.) Показано, что именно на фоне души, преображенной страданием, раскрываются не только четыре указанные добродетели человека, но и иные способности – такие как милосердие и способность к мученичеству во имя справедливости. Поскольку в Царство Божие попадут не просто добродетельные, но и те, которые прошли через испытания, искушения и преодолели соблазны, то подобная психологическая установка помогает верующему, выстрадав, обрести самоуважение. Это помогало жить любому изгою – и рабу, и разбойнику, и блуднице, то есть всем обездоленным. Страдания следовало переносить со смирением.
Смирению противопоставляется гордость как первейший грех (ряд из семи смертных грехов начинается с гордости, а заканчивается унынием и отчаянием). В христианстве нет унижения, которое делало бы человека неспособным к добру, как нет святости, свободной от зла. Тем самым верующий огражден от двух опасностей – отчаяния и гордости. С позиции глубинной психологии справедливо представление, что гордость отчуждает личность от других людей, делает ее асоциальной, лишает высокой любви, то есть Бога. Здесь на передний план нравственного сознания выдвинуты «ценности отношения». Учитывается, что любому человеку тяжело жить без любви, без духовного общения с другими. В то же время гордость, замыкая его в себе, неизбежно убивает его одиночеством. Понимание гордости как пути к одиночеству несколько умеряло индивидуализм христианства , отвергающего эгоизм как поиск исключительно собственной выгоды ради временных земных благ. Только смиряясь и повинуясь заветам Бога, человек освобождается от ошибок. Если он их исполнял, то был свободен от ответственности. Кроме смирения, духовность требует от него всепрощения, непротивления, неосуждения («не судите, да не судимы будете»).
Христианство изменило смысл и назначение исповеди. Она стала выступать как средство компенсации неполноценности жизни. Христианин обязан регулярно исповедоваться, причем требуется не просто признание греха, а внутреннее раскаяние. Искреннее, глубокое раскаяние – это в первую очередь переоценка событий и намерений. Она достигается путем углубленного переживания греховности совершенных проступков. Исповедь осуществляется в ситуации особым образом организованного и достаточно интимного общения, что создает условия для разрядки самых глубоких стрессовых переживаний. При этом облегчается вытеснение патогенных состояний и (после разрешительных слов священника) восстанавливается ощущение душевного мира, покоя и полноты жизни.
Христианство требовало посильного исполнения заповедей – делай, что можешь, но стремись жить по заповедям. При этом милосердие должно было быть не публичным.
...
Чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6, 4–6).Когда творишь милостыню, пусть твоя левая рука не знает, что делает правая (Мф. 5, 39).
Ритуалы и обряды
Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть Дух.Ин. 3, 5, 6
В отличие от иудаизма , в христианстве нет особой касты священников, всякий мужчина-христианин может стремиться к священству, в то время как в Ветхом Завете это право было предоставлено только одному колену Левиеву. Нравственный элемент в Законе иудаизма для Иисуса был настолько существеннее всего остального, что он оставлял без внимания его обрядовые элементы, но выступал против них в том случае, когда они грозили нравственности: «Человек для субботы или суббота для человека?» Вместо субботы праздничным днем стало воскресение. В соответствии с представлением о вторичности обрядовой стороны раннее христианство отличалось простотой обрядов.
Вначале христиане не строили храмов, так как верили, что Бог повсюду и не нуждается в специальных помещениях для молитв. Затем более трех столетий, поскольку христианство было гонимо, использовали пещерные храмы (или катакомбы). В те древние времена христиане не считали нужным обращаться к Богу в многолюдных собраниях. Их собрания, в отличие от религиозных общин с четким уставом и списками прихожан, были открыты для всех, кто хотел принять христианство . Члены общины собирались обычно на совместные трапезы по воскресеньям, на них приносили хлеб, а вино покупали вскладчину. На этих встречах первые христиане чувствовали себя свободно, так как были среди своих.
Обрядность вначале ограничивалась периодическими собраниями – вечерями и трапезами в память основателя учения. На них они вкушали хлеб и читали священные тексты. Это были вечера любви – агапы. Постепенно община все в большей степени сплачивалась не только на идеологической, но и на практической основе: за счет появившихся особых обрядов куль та, мистических, таинственных и недоступных для непосвященных. При этом коллективное слушание проповедей усиливало эмоциональную сплоченность собиравшихся. Совместные трапезы и проповеди создавали у членов общины ощущение, что они избраны владеть истиной, недоступной остальным соотечественникам. Эти собрания сопровождались элементами радостного переживания, вплоть до экстаза, что трактовалось присутствующими как предвкушение райского блаженства, а ритуальное вкушение хлеба и вина – как залог нового пришествия Христа. Вследствие гонений ранних христиан подобные собрания стали тайными. Обряды (таинства) нельзя было вершить на глазах у язычников, поэтому они часто проводились ночью («до рассвета»). Слушали проповеди и молились в любом месте, что облегчало скрытность обряда (в противовес иудейским представлениям о добропорядочности).
В этих ранних встречах центр действа был не в молитвах, а в скромных совместных трапезах, где хлеб и вино играли роль бескровной жертвы (как заповедовал Господь на Тайной вечере), что еще полностью укладывалось в иудейские традиции. Позднее произошли существенные изменения – жертвоприношения были отменены, даже в символической форме, и воплотились в литургии. Это привело к тому, что вместо жертвоприношений в качестве средства искупления стали выступать морально-этические нормы, а добрые дела (в частности благотворительность) стали рассматриваться как духовные жертвы. При этом надо подчеркнуть добровольность благотворительности христиан, которая противостоит жесткой ее регламентации, присущей иудаизму и исламу (см.: 1 Кор. 16, 2).
К христианским таинствам относятся: молитва, пост, крещение, исповедь, прощение, покаяние, приобщение новообращенного с помощью миропомазания, священная трапеза (евхаристия), венчание, причащение и соборование – последнее напутствие умирающему. Все таинства направлены к единой цели – помочь христианину попасть в Царство Божие. Считается, что при исполнении христианских таинств и обрядов (видимых действий) на человека нисходит незримая благодать и ее воздействие происходит тайным, непостижимым образом. Внешние знаки в таинствах имеют значение не сами по себе, а для человека, который по своей природе нуждается в видимых средствах для усвоения невидимой силы Бога. В отличие от таинств, обряды имеют церковное, а не божественное происхождение. В каждом таинстве верующему сообщается определенный дар благодати.
Крещение и причащение (евхаристия) – главные таинства христианства .
По христианским канонам человек имеет два рождения. Первое – плотское, второе – духовное рождение, крещение. «К то не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие». (Ин. 3, 5–7.) Недаром при крещении присутствуют крестная мать и крестный отец. С крещением связана победа в человеке духовных начал – любви и чистоты. Оно заместило иудейский обряд приобщения к вере – обрезания младенцев. Таинство крещения играло роль внешнего, видимого знака внутренней и духовной милости – получения новой природы уверовавшего, через рождение «водою и Духом». Крещение воплотило в себе представление, что любой человек отягощен «первородным грехом» и спастись сможет, лишь приобщившись к «благодати». Крещение имеет целью оградить новорожденного от «нечистой силы», обеспечить ему заступника на Небесах. Оно очищает его от греха прародителей и отгоняет дьявола. Вследствие этого человек как бы рождается заново, получает право на вечную жизнь в Царстве Божием. Священные омовения предписывались и Зороастром, и Мухаммедом, и Моисеем. Христианство удержало символическое значение воды, получившее в нем с установлением таинства крещения особое значение. Это таинство состоит в том, что младенца троекратно погружают в купель (православные), или обливают водой (католики), или окропляют его (протестанты). После крещения ребенка нарекают именем, чаще всего того святого, память которого отмечается в день крещения. Далее совершается миропомазание и на него надевается крест.
Во время таинства причащения (евхаристии) происходит чудесное превращение (пресуществление) хлеба в тело Христово, а вина – в кровь Христову, то есть это таинство, во время которого хлеб и вино меняют свою исходную сущность. Вкушая под видом хлеба и вина плоть и кровь самого Христа, по Его завету, верующий приобщается к Нему, то есть соединяется с Христом реально, освящая свое тело и душу и получая тем самым залог вечной жизни. Богослужение, во время которого совершается причащение, называется литургия, во время него человек приобщается (причащается). Это таинство установлено самим Христом на Тайной вечере:
...
Примите, ядите, сие есть Тело Мое. И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: и пейте от нее все; Ибо сие есть Кровь Моя нового Завета, за многих изливаемая, во оставление грехов.Мф. 26, 26–28
В христианстве впервые введена в практику регулярная исповедь. В ней покаяние предшествует осознанию своих грехов. За этим следует осуждение себя, а после этого – печаль о содеянном. С позиции христианства человека, насквозь испорченного, быть не может, ибо это значило бы, что творение Бога не удалось. Потому всегда есть надежда на возрождение, достигаемое покаянием. Побуждением, толчком к исповеди выступает сомнение в своих нравственных устоях и страх перед Божьим судом. Через покаяние человек приходит к познанию своих немощей, а значит, к самопознанию. Исповедь имеет непосредственное отношение не только к прошлому, но и к настоящему, поскольку предполагает усилия по искоренению следов греха – конкретные дела и изменение к лучшему. В этом таинстве «истребляется» прошлое (стирается, вычеркивается).
Искреннее раскаяние – прежде всего переоценка событий и намерений, осознание своего греха, желание с ним справиться. Понимание своего бессилия преодолеть это самостоятельно и побуждает просить об этом Бога. Господь как любящий отец помогает тому, кто кается искренне. Тем самым в исповеди переоценка достигается путем повторного переживания греха совершенных поступков и осознания пути для совершения праведных поступков. Регулируя состояние психического равновесия, исповедь предстает как способ сделать человека добрее, чище и счастливее. Идея, пронизывающая покаяние, – идея всепрощения. Милосердие Бога безмерно, поэтому и большие и малые грехи могут быть отпущены. Признаком действенности покаяния служит потеря притягательной силы греха.
Молитва. Здоровье души и тела зависит от того, насколько праведную жизнь ведет их владелец, а в праведную жизнь включена необходимость регулярной и правильной молитвы. Поэтому в раннем христианстве в качестве сильного осуждения согрешившего выступало отлучение от общей молитвы и участия в богоугодных делах. Молитва выполняла две основные функции – снятие с себя части забот (они вверялись Богу) и обретение надежды на помощь Создателя в трудные моменты жизни. Одновременно молитва способствовала четкому осознанию сути своих проблем и их нравственных аспектов. Например, если человек жаждал мести врагу и решался возносить молитву о его смерти, то во время ее произнесения он трезво осознавал мерзость своего желания, что и служило предпосылкой его изживания. Со временем утвердились особые правила поведения молящегося. Они предполагали полное отключение от внешней среды и уход во внутренний мир, мир переживаний. Предусматривались такие особенности молитвы, как регулярность, ритм внутри молитвы и способы ее произнесения. Отдельные молитвы были связаны с повседневными, нравственными задачами. Так, благодарственные молитвы до и после еды (благословление пищи) вырабатывали особо бережное, святое к ней отношение.
Похороны. Христиане представляли смерть как рождение в вечную жизнь. Она воспринималась не как конец, а как начало, позволявшее войти в вечную жизнь через врата, открывшиеся в смерти. По христианскому учению душа после смерти как бы засыпает, но продолжает жить и помнит все, что с ней было. Поэтому усопшего стали хоронить в вытянутом положении: во «сне» он готовится ко второму рождению. Считалось, что первые три дня после смерти душа человека остается около земли, посещает привычные места, как бы вспоминая все, чем была для нее земля. После этого душа покидает землю и предстает перед Богом в полном сознании всего, что с ней произошло. Исходя из такого понимания смерти христианство запрещало кремацию как противоречащую учению о воскресении из мертвых. Только на сороковой день назначается душе постоянное место пребывания вплоть до воскресения (в раю или аду). Теперь научно установлено, что мозг умершего сохраняет определенную электрическую активность 39 дней, когда регистрируется последний значительный мозговой импульс. Знаменательно, что в буддизме тоже фигурируют 40 дней, в течение которых душа ищет новое тело для перевоплощения. Поэтому все это время над усопшим читаются наставления.
Соборование (елеосвящение) – таинство, посвященное исцелению человека. В раннем христианстве при его проведении молилось над больным одновременно семь священников, чтобы он был поднят от болезни. Теперь семь раз читается Евангелие и молитвы о прощении грехов и выздоровлении, а священник может быть один. Соборование предназначено для исцеления болезней телесных.
Однако когда человек приносит исповедь за всю жизнь, то есть расчищает все, что сделано недолжного, то тем самым достигается врачевание души, что может принести пользу и плоти.
В христианстве имеет место признание высокого достоинства личной аскезы для духовной жизни. Эта сторона религиозной этики развита в опыте и учении христианских подвижников. Существенно, что умерщвление плоти вовсе не уничтожало личное «Я», а лишь направляло его сконцентрированную энергию в возвышенное и духовное русло.
Отношение к труду и знанию
Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь.2. Фес. 3, 10
Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь.Еккл. 1, 18
Прежде всего надо отметить, что отношение к труду двойственно. С одной стороны, первые христиане считали труд и благополучие не целями, которые надо преследовать, а препятствиями, поглощающими время, которое следует провести в трудах служения Богу. Христос говорил:
...
Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать.Ин. 9, 4
Заботы и хлопоты о земном благе и материальной власти Иисус не считал стоящими усилий, его отношение к труду за вознаграждение было презрительным. Возможно, что некоторое неуважение свободных к производительному труду явилось следствием распространения рабства. Так или иначе, но для христианства труд с целью умножения земных благ для себя – это «наказание Господне», а способность творить – «дар Божий». Например, у Луки:
...
Не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела, во что одеться: Душа – больше пищи, и тело – одежды. Посмотрите на воронов: они не сеют, не жнут; нет у них ни хранилищ, ни житниц, и Бог питает их; сколько же вы лучше птиц?Лк.12, 22–24
С другой стороны, собственный труд уважаем, как способ помогать бедным. Милостыня только тогда милостыня, когда она исходит из потной руки, то есть когда то, что дается, заработано трудами подающего. Поскольку христианин не должен ничего считать своею собственностью, то помогать нуждающимся может только своим трудом. (Сравните с конфуцианством !)
Так или иначе, но главная цель жизни – личное спасение достигается не делами, а покаянием и верой во Христа. Грешник может получить прощение даже в последний час своей жизни, если искренне покается и обратится к Христу, умершему на кресте искупительной смертью за всех людей. Оправдание человек получает даром, по благодати (Рим. 3, 24). Таким образом, все люди должны совершать добрые дела, однако милость Бога исходит не от дел человеческих, а по благодати Христовой. Через покаяние и веру даже преступник может получить прощение своего греха. (В индуизме и буддизме этого нет, поскольку от кармы никто освободить не может.)
...
Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар не от дел, чтобы никто не хвалился.Еф. 2, 8–9
В определенные периоды истории человечества отношение христианства к знанию бывало весьма прохладным, поскольку считалось, что не просвещение и знание спасут человека, а искупление и прощение. Представлению о ценности знаний, добываемых своими силами, противоречило убеждение, что начало мудрости как религиозной, так и житейской, лежит в «страхе Божьем». Прежде всего – страх, потом смирение ума. Царило презрительное отношение даже к гениальным человеческим умам, беспрестанно ошибающимся. Вместе с тем, в основе христианства – Логос, Божественный разум. И только в этом противоречивом понимании христианство – религия разума.
...
И познаете истину, и истина сделает вас свободными.Ин. 8, 32
Христианство не поощряет чрезмерное стремление к познанию, образованию и культуре. Оно осуждает «высокоумие», относя его к порокам человека. «Душа должна подавлять суетную жажду знания, которая в большинстве случаев приводит человека к мысли, что существует только телесное» (Св. Августин. Цит. по: 228, с. 271). Самоотречение и вера важнее знания. Поэтому главная задача человека – не в том, чтобы все силы, присущие ему, развивались до возможной высоты, а в том, чтобы главное в человеке (стремление к Богу) не было подавлено второстепенным (стремлением к знаниям). С этой позиции – всякий анализ, дискуссия отражают лишь правила деятельности разума, но не души. Чтобы избавиться от экспансии рассудка, нужно выйти за его пределы, выйти из области, где преобладает рассудок со своими нормами. Анализируя соотношение разума и чувства, Фома Аквинский писал, что чувства – окна души и что значительно легче почувствовать истину. Ее можно изложить и с помощью доказательств, но путь этот достаточно долог. Человека можно убедить, если довести доказательства до конца, но здравый смысл подсказывает, что споры бесконечны.
В качестве редкого примера положительного отношения к знанию можно обратиться к специфическому пониманию медицины.
...
Почитай врача честью по надобности в нем, ибо Господь создал его и от Вышнего врачевание. Господь создал из земли врачевства, и благоразумный человек не будет пренебрегать ими. Для того Он и дал людям знания, чтобы прославляли Его в чудных делах. Ими Он врачует болезнь человека и уничтожает болезнь его… Сын мой! В болезни твоей не будь небрежен, но молись Господу и он исцелит тебя. И дай место врачу, ибо и его создал Господь и да не удаляется он от тебя, ибо он нужен. В иное время и в их руках бывает успех.Сир. 38. 1, 2, 4, 6–10, 12–14
Демократизм раннего христианства
Нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но во всем Христос.Кол. 3; 11
Иисус открыл великую истину, что отечество еще не заключает в себе всего человечества, что личность должна цениться выше гражданина. Сняв этнические ограничения, Он существенно расширял доступ в общину, и это радикально отличалось от правил иудеев. Тем самым были провозглашены права не иудея, а человека. Замечательной особенностью христианства выступила способность преодолевать расовые, классовые и половые барьеры. «Ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3, 28). Спасение обещается всем людям, независимо от их этнических принадлежностей, лишь бы верили в Христа.
Идея равенства, хотя и понимаемая абстрактно как равенство всех – и господ и рабов «во Христе» – дала возможность сплотить множество людей. Представление равенства как братства всех людей как сынов Божьих утвердило новую мораль. Тем самым формировалась идея сострадания, привлекавшая всех страждущих: ущемленных социально, физически и нравственно. В христианстве господствует дух сострадания. Это было ново, поскольку до этого учения считалось, что раб целиком принадлежит своему господину и поэтому может рассматриваться как его вещь. Христос жил в период рабства, но не обличал его, Его учение не связано с призывом изменения общественного уклада или устройства государства. Он говорит как знающий, что все земное преходяще.
Иисус Христос в своих поступках, отношениях и советах был демократичен. Он не отталкивал от себя никого, не избегал ничьего крова и не презирал ничьей трапезы. Не отвергал ни грешников, ни мытарей, ни блудниц. Демонстрация такого равенства показывала возможность мириться с реальным неравенством. В том же русле лежат Его советы проповедовать для простого народа на открытом воздухе и на кровлях. Большим шагом к демократическим отношениям стала Нагорная проповедь Иисуса Христа, которая провозгласила необходимость нравственного совершенствования при условии отказа от агрессии и от всех форм посягательства на ближнего. Он изгонял из общины все виды проявления неравенства и чинопочитания. Его ученики называли друг друга братьями. Иисус Христос не проявил ни малейшего поползновения занять положение сильного или богатого. Он стремился уничтожить власть и богатство, а не завладеть ими.
Христианство возникло как прибежище угнетенных, провозгласив равенство всех людей, имеющих бессмертную душу. Тем самым утверждалось – в каждом есть нечто, что нельзя продать или купить. Это подрывало существующие рабовладельческие порядки и порождало у порабощенных и отчаявшихся людей надежду на избавление от гнета. Призвав их к переустройству отношений в мире, новая религия отразила реальные интересы бесправных, дав утешение рабу и надежду на обретение свободы простым и понятным способом – через познание божественной истины, принесенной на землю Христом.
Освобождение от обрядностей составило важное условие облегчения общения с иноверцами. В «Послании к галатам» говорится, что исполнение всех иудейских обрядов есть «иго рабства», от которого освобождает учение Христа, одинаково доступное и иудеям, и язычникам. Естественно, изначально к нему обращался не каждый – скорее тот, кто чувствовал себя в мире чужим. В большинстве своем это были рабы и вольноотпущенники, бедняки, презираемые. Христиане стремились помогать каждому единоверцу, если он нуждался в этом. Взаимопомощь их сплачивала и привлекала в общину. Считалось, что дающий милостыню дает взаймы Господу. В Евангелии от Луки подчеркивается, что об одном кающемся грешнике больше радости на Небесах, чем о девяносто девяти праведниках. Только для блудного сына заклал отец тельца; и что только блудница готовит к погребению тело Господне и раньше всех увидит Его воскресшим; а будет с Ним в раю первым из людей – разбойник (Лк. 1, 52–53).
Практика христианских общин подкрепляла идею братства. Совместные трапезы, взаимопомощь и благотворительность были распространены достаточно широко. Все это помогало человеку чувствовать себя в общине увереннее и более безопасно. Однако здесь важно обратить внимание на то, что система взаимопомощи была не однозначной. Раздачу подаяния, прием странников и т.п. для бедных и нищих представляли как осуществление Царства Божия. Их объявили равными и давали им хлеб. Для богатых раздаваемая милостыня представляла наиболее доступный и простой способ отречения от земных благ. «Ибо милостыня избавляет от смерти», причем не только дающего, но и ближнего его. Вместе с тем, подчеркивалось, что вправе брать ее только тот, кто берет по нужде, берущий без нужды должен дать отчет, для чего взял. (Кто пойман в сети мамона, тот мучим за то, что сделал, и не высвободится до тех пор, пока не отдаст последнее.) Взаимопомощь имела источником взносы в общину. Важнейшим принципом первых объединений была добровольность таких пожертвований. Взносы шли на оказание помощи больным, престарелым, вдовам, заключенным, для погребения бедняков и т. д. Однако ближними считали, в первую очередь, единоверцев. В этом отношении особое значение придается словам основателя, что никто не приходит к Отцу, иначе как через Сына, и на этом основании отрицает возможность спасения нехристиан.
Пониманию социального равноправия способствовали и аскетическая строгость нравов, и требование отказа от многих земных удовольствий и радостей. Чтобы объединиться, низший слой общества должен был начать с отказа от всего, что могло еще примирить его с существующим социальным устройством. Отречься приходилось и от тех наслаждений и редких радостей, которые делают сносным самое угнетенное существование и коих не может лишить человека даже самый суровый гнет.
Христианство демократично и в том смысле, что совершенно не связано с установлениями. В отличие от мусульман и индуистов, христиане не обязаны совершать паломничество. Его демократизм проявился и в отказе от жестких ритуальных запретов иудеев, исключающих, например, привлечение к ряду ритуалов женщин. Приняв женщин в свое учение, Иисус произвел переворот в отношении к ним. Это тем более значимо, что в те времена женщина считалась скорее собственностью, чем свободно мыслящим существом, равным мужчине:
...
Жены в церквах да молчат. Если же хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужа (1 Кор. 14; 34–35).
Сравнение с другими религиями
Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть Любовь.1 Ин. 4, 8
Христианство предстает как предназначенная для всех людей абсолютная, трансцендентная и универсальная религия. Такое понимание опирается на событие Воплощения. Оно уникально, и личная вовлеченность Бога в явление единородного Сына в определенном историческом пространстве и времени есть событие, которое, как любое событие, не может быть упразднено каким-либо последующим событием и тем более пророчеством. Поэтому в христианстве нет блуждания человечества в циклах времени, ему указаны прямая дорога и конечная цель. История предстает как необратимая и неповторимая. Воплощению присущ окончательный характер, тем более значимый, что в нем прежние пути человека к Богу достигают своей реализации. В отношении к этому событию все прочие религиозные пути к Богу рассматриваются как предварительные, имеющие подготовительный характер.
1. Мировосприятие. В отношении мировосприятия христианство опирается на представления иудаизма , но концентрируется на морально-этических проблемах, именно в них внося нечто радикально новое. Это ограничение отличает христианство от индуизма и зороастризма , которые стремились создать законченную систему мироздания и определить место человека в нем. В христианстве этого нет. В этом оно похоже на конфуцианство . Конфуций тоже принял мировосприятие по Лао-цзы и сосредоточился на социальных задачах и в них внес много нового. Тем не менее есть некие особенности в понимании мироустройства.
Во-первых, христианский монотеизм отличается от иудейского в понимании Бога. В нем Бог – одновременно и Абсолют и личность, что представляется тайной и делает высшую реальность непостижимой и неопределимой. Во-вторых, из утверждения, что слово Творца как чудо творческого акта вызвало Вселенную из небытия, следует, что мир и божество – не одно и то же. (В индуизме такому отношению нет места, ибо все сущее есть Бог.) В-третьих, постулирован примат личности над природой. Можно сказать, что в христианстве Бог весь космический порядок поставил в зависимость от человека. Это возвестило освобождение людей от власти других, космических сил и укрепило не только веру в Бога, но и в самого человека. Доктрина вочеловечения выражала интуитивную уверенность в неразделенности Бога и человека.
Возникает совершенно новое понимание одного из человеческих чувств – любви, прежде всего любви к Богу. Любовь предстает как глобальная космическая сила. (Вспомним, что в индуизме Вселенная создавалась силою мысли, в зороастризме – силою противоборства добра и зла, в конфуцианстве – силою взаимодействия женского и мужского начала, а в иудаизме – космической силой, не творящей, но поддерживающей порядок Вселенной, исполнение заветов Торы.) Обратите внимание, везде в основе миропорядка – свойства человека. Любовь как источник космического порядка меняет понимание предназначения человека. Если в иудаизме главное предназначение человека – в служении Богу для продвижения избранного народа к Царству, то в христианстве высшая цель человека, личная цель, состоит не в спасении всего народа или мира, а в спасении собственной души. Когда грехопадение человека привело к расстройству всего вселенского миропорядка; зло вторглось в мир, а сам человек, созданный бессмертным, утратил его и подпал под действие смерти и тления. Его главной целью стало спасение. Только оно обеспечивает достижение покоя души и истинное ее благоденствие. (Это близко к буддистскому пониманию нирваны.) Однако в индуизме и буддизме бессмертие души связано с тем, что живое существо обречено снова и снова переносить душу из одного тела в другое. В отличие от этого, по представлениям христианства душа должна вселиться в то же самое тело, иначе это не воскресение.
2. Учение о возмездии в христианстве отличается использованием идеи грехопадения, которое предполагает извечную вину каждого человека перед Богом и, следовательно, возмездие и необходимость искупления вины муками для очищения и спасения. При этом в силу природной испорченности человека страдания считаются неискоренимыми. (В иудаизме идеи первородного греха нет, и сама мысль о том, что каждый ребенок рождается уже запятнанным этим грехом, ему чужда.) Отношение христиан к страданию двойственно. С одной стороны, оно есть наказание за грехи, и тогда отношение к страданию отрицательное, с другой, страдания возвеличиваются как единственное средство очищения от зла, путь к нравственному очищению и залог будущего блаженства. Тем самым возвещается польза страдания: кто больше страдает, тот получит большую награду на том свете. Считается, что только через страдания можно достигнуть святости. ( Буддизм утверждает, что страдание может быть искоренено полностью, и к этой цели направляет помыслы человека.) Таким образом, христианство пошло по пути принятия страданий, примирения с ними. В этом случае лишения и страдания не должны омрачать душу человека, так как, просветляя ее, они делают ее более глубокой и чистой.
Грехи подлежат искуплению. Хотя и в иудаизме и в христианстве неповиновение воле Божьей – грех, но само его толкование неодинаково. В христианстве первородный грех Адама наследуется всеми его потомками, а в иудаизме – это лишь первый грех людей, который на потомков не распространяется. Можно сказать, что в иудаизме не считалось, что милость Бога преобладает над справедливостью, и не ждали от него помощи грешникам. В индуизме и буддизме господствовала идея искупления грехов собственными силами, что радикально отличается от соответствующего положения христианства , где вечное блаженство зависит исключительно от милосердия Бога. Поэтому здесь преобладает вера как доверие к милости Бога. Это существенно отличается от буддизма , где доминирует вера как уверенность, базирующаяся не столько на религиозном авторитете, сколько на данных логических выводов. Если в христианстве человек может достичь рая по милости Бога, то в буддизме вероятность погрузиться в нирвану зависит только от его поступков.
Индуизм с христианством сближает понятие «мокша», означающее великую жажду спасения. Человечество и весь мир находятся в страдающем, болезненном состоянии и нуждаются в спасении: кто не отдает себе в этом отчета, обречен прозябать во мраке. Христианство , которое ставит в центр своей проповеди учение о Спасителе и об избавлении мира от ошибок и страданий, является религией спасения. Однако в христианстве , в отличие от индуизма , спасение достигается покаянием и Божьей милостью, а в учении о перевоплощении и карме акцент сделан на спасении своими делами. В свете представлений о карме идея прощения преступления и греха не имеет никакого смысла.
В индуизме нет смысла помогать страдающему человеку, облегчать участь больного, увечного, обиженного и обездоленного. Ведь если это сделать, такой человек должен будет расплачиваться за свою вину в следующем воплощении. В буддизме идея кармы тоже противоречит идее милосердия и благотворительной деятельности, поскольку считается, что нет никакого горя, всякое горе – иллюзия. Кроме того, волнение дхарм не имеет ни начала, ни конца, следовательно, оно не есть результат грехопадения. Поэтому в этой религии не может быть понятия искупления. Таким образом, страдание не есть утрата некого совершенного состояния (имевшего место до грехопадения), а есть фундаментальная и безначальная характеристика существования, что кардинально отличает буддизм от христианства .
В зороастризме тоже существует отличное от христианской традиции понимание греха. В нем, чтобы быть прощенными, грехи тоже должны быть исповеданы, так как только исповедь обновляет душу, поврежденную грехом, возвращая ее в состояние милосердия, близости к Богу. Однако, в отличие от христианства , последователям учения Зороастра претило прославление нищеты, бездетности и аскезы, которые, с их точки зрения, были грехом, поскольку угрожали дальнейшему существованию мира. Сближает эти религии то обстоятельство, что в христианстве , так же как в зороастризме и иудаизме , господствует идея завершения религиозных чаяний пришествием Мессии.
Евангелие провозглашает заповедь непротивления, которой в Ветхом Завете нет. Если иудаизм велит оказывать сопротивление злым людям, то христианство проповедует непротивление злу насилием. Ненасилие стало одной из центральных идей христианства . (Это роднит его с буддизмом и индуизмом .) Однако истоки ненасилия в них отличны, и это различие имеет глубинные корни. В индуизме и буддизме ненасилие распространяется на все живое, так как при трансмиграции и трансмутации существ по закону кармы они могут рождаться в любом живом существе. Это приводит к такому отношению к природе, когда человек не может отделять себя от нее, и это не дает развиться идее господства над ней. В отличие от этого, в христианстве человек связан с Богом своей верой, хотя и отделен от Него грехопадением. Он не одна из частиц мира, а один из столпов, регулирующих процессы во Вселенной. Поэтому понимание ненасилия на всю природу не распространяется, а только на людей, наделенных «искрой Божьей».
Христианское непротивление и смирение – своеобразный способ преодоления возмездия. Обидеть человека, о котором заранее известно, что он слаб и отвечать не станет, можно лишь сгоряча. За этим следуют обычно угрызения совести. Вот что Ф. М. Достоевский говорит о своем герое Алеше Карамазове, впитавшем в себя характерные черты поведения праведника: «Он уверен был вполне, что отец кого другого, а его обидеть не захочет. Алеша уверен был, что его и на всем свете никто, никогда обидеть не захочет, даже не только не захочет, но и не может. Это было для него аксиомой, дано раз навсегда, без рассуждений, и он в этом смысле шел вперед, безо всякого колебания» (100, с. 130). (В учении Лао-цзы содержится идея, напоминающая «непротивление» как отказ от насилия и мести, который тем самым исключает возмездие.)
В отличие от индуизма и буддизма , допускающих, что воплощений может быть много, в христианстве признается только одно воплощение. Бог единожды воплотился в Христа, поэтому христианин живет на земле только один раз; а после смерти он попадает либо в ад, либо в рай. Возможность дальнейшего продвижения после смерти к абсолютному совершенству и полного единения с Божеством не допускается.
3. Почву для новой нравственности, нравственного переворота, произведенного Христом, подготовила ветхозаветная религия. Христиане сохранили основную часть Закона, в частности 10 заповедей, отвергнув, главным образом, обрядовую и ритуальную часть. При этом они сохранили ряд других элементов, пришедших из иудаизма . Духом преемственности проникнуто обращение Христа к апостолам: «Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их» (Ин. 4, 38). Несмотря на тесные исторические связи с иудаизмом , христианство – новая религия, ознаменовавшаяся прежде всего принципиальным развитием нравственности. Христианство подчеркивает дихотомию «ветхого» и «нового» человека. «Ветхий» человек соотносится с внешним миром, а «новый» – с внутренним миром человека и внешний подчиняется внутреннему. Именно «новый» человек предстает здесь как венец творения; из всех тварей только он создан «по образу и подобию Божьему». Его наиболее существенными чертами являются разум и свободная воля. Приходя в падший мир, который «во зле лежит», человек выступает как активно действующее начало, участник борьбы добра и зла. Даже высший промысел не парализует его свободы. (Здесь просматривается сходство с зороастризмом .)
Важным шагом в развитии нравственности явилась дифференциация: внутренней чистоты – чистоты помыслов – от внешней, физической чистоты. Иудаизм (как и зороастризм ), напротив, еще отождествляет их. Такое различение позволило Иисусу противопоставлять человека святости заповедей (спор о субботе) и считать, что они менее значимы, чем удовлетворение человеком своих потребностей. Поэтому в иудаизме правила гигиены играют существенную роль, в отличие от христианства , которое сместило акценты с чистоты физической на духовную. Иисус Христос не устанавливал законов жизни подобно законодателю Моисею, но учил принципам нравственности, потому что желал исцелить прежде всего душу. И если в иудаизме акцент сделан на правильных внешних действиях при соблюдении заповедей, то в христианстве – на внутреннем душевном действии – вере. Оно заменило царство Закона царством благодати, направив усилия на преобразование человека изнутри, за счет его собственной душевной жизни и духовных усилий. Если Моисей учил исполнять долг человека перед Господом, то Иисус – исполнять не по долгу, а по любви. Новизна этого учения в том, что внутренняя жизнь души поднимается выше всех внешних действий; невидимое становится выше видимого. Конфуцианство в этом плане тоже радикально отличается от христианства . В нем всегда главным было внешнее действие – выполнение норм, правил и обрядов. Только их строгим исполнением можно было доказать свою принадлежность к данному учению.
В христианстве возникает понятие душевного действия, то есть таких внутренних побуждений и преобразований личности, которые важнее внешних поступков. Здесь всемерно поднята значимость личности, ее достоинство в этой единственной жизни. (В отличие от индуизма и буддизма , где не эта жизнь главное, она – только переходный этап в ритме сменяющих друг друга повторных рождений.) Христианская мораль придавала человеку абсолютную ценность в противоположность ее случайности в потоке становлений и исчезновений. Вместо растворения «Я» и повторных рождений христианская личность утверждается в своей неповторимости. Тем самым душа христианина обретала способность свободно действовать во имя добра и зла. Подобное понимание личности придавало верующим нравственные силы для духовного развития и терпимости. При этом надо было снисходить и терпеть свои недостатки, как недостатки других. Но не лениться и непрерывно стремиться к лучшему.
Несмотря на то что такой любви ко всему живому, как в индуизме , христианство лишено, но зато там нельзя найти такой как в христианстве любви к отдельной личности, к индивидууму, такому, каков он есть, со всеми его слабостями и несовершенством. Христианство открывает личность как высшую ценность мироздания, а страдание и сострадание выступают высшим, кульминационным моментом в обретении ею вечной жизни.
Если в Ветхом Завете Бог обращается ко всему избранному народу, то Христос обращается не к народу, а к личности, которая спасается индивидуально. Новый Завет начертан уже не на каменных скрижалях, а в душах людей, так как главным объектом воздействия Бога является индивидуальность, в отличие от иудаизма , где адресатом влияния выступает весь избранный народ. Можно сказать, что христианство зиждется на понятиях персональной ответственности перед Богом и личной свободы.
В христианстве главное – не дела (Закон), а спасение через веру. Смещение акцентов с поступков на веру способствовало превращению гражданских законов в моральные нормы. Они отличаются тем, что выполняются не по приказу и не под давлением силы, а вследствие понятий о долге и совести. Тем самым утверждалось, что есть нечто более высокое, чем повиновение. Иудаизм требовал выполнения только того, что указано в Законе, а там предписывалось почти все; в результате человек был не волен даже в бытовых поступках, даже в выборе пищи. Христианство же в вопросах светского поведения предоставляло человека самому себе и тем сделало его ответственным за себя. Например, если иудейский Закон запрещал убийство, то Иисус же призывал изгонять из сердца корень преступлений – ненависть. Закон требовал соблюдения клятвы, а Иисус вообще считал ее излишней. В этом смысле христианин более свободен, так как зло содержится не в противозаконных поступках, а в нечистых, эгоистических движениях сердца. Провозгласив любовь и ненасилие, Иисус Христос тем самым указал человечеству на древнюю истину (известную со времен Будды): там, где господствует сила, нет места любви, а там, где торжествует любовь, сила теряет значение. Не упустим из виду, что христианская вера прежде всего есть переживание и потому обладает внутренней достоверностью. Подобная роль переживания помогает уяснить, почему в Ветхом Завете:
...
Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего.
а в Новом Завете:
...
А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас.Мф. 5, 46
При сравнении конфуцианства с нравственными положениями христианства обнаруживаются и сходство, и различие. Сходство в нравственных устоях: «Не делайте другим того, чего себе не желаете. Так вы не сотворите зла ни в государстве, ни в семье». Отличие в понимании гуманности. В понимании Конфуция она несравнима с христианским всепрощением, это скорее соответствие правилам, регулирующим поведение. На вопрос, следует ли воздать добром за зло, Конфуций возразил: «А чем же тогда платить за добро? Платите добром за добро, а за обиду воздавайте по справедливости». Христианский гуманизм неразрывно связан с тем, что любовь есть единственное средство разрешения жизненных противоречий. Для христианства противоположностью эгоизма является аль труизм. Отсюда – любовь, милосердие, братство, солидарность. В отличие от этого, для буддизма противоположностью эгоизма выступает уничтожение «Я».
Христианство привлекательно своим интернационализмом. Оно провозгласило Бога универсального, всеобщего, вышедшего за узконациональные пределы. Если иудейский Закон полагал ближним только единоверца, то Иисус этим не ограничивался. Тем самым была сломлена племенная ограниченность. Из религии одного народа христианство превратилось в религию всего человечества. Там, где израильтяне ожидали в качестве Мессии избавителя для избранного народа, Христос выступил как борец за любого верующего в Него, выполнил свое мессианское предназначение ради людей всех наций.
4. Спаситель – тот, кто указывает путь, и сам путь отождествляется в личности Иисуса Христа. Вестник в Новом Завете в то же время и сама Весть. Он – Сын Божий и человеческий, теснее связывающий людей с Богом, явившийся на землю ради спасения людей. Он близок своим приверженцам, они находят в Нем утешение и успокоение. Упразднение страданий верующего свершается в полном предании себя тому, кто, будучи послан от Бога, сам претерпел всю полноту мук. Христианин участвует в преодолении своих бед Сыном Божиим и благодаря этому обретает причастность к новой жизни, а его собственные страдания преображаются в радость от причастности к победе над всеми страданиями. Представший в облике Богочеловека Спаситель сделал принцип творения человечески более понятным, переведя многие метафизические вопросы с Бога-Духа на Бога-Сына, то есть из области непредставимой абстракции в область знакомой земной жизни. Доктрина о возможности воплощения Бога в человеке присутствует и в индуизме и в буддизме , но только в христианстве Бог выступает как Отец. Понятие Христа раскрывалось через утверждение, что Бог послал человека Иисуса в качестве своего сына. Иными словами, страдающий и бедный человек перестал быть рабом вселенских сил, поскольку Сын наследует Богу, и после вознесения Он встал рядом с Богом-Отцом. Бог по своей воле снисходит к людям и открывает им светлый путь к себе. Возникает личное единение Бога и обожествляемого человека – спасение.
Иудейской идее Бога как господина и повелителя Иисус противопоставил отношение Бога к людям как отца к своим детям. Тем самым христианский идеал получил глубоко личностный характер. В иудаизме этот Абсолют не проявляется в человеческом облике непосредственно, так как Бог трансцендентен миру. В этом смысле христианство изменило отношение к Богу. На место страха заступила любовь. Если в иудаизме в Боге просматривается нечто пробуждающее прежде всего страх, а доверительные отношения совершенно исключены, ибо там для любви не хватает близости и понимания, то христианская традиция учит: «Бог любит вас и заботится о вас», то есть имеется поддержка со стороны Господа. Если Иегова – страшный каратель за грехи и неправду, то Христос любящий и милующий. Он призывает к любви и прощению и ради людей претерпел распятие.
В других религиях Бог невыразим и необъятен, однако для человека это слишком сложно и не позволяет ему осуществить мысленное сближение с Создателем для собственного усовершенствования. В христианстве переход от Бога-Отца к Богу-Сыну помог человеку оперировать образами. Впоследствии был сделан еще один важный шаг – Богородица стала символизировать материнский дух прощения и любви, в то время как Бог-Отец продолжал олицетворять иерархическую власть, которой человек должен подчиняться без жалоб и протестов. Такое сочетание отцовских и материнских элементов стало одним из важных факторов, которому христианство обязано своей огромной привлекательностью и влиянием на сознание людей. Теперь человек мог обратиться к любящей матери, готовой утешить и вступиться за него, если его подавлял патриархальный авторитет. В христианстве , в отличие от иудаизма , Бог получил изображение. В иудаизме это было немыслимо, кощунственно было даже думать, что он может предстать в человеческом образе. Ведь никто не может увидеть лицо Бога и остаться в живых. Такие изображения иудеям представлялись святотатственным посягательством на трансцендентность Бога. С их точки зрения, человек не может обладать могуществом Абсолюта, самое большее может выступать как пророк. А в христианстве сын Божий Иисус стал человеком, и Его изображения воспринимались как вполне правомерные.
Эти религии отличает и догмат об искуплении грехов. В иудаизме грехи одних людей могут быть перенесены на других или даже на животного (вспомним козла отпущения), а также искупаться жертвоприношениями. В христианстве уже не первосвященник, а сам Бог реально приносит в жертву Сына. Одновременно представление об обыденном теле Христа делает Его страдания на кресте вполне человеческими. Создаются условия для идентификации и появления мысли об искуплении грехов человеческих страшными муками Спасителя, когда одна великая добровольная жертва, Им принесенная, искупила грехи всех людей. Это положение предстает как нечто совершенно новое. Действительно, с позиции индуизма невозможно представить, как человек может быть искупленным Христом? Если кто-то страдает, плачет, а некто сидит рядом и тоже всхлипывает, как это помогает страдающему? Просто удваивается плач. Кто-то болен, а другой сочувствует и от сопереживания тоже заболевает и лежит рядом. Как это может помочь больному? Чтобы помочь, надо быть здоровым. (А как козел мог унести грехи народа в пустыню?)
Христианство уважительно по отношению к государственной власти. Всякая государственная власть считается делегированной Богом и призванной исполнять некое божественное поручение, состоящее в заботе о справедливости и порядке, предохраняющих людей от падения в пропасть хаоса. (Такое представление близко к конфуцианскому пониманию государства.) Вместе с тем сравнение обнаруживает существенное снижение роли человеческих усилий в исторических переменах. Если в зороастризме , конфуцианстве и иудаизме человек пытался проложить себе путь к Богу добрыми делами, полагая, что вера без дел мертва, то этот тезис вступает в противоречие с христианским учением о спасении по безусловной божественной благодати. В христианстве не люди по своей воле, а Бог волен установить царство праведников. Не в гражданской борьбе, а от Божьего меча погибнут грешники. Не смена общественного устройства или социальный переворот (как в конфуцианстве ), а смерть и воскресенье Христа обеспечат спасение человечества от грехов. Грешники погибнут от Божьего гнева, а не от социальных катаклизмов.
Назад: Глава 5 Иудаизм
Дальше: Глава 7 Ислам
