Глава 8

Уже почти стемнело, когда криминалисты закончили свою работу и семья Карауловых, а также их гости смогли вернуться в дом – разумеется, предварительно ответив на вопросы следователя.

Войдя в вестибюль, Лариса ахнула, а Василий схватился за голову – несколько театральным жестом. Между тем хозяин дома отнесся к тому, что его дом разгромлен, с неожиданным спокойствием.

Лара кинулась наводить порядок, но Сергей Петрович ее остановил:

– Не нужно, детка. Присядь, отдохни. У нас всех был тяжелый день. Завтра, все наши проблемы мы будем решать завтра. А сегодня отдохни.

Лариса опустилась прямо на ступеньку лестницы и зарыдала. Сергей Петрович погладил ее по золотистой головке:

– Ну что ты, что ты…

– Это я виновата! – Лара подняла залитое слезами лицо. – Если бы я не ушла гулять с Джерри, ничего этого не было бы…

– Глупости, детка! – махнул рукой Караулов. – Если бы ты не пошла гулять с собакой, ты бы лежала здесь, возможно, мертвая.

– Послушайте, – вдруг сообразил Глеб Аркадьеич, – а где же ваш сторож? Ну тот, новый, которого наняли взамен убитого Волгина?

Сергей Петрович поморщился:

– Алексей Михайлович задавал мне точно такие же вопросы. Понятия не имею, куда подевался Миша.

– Может, его убили и труп спрятали в саду? – ахнула Лара.

– Ну тогда бы его точно обнаружили криминалисты, – резонно заметил Вася. – Ведь они осмотрели и дом, и участок очень внимательно.

В этот момент входная дверь открылась со зловещим скрипом. Нервы у всех были и без того натянуты до предела, так что Лариса пронзительно завизжала, Сергей Петрович схватился за сердце, а Вася… Вася сделал очень странное движение – его правая рука нырнула за отворот пиджака. Звоницкий мог бы поклясться, что своими глазами видел блеск металлического ствола.

Мужской силуэт на пороге выглядел довольно угрожающе. Но вот человек шагнул на свет – и оказалось, что это пропавший Кира.

– Почему дверь открыта? Зачем вы все здесь собрались? Что случилось?

Младший Караулов буквально забросал родных вопросами, при этом он оглядывался по сторонам с неподдельным изумлением.

– Ты где был? – негромко спросил его старший брат, пряча оружие.

– В Москву ездил, по работе… а в чем дело-то? Что произошло, объяснит мне кто-нибудь?!

Кирилл горячился, но Звоницкому показалось, младший Караулов не так уж и потрясен. Как будто он ожидал чего-то подобного… Хотя какой нормальный человек может предположить, что его мирный загородный дом подвергнется нападению банды, в состав которой входят специалист-химик, компьютерный гений да вдобавок бывшая невеста… и кто сказал, что Кирилл говорит правду? Допустим, он действительно ездил в Москву. Но почему тогда его летние брюки до колена унизаны репьями? Точно такие всякий раз приносит с прогулки Грязный Гарри, и Звоницкому потом приходится вычесывать их из спутанной шерсти. Что, в столице улицы поросли колючками?

Яна, кажется, тоже не поверила этому объяснению – девушка смотрела на красавчика Киру, недобро сощурив глаза.

Что ж, подозрения Звоницкого только укрепились. Кажется, младший сын Караулова все-таки причастен к делам банды, которую возглавляет, судя по всему, его бывшая невеста.

– Пойдем со мной, я тебе все объясню, – довольно жестко произнес Василий, обращаясь к младшему брату, – а тебе, папа, надо лечь. Лара тебя проводит.

Лариса растерянно похлопала глазами, но все-таки подхватила Сергея Петровича под руку и, несмотря на протесты старика, повела его в спальню.

– Утром здесь все уберут, не беспокойтесь! – сказал напоследок Караулов.

Вася увел брата, Лара – старика, и Глеб Аркадьевич с Яной наконец-то остались одни. Ну, если не считать Грязного Гарри. Щенок, похоже, решил, что поесть ему сегодня не светит, и мирно храпел под стулом.

– Глеб Аркадьевич, как вы думаете, он солгал? – спросила девушка. Голос ее стал подозрительно хриплым, глаза покраснели. Звоницкий глядел на помощницу с сочувствием. Дело в том, что Казимировой катастрофически не везло с парнями. В прошлом году она умудрилась влюбиться в парня, который оказался вором. Да и последующие любовные приключения заканчивались вовсе не так, как хотелось бы. А теперь вот Кира…

Сам Звоницкий был вовсе не рад, когда его ассистентка вздумала заводить амуры с этим красавчиком-радиоведущим. Но не говорить же бедной девушке, у которой глаза и без того на мокром месте: «А ведь я тебя предупреждал!»

– Не знаю, Яна! – честно ответил ветеринар. – Он что-то скрывает, это точно. Но это вовсе не значит, что он каким-то образом замешан в делах этой банды…

– Вы сами не верите тому, что говорите, – горько сказала девушка. – И не надо меня утешать. Я и сама знаю, что я редкостная неудачница. Вот, в кои-то веки мне понравился мужчина – и смотрите, чем это кончилось…

– Яна, не надо расстраиваться! – принялся уговаривать девушку Глеб. – И кстати, ничего еще не закончилось! И чем кончится – совершенно непонятно.

Внезапно Звоницкого посетила идея, которая в тот момент показалась ему великолепной:

– Яна, почему бы вам не спросить у самого Кирилла, где он был? И что он вообще думает о том, что творится вокруг его семьи? Уверен, молодой человек знает больше, чем говорит.

– Вы думаете, он мне расскажет? – уныло спросила Яна.

– Если кому и расскажет, так только вам! – твердо ответил Звоницкий.

– Ну ладно, я попробую… Хотя Мата Хари из меня не очень, – без особой уверенности ответила ассистентка и побрела к себе. Глеб Аркадьевич свистнул Гарри – щенок радостно вскочил, готовый к новым приключениям.

– Нет, дружок! – покачал головой ветеринар. – Хватит с нас на сегодня. Пойдем-ка мы спать…

Хромая больше обычного, Звоницкий поднялся по лестнице. Когда он открывал дверь в свою комнату, то ожидал увидеть за ней такой же разгром, как и внизу. Ничего подобного! Следы обыска были заметны и здесь – сумка с вещами раскрыта, дверцы шкафа распахнуты, но обыск был весьма поверхностным. Значит, бандиты точно знали: в гостевой спальне нет того, что они ищут.

Звоницкий прилег на кровать не раздеваясь. В голове прокручивались события последних дней, когда Глеб закрывал глаза, мелькали образы: девушка в озере, еще одна, что показала ему дорогу в Путашкино, девушка, которая убегает через лес, девушка на траве с книжкой в руках…

Телефонный звонок ударил по нервам, как разряд тока. Звоницкий вскочил на кровати и судорожно нашарил мобильный.

– Алло?!

– Мог бы и позвонить, между прочим. Я тут места себе не нахожу…

Голос, который раздался в трубке, принадлежал госпоже Йоффе. Честно говоря, за всеми этими переживаниями сегодняшнего дня Глеб Аркадьевич ни разу не вспомнил о прекрасной любительнице роз.

– Елена, как я рад тебя слышать!

Голос Елены Генриховны слегка потеплел:

– С тобой все в порядке? Я узнала, что произошло в доме Сергея Петровича, и с тех пор не отхожу от телефона, все жду твоего звонка.

– Прости…

– Прощаю, – великодушно сказала Елена Генриховна. – Когда мы увидимся?

Звоницкий замялся. Госпожа Йоффе холодно произнесла:

– Я, знаешь ли, как-то не привыкла бегать за мужчинами. Начиная примерно с третьего класса средней школы мужчины бегают за мной.

– Послушай, Елена, давай я приеду к тебе завтра! – поспешно проговорил Глеб Аркадьевич.

– Завтра? Ну не знаю, найдется ли у меня для тебя время, – насмешливо протянула Елена. – Но… можешь попробовать. Позвони, и найду для тебя щель в моем плотном расписании…

И госпожа Йоффе прервала связь. Звоницкий вдруг поймал взгляд Грязного Гарри – щенок с пониманием смотрел на хозяина. Глеб Аркадьевич почесал телефоном за ухом и вздохнул:

– У вас, собак, не бывает таких проблем. А у нас, людей, сплошное непонимание…

Ветеринар улегся снова, но вскоре стало ясно, что сегодня ему не уснуть. В крови плескался адреналин, в голове теснились мысли. Глеб Аркадьевич снова сел и вслух сказал:

– Прогулка, вот что нам с тобой поможет. Ну что, прошвырнемся по окрестностям?

Гарри с готовностью вскочил и завилял кривым хвостом.

Глеб натянул ветровку, взял пса на поводок – а то неуклюжий Гарри перебудит весь дом, тихонько отворил дверь и спустился в сад. В доме все уже заснули – по крайней мере, свет не горел ни в одном окне. Ветеринар с собакой отправился бродить по участку. Интересно, откуда Елена узнала о том, что случилось в доме Карауловых? Кто снабжает госпожу Йоффе самой свежей информацией?

Совсем стемнело, и в воздухе громко звенели комары. Глеб Аркадьевич похвалил себя за предусмотрительность – плотная черная ветровка хорошо защищала от кровососов. И, кстати, делала хозяина практически невидимым – как ниндзя из клана «крадущихся». Когда Глеб услышал приглушенные голоса, ему оставалось только замереть на месте. Двое – мужчина и женщина – прошли мимо него совсем рядом. На ветеринара пахнуло знакомым запахом – легких духов и бензина. Яна Казимирова! А кто ее спутник?

Ответ на этот вопрос ветеринар получил почти сразу – глубокий красивый голос Киры Караулова было невозможно перепутать ни с чьим другим.

– Я вполне с тобой откровенен, – с искренней обидой произнес радиоведущий.

Грязный Гарри ужасно обрадовался, почуяв второго по значимости в своей собачьей жизни человека. Щенок рванулся вперед, но Глеб придержал его и намотал поводок на руку. Говорить он не мог – его бы непременно услышали, поэтому ветеринар присел и легонько сжал челюсти собаки. Как ни странно, Гарри понял, что от него требуется молчание. Глеб положил руку собаке на холку, и Гарри послушно улегся на землю.

Судя по всему, Яна решила последовать совету шефа и поговорить со своим любовником начистоту.

Вообще-то Звоницкий совершенно не собирался подслушивать. Но уйти незаметно уже не получится – парочка устроилась на поваленном дереве в нескольких шагах. Лучше всего подождать, пока они закончат разговор и уйдут – комары не дадут им долго наслаждаться ночной прохладой.

– Скажи, Кирилл, все, что ты мне говорил – о наших отношениях, о том, что это для тебя значит – это все были просто слова? – Ломкий от обиды голос Яны прервался.

– Нет, Яночка, не говори так! – Бархатный голос Кирилла обволакивал, ему хотелось верить. – Ты для меня действительно очень много значишь. Просто… в нашей жизни так много сложностей… я не могу вот так сразу оставить позади то, что было, и начать с чистого листа…

– Значит, я для тебя – чистый лист? – Иногда Казимирова умела быть очень ядовитой.

– Ну… можно и так сказать… послушай, девочка моя… Ты же знаешь, я пережил такую психологическую травму… особенно когда этот труп достали из озера. Я ведь был уверен, что это моя невеста…

– Бывшая невеста, – холодно проговорила Казимирова.

– Я не мог понять, как такое могло случиться. Да, мы поссорились, я ударил Каролину… Но я точно знаю, что не убивал ее! Поэтому, когда твой босс нашел труп и меня обвинили в убийстве, я был просто раздавлен…

– Но ведь теперь выяснилось, что твоя Каролина жива-здорова, – возразила девушка. – Сегодня один полицейский проговорился, что она член какой-то преступной шайки-лейки…

Кира помолчал, потом произнес:

– Не надо так легкомысленно об этом говорить, ладно? Эта «шайка-лейка» – очень опасные мерзавцы.

– И твоя бывшая невеста в этой банде? – недоверчиво спросила Яна.

– Ты ее не знаешь, – горько усмехнулся младший Караулов. – Если бы познакомилась с ней поближе…

– Не имею ни малейшего желания! – отрезала Казимирова.

– …то ты бы знала: эта женщина способна на все! Она всегда добивается своей цели.

– И ты, наверное, был одной из этих целей, – хмыкнула девушка.

– Совершенно верно, – горько произнес Кирилл. – Она поставила себе цель – войти в нашу семью. Подстроила аварию на дороге. Очаровала меня… я ведь не школьник, Яночка, но эта женщина совершенно меня запутала. Я послушно делал все, что она от меня хотела: ввел ее в дом, познакомил с семьей, подарил колье – очень дорогое, кстати. И если бы я случайно не узнал, что все это ложь, что все от начала до конца подстроено…

Кирилл замолчал.

Звоницкий затаил дыхание, жалея, что не владеет телепатией. Ну же, Яна, задайте ему следующий вопрос… И ассистентка словно уловила мысли шефа.

– А как ты узнал, что она тебя обманывала?

– Я получил письмо, анонимное письмо. Нашел утром на полу спальни. Бумага типа оберточной, буквы вырезаны из газеты… Там говорилось, что Каролина вовсе не та, за кого себя выдает, и прилагался план с надписями, сделанными рукой моей невесты. На плане тщательно рассчитанная схема – вот отсюда выезжает моя машина, а здесь стоит автомобиль Каролины… Ума не приложу, кто мне прислал это письмо, но в этот момент мне все стало ясно. Я и до этого подозревал, что с моей невестой что-то не так. Она так изображала страстную влюбленность, а узнав ее поближе, я понял: она расчетливая холодная стерва, она не из тех, кто способен влюбляться так, как ты, Яночка…

В темноте послышались недвусмысленные звуки поцелуев. Звоницкий понял, что пора удаляться, и потянул Гарри за поводок. Но тут девушка оттолкнула Киру и сказала:

– Так, это все необычайно мило, но ты мне еще не объяснил, куда ты уезжал сегодня. И не лги мне, что ездил в Москву по работе, – у тебя все штаны в репьях…

Значит, Казимирова тоже заметила эту деталь. Гарри завозился, не понимая, почему хозяин морочит ему голову – то иди, то стой на месте. Звоницкий затаил дыхание, дожидаясь ответа Кирилла. И дождался.

– Яна, я должен тебе признаться… я веду собственное расследование.

– Чего? – не удержалась от смеха Казимирова. – Расследование? Когда твой папа с шефом местной полиции, что называется, вась-вась?!

– Вокруг нашей семьи всегда было много тайн, – обиженно ответил Караулов. – Мой отец достаточно богатый и влиятельный человек. Может, он ведет себя слишком просто… но это потому, что бульшую половину жизни он был простым инженером, работал в каком-то НИИ пищевой промышленности… Что-то очень скучное.

– И что ты пытаешься выяснить? – не скрывая сарказма, поинтересовалась Яна.

– Мне кажется, моей семье угрожает опасность, – медленно произнес Кирилл. – А после того, что случилось сегодня, ни у кого не должно остаться сомнений. Этот обыск в доме. Да еще газ… бедная Маша вообще погибла…

– А что говорят Сергей Петрович и твой старший брат?

– Папа вообще не принимает меня всерьез, – вздохнул молодой человек. – Для него я навсегда маленький Кира. Я могу играть в игрушки для больших мальчиков – красивых девушек, дорогие машинки, престижную работу… Но от моих слов он отмахивается и утверждает, что беспокоиться не о чем. А Васька вообще меня ненавидит.

– Да ладно? – поразилась Казимирова. – Что ты такое говоришь? Твой брат такой вежливый, милый…

– Ага, а познакомься ты с ним поближе – сразу изменишь свое мнение, – горько заметил Кира. – Он всегда выставляет меня дураком перед папой. Соперничает с ним за внимание и любовь, как будто нам по-прежнему пять и пятнадцать лет…

– А что случилось с вашей матерью? – тихо спросила Яна. – Она умерла, да?

– Это случилось давно, я был тогда совсем маленьким, – ответил Кирилл. – На нее напал грабитель, ударил по голове, вырвал сумочку и золотые серьги. Она впала в кому и умерла. Собственно говоря, после этого мой отец и переехал в Злобино.

Кто знает, сколько еще интересного услышал бы ветеринар, но в этот момент Грязному Гарри приспичило почесаться. Щенок чесался шумно, со вкусом и знанием дела.

– Кто здесь? – вскинулся Кирилл. Очевидно, Яна сообразила, кто скрывается в темноте сада, потому что сердито сказала:

– Идем отсюда, поищем более спокойное место. А то вокруг многовато любителей совать нос в чужие дела…

Девушка и молодой человек скрылись в темноте, а Звоницкий все стоял, переваривая новую информацию. Значит, кто-то в этом доме пишет анонимные письма… И тоже очень не любит Каролину.

Наконец Гарри дернул поводок, заставляя хозяина очнуться.

– Ладно, иду, иду, – вздохнул ветеринар. – Слушай, надо всерьез заняться твоим воспитанием. Твоя идиотская привычка чесаться где ни попадя стоила мне успешного расследования…

Остаток ночи прошел спокойно – Глеб Аркадьевич спал как младенец. В расследовании, которое вел Звоницкий, забрезжил, так сказать, свет в конце туннеля. Ветеринар понимал – с того момента, как Каролина перешла в атаку и вместе со своей бандой напала на дом Карауловых, ее поимка – только вопрос времени. И Звоницкий был готов на все, чтобы это время пришпорить…

Рано утром Глеб Аркадьевич в сопровождении Гарри спустился в столовую – и не поверил своим глазам. Дом сверкал чистотой, все вещи были расставлены по своим местам, а сломанные убраны с глаз долой. По дому сновали две девушки. Изумленный Звоницкий присмотрелся… но это не были Маша и Катя. Две очень похожие на них особы хлопотали по хозяйству. Семейство Карауловых сидело за завтраком. Сергей Петрович выглядел розовым, свежевыбритым и приятно пах дорогим одеколоном. Ни малейшего следа от вчерашних потрясений на его довольном лице не просматривалось.

– Доброе утро, дорогой Глеб Аркадьевич! Присоединяйтесь, Оленька подала чудные булочки к кофе, – произнес гостеприимный хозяин. Звоницкий сел. Яны за столом не было, Кира тоже отсутствовал.

Одна из девушек – та, что повыше и темненькая, – принесла из кухни тяжелый кофейник и разлила по чашкам свежий кофе.

– Спасибо, Наташенька! – умильно глядя на нее, сказал Сергей Петрович. Лара придирчиво наблюдала за новой служанкой.

Наконец девушки удалились.

– Простите, а откуда они? – не утерпел ветеринар, провожая взглядом спортивную фигуру Оленьки.

– Понимаете, Машу мы потеряли, а Катя до сих пор в больнице, – пояснил Караулов. – Я позвонил в агентство, и нам прислали новеньких. Очень приятные девочки, я доволен.

– Правда? – заинтересовался Глеб Аркадьевич. – И что это за агентство? Мне, знаете ли, давно хочется сменить домработницу. Моя давно достигла пенсионного возраста, ей тяжело управляться по хозяйству…

Это была наглая ложь – милейшая Варвара Михайловна, что работала у Глеба с того момента, как он вышел из больницы после взрыва, вполне его устраивала, и расставаться с ней Звоницкий не собирался. Но Караулов с готовностью сказал:

– Ларочка, дай Глебу Аркадьевичу телефон агентства.

Невестка проворно вскочила и вскоре принесла Глебу карточку с логотипом в виде домовенка и надписью стилизованной кириллицей «Помогай-ка». Ветеринар поблагодарил и принялся за булочки – и в самом деле восхитительные. Но тревожные мысли не давали сосредоточиться на завтраке.

Значит, еще вчера в этом доме работали две молодые женщины – Маша и Катя. Теперь Маша мертва, а Катя в больнице. Вероятно, она пробудет там очень долго. Возможно, не поправится никогда. Газ – штука серьезная, способная навсегда посадить почки или привести к другим серьезным осложнениям. Оставалось надеяться, что шприц-тюбик с антидотом вкололи именно Кате. Жаль, что Маша не выжила… Как ловко она помогла тогда Сергею Петровичу – точно заправская медсестра поставила диагноз, оказала первую помощь… не очень-то типичное поведение для девушки, которая убирает со стола и бегает с метелкой для пыли.

Кстати, не совсем понятно, какую работу выполняют в доме эти девушки. Готовит повариха, белье отдают в прачечную. Катя и Маша чаще всего подавали на стол и убирались в доме. Сколько Звоницкий помнил, они постоянно крутились рядом – тихие, незаметные, в курсе всего, что происходит в доме. Все настолько к ним привыкли, что не обращали на них внимания. При них вели разговоры на любые, самые щекотливые темы. Мало того – они по очереди ночевали в доме. Одна уезжала в Злобино, а вторая обязательно оставалась здесь. Интересно, зачем?

И вот обеих вывели из строя. И что же? Не прошло и дня, как на их месте оказались новые. Как их? Оленька и Наташа? Молодые, спортивные, с неброской внешностью, скромно одетые, неслышные, вечно с опущенными глазами…Точно монахини или секретные агенты.

А что, если они внедрены в дом преступниками? И работают на банду, во главе которой стоит Каролина Азина – она же Белая Леди? И милые девушки просто ждут своего часа. Вынюхивают, подслушивают, а когда хозяйка даст команду «Фас!», нападут на ничего не подозревающих хозяев…

Но почему тогда бандиты отравили газом своих сообщниц? Ну, возможно, для правдоподобия – дескать, бедные девушки совершенно ни при чем… Или бандиты больше не нуждались в услугах Кати и Маши. Кто сказал, что обыск был неудачным? Ведь неизвестно, нашли ли бандиты то, что так старательно искали. А что, если нашли? Значит, в дом Карауловых они больше не вернутся.

Но тогда для чего здесь Наташа и Оленька?

Звоницкий бросил взгляд на розовое довольное лицо Сергея Петровича. Старик жмурил глаза от удовольствия, прихлебывая кофе со сливками. Да, господин Караулов достаточно простодушен, чтобы обвести его вокруг пальца…

В этот момент в дверь постучали. Из кухни немедленно появилась Наташа. Она вопросительно взглянула на хозяев.

– Все в порядке, Наташенька. Откройте дверь, – велел ей Сергей Петрович.

Наташа распахнула входную дверь, и порог переступил почтальон – самый настоящий, точно Печкин из мультфильма. По крайней мере, сумка через плечо у него была точно такая же. Звоницкий вдруг вспомнил, как мечтал стать почтальоном, чтобы все смотрели на его сумку с почтением и ожиданием. Ему было тогда лет шесть, помнится, и он колебался, какая карьера заманчивей – почтальона или все-таки пожарного.

Почтальон смущенно поздоровался и выложил на стол пухлый конверт.

Сергей Петрович взял письмо, но распечатывать не спешил.

– Давно ты к нам не заглядывал, Юра.

– Да вот, Сергей Петрович, все повода не было! – развел руками почтальон – по виду ровесник хозяина дома. – Сейчас мало кто письма-то пишет, все больше по телефону болтают. Я только пенсию разношу. Удивился даже, что вам кто-то письмо прислал.

– Спасибо, Юра. Может, чайку?

Почтальон засмущался:

– Да нет, спасибо, мне еще по десяти адресам успеть… До свидания, Сергей Петрович.

И местный Печкин исчез за дверью.

Караулов взял чистый нож для масла и вскрыл письмо, приговаривая:

– Интересно, кто же это нам пишет… С тех пор как изобрели электронную почту, ремесло почтальона приходит в упадок. А какой раньше уважаемый был человек!

Караулов развернул письмо, пробежал глазами и внезапно изменился в лице.

– Что там, папа? – заволновался Василий. Лара смотрела на свекра не отрывая глаз и покусывала губу, как будто решала важную проблему.

Караулов-старший скомкал письмо и слабым голосом произнес:

– Это ерунда. Совершеннейшая глупость. Не будем обращать внимания.

Но Василий уже вытащил смятую бумагу из слабых пальцев старика.

Прочитал. Пока его глаза скользили по строчкам, с лица Ларисы сбежала последняя краска. Женщина приподнялась со стула, точно собираясь сбежать. Но Василий глянул – и она снова опустилась на место. Дрожащими пальцами Лара комкала салфетку и поминутно облизывала пересохшие губы.

Наконец Василий дочитал и тяжелым взглядом уставился на супругу.

– Это правда? – спросил Караулов.

– Конечно, нет! – мгновенно ответила Лариса.

– Ты даже не знаешь, о чем речь, – скривился Василий.

– Догадываюсь! – Лариса уже взяла себя в руки и приготовилась защищаться. – Это ведь анонимное письмо? Значит, все, что там написано, гнусная ложь и клевета!

– Здесь говорится, – безжалостно продолжал Караулов, – что у тебя в любовниках этот сопляк Чадов, племянник Андрея Анатольевича. Что всякий раз, когда ты выходила с собакой на прогулку, ты шла через шоссе к нему домой. И что это продолжается вот уже два года. Это правда?

– Послушай, давай не будем при посторонних! – Лариса указала глазами на Звоницкого. Глеб сидел, глядя в пустую тарелку, и мечтал оказаться где-нибудь в другом месте. Семейных разборок он не выносил, да еще на такую… скользкую тему.

– Это правда? – угрожающе повторил Василий. Сейчас он ничуть не напоминал фокстерьера. Глаза мужчины налились кровью, ноздри раздувались. Таким толстячка Глеб еще не видел.

– Вася, успокойся! – попытался урезонить сына Караулов. Но ревнивца было уже не остановить:

– Променяла меня… меня!.. на мальчишку-водолаза…

Василий медленно покачал головой – и вдруг бросился на супругу. Лара с визгом вскочила и побежала вокруг стола. В дверях кухни возникли Оля и Наташа, но, увидев, что это семейная сцена, исчезли, как будто их и не было.

А Василий гнался за отчаянно визжащей Ларой. Откуда-то прискакал Джерри и принялся прыгать вокруг, не понимая, что происходит. Его звонкий лай добавил новую нотку безумия в общую картину сумасшедшего дома.

Но вот Лара запнулась и потеряла равновесие. Ревнивый супруг догнал хрупкую блондинку и ударил тяжелым кулаком в скулу. Женщина сразу прекратила визжать, села на пол и зарыдала, прижимая руки к лицу. На это раз Василий не кинулся ее утешать, как обычно. Он стоял тяжело дыша и смотрел на жену с брезгливым выражением лица, будто на вредное насекомое. Зато Джерри решил заступиться за хозяйку – он подскочил и попытался ухватить Василий за ногу. Но ретривер был исключительно миролюбивой псиной, так что банкир просто отшвырнул его ногой.

Звоницкий подумывал, не ухватить ли Василий за руки, если он попытается снова напасть на Ларису. Но Караулов больше рукоприкладствовать не пытался. В тишине были слышны только всхлипывания Лары да повизгивания Джерри.

– Убирайся к своему водолазу! – приказал Василий.

Женщина поднялась с пола, дрожащими руками пригладила волосы. Половина ее лица на глазах делалась багровой. Лариса оглядела всех собравшихся, с вызовом вскинула голову и вышла, хлопнув дверью. Джерри выскочил вслед за хозяйкой – видимо, тоже не хотел оставаться. Вскоре во дворе взревел мотор машины. Василий подошел к окну:

– Вот сучка, а? Взяла мой джип!

Потом повернулся к отцу и деловито сообщил:

– Я тоже уезжаю. Мне нужно в банк. Мне не нравится, что из-за всей этой свистопляски, что творится в доме, мы совершенно забросили дела. Так не пойдет. Я возьму твою машину, папа. Все, не ждите, переночую в городе.

И Василий поднялся к себе. Минут через пятнадцать он спустился, насвистывая и крутя на пальце брелок с ключами от отцовской машины. Василий переоделся в легкий костюм-двойку, и волосы его были еще влажными после душа.

Только после того как старший сын банкира уехал, Глеб Аркадьевич осмелился взглянуть на Караулова-старшего. Сергей Петрович сидел очень прямо.

– С вами все в порядке? – рискнул спросить ветеринар. Вопрос, конечно, был на редкость идиотский, но ведь у старика уже были сердечные приступы.

– Как это ни странно, со мной все хорошо, – отозвался банкир, глядя в окно. – Знаете, я ведь давно знал, что Ларочка бегает к этому водолазу. Я надеялся, что ей рано или поздно надоест, а Вася так ничего и не узнает… Но кто-то решил, что ему следует знать.

– Можно мне взглянуть на письмо? – спросил Звоницкий. Смятая бумага так и валялась на столе.

– Прошу, – шевельнул рукой банкир. – Теперь уже все равно…

Глеб Аркадьевич поднес к глазам злосчастную анонимку. Так, грубая бумага, типа оберточной, буквы вырезаны из газеты и кривовато наклеены – тот, кто это делал, очень торопился. Кажется, про такое же письмо прошлой ночью рассказывал Кира…

– Интересная орфография, – отметил Звоницкий. Анонимщик и в самом деле малограмотный? Или просто притворяется? А вот то, что он знает имя собаки Карауловых, уже интересно…

Старик грустно покачал головой и произнес:

– Жаль, Ларочка мне нравилась. Ну ничего. Вася найдет себе другую. С его-то деньгами… Но все равно – я бы этого анонимщика наказал по всей строгости закона.

– По строгости не получится, – рассеянно заметил Глеб, продолжая изучать письмо. – Статья сто двадцать восемь, часть один. Наказание – максимум штраф или исправительные работы на срок до ста шестидесяти часов.

– Думаю, не стоит обращаться в полицию, – поморщился Караулов. – Не хочется выносить всю эту грязь на всеобщее обозрение. Андрей Анатольевич, конечно, профессионал… Но все-таки следует отметить – при нем город стал совсем не тот. Вот Максим Ракитников держал город в кулаке. При нем такого безобразия никогда бы не случилось. Погони, убийства, нападения на дома честных граждан…

– Кто такой Максим Ракитников? – полюбопытствовал Звоницкий.

– Ну как же! – Сергей Петрович хитро взглянул на Глеба. – Это прежний начальник нашего УВД, покойный муж вашей… э-э… приятельницы.

– Вы про Елену Генриховну Йоффе? – уточнил Звоницкий.

– Ну разумеется. Максим Ильич Ракитников трагически погиб на охоте десять лет назад. Помнится, там произошло сразу два несчастных случая. Охотились на уток, сидели в засаде… или как это там у охотников называется, и попали прямо под выстрелы. Весь город в трауре был.

– А кто еще погиб? – спросил Глеб.

– Костя Трусов, отец этих мальчиков… ну, полицейских.

Глеб Аркадьевич откинулся на спинку стула. Ничего себе! Неужели кто-то поверил в то, что сразу двух взрослых мужиков застрелили утиной дробью по неосторожности? Впрочем, в этом городке возможно и не такое… Что же все-таки произошло десять лет назад на охоте? Кому мешал Максим Ракитников, тогдашний хозяин города Злобина? И насколько сильно горевал Андрей Анатольевич Чадов, занявший его кресло?

И насколько сильно Елена Генриховна ненавидит людей, убивших ее мужа? Настолько ли, чтобы начать сотрудничать с бандой, которая ищет что-то в доме престарелого банкира?

– Сергей Петрович, вы знаете, что именно ищут в вашем доме? – вдруг спросил Глеб. Старик мигнул – и тут же взял себя в руки. Улыбнулся и погрозил толстым пальцем:

– Ай-яй-яй, Глеб Аркадьевич! Для гостя вы чересчур любопытны! Разумеется, я не имею ни малейшего понятия, что надо этим негодяям. У меня довольно много ценностей… бриллианты покойной супруги… но они хранятся в сейфе и вдобавок застрахованы. Может быть, охотятся за ними?

Звоницкий ни на минуту не поверил версии о бриллиантах покойной супруги. Ясно одно – Караулов знает, что ищут в его доме.

– Я слышал, с вашей супругой произошло несчастье, – мягко произнес Глеб Аркадьевич.

Реакция собеседника его поразила. Сергей Петрович побагровел и поднялся со стула.

– Вот что, милейший Глеб Аркадьевич. Не знаю, от кого вы могли это слышать, но вы задаете очень странные вопросы. Вам не кажется, что это совершенно не ваше дело?

– Прошу прощения. – Звоницкий тоже поднялся. – Думаю, нам с Яной лучше уехать.

Караулов пошлепал губами и подчеркнуто корректно сказал:

– Да, думаю, так будет лучше для всех.

Ветеринар поднялся к себе в комнату, чтобы собрать вещи. Да гори оно синим пламенем, это расследование! Какое ему, в сущности, дело, кто она была – та девушка с длинными черными волосами, которую он выловил из озера? Какое дело до того, что творится в этом странном городе – а то, что здесь происходит нечто необычное, понятно и ежу… В какие игры он влез? Он, ветеринар с покалеченной ногой? Кому и что он пытается доказать? Какую правду выяснить? Какую справедливость восстановить? Кого привлечь к ответу?

Судя по всему, то, что творится в Злобине, началось не вчера. Ну и пусть разбираются сами – хотя пока это получается не очень и жертвами этого промедления уже стали Коля Волгин, Маша и Катя… Кто следующий?

Пусть все идет своим чередом. Звоницкому больше нет никакого дела до местных тайн. Сейчас он предупредит Яну Казимирову, заберет Гарри, сядет в машину и уже через пару часов будет дома. Его ждут дела, его обожаемая клиника простаивает в ожидании ремонта, постоянных пациентов наверняка переманили конкуренты. А он тут сыщика из себя разыгрывает… Сергей Петрович явно не нуждается в его помощи и защите. Старый банкир не так прост, как кажется. Подписку о невыезде с Глеба сняли… Так что ничто не мешает ветеринару забыть городишко Злобино как страшный сон.

Вот только Елена Генриховна… Но кто сказал, что прекрасная любительница роз ни в чем не замешана? Эта женщина имеет в доме оружие. Ее боятся и слушаются все вокруг. Почему? Какую власть имеет вдова прежнего начальника УВД?

В этот момент у Глеба зазвонил телефон. Ветеринар бросил взгляд на дисплей… Номер, который высвечивался там, принадлежал госпоже Йоффе.

– Здравствуй, Елена! – сказал Звоницкий и только тут вспомнил, что обещал заехать к ней.

Голос Йоффе доносился как будто издалека, связь то и дело пропадала.

– Глеб… послушай, Глеб, я прошу тебя, будь осторожен…

– Что? Елена, я тебя не слышу! Послушай, я скоро приеду!

Звоницкий бросил телефон на кровать. Нет, он не станет трусливо сбегать. Он поедет к Елене и выяснит все, что хочет знать. Она не сможет отвертеться на этот раз, и он получит ответы на все вопросы, вот так.

Глеб вышел в коридор и постучал в дверь комнаты Яны.

– Кто там? – донесся сонный голос ассистентки. – Кира, отстань! Это шеф. Я должна выйти.

Значит, юные влюбленные попросту дрыхнут и пропустили все интересные события этого утра…

– Яна, вставайте, мне нужно с вами поговорить. Мы сегодня уезжаем.

Дверь немедленно открылась – но только слегка. В щели показалась Казимирова со встрепанными волосами и следом от подушки на щеке:

– В чем дело, шеф? Что-то случилось? А сколько времени? – Девушка зевнула. Глеб разозлился и холодно приказал:

– Приведите себя в порядок, Яна. Жду вас у себя в комнате. Разговор важный.

К числу достоинств его ассистентки относилось и умение по-солдатски собираться. Спустя восемь минут Яна уже стояла перед шефом, умытая и причесанная.

– Извините, Глеб Аркадьевич, – смущенно оправдывалась девушка. – Я знаю, вы на меня рассчитывали, ведь я сама предложила помогать вам в расследовании… но вчерашний допрос так затянулся… мы вернулись домой только под утро…

– Никакого расследования не будет, – жестко сказал Глеб. – Мы уезжаем. Сейчас я ненадолго съезжу в город, кое с кем повидаюсь, а потом по машинам – и домой. Хватит играть в Шерлока Холмса. Мне сегодня об этом прямо сказали.

Яна недоверчиво уставилась на ветеринара:

– И вы что, вот так все бросите, да? После того, что уже выяснили? А как же расследование? Как же все эти люди?

– Яна, мне не по зубам здешняя ситуация, – рассердился Звоницкий. – Этому городу требуется совместная операция нескольких спецслужб. Ну, может, кроме Госнаркоконтроля, с этим в Злобине все в порядке…

В это время снизу донеслись крики. Ветеринар и его помощница переглянулись и бросились вниз по лестнице.

В столовой уже никого не было – только кружилась по полу упавшая со стола чашка, и Глеб с Яной выскочили во двор. Там их глазам предстала поразительная картина – Кира в одиночку отбивался от братьев Трусовых.

– Что вы себе позволяете? Это произвол! – кричал Сергей Петрович.

Кирилл каким-то чудом вырвался из рук братьев и кинулся к воротам. Леха в два прыжка настиг его и толкнул в спину. Кира проехался лицом по плитке.

– Я немедленно звоню Андрею Анатольевичу! – выкрикнул старик и схватился за телефон.

Сегодня оба брата были в непроницаемых темных очках – правда, Лехины висели на одной дужке и треснули в драке. Парень сидел верхом на Кирилле и, азартно сопя, пытался застегнуть на нем наручники.

– Что здесь происходит? – удивился Звоницкий. Поведение братьев выглядело по меньшей мере странно.

– Мы его это… задерживаем, короче, – прохрипел Леха, защелкивая наручники.

– Серьезно? – изумился Глеб. – У вас и ордер на руках?

– Я не убивал Каролину! – взвыл Кирилл. Щека его была расцарапана о плитку, майка разорвана. – С меня же сняли обвинения!

– Это другое дело, – важно произнес Леха, поднимаясь на ноги и вздергивая задержанного. Яна сделала шаг вперед, кажется, собираясь вступить в драку на стороне своего парня. Звоницкий придержал ее за локоть.

Саня достал из нагрудного кармана постановление о задержании. В руки Звоницкому бумагу он не дал, но позволил ознакомиться. Да, все было оформлено как полагается.

– За что вы меня? – спросил Кирилл, постепенно успокаиваясь.

– Вчера на шоссе вы сбили человека, – отчеканил Александр.

Кирилл вытаращил глаза:

– Я?!

– Ну вы же ездили вчера в Москву.

За стеклами очков разглядеть выражение глаз Сани было невозможно, но Глебу в его голосе послышалась издевка.

– Вот, смотрите. На семьдесят шестом километре вы совершили наезд на гражданина Иванова, без определенного места жительства, 1940 года рождения. Сбили и не остановились. Гражданин Иванов от полученных травм скончался на месте.

Кирилл даже рот приоткрыл от изумления.

– Камеры зафиксировали факт наезда. На бампере вашего внедорожника характерные повреждения. Вы заезжали в автосервис и интересовались, сколько будет стоить замена бампера в кратчайшие сроки. Было такое?

Кирилл закрыл рот. Выражение лица молодого человека стало задумчивым.

– Кира, ты и правда сбил человека? – слабым голосом спросил Караулов.

– Разумеется, нет, папа! – раздраженно ответил младший. – Это какой-то заговор! Да, я действительно помял бампер. Но это было совершенно в других обстоятельствах. Что, помять бампер – это преступление?

– Нет, – отрезал Леха. – А вот бомжа задавить – преступление. И отвечать придется по всей строгости закона, понял? В общем, кончай кобениться, поехали.

– Я звоню Андрею Анатольевичу, – повторил Сергей Петрович.

– Да звоните! – ухмыльнулся младший Трусов. – Он и подписал ордер, ясно?

– Кирилл Сергеевич, вы себе статью утяжеляете, – мрачно произнес Александр. – Поехали уже?

– Ладно! – Кирилл выпрямился. Руки у него были скованы за спиной. – Я поеду с вами. Но только для того, чтобы выяснить – все это недоразумение. Или заговор. Скорее заговор.

– Разберемся, – флегматично заметил Саня.

– Папа, ты только не волнуйся. Очень скоро выяснится, никакого бомжа я на шоссе не сбивал, я вообще…

Тут Кирилл замолк, и на лице его проступило понимание. Итак, если он сейчас скажет: «И ни в какую Москву я вчера не ездил», то ему придется давать объяснения, чем это таким Караулов-младший вчера занимался. А Кире этого явно очень не хотелось.

Кирилл предпочел проследовать к машине. Трусовы усадили его в «Форд», Леха сел за руль. Машина давно скрылась вдали, а Яна смотрела ей вслед отчаянными глазами.

Сергей Петрович стоял, прижимая к груди бесполезный телефон. Глеб Аркадьевич кивнул Яне, вместе они проводили старика в дом. Караулов тяжело опустился в кресло, Яна уселась рядом и гладила его по руке. Старик выглядел совершенно раздавленным. Звоницкий даже заметил слезы в его глазах.

– Сергей Петрович, я вынужден уехать… – начал ветеринар, но Караулов внезапно схватил его за руку и зашептал:

– Не уезжайте, Глеб, не оставляйте меня одного!

Ветеринар мягко разжал дрожащие пальцы старика:

– Послушайте, сейчас двенадцать дня. Я должен съездить в Злобино. Не позднее чем через час я вернусь. Все будет в порядке.

– Вы так думаете? – Караулов поднял на Глеба недоумевающий взгляд.

– Уверен! – ответил Звоницкий. – Яна, присмотрите за Сергеем Петровичем. Если нужно, подайте лекарство или вызовите «Скорую». Я скоро вернусь.

Пока знакомая дорога до Злобина сматывалась под колеса его «Паджеро», Звоницкий раздумывал над тем, что дело, похоже, идет к концу. Развязка близка, и он, Звоницкий, постарается ее не пропустить. Он был уверен, что ответы на многие интересные вопросы поджидают его в доме с розовым садом. Госпожа Йоффе очень скоро все-все ему расскажет…

Но до дома Елены Глеб Аркадьевич не доехал. Наперерез ему, прямо на капот его машины бросилась женщина. Глеб успел затормозить. А женщина раскинула руки крестом, преграждая ему дорогу, и отступать явно не собиралась. С некоторым удивлением Звоницкий узнали Лиду Волгину, жену погибшего сторожа.

Глеб опустил стекло.

– У меня для вас кое-что есть, – сказала Лида. – Кое-что важное.

Женщина огляделась с видом заговорщика. Сонная улица была совершенно пуста, но сторожиха заторопилась:

– Можно я в машину вашу сяду? Тут нас могут увидеть.

Глеб распахнул дверцу, и Лида проворно забралась в салон. Женщина выглядела еще более неказистой, чем обычно. Полинявшее платье, стоптанные туфли, волосы выбились из-под шпилек. Глаза сторожихи сканировали улицу за стеклом, как будто Лида опасалась слежки.

– Я вас давно поджидаю, – с упреком сказала женщина.

– Поджидаете? – не понял Глеб. – То есть вы знали, что я проеду по этой улице в это время?

Сторожиха хитро взглянула на ветеринара и пояснила:

– Ну, насчет времени я не знала, а вот насчет места… Я давно приметила, что вы к даме вашей ездите. Так что лучшее место, чтоб вас перехватить, аккурат напротив ее дома.

– К даме? – изумился Звоницкий.

– Ну, к вдове Ильича.

– Кого?! – еще больше поразился Глеб, чувствуя себя полным идиотом.

Лида заправила мышиного цвета волосы за уши и нетерпеливо пояснила:

– Максима Ильича, начальника нашего, которого на охоте застрелили. Вот человек был! Весь город в кулаке держал, никто у него пикнуть поперек не смел. А Анатольич что? Среди бела дня бандиты людям проходу не дают. А он поделать ничего не может…

– Так, стоп, Лида. Давайте по порядку, – не выдержал Глеб Аркадьевич. Похоже, сторожиха в курсе всех местных раскладов. Вместо того чтобы собрать информацию где-то еще, надо было просто побеседовать с Лидой Волгиной…

– Так о чем вы хотели со мной поговорить?

– О Коле моем, о чем же еще! – Сторожиха пожала плечами. Глеб тяжело вздохнул. Он, конечно, сочувствовал женщине, но разбираться в обстоятельствах смерти сторожа у него не было времени.

– Я знаю, кто моего Колю порешил. – Лида в упор взглянула на Глеба, и он поразился, каким огнем горят ее светлые глаза. Ненависть и решимость человека, которому нечего терять, – вот что прочел ветеринар.

– Эта девка, Каролина Азина. Хотите, расскажу, как дело было? Коля съездил в милицию, все там рассказал, а потом вернулся домой. Ну, выпил маленько. А потом пошел за добавкой и в саду напоролся на эту девку. Он ей: «Так вы ж это… Вы ж утопли!» Она ему говорит: «Пойдем, щас все объясню». Завела его в сараюшку… Ну, тут она его ножичком по горлу и чиркнула…

Звоницкий искоса глянул на сторожиху. Интересно… значит, Колю убили вовсе не для того, чтобы заткнуть ему рот, чтобы он не мог свидетельствовать против Кирилла. А просто потому, что он оказался не в то время не в том месте. И как точно вдова сторожа передает диалог…

– Лида, вы что же, были на месте убийства?

Женщина опустила голову, потом тихо ответила:

– Была. Только девка меня не видела, а то и меня бы порешила. Я через стенку все слышала, там щели в палец…

– Почему же вы все это время молчали? – разозлился Глеб. – Кирилла посадили в тюрьму, у Сергея Петровича был сердечный приступ…

Сторожиха неожиданно засмеялась. Ветеринар глядел на нее в полном изумлении, а Лида приговаривала:

– Ничего, им полезно. А то как сыр в масле катаются, и все с них как с гуся вода. Небось сегодня утречком как тараканы забегали… Почту-то получили?

– Так это вы! – ахнул Звоницкий. – Вы прислали то анонимное письмо! Но зачем, Лида? За что вы так ненавидите Сергея Петровича?

Сторожиха прищурилась:

– Не, против Сергея Петровича я ничего не имею. Вот детки его – тот еще подарочек. А уж Лариска эта… То ей подай, это принеси… а сама от живого мужа гуляет. Пока я в доме служила, на хозяев и глаз поднять не смела, а теперь что ж, теперь можно, пусть правда выйдет…

– Послушайте, Лида, – не выдержал ветеринар, – я тороплюсь, давайте к делу. Что вам известно?

Женщина бросила на Глеба оценивающий взгляд и сказала:

– Могу место показать. Где они прячутся.

– Кто? – выдохнул Звоницкий.

– Девка эта. И вся ее банда.

– Почему мне, почему не полиции? – спросил ветеринар и тут же сам догадался: – Денег хотите, да? И молчали так долго поэтому… наверное, пытались слупить с Каролины?

Сторожиха оскалилась, как волчица:

– Мне за моральный вред компенсация полагается. Мужика моего убили… И мне один хрен, от кого я ее получу – от тебя или от Каролины. Ну уж точно не от Анатольича… так что не телись – хочешь товар, гони наличные.

– Ну и сколько вы хотите? – уточнил Глеб.

Сторожиха по-хозяйски открыла бардачок, достала оттуда смятую салфетку и ручку, написала цифру и показала Глебу. Тот вздохнул, достал борсетку и отсчитал Лиде требуемую сумму. То, что для сторожихи было бешеными бабками, он бы оценил словом «бюджетненько».

Лида свернула купюры в толстый валик и спрятала куда-то в лифчик, в вырез платья. Потом деловито сказала:

– Машину придется оставить тут, она у вас слишком заметная. Дальше пойдем пешком.

Место, куда Лида привела ветеринара, ничуть не напоминало базу, где могла бы укрываться международная банда. Развалюха в районе Котяшкиной слободки с выбитыми стеклами, с провалившимся крыльцом и вытоптанным, насмерть засохшим огородом.

– Лида, я вам не верю. – Звоницкий остановился. – Вы что, хотите заманить меня в эти развалины и тюкнуть по голове? Лучше бы вы просто попросили эти деньги – я бы вам дал, зачем было выдумывать…

– Ничего я не выдумываю, – оскорбилась сторожиха. – Он там, внутри.

– Кто? – устало спросил Глеб.

– Да Миша!

– Сторож, что ли? – В голосе Звоницкого проснулся интерес. Так вот где прячется сообщник бандитов!

В доме было темно. Никакого Миши там не наблюдалось, хотя стояла железная кровать с каким-то тряпьем и валялись банки консервов, от которых разило килькой в томате.

– Щас все будет!

Лида наклонилась, ухватилась за кольцо в полу и, напрягшись, откинула люк. Из подпола пахнуло холодом, и сиплый голос зачастил:

– Не убивайте, только не убивайте, я все скажу…

– Скажешь. Скажешь как миленький, – хохотнула сторожиха. – Вылазь, клиент пришел. Все как обещала.

Из подпола выбрался Миша – может, с покойным Колей они были и не родня, но очень похожи, те же кривые ноги и темное лицо в морщинах.

Мужик уселся на колченогий табурет и, опасливо косясь на Глеба, прохрипел Лиде:

– Двадцать пять процентов мои, как договаривались. Мне еще отсюда валить…

Лида послюнила палец и не торопясь отсчитала требуемое. Миша сразу повеселел:

– Ага, пошли, покажу, где они укрываются.

Сторож и сторожиха, привычные к пешему ходу, резво двигались по улице. Звоницкий едва поспевал за ними. Дурачат они его, что ли? Куда они идут?

– Миша, вы же вроде сотрудничали с этими… деятелями, – произнес ветеринар, задыхаясь. – Почему вдруг решили их сдать?

– Сотрудничал? – язвительно переспросил сторож. – «Делай, – говорят, – что велено, или на лапшу порежем…» Вот и все сотрудничество. Они как газ пустили, ну я оттуда и дунул, только меня и видели. Думаю, закончат обыск в доме, тут меня и прикончат. Это если отрава не доконает сперва… Ну вот, пришли. Получите и распишитесь.

И Миша исчез в близлежащих кустах, как будто его и не было.

Глеб поднял голову – и онемел. Они стояли у дома Йоффе. Ну конечно, он сразу узнал эти занавески, балкончик второго этажа, ажурную ограду…

– Все как договаривались, – хихикнула Лида. – Да вы входите, не стесняйтесь.

Как во сне Звоницкий толкнул калитку. Она послушно распахнулась. Ветеринар вошел во двор. Под навесом, кроме знакомой голубой «Субару», стоял черный джип марки «Мерседес».

– Сюда, сюда, – показывала дорогу Лида, – уже почти на месте.

Глеб переступил порог дома.

– Ну что, привела? – спросил насмешливый женский голос. И тут же прозвучало мягкое «чпок», и Лида повалилась ему под ноги. Ветеринар еще успел увидеть глушитель, летящий между глаз, и все затопила темнота.