10

Утром первым делом отключила диктино и изопроектор, чтобы никто не помешал планам. Опаздывать я не собираюсь, ровно в восемь в скромном платье, сохранившемся с учительских времён, отправлюсь заступать на службу к Алерно. Горничная — это не так страшно, как кажется, заверяю, вытирать пыль и убирать следы чужой жизнедеятельности гораздо приятнее, нежели взирать на головы в кастрюльках.

Пока молола кофе, прикидывала, успею ли закончить дело некроманта в указанный срок. Он маячил на горизонте, две недели оказались на редкость короткими. Но ничего, ещё не всё потеряно, могу уложиться, благо разлюбезный преступник ошивался в аристократическом квартале. И не просто, а духи покупал и к Алерно захаживал. Значит, есть шанс его увидеть. И тогда всё, попалась, птичка! Тура по Вертавейну не обещаю, записок писать тоже не стану, а вот безвоздушную камеру гарантирую. Таких не оправдывают, в тюрьму не сажают.

Пересыпала кофе в чашку и прибавила огонь под чайником. У меня ещё час. Отлично! Пешком не пойду, лениво, потрачусь на извозчика. Жила бы в рабочем квартале, проехалась бы на конке. Она дешевле, но я бы прикрепила над каждым вагончиком табличку: «Береги кошелёк». Есть ещё общественные паромобили, так называемые парчелы с сиденьями-скамейками на восьмерых, но ходят они редко, гремят жутко, лучше пройтись пешком или проехать с удобствами на мягкой обивке. Да и, признаться, идти на остановку парчелы совсем не хотелось. Она на соседней улице, возле крытого рынка. Зачем делать две пересадки, когда можно потратить три рхета и доехать с комфортом? Парчела, к слову, стоит всего четверть рхета. Экономно, но я ведь теперь шикую. И спасаюсь от гнева начальства, что уж притворяться. Не распутаю оба дела, Лотеску уволит. После выходки Гарета в Карательной инспекции с пустыми руками лучше не появляться.

Позавтракала и собрала сумку. На этот раз прихватила не только детоскоп, но и импульсивный шокер: мало ли, на кого нарвусь. Последний взгляд в зеркало, и я готова.

Шокер положила в сумку: проверят, подозрений не вызовет, а детоскоп обосновался под нижним бельём в районе сердца. Видимо, пора пришивать специальный карман для ношения прибора. Но ничего, научилась уже, не в первый и не в последний раз. Если обыскивать не станут, не найдут.

В кармане сумочки лежало одно из липовых удостоверений личности, которыми щедро снабжали всех сотрудников Карательной инспекции. У меня ещё три осталось, лежат в рабочем сейфе про запас. Разумеется, все подотчётные, внесённые в журналы контроля, чтобы не пользовалась в корыстных целях. Удостоверение качественное, с магической защитой, как и положено, выдержит любые проверки. Конкретно это выдано Лавинии ишт Куза двадцати шести лет отроду. Изобразительная магическая карточка моя, вызываемая мини-голограмма — тоже. В остальных удостоверениях я щеголяю в разных париках, с жутким макияжем. Но в доме Алерно особая конспирация не нужна, Магдалену ишт Мазеру никто в глаза не видел.

Новые охранные чары ещё не установили, обещали в конце месяца, очередь у них там… Эх, надеюсь, вернувшись, не застану никакого сюрприза. По лестнице сбежала быстро: извозчика вызвала десять минут назад, должен был уже подъехать. И точно, вон голубой паромобиль стоит. В иное время прогулялась бы до аристократического квартала пешком, но с утра так хочется спать, а на улице так много людей…

Назвала адрес и забралась на заднее сидение. Это, конечно, не велюр, не замша, но удобнее тряского полицейского паромобиля. Водитель мягко тронул с места, и я задремала.

Ровно в восемь стояла у знакомого чёрного входа. Извозчика отпустила на соседнем перекрёстке, чтобы не мозолить экономке глаза. Иначе непременно начнутся расспросы: откуда у прислуги лишние три рхета? Заплатила, кстати, два с половиной: торговаться умею, Гарет знает.

Выключила диктино, нацепила на лицо улыбку и позвонила.

На этот раз мне открыл другой лакей, но он оказался куда любезнее и осведомлённее собрата, потому что, смерив взглядом, буркнул: «Новенькая? За мной топай». Я и пошла, оказавшись в уже знакомой комнате экономки. Та, выстроив в шеренгу девиц в одинаковых белых фартуках и белых же косынках, давала указания на день. Завидев меня, экономка кивнула и потребовала документы. Я с готовностью предъявила липовое удостоверение. Экономка внимательно его изучила, проверила все степени защиты и заявила: отдаст завтра, после проверки в полиции. Невозмутимо кивнула. Пусть проверяет, всё чисто.

После экономка велела взять из кладовой униформу и оставить сумку в комнате прислуги. Ничего страшного, уберу карандаш и блокнот в карман платья. Под передником всё равно не видно.

— Надеюсь, не в грязной обуви? — экономка подозрительно покосилась на мою обувь и удовлетворённо кивнула. — Молодец, даже каблучок нужный. Без каблука нельзя, а с большого свалишься. Значит, действительно не с улицы, работу знаешь. Думала поручить тебе кухню, но, так и быть, в комнатах уберёшься.

Вот так удача! Осталось только выставить напарниц и обшарить детоскопом спальню Мориса Алерно. Другие комнаты тоже не помешает: вдруг маг не он?

Облачившись в униформу, с энтузиазмом потащила наверх метёлку, тряпку и воду. Ведро дребезжало, с непривычки било по ногам, грозя облить, но я старательно изображала опытную служанку. Товарки косо посматривали, но молчали.

Увы, спальня Алерно досталась другой, меня же, как новенькую, отправили драить коридоры и гостевые комнаты. Знакомая картина и имя ей — дедовщина. Спорить не стала, пожала плечами и отправилась, куда послали.

Решила начать с коридоров. Причина проста: пока служанки убираются в комнатах, никто не заметит моих манипуляций с детоскопом.

Быстро вымыла пол и пристроилась на корточках в удобной близости от двери на лестницу. Если что, изображу, будто ведро вниз тащила и присела сделать передышку.

Золотистого сияния хватало. Нашлись и цепочки плетения на ручке одной из дверей. Вновь бытовая магия. Кто-то пытался незаметно проникнуть внутрь без ключа. Сейчас поглядим, мужчина или женщина, вычленим почерк и проследим мага до гнёздышка.

Увы, вмешались обстоятельства, пришлось уткнуться носом в пол, прикрывая детоскоп. Уфф, вроде бы, не заметили! Аристократы спесивы, на прислугу смотрят свысока, а эта хассаби и вовсе сделала вид, будто вместо меня пустое место. С утра в шелках, в шляпке с перьями райской птицы… Прошествовала из одной в комнаты в другую, будто королева. Рано же встала! А я-то думала, аристократы спят до полудня. Хотя, с другой стороны, зачем тогда мы уже в половину девятого драили полы?

Ага, ясно, хассаби будила дочь, припозднившуюся к завтраку. Вот и она, зевая, в розовом пеньюаре и забавных туфельках с помпонами прошествовала вслед за матерью к лестнице для господ. В доме Алерно всё по правилам, горничные не ходят по тем же ступеням, что и хозяева. Наша лесенка узкая, прячется за дверкой в конце коридора, чтобы не смущать господские очи.

Убедившись, что горизонт чист, вернулась к прерванной работе. Не с тряпкой, разумеется.

Магическое зрение поведало пару секретов особняка, и через пару минут, забравшись в гостевую спальню, я, нагло устроившись за туалетным столиком, быстро перерисовывала по памяти плетения и достраивала цепочки.

Класс опасности: А, то есть совсем хиленький. Мужчина около двадцати пяти лет, троечник, потому что линии вихляют из стороны в сторону. Внешность не опишу, не гадалка, а вот социальное положение — вполне. Аристократ. Почему? Почерк тянулся к одной из спален. Магический фон слабый, но есть. Я практически не сомневалась, пластину замка пытался взломать Морис Алерно. Все физические характеристики сходятся. Оставалось одно «но» — таинственная комната на первом этаже. Такой слабенький маг, как Алерно, не вызвал бы такого возмущения. Значит, либо он экспериментировал там с усилителями, вживляя, допустим, кристалл третьего уровня магического потенциала, либо там хозяйничал кто-то другой. Уж не некромант ли?

Представляю, какой разразится скандал, если убийцей с газетных передовиц окажется родственник королевского камердинера!

Заслышав шаги, быстро спрятала детоскоп, ручку и блокнот и изобразила бурную деятельность. Как раз вовремя: экономка решила взглянуть, не прохлаждаюсь ли.

К вечеру едва держалась на ногах и мечтала о родном столе и мокром лесе. Ноги гудели, руки болели, спину ломило. Если когда-то разбогатею, что сомнительно, и заведу горничную, буду сажать её за один стол с собой и платить в десять раз больше. А ведь здесь не самое плохое жалование, условия труда тоже не рабские. Решено, обратно только на извозчике, или заночую на скамейке под деревцем.

Ладно, хотя бы выяснила, что камердинерский сынок балуется магией без лицензии, доказать тоже смогу. Осталось осмотреть комнату внизу и вычислить некроманта.

Зайти бы в участок, узнать, дала ли показания продавщица, но лень и очень кушать хочется. И спать.

Как назло, дешёвого извоза в аристократическом квартале не водилось, а известный мне код не отвечал. В итоге поплелась домой пешком, проехав на парчеле всего два квадранта. С горя купила себе персиков на крытом рынке и на последнем издыхании ввалилась в квартиру.

Вспомнив о диктино, снова включила его, заодно и изопроектор — развлекусь просмотром морского побережья. Как и следовало ожидать! Кисло уставилась на индикатор. Пятнадцать пропущенных вызовов. Замечательно, но, если честно, абсолютно всё равно.

Вздохнув, осторожно вытянула ноги и развалилась на диване. Увы, блаженство длилось недолго, даже до пульта управления не дотянулась, как раздалась ненавистная монотонная трель. Вторя ей, завибрировал диктино. Глянула на имя звонившего и тут же выключила оба прибора. Начальник, мать его! Только не говорите, что те пятнадцать вызовов тоже от Лотеску. Усмехнулась. Значит, приказ об увольнении в уничтожителе? Ничего, новый состряпать — пять минут. Уверена, уже лежит подписанный.

На ковёр не явилась, на инструктаж не пришла, охранника тоже выставила… Я ведь совсем забыла про него, закрутилась с этим Алерно. Словом, худший сотрудник месяца. По этому случаю бы выпить, но встать не смогу.

Ладно, вспомню инструкцию и попытаюсь запретить изопроектору переключаться на режим диктино. Только боязно: зная начальника, тот не успокоится, пока не достанет. Надо бы дверь запереть и активировать охранные чары. Нет меня дома, умерла, заболела, исчезла…

Шаркая ногами по полу, закрылась на все замки, зажгла контур и вернулась на диван. Робко включив диктино, перевела дух: тишина! Потянулась, чтобы набрать номер брата и осторожно выведать, не требуется ли в их краях секретарь или учительница, но не успела. На этот раз вызывала Алина. Ей, как давней подружке, ответила.

— Ты сумасшедшая?! — Алина почти кричала. — Почему не отвечала?

— Работала.

— Ты… Инструктаж, собрание… Лотеску сам в Отдел зашёл, сам, понимаешь! И смотрел, что в столе держишь. При свидетелях.

Ой, ё! Даже язык нечаянно прокусила. Пахнет служебным расследованием, раз уже обыски пошли.

— Тогда приказ пусть с посыльным пришлют и под дверь подсунут, — робко попросила я. — Прости, но Лотеску в гневе не выдержу. Мне хватило первого акта.

— Поздно, — мрачным голосом «обрадовала» подруга, — он достанет. Сказал, лично голову открутит.

— Могу облегчить ему задачу, — чёрно пошутила я, растирая мышцы плеча. — Пойду гулять вечером по улице с табличкой: «Некромант, забери меня».

— Да ну тебя! Дура же ты, Магдалена!

Согласна, дура. Нечего было диктино Гарету давать. Пусть теперь и спасает. Решено, завтра же иду к нему в налоговую. У родни и так проблем хватает, если подкину им ещё свои, жизнь полетит под откос. Вертавейн большой, Нэвиль тоже город не маленький, а работать можно не только в Карательной инспекции. К примеру, в дом Алерно меня уже взяли. Безо всяких документов, между прочим, поверили на слово, кто я и что я.

— Ты чего там притихла? — подала голос Алина.

Я не ответила, погружённая в свои мысли.

— Магдалена, ты ещё здесь? — кажется, собеседница паниковала. Неужели решила, будто я действительно осуществлю «чёрную шутку»?

— Здесь, куда же мне деться? — вздохнув, откинулась на подушки и поправила «усик» диктино, чтобы не погнулся и не сполз с головы. — Переходи к фактам, пожалуйста. Уволил и возбудил дело? Повестку ждать?

— Не знаю, молчит. Кстати, у вас новый начальник отдела.

— Из наших?

Кто бы сомневался, никто тебя, Магдалена, не повысит. Но кого же назначили? При всей любви (или нелюбви) к коллегам, никого из них я на месте Шакира не видела. Дейв? Ой, не смешите меня! Может, у него с бумажками и порядок, но без напарника ни одного мага не возьмёт и крови боится. Кайса, Мариша? Ещё лучше! Несостоявшаяся актриса и модница, обе хохотушки и сплетницы. Морис? По идее, да. Он самый серьёзный и работает давно. На месте Лотеску я бы его назначила.

Алина промолчала, обронив:

— Сама узнаешь. И завтра приди. Повинись, поплачь — вдруг смягчиться? В любом случае, это лучше, чем прятаться.

И отключилась.

Сняла с головы ободок, убрала в корпус аппарата и положила диктино на живот. Сама же задумалась. Вернее, хотела подумать, но задремала.

Меня разбудили в одиннадцать вечера.

Заворочавшись, не сразу поняла, что это диктино, а не дверной звонок. Потом долго искала аппарат, который шлёпнулся на пол — видимо, я ворочалась во сне.

Лицо мятое, одежда тоже… Надо умыться и лечь в постель. Завтра снова рано вставать и идти к Алерно: оформлять камердинерского сынка и разгадывать тайну запертой комнаты.

Эх, а я ещё не все сведения по Майеру просмотрела… Надо бы выписать фамилии тех, кого он упоминал в статьях, и пробить по архивам. Полицейским тоже. А ещё затребовать списки выпускников-магов за энное количество лет, проглядеть выданные лицензии за те же года… Пока официально не уволили, буду заниматься некромантом.

Всё это лениво вертелось в голове, пока шарила руками по полу.

Диктино заливался трелью; звук бил по ушам.

Наконец, нашла треклятый аппарат и, не глядя, ответила:

— Да.

Голос звучал сипло и устало, будто у покойника. Оказалось, в тему.

— Живая, значит! — сколько яду было в тоне Лотеску. Как наяву, представилось его лицо. Инквизитор инквизитором! — Осмелюсь поинтересоваться, по какой причине не явились сегодня на рабочее место? Я бы даже сказал, в три места.

— Два, — равнодушно поправила я и легла, прикрыв глаза. — Морис Алерно колдует без лицензии, класс А, можете увольнять без выходного пособия.

Последнюю фразу произнесла скороговоркой безо всякой интонации.

Помедлив, добавила:

— Должностную инструкцию не нарушала, дело заводить не за что. Материалы сдам кому угодно. Без выводов.

А что, на каком основании бесплатно делиться с кем-то информацией, даже с коллегами? Им же премию выпишут, не мне. Кстати, надо бы заняться финансами и урезать себя в тратах. Лишь бы не пришлось переезжать в дешёвую квартиру! Не знаю, это пугало меня больше всего. Видимо, привет из прошлого. Снова сниму дешёвое жильё — значит, вернусь к тому, с чего начала, стану неудачницей.

— Занятно, — меньше всего на свете ожидала подобной реакции. — То есть не прохлаждались. Уже хорошо. По рабочему месту и не скажешь. Ну давайте, рассказывайте, а я решу, тянет это на выговор с внушением или на увольнение. И, на будущее, если оно у вас, конечно, будет: я не желаю тратить свободное время на работу. Это первое. И второе — извольте отвечать на вызовы начальства. Всегда, ишт Мазера!

Я вздрогнула и испуганно кивнула, забыв, что Лотеску не видит. Вот это рык!

— И завтра, я повторяю, завтра в двенадцать тридцать вы будете ждать в приёмной. Не явитесь, уволю по статье.

— Эмм, а меня не отпустят так рано, — робко возразила я. — И диктино придётся выключить, иначе узнают. У слуг таких вещей вовсе нет. А сегодня… Честно, хотела всё завтра…

— Хватит врать! — оборвал Лотеску. — Так и скажите: трусливо пряталась. Алина наверняка просветила, будто я своего секретаря не знаю. Инструктаж завтра же, в два. Явка обязательна. Лично проверю и лично же найду и вправлю мозги, если опять сбежите. Поверьте, лучше до этого не доводить, проблем не оберётесь. Только за былые заслуги вы ещё не вылетели с работы. Вашего же молодого человека ждут к четырём в пятницу в Королевском городском суде. Извинения может оставить при себе. Теперь Алерно. Что, где, как? И какая работа?

Продышавшись, чтобы не пищать беспомощным котёнком, поведала начальнику всё, что выведала. Тот слушал, не перебивая, и сухо заметил: горничным тоже положен обеденный перерыв, вот им мне и придётся пожертвовать ради душеспасительной беседы.

— А можно мне парцилен не давать? — робко попросила я. — Пусть тот парень из ликвидаторов ходит, а оружие не… Очень на скамью подсудимых не хочется. Разрешение-то липовое, таким, как я, никто никогда парцилен не даст.

— С вашей манерой бегать лучше таскать его с собой, — отрезал Лотеску. Кажется, он выпустил пар, во всяком случае, уже не орал. На заднем фоне бряцала ложечка. Неужели дома сидит? Или родителей навещает? Скорее всего, второе: не станет мужчина в расцвете сил пить чай в одиннадцать часов вечера. — И разрешение официальное. Между прочим, я потратил на него время.

— Кого ещё проверить? — со вздохом по-своему истолковала смысл его слов.

— Никого. Доделать с Алерно, подать мне бумаги послезавтра в девять и найти некроманта. Этим-то вы хоть занимаетесь или всё любовные отношения выясняете?

Вспыхнула и, не сдержавшись, ответила:

— Вы до конца дней мне это припоминать станете? Не я вас оскорбила.

Лотеску помолчал и неожиданно согласился. После пожелал спокойной ночи и напомнил о завтрашнем дне.

— Не бойтесь, цела останетесь, — пошутил начальник. — Вовремя отсиделись. И не пугайтесь, если с утра за вами будут следить. Свои. Приводите мысли в порядок, ишт Мазера, и работайте.

Пикнув, диктино замолк, а я всё сидела и не верила. Беда прошла стороной, Лотеску не уволит. Хорошо не успела Томасу позвонить, переполошила бы всех. Ладно, обойдусь завтра без обеда, пожую во время уборки. А выговор… Можно ведь просто делать вид, что слушаешь, верно? Не в первый и не в последний раз. В любом случае, это для проформы.

Наутро я добралась до дома Алерно пешком. Пришлось встать на полчаса раньше, наскоро позавтракать и, помимо детоскопа, заснуть в вырез диктино. Выключать не стала, понадеявшись, что никто не вздумает позвонить в неподходящее время. Знаю, рискую, но внушение Лотеску оставило глубокий след в сердце. Не помню, чтобы начальник так кричал. Он даже отчитывает и объявляет выговоры, не повышая голоса.

Утро выдалось хмурым. Накрапывал мелкий дождик. Лавируя в толпе прохожих — мелких клерков и государственных служащих, старалась обходить лужи стороной. Промозгло и сыро — вот она, ветреная весна!

Сигналя, мимо проносились паромобили. На перекрёстке заметила парчелу и отчаянно замахала рукой. Там есть свободное место, как раз для меня. Водитель заметил и, немного подумав, притормозил. На ходу сложила зонт и потянула на себя ручку дверцы. Салон обшарпанный, потолок низкий, но зато дёшево, проеду целый квартал.

Порывшись в сумке, вытащила ршан и получила у водителя сдачу. Парчела медленно тронулась, а я кое-как добралась до свободного места. По закону подлости оно оказалось в самом конце салона возле угрюмой старушки с корзиной на коленях.

Кисть шнура неприятно хлопала по лицу, пришлось отодвинуть.

Парчелы останавливаются в специально отведённых местах, но в них можно заскочить, где угодно, и так же, где угодно, сойти, потянув за шнур. Разумеется, если водитель сочтёт это возможным.

За пыльным стеклом мелькали дома, радовали глаз разноцветные вывески. Пока обычные, не голограммы. А, нет, вот и реклама салона красоты — белозубая красотка как бы прилегла на транспортный поток. Я к такому привыкла, не обращаю внимания. Водители тоже.

Так, вот гимназия. К ней уже стайкой тянутся дети, деловито спешат учителя в строгих костюмах. Заведение элитное, надо соответствовать. Дальше — сквер и торговая улица с одним из крупнейших Пассажей. На следующем перекрёстке уже выходить, до аристократического квартала никакая парчела не довезёт.

Потянула за шнур. Парчела проехала немного и остановилась. Ездит она медленно, тормозит скрипуче.

Стараясь не задеть никого сложенным зонтом, пробралась к выходу и спрыгнула на тротуар. Теперь через Парк королевы с уютными беседками и открытыми кафе, и я на месте, то есть в начале улицы Золотников — границы аристократического квартала.

Дорогу переходила осторожно: богачи на огнемобилях не тормозят, летят на полной скорости. Как только няни с колясками умудряются не попасть под колёса!

Даже в дождливый день в аристократическом квартале веселее, чем в других частях Нэвиля. Никаких доходных домов, никаких тёмных красок, много зелени и никакого мусора. Сюда не долетают ни запахи «цветущей» реки, ни гудки заводов. Улицы с разномастными особняками всех стилей и эпох патрулирует полиция, а фонари сплошь на кристаллах. Они дают ровный, не режущий глаз свет. Паромобиль — редкое зрелище. На таких только перевозят грузы.

Но вот и сквер, а рядом с ним дом Алерно. Зелёный, с химерами.

Глянула на часы и прибавила шагу: лучше придти раньше, чем опоздать. Учитывая то, что мне придётся отпроситься на пару часов: обеденный перерыв полчаса, а дел у меня на три.

В этот раз дом встретил буднично, сразу с головой окунулась в работу. Экономка отчитала за лужу от зонтика на полу, коротко сообщила, что документы проверила, вечером отдаст, и отправила драить туалетные комнаты. Но это ближе к полудню, а пока мне надлежит прибраться в столовой и быстро накрыть на стол под присмотром старшей горничной. На всё про всё десять минут.

Старшая горничная тут же дала понять, кто здесь главный. Молча терпела и лихорадочно расставляла тарелки и приборы, пока напарница чинно поправляла подушки на стульях и заводила напольные часы. А ещё нужно свернуть салфетки, засунуть их в кольца… Радует, что прислуживать будет та самая старшая горничная. А вот носить еду придётся тоже мне. Экономка этого не говорила, но «мелкое начальство» поставило перед фактом. Спорить не стала, всё равно завтра сюда не вернусь.

Случайно бросив взгляд на дверь в комнаты, увидела скучающего блондина в расстёгнутой рубашке с лёгким беспорядком на голове. Безо всякого удостоверения личности знала — это Морис Алерно. Замечательно, заберу волосок для лаборатории. Осталось только добыть его.

— Новенькая? — взгляд Алерно остановился на мне.

Кивнула, прокручивая в голове варианты. Хорошо бы попасть в ту комнату, но как? Даже если соблазню Алерно, не попросишь же проводить? Нет, нужно самой. Весь вопрос: когда?

— Как зовут?

Похоже, парень считает себя покорителем женских сердец. Интересно, всех горничных в постель затащил? Но мне это, определённо, на руку. Упрямиться не стану, а в самый ответственный момент сбегу. Шокер при мне, Алерно о нём не знает, зато я владею парой полезных приёмов. Все сотрудники Карательной инспекции проходят специальные курсы самообороны.

— Лавиния, хассаби, — потупив взор, ответила я.

Старшая горничная зыркнула так, будто застала на месте преступления, и, ухватив за рукав, прошипела:

— Марш на кухню!

Пробегая мимо Алерно, будто случайно коснулась его краем юбки. Ну да, сейчас я доступная женщина.

Когда вернулась, сгибаясь под тяжестью подноса с разнообразными яствами, за столом сидели трое: Морис Алерно, уже знакомая мне дама и её дочь всё в том же розовом пеньюаре. Потом выясню, кто они молодому человеку. Определённо, женщина не мать: та живёт в Штайте вместе с мужем. Значит, тётя. Так пока и запишем, а через пять минут узнаем точно: повариха — болтушка.

Интуиция сработала точно: тётя. Приглядывает за племянником, но с тем же успехом, что за дочерью. Подробности спрашивать не стала, но догадывалась, кузена и кузину связывают тесные отношения. Алерно не из тех, кто пропустит мало-мальски симпатичную девушку, а уж близость спален и вовсе соблазн.

Пока другие горничные прислуживали за столом и одевали господ, я драила общественные места для слуг. Потом отправилась с той же миссией наверх, но уже в приподнятом настроении: ванные комнаты иногда хранят много секретов.

Верный детоскоп быстро выявил присутствие Алерно в одной из спален. Девичьей, к слову. Значит, я не просто так оговорила блондинку. На полке возле зубной щётки нашёлся волосок. Забрала его, а потом взяла ещё пару проб, благо захватила запасные тряпки. Вонь ещё та, но зато Алерно не отопрётся, это точно его работа, в силу физиологии, так сказать.

Сын камердинера колдует без лицензии. Эх, сколько бы дали газетчики за такой материал! Кипенно-белый цвет магии и вовсе заставлял приплясывать. Иллюзия! Это не бытовые чары, на это уже разрешение нужно. Хотел произвести впечатление на любовницу — оказался в суде.

Зарисовывать всё пришлось по памяти: пришла вторая горничная, и я быстро ретировалась в ванную комнату. Но карточки плетения сделать успела, специально с утра проверила, достаточно ли в детоскопе заряда. Без них любые записи — ничто, маг или ведьма обвинят в голословных обвинениях. Поэтому чёткий почерк всегда снимался на карточку. Увы, не голограмму, но, может, учёные когда-то усовершенствуют прибор.

Стремительно приближался полдень, а я по-прежнему стояла кверху попой, ни на шаг не приблизившись к заветной комнате. В носу свербело от запаха лимона, сок раздражал руки. Ненавижу аристократов! Моя ванная чище, как можно столько напачкать?

Наконец, выбросила перчатки и развалилась на скамейке в комнате прислуги.

Никого нет, экономка тоже где-то хлопочет… С трудом заставила себя встать и направилась выполнять последнее задание. Если что, заблудилась.