Глава 12
В особняке дьера Аттамса
Этьен сидел за большим письменным столом и с упоением мастерил новые серьги для своей лиловой ведьмочки. Своей… Нет, с этим он, конечно, поторопился, ведь Майла, получив выбор и свободу, не вернулась домой. Но сердце не желало допускать сомнений. Эта девочка была его. Ну… или будет! Серебристый металл, словно глина, послушно выгибался в руках серого мага, складываясь в дивный узор ювелирного украшения. Купленные для него изумруды лежали рядом в шкатулке, дожидаясь своей очереди. Зеленые, загадочные… как глаза юной ведьмочки. Там же покоились и две тончайшие проволочки, похожие на темные волосинки, их он надеялся незаметно вплести в прическу Джимджеммайлы при новой встрече, чтобы иметь возможность разыскать ее в случае надобности. Серьги тоже были с секретом, но о нем оружейник собирался честно рассказать возлюбленной, не скрывая многофункциональность своего подарка.
На диване мирно посапывали Сталь с Хромом, в детской, выпросив у папы целых три сказки про нерадивых рыцарей и мудрых драконов, получивших в награду вкусных принцесс, давно спали близняшки, по дому, шаркая домашними тапочками, все еще бродила экономка дьера Валия, а за приоткрытым окном моросил мелкий осенний дождь. Тепло от камина и мягкий свет круглых стеклянных ламп создавали уютную обстановку, в которой хорошо работалось. Особенно под вдохновением, причиной которого были воспоминания о ночных поцелуях… сладко-горьких, нежно-страстных и, главное, взаимных. Стоило смежить веки, и перед внутренним взором дьера оружейника возникало лицо его ведьмочки. С лихорадочно блестящими глазами-изумрудами, с припухшими от горячих ласк губами и с пробивающимся сквозь иллюзорную бледность румянцем.
Этьен моргнул, тряхнул головой, прогоняя наваждение, и снова принялся за работу. Но не успел выплести очередной завиток сложного узора, как в комнату влетела оса и под изумленным взглядом хозяина направилась к столу. Двигаясь по странной траектории, она угодила в чернильницу, затем кое-как вылезла, шмякнулась на лист с эскизом сережки и с виртуозностью контуженного бойца куда-то медленно поползла. Пару раз свернула, столько же – упала, потом поднялась вверх из последних сил и с мученическим «ж-ж-жу» рухнула на спину, раскинув испачканные синим крылья и задрав тонкие лапки.
– Э-э-э, Олли? – осторожно спросил Аттамс, тронув кончиком пальца брюшко неподвижного насекомого.
Оса не шевельнулась. Мужчина нахмурился, чуть отстранился, желая рассмотреть результат ее хождений по листу. И едва опознал три кривые буквы «Я ПБ», финальной точкой которых стал труп полосатой вестницы.
Этьен резко вскочил, уронив массивный стул и грохотом разбудив обоих котов. Пока те таращили свои круглые глаза, их хозяин уже вылетел из комнаты, на ходу схватил с вешалки серый плащ и покинул дом.
В ПБ «Последний цветок»
– Ну, Олличка, ну еще ложечку! – сюсюкала ведьма, сидя на поскрипывающем стуле возле дивана в своей комнатушке.
– Не могу пока больше, – устало ответила лежащая на подушке голова сыщицы.
Эта незначительная по площади часть ее прежнего тела цвет имела уже вполне человеческий, но ниже обрубка шеи была лишь целомудренно прикрытая простыней пустота. Впрочем, оборотня из клана рыжих ос это нисколько не смущало. Конечно, такое количество насекомых ей регенерировать еще не приходилось ни разу за свои двадцать шесть лет, но все, как говорится, бывает впервые. Сытная еда, здоровый сон и хороший уход – вот залог скорейшего восстановления ее человеческой (и не только) формы! Именно так она и сказала бледной ведьмочке, смахнувшей с лица ненужную уже иллюзию. По заверениям успокаивающе улыбающейся Олли-о, выращивание ее туловища и конечностей должно было занять где-то около недели. Но Джемме не верилось, она вообще до сих пор сомневалась, что ее прямолинейная и немножко циничная подруга действительно осталась жива… пусть и в сильно усеченном виде.
– А может, тортик? – чуть не плача, спросила она сыщицу.
– Тортик? – раздался со стороны окна знакомый мужской голос. – Где?
Джемма повернулась, неловко взмахнув ложкой, зажатой в руке, и, глядя на окутанный белым мерцанием витраж, сквозь который в комнату спрыгнул жнец, воскликнула:
– Элрой, это ты?!
– Кхм, – немного озадаченно произнес блондин. – А могли быть варианты?
– Не могли, а были! – заявила рыжеволосая голова, с жадным любопытством уставившись на ночного гостя. – Так вот, значит, кто ест мое варенье… – задумчиво протянула она, придирчиво рассматривая долговязого посланника Саймы в полном служебном облачении. – Ну да, такую каланчу прокормить сложно.
Эл перевел удивленный взгляд с обитательницы подушки на ведьму. Потом задумчиво почесал подбородок и не менее задумчиво спросил:
– Джемма, сладкая моя, а это… что?
– Не что, а кто! – возмутилась оса.
– Надо же, оно еще и разговаривает! – в свою очередь умилился жнец, откровенно издеваясь над пострадавшей.
– Эл, прекрати! – поморщилась ведьмочка, не оценив его иронии. – Олли-о пострадала, защищая меня от Варфаламеи! – воскликнула она, укоризненно глядя на блондина, с лица которого стремительно сползала улыбка.
– И где эта ведьма сейчас? – метнувшись к говорящей голове с явным намерением выведать все и немедленно, спросил жнец.
Сыщица закатила глаза и обреченно вздохнула, после чего выразительно посмотрела на нависшего над ней мужчину и мрачно проговорила:
– Прости, приятель, но в связи с некоторыми личными проблемами я за ней проследить не сумела. Пока на полог Саймы любовалась, пока от приглашения ее посланника отбивалась, потом из забытья еще долго выплывала… За это время твоя драгоценная лиловая тварь успела сбежать.
– Жаль, – только и сказал Элрой.
– Ну ты… – Олли-о скривилась, после чего презрительно выдавила: – Жнец!
Парень пожал плечами, мол, какой есть, и принялся доставать из ножен свой заплечный меч.
– Эй-эй, чего это ты делаешь, умник? – нахмурилась заметно занервничавшая оса.
– Да вот думаю одним махом избавить вредную оборотниху от мучений и… себя от конкуренции на Джеммины вкусности, – нарочито серьезно произнес он.
– Оборотня! – рявкнула она раздраженно и, заметив, как подрагивают уголки мужских губ, обиженно засопела.
Зато оживилась ведьмочка. Опустив на придвинутый к дивану столик банку с вареньем и ложку, с которой недавно кормила осу, девушка попросила:
– Эл, миленький, посиди с Олли-о, пока я вниз схожу. – Джемма посмотрела на жнеца с такой надеждой, что тот тут же заподозрил подвох и нахмурился. – Ей обязательно надо есть, чтобы выращивать недостающие части тела, а у меня ничего почти не осталось тут… Я быстренько приготовлю что-нибудь и вернусь. Посидишь? – О том, что на кухне брошен в одиночестве спаситель со странными глазами, Джемма умолчала.
– С ней-то? – Блондин одарил сыщицу не менее оценивающим взглядом, чем недавно она его. – Ну-у-у не знаю, – протянул неуверенно.
– Эл, прошу тебя! Мне очень надо на кухню, – взмолилась ведьма.
– Ладно, фея, – согласился он. – Посижу я с этой язвой рыжей, но… только за поцелуй!
– Эл…
– Погоди, я еще не договорил, – прервал девушку жнец. – Поцелуй с тебя сейчас и что-нибудь вкусное, когда вернешься с кухни! – довольно ухмыльнулся мерцающий наглец.
– Да ты авансом уже нажрал на пять лет вперед! – возмутилась Олли-о.
– Эл, давай я тебе не сегодня, а завтра… кекс испеку с яблоками, – предложила ему ведьмочка.
– Два! – тут же сориентировался Элрой.
– А мне три, – решила не отставать от блондина оса.
– Почему три? – в один голос отозвались Джемма и жнец.
– Потому что я, во-первых, болею, во-вторых, мне придется терпеть этого жуткого типа, пока ты будешь торчать на кухне, ну и, в-третьих, я очень люблю кексы, – важно перечислила голова, после чего хихикнула, глядя на вытянувшиеся лица обоих, и устало проворчала: – Иди уже, чудо лиловое, все со мной будет хорошо.
– Эл, я на тебя рассчитываю! – подскочила со стула ведьма и, от души одарив собирателя душ поцелуем, скрылась за дверью.
Жнец бережно положил меч на стол, неспешно подошел и бесцеремонно плюхнулся прямо на диван.
– Или не будет… – задумчиво произнесла рыжая, наблюдая за тем, как он медленно берет со столика банку, зачерпывает ложкой густое красное варенье, после чего, зажмурившись от удовольствия, отправляет его… в собственный рот.
– Мм… малиновое, – протянул мерцающий гад, облизываясь.
– Слушай, обжора, у тебя, часом, моська не треснет? Это, между прочим, мое варенье! – прищурив светло-карие глаза, в радужках которых зажглись золотые огоньки недовольства, заявила оборотень.
– Да куда тебе столько, Олли? Щеки распухнут! – отмахнулся блондин.
– Хам! – «обласкала» его оборотень.
– Жадина! – не остался в долгу жнец.
– Дармоед! – вошла во вкус оса.
– Башка говорящая, – огрызнулся Эл. – Лучше бы ты в какую-нибудь другую часть тела обратилась. В молчаливую! – И, похабно ухмыльнувшись, добавил: – Помнится, попка у тебя ничего была…
– Ещ-щ-ще хоть слово, болван призрачный, – прошипела сыщица, – и я тебя ужалю… пока ты осязаем.
– Не пугай, насекомое, – скептически оглядев бледную физиономию с рыжими паклями, разметавшимися по подушке, сказал Элрой. – А то и правда заберу за полог, пользуясь тем, что ты уже поцелована смертью.
Олли-о помолчала, подумала, а потом тихо буркнула, желая оставить последнее слово за собой:
– Все равно дармоед.
– Ой-ой-ой! – передразнил ее жнец, вновь взявшись за варенье. – Можно подумать, ты за Джеммины десерты хоть стальс уплатила.
– За меня друг заплатил, – гордо заявила оборотень. – А ну поставь мое варенье!
– Хорошо, – неожиданно сдался блондин. – Так и быть, оставлю я тебе… треть банки, но ты за это меня поцелуешь. Идет? – Он с хитрой улыбочкой склонился над возмущенно пыхтящей девичьей головой, намереваясь, пользуясь ее беспомощностью, осуществить задуманное, как вдруг под простыней что-то зашевелилось.
Жнец отстранился и осторожно потянул ткань на себя. Из-под белого полотна на него сердито уставился еще маленький, но очень воинственно настроенный рой.
– Сейчас-с-с мы тебя поцелуем, – предвкушающе шепнула Олли, а Элрой невольно сглотнул.
На кухне
– Простите, дьер Акеллар! – с порога воскликнула запыхавшаяся ведьма. – У меня там…
– Ничего, я все понимаю! – отозвался мужчина, вставая из-за стола, за которым мирно сидел последние минут двадцать, если не все полчаса. – Покормить осу удалось? – Изображать интерес не требовалось, ему действительно было любопытно, как идет процесс восстановления у сыщицы. И идет ли вообще? Мало кого он поил своей волчьей кровью в лечебных целях, и делать это напрасно не хотелось бы.
– Да-да! – закивала Джемма. – Олли-о съела целую банку варенья и… и еще немного из другой.
– Варенье? – Белые брови мужчины дрогнули. – Интересный выбор, – слабо улыбнулся он. – Ну, варенье так варенье. Еда для нее сейчас главное! – одобрительно кивнул сыщик. – Чем чаще приемы пищи, тем больше материала для воссоздания отмерших частей. Вы ведь знаете, как это происходит, юная дьера? – стирая большим пальцем несуществующую пыль с набалдашника любимой трости, спросил Эвир.
Девушка неуверенно повела плечами и отрицательно мотнула головой.
– А хотели бы знать? – провокационно улыбнулся он.
– Очень! – честно призналась она. – Но это ведь не тайна, нет? – уточнила на всякий случай.
– Как сказать. Двуипостасные из всего, что с ними связано, привыкли делать тайну. Так что… – Он с удовольствием отметил, как сникла любопытная ведьмочка, и, улыбнувшись шире, сказал: – Но у нас ведь уже есть один общий секрет, верно? Будет и второй. – И, подойдя ближе, чуть наклонился к ней, чтобы продолжить: – У оборотней, распадающихся на мелких насекомых или зверей, механизм отращивания тела своеобразный. Например, у дьеры Сомс сначала будут появляться новые осы в непосредственной близости от ее головы. И когда их станет достаточно – человеческая часть тела обратится в рой, смешается с новичками и соберется уже, к примеру, в голову с плечом и одной рукой. То есть никакого микротельца, мелких ручек-ножек. А осы будут прибывать, так что ждите нашествия жужжащих насекомых, – сочувственно закончил он.
– Но я видела, как Олли-о наращивала пальцы, не перекидываясь в ос, – задумчиво произнесла девушка.
– Небольшие фрагменты тела можно восстановить и так. Но сначала все равно образуются осы, просто чтобы слиться с ними, дьера Сомс меняла форму не полностью, а частично. Как я на улице. – Улыбка волка стала хищной.
– Да-да, я помню, – невольно отступая от беловолосого гостя, пробормотала Джемма. – И это был первый наш секрет.
– Именно, – довольно ответил мужчина, беря со спинки стула испачканное пальто. – Ну а сейчас, юная дьера, мне пора.
– Уже? – почему-то расстроилась ведьмочка, но, взглянув за окно, понимающе вздохнула. – Конечно, уже ведь поздно. Спасибо вам огромное, дьер Акеллар! Если бы не вы…
– Не стоит! – оборвал поток ее благодарностей он. – Я пойду?
– А может, вы хотя бы поужинаете? – чувствуя себя недостаточно гостеприимной, предложила Джемма. – У меня есть котлеты и…
– Спасибо, – мягко остановил ее мужчина, – но я не голоден.
– А чаю? Выпейте хотя бы чаю! – Она прекрасно понимала, что задерживать малознакомого оборотня в похоронном бюро нелюдимого дьера Дорэ – плохая идея. Но этот странный блондин спас Олли-о! Помог донести ее голову до дома и рассказал, как выходить рыжую сыщицу. А ведь мог и просто мимо пройти!
– Спасибо, не надо, – вежливо отказался Акеллар.
– С пирожками, – не унималась ведьма. – У меня разные есть: с мясом, с рисом, с печенью… – принялась перечислять она то, что не успели прикончить днем двое сладкоежек. Впрочем, их волновали только плюшки с вареньем, и не суть, что подгорелые.
– А… с капустой есть? – неожиданно проявил интерес гость и снова улыбнулся. На этот раз смущенно.
Не успела девушка обрадоваться, что хоть чем-то сможет отблагодарить спасителя, как в коридоре послышались тяжелые шаги, затем дверь скрипнула и впустила в кухню хозяина в забрызганном грязью плаще. Эдгард с недовольным лицом посмотрел на беловолосого типа, уплетающего пирог в его, дьера Дорэ, ПБ и перевел вопросительный взгляд на ведьмочку. Та открыла рот, чтобы начать оправдываться, а заодно и представить мужчин друг другу, но тут ночную тишину дома прорезал вопль, донесшийся сверху, и она, едва не сбив с ног гробовщика, бросилась на чердак. Гард, коротко кивнув Эвиру, которого знал в лицо, устремился за ней, на ходу снимая плащ. Волк, в человеческом облике предпочитавший не есть мяса, задумчиво прожевал остаток восхитительной на вкус выпечки с кисловатой овощной начинкой и, пожав плечами, потянулся за следующим румяным пирожком. Наверху топали и что-то падало. Прихватив с собой плетеную корзинку с пусть остывшим, но вкусным содержимым, Акеллар оставил на ее месте записку, в которой обещал вернуть лукошко в ближайшие дни, после чего направился к выходу.
Повод, чтобы навестить объект поиска, сыщик себе обеспечил. Да и пирожки, признаться, были слишком аппетитными, чтобы их оставлять. Выходя из похоронного бюро, оборотень едва успел посторониться, чтобы не быть сбитым несущимся сломя голову растрепанным дьером, в котором с трудом узнал одного из лучших оружейников острова – Этьена Аттамса. Новоприбывший гость тоже устремился наверх, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, а Акеллар, аккуратно прикрыв за собой дверь, отправился к градоправителю, на ходу поглощая пирожки с капустой. Для него эта ночь точно была удачной.
На чердаке
О важности и степенности гробовщику пришлось забыть – не до них как-то, когда неведомые чудовища громят твой чердак. Вместо Эдгарда эти качества продемонстрировала черная тень, выскользнувшая из его собственной спальни. Ви медленно потянулась, выгнув спинку, широко зевнула, поточила коготки о ковровую дорожку, устилавшую коридор, и потрусила к лестнице – вдруг там без нее что-то интересное происходит!
Распахнув дверь, Джемма застыла на пороге. Она ожидала увидеть что угодно – от повторного нападения на сыщицу убийцы до попытки похищения ее головы крылатым почтовиком, – но только не то, что происходило на самом деле. Уютная, обжитая и уже успевшая стать любимой комнатка превратилась в самое настоящее поле боя – у наружной стены валялся сломанный стул, столик был перевернут, у зеркала отколот еще один уголок, а матрас неряшливой кучей громоздился у окна, вместо того чтобы лежать в углу. Посреди всего этого погрома, размахивая мечом, проходящим сквозь стены и предметы, прыгало белое пугало с опухшим красным лицом. И даже то, что одето оно было в доспехи служителя Саймы, не помогло ведьмочке узнать в лохматом блондине Элроя Стального. Впрочем, первое впечатление быстро схлынуло, и девушка, зло прищурившись, рявкнула:
– Что ты творишь, чирташев жнец?! Олли же больная!
– Это она-то больная? – возмутилось всклокоченное существо, свободной рукой прижимая к груди банку, на донышке которой еще плескалось немного варенья. – Ну да, больная! На всю голову! – воскликнул он, уворачиваясь от нападок воинственно жужжащего полосатого роя, который то и дело бросался на добычу в стремлении украсить покрасневшую физиономию Элроя новыми укусами.
– Эл! – воскликнула Джемма, притопнув в сердцах ногой. – Да будь уже мужчиной – отдай ей эту проклятую банку!
– Что здесь происходит? – грозно вопросил из-за ее спины подоспевший гробовщик.
Жнец замер. Рой тоже. А ведьма, прикрыв рукой глаза, обреченно вздохнула. В следующий момент все действующие лица разом задвигались. Насекомые шустро забрались под чудом оставшуюся на диванчике простыню. Эл спрятал громоздкий меч за спину и безмятежно улыбнулся. Вернее, попытался это сделать – гримаса, исказившая его отекшее лицо, больше напоминала болезненный оскал. А ведьмочка отступила к стене и, привалившись к ней, с видом приговоренного принялась дожидаться следующей реплики хозяина.
– Я спросил: что здесь происходит? – делая паузы между словами, повторил Эдгард.
– Ничего, – донесся из-под простыни сдавленный голос сыщицы.
– Олли? – испуганно встрепенулась Джемма и, подскочив к дивану, кончиками пальцев осторожно потянула простыню. – Ты как там? Цела?
Собравшаяся из роя голова смерила ведьму недовольным взглядом и мрачно поинтересовалась:
– Издеваешься, да?
– Беспокоюсь! – возразила та.
– Я вот тоже… бес-с-спокоюсь, – прошипел подошедший к ним Гард. – За мой дом, мою репутацию и мое же спокойствие!
– Дьер Дорэ, я могу все объяснить… – сказала Джемма, но мужчина жестом заставил ее замолчать.
– Ты, – он сделал глубокий вдох и такой же глубокий выдох, – будешь объясняться в моем кабинете. Ты, – обернулся он к жнецу, скромно стоящему посреди учиненного разгрома, – еще раз попробуешь причинить вред моему имуществу, и я сам тебя поцелую… чтобы потом неделю у меня горничной и столяром работал! Сейчас же… Все уберешь тут, и чтобы я больше ни звука отсюда не слышал! – распорядился гробовщик. И вроде сказано было это тихим спокойным голосом, но Эл почему-то отступил к подоконнику и засиял ярче, явно намереваясь сигануть в витраж. – Стоять! – приказал Эдгард, и сияние померкло. – Ну а теперь ты… – Черные глаза гробовщика прищурились, глядя на то, что осталось от рыжеволосой сыщицы. Это что-то при отсутствии плеч умудрилось вполне удачно вжаться в подушку, на которую ее переложила ведьма.
Вишня, вынырнувшая из-за ноги Эдгарда, с плотоядным интересом уставилась на нескольких ос, ползающих у шеи Олли-о. Согнув передние лапки и чуть поджав ушки, кошка приготовилась к прыжку.
– Ка-а-акой интерес-с-сный день, – ловко перехватив в полете рогатую хищницу, протянул дьер Дорэ. – То тело без головы, то голова без тела. Может, попробовать вас сшить? – поглаживая Ви, недовольную прерванной охотой, предложил он.
– Спасибо, не стоит! – поспешила отказаться оборотень.
– А мне кажется, надо, – продолжил мрачно улыбающийся гробовщик. – Негоже обезглавленный труп в гроб класть. А так…
– Да прекратите вы! – не выдержала Джемма. – Ей и так досталось. Причем от вашей Варфаламеи! А вы… вы… вы оба… – Она бросила уничижительный взгляд на жнеца. – Да как вы можете так себя вести?! – И тут же переключилась на притихшую осу: – Олличка, как себя чувствуешь? Может, тебе еще покушать принести?
– Позже поест, – заявил Эдгард голосом, не терпящим возражений. – А сейчас, дьера недопокойница, шагом марш в мой кабинет. – И, не дожидаясь реакции девушки, вышел из комнаты. Звук его шагов сопровождался громким урчанием пригревшейся на руках кошки.
Джемма вздохнула. Олли тоже изобразила вздох. Каким образом оборотень в отсутствие тела ухитрялась не только есть, но и дышать и говорить – ведьмочка не знала, да и не до вопросов осиной анатомии ей сейчас, если честно, было.
– Ну что, идем к Гарду на ковер? – ковыряя металлическим носком сапога пол, смущенно спросил Элрой. Его лицо постепенно приобретало привычные очертания, но пока не теряло ни красноты, ни следов от укусов.
– Идем, – вздохнула Джемма, доставая из шкатулки пресловутый браслет, позволяющий видеть сквозь иллюзии. – Эл, – пряча волшебное украшение в карман передника, проговорила она, – а почему ты… не белый?
– Потому что я его поцеловала! – гордо заявила Олли-о. – И еще раз поцеловала жалом в морду, и еще… – добавила она, довольно ухмыляясь.
– Но только после того, как тебя поцеловал я! – не без гордости заметил жнец.
– Самоубийца, – проворчала себе под нос ведьмочка. – Это же надо было восстановить чувствительность тела, чтобы насладиться укусами ос. Моего поцелуя тебе мало было, что ли?
– Ну… – Элрой замолчал, потирая пострадавшую физиономию. – Я бы еще не отказался от парочки. Будут?
– Я тебе дам – будут! – возмутилась сыщица. – Прекрати немедленно воровать минуты ее жизни, понял? А то…
– Что? – криво улыбнулся жнец.
– Ничего! – оборвала новый виток их препирательств Джемма. – Пошли, Эл, пока Гард не вернулся и не вышвырнул нас всех на улицу. – Бережно прикрыв подбородок подруги простыней, она наказала Олли-о отдыхать, после чего встала и направилась к двери, за которой послышались торопливые шаги. – Уже возвращается, сейчас нам бу… – створка резко распахнулась и сердце юной ведьмочки пропустило удар, – …дет, – выдохнула она, едва успев шагнуть в сторону, чтобы не быть сбитой с ног влетевшим в комнату мужчиной. Зеленые глаза встретились с серыми, и предательское сердце забилось с удвоенной силой.
Он здесь! Он нашел ее! И что теперь? Что он сделает, скажет? Ведьма закусила от волнения губу, когда Этьен схватил ее за плечи и, бегло оглядев с головы до ног, отпустил, чтобы посмотреть на лежащую на подушке сыщицу.
– Явился, – проворчала та с дивана.
– И кого это принесло? – не остался молчаливым и Элрой, однако дьер оружейник его не слышал.
Отойдя от Джеммы, он ринулся к осе.
– Как ты? – спросил обеспокоенно и осторожно тронул щеку оборотня кончиками пальцев. – Видок не очень, – улыбка вышла вымученной, – хотя бледность тебе к лицу.
– Жить буду, – сообщила Олли-о, явно польщенная вниманием Этьена.
– Если бы ты только знала, как напугала меня своим крайне оригинальным посланием, – вздохнул мужчина.
– Да ладно, – морща нос, отозвалась пострадавшая. – Подумаешь, пару букв нацарапала…
– Это что значит? Сейчас пойдут клятвы и признания? – плюхнувшись на подоконник, с интересом протянул жнец.
– Заткнись! – отрезала оса.
– Что? – опешил гость.
– Это я не тебе, – пояснила оборотень.
– У тебя жар? – приложив ладонь к ее лбу, нахмурился оружейник.
– У нее жор! – сообщил Элрой, скрестив на груди руки.
– Убир-р-райся, зараза! – рявкнула оса.
– Олли? – Этьен странно на нее посмотрел, и рыжая вновь повторила:
– Это не тебе, Ен!
– Я, пожалуй, пойду, – подала голос ведьмочка, усилием воли оттолкнувшись от стены, на которую опиралась. Ноги слушались плохо, но все же слушались. Чем и следовало воспользоваться.
– И не тебе, – добавила подруга, скосив на нее глаза.
– Но я все равно пойду, – повторила Джемма, механическим движением открывая дверь. – Гард не любит ждать, – добавила она зачем-то и поспешно шагнула в коридор.
Оказавшись одна, девушка привалилась спиной к деревянной створке, отделившей ее от остальных, и закрыла глаза. Ну вот все и выяснилось, встало на свои места. Уже не важно, что она, Джемма, чувствует, как не существенно и то, знал ли Этьен, что его подопечная жива, или правда принял ее за сон прошлой ночью. Все это больше не имело никакого значения перед открывшейся истиной. Ведьмочка никогда не видела дьера Аттамса таким: растрепанным и в кое-как наброшенном пальто, растерянным и испуганным. В его глазах был самый настоящий страх… страх потерять близкого человека. Вернее, не совсем человека. Все правильно, все так, как и должно быть. Теперь понятно, почему он оставил близняшек именно с Олли-о. Она станет им хорошей мамой. И женой их отцу тоже будет замечательной. Именно такой, какая нужна Ену. И даже Грэнна не сможет помешать их чувствам, потому что чихала дьера Сомс на эту старую каргу.
– Чего застыла? – выйдя из стены рядом, спросил Эл.
– Собираюсь с духом, чтобы пойти к Гарду, – солгала Джемма. – А ты почему ушел? Уже убрал учиненный вами бардак?
– Да скучные они какие-то, – пожаловался жнец, потирая щеку со свежим укусом. – Сидят, молчат… тоска. Пойдем, я лучше помогу тебе пережить словесное сражение с Эдгардом Ужасным.
– Угу, а порядок наводить потом буду я? – Ведьмочка еще раз тяжело вздохнула и, через силу улыбнувшись жнецу, побрела к лестнице. Возвращаться в дом Аттамса теперь точно не имело смысла, а значит, было просто необходимо убедить дьера гробовщика не выставлять беспокойную квартирантку на улицу.
– Так этот новенький и наведет, – проговорил блондин. – Я, уходя, сказал Олли, чтобы она его приобщила к общественно полезной деятельности.
– А она?
– Послала меня… урожай косить.
– На поля? – слабо вникая в суть беседы, спросила Джемма.
– На улицы Готрэйма! – возмущенно отозвался собиратель душ. – Я жнец, а не крестьянин.
Так, слово за слово, они и дошли до кабинета Эдгарда Хладнокровного.
Через пять минут
В кабинете дьера Дорэ стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь мерным урчанием Вишни. Кошка конечно же чувствовала, как расстроена ее владелица, но настолько пригрелась на руках у большого теплого мужчины, что утешать ведьмочку не спешила, да и обида все еще давала о себе знать. Кроме того, для бестолковой хозяйки было полезнее, если верная Ви успокоит сердитого человека.
– Значит, так, – негромко заговорил гробовщик, глядя на стоящих рядом миниатюрную ведьму и долговязого жнеца. – Мне надоели шум и бедлам, которые вы двое регулярно устраиваете.
– Я… – открыла рот Джемма, но тут же его захлопнула под тяжелым взглядом Эдгарда.
– Судя по визиту дьера оружейника, прятаться тебе больше не надо. На ночь глядя не выгоню, но чтобы завтра…
– Но я… – снова попыталась оправдаться девушка, однако хозяин перебил:
– Чтобы к обеду тебя и твоих вещей здесь не было, Джимджеммайла Аттамс!
Вишня издала протяжное «мур-р-р» и, вытянув шейку, потерлась рожками о плечо брюнета.
– Хотя кошку можешь оставить, – добавил он, почесав зверя за ушком.
Глаза ведьмочки сузились, губы дрогнули, но вместо слезливых уговоров, ожидаемых гробовщиком, она воинственно заявила:
– Кошку, значит, оставить, да? А больше ничего не надо?!
– Больше ничего, – спокойно ответил он.
– Знаете, дьер Дорэ, вы… невыносимый! – выпалила ведьма, решительно шагнув к нему. Между ними был массивный письменный стол, на который девушка и оперлась ладонями. – А еще недальновидный, самонадеянный и… и!..
– И глупый, – подсказал Элрой, устраиваясь на подоконнике.
– Еще пара подобных высказываний, и «Последний цветок» вы покинете прямо сейчас, – демонстративно зевнув, пообещал хозяин обоим.
– Да что вы заладили-то! – взвилась Джемма. – Выгнать нас – это самое простое. Вы ведь даже разобраться в ситуации не желаете.
– Жаждете объясниться, дьера недопокойница? – чуть насмешливо спросил Эдгард, продолжая поглаживать Ви, которая терлась мордочкой об его шею.
– Да!
– У вас есть пять минут, – снизошел он.
– А если я не успею? – нахмурилась ведьма.
– Четыре минуты и пятьдесят семь секунд, – выразительно посмотрев на настенные часы, где была и секундная стрелка, проговорил хозяин похоронного бюро.
– Ладно, пусть так, – смирилась с временным интервалом, отведенным ей на рассказ, Джемма. – Вот смотрите. – Она выудила из кармана волшебный браслет и положила его на стол. – Все началось с этого.
– С женской побрякушки? – скептически оглядев ее творение, хмыкнул гробовщик. – И почему я не удивлен?
– С амулета, позволяющего видеть сквозь лиловые чары! – не без гордости сказала девушка. – Я сама его сделала, с помощью книги моей сестры. И мы с Олли-о пошли его тестировать на улицу. Эл, не тронь! – рявкнула она на жнеца, который, шустро спрыгнув с окна, подошел к ним с явным намерением пощупать интересную штучку.
– Работает? – чуть более заинтересованно, чем хотелось бы, спросил Эдгард.
– Да! – улыбнулась ведьмочка, схватив браслет на мгновение раньше, чем жнец, на которого ее предупреждения не возымели никакого эффекта. – Я сделала его специально для вас. Вернее, для ваших поисков Варфаламеи.
– В которые ты продолжаешь упорно совать свой симпатичный носик, хоть я велел заниматься кухней и похоронными делами, так?
Кошка замурчала громче, чувствуя поднимающееся раздражение мужчины.
– Я никуда не суюсь! – возразила Джемма. – Я просто хотела быть вам полезной. Хотела помочь Элу не вылететь из жнецов, а вам… найти женщину, которую, как вы сами говорили, давно ищете и пока что безрезультатно. Мы не бегали по улицам в поисках этой ведьмы! – выпалила девушка и значительно тише призналась: – Она сама нас нашла.
– И? – Эдгард устало потер висок и машинально погладил кошку.
– Ваша ведьма пыталась убить Олли-о, – растеряв весь запал, грустно вздохнула Джемма. – У нее на руке как раз был мой браслет. Поэтому она разглядела под маской мужчины эту вашу… Варфаламею.
– Чирташево невезение! – с досадой прошипел жнец. – Мы по парку ходим в поисках безголового призрака…
– Не безголового, – поправил Гард.
– Да какая разница! – отмахнулся Эл. – Ищем, как идиоты, неприкаянную душу, чтобы узнать, чью жизнь на этот раз украла лиловая тварь, а она на наших девочек охотится! Одну вон убить пыталась.
– Не пыталась, – снова опроверг его заявление гробовщик. – Хотела бы – добила. А они обе живы и здоровы. Отчасти.
– Говорите, Варфаламея не планировала Олли за полог Саймы отправлять? – Тонкие девичьи брови дрогнули, а на гладком лбу появилась сосредоточенная морщинка.
– Уже сказал, Джемма. – Гробовщик вновь погладил теплое мохнатое тельце, уютно устроившееся у него на груди.
Вишня прилежно урчала и перебирала лапками, изо всех сил стараясь снять напряжение мужчины проверенным кошачьим способом.
– Все еще веришь в благородство Вари? – криво усмехнулся Эл.
– Нет, – отозвался хозяин ПБ. – Просто ей несвойственно бросать дело на полпути, и она знает, что для оборотней такого типа, как дьера Сомс, возможна полная регенерация, если хотя бы малая часть роя уцелела. Другой вопрос, что процесс восстановления не быстрый.
– А может, ей помешал дьер Акеллар? – предположила вновь оживившаяся девушка. – Он спас Олли-о жизнь, поделившись своей… – И запнулась, сообразив, что выдавать секреты благодетеля, который скрывает свое происхождение, не очень-то правильно.
– Может, и помешал, – не стал разубеждать ведьмочку гробовщик. – А возможно, она знала, что он там, и просчитала все наперед. Кстати о нем. Что этот ушлый сыщик забыл в моей конторе?
– Сыщик?! В конторе?! – в один голос воскликнули Элрой с Джеммой, и девушка, спохватившись, рванула к выходу. – Простите, я совсем забыла, мне срочно надо на кухню… – пробормотала она на ходу.
– Стоять! – От окрика дьера Дорэ застыла не только ведьма, но и жнец, и даже Вишня замерла. – Сбежал уже твой гость из этого дурдома, – обычным тоном пояснил он, и все словно отмерли: ведьмочка расслабилась и вернулась к столу, вертя в руках браслет. Жнец, сняв со спины ножны, опустился в стоящее у стены кресло, после чего бережно положил на колени свой громоздкий меч, а кошка снова заурчала. – Вместе с моими пирогами, – проворчал гробовщик, глядя на магическое украшение. – Значит, так, ведьма… я дам тебе еще один шанс. Последний. Больше никаких нововведений без согласования со мной. Никаких посторонних типов в похоронном бюро дальше приемной. И никаких попыток влезть в поиски Варфаламеи. Она слишком опасна для таких наивных дурех, как ты. Если она тебя не прибьет, то в случае непослушания я сам, лично разрою твою фальшивую могилу, достану безвкусный лиловый гробик и зарою его повторно, но уже не пустым. А сейчас сядь куда-нибудь и не маячь. Лучше попробуй изобразить на себе, как выглядела нынешняя маска лиловой ведьмы. Заодно и браслет твой проверим в действии.
Спорить и возмущаться Джемма, естественно, не стала. Первый бой выигран – дьер гробовщик ее больше не выгоняет. А что требования выставил, так она разве против? Ну, может, насчет посторонних только. Ведь Олли-о требуется уход, а частью ПБ оса точно не является. Но этот вопрос лучше обсудить потом, когда Эдгард Дорэ окончательно расслабится и подобреет… насколько это вообще возможно в его случае. Элрой уступил вооружившейся зеркалом девушке кресло, сам же привычно устроился на широком подлокотнике, любовно поглаживая свой мерцающий клинок, и принялся наблюдать за ее магическими манипуляциями с собственным лицом.
В то же время под крышей похоронного бюро
– Ен, прекрати, я понимаю, что ты немного испугался…
– Немного?!
– Ладно, сильно испугался, но это ведь не повод хватать нас обеих в охапку, перевозить в свой дом и выставлять у дверей вооруженную охрану.
– Серьезно? – отозвался дьер оружейник, подбирая с пола вазочку. Убедившись, что с Майлой все в порядке, да и сыщица не собирается пока к богине-сестре, мужчина заметно успокоился и куда больше стал напоминать себя настоящего, чем тот нервный тип, что примчался в похоронное бюро, поймав первый встречный экипаж. – Олли, я видел тебя без ноги после очередной заварухи, куда ты умудрилась сунуть свое осиное жало. Видел без руки. Но вот так, как сейчас…
– Не надо о грустном, – поморщилась рыжая. – И вообще, не уходи от темы.
– От какой? – укладывая на место матрас, спросил дьер Аттамс.
– От важной! – многозначительно заявила голова. – Ты уже однажды наступил на эти грабли. Не повторяй одну и ту же ошибку без конца. Если сейчас попробуешь забрать девчонку отсюда силой, она воспротивится на чистом упрямстве. И сколько ни целуй ее потом, все равно будет мечтать о побеге. Мы, женщины, существа загадочные. Пока точно не определились, чего хотим, излишнее давление вызывает протест, а вот если чуть ослабить «поводок», а потом снова притянуть и опять ослабить…
– Олли, солнышко мое рыжее, – нарочито ласково проговорил Этьен. – Откуда такие познания… о «поводках»?
– Не важно, – ответила она. – Ты суть лови, а не к сравнениям придирайся. Майла твоя сама толком не знает, чего хочет. Вернее, хочет-то она тебя, но до того, чтобы признаться себе в этом, еще недозрела. Начнешь давить – сорвется с крючка, голову даю на отсечение! – с жаром заверила сыщица.
– Угу, – пробормотал собеседник, поднимая стол, – и отсекать не надо, одна голова и осталась.
– Ен! – возмущенно воскликнула упомянутая часть ее тела.
– Что, Олли-о? Что? – Мужчина со стуком водрузил на стол чудом не разбившуюся банку. – Я чуть не поседел после твоей записки! Примчался – и что увидел? Ты… уверенная в себе женщина, опытный фехтовальщик и до жути живучий оборотень… валяешься тут в таком виде. А моя перепуганная девочка хлопочет вокруг тебя.
– Вот и пусть хлопочет, – сказала оса.
– Пусть… но на моей территории, где я лично буду охранять вас обеих от козней той лиловой маньячки, про которую ты мне рассказала.
– Не глупи, Ен, – простонала рыжая. – Это ведь такой шанс приручить Майлу. Оставь нас тут. Если что, мой пусть маленький, но все же рой сможет ее защитить. Да и жнец здесь постоянно околачивается, и сам гробовщик далеко не так прост, как кажется. В этих стенах мы в безопасности. Поверь женской интуиции: надавишь сейчас на Джемму – потеряешь шанс на ее любовь.
Оружейник задумчиво потер виски и снова принялся наводить порядок.
– Да прекрати ты уже убираться, пусть долговязый этим занимается.
– Олли, за последние полчаса ты упомянула его уже раз десять, – улыбнулся Этьен. – Мне следует начать ревновать?
– А ты бы стал? – вскинула темную бровь рыжая, которой, несмотря на недобор частей тела, явно становилось все лучше.
– Тебя-то? – Мужчина хмыкнул. – Смотря к кому. К достойному и перспективному – ни в коем случае. Но всякие потусторонние личности, способные лишь перерезать связь души с телом, признаюсь, меня напрягают.
– Меня тоже, – охотно согласилась голова. – Поэтому пусть эти личности бардак и разгребают! – добавила мстительно. – А ты сядь уже на стул и не мельтеши, в глазах от твоих передвижений рябит.
Ен, немного подумав, выполнил ее просьбу, после чего устало проговорил:
– Я не хочу снова давить на Майлу… я вообще не хочу на нее давить. Но ты сама сказала, что лиловая ведьма, которую здесь все ищут, опасна. Так что у меня просто нет…
– Есть у тебя выбор! Доверься мне, – с нажимом сказала оборотень. – Разве я когда-нибудь тебя подводила?
Мужчина отрицательно качнул головой.
– Ну вот! Поверь своей старой верной подруге, давай сделаем, как предлагаю я. Джемма уговорит гробовщика оставить меня здесь. Он ей многое спускает…
– С чего бы? – Серые глаза Аттамса неприязненно сузились, пытливо глядя на подругу.
– Пирожками подкупила, – поделилась предположением оса. – Так вот… о чем я? А! О нашем плане.
– Нашем?
– Конечно, нашем. Паук и оса… мы с тобой идеальная пара, – хихикнула сыщица, а Этьен только улыбнулся в ответ. – Сегодня Джемма так испугалась, что будет сидеть дома… развлекать меня и кормить, – лукаво добавила оборотень.
– Тебе надо было родиться не осой, а лисой, – рассмеялся Этьен, пытаясь приладить к стулу отломанную спинку.
– А тебе лисом, – не осталась в долгу Олли-о.
Их беседу оборвал тихий стук в дверь.
– Простите, я помешала? – с порога робко вопросила ведьмочка, прижимавшая к груди банку вишневого компота.
С лица дьера Аттамса мгновенно слетела улыбка, серые глаза заледенели, как и голос, которым он вежливо произнес:
– Я уже ухожу. – Поднявшись, мужчина подхватил со спинки дивана пальто, чтобы, накинув его на плечи, направиться к выходу. – Олли-о, поправляйся! – гораздо теплее обратился он к сыщице и, пройдя мимо растерявшейся Джеммы, перешагнул порог.
Ведьмочка застыла на минуту, а потом, словно спохватившись, бухнула банку на стол, суетливо поправила сбившуюся простыню и, выпалив:
– Я сейчас! – бросилась следом за опекуном.
Нагнать его удалось только на втором этаже. Остановившись прямо перед ним, она молча уставилась на Этьена. Выражение его лица – отстраненное, безразличное и даже чуточку жестокое – совсем не располагало к беседе. А ведь еще вчера он так жарко ее целовал, шептал разные нежности. Неужели все это было обманом?
– Я… – попробовала начать ведьма, но слова застряли в горле. – Я не хотела… – выдавила она из себя и снова замолчала, опустив взгляд.
– Не стоит оправдываться, – потрепал ее по голове дьер Аттамс. – Я все прекрасно понял. Надумаешь навестить Энни и Анни, сообщи. Доброй ночи, Майл… Джемма! – Он вежливо кивнул и зашагал вниз по лестнице, а девушка осталась смотреть ему вслед. На глаза ее навернулись слезы.
Смахнув их рукой, Джемма уныло побрела в свою комнату, на ходу тренируя беззаботную улыбку. Как бы ни была расстроена ведьмочка и что бы ни чувствовала сейчас, бедной Олли-о значительно хуже, и она нуждается в помощи и поддержке.
Через пару минут
Убедившись, что шаги Майлы стихли и наверху хлопнула дверь, Этьен, стоявший у подножия лестницы, снова поднялся на второй этаж похоронного бюро, в котором уже бывал благодаря рыжей сыщице, и направился к Эдгарду Дорэ, твердо намереваясь выяснить, что связывает этого дьера и его девочку кроме пирогов.
– Поговорим? – предложил маг металла, войдя в кабинет мага душ.
Но первым ему ответил не гробовщик, а соскочившее с его колен черное создание, издавшее радостное:
– Мяу!