Глава 11

Дьер Леар, устало шаркая, брел по коридору – после бессонной ночи утренний обход пациентов проходил особенно тяжело. Да и в любое другое время это была самая неприятная часть его работы. В общих палатах дела обстояли получше – там обитали те, кто уверенно двигался к выздоровлению, да и когтисто-рогатая мурлыкающая братия одним своим видом внушала оптимизм. Одиночные же не вызывали ничего, кроме жалости к их постояльцам и чувства собственного бессилия.

Подойдя к последней двери в конце длинного коридора, глава душевного корпуса остановился. Небольшое смотровое окошечко открылось, как всегда, бесшумно. Его специальное устройство позволяло видеть каждый уголок комнаты. Леар отрешенно отметил, что скользящие по стенам узоры заметно поблекли, значит, следует заменить капсулу с лиловой свелью, и обвел взглядом помещение, выискивая пациентку. Женщина все так же безучастно сидела на полу, а белоснежный Крем блаженствовал, развалившись у нее на коленях. Его рожки светились голубым, а глаза довольно щурились. Дьер Леар тяжело вздохнул и уже начал закрывать окошко, когда обтянутая плотной тканью рука пациентки вдруг поднялась и зарылась в мягкую кошачью шерсть.

– Не может быть, – прошептал лекарь, снова прильнув к стеклу. – Да поможет нам с тобой Марна, девочка! – пробормотал он минут через пять. Усталость как рукой сняло, и унылое настроение сменилось бодростью. – Работай, Крем, работай… – сказал мужчина, прекрасно зная, что кот его не слышит.

Но пушистый целитель, словно почувствовав чужое присутствие, повернулся к двери, что-то неслышно муркнул и снова поддел рогатым лбом руку женщины, требуя вполне заслуженной ласки.

– Почему сразу же не сообщили? – Голос нэра – начальника Городских Гончих, самолично явившегося в душевный корпус, – был пропитан недовольством. – А если бы я с проверкой не нагрянул, так уже и выписать бы ее успели?

– До выписки еще предстоит долгое лечение, – оправдывался лекарь, чувствуя себя непонятно в чем виноватым. Ну начала пациентка проявлять признаки жизни, перевели ее в новую палату и переодели. Так что же теперь о каждом шаге горгонам докладывать? – И не обязательно это лечение будет успешным, – поджав губы, проворчал он. – Сегодня появился всего лишь шанс на выздоровление бедной женщины.

– Знаю я вас! – отмахнулся важный гость, поправляя ворот форменного костюма. – Лечите, залечиваете, перелечиваете… Лишь бы расследованию мешать! – Мужчина недовольно скривился. – Все, хватит пустой болтовни, я спешу! Показывайте свою осчастливленную шансом жертву.

– Нет! – уперся Леар. – Ей ни в коем случае нельзя сейчас волноваться.

Нэр городской стражи Готрэйма остановился и вперил тяжелый взгляд в пухловатого целителя, заметно уступающего ему в росте.

– Мне напомнить вам о моих полномочиях? – спросил тихо, но от тона этого дьера по спине лекаря побежал неприятный холодок, а ладони как-то разом вспотели.

И все равно Леар не сдался. Во всяком случае сразу. Он стойко отбивался еще несколько минут, но под угрозой увольнения и судебных разбирательств был вынужден уступить. Ругая про себя дурацкие законы, пожилой целитель не только пустил мрачного гостя в палату пациентки, но и оставил его наедине с переодетой в обычный халат женщиной. Крем, выгнув спину, зашипел на незнакомца и, вывернувшись из вялых рук подопечной, шарахнулся к дальней стене. Но глава горгон не обратил на зверя внимания. Приблизившись к неподвижно сидящей брюнетке, он бесцеремонно дернул ее за волосы, запрокидывая голову вверх. Глаза его затянуло белой дымкой, которая поглотила и зрачок, и радужку. Казалось, из глазниц мужчины на безучастное лицо пациентки смотрит сама смерть.

– Ничего! – прошипел нэр сквозь зубы через пару минут. – Опять ничего! – с досадой добавил он.

Мужчина отпустил несчастную, не заботясь о том, что она неловко завалилась на бок. Брезгливо обтер руки о полы мундира и поправил белые манжеты рубашки, под одной из которых мелькнул слабо мерцающий крест. Нахмурившись, горгон шагнул в сторону и, ловко схватив за шкирку кота, швырнул обратно к женщине.

– Лечи давай! – приказал строго и чуть тише добавил: – А то, чего доброго, сдохнет сегодня.

Крем прекратил шипеть, только когда за незнакомцем закрылась дверь. Немного размяв лапы, он снова влез на колени к подопечной. Рожки помигали немного и наконец мерно засветились голубым, а через некоторое время и тонкие пальцы пациентки начали опять перебирать белоснежную шерстку.

«Не дождешься, не сдохнет! – уверенно решил кот, продолжая тянуть из сознания несчастной ее самые жуткие страхи. – Мр-р-р-р, вкус-с-сно!»

Они были великолепны! С пышными макушками из взбитых сливок, с шоколадной глазурью и медовыми прослойками… с клубничным джемом и застывшими в желе кусочками фруктов! Олли-о, невольно сглатывая слюну, стояла напротив прилавка лучшей в Готрэйме кондитерской и… не могла определиться! Одно дело покупать горький шоколад любимой марки в комплекте с дорогим коньяком, другое – выбирать «сладкое извинение» для обиженной ведьмы. И ведь ей самой же понравилась «случайная» встреча с Этьеном, но признать это девчонка упорно не желала, продолжая дуться на осу. А Олли что? Олли ничего! В смысле ничего «не знала», никого «не видела», ни в чем «не виновата» и вообще была против налета на дом Аттамсов! Тогда почему сейчас она, тратя свое драгоценное время, торчит в кондитерской и мучается нелегким выбором? Наверняка из желания подсластить суровые будни помощнице гробовщика. Ну или чтобы к чаю был десерт, когда сыщица явится к своей молоденькой заказчице с новостями, добытыми лично, а не вездесущими осами.

Как выяснилось, лиловых ведьм со звучным именем Варфаламея в стране за последние пятьдесят лет было не так уж и много. Особенно тех, чье имя окутано странными слухами, большая часть которых – выдумка, но в ней, как водится, есть и доля правды. Дыма без огня не бывает – истории тоже не на пустом месте рождаются. И парочку этих самых историй про Варфаламею Вельскую дьера Сомс нашла в информационных залежах городского архива, пока жужжащие крошки занимались слежкой за очередной кандидаткой на роль лиловой ведьмы с родимым пятном на бедре. Проторчав все утро в библиотеке, Олли-о отправилась за тортом, да так и застряла в царстве десертов, попав в плен сводящих с ума ароматов и возбуждающих аппетит образцов кулинарного искусства. Джемма, конечно, пекла не хуже, но лучшие мастера Готрэйма умели придавать каждому своему сладкому произведению вид шедевра, который и стоил соответственно. Однако чего не сделаешь для капризной ведьмочки? Особенно если расходы на нее оплачивает Этьен.

– Какая неожиданная встреча, дьера Сомс! – Голос, раздавшийся за спиной, разрушил все очарование кондитерской. – Не думал встретить вас… здесь. – И сказано это было так, что Олли-о поняла: думал и встретил, потому что следил. Минус очко за невнимательность, дьера сыщица! Это же надо было так увлечься размышлениями о тортах, чтобы не заметить «хвост».

– Подарок выбираю. – Вежливо улыбнувшись, оборотень обернулась. – Для подруги. А вы, дьер Дэгор?

– Просто прогуливался, – не моргнув, солгал тот самый клиент, который нанял оборотня для розыска ведьмы с родинкой в виде капли. Сейчас его наряд куда больше соответствовал погоде. Кожаные перчатки грели руки, темно-коричневый плащ, скрывающий отнюдь не субтильную, судя по ширине плеч, фигуру – тело, а надвинутая на лоб шляпа, как и раньше, прятала глаза. Но рассмотреть красивый, хоть и крупный рот на гладко выбритом лице мужчины дьера Сомс при ярком освещении торгового зала могла. – У вас есть чем меня порадовать? – не стал ходить вокруг да около странноватый наниматель.

– Разве что длинным списком лиловых ведьм, которые точно вам не подходят, – вздохнула Олли-о и, отметив, как сжались его губы, спросила: – Надо?

– Что? – не понял он.

– Список забракованных ведьм, говорю, надо представить?

– Нет, благодарю, – чуть поморщился заказчик. – Назовите мне лучше одно, но правильное имя.

– Я работаю в этом направлении, – мило улыбнулась ему сыщица.

– А торты и подруги – это приятные дополнения к работе? – мрачно пошутил он.

Девушка понимающе хмыкнула, стянула тонкую перчатку и продемонстрировала собеседнику руку без двух пальцев, в то время как третий прямо на глазах заметно напрягшегося мужчины начал превращаться в коричневую осу с ярко-рыжими полосками.

– Мои малышки всегда на посту, дьер, – довольная произведенным эффектом, заявила оборотень и, хлопнув длинными ресницами, поинтересовалась: – Вы ведь именно поэтому меня наняли, не так ли?

Дэгор как-то неуверенно кивнул, еще раз взглянул на сжатую в кулак руку сыщицы, на костяшках пальцев которой сидело крупное насекомое, и, сказав, когда зайдет в ее контору за отчетом, удалился. Олли-о, пожав плечами, вновь повернулась к прилавку. Пусть заходит… если застанет. Ведь точное время будущего визита этот странный тип назвать не удосужился.

– Шоколадный с малиновым джемом и розами из взбитых сливок! – приняла решение оса, указав толстушке-продавщице на выбранное лакомство.

Чаепитие в похоронном бюро, которое планировала навестить девушка, обещало быть долгим и вкусным.

Дьер Дорэ медленно, кто-то бы даже сказал – занудно, перебирал инструменты в выдвижном ящике стеллажа, отыскивая самый острый. На высоком квадратном столике на колесиках уже находились три флакона с химикатами, тонкие серые перчатки, парочка зажимов, пинцеты пяти размеров и одна черная кошка. Зеленоглазая красавица со вчерашнего вечера хвостом ходила за гробовщиком, начисто игнорируя хозяйку, и даже спать забралась в кровать Эдгарда. Выставить нахалку не получилось – будучи схваченной за шкирку, она так умильно складывала лапки и прижимала ушки, и при этом у нее был такой несчастный взгляд, что даже не склонное к жалости сердце гробовщика смягчалось.

– Смотри, Ви, это скальпель! – продемонстрировав оный, сказал мужчина. Привычку порой беседовать со своими безмолвными клиентами он приобрел давно, и, как оказалось, мохнатая подружка ведьмы для этих целей подходила даже лучше. Она так же не влезала в рабочий процесс, не перебивала, но зато всем своим видом демонстрировала внимание и интерес. – Сейчас мы сделаем аккуратный надрез и посмотрим, насколько глубоко разъело ткани.

– Мур-р-р, – согласилась Вишня, обвив лапки хвостиком и чуть склонив остроухую голову.

– Главное, ничего не жуй, – наставительно произнес дьер Дорэ, натягивая перчатки и вооружаясь инструментами. – А то отравишься еще, и твоя хозяйка утопит мою контору в слезах.

– Мяв! – обиделась кошка и смерила презрительным взглядом то, от пробы чего ее предостерегали. Да такую пакость последняя помоечная мурка даже нюхать не станет. Что уж говорить о ней, магически одаренной и обласканной всеобщей любовью кисе! И ничего бордовое пятно вокруг глаза не значит, это всего лишь признак ее, Вишни, яркой индивидуальности.

Тело, лежавшее на белом столе, действительно выглядело крайне непривлекательно. В прорехах полуистлевшей одежды виднелись расползающиеся участки плоти, кисти рук разложились настолько, что обнажились кости, а голова и вовсе отсутствовала.

Следующие полчаса в подвальном помещение ПБ «Последний цветок» прошли в мирной домашней обстановке: Ви, прищурив глаза, следила, как ловко мелькают в руках гробовщика блестящие «палочки»; гробовщик озвучивал сделанные при вскрытии трупа выводы; а трупу уже давно было все безразлично. Хотя… не так уж и давно, как казалось на первый взгляд.

Обезглавленное тело еще днем доставили к мастеру вскрытия знакомые горгоны. На сей раз не только в обход правил, но и вопреки прямому указанию начальства, потому что нэр, внезапно проявивший интерес к очередному безымянному покойнику, велел подчиненным не заниматься ерундой и с ходу причислил обнаруженного в парке мертвеца к бродягам. Только нэрл, дежурный по этому участку, прислушиваться к его мнению не спешил. Дьера Бо не слишком-то уважали в горгонарии, не говоря уже о какой бы то ни было приязни. Боялись – это да, старались не попадаться под руку и вовремя писать бесконечные отчеты, которые его интересовали больше, чем ход расследований. Характер нэр имел премерзкий – спесь, вспыльчивость и грубость соседствовали с жадностью и трусостью. Зато у начальника готрэймских горгон были происхождение, деньги и связи, что также не украшало его в глазах менее удачливых гончих, но… позволяло ему занимать высокий пост да водить дружбу с градоправителем и прочими важными персонами.

Как бы то ни было, дежурный нэрл, для вида согласившись закрыть дело, поручил доверенным лицам доставить подозрительное тело к мастеру вскрытия, чтобы тот без лишнего шума подтвердил или опроверг его догадки. Уж слишком странным было, что в Центральный парк проник никем не замеченный бродяга, душа которого вскоре так же незаметно отправилась за полог Саймы, а тело тихо гнило в публичном месте, где каждый день ходили толпы народу, а вечерами предавались порочным развлечениям парочки. И никто до сегодняшнего утра ничего не заметил!

Еще более загадочным выглядело то, что кто-то не поленился оттяпать несчастному голову и унести с собой. Версия нэра про собак, которые отгрызли эту часть тела, была совсем уж неправдоподобной. Да и обнаруженное неподалеку пятно вонючей слизи вызывало подозрения. Вот и отправил нэрл «бродягу» стороннему мастеру вскрытия, не забыв приложить письмо с извинениями за досадное недоразумение, в результате которого дьер Дорэ провел несколько дней в камере предварительного заключения. К счастью, этот инцидент благополучно разрешился, и гробовщик вновь готов был работать на благо города и горгон.

Наверху, над мрачным каменным залом, где царствовал довольный собой и окружающим миром гробовщик, картина была прямо противоположной – в уютной, теплой, пронизанной аппетитными запахами кухне хозяйничала очень сердитая юная ведьма. Олли-о, сидя за столом с чашкой корифа, следила за лихорадочными метаниями Джеммы с тем же интересом, с которым Вишня наблюдала за вскрытием трупа. Ведьмочка была взвинчена еще с ночи. Сперва она никак не могла найти свою любимую кошку, всерьез разобидевшуюся на подзамочное времяпрепровождение, потом ворочалась часа два, пытаясь прогнать воспоминания об Этьене, его губах и руках, утром же оказалась по самый свой колпак загружена работой.

С одной стороны, это было хорошо, потому что отвлекало от назойливых мыслей о дьере оружейнике, так ловко поймавшем девушку в паутину ее же лжи, о доме и о малышках, скучать по которым после вчерашнего общения девушка стала еще больше. С другой – при таком количестве дел помощнице гробовщика никак не удавалось выкроить минутку, чтобы заняться подбором ключа к инструкции по созданию амулета. Джемма бегала по кухне от книжки, примостившейся на подоконнике, к плите, где пеклись пирожки и варился суп, а в промежутке писала тексты для венков, чтобы их вышили на лентах мастерицы, готовила договоры для новых заказчиков, проверяла наемных работников и наводила иллюзорную свежесть на подготовленных к погребению мертвецах. Впрочем, нет, с последними она управилась еще утром и даже получила одобрение Эдгарда, который, похвалив лиловую ведьмочку за работу, тут же напомнил ей о списке прочих обязанностей.

У-у-у, чирташев эксплуататор! И дружок его в сияющих доспехах – такой же!

– Да присядь ты хоть на минутку! – доедая второй кусок собственноручно принесенного торта, заявила оса. – У меня от твоей беготни в глазах рябит.

– Не у тебя одной, – пробормотал отлепившийся от стены жнец, уже минут десять наблюдавший за метаниями ведьмы. – Фея моя малиновая, не дай умереть от голода, а? Ну пожалуйста, Джемма, всего один ма-а-аленький поцелуйчик, пока эта проглотка все сладкое не съела! – проныл плюхнувшийся прямо на книгу жнец и, разведя в приглашающем жесте руки, вытянул губы дудочкой.

Джемма на миг притормозила, смерила Элроя взглядом и ловко выхватила из ящика разделочного стола внушительную скалку.

– Я тебя сейчас так поцелую… – со зверской улыбкой пообещала она.

– Смотри окно не разбей, – предостерегла Олли-о, отрезая себе третью порцию кондитерского чуда и наливая в чашку еще корифа.

Ведьма покосилась на обиженное лицо блондина, перевела взгляд на довольную осу, отложила скалку и, ухватив жнеца за ворот, приподнялась на цыпочки, чтобы прильнуть к его губам. Эл раздумывать над непоследовательным поведением девушки не стал, а тут же подключился к процессу – торт ведь все уменьшался, да и целовать сладкую девочку он всегда был готов. Олли-о, уронив кусок на тарелку, с изумлением взирала, как Майла сперва потянулась куда-то вверх, а потом и вовсе повисла в воздухе, обнимая оный чуть выше собственных плеч.

– Нет, не то, – отстранившись, констатировала Джемма с грустью в голосе и, оттолкнув растерявшегося жнеца, бросилась к плите, откуда ощутимо потянуло гарью. – Мои пирожки!

Элрой пересел на стул и сгреб с блюда сразу два куска шоколадно-малинового лакомства.

– Эй, невидимка, положи обратно – я для Майлы принесла, – возмутилась сыщица, ткнув ножом в сторону, где, как она полагала, находился жнец.

– Да какая разница, кто из вас съест мой десерт? Лучше с загадками помогите! – стряхнув чуть пригоревшие пирожки с противня в корзинку и переместив книжку с подоконника на стол, сказала ведьма.

– Я сыщик, а не гадалка! – лениво отозвалась оса, облизывая чайную ложку.

– А я жнец, а не…

– А у меня тут не столовая для бездомных! – отрезала ведьма. – Хотите сладкого – отрабатывайте, умники!

Гости под угрозой отлучения от кухни конечно же попытались помочь, но книга была предназначена для лилового мага и в итоге с дурацкими заданиями в духе «сделай птичку, и пусть она трижды плюнет на эту строку» пришлось справляться самой ведьме. Элрой, сославшись на срочный рабочий вызов, и вовсе исчез в мерцающем зареве портала. По странному совпадению это произошло как раз тогда, когда опустело блюдо с тортом и в корзинке с пирожками показалось дно. Так что большую часть увлекательного противостояния «ведьмочка и книга», весьма похожего на цирковое представление, Олли-о наблюдала в одиночку. Под конец она даже комментировать устала – только мелко тряслась от смеха, прикрывая рот рукой, чтобы не быть выставленной за дверь.

С капризным сестринским наследством Джемма провозилась до самого вечера (к счастью, дьер гробовщик после работы с новым заказом горгон куда-то спешно ушел, не озаботив помощницу новым списком дел), зато, когда нужный раздел стал читаем, на сооружение вожделенного амулета ушло каких-то полчаса. В качестве носителя чар Джемма использовала одну из скрученных близняшками розочек, прицепив ее к простенькому браслету, купленному на торговой улице. Пропитавшись лиловой магией, незатейливое украшение стало казаться плоским стальным обручем со сквозной вязью цветочного узора.

Разумеется, творение ведьмочки тут же было опробовано. Джемма, мстительно прищурившись, нарисовала вокруг глаза осы внушительный синяк, добавила прыщей на лбу, искривила зубы и оттопырила уши, после чего вручила сыщице зеркало. И пока та тихо обалдевала от нового облика, надела на свою руку волшебный браслет, дабы убедиться, что он работает. Только что созданное украшение не убрало наложенные иллюзии полностью, но мгновенно сделало их полупрозрачными, похожими на куски подкрашенного желе, сквозь которые просматривалась настоящая Олли-о. Обрадованная успехом, в который не очень-то верила, девушка заметно повеселела. Пускай вчерашний поход в дом Аттамсов принес неожиданные впечатления и непрошеные эмоции, зато он оказался ненапрасным.

Забрав у ведьмочки свеженький амулет, сыщица долго разглядывала сперва полупрозрачную маску, потом спешно «выращенные» на голове подруги кошачьи ушки, после чего постановила, что действие браслета непременно нужно проверить на ком-нибудь еще, прежде чем вручать жнецам – бывшему и настоящему. Вдруг творение Джеммы способно проникать только сквозь ею же созданный образ? Посовещавшись, девушки решили отправиться к салону красоты – ведь где еще гарантированно можно увидеть работу лиловых магов, как не на его пороге. Делать из себя привычную белую моль ведьма не стала. Подколола каштановые локоны под красную шляпку, накинула на плечи плащ, надела короткие сапожки в цвет нового головного убора и парой волшебных штрихов чуть поменяла черты своего лица: неуловимо, но действенно! Так что случись ей встретить кого-то из знакомых – сочтут просто похожей.

Олли же, закутавшись в длинное прямое пальто с белым шарфом, надела на руки белые же перчатки, поудобней перехватила трость со скрытым внутри «жалом» и, взбив пальцами рыжие волосы, отправилась дожидаться Джемму на крыльце. Несмотря на унылую погоду, вечер им предстоял веселый. Так и случилось. Обратно в ПБ экспериментаторши возвращались поздно. Улицы уже опустели, влажно поблескивали в свете фонарей желто-красные листья, сметенные ветром с деревьев на мостовую. Моросил мелкий, противный дождик, но ведьме и оборотню осенняя сырость настроения не портила. Они оживленно переговаривались и смеялись. За два часа, проведенные за столиком в кафе, расположенном напротив салона «Трепетная фея», девушки насмотрелись такого, что никак не могли успокоиться.

– А помнишь эту, с тремя подбородками и пальцами, как сардельки? – ухохатывалась оса.

– Не смешно, – простонала в ответ Джемма, – представляешь, если она забудет обновить вовремя чары?

– Бедные мужчины, знали бы они, как их жестоко обманывают!

– Сами виноваты, надо не внешность ценить, а характер! – постановила ведьмочка и, не выдержав, тоже прыснула от смеха.

Девушки шли, прикрываясь одним большим зонтом, по погруженному в осенний полумрак городу. Мимо двух– и трехэтажных домов, стоящих вдоль мощеной дороги, мимо огороженных кованой оградой клумб и закрытых на ночь лавочек с подсвеченными свелью вывесками. Пару раз свернув, подруги оказались на тихой темной улочке с редкими фонарями.

– Слушай, – поправляя шляпку, вновь заговорила Джемма, – я тут подумала над историей ведьмы-аферистки, рассказанной тобой после ухода Элроя… Ну той, которая промышляла заказами на копирование известных личностей, с целью выставить их в дурном свете. А заодно и обворовывала свои жертвы.

– Да помню я. Дьера Вельская. И что?

– А почему ты уверена, что это именно та Варфаламея, которую Гард с Элом ищут? – взглянув на подругу, спросила девушка.

– Ну, во-первых, именно она родом из Готрэйма, – привела первый довод сыщица. – Во-вторых, ее деятельность далека от невинной.

– Но она ведь и не убийца. Просто мошенница с фантазией и тягой к риску, – задумчиво проговорила ведьмочка. – Да и в тюрьме Вельская.

– Уже нет.

– Сбежала? – вскинув голову, уточнила Джемма.

– Выпустили досрочно, – чуть поморщилась рыжая. – Читай между строк: припахали к работе на благо общества.

– А-а-а, – понимающе протянула собеседница, плотнее прижавшись к плечу своей высокой и такой надежной спутницы. Вдвоем под одним зонтом было теплее. – Но ведь ты и про других Варфаламей что-то нашла, верно? – немного помолчав, спросила она.

– Да там целый список! – фыркнула оса, скосив на нее взгляд.

– Где там? В городском архиве?

– Да. – Олли-о улыбнулась. – В закрытом зале, куда можно попасть только по специальному пропуску.

– И тебя пустили?! – восхищенно воскликнула Джемма.

– У меня хорошие связи и благодарные бывшие клиенты, – не без гордости ответила оборотень.

– Я тебе по-доброму завидую, – мечтательно вздохнула ведьма. – Такая жизнь у тебя интересная, насыщенная, с приключениями…

– Кто бы говорил, дьера недопокойница! Покинуть родной дом в лиловом гробу и устроиться на работу в похоронное бюро – вот приключение так приключение, – рассмеялась сыщица, шутливо пихнув подругу в бок.

Джемма смутилась, отведя взгляд, и, желая соскочить с щекотливой темы, снова заговорила о Варфаламее. Вернее, о Варфаламеях.

– И кто там еще в списке был? Расскажи, а? – прицепилась она к дьере Сомс. И та наконец сдалась:

– Была маньячка одна. Варфеллой звалась.

– Не Варфаламеей? – Тонкие брови ведьмочки дрогнули, едва заметно хмурясь.

– Варфаламея Каботская. По медальону с личными данными именно такое имя ведьма и носила.

– А чем маньячила, раз в архив попала?

– Ну чем-чем, – Олли-о чуть пожала плечами, делая вид, что снова размышляет, – мужиков в себя влюбляла, подстраиваясь под их образ идеальной женщины, а потом бац, – рыжая провела рукой возле собственной шеи, – и кранты.

– За что ж она с ними так? – грустно вздохнула сильно впечатленная Джемма, крепче сжимая ручку зонта.

– Да вроде как предал ее возлюбленный по юности, вот девке крышу-то и снесло.

Девушки помолчали, слушая дождь и звук собственных шагов, а потом ведьма снова спросила:

– А еще кто с этим именем в архивные записи попал?

– Еще? Хм… Ну была одна дьера, жаждущая творить добро всем и вся, причем насильно.

– И? – Зеленые глаза ведьмочки горели любопытством.

– В душевный корпус упекли.

– За что? – удивилась Джемма.

– За все хорошее, за что же еще! – усмехнулась Олли-о. – Забота, она, знаешь ли, приятна, но не когда ею пичкают, посадив на цепь и заперев в подвале.

– Жуть какая! – искренне ужаснулась ведьмочка.

– Это еще что… – многозначительно протянула оса. – Среди этих Варь был и… Варфаламей.

– Это как? – озадачилась Джемма.

– А вот так! Мужик, который, используя дар, прикидывался бабой. Ну и… со всеми вытекающими.

– А вдруг это она… в смысле он и есть? – прошептала ведьмочка. – Варфаламей… как его там?

– Рурк, если мне память не изменяет.

– Так вот, – кивнула девушка, – представь, что Эдгарду на его бывшей работе дали заказ на якобы ведьму, а он влюбился в ее девичью маску и… отпустил. С работы вылетел за это, потом искал ее повсюду, а после узнал что…

– Нет, ну это уже ни в какие рамки не лезет! – Голос, раздавшийся из тени раскидистого клена, заставил вздрогнуть обеих. – То маньячка, то мужик… Чирташ свидетель, это перебор, девушки! Вы, часом, не из пряничной идете? Пирожков с «дурью» там не откушали, нет? А то похоже, – делая шаг на тускло освещенный участок улицы, проговорил одетый в черное дьер.

– А вы… – начала было Джемма, но незнакомец перебил ее.

– Я мимо проходил, – заявил он, медленно приближаясь. – Услышал вашу болтовню, юные дьеры, – мягко улыбнулся мужчина, в то время как сыщица, добела сжав пальцы на рукояти «жала», так же медленно загораживала собой ничего не понимающую ведьмочку.

– Уходи, Майла, – шепнула рыжая, продолжая удерживать взгляд «мимо проходившего».

– Но, Олли! – возмущенно пискнула та из-за ее плеча. – Мы же…

– Брысь домой! – рявкнула та, не оборачиваясь, и довольно ощутимо толкнула ведьмочку рукой, на запястье которой красовался браслет – последней волшебную вещицу тестировала именно оса.

– Иди-иди, девочка, – поддержал рыжую незнакомец. – Нам с дьерой Сомс надо обсудить кое-какие дела.

И Джемма, поколебавшись, отступила. Прошла пару десятков шагов до ближайшего сквера и, пользуясь прикрытием позднего вечера, нырнула под густую крону старого дерева, да там и затаилась, прижав к груди сложенный зонт. Ведьминское чутье кричало, что добром эта встреча не кончится, но спорить с подругой девушка не решилась, разумно полагая, что сыщице лучше знать, как себя надо вести в сложившейся ситуации. Джемма ей мешала, это было очевидно. Да и странному дьеру в строгом черном пальто лишние свидетели тоже, судя по всему, не требовались. Однако любопытство, замешенное на тревоге, не позволяло юной ведьме уйти совсем. Она стояла, закусив от волнения губу, и всматривалась в очертания застывших друг против друга фигур – расслабленной мужской и напряженной женской.

Все произошло быстро… так быстро, что ведьмочка не успела толком сообразить, что именно случилось. Незнакомец что-то сказал оборотню, та ответила и, отрицательно мотнув головой, начала обнажать тонкое «жало». На это дьер отреагировал коротким пассом, словно швырнул в агрессивно настроенную сыщицу горсть невидимой пыли. В ту же секунду Олли-о обернулась роем ос, а на мокрые камни тротуара осела ее одежда да с громким звоном упали укатившийся в сторону браслет и так и не использованная трость. Пока Джемма, прикрыв дрожащей ладонью рот, пыталась справиться с испугом, мужчина в черном снова что-то бросил, на этот раз в насекомых, и те на глазах у застывшей от ужаса ведьмы тоже начали падать на тротуар.

– Нет, пожалуйста, – едва шевеля губами, прошептала девушка, вжимаясь в темный ствол мокрого дерева.

Ей хотелось броситься к сыщице, но чудовище в человеческом обличье продолжало стоять рядом с ворохом чужих вещей и внимательно всматриваться в темноту. Что он выискивал: укрывшихся от яда ос, случайных свидетелей или ее, Джемму, – ведьма не знала. Она боялась шелохнуться и, казалось, даже дышать перестала. А когда жуткий дьер направился в ее сторону, нащупала дрожащими пальцами лиловые шарики в кармане плаща и раздавила сразу три, активируя одно из любимых студенческих заклинаний. Проходя мимо сквера, убийца Олли-о пристально его разглядывал, но так ничего и не обнаружил. И только когда его фигура исчезла из поля зрения, одна из теней дернулась, зашевелилась и сломя голову бросилась к тому, что осталось от дьеры Сомс.

– Олли, Олличка… ты ведь не умерла, правда? – бормотала Джемма, становясь все меньше похожей на бесплотную тень, в которую ненадолго превратила ее магия иллюзий. – Ну прожужжи же хоть что-нибудь! – взмолилась она, в панике глядя, как пальто с белым шарфом с тихим шипением растворяется в мерзкой зеленой луже так же быстро, как и рукоять трости, попавшая в плен странной жижи. – Олли, пожалуйста, – размазывая по щекам то ли дождь, то ли слезы, прошептала ведьмочка. – Вернись…

Акеллар Эвир втянул носом влажный осенний воздух и нахмурился. Судьба была к нему сегодня благосклонна: носителя крови, родственной той, которую дал ему наниматель, волк нашел довольно быстро. И, к своему удивлению и досаде, узнал, что его опередили. Вездесущая дьера Сомс обнаружила лиловую ведьмочку раньше – и даже успела втереться к ней в доверие, прикинувшись доброй подружкой. Единственное, чего не понимал беловолосый сыщик, – зачем в таком случае оса следит за другими ведьмами Готрэйма? Ведь у дома дьеры Хлэмс он видел именно ее. Спутать с кем-то другим эту рыжую занозу, однажды умыкнувшую из-под его чуткого носа дорогостоящий заказ, Эвир попросту не мог. У нее были слишком характерные внешность и манера поведения, а также свой неповторимый запах.

Уважал ли он Олли-о как коллегу? Да, безусловно! Раздражала ли она его как конкурент? Даже очень! Нравилась ли как женщина? Хм… не настолько, чтобы убиваться по ней, как это делала одна юная особа, пахнущая молодостью, корифом и джемом.

– Олли, Олличка, – причитала девушка в красной шляпке, стоя над ворохом скинутой осой одежды и растерянно озираясь по сторонам.

Столько искренности было в ее возгласах, столько беспокойства, что волк, которому давно следовало отправиться с докладом к градоправителю, медлил с уходом. Люди оборотней недолюбливали. Как на континенте, так и здесь, на острове. Явной вражды, конечно, не было, но настороженное отношение и завуалированный страх перед двуипостасными мешал представителям рода человеческого воспринимать их как равных. Впрочем, зверолюди, предпочитающие жить в закрытых общинах, охотно распространяли жуткие слухи о себе, тем самым увеличивая пропасть между расами. Единственными, кто действительно страдал от всего этого, были свободные оборотни, решившие покинуть род и жить среди людей.

Мало того что для ухода по законам стаи требовалось выплатить приличные откупные старейшинам, так еще и в людской среде приходилось пробивать себе дорогу в светлое будущее не только умом, но и когтями, зубами и прочими частями звериного тела. Поэтому наблюдать, как человеческая ведьмочка рыдает над полудохлой… хотя, может, уже и совсем дохлой осой, для дьера сыщика было в новинку. Зрелище озадачивало и отчего-то завораживало, затрагивая давно забытые струны в душе бывалого хищника.

Эвир прекрасно видел, как рыжая коллега схлестнулась с женщиной в мужском обличье. И для того чтобы распознать маску, блондину не требовались никакие магические амулеты. Он просто помнил ее запах – тот самый, что витал в доме градоправителя, куда убийца дьеры Сомс часто захаживала в последние дни. И это был женский запах! Сколько бы лиц ни сменила лиловая ведьма, волк все равно смог бы ее распознать. Вот только об этой стороне своего уникального обоняния он предпочитал не распространяться. Особенно с храмовниками. И так они время от времени использовали его в своих целях, мало интересуясь, хочет Акеллар на них работать или нет. Заказы храма триумвирата всегда становились приоритетными, и из-за них порой приходилось выплачивать неустойку другим клиентам. Так было и сейчас. Впрочем, нет, сейчас было куда интересней.

Ведьмочка, громко вскрикнув, отскочила от чего-то темного и круглого, упавшего сверху. Это что-то с глухим стуком ударилось о тротуар, нецензурно выругалось, снова подпрыгнуло, плюхнулось в лужу, помянуло чирташа, да так и замерло в окружении темной воды. Девчонка же в красной шляпке стояла ни жива ни мертва и круглыми от страха глазами смотрела на… голову дьеры Сомс. Эвир и сам не сразу признал в облезлом полосатом мячике с рыжими паклями то, что осталось от сыщицы. Но когда признал-таки, даже немного позавидовал двуипостастным, способным рассыпаться на рой насекомых. Выживаемость у этого вида оборотней была значительно выше, чем у других. Даже при уничтожении большей части ос Олли-о могла собрать из остатков какую-то часть человеческого тела и запустить процесс регенерации.

Будь она волчицей, скончалась бы на месте. А так… мало того что умудрялась дышать без легких, так еще и ругалась как сапожник. И почему-то сыщик не сомневался, что она, ко всему прочему, и питаться без желудка сможет… если выживет, конечно. Все-таки ущерб от воздействия странной пыльцы, которой осыпала оборотня маскирующаяся под мужчину ведьма, был велик. Впрочем, это не его, Акеллара, проблемы! Рассудив так, волк медленно оттолкнулся от холодной стены, которую подпирал плечом, привычно перекинул из руки в руку белую трость и отправился прочь. Шаг, второй… на пятом, с силой сжав кулаки, Аккелар Эвир резко развернулся и уверенно двинулся в противоположном направлении.

– Помочь? – спросил он, подходя к «красной шапочке», дрожащей то ли от холода, то ли от страха, то ли еще от чего.

Девчонка подпрыгнула от неожиданности и тут же заслонила собой неподвижную голову, продолжавшую мокнуть в луже.

– Уходите! – срывающимся голосом воскликнул этот воробушек, сжимая обеими руками нераскрытый зонт, словно собираясь им драться.

Вид воинственно настроенной ведьмочки вызвал у сыщика улыбку, а ее желание защитить беспомощную подругу… вернее, часть оной – уважение. И снова в глубине волчьей души шевельнулось что-то теплое, странное… родом из далекого детства.

– Успокойся, девочка, – примирительно сказал оборотень. – Я пришел с миром. – И, обойдя настороженно следящую за ним ведьму, присел на корточки возле рыжеволосой головы, которая, судя по смеженным векам и чуть приоткрытому рту, была как минимум без сознания, а как максимум… эх.

– Один тут с миром уже проходил… мимо, – огрызнулась «красная шапочка», взвешивая в руках зонт, и, неожиданно громко всхлипнув, выдала: – А Олли теперь мертва!

– Не один, а одна, – не глядя на нее, поправил сыщик. – И не мертва, а при смерти, – тем же ровным тоном уточнил он.

– П… при смерти? – вмиг перестав разводить сырость, переспросила девушка. – А… а она выживет?

Эвир поднял пальцами веко дьеры Сомс, вгляделся в потускневший глаз с тонкой нитью не реагирующего на свет зрачка и, вздохнув, ответил:

– Уже нет.

– Но, может быть, есть какой-то способ? Прошу вас, дьер! – взмолилась ведьмочка, опускаясь на колени рядом с ним. – Вы лекарь, да? Вы что-то знаете об оборотнях? Умоляю, помогите ей, я вам щедро заплачу! Честное волшебное! Я все-все для вас сделаю, я…

Мужчина покосился на запнувшуюся девушку. Нос и веки красные, в цвет смешной шапочки с черной сеткой, падающей на лоб. Глаза зеленые, как у кошки, и блестящие от слез. Лицо мокрое, но без разводов от косметики. Невысокая, хрупкая, дрожащая как осиновый лист и в то же время смелая, добрая, отважная девочка, готовая на «все-все» ради… оборотня. Хм, может, та двуличная особа права была – явно ведь девчонки чего-то не того в кафе съели! Или нет?

– Могу помочь ее донести, если скажешь куда, – немного подумав, предложил волк.

– Да-да, конечно, – засуетилась ведьма. – В похоронное бюро «Последний цветок», тут близко…

– В похоронное? – Белые брови оборотня чуть поднялись, но тут же снова вернулись на место. – Ну… тоже верно. Кремировать и не мучиться…

– Я не то имела в виду! – воскликнула ведьма. – Я буду о ней заботиться, выхаживать, кормить тортами и вареньем! Она выживет, вот увидите, – затараторила «красная шапочка».

– Как звать-то? – стягивая с рук белые перчатки, спросил Акеллар.

– Олли-о.

– Тебя как звать? – чуть улыбнулся ей блондин, хотя и так знал ее имя. Но почему не познакомиться лично?

– Джемма, – глядя во все глаза, как правая рука мужчины, став похожей на волчью лапу, рассекает когтем ладонь левой, выдохнула девушка. – А что вы делаете, дьер?

– Скорая помощь оборотней, дьера, – заговорщически подмигнул ей он. – И тсс… Джемма, это будет наш с тобой секрет, – прошептал, запрокидывая голову осы так, чтобы его кровь, вытекающая из свежей раны, попадала в ее приоткрытый рот. – Для всех остальных: я ничего не делал, ты ничего не видела. Понятно?

Ведьмочка поспешно закивала, продолжая сидеть на холодном тротуаре, нисколько не заботясь о новых чулках и собственном здоровье. На улице было тихо и безлюдно, только дождь все моросил, роняя холодные капли за шиворот странной парочке. Ни семенящих под дождем пешеходов, ни поздних экипажей – лишь ночь, сырость и… мерцающая призрачная фигура в белых доспехах. В первую секунду Джемма приняла посланника Саймы за Элроя, но, присмотревшись, быстро осознала свою ошибку. И от этого понимания ее бросило в холод. Неуклюже поднявшись, девушка бросилась наперерез незнакомому жнецу и, застыв напротив белого создания, удивленно вскинувшего того же цвета брови, выпалила:

– Прошу вас, дьер жнец! Не забирайте Олли-о за полог. Она поправится, обязательно поправится, только дайте ей шанс…

– Ты меня видишь, девочка? – после довольно продолжительной паузы, поинтересовался собиратель душ.

Ведьма кивнула.

– И не боишься?

Следующий жест был куда менее уверенным, нежели предыдущий.

– Понятно, – чуть улыбнулся потусторонний гость.

– Вы ее не заберете? – перейдя на шепот, спросила Джемма. – Она ведь такая молодая еще…

– А в моем списке старая и дряхлая. – Хитрая улыбка на белом лице выглядела жутковато. – Но и твою молодую я тоже могу прихватить, а то стоит неприкаянная, любуется на белый полог Саймы, но переступить черту не решается…

– Не надо, пожалуйста! – воскликнула ведьмочка, утирая текущие ручьем слезы.

– Тихо-тихо, – сжалился над ней жнец, перестав улыбаться. – Успокойся. Связующая нить ее души с телом становится все крепче с каждой секундой. Тот дьер, – жнец кивнул на оборотня, – знает свое дело. Да и меня работа ждет. Не переживай так, поцелованная смертью. Ее время еще не пришло. – И он снова одарил Джемму улыбкой. На этот раз почти доброй.

– Правда не пришло? – всхлипнув, прошептала она.

Жнец кивнул и, коснувшись ее волос в порыве мимолетной ласки, пошел в сторону соседнего дома. А ведьма, все еще чувствуя холод призрачного прикосновения, продолжала стоять на месте, глядя вслед его мерцающей фигуре.

– Иди сюда, Джемма, – позвал ее Акеллар. Влив в Олли-о достаточную порцию собственной крови, он сменил вид уже левой руки на звериную лапу, после чего вновь вернул ей человеческие очертания. От недавнего пореза благодаря волчьей регенерации не осталось и следа. – То, что я сейчас слышал… – Мужчина замялся, подбирая слова, а потом прямо спросил: – Ты маг душ?

– Нет, мой дар лиловый, – вытирая заплаканные глаза, призналась ведьма.

– Но ты говорила с призраком, – прищурился сыщик.

– Со жнецом, – поправила его Джемма.

– Поцелованная смертью? – Чем больше он о ней узнавал, тем интересней она ему казалась.

Девушка кивнула и, взглянув на неподвижную голову, с надеждой спросила:

– Теперь она выживет, да?

– В принципе должна, – пожал плечами блондин. – Но ей потребуется уход…

– Я обеспечу!

– И еда…

– Я все сделаю! – с готовностью откликнулась Джемма.

– Ну да… я помню про «все-все». – Губы оборотня дрогнули, растягиваясь в задумчивой улыбке. А ведьмочка смутилась. – Что ж, – сказал волк, поднимаясь. – Где, говоришь, похоронное бюро твое находится? – уточнил он то, что и так знал. Естественно, по запаху. Как знал и о том, что объект его слежки живет именно там.

– Идемте, я покажу. Дьер?..

– Акеллар, – представился беловолосый оборотень с человеческими глазами и, подняв одной рукой с земли трость, второй взял за волосы бесчувственную голову своей конкурентки.

– А вы не могли бы… понежнее с ней? – сочувственно глядя на то, что осталось от сыщицы, попросила Джемма.

Эвир, тяжело вздохнув, прижал рыжую к своей груди, мысленно подписав приговор белому пальто. Хоть усеченная версия Олли-о и не кровоточила, особой чистотой она тоже не отличалась.

– Там что-то блестит под кустом. – Акеллар кивнул на темные заросли возле ближайшей ограды. – Браслет вроде, не ты потеряла?

Ведьмочка тут же метнулась к стальной с виду безделушке и, подняв ее, надела на запястье, после чего как-то очень уж внимательно посмотрела на нового знакомого.

– Что-то не так? – вопросительно вскинул бровь тот.

– Н-нет, – запинаясь, пробормотала Джемма. – Просто ваши глаза…

– И что с ними?

– Ничего, – тряхнув мокрыми волосами, ответила она.

Магическое украшение сигнализировало о наличии маски на глазах блондина, что объясняло отсутствие у него вертикальных зрачков.