– Руди, сегодня ты рано.

Вице-президент Джеймс Сандекер ворвался в приемную своего кабинета в здании Исполнительного управления, словно бешеная гиена. Фанат фитнеса, он был одет в черный спортивный костюм для бега, а за ним следовали два задыхающихся сотрудника секретной службы в таких же костюмах.

– Я хотел успеть встретиться с вами первым, – Руди Ганн сидел на диване. – Как ваша утренняя пробежка?

Тайна, известная всем в Вашингтоне, состояла в том, что вице-президент ежедневно, в пять тридцать утра, совершал трехмильную пробежку вокруг Национальной аллеи, что ужасно досаждало его службе безопасности.

– Такси едва не сбило одного из парней, но в остальном утро чудесное!

Сандекер распахнул дверь в свой кабинет и пригласил Ганна войти, а двое агентов остались снаружи, дожидаясь, когда их сменят коллеги в штатском. Вице-президент устроился за массивным письменным столом, сделанным из обшивки корабля конфедератов, некогда участвовавшего в прорыве блокады, устроенной северянами. Адмирал в отставке был основателем и главой НУПИ, а Ганн стал одним из первых нанятых им людей. Сандекер все еще считал НУПИ своим детищем и поддерживал близкие отношения с Ганном и Питтом-старшим.

– Что привело тебя ко мне в такую рань?

– «Саргассово море». Наш корабль работал во Флоридском заливе, примерно в тридцати милях к северо-востоку от Гаваны. Мы потеряли с ним связь более двадцати четырех часов назад.

– Они послали сигнал бедствия или включили аварийный маяк?

– Нет, сэр.

– Капитана зовут Малком Смит, не так ли?

– Да, сэр.

– Он хороший человек.

– Кроме того, на борту находились Питт и Джордино.

Сандекер достал сигару, его единственный порок, и раскурил ее.

– А что они делали рядом с Кубой? Надеюсь, вы не помогаете ЦРУ?

– Нет, ничего подобного. Они исследовали токсичные выбросы ртути в Карибском море, – Ганн рассказал, что их заинтересовали территории возле южного побережья Кубы. – Питт считает, что выбросы ртути явились результатом буровых операций, связанных с гидротермальными источниками. Мы отследили сейсмическую активность в каждом из этих районов. Вспышки активности в точности соответствуют использованию взрывчатых веществ.

– Подводные взрывы?

– Да, так мы считаем. Питт проверял некую активность во Флоридском заливе, когда мы потеряли с ним связь.

– А кто ведет подводные разработки? – спросил Сандекер.

– Пока мы не знаем точно, но подозреваем, что за ними стоит правительство Кубы.

– Вы начали поиски корабля?

Ганн кивнул и вытащил фотографию из портфеля.

– Съемки со спутника показывают, что корабль все еще на плаву.

Вице-президент посмотрел на темное изображение с двумя светлыми пятнами посередине.

– Трудно делать определенные оценки по ночным съемкам, – заметил он.

Ганн достал цветной инфракрасный снимок, на котором были отчетливо видны два красных овала на синем фоне.

– Мы уверены, что это «Саргассово море», рядом с которым находится судно под названием «Морской охотник». Нам удалось получить подтверждение нашей гипотезы после того, как мы отследили снимки со спутников за прошлую неделю. Это, вне всякого сомнения, «Саргассово море».

– Ну, и кто владеет «Морским охотником»?

– Канадская компания «Брюин майнинг и эксплорейшн», – ответил Ганн. – Корабль взят в аренду организацией с полным отсутствием истории и зарегистрированной в Панаме. Из «Брюина» нам ответили, что корабль ведет работы возле западного побережья Никарагуа, но они не знают, где точно находится «Морской охотник».

– Кто-нибудь пытался связаться с «Морским охотником»?

Ганн кивнул.

– Да. Из Ки-Уэста туда направлен «Остров рыцарей», катер береговой охраны. Они послали радиограмму «Морскому охотнику», но не получили ответа.

– Ты считаешь, что «Морской охотник» захватил «Саргассово море»?

– Да, такова моя версия.

– Почему бы катеру береговой охраны не проверить это?

– Когда мы в прошлый раз пытались это сделать, оба корабля находились за пятимильной границей кубинских территориальных вод. «Остров рыцарей» нарушил границу и прошел рядом с обоими судами, но его остановил корвет ВМС Кубы.

Сандекер выдохнул облако дыма к потолку.

– Значит, нам нужно тряхнуть кубинское правительство.

– Мы можем предположительно говорить о пиратстве.

– Если «Морской охотник» контролируют кубинцы. И если Питт с самого начала не болтался в их территориальных водах, – они оба знали, что Питт склонен нарушать правила, если того требовала ситуация.

– Записи показывают, что «Саргассово море» находилось за пределами территориальных вод Кубы в тот момент, когда связь с кораблем была потеряна. Но сейчас это уже не имеет значения. Мы должны их вернуть.

Сандекер покатал сигару между пальцами, положил ее в пепельницу и с тревогой посмотрел на Ганна.

– Сожалею, Руди, но мы ничего не можем сделать.

Ганн вскочил со стула. Он знал, что Сандекер относится к Питту, как к сыну.

– Что значит: мы ничего не можем сделать?!

Вице-президент покачал головой.

– Необходимо учитывать ряд факторов, связанных с президентом. В настоящий момент мы не можем портить отношения с Кубой. Значит, нельзя привлекать военно-морской флот, береговую охрану или государственный департамент. И никаких ковбойских попыток освобождения со стороны НУПИ! Свяжись со мной через сорок восемь часов, я посмотрю, что можно сделать.

– У них может не быть сорока восьми часов.

– У меня связаны руки, – Сандекер встал из-за письменного стола. – Извини, но мне нужно принять душ и переодеться – через сорок минут у меня важная встреча.

Ганн сумел лишь кивнуть. Он вышел из кабинета, охваченный яростным отчаянием, но к тому моменту, когда оказался на улице, его переполняла решимость. Он набрал номер телефона и некоторое время ждал, когда ему ответит хриплый голос.

– Джек, это Руди. Как скоро ты сможешь встретиться со мной в Майами?