Глава 36
Бункер
До цели они добрались минут через десять. Туннель был широким, ровным, шагалось по нему, словно по магистральному сточному каналу, хоть наверняка не было у него до войны такого назначения. Помнящий утратил ориентацию уже где-то после Одера, когда его избили до потери сознания и унесли неведомо куда. Потому он не знал точно, где сейчас находится. Мог лишь догадываться, что пересек границу под одной из трех главных артерий в этой части города, поскольку каналы, ведущие с востока на запад, шли только под главными улицами. А вот была ли это Легницкая, Стшегольская или Рабочая — он не понимал. На территории Полос ему не попался ни один указатель, а по эту сторону устья туннелей украшались нечитабельными для него знаками.
Швейк остановился под колодцем, напротив крупных букв «BS», и несколько раз потянул за тоненький шнур, исчезающий где-то наверху. Выглядело так, словно он сообщает кому-то о прибытии гостей.
— Здесь нам придется выйти на поверхность, — пояснил он. — Но — спокойно, двери будут открыты, а нам нужно пробежать всего-то метров десять. Маски не понадобятся. Просто — задержите дыхание.
Он говорил правду. Когда люк отворили, Учитель получил ответ на мучивший его вопрос. Ему хватило одного взгляда, чтобы узнать маячившее в полумраке цилиндрическое здание. Это было гигантское немецкое бомбоубежище, стоящее за несколько кварталов от края Пепелища.
Они вбежали в высокую подворотню, за которой находились две пары больших дверей. Через открытый вход они добрались до холла, где был устроен шлюз. Швейк передал их на руки нескольким бородачам в серо-стальных мундирах, после чего молча исчез, словно приведенные им беглецы были не людьми, а просто посылками.
Стражники заперли за ними толстые стальные двери, укрепленные несколькими слоями приваренных плит, и закрыли их изнутри на тяжелый засов. Помнящий, Немой и Искра наблюдали за этой суетой под внимательными взглядами двух вооруженных бородачей. «Кем бы ни был хозяин этого бункера, наверняка у него пунктик насчет безопасности», — подумал Учитель, когда после внимательного досмотра их провели к крутой лестнице, которая вилась вокруг центральной овальной шахты. Все здесь было таким чистым и блестящим, словно войны и не случилось.
Идя за стражниками, они миновали несколько одинаковых тонущих в полумраке этажей. Единственным источником света были здесь масляные лампы, развешенные на равных расстояниях на стене шахты. Едва видимый проход, уводящий вглубь здания, наполняла смоляная тьма. Лишь один из уровней отличался от остальных — потолок там убрали, создав нечто вроде антресолей. Восходя по спиральной лестнице, Помнящий в гробовой тишине слышал эхо шагов — и ничего больше, словно здесь не было никого, кроме стражников и сопровождаемых ими гостей.
Бородачи остановились только на самом верху лестницы и там передали пришельцев своему коллеге, который дежурил в круглом, хорошо освещенном холле. Тот еще раз осмотрел всю троицу и только затем указал им на единственный незаблокированный проход, который вел к следующему, еще большему кругу. Там-то их и ждал человек, которого называли Тесла.
Был он невысоким и полным, словно Швейк, но лет на десять старше. Длинные растрепанные седые волосы и вздернутый нос делали его похожим на старого Эйнштейна. Очки в толстой оправе с единственным стеклом придавали ему несколько карикатурный вид. Как и пристало настоящему руководителю, носил он довольно элегантный костюм, который совершенно не подходил к послевоенной реальности: порванный в нескольких местах темно-синий пиджак, некогда белая рубаха и салатный галстук, обрезанный наполовину. На все это он набросил халат: классический белый, врачебный или лабораторный, тоже носящий на себе следы длительного использования.
— Приветствую, — произнес он удивительно глубоким голосом, протянув Учителю руку, а когда тот пожал ладонь, добавил: — Вот уж не думал, что сумею увидеть живого Скорпиона.
— Кое-кто из нас все еще бродит по миру, — заявил Помнящий, хотя у него не было никаких доказательств.
— Возможно, но в этом районе чаще встречают неединорогов.
Мутировавшие лошади редко заходили в глубь города. Даже самые тяжелые, рогатые, с толстой, словно панцирь, кожей. Быстрые же скакуны, как и их довоенные предки, предпочитали открытые пространства и держались как можно дальше от людей.
— Чему мы обязаны этому приглашению? — спросил Учитель, когда хозяин перестал всматриваться в него с выражением торговца, оценивающего стоимость предложенного товара.
— Какое приглашение?
— На границе сказали, что вы хотели нас видеть.
Тесла засмеялся.
— А, вы об этом… Как бы это сказать… Я попросил бургомистра, чтобы его люди впускали в Място людей из Лиги. В последнее время у нас очень немного информации о том, что происходит в удаленных районах. Особенно за Зоной…
— Я охотно расскажу вам обо всем, — уверил его Учитель.
— Прекрасно. Ну-ну… Что я за хозяин, мы ведь не станем разговаривать в коридоре, — Тесла отодвинулся, указав на ближайший проход, за которым горел свет. — Приглашаю к себе.
Сядем, поедим, поговорим. Аня, покажи им дорогу, прошу, — обратился он к Искре.
Девушка глянула яростно, словно он плюнул ей в лицо.
— Аня-сраня, флинстон ты вонючий, — рявкнула она. — Глядите на его очередной изврат, которому я напоминаю его погибшую доченьку. Не думай, толстяк, что ты меня окрутишь, потому что я…
— Пасть закрой! — рявкнул Помнящий, перехватив взгляд ученого, — Прошу ее простить, профессор. Она глупая, как колода, но в последнее время — немало вытерпела.
— Конечно, — кивнул поспешно Тесла. — Заходите, прошу.
Когда он двинулся вперед, девушка поравнялась с Учителем.
— Дед, сколько этому пню может быть лет? — спросила она шепотом.
— Много, — ответил Помнящий.
— Но сколько?
— На мой взгляд, где-то шестьдесят, а то и все семьдесят.
— Ничего себе, — охнула Искра. — Люди же столько не живут!
* * *
В последнем, внутреннем кругу, поделенном на несколько помещений, располагалась лаборатория и обиталище Теслы. Старый профессор устроился здесь довольно скромно, заняв лишь сегмент. Была тут у него небольшая спальня, обставленная двумя небольшими шкафами и чем-то вроде кухонной стенки. Что интересно, нигде не было видно умывальни, но когда Помнящий его об этом спросил, ученый сразу же объяснил, что предпочитает удовлетворять эти потребности там же, где и до войны. Потому он устроил себе нечто вроде настоящего туалета по другую сторону круга, довольно ловко решив технические проблемы. Там у него был душ с настоящим, пусть и излишне дырявым разбрызгивателем, и даже небольшая ванная.
Однако гостей более всего удивляло электрическое освещение. Тьму этого сегмента разгоняло несколько развешанных по стенам и на потолке LED-ламп.
«Были бы окна — и словно в нормальном довоенном доме», — решил про себя Учитель, но тут же отбросил эту мысль. Слишком хорошо он помнил те времена, чтобы уступить иллюзии. Тесла жил как бог, особенно в сравнении с остальными уцелевшими, гнездившимися в анклавах северо-востока, но до довоенных — пусть даже и средних — стандартов было ему еще расти и расти.
— Электричество? — спросил он с недоверием, садясь, куда ему указали.
— Электричество, вода, тут у меня есть все, что нужно, — похвастался ученый, вытягивая из взревывающего, пожелтевшего холодильника миску с порезанным пластами мясом — при этом наверняка не были это тушки крыс.
— Вы, случайно, не доктор? — заинтересовался Помнящий, поглядывая на осоловевшего Немого.
Лицо паренька выглядело ужасно.
Мучители выбили ему несколько зубов, сломали нос, а может, и челюсть. Всякий раз, когда он пытался сглотнуть, — кривился. Синяки на его лице налились и потемнели. Менее опухший глаз то и дело закрывался, словно Немой засыпал сидя. Хорошо еще, что Месси согласился перевязать самые глубокие его порезы, на руках и торсе.
— Увы, нет, — ответил Тесла, возвращаясь к холодильнику. — Однако я знаю хорошего доктора. Может, он и не самый молодой, но, как говорится, старая школа — лучшая.
— Могли бы вы… — начал Учитель.
— Я уже это сделал, — прервал его ученый.
— Не понял.
— Я его вызвал.
— Когда?
— Едва лишь получил известие, — улыбнулся он, заметив удивление на лице Помнящего, — У нас тут прекрасная система связи с границей. Гелиографы, дымные сигналы, костры и прочие чудеса. Некоторые — секретные, а потому давайте без этого. Мы ведь не желаем, чтобы Господин Ян укоротил нас на голову.
— А коротковолновые рации у вас есть? — спросил внезапно Учитель, снова вспомнив странные звуки, которые он слышал в Слепой Ветке.
— Нет. Последние сели несколько лет назад. Я бы много отдал за действующий передатчик, — вздохнул Тесла. — Увы, за двадцать лет, да еще с тем, что происходит на поверхности, нет и шанса разыскать необходимые запчасти. А жаль… — добавил он с явной печалью.
— Отчего же?
Тесла глянул на напольные часы, классический механизм с гирьками.
— Через четверть часа я вам покажу, но сперва давайте поедим и поговорим. У меня интерес к миру — посильнее вашего интереса к этому месту.
— А как там с доктором? — вернулся Учитель к предыдущей теме. — Мой сын страдает.
— Доктор придет, как только сможет. Но прошу вас не питать слишком больших надежд. Лекарства уже лет двадцать как с вышедшим сроком годности, а потому принимать их — страшно. Большая часть трав в последнее время получила новые свойства или превратилась в кровожадных тварей. — Тесла улыбнулся, но, скорее, меланхолично, — Новая медицина — просто куча мусора, а не наука.
— Ну, лучше так, чем никак… — вмешалась Искра, внимательно следя за действиями ученого.
Хозяин, тем временем, спокойно готовил еду. Вода как раз начала кипеть на старой, но прекрасно выглядящей чугунной печечке.
— Может, и так, Аня, — пробормотал задумчиво Тесла. — Может, и так.
— Почему он меня так называет? — шепнула девушка, склоняясь к Учителю.
— Его спрашивай, не меня.
Она скривилась, словно таким ответом он ее оскорбил. А что было ему говорить? Двадцать лет жизни в руинах могли любого довести до безумия. Даже того, кто купался в роскоши, которую обеспечивал этот бункер. Учитель вдруг почувствовал беспокойство. Он никогда не слышал об этом месте, а ведь Вроцлав должен гудеть от слухов о безумном ученом и его прекрасной резиденции. Купцы с большой охотой делились подобным знанием, а о том, о чем они не знали наверняка, говорили еще охотней. И все же ни один из них даже не заикнулся об этом бункере и его жильце.
— И долго вы здесь обитаете? — спросил он, пытаясь скрыть настороженность.
Тесла распрямил плечи. Помахал деревянной ложкой, которой мешал кипящее варево, словно бы это помогало ему считать.
— Пять лет и четыре месяца, — ответил не слишком уверенно. — Время так бежит…
— А что вы делали раньше?
— Вижу, поручик, допрашивать нынче будут меня, — засмеялся нервно Тесла.
Помнящий замер.
— Дед был капитаном у Скорпионов, ты, заплесневевший шариков окатыш, — фыркнула Искра. — Ему вырезали это на глупой морде, чтобы не позабыл, если под старость нападет на него деноминация.
— Прощу прощения, господин капитан. Давно не имел дело с этими вашими татуировками, а потому слишком многое, похоже, забыл.
Учитель натянуто улыбнулся. Его беспокойство только выросло.
— Все нормально. Поручиком я тоже был — только перед войной.
— Значит, я ошибся совсем немного, — пробормотал все еще смущенный Тесла.
«Похоже, он не любит, когда его ловят на ошибках». Как раз это Учитель был способен понять.
— Чувствуешь? — спросила шепотом девушка, сглатывая слюну.
Он кивнул. Запах варящегося мяса дразнил и его тоже.
— Ну, еще немного, и еда будет готова, — заявил ученый, словно бы услышав их.
Он оставил котелок в покое и пошел к массивному буфету, чтобы вынуть из него тарелки. Красивые, фаянсовые, к тому же еще и целые. «Экий он богач», — с завистью подумал Учитель. В последний раз он ел с чего-то подобного сразу после Атаки, в одном из каналов Шарикового… стоп, тогда еще Собачьего поля. Закусочную в главном канале держали две сестры-близняшки, разнояйцевые, поскольку ничуть друг на друга не похожие. Хорошо кормили, умели наколдовать что-нибудь вкусненькое даже из малоаппетитных остатков. Увы, обе были серьезно больны. Одна вспухла как-то ночью, словно кто закачал в нее бочку воды. Умерла раньше, чем успели доставить к ней врача. Вторая исчезла через несколько дней, — люди говорили, вышла на поверхность и повесилась в одном из ближайших домов.
Там, в предместьях, ударная волна не наделала таких больших разрушений, как здесь, в центре, но это нисколько не улучшало жизнь уцелевших. Те, кто выбрал возвращение в собственные дома, вскоре начали умирать как мухи от всепроникающих радиоактивных осадков. Немногочисленные счастливцы, спрятавшиеся в каналах, жили дольше, намного дольше, но проиграли битву сперва с мутантами, а потом и с самими собой. Это оттуда, из анклавов на Шариковом поле, расползлась зараза лектерства.
Рядом с тарелками появились приборы: тяжелые, серебряные, с витыми рукоятками. Помнящему некогда было присматриваться к ним внимательней, поскольку хозяин уже ставил на стол котелок с чудесно пахнущим гуляшом.
Каждому он налил пару половников, дав Немому почти одну только юшку. Принес также стеклянную трубку, из тех, которые использовали в лабораториях.
— Вы наверняка это ему лучше объясните, — сказал, подав ее Учителю, а когда тот попытался накормить сына, добавил: — Я бы вам советовал подождать. Пусть еда поостынет. Холодной она, может, окажется менее вкусной, однако в его состоянии наверняка проще будет ее глотать.
— Понимаю.
Помнящий пояснил сыну, ждущему с открытым ртом, что ему придется еще немного подождать. «Горячо, — показал жестами. — Обжигает. Сильно».
— Кто с ним такое сделал? — спросил Тесла, когда Учитель вернулся на место.
Искра глянула на них исподлобья. Фыркнув, отправила в рот очередную ложку гуляша.
— Мы попали в руки Полос, — ответил Помнящий, потянувшись за ложкой.
— Звери, а не люди… — ученый покачал головой.
Запах разваренного мяса напомнил Учителю, насколько тот голоден. После первого же глотка он широко раскрыл рот.
— Боже! — крикнул он потрясенно. — Соленое!
— Вы не любите? — удивился Тесла.
— Человече, да я сто лет не ел соленого мяса! — Помнящий наклонился над тарелкой и принялся наворачивать как безумный. — Откуда вы взяли соль?
— Как говаривал мой папаша, завязывая ботинок дождевым червяком, надо уметь выкручиваться, — усмехнулся ученый, загадочно улыбаясь. — А что до вашего вопроса: нет, соли у меня нет. Закончилась много лет назад. Но у меня есть голова на плечах и немалая библиотека, — он указал рукой в пол, наверняка имея в виду нижние этажи. — Наши предки знали несколько способов улучшать вкус сырого мяса, я лишь воспользовался одним из них.
— Каким? — спросила Искра.
— Тебе не захочется этого знать, деточка, поверь, — серьезно сказал Тесла.
— Мы едим жареных тараканов, закусываем крыс личинками, так что я сомневаюсь, будто что-то смогло бы испортить мне аппетит, — уверил его Учитель.
— Пот, — коротко бросил ученый.
— Пот? — Помнящий странно посмотрел на него.
— Да. Обычнейший пот. Я вычитал в какой-то книге, что на востоке Европы еще во времена викингов бойцы, отправляясь в степь, клали под седла куски сырого мяса. Через несколько часов галопа еда пропитывалась потом скакунов и приобретала совершенно иной вкус.
— Проблема в том, — заметил Помнящий, проглотив еще одну ложку варева, — что лошадей уже нет, а выделения большей части мутантов ядовиты.
— Потому я выбрал людей.
Искру перекосило.
— Ты фто, лектереф? — пробормотала она, опасаясь проглотить то, что уже успела прожевать.
— Да нет же! — Тесла выставил перед собой руки и замотал головой. — Я не варвар, как те каннибалы из предместий. Это не человечина, обычный гуляш из шарика. А что до приправ… Я плачу женщинам из ближайших поселений за то, что они носят куски мяса под одеждой. На спине, — добавил поспешно, увидев, как покраснел Помнящий. — Выбираю молодых и здоровых. И приказываю им сперва помыться, здесь, в моем душе.
— Пот, — пробормотал Учитель, глядя в тарелку. И метнул взгляд в сторону девушки. — С сегодняшнего дня, тетеха, купаешься регулярно.
— Через мой труп, дурак! — возмутилась она.
— Мертвая ты потеть не будешь, — пошутил Помнящий, возвращаясь к гуляшу.
Ему приходилось есть червей, выкопав их прямо из земли. Случалось ему даже жрать внутренности шипозмея, резиновые на вкус, причем — сырыми. Немного пота, пусть даже и человеческого, наверняка не помешает. Он вдосталь лизал собственный.
