Когда я говорю кому-нибудь, что пишу книгу о возможности влиять на интеллект, мне иногда напоминают, как бы советуя не терять время, о неэффективности программы Head Start. Многим людям достаточно сведений о каком-то одном проекте, чтобы вынести окончательное суждение о возможности манипулирования умственными способностями.

Head Start — компенсаторная программа, в первую очередь направленная на улучшение здоровья и благополучия детей из малообеспеченных семей в возрасте 3-4 лет. Некоторые учредители программы считали, что она может к тому же привести к повышению умственных способностей у детей и школьной успеваемости и соответствующим успехам в жизни. В рамках программы занятия проводились по полдня пять раз в неделю, но только небольшая часть занятий была направлена конкретно на когнитивное развитие.

Потерпел ли этот проект неудачу? Это зависит от вашего угла зрения. В отношении физического здоровья Head Start достигла весьма впечатляющих результатов. Уровень детской смертности стал на 33-75% ниже по сравнению с уровнем смертности детей, не участвовавших в программе. Фактически показатели смертности снизились до уровня, принципиально не отличающегося от уровня смертности детей в целом по стране.

Первое время у детей, прошедших в пятилетием возрасте программу Head Start, отмечался рост результатов когнитивных тестов примерно на 0,35 СО, или приблизительно на 5 пунктов IQ, а более поздние исследования показали, что у 6-7-летних детей все еще сохраняется эффект в 0,10-0,20 СО. Но к окончанию начальной школы этот эффект сходит на нет. Новые данные свидетельствуют о более низком росте и в пятилетием возрасте — порядка 0,25 СО. Но сегодня сложно подобрать настоящую контрольную группу для проверки результатов вмешательства в раннем дошкольном возрасте, так как большинство детей, даже из бедных семей, принадлежащих к расовым меньшинствам, посещают какие-либо детские учреждения. Поэтому оценку эффекта приходится проводить, сравнивая детей — участников эксперимента не с контрольной группой, не подверженной никакому вмешательству, а с группами, в которых, как правило, около половины детей посещают те или иные учреждения или занятия вне дома.

Данных о долговременных образовательных результатах Head Start поразительно мало. Те, что есть, свидетельствуют о незначительном влиянии — улучшении результатов успеваемости по сравнению с контрольной группой на 2-5%, — сохраняющемся до окончания полной средней школы, а также небольшом повышении вероятности поступления в колледж — на 3-6% по сравнению с контрольной группой. Стоимость программы Head Start в расчете на одного ребенка составляет около 7 тыс. долларов, так что вопрос о том, оправданы ли такие затраты с интеллектуальной и образовательной точки зрения, остается открытым.

Программа Early Head Start, по которой занятия с детьми проводятся с самого рождения до трехлетнего возраста, оказалась более успешной, чем Head Start, с точки зрения повышения образовательных результатов. Она включала мероприятия по развитию ребенка, дневной уход за ним, визиты специалистов на дом, занятия с родителями и службу семейной поддержки. Версии программы подбирались индивидуально в зависимости от конкретной ситуации. По ряду параметров — от чисто когнитивных до эмоциональных и социальных — размер эффекта составил от 0,10 до 0,30 СО, и для детей меньшинств он оказался чуть выше, чем для белых. Даже лучшие варианты программы демонстрировали спустя короткое время рост IQ не более чем на 4 пункта (хотя показатели словарного запаса увеличивались на 0,40 СО). Программа требует больших финансовых вложений, и непонятно, оправдывает ли ее долговременный эффект (который, по всей видимости, никто не станет измерять) эти затраты.

Однако существуют программы более перспективные, чем Head Start, и некоторые из них отличаются гораздо более высокими и устойчивыми результатами. Обзор десятка лучших программ меньшего масштаба, направленных на чернокожих детей, готовящихся к школе и посещающих детские сады, показал, что у пятилетних они дают существенный рост показателей IQ — 0,70 СО и даже больше. Помимо этого, у детей, принимавших участие в этих программах, наблюдается значительное повышение успеваемости в первых классах; правда, со временем эффект обычно ослабевает и нередко в конце концов исчезает полностью.

Такое затухание эффекта вполне ожидаемо, если созданные для ребенка максимально благоприятные условия среды перестают поддерживаться. Будь мозг ребенка подобен глине, можно было бы рассчитывать на то, что он сохранит форму спустя годы после того, как был «вылеплен». Однако если уподобить детский мозг мышце, то следует предполагать, что для поддержания активности на высоком уровне необходимы постоянные упражнения, в данном случае в виде стимулирующей среды и занятий. Я склонен считать, что более убедительно сравнение мозга с мышцей, и это подтверждают данные.

Оказывается, ряд программ раннего дошкольного образования действительно дают быстрый и существенный рост IQ, а также долговременное улучшение интеллектуальных способностей, или школьной успеваемости, или и того и другого. Предлагаю вам познакомиться с тремя наиболее эффективными программами, для участия в которых детей отбирали случайным образом, а затем наблюдения за их судьбой продолжались до позднего подросткового возраста или достижения зрелости.

Лоренс Швайнхарт и Дэвид Вейкарт с 1962 по 1967 год осуществляли в Ипсиланти, штат Мичиган, дошкольную программу Перри. Участниками ее стали 58 чернокожих детей из бедных семей, IQ матерей которых по тесту Стэнфорда-Бине составлял 75-85 баллов. В год, когда программа была запущена, дети начинали заниматься по ней с четырех лет, а в последующие годы — с трех. За исключением первой группы, продолжительность участия детей в программе составляла два года.

Программа Перри включала ежедневные утренние занятия по 2,5 часа в течение 30 недель каждый год. Основное внимание уделялось действиям, способствующим когнитивному и социальному развитию детей. Один преподаватель занимался в среднем с шестью детьми — это очень маленький размер учебной группы; все педагоги имели высокую квалификацию в области раннего детского развития и образования. Кроме того, раз в неделю учитель навещал ребенка дома и занимался с ним полтора часа, стараясь вовлечь в образовательный процесс и мать. 58 детей из экспериментальной группы сравнивали с 65 детьми их контрольной. По завершении занятий по программе ребенок поступал в школу того самого неблагополучного района, где жил.

Средний IQ у детей из контрольной группы ко времени окончания программы, в возрасте пяти лет, был равен 83. В экспериментальной группе средний IQ равнялся 95. За годы обучения в начальной школе IQ у детей, участвовавших в эксперименте, непрерывно понижался, и к десяти годам средний IQ у них сравнялся с показателями детей из контрольной группы, составив 85.

Эти результаты вызывают разочарование, однако вряд ли их можно счесть неожиданными в свете той обстановки, в которой находятся дети — дома, на улице и в школе после завершения занятий по экспериментальной программе. Удивительны на самом деле заметные достижения участников эксперимента в школе, а впоследствии — в экономической и общественной жизни. Эти данные подытожены на рис. 7.1 A (ниже). Около трети детей из контрольной группы на том или ином этапе обучения попадали в классы коррекционно-компенсирующего образования, а из экспериментальной группы — всего 13%. В 14-летнем возрасте лишь у 14% подростков из контрольной группы результаты Калифорнийского проверочного теста превышали 10-ю процентиль, а в экспериментальной группе — почти у половины. Размер эффекта для показателей успеваемости по чтению, математике и языку составил 0,50-0,75 СО. В контрольной группе смогли получить аттестат о полном среднем образовании 43% учащихся, в экспериментальной — 65%. В этой группе оценки в старших классах были на 0,57 СО выше, чем в контрольной группе. В возрасте 27 лет только около 6% участников контрольной группы зарабатывали 2000 долларов в месяц, а в экспериментальной — 28%. Собственный дом имели 11% контрольной группы и 33% экспериментальной. В контрольной группе примерно 20% никогда не оставались без работы и не жили на пособие, по сравнению с 40% в экспериментальной. Вышли замуж 8% женщин из контрольной группы и 40% участниц эксперимента. К 40 годам 55% участников контрольной группы пять или более раз подвергались аресту; из экспериментальной группы — 36%. Социальное и экономическое значение этих результатов сложно переоценить.

Рисунок 7.1 A. Образовательные, экономические и социальные достижения участников программ Перри и Abecedarian. (А) — Данные об успехах, достигнутых участниками программы Перри к 27 годам. Процент детей, чьи успехи превысили 10-ю процентиль, — это те, чьи результаты по Калифорнийскому проверочному тесту (1970) в 14-летнем возрасте преодолели нижний предел в 10%. Диаграмма «полное среднее образование» отражает процент детей, вовремя получивших аттестат о полном среднем образовании. Светлые столбики (левые) — экспериментальная группа; темные (правые) — контрольная группа. Из Knudsen, Heckman, Cameron, and Shonkoff (2006).

Программа Перри не отличается от других в том, что, хотя более высокий IQ участников эксперимента со временем ослабевает, она дает большие преимущества для дальнейшей жизни. Эти дети реже остаются на второй год, реже попадают в коррекционные классы, и больший процент из них получает аттестат о полном среднем образовании. То, что академические и жизненные успехи могут быть столь значительными, даже учитывая, что интеллектуальное превосходство постепенно сходит на нет, наводит многих специалистов на мысль, что достижения в данном случае связаны не с повышением интеллекта, а скорее с изменениями характера и мотиваций личности, в результате вмешательства, которые сохраняются даже тогда, когда рост IQ перестает поддерживаться средой.

Еще более смелый проект был осуществлен учеными в Милуоки. Они обнаружили, что на один из районов, где проживает 3% жителей города, приходится 33% умственно отсталых детей округа. Исследователи решили направить свои ресурсы именно в этот район. Все дети, принявшие участие в исследовательской программе, были афроамериканцами и находились в группе риска в отношении задержки умственного развития, так как родились у малообеспеченных матерей с IQ порядка 75 и ниже. Детей случайным образом распределили по группам: 18 — в контрольную и 17 — в экспериментальную. С экспериментальной группой постоянно, начиная менее чем с 6 месяцев и до того момента, как ребенок поступал в первый класс, проводились дневные занятия по интенсивной программе.

Авторы Милуокского проекта стремились создать для детей эквивалент среды, типичной для семей среднего класса. Основным направлением программы было развитие речевых навыков и когнитивных способностей. Во время дневных занятий, которые проводились с использованием лучших на тот момент развивающих методик и обучающих игрушек, лаборанты проекта находились в постоянном взаимодействии с детьми, не давая им скучать. Дети проводили в группе по семь часов в день пять дней в неделю. Помимо развивающих занятий дети в рамках проекта обеспечивались полноценным питанием, медицинской и стоматологической помощью на самом высоком уровне; матерям предлагались практические курсы домоводства и ухода за ребенком. Помимо контрольной была отобрана еще одна группа для сравнения — группа пониженного риска, в которую входили дети, родившиеся у матерей со средним и высоким уровнем интеллекта (108 баллов по шкале Векслера для взрослых). В возрасте 30 месяцев у детей из контрольной группы среднее значение IQ по тесту Стэнфорда—Бине равнялось 94 баллам, а в экспериментальной группе — 124. Показатели интеллектуального развития детей в экспериментальной группе оказались даже выше, чем в группе, отобранной по высокому уровню материнского IQ. У детей из этой группы средний IQ составлял 113 баллов. В пятилетием возрасте при проверке интеллектуальных способностей по шкале Векслера для дошкольников и младших школьников дети из контрольной группы получили 83 балла, а из экспериментальной — 110; эта оценка тоже оказалась выше, чем у детей из дополнительной группы сравнения, которые набрали в среднем 101 балл.

Когда дети из экспериментальной группы в семилетием возрасте завершали занятия по интенсивной программе, средний IQ у них все еще превышал среднее значение для контрольной группы на 22 пункта. Обратите внимание: судя по этим данным, потенциал улучшения интеллектуальных способностей ребенка в результате создания для него наиболее благоприятной среды оказывается еще более высоким. Дети в Милуоки, в отличие от участников программы Перри, поступали в начальные классы достаточно хороших школ — показатели успеваемости в которых были не ниже среднего по стране. Это помогало детям сохранить преимущество в IQ, достигнутое в ходе занятий в экспериментальной группе, и после их завершения, в период обучения в общеобразовательной школе. Через девять лет после окончания программы, когда дети стали подростками, в контрольной группе средняя оценка по шкале Векслера составляла 91, а в экспериментальной — 101, незначительно отличаясь от 97 в группе сравнения, отобранной по принципу среднего или выше среднего материнского IQ.

Успеваемость в экспериментальной группе с первого по четвертый класс была выше, чем в контрольной, причем в показателях стандартного отклонения различия были велики — около 0,75. Однако выборка в данном эксперименте была слишком маленькой, и существует 10%-ная вероятность, что эти результаты не соответствуют действительности, а были получены чисто случайно (хотя шансы на то, что подобное случайное искажение результатов будет направлено исключительно на повышение показателей в одной из двух групп, составляют всего 1:20).

Попытка еще более интенсивного вмешательства была предпринята Крейгом Рэйми, Фрэнсис Кэмпбелл и их коллегами, которые назвали свою программу элементарной — Abecedarian. Подавляющее большинство из 111 детей 1972-1977 годов рождения, принимавших в ней участие, были афроамериканского происхождения. Эти дети относились к группе риска задержки умственного развития на основании материнского IQ (в среднем 85 пунктов) и образования (в среднем 10 лет), а также ряда дополнительных факторов, в числе которых были низкий доход в семье, отсутствие отца, недостаток общественной или родственной поддержки матери, плохая успеваемость сестер и братьев, занятость родителей неквалифицированным трудом, зависимость от поддержки со стороны государственных учреждений. Программа Abecedarian представляла собой вмешательство, которое начиналось еще до достижения ребенком шестимесячного возраста и продолжалось до старшего дошкольного возраста; работа с детьми шла в режиме полного дня, круглый год, без перерыва на каникулы. На первом этапе один педагог занимался с тремя детьми, затем — с шестью. Наблюдения за участниками эксперимента и регулярный сбор данных продолжались до достижения ими 21 года.

В проекте участвовало четыре группы детей, примерно по 25 человек в каждой. В одной группе вмешательство не ограничивалось младшим дошкольным возрастом, а продолжалось и в школьные годы. Во время обучения в первых трех классах начальной школы детей из этой экспериментальной группы посещала домашняя учительница, которая беседовала с родителями и объясняла им, как заниматься с ребенком дома. Учительница настраивала родителей дополнительно работать с ребенком хотя бы по 15 минут в день. Она выполняла к тому же роль связующего звена между школьным коллективом и семьей. Она встречалась с учителями и с семьей раз в две недели. Кроме того, домашняя учительница помогала родителям найти работу и контактировать с учреждениями социальной защиты, отвести ребенка к врачу и т.п. Вторая экспериментальная группа участвовала в программе только на дошкольном этапе, а третья — только на школьном. Четвертая, контрольная, группа не подвергалась никакому вмешательству.

В трехлетием возрасте у детей, не участвовавших в дошкольном эксперименте, средний IQ был равен 84; у детей из дошкольной экспериментальной группы — 101. К возрасту, в котором занятия с детьми прекращались, в контрольной группе IQ составлял в среднем 94, в дошкольной экспериментальной — 101. После этого все дети начинали учиться не в школах бедных городских районов с низким качеством образования, а там, где учились преимущественно белые дети из достаточно обеспеченных семей. К 12 годам лишь у 13% прошедших программу дошкольной подготовки IQ был ниже 85 в сравнении с 44% в контрольной группе. Даже в 21 год IQ у бывших участников эксперимента оставался в среднем на 4,5 пункта выше, чем в контрольной группе. Наиболее благоприятно программа повлияла на тех детей, у матерей которых был самый низкий IQ (менее 70). Нет никаких данных о том, что вмешательство в школьные годы добавило много в отношении IQ к дошкольной подготовке или само по себе оказало большое влияние. Это исследование, наряду со многими другими, дает поводы для пессимизма в отношении эффективности визитов педагога на дом — если они не отличаются особым размахом и интенсивностью.

К тому моменту, как участники проекта Abecedarian достигли 21 года, стало совершенно очевидно, что дошкольное вмешательство значительно повлияло на целый ряд их образовательных достижений, которые схематически показаны на рис. 7.1 B. Почти половина детей из контрольной группы на том или ином этапе обучения в школе оказывалась в специальных коррекционных классах; из экспериментальной группы — менее четверти. В контрольной группе более половины учащихся оставались на второй год, а в экспериментальной — только 30%. В 15-летнем возрасте техника чтения в экспериментальной группе была на 1,40 СО выше, чем в контрольной, а оценки по математике — на 0,86 СО. К 21 году экспериментальная группа по технике чтения опережала контрольную на два года обучения, а по математике — более чем на год. Половина контрольной группы вовремя получила аттестаты о полном среднем образовании против двух третей экспериментальной, и 12% учащихся из контрольной группы поступили в четырехлетний колледж, тогда как из экспериментальной группы — треть. В возрасте 21 года менее 40% контрольной группы имели специальность или продолжали образование по сравнению с двумя третями экспериментальной группы.

Рисунок 7.1 B. Образовательные, экономические и социальные достижения участников программ Перри и Abecedarian. (Б) — Данные об успехах, которых добились участники проекта Abecedarian к 21 году (Каролинская программа Abecedarian и Каролинская методика гибкого образования, 1972-1992). Светлые столбики (левые) — экспериментальная группа; темные (правые) — контрольная группа. Из Knudsen, Heckman, Cameron, and Shonkoff (2006).

Приведенные результаты программы Abecedarian, возможно, занижены, поскольку дети из контрольной группы посещали те или иные дошкольные учреждения.

Методики программы Abecedarian были, по крайней мере частично, повторены в других экспериментах. Стоит упомянуть об одном из них, так как он опровергает утверждения Херрнштейна и Мюррея о недостоверности результатов этой программы. Их мнение основано на том, что в проекте Abecedarian отмечалось повышение IQ участвовавших в эксперименте детей в возрасте одного года. Они полагают, что программа не могла дать результат в столь раннем возрасте, следовательно, эти данные свидетельствуют не о ее эффективности, а о неудачной выборке для экспериментальной и контрольной групп. В проекте Саге («Забота»), в основном повторявшем методики Abecedarian, и для эксперимента, и для контроля были отобраны полугодовалые дети, имевшие до начала эксперимента одинаковые показатели Индекса умственного развития Бейли. В возрасте одного года разница показателей между контрольной и экспериментальной группами составила 11 баллов. Следовательно, программа Abecedarian влияет на умственное развитие даже очень маленьких детей.

Еще один случай воспроизведения программы Abecedarian интересен тем, что показывает возможность ее использования для повышения IQ у детей с риском умственной отсталости из-за преждевременного появления на свет и пониженной массы тела при рождении — от 2 до 2,5 кг. Две трети участвовавших в этом эксперименте детей были афроамериканского и латиноамериканского происхождения. Около 40% матерей не окончили среднюю школу, и только 13% учились в колледже. Программа отличалась от Abecedarian тем, что начинала применяться не с младенческого возраста, а только с года, и продолжалась всего до трех лет. По окончании эксперимента IQ у трехлетних детей по сравнению с контрольным IQ был выше в среднем на 9,2-12,5 пункта по данным разных тестов.

Через два года после окончания эксперимента рост IQ составлял 2,5-5,4 пункта в зависимости от применяемого теста (нижняя оценка не была статистически значимой). Эффект наблюдался и в возрасте 8 лет и составлял 3,6-5,3 пункта. Даже в 18-летнем возрасте разница в IQ между участниками эксперимента и контрольной группой составляла 3,8-5,3 пункта. Ни на одном этапе не было впечатляющих достижений.

У тех детей, кто дольше всего участвовал в программе, рост IQ был наиболее существенным. Однако для такого рода анализа — демонстрирующего, что положительный эффект программы максимален у тех, кто дольше всего в ней участвовал, — характерно наличие систематической ошибки, связанной с самоотбором, которая не может быть полностью компенсирована контрольными процедурами, используемыми экспериментаторами. Кроме того, следует заметить, что у детей, имевших при рождении очень маленький вес (менее 2 кг), после трех лет не отмечалось значительного эффекта вмешательства.

Особенно важно то, что положительный эффект программ раннего вмешательства для детей чернокожих и латиноамериканцев оказывается выше, чем для белых (которые, как правило, и так обеспечены рядом преимуществ, предоставляемых программой), а для бедных — выше, чем для среднего класса.

Суммируя сказанное, можно заключить, что вмешательство в раннем детстве полезно для детей малообеспеченных слоев и расовых меньшинств — если оно осуществляется интенсивно и добросовестно. Много разных программ показывают существенное повышение IQ к моменту их завершения. Этот рост, как правило, нивелируется к ходе начального школьного образования, однако есть данные, что это происходит в меньшей степени, если ребенок попадает в хорошую школу. Гораздо важнее возможные достижения: меньший процент детей, подлежащих коррекционному обучению, снижение числа второгодников, улучшение результатов стандартных проверочных тестов, повышение процента учащихся, окончивших среднюю школу и поступивших в колледж, снижение частоты правонарушений, повышение доходов, меньшая зависимость от социальных пособий. И такие перемены могут быть значительными.

Программы помощи на дому, направленные на улучшение методов воспитания в семье, до сих пор недостаточно проанализированы учеными. Некоторые из них действительно способны повлиять на поведение матери, а также на эмоциональные и когнитивные характеристики ребенка. По всей видимости, успех в таких программах может быть достигнут в первую очередь через тренинги для родителей.

То, что такие программы действительно могут иметь большую ценность, показывают результаты одного очень эффективного эксперимента. Он был проведен Сьюзан Лэндри с коллегами, которые посещали семьи с маленькими детьми (1-2 лет), преимущественно малообеспеченных, чернокожих и латиноамериканцев. Экспериментаторы проводили с матерями от 10 до 20 занятий, где обучали их правильным приемам взаимодействия с ребенком. Они объясняли матерям, как следует интерпретировать намерение ребенка по позитивным и негативным сигналам, поступающим от него, как реагировать на его поведение с любовью и пониманием, даже если он отказывается слушаться, как завладеть его вниманием и стимулировать его интерес, когда начинать вести диалог и знакомить с играми и как использовать словарно богатый язык, давая наименования предметам и действиям. Влияние этих занятий на поведение матери было отмечено во многих отношениях, включая мягкость и понимание в общении с ребенком, правильные реакции на его требования и нужды, поддержание интереса ребенка к различным занятиям и словесное поощрение. Размер эффекта по этим изменениям был оценен в целую величину СО.

Воздействие на поведение детей тоже оказалось существенным. Дети лучше включались в занятия с матерью, чаще использовали слова, точнее подбирали слова для выражения своих чувств и мыслей и демонстрировали более высокие результаты при проверке словарного запаса с помощью теста с картинками. Размер эффекта был оценен в 0,7 СО.

Нам пока неизвестно, какими окажутся долговременные последствия такой работы с родителями, но есть основания надеяться на положительный результат. Эффективность таких программ в отношении к вложенным средствам может быть очень высокой.