Часть VI: 2011 год
Глава 1
г. Москва, два года спустя после ликвидации банды Гагкаева С. В.
Дверь легко поддалась, и в темную прихожую двухкомнатной квартиры проникла полоска мерцающего света коридорной лампочки в шестьдесят вольт. Следом ввалился и хозяин квартиры.
Хозяин устал. Это было видно с первого взгляда. Он облокотился правой рукой о стенку, снимая один ботинок, придерживая пятку другим, а затем стянул таким же образом и второй; небрежно бросил кожаный портфель на пол в коридоре, туда же упало легкое демисезонное пальто. Позднее возвращение уже давно стало нормой жизни. а точнее, признаком отсутствия жизни.
Хозяину квартиры еще не перевалило за тридцать, а лоб уже испещряло множество морщин, отчего выглядел он лет на пять-шесть старше.
Мужчина зашел в кухню, открытый холостяцкий холодильник поражал разнообразием продуктов. Прикидывая, чем порадовать организм, хозяин вытащил упаковку пастеризованного молока «Домик в деревне». И куда делось нормальное молоко, которое он пил в деревне у бабушки, когда был маленьким?
«Боже! — пронеслась мысль, — сколько же лет прошло с тех пор?»
А прохладная и немного вязкая белая жидкость тем временем приятно обожгла горло, пока не опустилась в желудке.
Бульк!
И он рукавом рубашки вытер мокрые губы.
— Гарик? — Женский голос вернул хозяина в реальность.
Он медленно перевел взгляд в сторону, откуда донесся голос.
— Какого!.. — выдавил он.
На пороге кухни стояла миниатюрная брюнетка. Лицо ее было миловидным и очень нежным. Она сложила губки бантиком, отчего еще больше стала похожа на пупсика, вроде тех, что популярны среди девочек десяти лет. Симпатичная брюнетка встретила хозяина в одних трусиках — тонкой полоске, прикрывавшей лишь самое «сладкое» местечко.
— Я уже почти уснула. — Она грациозно, по-кошачьи, проскользнула в темноту кухни, прижалась к мужчине, которого называла Гарик, и чмокнула его в щеку.
На самом деле Гарика звали совсем не Гариком, а Максимом, а для близких друзей он был просто Максом. Но подружки, имена которых стирались из памяти сразу после знакомства и которые становились Кисками, Очаровашками, Красотками, звали его Гарик.
Бесконечных вопросов о том, действительно ли это его имя, удавалось избегать не всегда. Но всякий раз он отвечал одно и то же: «Да именно так! И по паспорту тоже так».
Максим чуть отстранился от брюнетки, сделав еще один глоток молока.
«Боже, как классно!»
Желудок в знак полного согласия заурчал.
— Ты что тут делаешь? — выдавил он.
— Ну, — протянула она, — ты же сам оставил мне ключи от квартиры.
Она начала снимать с него одежду: расслабила узел галстука и расстегнула две верхние пуговицы рубашки.
«Что за на!.. — выругался Разум, — Максим, ты снова в клубе думал пенисом? Теперь придется менять замок, интересно, в который раз: шестой, седьмой, десятый?»
Разум и жажда плотских удовольствий вели вечную войну в душе Макса. Вряд ли война закончится победой одной из сторон, но иногда желание все же одерживало верх, а бывало и наоборот, главное, что после всего Макс не хотел испытывать душевных мук.
Не составило труда догадаться, кто вышел победителем на этот раз: Разум или похотливая Нижняя Чакра.
«А где вы познакомились?» — спросил Разум.
— Послушай, — Максим старался вспомнить имя брюнетки, которая уже успела стащить с него рубашку и принялась за брюки, — красота моя!
«О-па!»
Так и не вспомнил.
Наверное, теперь нужно чувствовать себя чуточку виноватым за досадную неприятность.
«Да и фиг с этим», — выпалил и без того уже перегруженный Разум.
Да и стыдно все же не было.
Максим отвел руки брюнетки от брюк — ее пальчики уже касались ширинки.
«Быстра же, чертовка!» — голосила Нижняя Чакра, пребывая в полном восторге от действий брюнетки.
Максим застегнул обратно пуговицу и ремень.
— Красота моя, не торопи события. Не люблю потных мужчин.
— И слава богу, что ты не любишь мужчин, не то чтобы даже потных, а в принципе. Иначе потерю такого мужчины женщины не пережили бы.
Максим попытался очаровательно улыбнуться, но вышла кислая мина.
— Ну, Гарик! — протянула она.
В этот момент он засомневался, что она поняла скабрезную шутку о потных мужчинах.
«Она же брюнетка!» — подала голос Нижняя Чакра.
«Может, крашеная», — саркастично ответил Разум.
Но в любом случае сейчас Максиму точно хотелось побыть одному.
— Крашеная, — почти про себя пробормотал он, и уголки рта растянулись в легкой улыбке.
Брюнетка хотела проникнуть в душ, но, столкнувшись с запертой дверью, обиженно промяукала:
— Гарик, так нечестно!
Максим сделал вид, что не услышал, и просто промолчал.
— Ну, Гарик… — Брюнеточка сделала еще одну — последнюю — попытку растормошить Максима и, когда ей это не удалось, пошла обратно в спальню.
События сегодняшнего дня быстро отошли на второй план — душ приятно расслаблял. Исчезли навалившаеся за день усталость, позабылась и рабочая суета, вода сняла напряжение, вызванное бесконечными встречами. Негативные эмоции, растерянность отступили, освободив душу. Прохладные струи сбегали по телу, ударялись о ванну и разлетались сотнями брызг. Вода обволакивала сознание, очищала разум, гнала прочь беспокойство и просто позволяла забыться…
…Шел розыск оставшегося в живых члена бандгруппы Гагкаева Кхутайбы, ставшего для Максима кровным врагом, то есть смыслом существования, который дает силы, питает веру и сжигает жизнь.
Но в этот момент, стоя под душем, Максим забывал обо всем.
г. Москва, утро следующего дня
Максим Доментьев испробовал все известные ему способы, чтобы привести себя в порядок и хоть чуть-чуть взбодриться после практически бессонной ночи, проведенной с Анжелой.
«Так ее звали Анжела? — безразлично спросил Разум. — Поразительная память».
На скабрезное замечание Нижняя Чакра не ответила: после проведенной ночи она безмятежно дремала.
Максим сделал последний глоток уже порядком остывшего крепкого кофе, но продолжал клевать носом перед экраном компьютера.
«Возможно, — как бы между прочим сказал Разум, — такое рвение в постели оказалось лишним».
Голос Разума звучал навязчиво и утомлял, но другой «компании» Доментьеву в ближайшее время не светило.
«При твоей работе, — продолжил Разум, пытаясь воззвать к самому сокровенному для человека, который носил погоны, — к чувству долга и ответственности, — ты такой опрометчивый».
— Заткнись уже, — пробурчал сам себе Доментьев, обращаясь к нудящему Разуму.
«Хорошо», — ответил Разум, стараясь скрыть за безразличием обиду.
И исчез в глубинах внутреннего мира Максима.
Доментьев широко зевнул, убирая со стола пустую кружку, когда неожиданно зазвонил телефон оперативной связи.
Он посмотрел на часы: было только тринадцать минут девятого.
— Да, — ответил Максим.
— Алло! Максим Доментьев? — произнес приятный женский голос.
«Вот и я!» — под громогласные звуки фанфар появилась Нижняя Чакра.
Максим представил стройное тело шатенки, в волосах которой проскальзывали и белокурые локоны. Форма, облегающая фигуру, подчеркивала пышные груди, а короткая юбка, только цветом напоминала уставную, из-под подола которой слегка проглядывались ажурные края чулок, открывала сексуальные ноги.
Максим мотнул головой, отгоняя образ.
— Да, это я, — пробормотал сонный Доментьев.
— Что, простите? — не разобрала неизвестная обладательница красивого голоса.
— Вас слушает Максим Доментьев, — уже более официально произнес Максим.
— Старший контролер пункта пограничного контроля в аэропорту «Домодедово» прапорщик Серова Евгения, — отчеканила девушка давно заученную фразу.
«Вау, Женечка!» — облизнулась Нижняя Чакра.
— Да-да, — растерянно пробормотал Максим, обескураженный пошлыми мыслями, появившимися так не вовремя.
— В отношении запроса о постановке на контроль объекта «О.». Вы понимаете, о ком идет речь?
— Да, — ответил Доментьев.
Объектом «О» в оперативных учетах значился Оздамиров Ислам, которого Максим ловил около двух лет. И все время Оздамиров в последний момент ускользал, словно его хранил сам Аллах.
И тут неожиданный звонок контролера. Неужели Оздамиров все-таки попался? Вряд ли.
— Вы меня слышите? — с легким беспокойством спросила Серова, возвращая Максима к реальности.
— Говорите, пожалуйста, — ответил он.
Девушка снова перешла на деловой тон.
— Если вас не затруднит, подъезжайте, пожалуйста, в пункт аэропорта «Домодедово». Мы бы хотели предоставить полученные материалы, чтобы точно удостовериться.
— Хорошо, в течение часа буду, — сказал Максим.
* * *
Пункт пограничного контроля представлял обособленное от остальной части аэропорта большое помещение, разделенное на пять отсеков. В первом отсеке располагались оперативные дежурные. Второй — самый большой по площади — предназначался для повседневной работы личного состава пункта. В третьем была комната отдыха дежурной смены. Оборудованное помещение для содержания задержанных лиц размещалось в конце, напротив кабинета начальника, в котором собрались Максим Доментьев, сам начальник, поджарый майор в возрасте и контролер Евгения Серова.
«И в самом деле — хороша!» — с восторгом облизнулась Нижняя Чакра.
Доментьев слабо улыбнулся, когда их с Женей взгляды пересеклись.
Контролер смущенно потупилась.
«Мы ей понравились, — довольно отозвалась Чакра, — смотри, смотри, как она поправила волосы и юбку».
Контролер и в самом деле как можно незаметнее ловко поправила форменную юбку и убрала якобы выбившийся локон под пилотку.
— Хорошо, — прервал тишину начальник пункта и обратился к котролеру Серовой, — вы можете идти, Евгения Владимировна.
— Слушаюсь, — ответила она и вышла из кабинета.
«Чудный голос!»
— Ну, Максим Викторович, — обратился майор к Доментьеву, — это ваш клиент?
Максим не знал: радоваться ему, потирая от удовольствия руки, или, наоборот, напрячься от того, что это оказался именно Оздамиров Ислам.
— Вне всяких сомнений, — кивнул он.
— Как вы и писали в телеграмме, — сказал начальник, — никаких действий мы не предпринимали. Зафиксировали пересечение границы на пограничном контроле и сняли данные с документов, по которым он въехал. Вот они.
Майор положил на стол распечатки с электронной копии паспорта, оформленного на подложные данные некоего Валидова Умара Вановича, 1967 года рождения.
— Спасибо, — ответил Максим, убирая распечатки в портфель, — еще, пожалуйста, подготовьте материал с камер наблюдения, а я пока выясню, куда клиент направился дальше.
Максим набрал номер начальника.
— Объект «Г.» идентифицирован, — он говорил кратко, по существу, — два часа назад пересек границу. Оформлен на пункте пропуска через госграницу в аэропорту «Домодедово». Прибыл, как и ожидали, из Вены. Уточняю маршрут последующего движения.
— Хорошо, Максим, — ответил начальник, — по результатам доложишь.
— Есть. Один вопрос, — замялся Доментьев, — хотел бы получить подтверждение статуса и полномочий.
— Подтверждаю, — и начальник добавил: — только без излишнего фанатизма.
Максим улыбнулся:
— Слушаюсь.
* * *
Судья Дредд в одноименном фильме сурово и без эмоций сказал: «Я — Закон!»
Максима охватило ощущение безграничной власти; он как будто балансировал на грани вседозволенности, допустимый предел размылся. И хотя Максим был готов сорваться, все же рассудок не позволил ему совершить опрометчивый поступок.
«Полномочия!»
Сотрудники органов безопасности крайне редко получали привилегию самостоятельно принимать решения, не задумываться о законности своих действий.
«Чувствуешь себя богом?» — с нескрываемым сарказмом спросил Разум, на что Максим ответил утвердительно.
Он убрал мобильный телефон в карман джинсов и, немного поразмыслив, направился в сторону опорного пункта полиции.
В небольшой комнате за столом, заполняя какие-то бумаги, сидел капитан — мужчина средних лет. Как заключил Доментьев, это был офицер старой закалки, не претендующий на высокие чины и должности.
«Сгодится», — резюмировал Разум.
«Для чего?» — хихикнула Нижняя Чакра.
Полицейский на секунду поднял глаза, оторвавшись от заполнения бумаг, оценил вошедшего и снова углубился в работу.
Максим стоял в дверях, облокотившись плечом о косяк.
Молчание длилось около минуты.
— Не волнуйся, — неспешно произнес капитан полиции, — она не упадет.
И переложил исписанную бумагу в лоток для документов.
Сарказм полицейского Доментьев оценил.
— Это как сказать. Все зависит от того, как много прошло времени с момента, когда вы в последний раз отрывали свою задницу от стула, чтобы в этом удостовериться, — не уступив в язвительности, ответил Максим.
Капитан замер. Он поднял голову и равнодушно оглядел молодого человека, у которого, однако уже проглядывала седина и на лбу были частые морщины. Взгляд незваного гостя был жестким, в нем читалась решимость.
— Послужишь с мое, мил человек, — отозвался наконец капитан, по-стариковски сократив «милый человек», — будешь все знать, уже не вставая со стула.
И секундой позже добавил:
— Чем могу быть полезным органам?
«Ну, я же сказал, что сгодится», — не без гордости констатировал Разум.
Максим Доментьев вкратце изложил суть ситуации капитану, сообщив лишь необходимые для организации взаимодействия сведения.
«Прокофьич» — именно так капитан разрешил к себе обращаться — призадумался.
— Времени прошло немного, — сказал он, — запись с камер, что выведены на наш пульт, мы, конечно, подымем. Но, — тут Прокофьич недовольно поморщился, — на территории большинство камер САБовские, и основной поток информации проходит через них.
— Это обстоятельство вас сильно смущает? — спросил Максим, предугадав, к чему ведет Прокофьич.
— С ними тяжело. Если ты понимаешь, о чем я…
— Кажется, — ответил Максим.
— САБ — это вроде местной мафии, — продолжил капитан, — их территория. На организацию взаимодействия с официальными органами власти им плевать. Уже и разными путями подбирались — ни в какую. Даже «погранцы» делают только через официальный контакт с направлением запросов.
По интонации голоса Прокофьича чувствовалось, что такое положение вещей ему, мягко говоря, не очень нравится.
— Думаю, — заговорщицки прищурившись, ответил Максим, — сегодня мы поставим их на место.
На что капитан только пожал плечами.
— Да тут дело принципа, — почесав затылок, сказал он.
Прежде чем отправиться к начальнику САБа аэропорта «Домодедово», которого Прокофьич охарактеризовал простым словом «сука», чего Доментьеву вполне хватило, чтобы представлять человека, с которым придется иметь дело, Максим отзвонился друзьям, чтобы выяснить, куда Оздамировым на имя Валидова приобретены билеты, при условии, конечно, что они приобретены.
— А ты давно в милиции, Прокофьич? — спросил Максим, пока они шли к САБовцам на другой конец аэропорта, и тут же поправился, — полиции, точнее?
«Для тебя стало делом привычки называть этого матерого капитана полиции Прокофьичем, словно заправского друга?» — не унимался Разум.
Иногда в голове Макса всплывал закономерный вопрос: откуда в нем столько язвительной желчи. Но он не мог найти ответа.
— Столько не живут, — усмехнулся Прокофьич, — но, вообще, давно. В календарях около тридцати лет будет, а со льготными — и того больше. Пришел в органы после школы милиции, а до этого в армии два года. Классический путь. Все как полагается.
— А почему до сих пор капитан, да еще и в аэропорту? — удивился Доментьев. — При выслуге полагается уже в начальниках сидеть да указания раздавать.
— Выходит, что не полагается, — пожал плечами Прокофьич.
Возможно, Максиму и показалось, но в словах капитана прозвучали нотки горечи и скрытой обиды.
Назвать Прокофьича жертвой прихоти кадрового начальника просто-напросто не поворачивался язык. При одном только взгляде он вызывал уважение, чувствовался в капитане внутренний стержень или жестко ориентированный вектор порядочности.
«Вот как случается», — с досады протянул Разум.
— Почему? — спросил Максим.
Мужчины остановились. Прокофьич посмотрел Максиму прямо в глаза, словно пытался разрешить сомнение: стоит ли говорить или нет. И ответил:
— Наверное, место не очень удачное для обсуждения этой темы, — и полицейский зашагал в сторону САБа, Максим последовал за ним, — но вот какая штука…
— …Что значит штука? — зло выпалил начальник столичного ГУВД. — Вы вообще в своем уме, товарищ капитан?
Он сделал явный акцент на слове «товарищ».
— Так точно, — отчеканил капитан.
— Что-то не видно, — распылялся генерал, — фамилия, имя, отчество и подразделение?
— Заместитель начальника ОВД «Очаково-Матвеевское» капитан Ларин Евгений Прокофьевич.
— Хорошо. — Генерал жестом подозвал адъютанта, которого всегда брал с собой. — Перепиши данные капитана, завтра утром ко мне на стол положишь приказ о понижении в должности.
Ларин, возможно, и ожидал нагоняя от начальника ГУВД, который по непонятным причинам лично прибыл на место происшествия, но о понижении в должности и подумать не мог.
— Товарищ генерал… — попробовал возразить капитан Ларин.
— Свободны! — пренебрежительно бросил в ответ начальник ГУВД.
И Ларин, униженный, как говорится, опущенный ниже плинтуса, залез обратно в служебный УАЗик, где сидел скованный наручниками молодой человек, задержанный на месте преступления. А рядом лежали две пачки шестипроцентного молока.
— Неудачный разговор? — спросил молодой человек, он сам, кажется, чувствовал себя превосходно.
— Да, — мрачно произнес капитан Ларин, — и на карьере можно ставить жирный крест.
— Не берите в голову, товарищ капитан, — попытался утешить Ларина задержанный.
Ларин посмотрел на него в зеркало заднего обзора.
— Скажи, — обратился он к молодому человеку, доставая игрушечный пистолет, внешне напоминающий американский «Дезерт Игл», — неужели ты того парня из этой игрушки?..
Улыбнувшись, тот просто ответил:
— Выходит, что не игрушка.
— Да уж, — с сомнением в голосе сказал Ларин.
— Эй, — задержанный кивком головы указал в сторону супермаркета, — смотри.
Ларин перевел взгляд туда, где возле машины скорой помощи, в которую грузили мужчину с изувеченным мелкой дробью лицом, возникла небольшая возня. Ларин повернулся как раз в тот момент, когда невысокий мужчина в светло-сером костюме быстрым движением вырубил начальника ГУВД и, развернувшись, зашагал к служебному УАЗику бывшего заместителя начальника ОВД «Очаково-Матвеевское».
— Добрый вечер, — добродушно поприветствовал и капитана, и задержанного неизвестный мужчина в светло-сером костюме, — прошу прощения, что так получилось с начальством. Но для протокола: он сам виноват.
На что Ларин просто растерянно кивнул.
— Думаю, капитан, — продолжил мужчина, — вам будет интересно узнать, что покалеченный этим молодым человеком товарищ оказался не кем иным, как майором милиции из вашего Главка.
Ларин промолчал, наблюдая, как подчиненные пытались поднять с мокрого асфальта безвольное тело генерала. Теперь ему понятно, отчего сам начальник ГУВД приехал: планировал замять ситуацию.
— Я так полагаю, товарищ капитан, — продолжил неизвестный мужчина, указывая на сидящего на заднем сиденье машины задержанного, — что вы мне отдадите этого замечательного молодого человека? Кстати, Алексей, впечатляющее представление.
— Спасибо, — немного смущаясь, ответил молодой человек, — а откуда вы знаете, как меня зовут?
— О! — мужчина в светло-сером костюме улыбнулся. — Моя работа — все знать. Кстати, товарищ капитан, вы не будете так любезны, снимите, пожалуйста, наручники.
Ларин не стал спрашивать «зачем?», «по какому праву тут командуете?». В сложившейся ситуации такие вопросы определенно были излишними. И он расстегнул наручники.
— Благодарю, капитан! А за этого не волнуйтесь, — мужчина махнул в сторону уже пришедшего в сознание генерала, вокруг которого суетилась толпа офицеров из Главка, — через пару часов он полностью оклемается.
Ларин хмыкну:.
— Пусть не спешит.
— Вы хороший человек, капитан. Я бы сказал, что органы у вас в долгу.
Спрашивать, о каких органах шла речь, Ларин тоже не стал. Ни к чему этот вопрос. Мужчина в светло-сером костюме открыл заднюю дверь служебного УАЗика и выпустил задержанного, в отношении которого в протоколе капитан Ларин успел записать только «Гаврилов Алексей».
— Кто вы? — спросил вслед удаляющимся мужчинам Ларин.
Не оборачиваясь, мужчина в светло-сером костюме ответил:
— Архангельский.
* * *
Вышибив дверь, грузный начальник службы авиационной безопасности спиной вперед вылетел из рабочего кабинета.
Когда в дверь позвонили, начальник САБа аэропорта «Домодедово» только-только приготовился умять горячий сэндвич из «Subway». Он недовольно поморщился и взглянул на монитор компьютера, куда выводился сигналы камер наружного наблюдения…
Он отчаянно размахивал руками, стараясь поймать равновесие, но тщетно. С грохотом ударился о противоположную стену в коридоре и медленно осел на пол.
…Стояли двое: молодой мужчина лет тридцати в гражданской одежде, который представился сотрудником ФСБ Доментьевым Максимом, и знакомый начальнику САБа старший отделения полиции капитан Ларин. Полицейского он знал хорошо, а вот молодого фсбешника видел впервые…
Солоновато-горький привкус крови появился во рту начальника САБа. Он рукой вытер губы, растерев по тыльной стороне ладони красный след.
Попытался подняться, но не смог и с глухим стоном снова осел на пол.
— …Только по решению суда, — отмахнулся начальник САБа от молодого сотрудника органов, — вопрос закрыт, уважаемый.
«Боже! — думал начальник, глядя на вошедших, — как я вас ненавижу!..
Услышав странный шум, большинство сотрудников аэропортовой службы безопасности выглянули из своих кабинетов. Женщины, увидев, что произошло, быстро попрятались. Мужчины, особенно те, кто покрепче, неуверенно выползали в коридор, потихоньку кучкуясь, в ожидании, что случится дальше…
— …Хотел бы обратить ваше внимание, — вежливо говорил Доментьев, — что оказывать содействие органам безопасности ваша обязанность.
В этот момент начальник САБа откусил большой кусок начинавшего остывать сэндвича, чавкнув при этом, как боров, по рубашке потек майонез, оставляя жирный след.
Доментьев поморщился от омерзения…
Из кабинета начальника САБа вышел молодой человек в гражданской одежде. Спокойное лицо, уверенная походка и ни одного лишнего движения, только яростный блеск в глазах и сжатые кулаки свидетельствовали о его недовольстве чем-то.
— Запихните ваш закон туда, откуда вас родили, — самодовольно бросил начальник САБа.
Максим плотно сжал губы, но эмоциям не поддался, хотя руки чесались хорошенько врезать по нагло ухмыляющейся роже.
— Уважаемый… — попробовал еще раз убедить начальника Доментьев.
— Я тебе, молокосос, не уважаемый. И прежде чем еще что-то мне сказать, подумай, — начальник САБа достал из-под стола травматический пистолет.
Увы, метод убеждения не сработал.
Максим с досады хмыкнул.
— Ну, и что ты теперь предпримешь? — злорадно произнес начальник службы безопасности. — Пожалуешься своему начальнику? Знаю я вас и законы: что ты можешь, чебурашка хренов? Ни-че-го!
Это стало последней каплей, и чаша терпения Доментьева переполнилась. Резко уйдя в сторону с линии возможного огня, Максим, перемахнув через стол, в одну секунду оказался за спиной у начальника САБа, и стремительно нанес два удара подряд, дезориентировав противника…
— Чего встали, — прохрипел беспомощно сидящий на полу начальник САБа, обращаясь к собравшейся толпе, — убейте этого сукина сына.
В руках вышедшего из кабинета молодого человека матово блеснул пистолет. Никто из сотрудников авиационной безопасности даже не тронулся с места.
Максим присел на одно колено перед начальником САБа и медленно произнес — так, чтобы тот мог понять смысл его слов.
— Этот настоящий. — И приставил к его виску дуло.
Начальник вздрогнул.
— Ты все равно не сможешь выстрелить, — пробормотал он, пытаясь выглядеть достойно, но от этого в глазах собравшихся превратился в еще большего труса.
— А ты проверь!
И Максим взвел курок.
* * *
ШИФРТЕЛЕГРАММА
г. Саратов
Лично
Начальнику УФСБ России по Саратовской области генерал-майору Владимирову К. П.
«Уважаемый Константин Вадимович!
Внештатной оперативной группой “Гюрза”, сформированной приказом директора ФСБ России от 13.09.2009 года № 007-ЛС, ведется разработка члена бандгруппы — личного телохранителя полевого командира Гагкаева С. В. (ликвидирован в 2009 году) Оздамирова Ислама, использующего паспорт на имя Валидова Умара Вановича, 1967 года рождения.
Ранее Оздамиров И. входил в личную гвардию полевого командира Хаттаба, являясь активным сподвижником идеи установления «Имарат Кавказа». Принимал участие на стороне боевиков в т. н. Первую и Вторую чеченские кампании. Неоднократно участвовал в боестолкновениях с федеральными силами. В частности, достоверно установлено его участие в вооруженной вылазке в Республику Дагестан в составе формирования под руководством Басаева Ш., нападении на колонну внутренних войск вблизи н. п. Мескеты, обстреле отделения внутренних дел в н. п. Аллерой, Зандак, а также показательной казни главы с. Симсир.
До настоящего времени Оздамиров И. скрывался от правосудия за рубежом (г. Вена, Австрия). ВОГ располагает информацией, что Оздамиров И. по выше обозначенным подложным данным прибыл в Москву, приобрел билеты на поезд по маршруту Москва — Саратов на 21 мая с. г., а также на 22 мая с. г. — обратно до Москвы.
В связи с изложенным необходимо:
— через имеющие оперативные позиции Вашего Управления установить Оздамирова И.;
— обеспечить круглосуточный плотный оперативный контроль за объектом с задействованием соответствующих специальных подразделений;
— создать оперативно-следственную группу из наиболее подготовленных сотрудников для обеспечения задержания Оздамирова И., а в случае необходимости — ликвидации.
В процессе проводимых ОРМ неукоснительно соблюдать меры конспирации и собственной безопасности.
Координирующий сотрудник ВОГ — заместитель группы капитан Доментьев М. В. — прибудет в г. Саратов 15 мая с. г. поездом. Оперативно — боевая группа “Альфа” прибудет военным бортом авиационного подразделения 16 апреля с. г.
Просим обеспечить встречу указанных сотрудников. Для подразделения ОБГ — дополнительную легенду прикрытия.
С уважением,
руководитель Службы генерал армии К. Кривошеев».
