Поза рыбы
Итак, я набрала в рот воды и сделала вид, что тему гинеколога похоронила. В Москву мы домчались мигом, пробок-то ночью нет.
— Что мы скажем сыну? — спросила я у Воронцова, когда мы припарковались у дома. — Они с Лианой ночуют у нас.
— По крайней мере, он не рванет на дачу смотреть новые обои. Так мы точно спалимся. Скажем, что соскучились, потому и приехали.
— Только ни слова о том, что нас подозревают в убийствах!
— Само собой.
— Скажи Степану Андреевичу, что у тебя проблемы на работе.
— А может, у тебя?
— А какие у меня могут быть проблемы?
— Ну не знаю. Ты у нас мастерица врать, — ехидно сказал Воронцов. — Тебе и карты в руки.
— Я когда вру, краснею!
— Вот не замечал!
— Господи, что за день!
— Не день, а ночь, — поправил он меня, ставя машину на сигнализацию.
— Только тихо. Они спят, не надо их будить.
— Слава богу, что у нас такая большая квартира.
— Да, слава богу.
Я впервые этому обрадовалась. Степан Андреевич с Лианой спят у него в детской. Я по-прежнему называю эту комнату детской, хотя там давно уже сделан ремонт и все, что напоминало о детстве Степана Андреевича, похоронено под стилем хай-тек. Мой сын поклонник минимализма и современных технологий. Лиана против этого не возражает. В их квартире лично я долго находиться не могу, у меня ощущение, что я попала в один из американских фантастических фильмов. О будущем, где все люди подключены к матрице, а в микроволновку кладут на тарелке таблетку, которая через минуту превращается в сочную курицу. Где надо хлопнуть в ладоши, чтобы загорелся свет, а увидев бардак, скомандовать роботу:
— Сделай уборку.
У нас с мужем все проще, по старинке. В том числе и борщ. Но глупо навязывать молодым свои взгляды и учить их жизни. Я сколько раз убеждалась, что Степан Андреевич гораздо умнее нас с Воронцовым. Это то самое поколение, за которым будущее. Я невольно вздохнула. Мое-то собственное незавидно.
— Что с тобой? — спросил Андрей, нажимая кнопку вызова лифта.
— Так. Переживаю.
— Если что, в тюрьму сяду я.
— Еще чего! Ты ведь никого не убивал! Я убила, я и сяду!
— Не спорь со мной! И говори тише!
— Консьержка спит.
— Шагай давай, — он вроде бы легонько подтолкнул меня в спину, но я буквально влетела в лифт, словно заполучила крылья. — На мое убийство у тебя алиби: ты была дома.
— А у тебя на мое.
— Черт! Как не повезло!
— И мне, — поддакнула я.
— Молчи лучше!
— Я молчу.
У двери в нашу квартиру мы перешли на шепот.
— Андрей, глянь: цветы завяли, — кивнула я на вазоны.
— Я ему когда-нибудь морду набью, — пробурчал он.
— Господи, кому?!
— Этому любителю искусства, — он кивнул на Терпсихору. — Особенно если узнаю, что ты позировала скульптору.
— Никому я не позировала!
— Опять врешь!
— Твоя ревность невыносима!
— А из-за твоей нас теперь разыскивают за убийства!
— Тихо! — Я повернула в замке ключ.
Мы зажгли только бра.
— Тут они, — я кивнула на ботинки сына. У Воронцова сорок шестой, а вот у Степана Андреевича всего лишь сорок третий. Хотя ростом он с отца.
— Сам вижу… Как эта коза умудряется ходить на таких огромных каблуках? — Воронцов уставился на туфли Лианы.
— Она пешком не ходит.
— А на педали как давит?
— Воронцов, у нее коробка-автомат!
— А говорила, что не знаешь таких слов, — ехидно сказал супруг.
— Я с тобой двадцать пять лет живу! Выучишь поневоле! Ты только о машинах и говоришь!
— А ты вообще ни о чем, хоть ни на секунду не замолкаешь! Идем в мой кабинет, — сказал муж, разуваясь.
Мы на цыпочках прокрались в кабинет.
— Отвернись! — велел мне муж, перед тем как набрать код.
— Чего я там не видела?
— Я больше никогда не оставлю сейф открытым. Давай отворачивайся.
Я послушно отвернулась к окну.
— Все, — сказал Воронцов, открывая дверцу. — Можешь поворачиваться.
— Ну? Что там? — Я нетерпеливо сунулась в сейф.
— Я тебе сейчас нос прищемлю! Подвинься! — Супруг толкнул меня локтем в бок. — Тем более ты все равно не знаешь, сколько у меня оружия.
— Давай считай.
— Так. — Он внимательно оглядел содержимое сейфа. — Не хватает одного «макарова». Все остальное на месте.
— Уверен?
— Абсолютно! Черт-те что!
— Значит, водолазы.
— Пургу не гони.
— А есть варианты?
— Надо подумать. — Он наморщил лоб. — А ты молчи.
— Я молчу.
Ситуация была настолько нестандартная, что мы оба крепко задумались. В самом деле, я беру из сейфа пистолет, убиваю из него женщину, потом топлю оружие в пруду, а оно загадочным образом всплывает у трупа мужа этой женщины. Причем в убийстве обвиняют Воронцова!
И тут вдруг внезапно вспыхнула люстра. Мы-то включили только подсветку. Я невольно втянула голову в плечи. Попались!
— Мама, папа, вы что здесь делаете?
На пороге кабинета стоял Степан Андреевич. Я не видела его каких-то две недели, но мне все равно показалось, что он вырос. Каждый раз, как я вижу сына, я думаю, что он все еще растет. Хотя и так под потолок!
Он очень красивый, Лиана права, хотя совсем не похож на отца, только сложением и высоким ростом. Андрей в двадцать лет тоже был таким, а потом заматерел. Степан Андреевич еще по-юношески узок в бедрах, и грудная клетка у него не такая широкая, как у отца. А блондин он в меня. И глаза синие. Вот только нос… Но если не приглядываться, то этот недостаток картины не портит. Наоборот, придает лицу моего сына мужественности. Оно может показаться слишком уж тонким и по-женски изящным. Высокие скулы, огромные глаза, брови изогнутые, как натянутый лук, и пухлые губы.
— Так, — сказал сын, кивнул на открытый сейф. — Если вы, мама с папой, задумали ограбить банк, то лучше попросить у меня кредит. Я вам назначу льготные проценты. Ну и кому ружье, а кому пистолет? — деловито спросил он. — Тоже мне Бони и Клайд!
— Мы просто решили проверить, не забрались ли в наше отсутствие в квартиру воры, — неумело соврала я.
Мы с Воронцовым переглянулись, и он покачал головой, мол, с фантазией у тебя, Степка, бедновато.
— Врать вы не умеете, родители, — усмехнулся Степан Андреевич. — Ну? Что происходит?
— Видишь ли, мы с отцом попали в неприятную ситуацию.
— Меня обвиняют в убийстве, — торопливо сказал муж. — А ты молчи, — это он мне.
— В убийстве? — удивленно переспросил Степан Андреевич. — Так. Но ты, надеюсь, никого не убивал? А? Отец?
— Нет.
— Пистолета недосчитались, да? — Сын кивнул на сейф.
— Как ты догадался? — удивилась я.
— Ну а зачем еще вы приехали глубокой ночью, прокрались в кабинет на цыпочках и открыли сейф? Кто знал код?
— Никто.
— Следы взлома есть?
— Отсутствуют.
— Надо рассуждать логически. Пистолет могла взять только мама. А маму легко обмануть.
— Точно! — Муж отчего-то пришел в восторг. — Сынок, ты гений! Не было никаких водолазов! Вот я дурак!
— Андрей, что ты понял? — с тревогой спросила я.
— Все. Или почти все.
— И что мне делать?
— Тебе? Спать ложиться.
— Так ведь утро уже!
— Всего пять.
— Я, пожалуй, тоже не усну, — зевнул Степан Андреевич. — Так что, отец, вы теперь выпутаетесь?
— Конечно!
— Что же касается денег…
— С деньгами все нормально, — сказал Воронцов.
— На адвоката хватит?
— Надеюсь, до этого не дойдет.
— Мать, ты нам чайку сооруди, — сказали мужчины, переглянувшись. — Посидим, поговорим. А часиков в семь поедем на работу.
— Андрей, а ты точно поедешь на работу? — с тревогой спросила я.
— Сначала да. Надо же провести это совещание. Но вернусь я поздно, — загадочно сказал супруг.
— Господи, Андрей! — Я увидела, как он полез в сейф.
— Спокойно, — сказал муж, доставая оттуда пистолет. На этот раз побольше, помассивнее. — Я не собираюсь его применять. Но попугать надо. Кстати, он на предохранителе.
— Где это?
— Неудивительно, что ты не знаешь, — рассмеялся Андрей. — Дуреха ты, дуреха, — сказал он ласково. — А ну, отвернись!
Я послушно отвернулась к окну.
— Вот так, — сказал муж, закрывая сейф и набирая код. — И если ты еще хоть раз к нему подойдешь, я тебе голову оторву.
Степан Андреевич рассмеялся. Потом мы сидели на кухне и пили чай. Лиана спала в детской. Я смотрела на своих мужчин и постепенно успокаивалась. Хотя за мужа все еще было тревожно. Он взял из сейфа оружие! Он куда-то собрался! И, судя по лицу Воронцова, это будет мужской разговор. И гипсом, видать, не обойдется.
Но мне велено сидеть в позе царицы рыб. Молчать, будто я воды в рот набрала, и терпеливо ждать, чем все это закончится. Раз мы одолели океаническое течение и не разбились о скалы, прыгнув с парашютом, значит, и сейчас все будет хорошо. Мой муж опять улыбается. Теперь я знаю, что означает эта улыбка! Он вступил в бой за меня! А улыбается, чтобы я об этом не догадалась!
Я подложила в вазочку печенье и сварила себе кофе, чтобы проснуться. Сын с отцом разговаривают о бизнесе, в котором я мало что понимаю, мне, кстати, сегодня тоже на работу. Я с тревогой посмотрела на мужа:
— Андрей, а мне можно на работу?
Он пожал плечами:
— А что? Сходи. Беды не будет. Кстати, увидишь свою подружку. Не забудь плюнуть ей в лицо.
— Я на это не способна!
— А зря. Не переживай: я сделаю это за тебя. — Он сжал кулаки.
В семь часов из детской вышла зевающая Лиана. Даже спросонья она была хороша. Яркая брюнетка, высокая, под стать моему сыну, а чуть припухшие со сна глаза делали ее особенно милой.
— Стив, а ты чего в такую рань вскочил? Здравствуйте, Стефания Алексеевна. Привет, — кивнула она моему мужу.
Я невольно насторожилась. Почему Лиана с Воронцовым так фамильярничает? А он это поощряет. Но мне велено молчать.
— Доброе утро, — сказала я официально. — Мы соскучились и приехали ночью. Невольно разбудили Степана Андреевича. Вот, сидим, чай пьем.
— И мне налейте. Только кофе. Стив, ты сейчас на работу?
— Ну а куда?
— А я на педикюр записалась. Вместе выйдем. Кстати, я и тебя записала вечером на массаж. У тебя сидячая работа, наверняка спина болит при твоем-то росте. Есть классная массажистка, тайка, она тебя так разомнет, что забудешь о проблемах с позвоночником. Встретимся в салоне. Пока тебя массируют, я маску для лица сделаю.
— О’кей.
Итак, я опять останусь одна. Ждать тяжелее всего. И чего, интересно, ждать? У всех какие-то тайны. Но сегодня придет Марина, поэтому мне скучать некогда. Да еще на работу. Кстати, надо Воронцову ботинки почистить. И Степану Андреевичу, раз уж он сегодня дома.
Они ушли вместе. Мой муж, мой сын и моя сноха. Я невольно признала Лиану. Я ошибалась на ее счет. Она не глупа, любит моего сына и заботится о нем, а что касается ее образа жизни… Не мне ее судить. Теперь уж точно не мне. Черт с ней, пусть зовет его Стивом.
В десять зазвонил мой телефон. Это был Вадим.
— Привет, любимая! — бодро сказал он. — Как спала?
— Почти не спала. Я ездила к мужу.
— Чего тебя туда понесло? — искренне удивился Вадик.
— Я хотела все услышать от него.
— Услышала?
— Да. Он никого не убивал.
— Это он так сказал? — рассмеялся Вадим.
— А почему я не должна ему верить?
— Потому что он убийца, Стеша. Двуличный человек. Я тут покопался в его прошлом…
Господи, Воронцов взял пистолет! Мне опять стало не по себе.
— Почему я должна верить тебе, а не ему?
— Кому-то надо верить, — загадочно сказал Вадим.
— Откуда у тебя мои фотографии?
— Фотографии?
— Да. С пистолетом. Андрей мне их показал. Ты его шантажировал.
— Ну, не шантажировал. Слегка надавил. Мне ведь не деньги от него нужны.
— А что?
— Не волнуйся: мы с ним как-нибудь рассчитаемся. Тебе в это лезть не надо.
— И все-таки: где ты их взял? Ты не мог меня сфотографировать, у пруда мы стояли рядом. Так кто сделал фото?
— Муж Людмилы, — признался наконец Вадим.
— Господи, зачем?!
— Я тебе потом расскажу. Это не телефонный разговор. Давай где-нибудь встретимся. Поужинаем.
— Сегодня не могу. Мне на работу. А вечером муж приедет.
— А завтра?
— Завтра видно будет.
— Динамишь, значит, — сердито сказал Вадик. — Ты зря это делаешь, Стефания Алексеевна. Когда ты останешься одна, тебе очень понадобится надежное мужское плечо, помяни мое слово.
— А почему это я останусь одна?
— Я тебе уже сказал: это не телефонный разговор. Подробности при встрече.
— Ладно, я подумаю.
— Думай быстрее. Времени у тебя осталось немного. Может быть, сегодня твой муж и придет домой, но завтра уже вряд ли.
Вадим говорил это на полном серьезе, и я испугалась. Там, похоже, такой узел завязался! Его можно только разрубить, распутать никак не удастся. Мне надо поговорить с Андреем. Я хочу знать правду.
— Я тебе завтра позвоню, — сказала я Вадиму после паузы.
— Отлично! Я пока закажу столик в ресторане. Ты какую кухню предпочитаешь?
— Ты так уверен в том, что я приду?
— Да.
— Откуда такая уверенность?
— А ты проживи сегодняшний день и поймешь, — загадочно сказал Вадим и дал отбой.
До прихода Марины я была не в себе. Хотела было позвонить Андрею, но вспомнила, что у него важное совещание. Да и разговор это не телефонный. Тут надо смотреть в глаза. Машинально я сделала уборку, перемыла посуду, накрутила фарша, потом налепила котлет…
— Ну, все, Стефания Алексеевна, я вас отпускаю! — радостно сказала Марина, по-хозяйски пройдясь по квартире. — Идите, спокойно работайте. А я уж тут… — она со вздохом оглядела сияющую чистотой кухню, — холодильник протру.
— Андрей Ильич придет сегодня поздно, так что вот тебе деньги, — я рассчиталась с домработницей. — Будешь уходить — просто захлопни дверь.
И я поехала на работу. Бабули мне очень обрадовались, сказали, что уже успели заскучать, и Александр Иванович тоже просиял улыбкой, увидев меня. Зато я не обрадовалась, потому что он сказал:
— Видел сегодня твоего мужа. Он в отличной форме. Легко толкнул сто семьдесят килограмм. Не мировой рекорд, конечно, но достойно.
— А потом?
— Что потом?
— Потом что он делал в клубе? После того, как взял сто семьдесят?
— Я видел его с твоей подругой. С Юлей, кажется. Андрей решил ее до дома подвезти. А ты что, ревнуешь? — рассмеялся хозяин клуба. — Напрасно, Стеша. Какой глупец будет ходить налево от такой женщины, как ты? — подмигнул мне Александр Иванович.
— Спасибо за комплимент, — машинально отреагировала я и отправилась на урок.
Бабули с дедулями уже чинно сидели на ковриках, скрестив ноги. Была среди ожидающей моего занятия публики и молодежь. Я даже увидела пару новых лиц. Ну что ж…
— Давайте начнем с пранаямы, а потом перейдем к практике…
После того как урок закончился, я отправилась искать Юлю. На йогу она не ходит, предпочитает функциональный тренинг и силовые упражнения со штангой. Кстати, зря. Ноги у нее чрезмерно закачаны, а вот растяжка никакая. Фигура у Юли почти мужская, узкие бедра и широкие плечи, ей бы не надо качаться. Но Воронцов тоже ходит на фитнес-марафон. Может быть, из-за Андрея и это увлечение моей подруги силовыми тренировками?
Я нашла ее у зеркала, со штангой. Юля приседала, положив снаряд на свои широкие плечи. Чем не мужик? Только прическа-абажур напоминает, что перед тобой все-таки женщина. Ну и макияж. Юля в активном поиске, поэтому всегда готова к встрече с мечтой. Даже когда моя подруга в спортивном костюме, губы и ресницы у нее накрашены, а волосы блестят от лака. Увидев меня в зеркале, подруга растерялась и чуть не выронила штангу.
— Привет! — улыбнулась я. Плюнуть ей в лицо? Воронцов, похоже, это уже сделал, как и обещал.
— Я уже убегаю! — выпалила Юля. — Извини, не могу составить тебе компанию. Кофе попьешь одна.
— Погоди! Ты обещала мне телефон своего врача.
— Какого врача? — пролепетала она.
— Гинеколога.
— Он в отпуске!
— Тогда адрес клиники.
— Она закрылась!
— Андрей тебе что, угрожал?
— Слушай, отстань от меня! Твой муж — маньяк!
— Ты можешь ему отомстить. Дай мне адрес.
— Да пошли вы оба…
И она, бросив штангу, так что я еле успела отскочить, побежала к дверям. Я поняла, что преследовать Юлю бесполезно. В конце концов, в городе полно платных медицинских центров. Я могу зайти в любой. А здорово же подруга напугалась! Поистине, мой муж умеет быть убедительным! Уж не ей ли Воронцов угрожал оружием? Это ведь мне запрещено носиться по улицам с пистолетом, Андрею же, похоже, на правила наплевать.
Я ждала его до глубокой ночи. В полночь все-таки уснула, намаявшись за день. Уборка, потом тренировка… Проснулась я часа в четыре. Андрей лежал рядом. Он все-таки пришел! Я потянулась было к нему.
— Только спать, — пробормотал он во сне. — Нежности потом.
Похоже, он тоже смертельно устал. Где он, интересно, был, после того как до полусмерти запугал Юлю? Ничего, я поговорю с ним утром. Пусть выспится.
Но утром поговорить не получилось. Едва я приготовила завтрак, Воронцов появился на кухне со словами:
— Опаздываю. Шевелись! — и схватил с тарелки бутерброд.
— Андрей, нам надо поговорить. — Я налила ему кофе, который только что сварила.
— Вечером.
— Но я знаю, что у тебя проблемы!
— У кого их нет? — спросил он, на ходу отхлебывая кофе.
— Тебя могут сегодня посадить!
— Это кто тебе сказал? — спросил он насмешливо и одним глотком осушил чашку.
— Вадик.
— Ах, Вадик! Так вот, передай своему Вадику… — он скрипнул зубами. — Нет, лучше я сам.
— Андрей, Муркин не так уж и прост! Он бывший мент, не забывай! Тебе лучше с ним договориться!
— Я договорюсь, — пообещал супруг, швыряя на стол, пустую чашку. Та, разумеется, упала на пол и разбилась. Воронцов улыбнулся. Я похолодела. Они меня замучили своими улыбками!
— Я тебя никуда не пущу! — Я расставила руки и встала в дверях.
— А ну, с дороги, — он буквально придавил меня взглядом. — Я тебе сказал: сиди и жди.
— Но я хочу знать правду!
— Узнаешь. — Он смахнул меня, как пушинку. Во мне ведь в три раза меньше, чем в штанге, которую муж вчера выжал. Я отлетела к холодильнику.
— Андрей… — простонала я, когда хлопнула входная дверь. Мне показалось, что я его больше не увижу. Никогда.
Я села на пол и заплакала. Передо мной лежали осколки разбитой чашки. Мне вдруг показалось, что жизнь кончена. И дело не в деньгах, которые муж для меня зарабатывал, не в подарках, которые он мне дарил, не в этих поездках за границу. Мы были счастливы и в съемной квартирке на окраине Москвы, когда ели в основном картошку с моими соленьями. Когда у мужа были проблемы с бизнесом и Воронцов оказался под следствием. Когда он сорвал себе спину во время тренировки и загремел в больницу. Я знала, что он рядом и мы как-нибудь выпутаемся, а будем бедными, так что ж… Главное, что вместе.
Но теперь я одна.