– Все началось просто здорово, – рассказывала Финн, отхлебывая диетическую колу из банки, которую принесли из кафе рядом с полицейским участком. – Иногда мы встречались в городе. В первый же раз, когда мы встретились, я поняла, что он старше, чем написал в своем профиле. Он сказал, что ему нравится дружить с подростками, потому что они всегда говорят правду. Подростки не притворяются, говорил он.

Она посмотрела на Люси, а потом быстро перевела глаза на Робби.

– Сначала я старалась держаться от него подальше, но он выглядел совсем безобидным. Говорил о музыке и всяком таком. У него были действительно клевые записи групп, которых я никогда не слышала. Он давал мне их послушать. И мы всегда встречались в городе, где была масса людей, поэтому это не было подозрительным и все такое.

Она замолчала и глотнула коки. На губах у нее остались капельки, и она подняла руку, чтобы вытереть их тыльной стороной ладони.

– И вот там была одна группа, о которой я никогда раньше не слыхала. Певица Джессика Хуп. Он мне дал послушать несколько песен. Сказал, что думает, что они мне понравятся… – Она опять остановилась, посмотрела на свои руки и резко продолжила: – Спорить могу, если вы спросите маму, какая мне нравится музыка, она не сможет ответить. Она не знает и не интересуется.

– А он знал, – мягко подсказала Люси. Девочка хотела оправдать случившееся тем, что она поверила в Харриса. Ей надо было знать, что Люси ее понимает. И сержант Блэк действительно понимала ее.

– Он сказал, что запишет мне эти песни на диск, – кивнула Сара. – А потом, когда мы встретились в следующий раз, он дал мне телефон, в который было закачано очень много всякой музыки. Я не хотела его брать, но он сказал, что телефон старый и ему больше не нужен. Он уже взял себе новый с контрактом, а этот все равно собирался выкидывать. И всю эту музыку на телефон записал специально для меня. Ну, я не хотела быть неблагодарной. Он ведь потратил свое время.

Она закончила пить, взяла банку пальцами с двух сторон и давила на нее до тех пор, пока банка не сложилась у нее в руках.

– А потом он позвонил мне и сказал, что идет на вечеринку и не хочу ли я пойти вместе с ним. Там будет масса народу, девочки моего возраста, так что мне не о чем беспокоиться. Ну, я и сказала маме, что иду с друзьями. Ей все равно это все по фигу. Чаще всего она даже не знает, дома я или нет. Ей все по барабану. Они с Симусом все время где-то болтались, когда Симус приходил к нам.

Девочка положила сплющенную банку на стол, подвигала ее немного, пока не установила в том положении, в котором хотела. Небольшая демонстрация самоконтроля в качестве компенсации того, что те события, о которых она сейчас собиралась рассказать, ею совсем не контролировались.

– Он забрал меня на автобусной станции. Меня и еще одну девочку. Я до этого ее не знала. Он сказал, что отвезет нас, а потом съездит за другом. Вторая девочка вела себя так, как будто хорошо его знала. Он дал ей бутылку сидра. Она сделала несколько глотков и протянула ее мне. Я пить не хотела, но она посмотрела на меня как на ребенка, как будто я была слишком маленькая, чтобы пить. А я уже пила раньше, на вечеринках и так далее. Ну я и сделала несколько глотков… – Сара сглотнула. – Когда бутылка была пуста, он протянул нам еще одну.

– А где была эта вечеринка? – спросила сержант.

– Я не знаю, – покачала головой девочка. – На улице было уже темно. Да и сидр начал действовать. Это было где-то за городом. Я попросила его остановиться, потому что испугалась, что меня сейчас стошнит. И он остановился на обочине. Там не было ни улиц, ни фонарей, ничего. Я видела только коров, которые смотрели на меня с поля, около которого мы остановились. Просто смотрели на меня. Я думала, что меня стошнит, но ничего такого не случилось. По крайней мере, не тогда. Позже. И мы приехали в этот старый дом. Там плохо пахло, как будто он был заброшен. В доме было много мужчин, и все они были старше нас. А в гостиной сидели несколько девочек. Я узнала одну из них – видела в городе. Все они пили сидр и пиво. Мы подошли к ним и тоже стали пить.

Она замолчала и опять подвигала банку.

– Я и не заметила, что девочек выводили из комнаты. По одной. А потом появился Саймон. Он улыбался. Сказал, что у него есть кое-что для меня. Подарок. Он не хотел, чтобы другие девочки видели, а то будут ревновать. И мы с ним вдвоем зашли в одну из комнат. Он что-то достал из кармана. Сказал мне, что это надо выпить. Положил в мой напиток и размешал. А потом сделал глоток, чтобы я не волновалась. Хотя… хотя сейчас мне кажется, что он не сделал ни глотка. А я выпила, потому что знала, что ему будет приятно. А потом он стал меня целовать. И мне показалось, что мне надо ответить – ведь он был так добр ко мне…

Девочка опустила голову и опять зарыдала.

– Я совсем не помню, что было потом. Только то, что произошло, когда я пришла в себя.

Она посмотрела на Люси, пытаясь понять, осуждает ли та ее. На Робби Сара не обращала никакого внимания.

– Что он сделал… Что он сделал со мной!

Ее плечи задрожали, и она захлебнулась в рыданиях. Люси подошла к девочке, обняла за плечи и прижимала к себе, пока она рыдала.

– Ну-ну, – сказала она наконец. – Больше он с тобой ничего не сделает.

Сержант посмотрела на Робби, который сидел, положив руки на колени, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица.

– Давай прервемся, хорошо? – предложила Люси.