Глава 7
Олег ехал, не включая фары. Лунный свет не мог их заменить, но немного освещал местность. Семь с половиной верст, дорога по широкой дуге уходила влево, в ее изгибе находилась довольно густая рощица с подлеском. Подтянутые хвойные деревья с крепкими раскидистыми ветвями. Видимо, алеппская сосна, или что-то в этом роде, – подобные «оазисы» на пустынных участках встречались, хотя и не часто. Землю устилали каменные лабиринты, вокруг них стелился можжевельник. Олег ушел с дороги, направил машину в разрыв между кустарниками. Скатился в низину, выключил двигатель и перебежками, прячась за камнями, стал смещаться к роще. Сумка висела за спиной, автомат был готов к применению. Он застыл, распластавшись на камне, несколько минут осматривал округу, потом подмигнул фонарем. Выждал, просигналил еще раз. В роще загорелся огонек. Повисел и погас. Затем мигнул повторно – дескать, не надо сомнений, милости просим. В принципе он не выполнял дело государственной важности, экстремистам не было смысла затевать сложную операцию с подменой сирийского офицера. Просто жизнь богата на паранойю…
Олег в считаные минуты преодолел пространство, вошел под сень деревьев. Навстречу выступил нечеткий силуэт.
– Жалко, что пароль не предусмотрели, скажите, майор?
– Пароль не нужен, – свистящим шепотом отозвался Кравцов, протягивая руку. – Рад вас видеть, капитан. Впервые вас вижу, но искренне рад…
Они спустились в пологую лощину. Стелющийся можжевельник поскрипывал под ногами, распространяя приятный терпкий запах. На дне низины прорисовывались контуры тяжелого джипа с высокой колесной базой. «Тойота-Секвойя» – не новая, довольно редкая в России, но мощная, не отнять.
– Садитесь в машину, – предложил Али, – там и поговорим. Не бойтесь, все чисто, я именно тот, за кого себя выдаю.
Руль оказался справа, в чем не было никаких проблем. Капитан заблокировал двери, включил кондиционер, приглушенный свет в салоне.
– Не волнуйтесь, окна тонированы, нас никто не увидит. Стекла, кстати, выдерживают пули калибра 7,62 и осколки гранат. Несколько раз проверял. Остаются царапины, их, к сожалению, ничем не вывести…
Капитан Али Самери оказался худощавым чернявым мужчиной среднего роста. Одет в гражданское – серые холщовые штаны, такая же рубашка, просторный жилет. Короткая стрижка, щеточка усов под носом, «традиционная» арабская щетина (и Олег обзавелся такой же). Сходство с известным грузинским актером действительно прослеживалось, но в упрощенном варианте. Ему было в районе сорока, или даже больше, но выглядел капитан моложаво, в глазах лучился загадочный лукавый огонек. Впрочем, чувство опасности в его присутствии помалкивало.
– Зачем вы это делаете, Али? – спросил Олег. – Ну, я имею в виду, зачем вы мне помогаете?
– Первый вопрос могли бы задать по существу, – заметил Али. – Кстати, давайте на «ты», не против? Нам еще долго вместе возиться, как-то глупо будет. Или вы поклонник субординации?
– Не поклонник, – улыбнулся Олег. – Я – поклонник завершения работы, за которую взялся. А общаться можно хоть матом.
– Матом не будем, – засмеялся Али. – Думаю, мы оба получили нормальное европейское воспитание. Твой начальник, майор, и мой начальник – полковник Надим Бахуз – съели вместе много пороха… Нет… – Капитан задумался и добавил: – Каши.
– Пуд соли они вместе съели, – подсказал Олег.
– Неважно, – отмахнулся Али. – Идиомы и поговорки ваших народностей я освоил пока не идеально. Кстати, водки они тоже выпили много. Они друзья, а друзьям надо помогать. Мой начальник обязан твоему – в прошлом году именно ваша информация помогла прибрать лазутчика боевиков, который собирался взорвать штаб. Мы взяли его в последний момент. Сделай он свое дело – Бахуз бы уже давно общался с Аллахом, как и весь его штаб, да, собственно, и я… Надим попросил меня – заметь, не приказал, а попросил, поскольку дело личное, и я один в его окружении – почти русский…
– Понятно, – кивнул Олег. – Хорошо, Али, поднимаем качество задаваемых вопросов. Какова вероятность, что мы доберемся до цели?
– Высокая, – сразу ответил сириец. – А вот вероятность, что мы оттуда выберемся, – очень низкая. Но не бери в голову. Как там говорят у вас в России…
– Будем бороться с неприятностями по мере их поступления, – подсказал Кравцов.
– Так я и хотел сказать. А теперь давай по порядку, майор Кравцов. Ты попал в историю – уже здесь, в Сирии. Я слышал по рации переговоры командиров боевиков – они срывались на истерику. Что ты натворил?
Олег, смущаясь, рассказал обо всем.
– Девять собак отправить в ад – это, конечно, дело. Но беда в том, что меньше их не станет, эти шайтаны появляются, как по волшебству, – удрученно покачал головой Али. – Их убивают пачками, взрывают, бомбят, а их становится только больше. Иногда они переходят в наступление, прорывают фронт, мы бросаем на них лучших парней, отчаянно латаем дыры, ваша авиация трудится сутками… Но что сделано, то сделано. – Он широко зевнул и потянулся. – Ты хорошо погулял, теперь район оцепят, и нам спешить уже некуда, надо выждать. Есть хочешь?
– Можно, – кивнул Олег. – Не помню, когда ел. Сигаретами не богат?
– Есть в бардачке, – небрежно отозвался капитан, доставая с заднего сиденья сверток. – Я тоже иногда курю. «Замочишь» десяток шайтанов – после этого так курить хочется… – Он развернул сверток, пристроил между сиденьями. Взору предстали несколько крупных, каких-то необычно вздутых лепешек. – Извини, но сегодня только это. Есть еще вода. А эти штуки называются питы – наши местные лепешки. Похожи на ваши пельмени, да? Только мяса там нет. Есть еще греческие лепешки, тоже питы, но никакого сравнения с нашими, арабскими. Ты ешь, не бойся, не отрава.
Лепешки действительно оказались очень вкусными. С хрустящей корочкой, сладковатые, удивительно сочные. Олег давился ими, жадно запивал водой. Утолив немного голод, откинулся, с благодарностью принял сигарету из протянутой пачки.
– Спасибо, Али, уважил, очень вкусно. Жена напекла?
– Почему жена? – удивился араб. – В лавке купил, в Аль-Харси. Это еще не самые вкусные питы, я знаю такие места, где пальчики оближешь. А жены у меня нет. – Он помрачнел и тоже сунул сигарету в рот. – Азиль умерла в 2012-м… С тех пор женой не обзавелся, не могу ее забыть…
– Прости, Али, я не знал…
– Ну конечно, – вздохнул сириец, – откуда тебе знать…
– Еще раз прости. Отчего она умерла… если не тайна?
– Оттого, что жила в Сирии, – криво ухмыльнулся капитан. – Мы жили в Дарайе, это пригород Дамаска, там тяжелые бои шли. Бомбоубежище накрыло прямым попаданием, в нем несколько десятков гражданских сидело, дети… С Азиль наша дочка двухлетняя была – Халима, так их обеих и накрыло, потом спасатели полдня завалы растаскивали… А американцы этих подонков называют умеренной оппозицией, оружие им переправляют…
Несколько минут молчали, докуривали.
– А вообще жизнь – неплохая штука, – снова заговорил Али, раздавливая в пепельнице окурок. А когда Олег удивленно на него покосился, уточнил: – Сам не видел, но кто-то говорил.
– Да, она забавная штука, – поддержал Олег. – Если со стороны наблюдать.
– За это мы когда-нибудь выпьем, майор, – хмыкнул сириец, доставая небольшой смартфон. Он нашел в его памяти нужную фотографию, сунул Олегу: – Посмотри внимательно, можешь увеличить. Это точно твоя сестра?
Олег с жадностью схватил телефон. Снимок был не очень четкий. Он изображал двух женщин на фоне бетонной стены, исписанной арабской вязью. Фигуры женщин были полностью закутаны в длинные одежды. Олег не разбирался в этих женских категориях – никаб, абайя, чадра, паранджа… На головах – черные платки с белыми ленточками на лбу (отнюдь не георгиевскими). Одна из женщин держала автомат в боевом положении. Другая поднимала над головой свой «калашников» с отсутствующим прикладом – десантный вариант. Девушки позировали, делали соответствующие суровые лица. 99 процентов, что первая девушка – это Ольга! Сведенные вместе густые брови (а ведь когда-то выщипывала), глаза недобрые, вызывающие, царапающие. У Ольги не было никогда таких глаз – даже в моменты ругани, каких-то жизненных шатаний. Она могла быть вспыльчивой, но быстро отходила, могла орать, потом вымаливать прощение. Она была обыкновенной российской женщиной, со своими достоинствами и недостатками. Ее любили мужчины, а мужчины никогда не стали бы бегать за бешеными фуриями (разве что мазохисты и любители быть униженными). Но лицо было Ольгино! Ему ли не знать, как выглядит его сестра?
– Не фальсификат? – пошутил Али.
– Вроде бы она…
– А если не она?
– Тогда обменяем в течение двух недель, – с натугой улыбнулся Олег, – или обратно сдадим.
– М-м…
– Не обращай, – отмахнулся Олег. – В России товар, который не устраивает, можно обменять в течение двух недель или сдать.
– Смотри-ка, хорошая страна, – оценил Али.
– Замечательная, – кивнул Олег. – А проживешь в ней лет сорок, так вообще никуда выезжать не хочется. Все равно сидим, Али, обрисуй обстановку. Есть план, как попасть в Аль-Фараджу и умыкнуть Ольгу? Я буду твоим должником по гроб жизни, – твердо посмотрел он в глаза капитану. – Могу заплатить – любую сумму, какую скажешь. Могу похлопотать за тебя перед начальством…
– Забудь, – смутился сириец, – будем считать, что я этого не слышал. И не гневи Аллаха, договорились? Я люблю Россию, это мой второй дом… – Он извлек из бардачка потрепанную карту, развернул ее, сделал ярче свет в салоне. Карта изображала северную часть страны, пестрила топонимами. На ней были отмечены дороги, реки, все имеющиеся населенные пункты, характер местности. – Смотри сюда, – ткнул Али пальцем с аккуратно срезанным ногтем, – мы находимся здесь. Зеленое пятнышко – эта самая благословенная роща. Аль-Фараджа вот здесь. – Палец сместился на юго-запад – километров на восемьдесят. Выше осталась Эль-Ракка – самопровозглашенная столица экстремистов. Фактически можно доехать за полтора часа, учитывая изгибы дорог, и лет шесть назад мы бы легко доехали. Но сейчас война, и добираться будем долго. Местность в основном пустынная, но есть рощи, пара рек, небольшие горы… Если слушать мировые новости, особенно ваши, российские, доблестная сирийская армия ведет решительное наступление, чтобы соединиться с восставшим в Ракке народом. Ну да, ведет… То влево, то вправо, то откатывается обратно. Отдельные подразделения вырываются вперед, их тут же отсекают, и мы ломаем головы, как к ним пробиться. Здесь проходит несколько маршрутов, по которым бандиты гонят в Турцию сырую нефть из нефтеносных районов. Из-за этого турецкая разведка MIT всячески содействует террористам в приграничном районе, следит за безопасностью проезда машин с нефтью. Турецкие военные в этом тоже участвуют. На северо-востоке, кстати, также орудуют турки. Там курды сражаются с боевиками, а турки традиционно предпочитают последних первым. Видимо, больше любят, когда взрывы у них в Стамбуле устраивает ДАИШ, а не Курдская рабочая партия, – усмехнулся Али. – Логики никакой, но таковы реалии. Поэтому турки снабжают «Исламское государство» оружием, взрывчаткой, надеясь, что часть этого арсенала оно все же направит против курдов. Везут почти открыто, на автомобилях, через пограничный переход Эт-Телль-Эль-Абьяд. Вместе с боевиками в Сирию переправляются турецкие военные, обратно в Турцию вывозят на лечение раненых боевиков. В обмен на эти блага террористы гонят туркам добытую ими нефть…
– И американцы, типа, не в курсе, – кивнул Олег.
– Типа, да, – согласился Али. – Эрдоган – лучший друг. И чего они нашли в этом Эрдогане? Подлый, мстительный, сидит на шее американцев и свои условия ставит… – Он снова водил пальцем по карте. – Это полный хаос, здесь все смешалось, особенно южнее – к Евфрату. Наступать трудно, линия фронта – как верблюжьи горбы. Оппозиция наносит подлые удары – те же террористы, но «умеренные». Как правильно сказал ваш президент – чем они умеренные? Нежно взрывают, что ли? Но за них американцы и вся их коалиция, которая непонятно чем занимается. С курдами в последнее время удается договариваться – они нас не трогают, мы их. Глупо собачиться, одно дело делаем. Туркоманы сегодня за нас, завтра им турки чего-нибудь наобещают – бегут к ним. Бедуины – отдельная грустная тема. Им не объяснишь, что тут война, у них свои исторически сложившиеся дела и племенные обычаи. А «плохие парни» – это не только головорезы «Исламского государства». На днях группировка «Джейш Аль-Ислам» отличилась. Затеяли химическую атаку под Алеппо, применили хлор – люди сотнями травились и умирали. Они же атаковали цементный завод под Дамаском, захватили две сотни рабочих, половину тут же казнили – головы рубили прилюдно. Выбивали информацию из рабочих – кто тут активист проправительственных сил и агитирует за Асада…
– Интересный способ получения информации – отрубить голову, – мрачно заметил Олег.
– Ну да, обратно-то не приклеешь, – согласился Али. – Вот здесь, – обвел он пальцем городок южнее Аль-Фараджи, – головорезы «Джебхат ан-Нусры» устроили резню. Отловили полторы сотни женщин, а многие были беременны, и почти всех расстреляли за отказ участвовать в «секс-джихаде»… Наша армия через день вошла в городок, так парни плакали, когда увидели эти трупы на центральной площади…
– Я не понимаю, – пробормотал Олег, – разве такое возможно в современном мире? Как вообще такое может происходить? Ведь эти люди – чьи-то сыновья, мужья, отцы. Как они могут такое творить? Откуда они берутся? При чем тут Аллах?
– Они не люди, – объяснил Али, – а если и были среди них люди, то им головы засрали, внушили, что только так можно сохранить и возвеличить мусульманский мир. Пару раз убьешь – потом уже безразлично, в кого стрелять, даже удовольствие получают. Других же удовольствий нет – алкоголь, наркотики, азартные игры под запретом… Ладно, опускаем эту лирику, – тряхнул он головой. – Напрямую мы не проедем. Наши подразделения стоят только в Шорте, до него примерно двадцать – двадцать пять километров. Там, кстати, с позавчерашнего дня находятся полковник Бахуз и люди его штабной разведки. Проводится оперативно-штабная работа, разведка местности перед наступлением. Городок укреплен, вокруг него равнинная местность – мы там можем обороняться долго, взять врасплох полковника никому не удастся. Как видишь, это выступ, – нарисовал пальцем дугу Али. – Здесь и здесь – территории, контролируемые экстремистами. И так до самой Аль-Фараджи. Возможно, есть потайные дорожки, но в той местности я не силен. У полковника есть знающие люди, проводники из местных – он мог бы подсказать. Как потом уходить из Аль-Фараджи – ума не приложу. Скорее всего, будет шум, а боевиков там – тьма. Дать подсказку могут только люди полковника. Они проложат маршрут и сумеют связать нас с российскими военными. Так что вариант пока один – ехать в Шорт.
– Так поехали.
– Скоро поедем. – Али включил портативную рацию, начал рыскать по эфирному диапазону, вслушиваясь в помехи и обрывки слов.
– Что насчет Аль-Фараджи? – спросил Олег.
– Что именно тебя интересует? Город входит в зону подчинения Эль-Ракки. Боевики там хозяйничают и устанавливают свои порядки. Сдавать город они не будут, слишком значимый объект. Это крупный населенный пункт. В нем шайтанов – как муравьев в термитнике. И повсюду их люди. Блокированы все дороги. Фактически нам нужен не сам город, а пригород – можешь назвать это восточной окраиной. Улица Эль-Шааба, бывший лакокрасочный завод, в подвалах которого готовят женщин-смертниц… и не только смертниц. Объект усиленно охраняется. Проблема в том, что попасть на улицу Эль-Шааба мы сможем, только миновав весь город с запада на восток. Слиться с толпой. Подъехать от пустыни нереально, нас сразу же возьмут, какие бы документы я ни предъявил. Начнут разбираться – и крышка. Поэтому я бы посоветовался с Бахузом. Район Рамали, где находится улица Эль-Шааба, – зона ответственности полевого командира Насреддина Абу-Хасана, того еще головореза. Этот тип без морали. И сподвижники его такие же, с потрохами преданы «Исламскому государству». В отряде Абу-Хасана не менее полутора сотен рыл, все хорошо обучены, имеют опыт боевых и карательных операций. На вооружении – даже танки и «Хаммеры». Объект на улице Эль-Шааба охраняют не менее дюжины боевиков.
– И ни одного приятного момента? – уныло спросил Олег. – Ведь как-то проникли туда, выяснили про женщин, даже сняли их…
– Приятный момент есть, – улыбнулся Али. – Это один из охранников Абу-Хасана, лейтенант сирийской армии Адбель Гархан. Потребовались дикие усилия, чтобы его туда внедрить и сделать убедительную «легенду». Зато Абдель на хорошем счету у Абу-Хасана, его ни в чем не подозревают. У Гархана полная свобода передвижений по городу… если в этот момент он не нужен начальнику. Иногда он исполняет функции шофера – возит Насреддина. В принципе может его ликвидировать, но тогда погибнет сам. Пока это дело терпит. Именно Гархан узнал про женщин. Его снимки и стали достоянием…
– Ты можешь с ним связаться? – встрепенулся Олег.
– Ни в коем случае! – покачал головой Али. – Это может сделать только Бахуз – еще одна причина поездки в Шорт. О том, что Гархан – наш, знают только трое. Теперь и ты.
– Насчет меня можно не волноваться, – проворчал Олег. – У тебя оружие есть?
– Да, в бардачке, – кивнул Али и засмеялся: – Это волшебный бардачок. Какое оружие тебя интересует, майор? Ты сам при полном параде. Есть пистолеты, УЗИ, «М-16», парочка одноразовых «Мух» под сиденьем. Из гранат – четыре «Ф-1». Есть звездочки-сюрекены – когда-то, знаешь ли, увлекался.
Преследовало тянущее чувство, что передышка ненадолго. В районе часа ночи громоздкий, но надежный джип выбрался из окрестностей рощи, выехал на дорогу, огибающую «зеленку». Али остановился, выключил фары, двигатель, открыл окно.
– Давай помолчим, Олег. Как там говорят у вас в России: тише станешь – больше услышишь?
В России так не говорили, но мысль была верна. Они застыли, прислушались. В полумраке выделялся напряженный профиль капитана сирийской армии: стиснутые губы, нос с горбинкой. Шевелились кончики усов, когда он выпускал воздух из ноздрей. Ночная тишина звенела, как тетива. Из рощи доносилось ворчание неспящей птицы. Различались порывы ветра – они потряхивали карликовый кустарник, о чем-то шептали сухие листья. «Пора, брат, пора», – бормотал про себя Олег. Али закрыл окно и запустил двигатель. Фары включать не рискнул. Повернулся к спутнику:
– Ну что, приятель, помолимся богу на дорожку? Каждый – своему.
На третьем километре дорога превратилась в окончательно разбитую. Такие ямы проблематично было встретить даже в России. «Явно не пленные немцы строили», – думал Олег, держась за ручку над головой. Скорость передвижения упала до предела.
– Такую дорогу проще объехать, – намекнул он.
Али засмеялся. Фары включать он по-прежнему боялся, резонно полагая, что на яркий свет слетятся не только мотыльки, но и стервятники.
– Проедем еще немного. Потом выйдем на нормальный грунт, выбора нет. Там будет рискованно, но что поделаешь.
Возникало чувство, что они кругами вьются вокруг Хамана, который даже не видели. В один момент Али остановился, приложил палец к губам. Где-то далеко гудели моторы, передвигалась тяжелая техника. Несколько минут они пребывали в молчании, дожидаясь, пока растают звуки, потом продолжили движение. А вскоре объездная битая дорога влилась в нормальную грунтовку, которую в России назвали бы «большак». Выезжал на нее Али с особой осторожностью, изучая пространство слева, справа.
– Ладно, прорвемся, – и ударил по газам.
Со стороны казалось, что дорогу посыпали солью – она отчетливо белела в ночном мареве. Вдоль дороги – словно рукотворные валы, увенчанные кустами, похожими на рогатки. Местность становилась волнистой, дорога обтекала холмы, подножия которых были завалены камнями. Небо еще не серело – ночь продолжалась. Луна сменила положение и теперь светила в боковое стекло, раздражая глаза. Видимость становилась лучше, Али плавно прибавлял обороты двигателя. Внезапно скорость стала падать. Он выругался, забавно сочетая русские и арабские «идиоматические» выражения, начал ритмичными движениями прокачивать педаль акселератора. Скорость ненадолго выровнялась, но опять начала падать.
– Вот шайтан, мать его! – прорычал он. – Когда же «Тойота» наконец перестанет клепать ведра!
Для уха рядового российского автолюбителя звучало как-то причудливо. Да и год рождения этого «гордого» джипа был явно не текущий.
– Проблемы? – спросил Олег.
– Нет проблем, – опомнился Али. – Эта паршивка стала очень капризной. Масло плохо поступает, из бутылочки поить приходится. Не волнуйся, бутылочка рядом. Такое случается раз на сто километров.
Он остановился на обочине, что-то забрал с заднего сиденья и отправился разбираться с двигателем. Заскрежетал, поднимаясь, капот. Ругательства в исполнении капитана сирийской армии стали глухими и невнятными. Олег тоже вышел наружу, оставив автомат на сиденье. Сирийскую ночь насыщали всевозможные ароматы. Она отличалась от всех известных ему ночей, как небо и земля. Воздух был другой, запахи другие. Что-то приторное, терпкое, с еле уловимым оттенком гниения, но это не вызывало неприятия – как не вызывает неприятия специально приготовленная к пиву рыба с душком. Он вдыхал полной грудью и никак не мог определиться с ощущениями, отвлекал брюзжащий капитан, гремящий в капоте.
А потом и вовсе стало не до запахов. Попутным курсом на полном ходу из-за холма выскочил пикап и помчался на сближение! В нем сидели несколько вооруженных личностей, а над кузовом грозно реяло что-то похожее на ДШК на треноге! Словно молния пронзила все тело. Олег дернулся, схватил с переднего сиденья автомат. Затвор уже передернут, лишь спустить переводчик огня. Машина стремительно приближалась, водитель ударил по тормозам. Шансы дожить до утра резко сокращались. Ахнул капитан Али, что-то зазвенело в капоте. Люди были в черном. Проявлялись шапочки с белыми полосами – отличительный знак вооруженных сил «Исламского государства»! Они кричали, гремели оружием, клацали затворы. Искушать судьбу было тупо. Олег прыжками взлетел на земляной вал, повалился за косогор, открыл огонь! Первая очередь вышла не прицельной, но прошила правый борт. Заскрежетали тормоза, пикап остановился метрах в двадцати от «Тойоты», и из него высыпали, разбегаясь в разные стороны, люди. Их было четверо, включая водителя. Кто-то катился по дороге, рассыпая свинец в звездное небо. Два боевика залегли за передними колесами, они попали под обвальный огонь – Олег выпустил в них весь магазин и тут же покатился в сторону, меняя позицию. Досталось всем, извивались раненые, вспучилась крышка капота, из нее уже вырывался дымок. Он чуть не проворонил пулеметчика в кузове – тот спрятался за турелью, принялся наводить ствол. Затрещал пистолет-пулемет израильского производства – это капитан Али Самери стрелял из-за поднятого капота! Олег невольно восхитился – а ведь не лыком шит капитан! В капоте имел тайничок для хранения оружия? Пулеметчик задергался, выпал из кузова. Уцелевшие угодили под перекрестный огонь, отползали за пикап. Олег сменил магазин, краем глаза уловил, как Али переметнулся на другую сторону, откатился в водосток и опять перенес огонь на пикап. На этот раз он бил прицельно – в крышку бензобака. Выпустил не меньше половины боезапаса – и своего добился! Пули кучно дырявили кузов, пробили бак, воспламенили горючее. Заднюю часть пикапа охватило пламя. Отчаянно кричали люди, засевшие за ним. Олег побежал по гребню вала. Отметил с высоты, что Али на корточках семенит по водостоку. А у них неплохо получается! Оба одновременно вышли в тыл врага, только с разных сторон. В машине снова что-то прогремело – возможно, рванул боезапас. Пламя переросло в ослепительный факел, перекинулось на боевика. Он горел, как хворостина, сначала пытался сбить с себя огонь, орал от боли, потом припустил по дороге, оставляя за собой дымный шлейф. В него не стреляли, с этим экземпляром все было ясно. Он пробежал шагов двадцать, повалился на колени, потом распластался, раскинув горящие конечности. Его товарищу сравнительно повезло, сумел оторваться от пламени. Он злобно что-то восклицал, кашлял в дыму. Олег скатился к обочине, вскинул автомат. Но боевик опередил, разразился последней в своей жизни очередью. Олег метнулся рыбкой вбок, увертываясь от пуль. Террорист с перекошенным ртом вырвался из дымной завесы – и повалился, продырявленный очередью из УЗИ. Вслед за ним, кашляя, из дыма вывалился Али, подбежал к Олегу:
– Ты в порядке, майор?
– Да все отлично, спасибо, капитан, выручил…
– Слушай, а зачем ты стал по ним стрелять? – недоуменно спросил Али. – У меня нормальные документы, я турецкий бизнесмен, дружу с этими упырями, мог бы отболтаться.
– Ну, извини, – хмыкнул Олег, – случайно все произошло. – А про себя подумал: «Как и планировалось».
– Ну ладно, что сделали, то сделали. Значит, еще пятерых в копилку. Разгулялся ты что-то, майор. Если так пойдет, то тут не нужны ни сирийская, ни российская армии, достаточно нас с тобой… О, черт, смотри, они еще шевелятся! – Али вскинул автомат, отбежал назад и длинной очередью добил раненых, агонизирующих под колесами. – Вот теперь все, – удовлетворенно проговорил он и забросил автомат за спину.
