Глава 8
Дальше неслись, как угонщики от автоинспекторов. Возбужденный Али что-то насвистывал, потом переставал свистеть, начинал убеждать, что больше плестись не стоит, лучше поднажать, территория контролируется экстремистами и еще верст десять продлится это «удовольствие». Вдоль дороги валялись электрические столбы, увитые проводами. В кювете лежали перевернувшиеся грузовики, сгоревшие военные джипы. Промчались мимо разрушенной деревни. Бой здесь когда-то шел отчаянный. Не щадили никого. Большинство домов лежало в руинах, от некоторых не осталось даже стен – только груды обломков. Чернели подозрительные бугорки, похожие на сгоревших людей.
– Местные жители, кто не сбежал, погибли все, – объяснил Али, перехватив взгляд майора. – Месяц назад сюда прорвалась рота спецназа капитана Саида Фарзули. Был приказ оседлать дорогу. Террористов выбили из деревни, захватили участок дороги. А потом два дня держали оборону под шквальным артиллерийским огнем. Боевики несколько раз переходили в атаки, чтобы заставить спецназ убраться. Спустили самых злых – саудовцев. Смертники прорывались на грузовиках, набитых взрывчаткой. Людей перемолотили немерено – и с той, и с этой стороны. Спецназовцы потеряли половину бойцов, истратили весь боезапас, в итоге пришлось откатиться, и наступление наших захлебнулось…
Этот парень имел отменный слух. Олег еще вертел головой, а Али уже заволновался, увел машину с дороги, заехал за скалу и заглушил двигатель. Через несколько минут по дороге в том же направлении промчалась колонна из нескольких пикапов («тачанки» – окрестил их про себя Олег). Словно черти вырвались из преисподней! Отвязно орали луженые глотки, с надрывом рычали мощные моторы. Видно, за первым пикапом (уничтоженным вместе с содержимым) шли с некоторым отставанием еще несколько, и гибель товарищей по оружию произвела неизгладимое впечатление. Они горели жаждой мщения. Второе происшествие за ночь в одном районе, погибли их товарищи, погибли добровольцы, прибывшие воевать против неверных по призыву Всевышнего! Колонна промчалась, не сбавляя скорости, и вскоре шум затих.
– Наша смерть была бы ужасной, попади мы им в лапы, – сказал Али. – Нас бы убивали долго и с удовольствием, отрезали бы по кусочку, наслаждались бы нашей болью… Ты готов к такому исходу, майор? Понимаешь, что это не компьютерная игра?
– Не говори, что такой исход неизбежен, – проворчал Олег. – Сделаем все, чтобы выйти живыми. А если вдуматься, капитан, то признаюсь честно: не готов. Восемь лет хожу по краю, из разных передряг выпутывался, часто ждал смерти – но смерти мгновенной, от пули, от ножа, от осколка. К мученичеству не готов, уж лучше с собой покончить, чем угодить им в лапы.
– Тогда держи наготове гранату, чтобы подорваться, – посоветовал Али. – Несчастные вы, христиане. Может, и верите в своего бога, но все равно сомневаетесь в бессмертии души. И рай у вас какой-то скучный, бестелесный. У мусульман он очень привлекательный, поэтому и смерть не кажется концом, а просто переходом к чему-то лучшему.
– Ты веришь, что после смерти будешь в раю?
– Конечно, – удивился капитан. – Все мусульмане-праведники после смерти и Судного дня попадают в райский сад Джаннат. Там ждет моя Азиль – мы обязательно будем вместе.
– Но что-то мне подсказывает, что ты не спешишь навестить райские сады, какой бы привлекательностью они ни отличались, – заметил Олег.
– Ты прав, майор, не спешу, – засмеялся Али. – Мы обязательно встретимся с Азиль, но я готов потерпеть еще лет сорок, да простит меня Аллах за непочтительность в суждениях… Короче, не морочь мне голову! – Он завел двигатель и включил заднюю передачу. Машина медленно поползла на дорогу. – Аллах послал спасительную мысль, – продолжил Али. – Пристраиваемся в хвост этим милым парням, нам нужно проехать километра четыре. Потом свернем перед кряжем Рафануи, я знаю дорогу мимо скал. Два километра по трассе Румал – Шорт, а там уже наши… если, конечно, в оперативной обстановке за сутки ничего не поменялось…
Организм уже привыкал к непрекращающейся тряске. Несколько раз за изгибами дороги мелькали огни несущейся на восток колонны. Али чудовищно рисковал, вися у них на хвосте. Фары не включал, гнал на страх и риск. Но удача хранила их в эту ночь. На востоке показались зубчатые скалы. Али ушел с дороги, резко сбросив скорость, несколько минут осваивал кочки на равнинном участке. Потянулись скалы – угрюмые, кривые, нависающие над проездом, словно пальмы над морем. Дорога превращалась в условное понятие. Белесое пространство, петляющее между глыбами, было завалено каменными огрызками. Риск проколоть колесо становился реальным. Обычная машина здесь бы не прошла. Он включил ближний свет и начал лавировать между торчащими из грунта зазубренными камнями. Пришлось Олегу покинуть машину и идти с фонарем впереди, отыскивая приемлемые участки для проезда. Оно того стоило. Опасные скалы оборвались, «секвойя» перевалила через глинистый бугор и покатила по сглаженной пади между холмами. И снова распахнулась степь, заросшая полынью и саксаулом. Али отлично ориентировался на местности – что-то радостно прокаркал и начал круто выворачивать баранку. Под колесами был гладкий асфальт! Хорошо это или плохо, Олег еще не понял. Капитан наращивал обороты, начал что-то выкрикивать по-арабски в рацию. Сунул аппарат в карман, повернул к спутнику сияющую физиономию:
– Люди Бахуза контролируют эту дорогу. Впереди Шорт. Они знают, что мы скоро будем. Нас встретят. И может быть, даже не будут стрелять, – как-то нервно засмеялся он.
И резко дал по тормозам, когда на дорогу вывалились несколько человек, вооруженных до зубов! Какие-то партизаны – «песчаный» камуфляж, гражданская обувь, водолазки под горло. Лица соответствующие – усатые, бородатые. Накачанный здоровяк вскинул гранатомет. Олег, в свою очередь, схватился за автомат и приготовился выпрыгивать на ходу.
– Сиди, это наши! – возбужденно гаркнул Али.
Машина остановилась. К ней уже бежали люди. Чуть позднее Олег сообразил, что сирийская армия, в отличие от российской, – понятие неоднородное, в ней нет единой, на все случаи, униформы. Не возбраняются кроссовки, элементы гражданской одежды, про растительность на лицах и говорить нечего. Лишь бы выполняли поставленную задачу. Вооруженная публика обступила машину. Смеялся Али, его хлопали по плечу – он знал всех в этой «деревне». Военные с любопытством посматривали на Олега, кто-то сунул руку – он охотно пожал загрубелую длань, робко улыбнулся.
– Это капитан Джафар Аджани, помощник Бахуза по боевой, так сказать, части, – представил Али коренастого, похожего на разбойника мужика в расстегнутой куртке. – Его люди отвезут нас в Шорт. Все уже знают про тебя, так что не смущайся.
Несколько человек уселись назад в салон, остальные побежали по дороге. Аджани выкрикивал что-то в рацию. На обочину взгромоздился молодцеватый армейский внедорожник с пулевыми пробоинами в крыле, и солдаты стали запрыгивать в него на бегу. Джип возглавил процессию, помчался по дороге. Али с трудом поспевал за ним. Небо покрывалось предрассветной серостью. Дорога сворачивала к югу, местность снова становилась неровной. Проехали пост сирийской армии – несколько военнослужащих вышли на дорогу, на рукавах блестели трехцветные красно-бело-черные нашивки. Водитель армейского джипа призывно просигналил – свои. Дальше снова был пост, потянулась возвышенность, на вершине которой Олег заметил пулеметчика. Открылась равнина – словно гигантский «сеятель» разбросал по ней булыжники. Дорога петляла по каменным лабиринтам, которые тоже контролировали сирийские военные. Впереди показались холмы. По мере приближения они меняли конфигурацию, превращались в разрушенную крепостную стену с остатками сторожевых башен. В древности это и была крепость, призванная защищать поселение от набегов кочевников-бедуинов. Теперь это было неактуально. Небольшой городок облепил останки защитного сооружения. Колонна мчалась по пыльной дороге мимо приземистых глиняных строений, мимо бетонных стен. На пустыре возвышались силуэты двух стареньких российских танков «Т-62», неподалеку от них белели палатки военного городка, и в светлеющем воздухе колебались силуэты часовых. Остатки крепости, в очертаниях которой назойливо проступали восточные мотивы, видимо, имели значение: ведущий джип устремился в просвет между стен, въехал во внутренний двор. Здесь тоже находились люди с оружием. Выйдя из машины, Олег почувствовал грубоватый кофейный аромат, приятно щекотавший ноздри. В дальнем углу под руинами потрескивал огонь, гремела посуда, сновали невнятные личности. Капитан Джафар Аджани выпрыгнул из джипа, зашагал к Али. Беседа была недолгой. Подошел еще один военный – без оружия и боевой «сбруи».
– Спать пойдем, – широко зевая, сообщил Али. – Это лейтенант Фарук, он проводит нас.
Древняя крепость действительно функционировала. Их вели по каменной лестнице, освещенной электрическими переносками. Вереница пыльных помещений, несколько уцелевших оконных проемов на северной стороне. В одном из проемов был установлен гранатомет «АГС-17», в другом пристроился старенький (да удаленький) ДШК. Звучали приветственные возгласы, Али отзывался. В помещении, куда их проводили, не было ничего, кроме двух топчанов и нескольких закрытых баков. Сопровождающий что-то бросил и удалился.
– Спать, майор, спать… – пробормотал Али, забираясь на топчан. – Не знаю, как ты, а офицер сирийской армии уже ни на что не способен. Я почти сутки ждал тебя в роще… Падай, майор, утро вечера мудренее. Утром поговорим с полковником. В углу биотуалет, в баках дождевая вода – если надо, воспользуйся. В пластике под баками – питьевая вода…
Олег хотел только пить. Казалось, что вся жидкость вышла из тела вместе с потом. Присосался к бутылю, опорожнив его целиком, рухнул на топчан без задних ног…
Полковник Надим Бахуз основательно подзабыл русский язык. Грузный, какой-то рыхлый, с отвисшими, как у бульдога, щеками, он поприветствовал майора Кравцова на ломаном русском, поинтересовался, знаком ли тот с английским. Международный язык оба знали, мягко говоря, не в совершенстве, и это была верная гарантия, что они поймут друг друга. Капитан Али иногда вмешивался, чтобы вносить полную ясность. Полковник только что закончил инструктаж, несколько офицеров вышли из полукруглого помещения на втором этаже сторожевой башни. Полковник расстегнул униформу, вытер мятым носовым платком жирный от пота лоб. Он грузно ходил, переваливаясь с ноги на ногу. Добрался до кофейника на походном столике, разлил из него ароматный кофе в одноразовые стаканчики, жестом предложил Олегу присоединиться. Кравцов поблагодарил, взял чашку. От кофе он никогда не отказывался. Полковник развернул порванную в нескольких местах карту, мрачно на нее уставился, потом повернулся к русскому офицеру и смерил его испытывающим взглядом. Али повел себя скромно – забрал свою чашку и пристроился в углу на складном стуле. Полковника Бахуза в это утро, похоже, беспокоило несколько проблем, и проблема майора Кравцова была не первостепенной. Но, дав слово однокашнику по академии, он должен был содействовать в ее решении.
– Как там Егор? – спросил он, соорудив вялую улыбку.
– Спасибо, господин полковник, – кивнул Олег, – с полковником Атамановым все в порядке, он передает вам привет.
– Хорошо, я знаю о том, что у вас случилось, – пробасил Бахуз, покосившись на зевающего Самери. – Надеюсь, мой помощник оказывает вам посильную помощь? – И неожиданно засмеялся, отчего лицо его внезапно изменилось, озарилось светом и на краткий миг стало лицом доброго дядюшки. Разумеется, ему доложили о «бесчинствах», в которых поучаствовали его помощник и гость из далекой России.
– Да, господин полковник, пока мы справляемся, – улыбнулся Олег, – но дальше без вашей помощи будет трудно. Если позволите, я опишу создавшуюся ситуацию…
– Я знаком с ситуацией, – поморщился Бахуз, – постараюсь помочь, чем могу. Капитан Самери в вашем распоряжении. Вам нужно попасть в Аль-Фараджу, пробраться в район Рамали, на улицу Эль-Шааба. Когда прибудете в окрестности объекта, Самери свяжется с Абделем Гарханом – этот парень из окружения главаря Абу-Хасана поможет вам проникнуть в учебный центр и подстрахует. Я дал Самери номер для связи с агентом. Выделить других людей не могу, вам придется больше работать головой, чем другими видами вооружения.
– Мы не просим у вас других людей, господин полковник, – учтиво произнес Олег. – Создавать толпу – глупо, больше шансов, что нас перебьют. Будем работать тем, что есть.
– Рад, что вы это понимаете, – крякнул Бахуз. – Гархан окажет квалифицированную помощь. Должен предупредить – будет трудно. Шансы добиться успеха – невелики, но я верю, что Аллах поможет тебе, майор, освободить твою сестру. Если все закончится благополучно, Гархан уйдет с вами. Срок его работы истек, он собрал нужную информацию и должен бежать, пока не попался. Если экстремисты что-то заподозрят, нашего сотрудника ждет незавидная смерть. Прорывайтесь сюда, к Шорту, – мы будем здесь еще неделю. Если дорогу перекроют, отходите на юг, в пустыню, там больше шансов наткнуться на наши и ваши подразделения. Попадетесь американцам – тоже терпимо. Они не посмеют причинить вред российскому офицеру. Попадаться кому-то еще не рекомендую – сожрут, – иронично усмехнулся полковник.
– Как мы попадем в Аль-Фараджу? – спросил Олег.
– Попасть в Аль-Фараджу – проблема, – удрученно заметил Бахуз, – но в этом деле я помогу. Ваша задача – одолеть двадцатикилометровый участок между Шортом и Халилой. – Он показал на карте, где находится этот населенный пункт. – Ехать лучше по пустыне, игнорируя дороги. Джипы там пройдут. Местность контролируют боевики ДАИШ, но они не могут отслеживать ситуацию с воздуха. В этом районе возможно нападение – они ревностно следят за своими границами. Вам нужно прикрытие. Я распоряжусь – с вами поедет отделение солдат и капитан Джафар Аджани. Они сопроводят вас до окрестностей Халилы. Дальше вам придется работать самим. Халила формально – ничейная земля, в ней худо-бедно протекает мирная жизнь. Боевики туда частенько наведываются, наводят ужас на мирных жителей и уезжают. Вводить свои банды туда они боятся. – Полковник обвел пальцем район: – Видите, тут выступ, горловину которого мы можем перекрыть. Дальше вы поедете вот здесь. – Мозолистый палец сместился в восточном направлении. – В этом районе, как понимаете, помощи не ждите, вам придется менять внешность, притворяться своими и так далее. Местность под тотальным контролем боевиков. В Аль-Фарадже они кишат, никого из города не выпускают. Если ловят мирных жителей, собравшихся бежать, – тут же показательная казнь на центральной площади. Население запугано, боевики заставляют их рыть окопы вокруг города, насильно мобилизуют в свои формирования. Тех, кто не справляется, давят танками – есть у них такое развлечение. Вам придется смешаться с населением. У Самери есть документы и пропуска турецкого бизнесмена, качество их не очень отличное, но, если не всматриваться, нормальные документы. Готовьтесь, господа, я отдам нужные распоряжения. Не забудьте поесть и взять провизию с собой – в пустыне с ресторанами и чайными пока сложно. До какого-то этапа мы можем поддерживать с вами мобильную связь, но за Халилой этот номер уже не пройдет.
Время полковника поджимало. Вопросов скопилось множество, но пришлось о них забыть. Докладывал офицер связи: боевики на севере проводят разведку боем, возможна смена диспозиции правительственных войск. Из окон доносилась отдаленная канонада. Злоупотреблять гостеприимством больше не стоило. Во дворе напарников поджидала заправленная «Тойота» и легкий иранский гусеничный бронетранспортер Howeizeh, похожий на луноход из фантастических романов начала XX века. Капитан Джафар Аджани много говорил, жестикулировал. Олег и не пытался его понять – главное, чтобы Али понимал. Здесь же переминались несколько сирийских солдат – в кроссовках, в бронежилетах, вооруженные «калашниковыми» и штурмовыми винтовками «М-16». В основном молодые парни с печатью «обстрелянности» на небритых лицах. Один был лысоватый, в годах. «Это сержант Мустафа Эль-Хаби», – представил военнослужащего Али. Вместе с командиром – восемь человек, включая механика-водителя. Максимальное, что можно затолкать в этот тесный неудобный бронетранспортер. Капитан Аджани оборвал свою пламенную тираду, небрежно отдал честь, подмигнул Олегу и стал покрикивать на своих людей. Десантники забирались внутрь через заднюю дверь, Аджани и механик – через люк в башне.
– Они поедут первыми, – сказал Али, – будут прикрывать в случае возникновения неприятностей. Машина слабая, но автоматчики могут вести огонь изнутри, а еще у них есть крупнокалиберный пулемет. Связываться будем по рации. Ты не переживай, майор, Джафар – нормальный мужик, своих в беде не бросает, он сделает все возможное.
Маленькая колонна катила на юго-восток в пустынные земли. Пыль стояла столбом. Невзирая на гусеничный ход, творение иранских оружейников развивало приличную скорость – порядка 50 километров, пересеченная местность больше и не позволит. За окном мелькали пыльные постройки Шорта, снулые прохожие – явно не из высшего света. Над крышами проплыл минарет небольшой мечети – на весь городок имелась лишь одна молельня. Люди равнодушно провожали взглядами военных. Разбежалась детвора, гоняющая в узком проезде пустую консервную банку. Али висел на хвосте у бэтээра, держась на критической дистанции. Из люка в башне торчала широкая спина капитана Аджани, невозмутимо покачивалась.
Процессия выехала из городка, какое-то время шла по петляющей грунтовой дороге. Промелькнул усиленный пост – аналогичный БТР, маленький грузовик. Потом колонна ушла с дороги, запрыгала по кочкам. Местность не отличалась разнообразием. Надоевшие верблюжьи колючки, метлы полыни, глинистая земля, испещренная трещинами. В безоблачном небе плавными кругами барражировали ястребы. Временами пустыню разнообразили скалы – от них водитель бронемашины предпочитал держаться подальше.
– Как считаешь, доедем без приключений? – спросил Олег, перекладывая поближе автомат. Становилось жарко – в окно палило, но пока спасал кондиционер, установленный в машине.
– Об этом знает только Аллах, – засмеялся Али. – И все же в последние месяцы сирийская армия нарастила силы, теперь с ней вынуждены считаться даже американцы. У парней высокий боевой дух – в этом, кстати, немалая заслуга вашей страны.
«Может, пора эту армию присоединить к России?» – подумал Кравцов.
Шарахаться от холмов становилось труднее. Условия усложнялись, пустыня переходила в скалистую местность. Голые камни перерастали в монолиты сложной конфигурации. В парящей дымке возникла целая гряда. Водитель бэтээра повернул машину к югу, надеясь ее объехать. Справа возникла каменная возвышенность, венчаемая щербатым гребнем. «И у холмов есть глаза», – вспомнилось что-то из кинематографии ужасов. Весьма своевременно вспомнилось! Округа наполнилась грохотом, пальбой! По гребню перебегали какие-то фигуры. Мельтешили вспышки автоматных очередей. Вознеслась фигура экстремиста на склоне, он стоял, широко расставив ноги, на плече лежала тяжелая «жердь» противотанкового гранатомета «РПГ-7». Оторвалась реактивная граната от корпуса, отправилась в полет. Взрыв прогремел в нескольких десятках метров от бэтээра. Посыпалась глина, взметнулось облако пыли. БТР не пострадал, водитель проворно увел его вбок.
– Без паники! – гаркнул Али. – Поздно паниковать, майор, раньше надо было!
Гранатометчик проворно перезарядил орудие, и тут же прогремел второй взрыв. Снова недолет. От грохота закладывало уши. Али начал лихорадочно уходить влево, обогнул остановившийся БТР. Он слегка пережал педаль акселератора, машину подбросило на кочке. Удар был такой силы, что Олег чуть не пробил головой потолок. Грохотала ходовая часть. Любая машина от подобной встряски развалилась бы на куски, но японское «ведро» могло выдержать и не такие нагрузки. «Секвойя» оставалась на ходу, прыгала дальше. За спиной разгоралась суматошная стрельба. Али остановил машину, оба выпали из салона, покатились в канаву, откуда и стали свидетелями незабываемого зрелища. «Секвойя» уже не волновала экстремистов, приходилось справляться с другой проблемой. БТР на полной скорости катил к возвышенности. Надрывался крупнокалиберный пулемет в башне. Спецназовцы вели огонь из амбразур в верхней части кузова. Пули крупного калибра неплохо «правили» рельеф склона. Катились камни, сыпалась крошка. Поднялась каменная пыль в том месте, где засел гранатометчик. Шансов спастись у него не было – по крутым камням покатились оба, громоздкий гранатомет и его обладатель. Гранатометчик свалился с высоты с переломанными конечностями. На него сыпались камни, превращая человека в раздавленную квашню. Это были исламские экстремисты – на голове у боевика чернела круглая шапочка с белой лентой на лбу. Вслед за незадачливым бойцом с горы покатились еще двое – и от них под обвалом немногие уцелели. Мелькали фигурки – уцелевшие боевики прятались за камнями. Но пулеметчик увлеченно изводил боеприпасы – машина подъехала почти к подножию, огонь велся в упор. Шансов у джихадистов не было, только двоим удалось перевалить за косогор, остальные падали, прошитые пулями, катились вниз, превращались в лепешки…
Камни сыпались с вершины, словно землетрясение тряхнуло холм. Водителю пришлось отвести машину, чтобы не попасть под обвал. Представление завершилось – ответный огонь был полностью подавлен. Машина разворачивалась, устремлялась прочь от холма. Али с сияющей физиономией выбирался из ямы, махал своим сослуживцам. БТР подкатил, шумно лязгая и чадя выхлопом. Из распахнутого люка высунулась оскаленная физиономия капитана. Он что-то гаркнул, засмеялся. Смерть грязным собакам! Олег почувствовал возбуждение, хотелось смеяться. Он вытянул руку с отставленным большим пальцем – отработал спецназ действительно на отлично. Аджани картинно глянул на небо – мол, мы маленькие люди, все в ЕГО руках, снова засмеялся и исчез в люке.
– Пулеметная установка в башне – это уже наши доработали конструкцию, – объяснил Али. – Изначально эта штука была ни на что не годна. В ней можно лишь возить личный состав и отстреливаться из амбразур. Теперь это грозное вооружение. А если еще и пушку поставить, то получится мобильная крепость. Садись, майор, поехали. Ты уже привыкаешь к специфике нашей беспокойной сирийской жизни?
Кортеж мчался дальше, забирая на юг. Скалистая гряда приближалась, она обрывалась в степь, и объехать ее было несложно. На этот раз броневик вырвался вперед. Али прекратил лихачить – даже выносливая машина могла подвести в самый неподходящий момент. Он аккуратно проходил выпуклости, отыскивал ровные участки. До скал оставалось метров двести. И снова не слава богу! Послышался надрывный пронзительный рев. С северо-востока приближался летательный аппарат. Али беспокойно завертел головой. Звук принадлежал явно самолету – вертолеты грохочут иначе. «Может, наш?» – мелькнула мысль. Не успели опомниться, как из-за гряды слева по борту возник одноместный двухдвигательный штурмовик серо-стального цвета. Самолет был небольшой, но маневренный. Он шел на малой высоте, издавая пронзительный рев. Али машинально ударил по тормозам. Оба вывалились из машины, задрали головы. Он пронесся стремительно – на бреющем, на высоте не больше трехсот метров, ушел на юг и начал набирать высоту. Не наши, с досадой подумал Олег. На раздвоенном хвостовике за турбинами отчетливо выделялся знак принадлежности воздушного судна: белая звезда в черном круге и две горизонтальные «лычки» – ВВС Соединенных Штатов Америки. Но аппарат был красив и элегантен, не отнять. И пилот – рисковый американский парень. Самолет таял в дымке, превращался в размытую точку.
– Американцы, мать их! – сплюнул Али. – Типа, мы господствуем в воздухе, мы тут хозяева, бойтесь нас. А как начинает работать российская авиация – так сразу прячутся.
– Штурмовик «А-10», «Тандерболт», – задумчиво пробормотал Олег. – Где их только не использовали – и в Югославии, и в Ираке, и в Ливии. Не знал, что их и в Сирию перебросили. «Бородавочник», короче, по нашей квалификации. Сейчас их модернизируют, навешивают разные «примочки». Но наш «СУ-25» все равно лучше…
– Ладно, поехали, черт с ними, пусть летают, – махнул рукой Али.
Они торопливо расселись и тронулись с места, пытаясь догнать БТР, который не останавливался и ушел далеко вперед. Проехали не больше ста метров, как снова раздался раздражающий рев. Али забеспокоился. Олег опустил боковое стекло, высунул голову. Штурмовик развернулся и возвращался! Он практически падал с высоты, превращался из размытой точки в конкретный самолет – пока еще «игрушечный». Как-то одновременно сообразили, что сейчас произойдет. Али судорожно утопил педаль тормоза, и оба снова выпрыгнули наружу, распластались за кочками. Штурмовик, словно стрела, летел под острым углом к земле. До него оставалось километра полтора, когда загрохотала штатная авиапушка GAU-8 «Эвенджер», установленная по центру фюзеляжа! Ее создавали специально для штурмовика «А-10», одна из мощнейших артиллерийских систем, когда-либо устанавливавшихся на американских самолетах. Броневик шел без остановки, отдалился от джипа метров на триста. Поздно приказывать людям разбегаться! Олег с растущим ужасом наблюдал за происходящим. Из люка высовывался капитан Аджани, что-то кричал, срывая голос, грозил кулаком: кретины, опомнитесь! Но пятачок земли вокруг бэтээра уже превращался в ад. Пушка работала безостановочно – у семиствольного «Эвенджера» запас патронов почти неограничен. Взрывалась земля, летели комья глины, пятачок земли за несколько мгновений покрылся частоколом разрывов. Уже на подлете целая очередь прошила броневик. Штурмовик круто ушел вверх, скрылся с ревом за грядой. В этот момент и прогремел мощный взрыв. Сдетонировал боезапас, выплеснулось факелом пылающее горючее. БТР превратился в горящую груду металла, из которой повалил черный дым. Ударная волна обожгла лицо – настолько мощным был взрыв…
В ушах звенело, Олег потрясенно смотрел на то, что натворили американцы. Онемение растекалось по телу. Союзники, мать вашу! Обознались? Или специально устроили этот беспредел? Ведь были опознавательные знаки на борту бронемашины! Выл Али, исполнял какой-то зловещий танец, грозил кулаком небу. Он ругался на арабском, проклинал американских богов, всю их нацию.
– За руль, капитан! – страшным голосом проорал Олег. – Сейчас по нашу душу прилетит!
И «секвойя» затряслась, беря курс к скалам. Там, где обрывалась гряда, имелось идеальное место для укрытия. Али загнал машину за скалу, выбежали наружу, забрались за огромный валун – его словно специально сюда положили, чтобы подпереть гряду. Как чувствовали – вновь образовался рев, терзающий барабанные перепонки. Штурмовик промчался мимо – бомбить под крылом было некого – и с отчаянным грохотом унесся в небо. Похоже, пилоту этим утром было нечем заняться. Несколько минут они лежали за камнем, слушали. Капитан шепотом изрыгал витиеватые проклятия. Потом они как-то пристыженно посмотрели друг на друга, покинули укрытие и, отряхиваясь, побрели к машине. Спешить уже было некуда. Когда подъехали к месту взрыва, над ним еще витал прогорклый дым. Легкие завязывались узлом, кашель душил. Иранский броневик развалился на части, оплавленные куски металла издавали пронзительную вонь. Человеческие тела были порваны на куски, обгорели, идентифицировать их было невозможно. Валялись оторванные головы без лиц, обугленные конечности с растопыренными пальцами. Погибли все восемь бравых спецназовцев, погибли страшной смертью – даже нечего было положить в гроб. Они стояли недалеко от места взрыва, подавленно молчали. Али уже перестал ругаться, сник, глаза потухли.
– Майор, объясни, зачем они это сделали? – тихо пробормотал он. – Ведь мы воюем против одного врага…
– Они считают, что враг их врага – необязательно друг, – вышел из оцепенения Олег. – Они сами создали «Исламское государство» – может быть, невольно, но благодаря их политике в Ираке возникла эта прожорливая плесень. Поэтому воюют они с ним… как-то застенчиво, что ли, словно с собственными детьми. А ваш президент – их враг уже многие годы, они его органически не переваривают, для них в Сирии это враг номер один, и что тут говорить… Сидят и спокойно ждут, пока правительственная армия и боевики перебьют друг дружку, ослабнут, потеряют влияние…
– Хрен им, не дождутся, – процедил Али. – Они тут уже подтерлись… Югославию проутюжили – все вышло, как хотели. Хусейна в Ираке скинули – почти без проблем. Каддафи в Ливии извели – даже из самолетов не выходили. Думали, и в Сирии будет так же легко. А накось, выкуси им Сирию! Пять лет уже бьются, всякий сброд против нас вооружают, страну растерзали, а мы только сильнее становимся…
Олег отвернулся. Представление об американцах не менялось. Нация, может, и великая, но сколько дел наворотили, сколько ошибок «трудных»! Орут на всех углах о правах человека. Но только не там, где воюют их войска. И вообще как-то удачно «общечеловеческие ценности» совпадают с национальными интересами США…
– Я должен сообщить полковнику, – пробормотал Али, доставая телефон.
Олег отвернулся, направился к машине. Извлек бутылку теплой воды, выпил всю, не отрываясь. Они потеряли сопровождение. Ждать, пока подъедут другие? Под огнем исламских террористов и американских летчиков? Он курил, когда на негнущихся ногах подошел капитан. На Али лица не было. Смуглая кожа побелела, натянулась, подбородок подрагивал. Еще что-то случилось, сообразил Олег, и холодок заструился по спине. Беда, как водится, не ходит одна.
– Это был Амин, командир роты охраны… – убитым голосом поведал Али. – Он был заместителем Джафара, теперь возьмет командование… Он сообщил, что полчаса назад погиб полковник Надим Бахуз…
Олег сглотнул. Снова нестерпимо захотелось пить. К этому невозможно привыкнуть – нельзя представить мертвым человека, с которым разговаривал полтора часа назад. Полковник живой стоял перед глазами – стареющий, страдающий излишним весом, но деловой, адекватный, полный боевой энергии…
– В смысле? – прохрипел Олег. – Мы ведь говорили с ним…
– Он выехал в Куджаб в сопровождении двух машин… – бесцветным голосом говорил Али. – Там передовые посты наших войск, нужно было выяснить кое-что по диспозиции и допросить перебежчика. Полковник любил все делать сам, всегда лично выезжал на место… Была засада, вместе с ним погибли четыре офицера, пять солдат. Остальные кое-как отбились, отступили, сообщили артиллеристам. Тело полковника удалось вытащить, остальные там и остались…
Они угрюмо молчали, курили. Иногда Олег поднимал голову к небу, выискивая в нем отнюдь не Бога. Штурмовик не возвращался. Он от кого-то слышал, что часовой вылет такого самолета обходится казне Соединенных Штатов в 17 тысяч долларов. Дорогое горючее, дорогие боеприпасы, опять же амортизация летательного аппарата…
– Ты должен вернуться в Шорт? – мрачно спросил он.
– Нет, майор, должен… но не вернусь, – поколебавшись, ответил Али. – Полковник Бахуз приказал работать с тобой. Приказа, отменяющего этот приказ, он не отдавал. Я с тобой, майор.
– Я рад, Али, – облегченно вздохнул Али. – Надеюсь, мы справимся быстро. Будем ждать похоронную команду?
– Не будем, – помотал головой Али. – Я сказал, наши в курсе, что здесь случилось. Они сообщат российским военным, как ведут себя их американские коллеги. Никого, понятно, не накажут, выкрутятся, что-нибудь наврут, – усмехнулся он, – они это умеют. Сирийский бронетранспортер допустил опасное сближение с мирным самолетом ВВС США, по нему стреляли из охотничьих ружей, выводя из душевного равновесия пилота… Западу ведь наплевать, верно? Ладно, поехали…
