Глава 6
Когда он очнулся, небо опять темнело. Дождя не было, но ветер теребил придорожные кустарники и куцые деревья. Из полумрака вырисовывались зубчатые скалы. Микроавтобус шел по грунтовой дороге. Майор глянул на часы. Екнуло сердце – он умудрился проспать весь день. Скоро семь – на юге темнеет рано. Интуиция подсказывала: не за горами конечный пункт на турецкой территории. На заднем сиденье у противоположного окна чесался и зевал лопоухий «джихадист» – он нервно стрелял глазами, усиленно моргал.
– Брат, где мы? – хрипло спросил Олег.
– Урфу недавно проехали, – отозвался тот. – Щас в Акчакале приедем, а там рядом…
Потянулись дома небольшого приграничного поселения. Снова вездесущие алые флаги. На пустыре стояла военная техника – несколько БМП какой-то «нерусской» конфигурации, крытые тентами камуфлированные джипы. «Турки молодцы, – насмешливо подумал Олег, – воюют с экстремистами ИГИЛ, но это не мешает им пропускать террористов за плату через свою территорию. А потом гибнуть от их пуль и снарядов». Загадочная восточная душа. Волнение усиливалось. Волновались все, кто ехал на войну. Лопоухий ерзал и что-то бубнил. Смертельно бледный Элмурад прилип к окну: он сидел впереди и его профиль отчетливо вырисовывался. Субъект с колючими глазами сидел с неестественно прямой спиной, побелевшие скулы свела судорога. Нервно лыбился рослый парень с пустыми глазами – читатель Корана. Еще двое сидели боком за спиной водителя – оба как-то гадко хихикали, приглушенно обменивались рублеными фразами.
КПП вырос на дороге внезапно – выплыло из тумана приземистое сооружение, проявился силуэт военного грузовика, складированная тара. Гортанно кричали люди. Водитель остановился. Сопровождающий со стопкой документов (неужели так нужны?) покинул кабину микроавтобуса. В салоне воцарилось гробовое молчание. Люди на улице негромко переговаривались – мирно, полюбовно. «Кого везем?» – «Ну конечно же строителей». Еще одна усатая физиономия заглянула в салон, хотя могла бы этого не делать, денег эти парни получали столько, что не стоило даже имитировать несение службы. Голоса замолкли, видимо, пограничники пересчитывали наличность. Все закончилось благополучно. Сопровождающий сунулся в салон, скомандовал на ломаном русском: всем выйти из машины! Прибыли, милостью Аллаха милосердного! Люди хватали свои сумки, торопливо выбирались наружу, мялись на обочине, растерянно озирались. Олег вышел последним. «Расстреляют?» – мелькнула убийственная мысль. Уже почти стемнело. На границе было свежо, даже прохладно. Хлопья тумана плавали над землей. Из тумана вырисовывались изрезанные скалы, очертания военной техники, фигуры в плащ-палатках. Дорога за шлагбаумом убегала на юг – в седловину между безлесными возвышенностями. Сопровождающий в свете фонаря торопливо раздавал всем заграничные паспорта – мельком смотрел в лица, отыскивал нужный документ. Олег забрал свой, убедился, что турок не ошибся, сунул поглубже в карман. «Можно дать деру, – мелькнула юмористическая мысль. – Анталья в принципе недалеко – пробраться туда, отдохнуть…»
– Быстро уходить, быстро уходить… – бормотал на корявом русском турок и тыкал пальцем на дорогу за пропускным пунктом. – Туда уходить, туда… Быстро, быстро, вас там встретить…
Группа из семи человек пришла в какое-то броуновское движение. Озираясь, натыкаясь друг на друга, люди перетекали через шлагбаум, уходили в туман. Его завихрения поднимались над землей, рассасывались, оставаясь в виде какой-то серой измороси. За спиной возвышались силуэты автоматчиков – представители «дружеской» турецкой армии. Олег шел вместе со всеми, грузно переваливаясь с ноги на ногу, поддерживал сумку, висящую на плече. Темнота, всем не до него, можно стереть с лица маску идиота, которая делает своим в любой компании. Сердце колотилось, он был напряжен, нервы натянуты, как струны. КПП отдалялся, таял в дымке тумана. Пока их никто не встречал. Люди сипло дышали, шли в неизвестность.
– Братья, мы доехали, слава Аллаху… – внезапно воскликнул обладатель карманного Корана. – Сейчас нас встретят, наконец-то мы у своих…
– Подожди, Рашид, не говори гоп, еще не встретили… – толстым и грубым басом ответил громила с физиономией тюремного надзирателя – видимо, скептик по жизни.
Извилины дымились, лихорадочно работали. Он уже здесь, на «благословенной» сирийской земле, прыжок в сторону – считай, побег. Рвануть… но куда рвануть? Тут скалы, дохлая растительность. Куда он денется, даже если не догонят? До Хамана, где назначена встреча, долгих пятнадцать верст, его за это время несколько раз приберут! Но пока хоть относительная свобода, что будет дальше, когда навалятся «встречающие»? Будет ли возможность свалить? Он выучил наизусть местную карту, представлял, где какие дороги, пустоши, оазисы…
С пареньком по имени Элмурад творилось что-то неладное. Парень отстал, как-то вяло переставлял ноги. Олег обернулся, отыскал его взглядом. Тот был бледный, кусал губы – даже в темноте это было видно. Не по себе вдруг стало. Этот парень не был похож на упертого фанатика. Какого рожна его занесло в Сирию? Кто убедил? Запудрили мозги, внушили, что только так он может стать настоящим мужчиной?
У парнишки заплетались ноги, он вдруг остановился, сумка свалилась с плеча.
– Братья, простите, я не могу… – Говорил парень по-русски, но с акцентом – видно, успел какое-то время пожить в России. – Братья, клянусь Аллахом, я не могу… Я не хочу воевать, я хочу жить… Это все Тенгиз меня уговорил… – Он попятился, забыв про сумку.
– Эй, говнюк, а ну, стоять… – зловеще пробасил громила.
Но Элмурад продолжал пятиться. Пятна страха блестели на побелевшей физиономии. Выдохнув: «Простите, не могу, я хочу назад, у меня жена, ребенок в Пензе», – он повернулся, засеменил прочь. Реакция на этот «вероломный» поступок оказалась неожиданной.
– Стой, сука, убью!!! – взревел громила, и вся группа, исполняясь ярости, устремилась за беглецом! Олег поколебался, тоже побежал. Элмурад обернулся, вскричал от ужаса, обнаружив, что его догоняет разъяренная кучка фанатиков, помчался, как молодая газель. Но уже вырвался вперед лопоухий. Он громко матерился, улюлюкал – сделал несколько «олимпийских» прыжков, догнал паренька, повалил его. Оба упали, покатились по пыльной дороге. Зачем этот парень сопротивлялся? Он поднялся на колени, начал отбиваться кулаками, когда на него опять набросился ушастый. Тот взбесился окончательно, запрыгал влево-вправо, увертываясь от ударов, и в удобный момент ударил ногой. Носок ботинка попал под подбородок пареньку. Удар вышел чувствительный. Беднягу перевернуло, швырнуло на землю, хрустнула челюстная кость. Лопоухий торжествующе завопил, повалился перед ним на колени, схватил за волосы, начал колотить черепной костью по земле, брызжа слюной и приговаривая:
– Что, падла, сбежать хотел? Кяфир несчастный, трус, змеюка вонючая…
Бедняга уже не сопротивлялся, руки болтались, как у куклы. Остальные стояли рядом и гоготали. Олег оттащил лопоухого от жертвы, опустился на колени, перевернул несчастного. Паренек конвульсивно дернулся пару раз и затих. Мертвее его никого в этой округе не было. Кости лица были разбиты вдребезги, кожа порвана, залита кровью. Правый глаз расквасился, как глазунья, в левом застыл какой-то щемящий первобытный ужас. Олег сглотнул, поднялся.
– Он мертв…
– Аллах акбар, – философски заметил лопоухий. Он, похоже, нисколько не расстроился – напротив, возгордился, физиономия самодовольно лучилась, в глазах поблескивал огонек. Дружно засмеялись будущие бойцы непобедимого «Исламского государства». Смерть ренегата никого не опечалила. Этой публике бесполезно ставить уколы совести.
– Он пришел рассказать о Христе, гы-гы… – острил лопоухий, утирая слюни.
– Хрен с ним. Собаке – собачья смерть, – резюмировал громила, сплюнул на мертвеца и хлопнул Олега по плечу: – А ты, брат, какой-то впечатлительный, задумчивый очень. Жалостливый, что ли? И рожа у тебя какая-то странная. Ты точно из наших? Кем работал в «Рашке»?
– Офицером спецназа, – проворчал Олег, что вызвало очередной взрыв гомерического хохота.
– Шутник, – сквозь смех произнес здоровяк. – Ладно, посмотрим, какой ты в деле. Пошли, братья, пусть валяется это чмо…
Поредевшая кучка двинулась дальше. Кравцова трясло от злости, но пока он сдерживался. Мужик с небритой рожей, похожий на уголовника, пнул сумку убитого, валяющуюся на дороге. Она улетела в кювет, а рекруты снова смеялись – происшествие положительно сказалось на их тонусе, взбодрило. Теперь уж точно никакого пути назад! За ними, видимо, наблюдали. Где-то в тумане завелась машина, едкий свет фар прорезал мглу. В свете возникли три фигуры – в черном или сером одеянии, в жилетах, напичканных боеприпасами, в светлых кроссовках. Головы закрывали маски с широкими прорезями для глаз. За плечами у встречающих висели автоматы. Они быстро приближались. За спинами людей очертился силуэт крытого грузовика – с надсадным урчанием он выезжал на дорогу.
– Приветствую вас, братья! – пафосно выкрикнул Рашид, и остальные загудели – одобрительно, хотя и не без некоторой настороженности.
– Заткнись! – отрезал выступивший вперед боевик. У него были большие глаза и густые брови. – Вы из России?
– Ага, из «Рашки», – пискнул лопоухий и хрюкнул. Приятно встретить соотечественника в краях, где Макар телят не пас.
– Что там у вас случилось?
– Падла одна сбежать хотела, – скупо объяснил здоровяк. – Уже не сбежит, порешили собаку. Он на дороге валяется…
– Ладно, потом разберемся, – процедил боевик. – Все здесь? Больше никого?
– Все…
– Паспорта давайте, и марш в кузов – да без разговоров. Едем в Храмаллу – это двадцать километров отсюда, там сборный пункт. Там будут разбираться, на что вы годны и способны ли служить Всевышнему. Давайте, парни, давайте, – торопил боец. – Вы у друзей, не бойтесь, скоро вольетесь в наши ряды…
Уж куда-куда, а в Храмаллу Олегу точно не надо было. Окрестности Акчака были безлюдны, единственный грузовик у дороги – и нетронутая вмешательством человека природа. Долго ли это продлится? Но пока он не мог действовать по собственному усмотрению – требовался транспорт. Пришлось отдать боевику свой паспорт. У того были очень внимательные глаза, такое ощущение, что они прекрасно видели в темноте. Он смерил взглядом рекрута, забирая документ, подтолкнул к машине, и Олег первым перелез через болтающийся борт. Внутри было грязно, пахло тухлятиной. Из темноты вырисовывались две продольные лавки вдоль борта. Он сел с краю, поближе к борту. Забирались остальные, рассредоточивались. Водитель сидел в кабине, нетерпеливо газовал. Один из встречающих – видимо, обладатель тех самых глаз – побежал в кабину, двое вскарабкались в кузов. Один оттер Олега бедром, что-то шикнул – чужое место занял. Кравцов покорно отодвинулся, не проблема. Глаза привыкали к темноте, лица пассажиров очерчивались бледными полутонами. Напротив взгромоздился еще один боевик – с азиатским разрезом глаз в прорези маски. «Зачем они маски носят? – мимолетно подумал Олег. – Чего боятся?» Или просто понты? Боевик словно почувствовал его недоумение, подцепил нижний край маски, оттащил ее на лоб. Открылось широкое монголоидное лицо, щетина торчала, как у сапожной щетки.
Машина уже катила по дороге. Водитель не гнал, аккуратно переползал ухабы. Новобранцы помалкивали – еще не свыклись со сменой обстановки. Кто-то кряхтел – не мог пристроить между ног свою сумку. Олег откинул голову, закрыл глаза. Он помнил карту – прямая грунтовая дорога от поста Акчак, километра четыре четко на юг. Затем развилка, одна ветка убегает на запад, в Храмаллу, другая на юго-восток, к Хаману. Дальше за Хаманом, в восьмидесяти километрах, – Аль-Фараджа… Он открыл глаза. Пейзаж за окном почти не менялся. Скалы громоздились как попало, между ними тянулись пустыри – иногда они вздымались волнами, проваливались в лощины. Растительности становилось меньше. Деревья сменились карликовыми кустарниками, колосились островки полыни. Природа в этой местности была явно далека от средиземноморской. Он находился в районе, который полностью контролировался боевиками ИГ. Север Сирии – от турецкой границы до Евфрата. В этом районе находилась их самопровозглашенная столица Эль-Ракка, все города и деревни округи были заняты боевиками. В Ракке вроде вспыхнуло восстание, но что-то не слышно об успехах повстанцев. Можно представить, какие реки крови там льются. Где-то на юге и востоке действовали сирийские войска, но информация о боях была противоречивая. На востоке исламистов поджимали курды – но тоже неясно, кто кого на самом деле поджимал. Сражались какие-то мифические ополченцы, поступали сообщения о вылазках туркоманов – народ за пределами Сирии плохо представлял, кто они такие и против кого нацелены вылазки. Религиозный фактор добавлял еще больше неразберихи. А местный своеобразный бизнес – нефть, наркотики – окончательно все запутывал.
Олега не волновали местные разборки. Он плевал на большую политику. Забрать сестру и делать ноги. Ну, если не повезет, то погибнуть… Он напрягался с каждым километром. Других укачивала монотонная езда, а он превращался в сжатую пружину. Боевик, сидящий напротив, широко зевнул, расставил ноги, когда машину подбросило, положил на колени укороченную штурмовую винтовку «М-16», снабженную гнездом для реактивной гранаты. Олег покосился вправо. Напарник сидел рядом, привалившись боком к заднему борту. Голова отброшена, между коленями «АК-74». Бравый боец – нагрудный пояс был напичкан боевыми прибамбасами, портативная рация, зачем-то бинокль, несколько снаряженных магазинов от «АК», нож в чехле, еще какая-то невнятная штуковина – то ли оптический прицел, то ли прибор ночного видения. Слева на боку были закреплены две округлые гранаты «РГД-5» со вставленными запалами. Как они крепились к жилету, темнота скрывала, но факт имел место, вряд ли это были муляжи.
Время превращалось в тонкую проволоку, вытягиваемую из стальной болванки. Сколько уже проехали? Пассажиры тоже нервничали. За бортом бежала пересеченная местность, заросшая саксаулом. Внезапно водитель сбросил скорость, машина забирала вправо. Люди завозились, стали вытягивать шеи. Олег сделал то же самое. Развилку проехали! Нет, в Храмаллу ему точно не надо!
– Слышь, братаны, еще долго тут париться? – спросил кто-то из пассажиров.
Конвоиры проигнорировали вопрос, возможно, не владели русским.
– Слышь, а в Храмалле мы долго будем? – поинтересовался другой. – На фронт когда пойдем?
Охранники молчали. Азиат с каким-то подозрительным интересом поедал взглядом майора Кравцова. А майор Кравцов смотрел на небо. В этой местности туман рассеялся, и облака куда-то разбежались. Небо было черным, на нем переливалась луна в полной красе, мигали желтые звезды. «Никаких на небе звезд нет. Это просто миллион дыр», – вспомнилась бардовская лирика. Он заерзал, притворяясь, что сидеть неудобно, пристроился боком, с полуоборотом вправо. С такой позиции улучшался угол обзора. Боец справа раздраженно покосился, отвернул голову. Азиат зевнул. Гранаты на жилете были практически рядом. Выделялось кольцо чеки на взрывателе. Если дернуть, оно, безусловно, выскочит, усики распрямятся…
Машину тряхнуло. Водитель зашелся руганью и притормозил – видимо, перед следующим ухабом. Правая рука, слегка извернувшись, отправилась в путь, коснулась гранаты. Обтекаемый корпус, «приятная» прохлада… Тянуть резину смысла не было. Олег повернулся, сделав упор на левую ногу, выбросил вперед вторую руку, схватился ею за кольцо – и дернул, придерживая гранату правой рукой. И ведь все получилось! Чека выскочила. Четыре секунды в запасе. За это время столько дел можно переделать! Боевик как-то судорожно дернулся – и получил по зубам локтем правой руки. Той же рукой Олег сцапал ствол автомата, торчащий между ног, левой рукой выбросил сумку наружу (пригодится) и кинулся к борту. Это было что-то из цирковой акробатики. Нет невозможного, когда до смерти четыре секунды! Выбросил автомат, перевалился сам, отметив краем глаза, как дернулся азиат, схватился за «М-16», разверзлась с диким воплем черная глотка. Удивлен, дружище? Заиграла новыми гранями твоя жизнь? Остальные и вовсе ничего не поняли. Олег оттолкнулся от борта, свалился, сгруппировавшись, на дорогу – и когда рванула граната, приделанная к жилетке боевика, уже семенил на корточках за своим автоматом. Хлопок был умеренной силы, вспышка не ослепила, но осколки разлетелись исправно. Сдетонировала вторая граната, висящая рядом с первой, добавила крови и разрушений. Из кузова повалил дым. Машина завиляла, отправилась юзом к правой обочине, где и встала, уткнувшись бампером в косогор. Осколки порвали тент, стонали раненые. Двигатель, как ни странно, не заглох – только водителю досталось. Он пытался выбраться из кабины, открыл дверь, но на что-то большее сил не хватило – вывалился, ударившись хребтом о подножку, растянулся под колесами. Осколок пробил тонкую переборку и вонзился в спину. Напарник, сидящий рядом, не пострадал. Он издал боевой гортанный вопль, выпрыгнул наружу, бросился на дорогу, передергивая затвор. Увы, он не понял, что случилось, принял за нападение извне. Он вылетел из кювета на проезжую часть, рассыпал очередь за обочину. В прыжке развернулся, выпустил вторую. Олег сидел на коленях позади машины, целился из «калашникова». Все же лучшее в мире стрелковое оружие. И патриотизм здесь ни при чем! Хватило одной короткой очереди, она пробила голову боевика, превратив его в кусок бесполезного мяса. Олег обернулся. На дороге все тихо. Пот хлестал со лба, как лава из жерла вулкана. Он боком, не опуская оружие, припустил к грузовику, сбил борт, и тот со скрежетом отвалился. Наружу выпали двое: мертвый азиат – из переносицы парня торчал зазубренный осколок, попадание удивительно точное, и то, что осталось от владельца взорвавшейся гранаты. Осталось рваное месиво – конечности посечены, в боку зияла дыра величиной с пивную кружку, половину лица срезало начисто вместе с маской. У остальных в этом кузове оружия не было. Олег смело вскарабкался в машину, злорадно уставился на то, что натворил. Да уж, майор, только за смертью тебя посылать. Двое с небритыми уголовными рожами сидели ближе всех к эпицентру взрыва – их сразило мгновенно и насмерть. Они валялись под сиденьями – искалеченные, набитые осколками. Рослому парню по имени Рашид осколок угодил в бок и проделал в теле немалый путь, собрав несколько жизненно важных органов. Он выпустил кровяной пузырь и затих, избавив Олега от необходимости добивать. У другого борта корчился на лавочке громила. Он тяжело дышал, держался за грудь. В районе щитовидки все превратилось в рваное месиво. Сомнительно, что он мог что-то сказать. Но глаза пылали бешенством.
– Ну что, приятель, посмотрел, какой я в деле? – процедил Олег и выстрелил ему в голову.
Остался лопоухий. Его прибило в угол. Осколки гранаты перебили колени. Он не мог встать, сидел, истекая кровью. Дергался глаз – можно и не спрашивать, как дела.
– Что ты творишь, сука? – с хрипом выдавил он.
– Миром правлю, – отозвался Олег и вбил парню в голову еще два патрона.
Ах, если бы… Он прислушался – двигатель работал. Ну, что ж, господин православный атеист, раз твой боженька пока благоволит… В последующие три минуты он работал как проклятый. Скатился на землю, стащил с погибшего боевика ремень вместе с подсумками, проверил – в одном гранаты, в другом снаряженные магазины. Забросил автомат за спину, подтащил свою сумку, снова полез в кузов и начал за ноги вытряхивать на дорогу весь покойный люд. Он провел с ними, живыми, больше суток, и ведь ни капли не жалко. Теперь на дороге валялась куча дерьма – семь трупов. Олег замкнул борт, чтобы не болтался, опустился на колени перед мертвым азиатом, стал его обшаривать. Никакого телефона. Он даже слегка похолодел. Им что, не разрешают пользоваться телефонами? Отыскался фонарик – и то хлеб. Осветил рваное тело второго боевика – если и был у него телефон, то его обломки благополучно срослись с органикой. Ну, привет! Олег опрометью бросился к боевику с простреленной головой, валяющемуся в стороне на дороге. Вся маска была залита кровью, но туловище не пострадало. Он ощупывал его, как профессиональный воришка, и сердце радостно екнуло, когда в кармане оказался вполне заурядный, даже старомодный «Филипс» (знал толк, поганец, в вещах – зарядка в этих аппаратах не иссякает). Проверил – зарядка есть. А сеть? Олег издал вздох облегчения – немного, «пара палочек», но тоже есть. Молодцы, технари «Исламского государства», поддерживают мобильную связь на захваченных территориях. Он сунул телефон в карман. Что еще? Загранпаспорт! Кажется, этот парень собирал… Он отыскал в стопке свой, а остальные аккуратно убрал обратно. Пусть гадают, кто пропал и кто навалил эту кучу дерьма! Из любопытства стащил с покойника маску. Образовалось лицо славянского типа – обычное молодое лицо. Отдаленные восточные мотивы в чертах. Заприметь он такое лицо где-нибудь в ночном клубе российского мегаполиса или в студенческой аудитории – ничуть бы не удивился. А здесь-то он за каким хреном? И ведь едут сюда тысячами – и всех волнует проблема построения мирового шариатского государства? Сомнительно. Любому разумному человеку ясно – ЕГО НЕ ПОСТРОЯТ. Нереально. Прольют океан крови, изведут миллионы людей, а не построят. Не готов к такому мир. Чем же им здесь намазано? Ненависть к цивилизованному миру? Страсть к убийствам – можно убивать безнаказанно, почти всех без разбора! Откуда он – с Татарстана, из Иркутска?
Олег оттащил с дороги тело, а потом и водителя, валяющегося под колесами. Не мужское это дело – давить колесами мертвецов. Забросил сумку в кабину, влез сам. Двигатель работал, невзирая на то что часть панели старенького японского грузовичка разбили осколки. Рычаги и педали были в порядке. В лобовом стекле зияли дырки, но в целом оно держалось. Он перевел рычаг на задний ход, сдал назад. Включил «драйв», начал выкручивать баранку. Слава Христу, машина поползла вперед! Снова задняя, передняя, вперед, объезжая трупы – до развилки не больше километра…
Олег не жалел о содеянном. Девятью упырями стало меньше. Враг есть враг. Передние фары освещали дорогу (в отличие от расколовшихся задних габаритов). Машина слушалась. Руль работал с заеданием, но тут уж не до жира. Машина набирала скорость. Сирийская ночь, вопреки ожиданиям, оказалась не душной (во всяком случае, сегодня) – сквозь пробоины в кабине проникал ветерок, бодрил. До развилки оставалось немного. Он прошел поворот и вздрогнул, ощутил холодок в спине – навстречу неслись фары! Их дальний свет резал глаза. Уважать других водителей в этой местности, видимо, не стремились. Олег напрягся, подтянул к себе автомат. Водитель встречной машины подмигнул фарами. Он сделал то же самое. Они промчались, едва не коснувшись бортами. Такой же грузовичок, только кузов открыт, в нем – крупнокалиберный пулемет, несколько темных личностей вокруг пулемета. Успели заметить, в каком состоянии грузовик? Или им плевать? Грузовичок вроде бы не останавливался, но через пару минут на их пути окажется гора трупов…
Олег плавно наращивал скорость, спеша добраться до развилки, и из-за каменной гряды едва не проскочил ее! Сдал назад, развернулся вправо. Эта дорога ничем не отличалась от предыдущей, те же унылые пейзажи за обочинами, иссушенная земля, степь да степь кругом… Но на этой дороге находился населенный пункт Хаман, в окрестности которого он очень хотел попасть! Вся интуиция, все мурашки на коже яростно сигнализировали: будет погоня. Это наверняка был патруль. Обнаружив трупы, они оповестят во все концы, кинутся вдогонку. К посту Акчак, конечно, не поедут, куда им еще свернуть с развилки, как не на эту дорогу! Он давил на педаль акселератора, гадал, какой располагает форой. Несколько минут – негусто. Качество дороги было удовлетворительное, можно не тормозить каждую секунду. Но он боялся разгоняться. И вообще такое ощущение, будто он играл в компьютерную игру! И если проиграет, ничего ему за это не будет!
Впрочем, ощущение прошло, когда он проехал несколько километров мимо какой-то пустой деревни. Возможно, в ней кто-то жил, но делал это явно напрасно. Несколько глинобитных угловатых строений с плоскими крышами (у двух вовсе крыш не было). Зияли оконные проемы, часть стен осыпалась, а в тех, что еще стояли, красовались дыры, подозрительно смахивающие на пробоины от артиллерийских снарядов. В этот момент и замелькали блики. Олег вскинул голову к остаткам зеркала заднего видения – от развилки свернула машина, следует в попутном направлении! Кончилась фора. Впрочем, шанс оставался – задние габариты не работали. Он выключил фары и поехал дальше на свой страх и риск. Риск безумный, но он набирал скорость. И вдруг обнаружил, что справа обочина сглаживается, возникло нечто смахивающее на примыкающую дорогу. Что? Куда? Он предпочел не задумываться: дают – бери! – и круто вывернул баранку. Машину затрясло, но она съехала вниз, взлетела на косогор, снова ушла в покатую яму, где он благополучно и воспользовался тормозом. Глушить двигатель не стал, схватил автомат и спрыгнул на землю. Отбежал метров на двадцать, пользуясь складками местности, закатился за бугор, распластался и на всякий случай приготовил автомат к стрельбе.
Рев мотора нарастал. Машина шла не просто так, явно преследовала кого-то. Интересно кого? Он обернулся. На случай западни и бежать-то некуда – за спиной какая-то чахлая растительность, дальше равнина. Свет от фар уже облизывал дорогу. Олег пригнул голову. Продолговатый неуклюжий грузовик протарахтел мимо без остановки. Это были те самые ребята, которых он встретил несколько минут назад. Угрожающе вращалось дуло крупнокалиберного пулемета, в кузове сидели люди в черных одеждах. Над кабиной развевался черный флаг с белой арабской вязью – в лунном свете он смотрелся особенно зловеще. Но избытком ума террористы не отличались – примыкающую дорогу проигнорировали. В кузове кто-то кричал на непонятном языке – видимо, в рацию. Рев двигателя стал затихать и скоро сошел на нет.
Олег облегченно вздохнул, сполз в канаву, перевернулся на спину. Вскинул руку с часами. Начало одиннадцатого. Даже ночь толком не началась. Он не видел в этой местности ни одной гражданской машины – неужели запугали всех? Район был, мягко говоря, не перенаселенный. Звезды опустились ниже, казалось, всматриваются в него. Он бы с удовольствием что-нибудь съел. В сумке, оставшейся в кабине, еды не было. Олег начал, не вставая, обшаривать карманы и удовлетворенно засмеялся – во внутренностях куртки обнаружилась сплющенная пачка переломанных сигарет и плоская зажигалка. Он курил эти обломки, обжигая пальцы, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие. Потом опять лежал, созерцал склонившиеся звезды. Спешить было некуда. От земли холодило, но терпимо. Представители местной фауны пока не донимали. Надо было выждать: вдруг вояки на грузовике поедут обратно? Он достал телефон, с задумчивостью стал его разглядывать. Обыкновенный «Филипс», старый кнопочный вариант, зарядка на две трети, сеть так же. Фотографии аппарат делал, но отвратительного качества, даже всматриваться в них не хотелось. Пару пролистнул – стошнило. Веселый был парень, любил снимать отрубленные женские головы. Он залез в телефонную книгу. Аппарат был явно не служебный. Жора, Лариса, Рамадан… Знала бы Лариса, чем увлекался ее знакомый… Олег задумчиво смотрел на телефон, понимая, что не может себе отказать. Чем он рискует? Чем рискует абонент на том конце? Разве что деньги кончатся. Он проверил счет – богатый был парень. Сердце вдруг забилось. А вдруг не получится, мало ли что? Но пальцы уже нажимали клавиши…
– Господи, родная… – У него чуть голос не сорвался, когда услышал тоскливое «алло».
– Олежек… – заплакала она. – Я уже не ждала…
– Все отлично, – уверенно проговорил Олег. – Ты как? Работаешь? Хулиганы больше не приставали?
– Нет, Олежек, все хорошо… Ни полиции, ни хулиганов… Днем работаю, ночью по тебе тоскую, всякая траурная чушь в голову лезет… Ты как, ты где?
– Да все в порядке, в Сирии, – отозвался он небрежным тоном. – Я у друзей. Реально все в порядке, милая. Я сытый, трезвый, скоро спать пойду. Утром проблему начну решать.
– Боже мой, боюсь даже спрашивать, что с тобой на самом деле. Ведь все равно не скажешь правду…
– Так, родная моя, давай договоримся – с этой минуты ты будешь спокойна, как жена удава. Я на самом деле в Сирии, со мной на самом деле полный порядок. Здесь живут нормальные, гостеприимные люди, не все… отрицательные персонажи. Несколько дней, и я вернусь. Ты только жди. Если не смогу больше позвонить – никаких психов, уяснила?
– Олежек, да я же свихнусь…
– Так, больше никаких слез. Дело делается, я на верном пути. Скоро буду. Мы с тобой проживем долгую жизнь и умрем в один день. Да, забыл сказать… Я люблю вас, Елизавета Алексеевна…
– Что? – икнула она.
– Что слышали. Пока, целую. Не вздумай звонить по этому номеру!
Олег разъединился и засмеялся. Настроение поднялось. Надолго ли? Он вспомнил, куда его угораздило, прислушался. Потом извлек из памяти еще одну вереницу цифр и набрал ее. Как ни странно, на том конце отозвались. Арабская речь звучала не очень благозвучно, но голос не вызывал отвращения.
– Хеллоу, – сказал Олег, – ду ю спик инглиш? Зис из Кравцов…
На том конце выдержали паузу. Потом последовал облегченный вздох.
– О, ес, оф кос… Уан минит, – заговорил собеседник и вдруг спросил: – Мы можем говорить по-русски?
– Почему бы и нет? Если честно, мой английский оставляет желать лучшего, а по-арабски я и вовсе ни «бэ», ни «мэ»… Вы точно капитан Али Самери? – насторожился Олег.
– А что вас смущает? – не понял абонент.
– Да, собственно, ваш безупречный русский…
– Ах, это, – хмыкнул собеседник. – Успокойтесь, я настоящий капитан Али Самери, выполняю распоряжение полковника Бахуза, мой телефон не прослушивается, а неплохой, но, увы, не идеальный русский объясняется тем, что я окончил московскую Общевойсковую академию вооруженных сил. Обучение велось на русском языке, поэтому на подготовительном курсе я целый год его штудировал. Я окончил академию в 2006 году. Кстати, жду вас в роще, расположенной к югу от Хамана, жду уже несколько часов и, откровенно говоря, заскучал. Вам удалось сбежать от своих проводников?
– Удалось, – усмехнулся Олег. – Вот только им от меня сбежать не удалось… Произошла небольшая заварушка, капитан.
– Как это похоже на российский спецназ… Хорошо, расскажете при встрече. Где вы находитесь? Я могу вас забрать. У меня есть документы турецкого бизнесмена, связанного с нефтяными поставщиками ДАИШ…
– Я на машине, спасибо, доберусь. Меня ищут. Я на дороге, ведущей в Хаман. Проехал деревню… в ней, похоже, не живут, выглядит так, словно подверглась артобстрелу. Сразу за деревней – примыкающая дорога, нахожусь на ней…
– Отлично, – сказал сириец, – знаю это место. Вам не нужно возвращаться на главную дорогу. Езжайте по второстепенной, она ведет на юг и огибает рощу, в которой я сижу. Вам нужно проехать километров семь, засеките на одометре. Машину загоните в кусты, чтобы ее не было видно, сигнализируйте фонарем. У вас есть фонарь?
– Да.
– Действуйте. И не бойтесь, дорога, по которой вы сейчас поедете, будет пуста. До встречи!
