Глава пятая
Колонна с российским спецназом прибыла на позиции сирийской роты в 12.30 20 марта. Встречали спецназовцев и наводчиков капитан Адан Сабир и капитан Волченков. Первым из головной БМП выпрыгнул майор Жилин. Потянулся. Пожал руки офицерам, представляясь, то же самое сделали ротный и советник.
– Ну что тут у вас? – спросил командир боевой группы.
Ответил Волченков:
– Стоим на месте, ведем позиционные бои. Отбили атаку диверсантов, уничтожили часть техники, минометов, боевиков, но наступать не можем.
– Что? Не даются «духи»? Крепко держат оборону?
– Крепко, но у них и положение выгодное. Один перевал или хребет Умгдум чего стоит.
Он был виден в мареве долины.
– Да, хребет солидный. Но давайте для начала разберемся с размещением личного состава, а потом уже поговорим и о делах насущных.
На этот раз ответил Сабир:
– Для вас подготовлен блиндаж в траншее, выходящей к позициям иранских гвардейцев.
– Значит, будем рядом с персами?
– Вы имеете что-то против?
– Нет!
Майор повернулся:
– Внимание, парни, командир сирийской роты покажет место временного расположения, обустраивайтесь, обедайте, надеюсь, на нас тоже приготовили обед.
Сабир кивнул:
– Конечно, приготовили. Иначе и быть не могло.
– Ну и хорошо. Толя! – обратился командир группы к заместителю. – Организуй все вместе с ротным, а я поговорю пока с советником.
– Да, Сергей!
Сабир и Туренко повели спецназ и наводчиков в ближайшую траншею. Жилин указал Волченкову на сирийцев, усердно долбивших каменный грунт в стороне от готовых укрытий для «Т-72».
– Это для второго взвода танков. Сегодня должен подойти. Капониры готовят.
– Они охренеют тут камень долбить. Это тебе не Подмосковье.
– И даже не Северный Кавказ. Но сирийцы ребята трудолюбивые, выносливые, справятся.
– Говоришь, танковый взвод подойти должен?
– Да. Взвод «Т-72», четыре танка. Таким образом, на данный момент, с учетом нанесения противнику удара во время выхода диверсионной группы боевиков, мы будем иметь превосходство в танках. Также ожидаем подход с танками самоходного артиллерийского орудия «Нона».
– А «Нона»-то вам зачем?
– Полковые минометы не достают до позиций игиловцев, когда они выходят на огневые рубежи перед хребтом, а «Нона» спокойно их накроет.
– В смысле не достают? «ПМ-120» имеют предельную дальность до семи километров ста метров.
Волченков объяснил:
– У нас минометы образца 1943 года, а не более современные 2Б11, а у них дальность до пяти тысяч семисот метров.
– Понятно. Ну что ж, тогда «Нона» будет самое то. Где у вас КНП?
– На высоте!
– Идем на командный пункт, введешь в общую обстановку. Оттуда посмотреть на местность до хребта можно?
– Да, у нас сильная оптика.
Офицеры поднялись на КНП.
Жилин, увидев развалины, в которых сохранилось несколько помещений, чертыхнулся:
– Черт!
– Да, – проговорил Волченков, – удобств здесь минимум.
– Я не о том. Надо доложить о прибытии. Командир отряда теперь все мозги вынесет.
По переговорному устройству командир группы вызвал связиста:
– Третий! Первый!
– На связи, – ответил сержант Сторский.
– Со «спутником» бегом на КНП!
– А где этот КНП?
– На вершине холма, увидишь подъем, где высаживались из БМП. И бегом, Третий!
– Принял.
Отключив устройство, Жилин через оптику посмотрел на местность, спросил:
– Это у левой балки накрыли диверсантов?
– Так точно!
– Ты, Юра, это брось, так точно, никак нет, давай на «ты» и по имени. Нам еще здесь разводить формальности.
– Хорошо. Да, там накрыли «духов».
– Слышал на базе, благодаря тому, что ты на БМП атаковал диверсантов с флангов, и спаслись сирийцы?
– Они и сами справились бы, но потери могли быть больше.
– Не скромничай. К награде представили?
– Да вроде, к сирийскому ордену.
– Значит, и наши что-нибудь подкинут. Так, хребет, а слева Черный холм?
– Да.
– И он перекрывает вход в горный проход.
– Да.
– Сто против одного, именно там у «духов» позиции своих минометов.
– Ты прав. А в развалины деревушек, что правее, выводят танки «Т-62». Три штуки так и стоят там.
– Вижу остовы сгоревших машин, летчики поработали?
– Летчики.
– А сколько выходило танков?
– Четыре. Один, получивший серьезные повреждения, все же смог уползти в проход. Ну и три миномета с тягачами там же штурмовики накрыли, а позже установку «Град».
– Про «Град» в курсе.
В это время появился запыхавшийся связист группы:
– Я, товарищ майор!
– Вижу, что ты, а чего запыхался?
– Так вот бегом.
– И чего? Не болен?
– Никак нет.
– На тебя, Вася, это не похоже. Или расслабился? И надо группу поднапрячь физически!
– Напряжемся, когда в тыл к «духам» пойдем.
– Давай-ка мне связь с полковником Северцовым.
Связист развернул спутниковую станцию, вскоре доложил:
– Командир отряда, товарищ майор.
Майор взял у него трубку:
– Кедр, я – Байкал!
– Очень приятно. И где это мы потерялись?
– У нас проблема возникла в Сааре. Вам еще не доложили?
– О снайпере доложили комбригу, он передал информацию мне, но почему вы затратили так много времени на переход от Саара до заданного района?
– Ну вы же знаете, дорога ни к черту, местность напрочь разворочена, приходилось маневрировать.
– А признаться, что забыл, стыдно?
– Как я мог забыть о докладе командиру?
– Ладно. Что у тебя?
– Мы на позициях штурмовой роты. Встретили, как родных, сейчас подразделение обустраивается, затем обед, отдых. Я с советником на КНП, провожу предварительную оценку обстановки.
– И как она тебе?
– Если честно, хреново. В тыл «духам» зайти можно только по восточному проходу, хребет контролируется игиловцами. Да и склон с нашей стороны не пригоден для подъема. Это они прекрасно понимают, держат проход. Будем думать, как переиграть их. Но уже сейчас очевидно: без крупного отвлекающего маневра или удара авиации по хребту не обойтись. Но с ним надо еще сблизиться. Плохо, что я не могу с высоты Астара и тем более с нижних позиций видеть проход. Мешает Черный холм. Вот если бы отрихтовать его с правой от нас стороны, где-то на треть.
– И что даст наблюдение за проходом?
– То, что мы будем знать, выставляют ли боевики заслон за этим чертовым холмом. А то двинемся и налетим, к чертям собачьим, на засаду. Там поддержку вызовут, и спалимся по полной программе. Отойти-то успеем, но замысел будет раскрыт.
Полковник Северцов выдержал паузу, посмотрел на карту:
– Значит, правая сторона Черного холма?
– Так точно!
– Решим этот вопрос. А ты давай не тяни с принятием решения по реализации поставленной задачи. Время у тебя ограничено.
– Я все помню. Думаю, что план проникновения в тыл будет готов уже завтра. В принципе здесь только один вариант, правда, со множеством вариаций. Их-то и обдумаем.
– Понял тебя, связь по необходимости, работай. С холмом вопрос решим.
– Желательно оперативней.
– А вот это как получится. До связи!
– До связи!
Жилин вернул трубку связисту, распорядившись:
– Забирай станцию и вниз, там в блиндаже разверни, чтобы постоянно была готова к работе.
– Конечно, командир!
– Давай!
Связист, свернув станцию, удалился.
Жилин посмотрел на Волченкова:
– Карту, Юра!
– Минуту.
Капитан достал карту, развернул ее на столике.
В помещение вошел командир штурмовой роты, доложил:
– Ваши подчиненные, господин майор, на месте, обустраиваются, заместитель проследит за тем, чтобы накормили и обеспечили отдых.
– Хорошо. Давай-ка, Адан, и с тобой без формальностей, на «ты» и по имени, меня Сергей зовут.
Сириец улыбнулся:
– Хорошо, господин майор.
Жилин покачал головой, наклонился над картой. Смотрел минуты две, затем начал задавать вопросы.
– Где находится КП игиловцев, обороняющих это направление?
Ответил Сабир:
– Командный пункт главаря, или, как игиловцы называют своего начальника, командующего этим направлением обороны Пальмиры, находится где-то в жилых кварталах селения Тара.
– Точное место, как я понимаю, неизвестно.
– Нет, только приблизительное. Исходим из того, где беспилотниками было отмечено скопление бронетехники и «Градов».
– Дальше?
– В древней крепости высоты Джатель, тоже по непроверенной информации, есть что-то похожее на запасной командный пункт. Но думаю, это «путанка», там размещать пункт управления опрометчиво – крепость представляет собой археологическую ценность, но она до такой степени разрушена тем же ИГИЛ, что удар авиации что-либо серьезно не изменит. А командующий Фераз аль-Ахдар далеко не глуп, имеет боевой опыт. В пещерах на хребте Умгдум на противоположном от нас склоне находится командно-наблюдательный пункт банды Самера аль-Диаба. Именно его банда, имевшая ранее около двухсот штыков, и противостоит нашей роте. В отряде аль-Диаба сейчас пять минометов «М-120» и пять танков «Т-62», если, конечно, к нему не подбросили подкрепление.
Командир боевой группы «Байкал» поинтересовался:
– Наши постоянно используют беспилотники?
Волченков ответил:
– Нет.
– Почему?
Советник пожал плечами:
– Это вопрос к генералу Грубанову или командиру авиагруппы подполковнику Орлову. Видимо, на все районы машин не хватает. Но когда надо, беспилотники высылают. Как в случае с подходом установки «Град»!
Жилин сказал:
– Это надо исправить. Нам нужен хотя бы один беспилотник, но постоянно.
– Тогда придется выходить на командира базы.
– Зачем? У меня есть командир отряда. У него полномочий больше, чем у кого-либо из наших старших офицеров здесь.
– Больше, чем у генерала Грубанова?
– Оперативно на время проведения боевой операции нашего отряда и генерал Грубанов со всем своим штабом, и даже командир эскадры ВМФ обязаны обеспечивать работу подразделения Управления спецмероприятий Министерства обороны. В части, касающейся освобождения Пальмиры.
Волченков улыбнулся:
– Ну тогда, Сергей, воспользуйся своим привилегированным положением.
– Воспользуюсь. Значит, так, первое, что надо сделать, – разбить часть Черного холма, дабы открыть обзор на восточный проход. Второе: провести маневр, который должен отвлечь внимание боевиков от холма и прохода.
– И как ты себе это представляешь? Имитация наступления? Но только мы сблизимся с рубежом, условно проходящим посредине долины, нас накроют «Грады» из Тары. И по ним авиацию не применишь: игиловцы расставили установки в центре поселка, где сосредоточено большинство мирных жителей, которым террористы не дали уйти. По сути, взяли в заложники.
Жилин достал пачку сигарет. Предложил офицерам, те не отказались.
Прикурив сигарету, он спокойно сказал:
– Наступление или его имитация необязательно. Ну, разве что выход танковых взводов с последующим маневром в сторону Черного холма, но до названного рубежа. БМП же могут пойти на северо-восток, скажем, к дальней роще. Взвод пехоты – в балки. Но… я еще подумаю. Очевидно одно: что бы мы ни предприняли, без массированного удара авиации по позициям банды аль-Диаба не обойтись. Пока же остановимся на работе по разрушению части Черного холма. Вам, парни, продолжить несение службы в прежнем режиме, я пойду к своим. Утром определимся окончательно. Затягивать нельзя. А решение принимать надо на свежую голову.
Жилин встал, поднялся и Волченков:
– Я провожу до места расположения группы.
– Пойдем, если здесь делать нечего. Да, Адан, – Жилин повернулся к Сабиру, – усиль наблюдение за долиной. В ближних балках я бы на твоем месте установил «сигналки». Слишком уж они близко подходят к позициям роты.
Капитан Сабир кивнул:
– Они уже стоят, кроме них еще растяжки, с десяток противопехотных мин в каждой из балок.
– Правильно. Хотя и растяжки, и мины придется снимать. По крайней мере, в одной из балок, потому что по ней скорей всего начнет выдвижение к хребту моя группа и наводчики. И еще, вы допрашивали главаря диверсантов?
– Да, – ответил Волченков, – а тебе это зачем?
– Хотел бы знать, какой маршрут использовали «духи» для выхода к балкам от хребта. Они же не пешком шли – на технике, и подошли скрытно, как я понимаю. Дозорные технику не обнаружили?
– Нет.
– Вот, если «духи» использовали этот маршрут, почему нам не сделать то же самое, только в обратном направлении?
Волченков улыбнулся:
– Толковая мысль.
– На что учили, Юра. Пойдем.
Российские офицеры спустились вниз. Там под навесом обедали бойцы группы. Офицеры присоединились к ним.
Отобедав, группа двинулась к подготовленному блиндажу.
Старший лейтенант Смирнов, прапорщик Соболь и присоединившийся к ним лейтенант Опарин шли вместе.
– А тут неплохо кормят, – оценил обед Соболь, – я думал, будет хуже.
– С чего? – покосился на него Смирнов.
– Ну все-таки и продовольствия не хватает в стране, да и мало ли с чего? Передовая.
– Ты просто не был еще на передовой.
– Ну не был, но был в других местах, где, как сам знаешь, намного горячей.
– Не ты один.
– А кто говорит – один. И вообще, Боря, что-то ты по прибытии на позицию стал каким-то хмурым?
– Каким?
– Хмурым.
– А чему веселиться? Жара, пыль, впереди непонятно что.
– И это говоришь ты?
– Нет, эхо. Анекдот хочешь?
Соболь взбодрился:
– Давай.
– Слушай, чтобы в голову не лезли глупые мысли. Значит, так, анекдот старый, как говорится, с бородой. Троллейбус, пассажиры, представляешь?
– Конечно.
– А помнишь, было время, когда деньги к кассам передавали?
– Не.
– Я тоже, инструктор по стрельбе рассказывал. Кассы стояли впереди и сзади, люди сами бросали копейки и отрывали билет. Между прочим, никто не косил.
– В натуре, что ли?
– В арматуре. Тогда и кондукторов не было. Заходили иногда контролеры, но редко. Ну вот, о том времени анекдот. Значит, в троллейбус набилось много пассажиров, и каждый физически не мог сам бросить деньги в кассу и взять билет. Поэтому передавали мелочь через других. Ну вот одна женщина просит соседа: не будете так добры передать деньги вашему соседу с усами? Мужчина: пожалуйста. Тогда не только мы, все вежливые были. А мужик с усами – представитель гордой кавказской национальности, впервые приехавший в город Центральной России и не врубавшийся в местные порядки. Услышал просьбу женщины и возмутился: эй, женщина, ты чего сказала? Кто передаст? Я передаст?
Соболь засмеялся. Опарин тоже улыбнулся.
– Въехал? – спросил у Соболя Смирнов.
– Конечно, передаст принял за педераст.
– Смотри, догадливый.
– Нормально. Давай еще.
– Дает, Дима, знаешь кто?
– Ну, ладно, ведь понял же?
– Еще?
Смирнов задумался.
– Еще… Что ж тебе еще рассказать? Ну, ладно, может, слышал такой. Про Вовочку.
– О’кей!
– Ты смотри, слова-то какие знаешь. Короче. Школа. К директору вбегает испуганная учительница и кричит: «Все, не могу больше. Этот 6-й «А» уже достал». – «В чем дело?» – спрашивает директриса. Учительница: «Курят на переменах, на уроках матерятся. Особенно Вовочка. Я ему замечание сделала, а он в ответ пригрозил сегодня вечером изнасиловать меня, представляете?» Директриса как-то странно вздохнула: «Вовочка?
Ну если Вовочка обещал, то непременно сделает».
Соболь засмеялся. На этот раз не удержался и Опарин.
Смирнов же, сохраняя серьезную мину, сказал:
– И напоследок вам, как говорится, на десерт, про того же Вовочку. Подрос он, окончил школу, стал депутатом. Ну раз депутат, то, значит, интервью берут. Журналист спрашивает: «Скажите, Владимир, если, конечно, помните, кто был вашей первой учительницей?» Депутат Вовочка отвечает: «Помню, как не помнить? Физичка в восьмом классе».
Тут же засмеялись и Соболь, и Опарин.
Шедший за ними Волченков повернулся к Жилину:
– Кто такой весельчак у тебя?
– Старший лейтенант Смирнов.
– Душа коллектива?
– И душа, и проблема одновременно, но не на боевых. Это сейчас парни в расслабухе. Пусть, я не против.
– Да, – проговорил Волченков, – работа вам предстоит – врагу не пожелаешь.
– Для нас, Юра, обычная работа.
– Но хоть доплачивают?
– Доплачивают. Но далеко не как Вовочке-депутату из анекдота.
– Это понятно. Ну вот и ваш блиндаж.
– Вижу. Ответь, народ в роте нормальный?
– А разве тебя не вводили в курс дела на базе?
– Ты здесь с ними, можно сказать, живешь, а на базе что знают?
– Нормальный. Подготовка, конечно, подводит, но ничего. Воевать можно. Главное, бойцы злые на игиловцев, рвать на куски готовы.
– Вот это хорошо. Ладно, я сам все посмотрю и – спать. Вечером встретимся.
– Водочки?
– Нет! Никакого спиртного. Работа, Юра. Теперь все, только работа.
– Понял! Не застанешь на КНП, вызови по рации.
– Найду!
– Спокойного сна и хорошего отдыха.
– Спасибо. Еще бы не жара эта. Такое ощущение, что в июль десятого года попали.
– Климат. С этим ничего не поделаешь. Ночью прохладнее будет.
– Ну хоть ночью.
Бойцы были уже в блиндаже.
Спустился вниз и Жилин. Для него поставили отдельную кровать слева от входа. Остальные – двухъярусные. В блиндаже было прохладно. Уже через несколько минут бойцы группы и наводчики крепко спали. Они знали цену отдыху. Есть возможность – отдыхай, потом может сложиться так, что сутки на ногах провести придется.
После отдыха Жилин, узнав, что командир роты и советник находятся на КНП, поднялся на высоту.
– Что у нас? – спросил он.
– Тихо, – ответил Волченков, – беспилотник над районом.
– Значит, запустили? Это хорошо. Тебе поступают данные с него?
– Нет, передают с базы, если только «духи» задумают что-то, например, как в прошлый раз, подвод на позиции «Град».
– Из этого следует, что басмачи местные ведут себя пассивно.
И тут же в помещении появился связист. Он, как и положено, обратился к своему командиру:
– Господин капитан, российская база на связи.
– Меня вызывают?
– Никак нет. Господина русского капитана.
– Так чего ко мне обращаешься?
– Вы мой начальник.
Волченков поднялся:
– Ладно, Адан, не наезжай на сержанта.
И взглянул на Жилина:
– Пойдешь со мной?
Тот пожал плечами:
– Зачем? У тебя своя работа, у меня своя. Что надо, сам скажешь.
Капитан прошел к связисту. Вскоре вернулся:
– Новости, господа-товарищи, таковы: Самер аль-Диаб получил подкрепление, четыре танка, три миномета, тягачи и личный состав вместо уничтоженного в результате авиаудара.
Жилин проговорил:
– Как говорится, восстановлен статус-кво. Но не думаю, что в резерве у игиловцев бойцы, имеющие тот же уровень подготовки, что и погибшие. Минометы – это, конечно, хреново, но я видел, что подошла «Нона». Это орудие принесет много хлопот «духам», если экипаж опытный.
– Экипаж опытный, – ответил Сабир. – Готовился на полигоне под Рязанью.
– На базе десантного училища?
– Да.
– Ну, тогда действительно парней натаскали, как надо.
– Но подошел и взвод «Т-72», их не видел?
– Видел. Удивляюсь твоим парням, Адан: они, как шахтеры, пробили в камне надежные глубокие укрытия.
– Да, у нас народ работящий, выносливый.
– Особенно тот, что торгует на рынках.
– И тот тоже, а ты как хотел? Ведь товар привозится из округи. Его собрать надо, загрузить, разгрузить, разложить.
– Ладно. Все это хорошо, я согласен с тобой.
Жилин прикурил сигарету:
– Интересно, с той стороны за нами так же пристально наблюдают?
– Конечно, – не раздумывая, ответил Сабир. – Наши наблюдатели отмечали повышенную активность наблюдателей банды аль-Диаба.
– Значит, «духи» знают о подкреплении. Они в курсе, что куда-то выходили два БМП. И уж точно из Саара они получили информацию о нас.
– Не факт, – проговорил Сабир, – но если даже и так, то на вас не написано, что вы спецназ или наводчики. Группа советников, возможно, охрана высокопоставленного российского чиновника, приехавшего в Саар для решения своих задач. Сейчас же одних только гуманитарных дел везде полно.
– Ну да, гуманитарии, что профессионально завалили игиловского снайпера. Но хрен с ними, с «духами». Я вот что решил. – Жилин докурил сигарету, затушил в банке из-под консервов. – Ночью, с двадцати двух часов, проведем разведку маршрута: позиции – район левой балки, в сам овраг спускаться не будем, пока не сняты минно-взрывные и сигнальные ловушки, выдвижение – к оврагам между позициями и Черным холмом, в дальнейшем – к самому холму. Задача – определение возможности подхода к Черному холму, оценка обстановки непосредственно у горного прохода. Туда-обратно порядка десяти-одиннадцати километров, это с привалами и средней скоростью скрытного продвижения в два-три километра в час, около пяти часов, час на разведку непосредственно у холма, ровно шесть часов, берем запас полчаса, следовательно, разведгруппа должна вернуться на позиции до того, как начнет светать, до 4.40 – 5.00 в сумерки. Нормально.
– От нас что-нибудь требуется? – спросил Волченков.
– Человек, знающий местность.
Советник посмотрел на ротного.
Тот ответил, не раздумывая:
– Снайпер из отделения управления и обеспечения, рядовой Абдулла Дасар, он родом из Тары.
– Из Тары? А где семья?
– Перед захватом Пальмиры игиловцами сумел вывезти в Дамаск к родственникам.
– По-русски говорит?
– Плохо, но понять можно.
– Хорошо. Давай своего снайпера.
– Где ему быть в двадцать два часа?
– У подножия вершины, где тропа. Оттуда начнет выдвижение разведывательная группа.
– Сколько человек думаешь послать? – поинтересовался Волченков.
Жилин взглянул на советника. Он не любил, когда лезли в дела спецназа, да еще люди, не связанные с ним, но здесь была другая ситуация. Спецназу на начальном этапе предстояло действовать автономно по разведке объектов и обеспечению работы наводчиков. В дальнейшем же при наступлении воевать вместе, с разных направлений, но согласованно. Если не поступит другого приказа.
– Двоих. Этого хватит. Мелкая группа более мобильна и маневренна.
– Но более уязвима.
Жилин все же не выдержал:
– Капитан, позволь мне решать, как и какими силами проводить разведку.
– Извини, майор, как-то уже свыкся, что мы одно целое.
– Мы и есть одно целое, но с разными задачами на начальном этапе.
Майор повернулся к сирийскому капитану:
– Адан, вызови сюда своего снайпера.
– Есть.
Жилин по переговорному устройству связался со старшим лейтенантом Смирновым:
– Четвертый! Первый!
– На связи!
– Бери с собой Седьмого и ко мне на КНП.
– Это на холм?
– Угадал. Быстро!
– Считай, уже у вас!
Прибыли рядовой Абдулла Дасар, старший лейтенант Смирнов и прапорщик Соболь.
Жилин обратился к Смирнову:
– Возьми оптику, посмотри на большой холм перед хребтом, левее условной прямой на один час.
Старший лейтенант исполнил приказ.
– Видишь холм?
– Вижу.
– Вот к нему тебе надо вывести разведывательную группу нынешней ночью.
Смирнов отложил бинокль.
– Разведка?
– Догадливый. Значит, смотри на мою карту и занеси маршрут на свою.
Старший лейтенант открыл планшет, достал карту.
Жилин указал маршрут, предупредив:
– В левую балку не входить, там сюрпризы, форма одежды – маскировочные костюмы, оружие штатное. Проводником пойдет рядовой сириец.
– Этот?
Смирнов кивнул на снайпера.
– Этот.
– Как зовут? – спросил у него Смирнов.
Сириец посмотрел на старшего лейтенанта, на Сабира, пожал плечами.
– Он что, не бельмекает по-русски? – спросил Смирнов.
– Плохо.
– Да это не плохо, это никак.
– Зовут его Абдулла.
– Очень приятно. Хорошая команда, мы с Соболем не понимаем Абдуллу, Абдулла не понимает нас.
– Ну твои байки он точно слушать не будет, а указать, куда идти, сможет, и этого достаточно, – сказал Жилин.
– Недостаточно. А если нештатная ситуация? Как я ему объясню, что надо делать? Нет, командир, извини, но это получается: лебедь, рак и щука. Точнее, два лебедя и один рак.
– И что предлагаешь? Чтобы я тебе переводчика нашел?
– А чего его искать? Лейтенант группы наводчиков Опарин прекрасно общается с сирийцами, да и вообще с арабами. Все же два курса иняза окончил. Не халам-балам.
– Какой, к черту, наводчик, Боря? Эти парни у нас на вес золота.
– А мы на вес чего?
– Я бы сказал.
Жилина прервал сигнал вызова портативной станции.
– Первый!
– Третий!
– Слушаю.
– Иду к вам со спутником.
– Что такое?
– Кедр вызывает.
– С чего? Ладно, жду.
Он отключил станцию. Объяснил:
– Командир отряда желает пообщаться. Интересно, по какому поводу?
Смирнов улыбнулся:
– Повод один, командир, – работа.
– Вот этого я без тебя и не знал.
Прибыл связист группы. Разложил спутниковую станцию, набрал номер, передал трубку Жилину, доложил:
– Полковник Северцов!
– Да, командир? – ответил майор.
Они могли разговаривать открытым текстом.
– Я решил вопрос по Черному холму. В 4.30 бомбардировщики готовы нанести по нему удар, чтобы разрушить часть высоты. Координаты летчикам известны, но проблема в том, что холм находится слишком близко к проходу, применение свободно падающих бомб рискованно тем, что может завалить к чертовой матери этот проход, и тогда, сам понимаешь, задача группы усложнится до уровня практически невыполнимой. И рота наступать не сможет. Расчистить проход «духи» не дадут. Нужен корректировщик огня непосредственно у холма. Чтобы установить «маяк», который будет активирован с «Су-24». Понимаю, задача непростая, но если рушить холм, то только с применением наводчика. Предложения?
Жилин ответил:
– Я с двадцати двух часов вывожу к Черному холму разведывательную группу…
Северцов прервал майора:
– Почему я не знаю об этом?
– Уже знаете. Почему не доложил? Так собирался, как только определился бы с порядком ведения разведки, маршрутом, составом подгруппы.
– Кого посылаешь?
– Смирнова, Соболя, и командир сирийской роты дает проводника. С ними пойдет и наводчик.
– Хорошо. Правильное решение.
– Беспилотники нам обеспечены?
– Да. Ты не видел в воздухе один из них?
– Видел, но я имею в виду постоянный контроль.
– Летательные аппараты будут менять друг друга, так что контроль обеспечен. Единственно: информация будет поступать советнику. Но вы там вместе разберетесь.
– Разберемся.
– Удачи, Жилин. И до связи!
– Спасибо. До связи.
Командир группы вернул трубку связисту:
– Будь здесь!
– Да, командир.
Майор взглянул на Смирнова, тот улыбнулся.
– Ну чего лыбишься, Боря? Если бы не наведение бомбардировщиков, хрен бы ты получил переводчика.
– Там, – Смирнов указал на свод помещения, – наверху, знают, что делать.
– Знают.
Жилин включил рацию:
– Бурят! Байкал!
– Бурят на связи, – ответил старший группы авианаводчиков капитан Володин.
– Подойди на КНП.
– Принял! Иду!
Прибыл капитан Володин:
– Слушаю, Сергей, – обратился он к Жилину.
Командир боевой группы передал ему суть разговора с полковником Северцовым.
Старший группы наводчиков, кивнув, спросил:
– Как я понимаю, нужен наводчик со знанием арабского языка?
В разговор вступил Смирнов:
– Лейтенант Опарин. Все же не на прогулку пойдем, в разведке может произойти все, что угодно, а Опарин уже показал себя при ликвидации снайпера в Сааре.
– Ничего не имею против.
Жилин взглянул на Смирнова:
– Забирай Соболя, сирийца и ступайте, готовьтесь. Опарину будет передан приказ о вхождении в разведгруппу. Сбор у подножия холма в двадцать один сорок пять. Вопросы, Смирнов?
– Никак нет, командир.
– И смотри мне, чтобы узнал все, что нужно, и обеспечил работу наводчика. Особо предупреждаю, дальше Черного холма не выходить.
– Мы не идиоты идти к «духам».
– Знаю я тебя. Увидишь, что в проходе никого нет, пойдешь смотреть.
– Не пойду. В другой ситуации пошел бы, но сейчас нет, у меня наводчик.
– Наконец-то слышу от тебя что-то разумное.
– Как будто до этого я гнал хрень. Все по делу.
– Ступайте. Карту не забудь.
– Ничего я не забуду.
– Свободен.
Внизу сирийскому снайперу кое-как жестами объяснил, чтобы шел в свое отделение и отдыхал. О маскхалате Смирнов не говорил, бесполезно. Позже Опарин все ему объяснит. А собраться – пара минут. Отправив на отдых сирийца, Смирнов и Соболь направились в расположение группы.
У траншеи встретили Опарина:
– О! А я к вам. Думал, еще на КНП.
– Как дела, Леня? – улыбнулся Смирнов.
– Порядок. Капитан Володин приказал мне в ночь идти с вами в разведку. С решением одновременно собственной задачи.
– Ты имеешь что-то против?
– Ну, что ты, нет, конечно.
– Отлично. У вас в группе наводчиков маскхалаты есть?
– Ты имеешь в виду обычную сетку?
– Я имею в виду «сетку» под местный пейзаж.
– Не знаю, не уточнял. Обычная камуфлированная темно-зеленая есть.
– Не пойдет, ладно, возьму тебе костюм. У нас будет проводник, он же снайпер Абдулла. По-русски – ноль.
– Это не проблема.
– Приятно иметь дело с людьми образованными. У меня школьный друг, в одном классе учились, в одном доме жили, тоже умный, отличник, строительный институт окончил, отучился, прорабом стал. В отпуске заходил к нему на стройку. Обрадовался Эдик, так зовут его, достал пузырь коньяка, конфеты, бокалы, короче, устроились выпить. А у него бригада из гастарбайтеров. Один – черт из какого-то глухого кишлака, то ли Узбекистана, то ли Туркмении, в общем, оттуда. По-русски – как сириец, наш проводник. Моя твоя не понимай. И тут он свалил с работы и отсутствовал дня три. Мы с Эдиком по рюмочке выпили, закусили, и тут появляется этот абрикос, гастарбайтер, имя у него еще то ли паша-Ахмед, то ли Ахмед-паша, неважно, в общем. В руках огромная дыня. Эдик ему: ты где пропадал, чудик? А он дыню протягивает и кое-как выдает: женщин, надо был, совсем не мог, ходил и – хорошо. Эдик, хоть и считался в школе ботаником, но на стройке заматерел. Какой, на хрен, женщин? – кричит. – Чего не мог? А тот все свою дыню сует.
Эдик не выдержал. Все, говорит, клоун, надоел ты мне. И погнал, что аж я удивился, а меня, знаете, удивить сложно. Мол, я твой нюх топтал, я твой род топтал, все твое племя, пошел на хрен, чтобы глаза не видели. А тот – дыня. Вай, какой дыня. Эдик: и дыню твою топтал, исчезни.
Соболь явно ожидал продолжения, но Смирнов замолчал.
– И что дальше? – спросил прапорщик.
Смирнов посмотрел на Соболя, перевел взгляд на Опарина:
– Слышал, Леня, дальше ему. А дальше, Соболь, кое-что мешает, понял?
– Нет!
– С тобой как в анекдоте коротком. Три клетки в зоопарке, в левой макака, в правой жираф, посредине лев. Лев зачуханный, морда опухшая, как с перепоя. А тут комиссия. Видит такие дела и спрашивает льва: что это с тобой, не заболел ли. Лев голову приподнял: заболеешь тут, соседи, уроды, спать не дают. Макака весь день анекдоты травит, а жираф, идиот, всю ночь потом смеется.
– И при чем тут я? – удивился Соболь.
– А с тобой как с жирафом. Долго доходит временами. Не всегда, признаюсь, но частенько. Сейчас отдых всем, подъем в девятнадцать тридцать. Ко сну, Соболь, глядишь и догонишь.
– Да иди ты, юморист. Выдыхаешься, Боря.
– К делу готовлюсь, прапорщик, на выходе не до анекдотов и историй будет. Там как бы в хреновую историю не попасть. Ну все, парни, спать!
Смирнов прошел в блиндаж.
Соболь взглянул на наводчика:
– Не, ты понял, Леня, и опять я, получается, в дураках.
– Не привык еще?
– К чему?
– К другу своему? К его характеру?
– А? Привык, но иногда не понимаю. Вот так всегда перед выходом. На выходе Боря – боевая машина.
– Так и должно быть!
– А кто спорит? Ладно, идем в блиндаж. Выспаться действительно надо, ночь предстоит бессонная.
– Ты ступай, а мне «маяки» забрать надо.
– Тяжелые?
– В смысле?
– «Маяки» тяжелые?
Опарин рассмеялся:
– А Смирнов прав, что-то не догоняешь, Дима.
– Откуда мне знать, что за «маяки» у вас?
– Не обижайся. А «маяки» – это небольшие приборы, граммов по сто.
– Так бы и сказал. Умные все кругом, куда только деваться?
Бурча себе под нос, прапорщик Соболь зашел в блиндаж.
Вскоре там укрылся и Опарин. После того как уложил в ранец приспособления для лазерного наведения авиации, в просторечии «маяки». Через минуту все спали.
В 16.10 к командиру отряда ИГИЛ «Куфир» Самеру аль-Диабу заглянул связист:
– Можно, господин?
– Что значит можно, ты что, первый год служишь?
– Извините, разрешите?
– Что у тебя?
– Только что на связь выходил наблюдатель.
– Почему на тебя?
– У вас, извините, радиостанция не включена.
– Что?
До этого главарь лежал на топчане.
Он вытащил из чехла портативную радиостанцию, та действительно была отключена:
– Шайтан, я и не услышал, как щелкнул тумблер. Ступай, я свяжусь с наблюдателем сам.
– Слушаюсь.
Связист ушел. аль-Диаб включил станцию:
– Хребет.
Ответил Аходов:
– На связи!
– Что у тебя?
– Я пытался…
Главарь прервал наблюдателя:
– В курсе, что ты пытался, я спросил, что у тебя?
– У меня порядок, а вот у неверных движение. Сначала в сторону Саара ушли две БМП, потом вернулись. В десантных отсеках было человек пятнадцать, по внешнему виду русские, недавно подошел танковый взвод из четырех «Т-72», с ним самоходное артиллерийское орудие «Нона».
– Неверные, как и мы, получили подкрепление?
– Да. Я бы обратил ваше внимание на русских.
– А что русские? – Небрежность сквозила в голосе аль-Диаба. – Это наверняка экипажи танков и «Ноны». Местные еще плохо освоили «Т-72» и тем более – российское десантное самоходное орудие «Нона», подготовленных расчетов и экипажей очень мало.
– А если это спецназ русских?
– Для чего? Он так же бессилен прорвать нашу оборону, как и рота неверных, и даже батальон. Нет, это скорей всего экипажи. «Ноны» обслуживаются четырьмя бойцами, в танках по три человека, вот примерно так и выходит.
– «Нона» представляет для нас серьезную угрозу.
– Серьезную угрозу для нас представляет исключительно проклятая российская авиация. И все, Хребет, я услышал тебя. Продолжай наблюдение.
– Да, Шаран, до связи!
– До связи!
Аль-Диаб, подумав, вызвал связиста, приказал:
– Мне нужен заместитель командующего Радван Дакур.
– Вызвать его по обычной станции?
– Нет! По спутниковой. На больших расстояниях русские в состоянии с беспилотников прослушивать переговоры по обычным станциям и пеленговать их. Ты же не хочешь, чтобы к тебе в пещеру прилетела авиационная ракета?
– Нет, конечно.
– Давай мне связь с Дакуром.
Но ответил сам командующий, о чем главарю сообщил связист, добавив:
– Я не виноват, господин, но в штабе спутниковая станция одна и у аль-Ахдара, и у Дакура.
– Голову бы тебе оторвать, Хаким. Дождешься, я сделаю это.
Он взял трубку. От суровости и надменности не осталось и следа:
– Господин аль-Ахдар? аль-Диаб.
– Я уже понял, что у тебя? Надеюсь, больше никто не застрелился?
– Нет. Наблюдатель на хребте сообщил новые данные, думаю, они заинтересуют и вас.
– Докладывай.
– По порядку. Сегодня с позиций правительственной роты…
Фераз аль-Ахдар резко оборвал подчиненного:
– Не называй сброд у высоты Астара правительственными войсками. В Сирии вообще нет правительства, и только мы имеем право на власть.
– Я понял. С позиций неверных в сторону Саара ушли две БМП, через какое-то время они вернулись с группой русских численностью около пятнадцати человек. Затем к позициям подошли четыре танка «Т-72» и САО «Нона». Думаю, что русские – это члены экипажей танков и «Ноны»!
Было слышно, как аль-Ахдар усмехнулся:
– Эти члены экипажа в Сааре уничтожили нашего снайпера. Так, по ходу дела. Сработав весьма грамотно.
– Я не знал об этом.
– А тебе это и не нужно. Значит, считаешь, что русские – члены экипажей танков и «Ноны»?
– Да, господин аль-Ахдар!
– Возможно. Русские офицеры, прибывающие в Сирию, универсальные профессионалы. Будучи членами экипажей, русские в состоянии решать и другие задачи, к танкам отношения не имеющие. Ты подкрепление принял?
– Так точно и доложил об этом вашему заместителю.
– Хорошо. У тебя все?
– Так точно.
– Смотри за позициями неверных. Держи технику и, естественно, бойцов в постоянной готовности для отражения любых действий со стороны Астары.
– Да, господин, аль-Ахдар, можете полностью положиться на меня.
– Надеюсь, но я не забыл о твоей ошибке, Самер.
– Понимаю.
– Ты лучше помни это. До связи!
– До связи, господин аль-Ахдар.
Странным выглядело то, что главарь бандформирования, отвечающего за целое направление обороны древней Пальмиры, не сделал правильные выводы из доклада аль-Диаба. Но было одно обстоятельство. В это самое время, когда на него в отсутствие заместителя вышел командир отряда Шаран, аль-Ахдар принимал гостей из Турции, которых очень интересовали предметы из разоренных храмов. Все, что было разграблено в зоне ответственности формирования аль-Ахдара, было складировано в одном из уцелевших зданий архитектурного ансамбля. И турки предлагали за предметы древности очень приличные деньги. Поэтому аль-Ахдар, разговаривая с аль-Диабом, больше думал о той выгоде, что лично получит в результате сделки, а не об изменениях в обстановке в районе обороны отряда Самера аль-Диаба. Ну, а раз сам аль-Ахдар согласился с выводами аль-Диаба, то последний просто уверовал в свою правоту. Для него прибывшие русские офицеры и прапорщики представлялись не более чем членами экипажей подошедшей от Саара техники. А в том, что они по пути уничтожили снайпера ИГИЛ, ничего странного не было. Сюда из России действительно присылали лучших. Аль-Диаб успокоился.
