Сообщение о внезапном землетрясении на Камчатке и возбуждении древнего вулкана Узон застало Зернова в Твери. Он собирался решать вопрос переезда семьи сына в Королёв и рассчитывал вернуться в Центр тринадцатого, надеясь за три дня управиться со всеми формальностями. Однако уже ночью с девятнадцатого на двадцатое он вынужден был оставить Тверь и мчаться в Королёв, чтобы разобраться в случившемся и принять соответствующие меры.

По пути связался с начальником Управления анализа:

— Мирон Глебович, поподробнее о Камчатке, пожалуйста.

— Налицо ГФ-диверсия, — мрачно ответил Дзюба. — Собрали все данные, проанализировали ситуацию, сделали компьютерную реконструкцию годовой активности с прогнозом на ближайшие десять лет. Очаг возбуждения Узона находится в юго-западной подкове кальдеры на глубине пятнадцати километров, это как раз выход ствола магмы, забитый пробкой. Пробка растрескалась, в ближайшее время возможно извержение, поскольку напряжения верхней коры сохраняются и воздействие на неё продолжается.

— Когда ждать извержения?

— В течение двух-трёх дней. Хотя в принципе купол может лопнуть в любой момент.

— Как они это делают?

Дзюба понял: командующий спрашивал об американцах.

— Их станции создают геомагнитные поля с ориентированной ионизацией, а ультранизкочастотные волны возбуждают в магмовых очагах амплитудные колебания. Теоретически то же самое можем делать и мы, изменив параметры излучателей, только для юстировки генераторов нужны испытания.

— На что нам просто не дадут разрешение.

— Боюсь, что так.

— Сколько требуется станций, чтобы возбудить Узон? И почему они выбрали именно эту кальдеру?

— Почему — вопрос не ко мне, на Камчатке действительно много активных вулканов, та же Ключевская сопка, к примеру, взрыв которых разрушит всю экосистему полуострова и приведёт к человеческим жертвам. Станций же надо по меньшей мере пять плюс шестой — спутниковый — «угол».

— Х-37.

— Совершенно очевидно.

— Если мы заставим его отвернуть?

— Процесс запущен…

— Я задал вопрос.

— Скорее всего, процесс будет продолжаться, хотя и медленнее, «тридцать седьмой» здесь играет роль зеркала, если хотите, точнее, то, что стоит на его борту. Вот если нейтрализовать ещё один «угол»…

— Понял, в девять утра ко мне. — Зернов набрал номер Леонсии Зорич. — Понимаю, что ночь, полковник, но вынужден кое-что уточнить.

— Я не сплю, Денис Самойлович, — ответила начальник Управления контрразведки, — работаю в Центре.

— Я возвращаюсь домой, мне уже спустили директиву Минобороны — отреагировать, будем реагировать. Какие «Харпы» в настоящий момент щупают Камчатку?

— По моим данным — три стационарных: на Аляске, в Гренландии и в Японии — и три мобильных.

— «Зевсы». Координаты известны?

— Два корабля с «Зевсами» находятся в Тихом океане, в районе Алеутских островов, один — на северо-западе Восточно-Сибирского моря. Спутники засекли третье «Ночное Солнце» у островов Де-Лонга.

— Снова «Ночное Солнце». Пора с ним что-то делать.

— Пошлите туда нашу группу ГОНГО. Если мы уберём пару «углов» воздействия, ГФ-атака на Камчатку захлебнётся.

— Сам об этом думаю. Что удалось нарыть в Судиславле?

— Это была группа наёмников из частных американских и английских армий. Взяли живыми четверых, два трупа, шестеро в розыске. — Леонсия помолчала. — Навёл их в Судиславль майор…

— Щедрин, знаю, уже обрадовали. Где он? У нас?

— Пока у нас, но всем этим делом занимается теперь военная контрразведка ФСБ, предложено сдать Щедрина им.

— Ваше мнение?

— Я бы не отдала, он просто… заблудший, я с ним разговаривала, знаю причины… предательства. Хотя я не на его стороне. Кстати, хотели арестовать и полковника Пахомова, оставили под подписку о невыезде, собираются вызвать на допрос.

— Бред! Он, по сути, американцев и остановил.

— Я тоже так думаю.

— Он мне нужен, особенно в том случае, если мы решим послать «Ил» с «Коршуном» в Восточно-Сибирское море.

Леонсия промолчала. Сказать ей было нечего.

— Отдыхайте, — закончил разговор Зернов, — ничем вы сейчас Камчатке не поможете. В девять утра — ко мне, будем решать проблему. — Денис Самойлович набрал номер Семёнова: — Не разбудил?

— Нет, — коротко ответил командир оперативного Управления.

— Надо готовить «сто седьмой» к вылету.

— Без командира группы?

— Если Пахомов не сможет вылететь, назначишь командиром кого-нибудь другого. Незаменимых людей не бывает. И мы не посылаем самолёт за рубеж.

— Хорошо, — после короткого молчания ответил Семёнов.

— В девять утра — ко мне.

— Слушаюсь.

Зернов отключил мобильный, откинулся на сиденье, закрывая глаза, но до самого Королёва так и не уснул.

Утром стало известно, что полковника Афанасия Пахомова и сержанта Марина увезли в Долгое, в Управление военной контрразведки, на допрос. Поскольку ситуация на Камчатке ждала своего разрешения, Зернову ничего не оставалось, как послать на Дальний Восток самолёт с «Коршуном» под командованием другого офицера. Семёнов предложил майора Мамонова, охарактеризовав его одним словом: справится, — и командующий скрепя сердце согласился. В принципе ничего особо сложного экипажу «Ила» делать не следовало. Надо было добраться до полуострова и с помощью трёх стационарных российских станций, а также двух мобильных «Тополей» разблокировать ионосферную линзу над Камчаткой, собирающую и фокусирующую — с помощью беспилотника Х-37 — низкочастотные электромагнитные поля, которые невидимым копьём врезались в горный массив и «трясли» магмовый очаг в глубине кальдеры Узон.

Заменили и майора Щедрина, вместо него полетел капитан Харитонов, начальник одной из смен Центра. Он хорошо понимал геофизические процессы, возбуждаемые потоками низкочастотных электромагнитных волн, и мог достаточно быстро сделать верный прогноз и быстро просчитать сетку нейтрализации ионолитов.

— «Шершень» будем использовать? — спросил Семёнов, перед тем как отправить группу на аэродром.

— «Шершень» с борта снять, — приказал Зернов, — до особого распоряжения.

Семёнов не сразу нашёлся что сказать.

— У нас его… забирают?

— Пока нет, но… подождём решения главнокомандующего, президент в курсе наших проблем.

— Я бы вообще поставил «Шершень» на борт второго «Ила».

— Зачем?

— Мы получим не просто самолёт-ловушку, а ударный комплекс, вооружённый по последнему слову военных инноваций. Тогда не надо будет посылать куда-то два борта. Если бы он был готов сейчас, я бы послал его на север, чтобы раз и навсегда покончить с «Зевсом» на борту «Ночного Солнца».

— Зафиксируй свои предложения, обсудим. А пока посылай «сто седьмой» без «изделия Д».

— Тогда хотя бы давайте поднимем звено «сушек» на ближайшем военном аэродроме да направим в море, к «Ночному Солнцу». Авось это произведёт на капитана впечатление, и он уберётся оттуда.

— Для успеха операции нужно нейтрализовать два «угла».

— Если «Ночное Солнце» уйдёт из бассейна Восточно-Сибирского моря, можно будет задавить Аляску — сосредоточить наши «Короли» на тамошнем «Харпе» и заставить его отключиться.

Зернов помолчал.

— Отправляйте «сто седьмой» и в Центр.

— Слушаюсь.

Денис Самойлович глотнул остывший кофе, поморщился, но заказывать ещё не стал, потянулся к телефону прямой связи с министром обороны.

День прошёл в суете и совещаниях с руководителями подразделений, отвечающих не только за деятельность Центра мониторинга, но и всей структуры ВГОР, напрягшейся из-за событий на Камчатке.

«Загудели» все имевшиеся в распоряжении командующего войсками станции, сосредоточиваясь на создании ионосферной линзы над Аляской, и в конце концов соединённые усилия трёх «Королей» и четырёх «Тополей» на самый известный HAARP Соединённых Штатов опустили полусферу поистине космического холода, заставившего руководство «исследовательской» станции отключить генераторы сверхнизкочастотных электромагнитных волн.

Не стал рисковать и экипаж «научно-исследовательского» судна «Night Sun», дрейфующего у кромки ледяных полей, не заходя в пятидесятикилометровую зону ответственности российских пограничников в Восточно-Сибирском море. Едва наблюдателям американцев стало понятно, что два «Су-27» с аэродрома на острове Врангеля направляются прямёхонько к кораблю, они сообщили об этом капитану, и тот, посовещавшись с руководством всей операции на Камчатке, быстренько снялся с якоря и поспешил к берегам Аляски.

Таким образом подлетевший к полуострову «сто седьмой Ил» с «Коршуном» на борту почти не принял участия в нейтрализации линзы, обрушившей на кальдеру Узон «водопад» электромагнитных полей, резонансно влияющих на магмовые очаги и глубинные горные породы. Покрутившись над центральной частью полуострова, самолёт присоединил свой луч к импульсам российских климатических установок, пытаясь «пробить дырку» в куполе, созданном американскими станциями и поддержанном генератором на борту беспилотника Х-37, но вынужден был вскоре сесть в аэропорту Петропавловска-Камчатского для дозаправки.

Всё это время Зернов провёл в главном зале Центра, изредка появляясь на рабочем месте, чтобы ответить на вопросы министра обороны и его замов, а также поговорить с Тригоркиным, который смог убедить президента в необходимости использования «изделия Д» в целях усмирения природных катаклизмов, развязываемых искусственным путём.

По донесениям гидрометцентров Дальнего Востока и спутниковых систем слежения за земной поверхностью землетрясения в кальдере Узон, докатившиеся практически до обоих побережий полуострова, продолжались, однако их мощность слегка уменьшилась, что давало учёным право предполагать благополучное завершение процесса. Но лишь специалисты Центра ВГОР понимали, что происходит на самом деле, и были уверены в зыбкости прогнозов теоретиков, так как стоило американцам подключить к системе воздействия на вулканический пояс Камчатки ещё пару станций типа «Зевс», и в глубинах полуострова снова начался бы разгон колебаний земной коры, способный возбудить не один, а сразу десяток вулканов, одновременный взрыв которых уничтожил бы всю экосистему Камчатки, сложившуюся за последние сотни лет.

Поэтому, заправив баки, самолёт снова поднялся в воздух, раз за разом облетая кальдеру и присоединяя свой электромагнитный «голос» к «хору» таких же голосов российских станций. В данном случае его вмешательство было как нельзя кстати, так как «Коршун» на борту самолёта не давал возможности «Харпам» сосредоточить усилия на нужном векторе воздействия, сбивая фазовую накачку канала. И американцы решились на более жёсткие меры.

Сначала к границам России направился самолёт дальнего радиолокационного обнаружения Е-3 АМ, сосредоточившийся на изучении маневров «сто седьмого». Потом к нему присоединился один из трёх Х-37, снизившийся над Камчаткой до высоты в сто сорок километров. А через час с небольшим «Ил-96» перестал отвечать на запросы диспетчеров погранслужбы и Центра, резко пошёл на снижение и пропал с экранов радаров в районе восточного побережья полуострова, ближе к Камчатскому заливу.