Раввин Зиновий Коган Москва

В религиозном диалоге важно очертить рамки возможного: веротерпимость, общая терминология (еврей — исповедующий иудаизм), цель диалога (узнавание в другом себя; человек видит в другом недостатки, присущие себе), и действия, подобные тем, о которых вчера говорил д-р Юджин Вайнер.

Религиозный диалог складывается из Богобоязненности, Прославления Господа, Любви к Нему. Когда евреи говорят «Бог», они помнят Его ответ Моисею: «Я есть причина Сущего». Вот почему Он Един. Присущая христианству тайна и тайна, присущая иудаизму, не должны стать препятствием для нашего диалога. И если тайна христианства заключается в том, что Единый Бог может ограничить себя одним человеком, то тайна иудаизма заключается в том, что Бог может ограничить себя одним народом.

Несколько слов о теме конференции. Я не могу принять вывод о коллективной вине евреев пред Богом и о нацистах как орудии Божьем, убившем шесть миллионов евреев, а также о цене строительства государства Израиль. Преступление нацистов против евреев необъяснимо и бесполезно для них самих. Во многих отношениях сходное событие описано в книге «Берейшит» (Бытие), гл. 4: «Восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его». Сходство состоит не только в том, что, в отличие от обычных междоусобиц, Каин убил брата, который не защищался. Оно состоит еще и в том, что мотив убийства был исключительно идеалистическим: «Призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел». Спор шел о ценностях невидимых, и Божественная справедливость остается для нас необъяснимой. Таинственность смысла этого преступления подчеркивается таинственностью кары: «Что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли. И ныне проклят ты... И сказал Каин Господу: «Наказание мое больше, нежели снести можно... и всякий, кто встретится со мною, убьет меня». И сказал ему Господь: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил ого. И пошел Каин о Господня...» Как понять эту заботу о безопасности убийцы? И не столь ли странно звучит увещание, обращенное к Каину еще доубийства: «Отчего поникло лицо твое? Если делаешь доброе, то глядишь прямо. А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит, он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним». Преступление свершилось, и не Авель тому причина, не за грехи Авеля Каин убил его, а из-за собственного греха. Преступление свершилось, Божьи счеты с Каином выше плоского понимания антитезы преступлении и наказания. Ведь наказание снимает вину...

Мы не имеем права огульно объявлять о коллективной ответственности евреев за Шоа, а также огульно объявлять преступниками целые народы. Возможно, наша избранность состоит в том, чтобы принять другие народы такими, каковы они есть.

Мир после Катастрофы остался таким же несовершенным, как и до нее... В известном смысле он стал хуже. Мы можем обсуждать, прощать или не прощать убийц, но мы уже не в силах отменить ужасающий прецедент. Его соблазняющее влияние на умы людей, которых не волнует наше прощение, несомненно. Его значение для будущей истории не может внушить оптимизма, но день сегодняшний уже являет новый вызов иудаизму. Иудаизм после Шоа сохранил в себе идею свободы воли, проявляющейся как обязанность самому отличать добро от зла.

Мы живем в новой России, и новые проблемы требуют ответа:

- самоидентификация;

- религия по выбору;

- строительство религиозных общин;

- возвращение синагог;

- фундаментализм и модернизм;

- диалог авраамических религий и возрождение толерантной России;

- религиозное образование;

- работа в тюрьмах, армии;

- возвращение свитков Торы (более 500).