Книга: Рубиновое кольцо
Назад: Глава десятая Сидни
Дальше: Глава двенадцатая Сидни

Глава одиннадцатая
Адриан

Мы стояли в лесу, и я держал на руках Деклана. Удивительное дело – малыш заснул, блаженно не ведая, в какой странный и трагический мир он только что пришел. Сидни прислонилась ко мне, а я неловко обнял и ее, продолжая крепко прижимать к себе Деклана. Роза и Дмитрий стояли поблизости, горестно глядя на то, как уносят Оливию.
– Надо поторопиться, – прошептал я, – иначе мы не сможем исполнить ее волю.
Сидни повернулась ко мне, смаргивая слезы.
– Ты ведь не думаешь… То есть – ты ей поверил? Насчет Нейла?
Я помолчал.
– Я видел их при дворе, – проговорил я после паузы. – И ты тоже. Когда все закрутилось, я не мог допустить даже мысли о том, что Оливия по своей воле могла сблизиться с кем-то еще, кроме Нейла. И только теперь я все понял… правда, слишком поздно. Когда я смотрю на него… на Деклана… Трудно объяснить, но в нем есть нечто особенное. Его аура… Деклана как будто припудрили духом, а ведь именно этого добивались мы с Соней. Он получил защиту естественным путем.
У Сидни перехватило дыхание.
– Наверняка малышом заинтересуются очень многие!
– О нем нельзя никому рассказывать! – заявил я. – Оливия была права, и я ради нее должен хранить его тайну. Конечно, это – самое малое, что я могу сделать, раз уж я подвел Нину и Оливию.
– Адриан…
Я не дал Сидни договорить.
– Ребенка надо спрятать. Ты согласна?
Сидни сразу кивнула:
– Зачем ты спрашиваешь, Адриан?
Я поцеловал ее в макушку:
– Но нам понадобится помощь.
Я поманил Розу и Дмитрия. Они моментально подошли к нам.
Роза судорожно всхлипнула – на ее темных ресницах дрожали слезинки.
– Адриан, прости! Мы оказались бессильны.
«Вообще-то, – отметила тетя Татьяна, – ты бы спас бедняжку, если бы не растратил магию столь бездумно».
– Не вини себя, – сказал я. – А теперь нам нужно действовать. Что ждет Деклана в «Диких соснах»? Дмитрий, ты ведь хорошо знаешь про жизнь в коммуне, верно? Какие правила есть на случай смерти матери? Я хочу выяснить, можно ли нам его забрать.
– А кто такой Деклан? – не поняла Роза.
Я кивнул на младенца, до сих пор завернутого в чью-то куртку.
Бесстрастный Дмитрий погрузился в размышления.
– Если бы в «Диких соснах» жили родные Оливии, ребенка бы, разумеется, отдали им. Но, полагаю, нам стоит связаться хоть с какими-то ее родственниками вне поселения… По традиции…
– Да? – перебил я его.
Он неуверенно посмотрел на малыша.
– У дампиров, которые живут в экстремальных условиях или в опасных местах, есть древняя традиция, – продолжил Дмитрий. – Опекуном младенца становится тот, кому мать дала своего ребенка первым. Вот почему Оливия так настаивала на том, чтобы тебя увидеть, а Лана не забрала Деклана с собой. Но если ты скажешь Лане…
– Нет, – оборвал я его. – Меня это устраивает.
– Ты хочешь взять малыша? – изумленно воскликнула Роза и уставилась на меня немигающими глазами.
– Я намерен увезти его из «Диких сосен», – ответил я. – И все должно оставаться в строжайшей тайне. Вы уж не проговоритесь, ребята.
Я попытался вспомнить тех, кто был на лесной поляне. Ясно… Лана и двое воительниц-дампирок. Но вдруг имелись еще какие-нибудь невольные свидетели из местных?
– Дмитрий, побеседуй с Ланой, пожалуйста. Скажи ей, что мы, дескать, увозим малыша к родне Оливии и не хотим объявлять о его рождении во всеуслышание. И, самое главное, попросите Лану об одной услуге. Пусть она помалкивает, что я имею к этому какое-то отношение. Если мы не проболтаемся, то местные решат, что Деклан будет жить с дальними родственниками Оливии. Я бы предпочел, чтобы история с Декланом поскорее канула в Лету. Нельзя допускать, чтобы о Деклане судачили в коммуне. Надо, чтобы о нем здесь забыли – чем раньше, тем лучше.
Роза и Дмитрием недоуменно переглянулись.
– Что стряслось, Адриан? – поинтересовался Дмитрий.
Я покачал головой:
– Мы обсудим это позже, клянусь. И поверьте: будущее Деклана зависит от наших конкретных действий. Ну как, ребята, вы еще с нами?
С подобным аргументом им было трудно спорить – вдобавок все сказанное не было ложью.
Когда мы возвращались к поселку, мои силы постепенно восстанавливались, и каждый раз, когда я настраивался на ауру Деклана – присматриваясь внимательно, почти на клеточном уровне, – то видел, что он пропитан духом. Вряд ли это заметили бы посторонние, если бы специально не выискивали подобные характеристики.
И я с потрясающей ясностью понял, почему Оливия так боялась. Я осознал, почему она отгородилась даже от Нины с Нейлом и сбежала в мичиганскую дыру. Новорожденный Деклан, которого я сейчас нес на руках… в принципе, его не должно было существовать вообще. У двух дампиров не мог родиться дампир. Деклан противоречил базовым законам мироздания.
Такое было невозможно в нашей обыденной реальности, но это произошло.
Вопреки всему.
Малыш был чудом.
Однако Оливия не ошиблась: найдутся те, кто захочет исследовать Деклана. Ученые будут счастливы заполучить Деклана – они будут держать его взаперти и начнут ставить на нем бесконечные эксперименты. И хотя я признал, что его рождение – невероятное и парадоксальное событие, я не мог допустить, чтобы жизнь Деклана превратилась в сплошное мучение.
А ведь он мог захиреть от тысячи опытов и постоянных любопытных взглядов, особенно после того, как лишился своей матери.
Оливия умерла, пытаясь спасти своего сына, и теперь ответственность за Деклана лежала на мне.
Дмитрий переговорил с Ланой с глазу на глаз. Благодаря дампирской традиции или его безупречной репутации (а возможно, и того и другого), Лана согласилась с нашими доводами. Она выделила нам пустой домик, где мы могли дождаться рассвета. Когда мы попросили о припасах, она прислала их через Розу и Дмитрия, чтобы Деклана ненароком не обнаружили жители «Диких сосен».
Пока все шло без заминки.
И я очень надеялся, что про Деклана и вправду забудут в «Диких соснах».
Конечно, ночью ухаживать за ребенком пришлось нам с Сидни. И за считаные часы я узнал о младенцах с три короба! Сидни смогла получить кое-какие сведения по мобильнику, опираясь на логику и факты. Однако связь в лесной глуши была никудышная, и порой мы просто действовали наугад и не ждали точного ответа. Хорошо хоть малыш Деклан на нас не обиделся и покладисто терпел, когда мы с Сидни пытались понять, что к чему. Он смирно лежал, пока мы разбирались с инструкциями на банке детского питания, которое прислала Лана. И он не жаловался, когда я надел на него памперс задом наперед.
Тем не менее спустя полчаса он устал и раскричался – и вот тогда у меня не оказалось никаких инструкций на этот счет. Я посмотрел на Сидни, но она лишь беспомощно пожала плечами. В итоге я взял Деклана на руки, принялся прохаживаться с ним по комнате и мурлыкать классический рок.
Это сработало – и Деклан крепко уснул.
Роза, которая осталась с нами, но, похоже, боялась младенцев гораздо больше, чем стригоев, вытаращила глаза.
– А у тебя отлично получается! – восхитилась она. – Адриан Ивашков, заклинатель младенцев.
Я посмотрел на сопящего малыша.
– Учусь на ходу!
– Ты готов рассказать нам про Деклана и… Оливию? – спросила Роза, и ее веселье как ветром сдуло. – Ты же понимаешь, что мы тоже не можем сидеть сложа руки.
– Еще рано. Сперва нам надо улизнуть из коммуны. Кстати, когда Дмитрий вернется, ты…
Мобильник Сидни тренькнул, оповещая об эсэмэс.
Сидни вздрогнула и прочитала послание.
– От миз Тервиллигер! Она созвала ведьм Палм-Спрингса, которые начнут поиски…
Роза вскочила.
– Нашей Джилл?
– Формально – Алисии, но и Джилл тоже, – ответила Сидни. – Миз Тервиллигер пишет, что нам можно к ним присоединиться.
Она неуверенно посмотрела на меня – и я мгновенно догадался, о чем она думает. Мы заехали в Мичиган потому, что у нас было свободное время, пока в Палм-Спрингсе шла «боевая подготовка». Наличие новорожденного младенца ни в чьи планы не входило.
«Сидни, Джилл, а теперь еще Деклан, – проворчала тетя Татьяна. – На тебя многие рассчитывают, племянник! Ты их подведешь, если сделаешь неверный шаг».
– Я отправлюсь с вами! – пылко произнесла Роза. – Хочу вернуть Джилл домой!
– Палм-Спрингс, – пробормотал я, продолжая качать Деклана. – Неплохое местечко. Мы спрячем Деклана именно там.
– Нельзя брать младенца на охоту за ведьмой, – предостерегла меня Сидни.
Я кивнул, соглашаясь с ней.
– Держи его, он спит.
Сидни бережно приняла у меня Деклана и с любопытством посмотрела, как я достаю телефон. Связь барахлила, но дозвониться маме я сумел.
– Адриан? – воскликнула она. – Ты где? Я ужасно волнуюсь с тех пор, как у Нины случился припадок! Милый, ты в порядке?
– Ага… Но, если честно, нет. Все очень непросто. Но мне нужно, чтобы ты приехала в Палм-Спрингс – и побыстрее. Я скоро туда отправлюсь сам. Сможешь?
– Да… – неуверенно начала она. – Но…
– Подробности потом, ма, – выпалил я. – Позже я все объясню.
– Конечно, Адриан. Но я собиралась спросить не об этом. Я пытаюсь сообразить, что будет с котом и драконом в мое отсутствие.
Хороший вопрос!
– Гм… а за ними не присмотрит Соня? – предложил я и нажал «отбой».
В ту же секунду в дом вошел Дмитрий.
– Мы едем в Палм-Спрингс? – спросил он, как по наитию.
– Еще бы! Надо же нам найти Джилл! – в тон ему ответила Роза.
– Если ты готов, – добавил я.
Дмитрий держал в руке детское креслице, что смотрелось довольно комично.
– Тогда отправляемся прямо сейчас. Лана дала мне эту штуку, она уверяет, что оно легко устанавливается.
Роза расхохоталась:
– Ой, ребята, надо будет видеть это шоу! Дмитрий Беликов, дикарское божество, устанавливает детское автокресло!
Дмитрий добродушно улыбнулся. Мы засуетились, пакуя вещи. Сидни решила переговорить с Джеки и передала спящего Деклана Розе, которая впала в панику.
– Качай его потихоньку, – посоветовал я Розе.
Она побледнела, но послушалась – чем заслужила ответную насмешку Дмитрия.
– Роза Хэзевей, прославленная бунтарка, демонстрирует свои материнские инстинкты!
Роза показала ему язык.
– Наслаждайся, пока можешь, приятель. Ближе тебе не подобраться.
Я едва не выронил сумку от гениальной идеи, влетевшей в мою голову. По словам Оливии, они с Нейлом сблизились еще до того, как в нее вкачали магию духа. А если зачатие Деклана явилось результатом «возвращения» Оливии из состояния стригоя? Не распространится ли это и на Дмитрия? Или восстановление действует только на женщин? Сейчас Роза с Дмитрием смеялись и флиртовали, потому что дети были попросту невозможны в их будущем… но сознают ли они, что подобная вероятность все-таки существует? И хотят ли они этого?
«У тебя над ними – огромная власть, – прошептала тетка Татьяна. – Возможность обеспечить им счастливую жизнь вдвоем или все сломать одним махом».
– Адриан? – окликнула меня Роза, заметившая мой шок. – Ты чего отключился?
– Я?.. – переспросил я и принялся мерить шагами комнату. – Да так… пытаюсь свыкнуться с новой ситуацией.
Когда мы вышли из дома (я опять нес Деклана на руках), полностью избежать внимания зевак нам не удалось. Дампиры сновали по коммуне, приводя в порядок территорию, пострадавшую после жуткого нападения стригоев. В основном они были поглощены своими делами, но кое-кто явно жаждал со мной поговорить, потому что я совсем недавно их исцелил.
– Спасибо, спасибо тебе, Адриан! – затараторила Мэллори, подбежав ко мне и схватив за локоть. – Ведь я была при смерти! Если бы не вы, я бы погибла!
«Если бы я не помог ей, может, Оливия была бы жива», – подумал я.
Однако я улыбнулся и пробормотал что-то вежливое и обнадеживающее. А когда Мэллори подозвала пару своих подруг, которые тоже были ранены, я ловко передал Деклана Сидни.
– Держитесь в сторонке, – прошептал я.
Младенца и бывшую женщину-алхимика было бы сложно забыть, но я надеялся, что Сидни затеряется в нашей пестрой компании.
Сидни быстро отошла от моих почитательниц. Дмитрий последовал за ней.
– Ждем у машины! – сказал он мне.
Я кивнул и повернулся к исцеленным дампиркам. Я старался выслушивать их комплименты максимально любезно, но меня преследовала мысль, что в их числе должна быть и Оливия. Некоторые о ней упомянули, добавив, что глубоко сожалеют о потере, но про младенца, к счастью, никто не спросил. Когда они разошлись, я решил, что свободен, но меня снова окликнули.
Я увидел, что ко мне подошла Лана.
– Обидно, что так получилось, – печально посетовала она. Казалось, за истекшие сутки она постарела на несколько лет. – Как бы я хотела, чтобы все сложилось иначе!
– И я, – признался я совершенно искренне.
– Дмитрий ничего мне не объяснил, но я уважаю его желание… и твое тоже. Не знаю, к чему такая секретность, но я видела лицо Оливии, когда она разговаривала с тобой перед смертью. – Лана помолчала, вытерев глаза. – Что-то ее грызло, и она доверила тебе малыша. Мне этого вполне достаточно. Я рада помочь и тебе, и твоим друзьям. Что я еще могу сделать для вас?
– Пусть все забудут, что мы побывали в «Диких соснах», – негромко произнес я. – Мы все, и малыш, – уточнил я.
– Хорошо, – отозвалась Лана и кашлянула. – Но у меня есть неловкий вопрос.
«Всего один?» – изумилась тетя Татьяна.
– Есть ли какие-нибудь пожелания относительно тела? – осведомилась Лана.
Я поежился. Оливия умерла. Я видел, как ее аура растаяла в воздухе. Мне и в голову не приходило, что меня могут попросить принять и такое решение.
– А что бы вы сделали при обычных обстоятельствах?
Лана развела руками:
– Мы могли бы отправить ее тело родственникам для похорон или кремации. Или в Хоутон, если бы время поджимало. Кстати, тот алхимик оставил у нас немного реактива, который растворяет трупы. Сказал, что мы можем им воспользоваться, если понадобится.
У меня заныло сердце. Думать о том, что с телом Оливии сделают то же самое, что и со стригоями, было тошно, особенно если учесть, что ей пришлось перенести за свою недолгую жизнь. Однако я своими глазами видел, на что способен алхимический реактив. Он полностью уничтожит бренные останки Оливии и скроет тот факт, что она рожала.
Я зажмурился, и у меня подкосились колени.
– Адриан! – позвала Лана. – Как ты себя чувствуешь?
Я открыл глаза.
– Примените реактив. Это могло быть ее последнее желание.
Лана выгнула бровь, но я решил не вдаваться в подробности. Даже с Ланой не стоило откровенничать. А Оливия бы точно не захотела, чтобы ее труп оказался в похоронном бюро или у родственников, где могли узнать, что она рожала, и начать задавать вопросы. Оливия погибла ради того, чтобы спасти Деклана от участи подопытного кролика.
Она оставила Деклану в наследство чудесную ауру и подарила ему жизнь, полную опасностей. Так уж получилось.
– Ладно, – проговорила Лана. – А ты можешь положиться на меня – я не стану распространяться о сыне Оливии. И мои люди тоже. Я позабочусь, чтобы все стихло. У нас в коммуне умеют хранить секреты.
– Спасибо.
Я собрался уйти, но она удержала меня за локоть.
– А что передать твоему дяде? Он про тебя спрашивал.
Мне совершенно не хотелось встречаться с Рандом, кроме того, я не сомневался в том, что он любит совать нос в чужие дела. Мне не хотелось с ним видеться и изворачиваться насчет Оливии и малыша.
– Просто скажите, что мы уехали спозаранку, – ответил я.
Дальше был трудный день в дороге, осложнившийся наличием младенца, которого мы кормили каждые два часа. Мы не смогли улететь из Хоутона, и Дмитрий довез нас до Миннеаполиса (с частыми остановками), где мы смогли пристроиться в аэропорту и попасть на случайно освободившиеся места на рейсе до международного аэропорта Лос-Анджелеса. Мы с Сидни разрывались между заботами о Деклане и переговорами с теми, кто ждал нас в Палм-Спрингсе.
Я удостоверился в том, что Нейл уже добрался до Палм-Спрингса, как и было условлено между нами, но не стал рассказывать ему ни про Оливию, ни про Деклана.
И конечно же, мне пришлось держать в неведении Розу и Дмитрия, что было крайне неприятно. Но сперва следовало просветить именно Нейла.
– Это ваш первенец?
– А?
Самолет заходил на посадку в Лос-Анджелесе. Я пытался укачивать раскапризничавшегося Деклана, оставаясь пристегнутым в кресле. Не имея нормальных погремушек, мы с Сидни решили отвлечь его, потряхивая связкой ключей (хотя Сидни и утверждала, что в какой-то журнальной статье говорилось, что новорожденные толком ничего не видят).
Вопрос нам задала миниатюрная старушка, сидевшая в соседнем ряду.
– Ваш первый ребенок? – уточнила она, широко улыбаясь.
Мы с Сидни переглянулись и заморгали.
– Э… да, – пробормотал я в конце концов.
Старушка просияла.
– Я угадала! Вы оба такие заботливые! Так беспокоитесь! Но не волнуйтесь. Ухаживать за ребеночком совсем несложно! Вы скоро привыкнете. Вы оба – прирожденные родители. Готова поспорить, что вы обзаведетесь дюжиной!
Она хихикала до самой посадки.
Когда мы оказались в Палм-Спрингсе, единственным не вымотавшимся членом нашей команды был малыш Деклан. Никому из нас до сих пор не удалось нормально выспаться, но мы старались держаться. Дмитрий сел за руль и довез нас до дома Кларенса Донахью, где мы могли рассчитывать на относительно безопасное пристанище. Здесь же я мог получить давно необходимую мне кровь. Кларенс Донахью был мороем-отшельником, который всегда нас выручал. Он приветливо встретил нас в гостиной, куда нас привела его домоправительница.
Я возликовал, увидев рядом с Кларенсом свою мать.
– Мама! – воскликнул я, крепко ее обнимая.
– Господи! – удивилась она, когда я ее отпустил. – Милый, мы ведь не виделись несколько дней!
– За это время слишком много всего приключилось, – совершенно честно ответил я, думая о мертвой Оливии и о живом Деклане. – Но похоже, все только начинается. Сидни созвонится со своими друзьями, и начнутся настоящие гонки с препятствиями. Мы будем очень заняты… а сейчас, ма, мне понадобится твой совет… и еще кое-что.
Я посторонился. Вперед вышла Сидни, которая несла в автокресле спящего Деклана.
Моя мать недоуменно воззрилась на малыша, потом – на Сидни и лишь затем повернулась ко мне.
– Ребенок… Но это невозможно!
– Он не мой, – устало сообщил я. – Его зовут Деклан. Мне поручили о нем позаботиться. Пожалуйста, приглядывай за ним, когда мы отправимся на поиски Джилл. Больше никому я его доверить не могу.
Странно, но, по-моему, Деклан запомнил свое имя: он открыл глаза и серьезно на нас уставился. А я не представлял, как моя мать отреагирует на подобную просьбу. Дампиры всегда были для нее существами второго сорта, находившимися в подчинении у мороев. Однажды – пару лет назад – я привел Розу домой после свидания, и мама впала в ступор. Зато она приняла мой брак с Сидни, так что прогресс был налицо. Как-то раз я даже сказал, что ей придется свыкнуться с мыслью о внуках-дампирах. Мама только отмахнулась от моих слов и важно заявила, что она все понимает, но я в этом сомневался. Ее прошлое тоже давало о себе знать.
И как она отнесется к своей новой роли?
Я бережно вынул Деклана из креслица и изумился, когда мать буквально вырвала малыша у меня из рук.
– Вы только посмотрите! – проворковала она, прижимая Деклана к груди. – Какой славный мальчуган! Самый красивый на свете!
«А я помню, что когда-то ты был для нее самым красивым мальчуганом на свете», – прокомментировала тетка Татьяна.
Мама оторвалась от созерцания младенца.
– Вам надо переодеть его в легкий костюмчик! – проговорила она – Пижамка ему не подходит! Она чересчур теплая для здешнего климата.
– А другой у нас нет, – ответил я и указал на пластиковый пакет, который Роза поставила на пол. – Вообще-то вот и все его имущество.
– А где же он спал? – осведомилась мать.
– В автокресле.
Она тяжело вздохнула:
– Ох, Адриан! Прямо как в тот раз, когда ты принес домой соседского щенка и был просто потрясен, когда понял, что его каждый день надо кормить.
– Эй! – возмутился я. – Наш парнишка… то есть Деклан – он сыт!
– Сидни, милая, – добавила моя мать, – я рассчитывала, что ты будешь благоразумнее Адриана. Ведь малыш нуждается в опеке.
Сидни на мгновение опешила, но я не мог ее за это винить. Я был обескуражен – мама еще никогда не называла Сидни «милой»!
Да и Сидни явно не знала, как ей реагировать – то ли чувствовать себя польщенной ласковым обращением, то ли обидеться на укор свекрови.
– Вы правы, миссис Ивашкова, – произнесла она, проявив мудрость. – Именно поэтому мы решили вызвать вас сюда, пока мы не уладим наши дела. Вы ведь подберете Деклану все необходимое?
– Миссис Ивашкова теперь ты, – поправила ее моя мать. – Зови меня Даниэллой.
«Вот так сюрприз!» – подумал я.
Сидни потеряла дар речи, но звонок мобильника вернул ее в реальность.
– Миз Тервиллигер! – воскликнула она и выбежала из комнаты.
Вернулась она спустя пять минут, нервная и встрепанная.
– Местные ведьмы начнут поиски уже на рассвете, – сообщила она нам, пряча телефон в карман. – Мне назначили место встречи. Эдди и Нейл к нам присоединятся. А сейчас нам надо затаиться.
Об имя Нейла Сидни буквально споткнулась – и ее взгляд упал на Деклана. Я разделял ее чувства. В какой-то момент Нейлу предстоит узнать о том, что он стал отцом. Я покачал головой. Казалось бы, после всего, с чем мне пришлось свыкнуться: с возвращением из стригоев, с воскрешением мертвых, – я должен был совершенно спокойно принять мысль о том, что двое дампиров зачали ребенка. Но у меня не получалось…
«Что за неразбериха здесь творится?» – недоумевал я.
Такой вираж никак не вписывался в мою – прежде устойчивую – картину мира.
А мама, не долго думая, вручила мне Деклана.
– Раз вы двое будете торчать в доме и у вас есть свободное время, то вы должны посидеть с малышом! А я пройдусь по магазинам, пока они не закрылись, и куплю ему приданое! Теперь он не будет ни в чем нуждаться.
Я ошалел и даже немного обиделся. Я полагал, что за последние сутки мы довольно-таки пристойно о нем заботились. Пусть Деклан и щеголял в одном-единственном костюмчике, но он был почти чистым, а памперсы я уже научился надевать на него правильно. Вдобавок мы кормили малыша, стоило ему запищать или проявить иные признаки голода.
Я считал, что для парня, который всю свою сознательную жизнь боялся сделать какой-либо девице ребенка, это был явный успех! И я гордился тем, что мое неожиданное посвящение в родители было (на мой взгляд) успешно пройдено.
Однако я быстро сообразил, что мама имела в виду, – и мое решение пригласить ее сюда отчасти объяснялось именно ее предусмотрительностью.
Она-то ведь уже вырастила меня, значит, опыта ей было не занимать.
– У меня на счету мало денег, – признался я. Мой отец прекратил финансировать нас обоих. – Но я отдам тебе свою дебетовую карточку – трать деньги, не стесняясь!
– А я могу быть вам чем-то полезен? – предложил Кларенс, поднимаясь на ноги.
Опираясь на трость со змеиной головой, он проковылял к причудливо украшенной деревянной шкатулке, которая стояла на полке. Бывая у него дома, я видел эту вещицу тысячу раз. Но чтобы Кларенс открывал ее при мне – нет, такого я никогда раньше не видел, и у меня челюсть отвисла, когда он поднял крышку шкатулки.
Внутри лежали стопки стодолларовых купюр!
Кларенс вручил маме увесистую пачку, где было не меньше тысячи долларов.
– Надеюсь, столь скромная сумма удовлетворит потребности юного джентльмена, леди Ивашкова?
Моя мать имела нахальство изобразить задумчивость.
– Вполне, – великодушно объявила она и обратилась к Розе и Дмитрию: – А кто из вас меня подвезет?
Забавно, но шофером вызвалась стать Роза. Хотя она вроде бы побаивалась Деклана и вообще младенцев, ее вдохновила возможность помочь малышу. Сидни была огорчена тем, что не может к ним присоединиться, но решила не спорить. Пока на нее охотились Алисия и алхимики, ей нельзя было покидать убежище без веской на то причины. Сидни удовлетворилась тем, что засела в гостиной и начала заниматься заклинаниями, которые могли пригодиться нам уже завтра, при поиске Алисии. В результате возиться с малышом пришлось нам с Дмитрием, что превратилось в эпизод из дурной комедии положений.
– Они удивительные, да? – размышлял Дмитрий вслух, глядя на сонного Деклана. – Крохотный малыш с невероятным потенциалом. К добру, ко злу. Великие подвиги, мелкие делишки. Что его ждет в будущем? Кем он станет?
Я бы не дал ответа ни для кого, а в особенности – для ребенка, родившегося в результате невероятного магического воздействия, вернувшего его мать из стригоев. Посмотрев на Дмитрия, я оторопел: в его взгляде таилась глубокая невысказанная тоска. Пусть они с Розой и перешучивались, но я вдруг понял, что на самом деле Дмитрий отчаянно мечтает о ребенке. Я чувствовал, что могу изменить всю ситуацию в корне: достаточно рассказать ему правду о Деклане, поведать, что, вполне вероятно, и Дмитрий может иметь собственного сына или дочь. Наверное, они с Розой еще не зачали ребенка только из-за «удачного» стечения обстоятельств.
Им следовало бы знать о существовании подобной перспективы.
«Он был бы тебе обязан, – принялась искушать меня тетка Татьяна. – Адриан, не забудь, что ты всегда уступал ему первое место. С Розой. С героическими поступками. Если ты расскажешь ему все как есть, он рухнет на колени и будет рыдать у твоих ног».
Да… что ни говори, а соблазн был и впрямь велик, но я вовремя прикусил язык. «Мне надо помалкивать. Нельзя болтать, пока Нейл не в курсе», – одернул я себя.
Когда мама с Розой вернулись, я опять испытал шок – выяснилось, что они успели стать закадычными подружками! А еще меня поразило количество вещей, которые они приобрели за столь короткий срок. Колыбелька, одежда, игрушки и масса товаров для новорожденных, о которых я никогда прежде не подозревал, заняли почти всю гостиную.
Сидни подозрительно уставилась на гору пакетов, схватила чеки и начала перепроверять отзывы о товарах в Интернете.
– На первое время хватит! – объявила мама. – Но когда Деклан подрастет, ему обязательно нужно будет купить хорошую детскую кроватку. Кстати, об автокреслах – это пока сгодится, но мы с Розой приглядели парочку очень комфортных.
– У них есть крепления для стаканчика и тенты! – добавила Роза.
Сидни одобрительно кивнула:
– Тент определенно нужен.
Я сдержал улыбку. Было бессмысленно напоминать им, что к тому моменту, когда Деклану понадобится крепление для стаканчика, мы не будем его опекать. Но мой род прославился волевыми женщинами, и я хорошо усвоил, что порой проще кивать и соглашаться со всем, что они диктуют.
А Деклану, кажется, понравилось отдыхать в настоящей колыбельке. Когда он уснул, мы все окружили его, чтобы им полюбоваться.
– Самый милый малыш на свете, – прошептала моя мать.
– Ты хотела сказать, что он – на втором месте, разве нет? – поправил я ее.
Меня изумило, насколько быстро она прикипела к Деклану, – хотя, с другой стороны, чему тут удивляться? Ее жизнь перевернулась, когда она ушла от моего отца и поддержала мой необычный брак с Сидни.
А теперь она, похоже, обрела второе дыхание. Моя мама могла – хотя бы на несколько месяцев – целиком посвятить себя Деклану. А это было гораздо более значимое занятие, чем вышивание крестиком, и не такое странное, как уход за мини-драконом и ведьмовским котом.
К счастью, мама охотно взяла на себя ответственность за ночные кормления Деклана. Отчасти это объяснялось тем, что она жила по вампирскому расписанию, принятому при дворе. Кроме того, она сразу поняла, насколько мы вымотаны. Просыпаться каждые два часа было не в наших интересах – ведь завтра нам следовало быть бодрыми и готовыми к возможной стычке с Алисией. В конце концов, идея в извращенном поиске сокровищ, которую придумала Алисия, заключалась в том, чтобы измучить Сидни.
– Надеюсь, мы найдем Алисию, – пробормотала Сидни, ложась в постель и зевая. – С ума сойти! Представляешь, Адриан, вдруг завтра все закончится? Мы спасем Джилл. Мы сможем жить нормальной жизнью… с маленькой поправкой, разумеется.
Я нежился в кровати, наслаждаясь возможностью вытянуться во весь рост: в последний раз мне пришлось дремать в тесном самолетном кресле. А еще мне кружило голову то, что мы с Сидни в кои-то веки остались наедине. Дом у Кларенса был огромный, и наша спальня находилась в отдалении от других комнат, предназначенных для гостей. Даже наши апартаменты при дворе не могли сравниться с этими хоромами! Сидни в трусиках и футболке свернулась рядом со мной, я обнял ее и привлек к себе. Неужели у нас будет минута покоя?
– Адриан, – серьезно сказала она, – нам надо поговорить о том, что произошло в коммуне.
Мои руки моментально напряглись.
– Там много чего произошло, – проворчал я.
– Да. Нам надо решить самую важную проблему, с Декланом. Но стоит обсудить и то, что ты сделал… то исцеление дампиров.
«Она винит тебя в смерти Оливии!» – прошипела тетушка.
– Ты считаешь, я виноват в том, что Оливия погибла? – прямо спросил я.
– Что? – поразилась Сидни. – Нет! НЕТ! НЕТ! Адриан, ты же себя не винишь, правда? Это стригой виноват. Ты ничего не мог поделать.
– Тогда почему ты ругаешь меня за исцеление? – уточнил я.
Она помялась.
– Меня испугало твое состояние. Ты был на грани. И, Адриан, ты же обещал, что будешь меньше пользоваться духом – так лучше для тебя. Для нас обоих.
– А я не помню, чтобы я так говорил, – возразил я. – По-моему, именно ты приняла такое решение и теперь навязываешь его мне.
Сидни высвободилась из моих объятий.
– Навязываю? – переспросила она ледяным тоном – Адриан, я стараюсь тебе помочь! Ты слышал, что случилось с Ниной после магии духа! Ты ведь не хочешь впасть в кому, как Нина!
– Я столько энергии не использовал, – буркнул я.
– Ты выжал себя досуха! Ты израсходовал почти все!
– Еще бы! – оскорбленно отозвался я. – В «Диких соснах» найдется немало дампирок, которые с тобой не согласятся. Они лично меня благодарили.
«Но не Оливия, – прошептала тетя Татьяна. – Ей вообще сказать нечего».
– Конечно, Адриан, но ведь мы уже это обсуждали, – проговорила Сидни, стремясь к компромиссу. – Тебе надо снова принимать лекарство. Ты не можешь спасти всех и каждого. Нельзя использовать дух бездумно и игнорировать свою собственную жизнь. Ты рискуешь и забываешь о себе.
– И в кого я превращусь, если буду трястись над магией духа и обрекать других на страдания? Я так не могу! Если я вижу кого-то, кому действительно могу помочь – я буду это делать! И я не собираюсь спокойно сидеть и наблюдать за тем, как мучаются другие!
– А я не могу сидеть и наблюдать за тем, как ты причиняешь вред самому себе! – парировала Сидни и покраснела.
– Извини, – пробормотал я, переворачиваясь на бок. – Наверное, я не сумею измениться.
Спустя какое-то время она тоже повернулась на бок, и теперь мы лежали спиной друг к другу. Воцарилась гробовая тишина. Вот вам и чудесная романтическая ночь!
«Она не понимает! – взвилась тетушка. – И не надейся, что это произойдет».
«Надо ее переубедить, – мысленно ответил я. – Мне нужно, чтобы она была рядом, понимала меня и поддерживала. Без нее я пропал».
«У тебя всегда останусь я», – откликнулся призрак.
Я плотнее завернулся в одеяло, с ужасом думая о том, что рано или поздно мне придется разбираться со «слоном в посудной лавке», вернее, с мертвой моройской королевой в моей голове. Я был почти уверен, что, если начну принимать лекарство, тетя Татьяна исчезнет… но и дух – тоже. Готов ли я к такому? Без магии я бы не исцелил ни Мэллори, ни остальных жителей коммуны. Я бы не смог участвовать в намеченном плане по спасению Джилл.
Кто я вообще без магии духа?
«Но ты не оживил Оливию, – сварливо встряла тетка Татьяна. – Магию духа почему-то вечно возносят на пьедестал».
– Заткнись, – проворчал я.
У меня за спиной шевельнулась Сидни.
– Ты что-то сказал?
Я перевернулся и поцеловал ее в плечо:
– Я попросил прощения. Я тебя люблю.
Назад: Глава десятая Сидни
Дальше: Глава двенадцатая Сидни