Династия Сун не забывала следить за событиями в остальном мире. В 1032 году сильнейшим её соседом являлось царство Западное Ся, и его жителей очень интересовало богатство и культура Сун.

Народ Западной Ся происходил от кочевников, пришедших некогда с юга. Между 982 и 1032 годами их великому вождю Ли Дэ-мину удалось превратить конфедерацию племён в государство. Он мечтал дать своему сыну, Ли Юань-хао образование, достойное настоящего монарха. Перед своей смертью в 1032 году Ли Дэ-мин отправил семьдесят коней в подарок Сун Жэнь-цзуну с просьбой прислать копии буддистских текстов, чтобы можно было закончить обучение Ли Юань-хао.¹

Видимо, император Сун оставил просьбу без внимания, так как в 1035 году Ли Юань-хао, ставший правителем Западного Ся, вновь попросил прислать писания. На этот раз его гонец вернулся с книгами. Тома буддийских учений помогли поддержать старания Ли Юань-хао стать императором цивилизованного народа, а не вождем племенного союза. Быть таким же великим монархом, как и древние китайские правители, значило принять религию китайского трона (хотя буддизм, принятый династией Сун, во времена полубожественных мудрых императоров еще не существовал).

Когда Ли Юань-хао официально занял трон, неся с собой буддистские писания, его министры дали ему прозвища Светоча Мудрости и Героя-Воителя, в подражание императорам китайского прошлого. Первое именование осталось в истории, так как Ли Юань-хао направил свою энергию на создание письменности для родного тангутского языка, сложной системы, основанной на китайских принципах. Используя новую письменность, его историк записал рассказ о коронации Ли Юань-хао. Правитель понимал, что без собственных книг у народа не будет прошлого – а без прошлого он не мог бы сравниться с Сун.²

В 1038 году он отправил письмо Сун Жэнь-цзуну, требуя официально признанать новый статус. В письме перечислялись все реформы, которые Ли Юань-хао ввёл на территории Западной Ся, включая создание письменности. После этого речь зашла о главном:

«Теперь, когда урегулирована форма одежды, введена письменность, созданы ритуалы и музыка, созданы сосуды и инструменты… я занял престол, как Си-цзу, Начинатель Литературы, Наделенный Силой, Податель Закона, Создатель Ритуалов, Человечный Император. Моя страна называется Великая Ся, а эра правления – „Дарованные небом права, законы и продолжительные благословления“ Я скромно обращаюсь к Вашему императорскому величию, вашей глубокой мудрости и совершенству, чья милость распространяется на все сущее, чтобы позволить мне стать „Правителем, смотрящим на юг“ в этой западной области».³

Вежливая просьба скрывала под собой несгибаемое стремление. Тридцатью годами ранее отец императора Сун был вынужден признать правителя Ляо как равного ему, и теперь правитель Западной Ся хотел того же.

В отличие от великих династий прошлого, династия Сун не доминировала на востоке. Это было лишь одно царство из многих, оно не было значительно богаче своих соседей, но император Сун владел тем, чего не было у соседей с севера и запада. За его спиной были тысячелетия традиций, и соседи хотели такой же славы для себя.

Если он не собирался делиться славой, соседи были готовы за неё сражаться. Сун Жэнь-цзун отказался дать титул императора западному соседу – и в 1038 году армия Западной Ся вторглась в его владения. Тридцать лет мира позволили пограничным войскам Сун расслабиться. Один историк отмечает, что более половины гарнизонов всё ещё не умели пользоваться тяжёлыми боевыми арбалетами, и практически ни у кого из солдат и офицеров не было боевого опыта.⁴

С 1038 по 1042 год армия Западной Ся захватила все крепости вдоль западной границы Сун. Ли Юань-хао продвигался осторожно, не стараясь захватить в этой опасной скалистой местности больше земли, чем мог защитить. Западные границы Сун медленно сужались; в 1042 году ситуация ещё более ухудшилась – Ляо на севере потребовали часть территории Сун. Жэнь-цзун предложил вместо этого увеличить ежегодную дань. Это предотвратило войну на два фронта, но истощило казну Сун.⁵

К 1044 году император решил заключить перемирие. Он всё ещё отказывался признать правителя Западной Ся, но заплатил ещё большую годовую дань, чтобы купить прекращение войны. Ли Юань-хао согласился на компромисс. Шесть лет войны утомили его армию, и хоть он и не получил желанного признания, денег было достаточно, чтобы исцелить задетую гордость.

Тем временем династия Сун вернулась к военным делам. Видимо, война с Западной Ся заставила полководцев заняться научной работой. К 1044 году, последнему году войны, группа учёных, собранных, чтобы создать книгу-сборник о методах ведения войны, закончила свою работу. В книге был описан, в частности, огнемёт с насосом, стреляющий сырой нефтью по тому же принципу, что и «греческий огонь», который использовали защитники Константинополя; там также рассказывалось, как сделать чёрный порох из угля, селитры и серы – это стало первым в истории письменным упоминанием состава пороха.

Купленное перемирие продолжалось некоторое время на северной и западной границе, дав Сун время восстановить военную мощь. Жэнь-цзун поднял налоги, чтобы уплатить дань и снабжать увеличившуюся армию. Он также ввёл новые стандарты для новобранцев: они обязаны были пройти проверку зрения, а также испытания по бегу, прыжкам и стрельбе. На этот раз временное перемирие использовалось для подготовки к очередной войне.⁶

Перемирие продолжалось почти пятьдесят лет. Вместе с данью Ляо наконец-то добилась от династии Сун официального признания имперского статуса. Западная Ся получила только деньги, но осталась удовлетворена этим.

И вот в начале XII века на севере появилось ещё одно племя, которое проделало классический путь от кочевого образа жизни к империи, достигнув стадии нападения на соседние оседлые государства. Это были чжурчжэни, говорившие на языке, родственном тюркским. В большинстве своём они жили на лесистых равнинах к северу от Корё, в землях, позже получивших название Манчжурия. Некоторые из их западных племен попали под власть Ляо и стали известны как «цивилизованные чжурчжэни», но восточные оставались свободными и дикими. Династии Сун и Ляо звали их «сырыми чжурчжэнями», и они находились вне контроля династий.⁷

В конце XI века один из восточных кланов чжурчжэней, Ван-янь, начал завоёвывать соседей, что стало первым шагом к обретению национального сознания. Некоторые чжурчжэни после начала этой войны бежали на юг, в Корё.

Со времён основателя Ван Гона королевство Корё перестало искать одобрения своих действий со стороны Сун. Оно сражалось за свои границы с Ляо, время от времени предпринимавшей попытки расшириться за счёт территории Корё, но великая пограничная война в 1018 году подорвала мощь армии Ляо, и с тех пор две страны сохраняли некое подобие мира.

Ранее кочевники-чжурчжэни на востоке не представляли серьёзной военной угрозы. Как писал историк того времени Чо Сён-но, «жители северо-восточной границы часто страдали от налётов чжурчжэньской конницы, которая вторгалась и грабила поселения». Для защититы от них, короли Корё в XI веке соорудили Длинную стену, простиравшуюся от устья реки Ялу на три сотни миль.⁸

Стена была эффективна против отдельных небольших шаек, но она не уменьшила поток беженцев из других чжурчжэньских племён, спасавшихся от напора племени ван-янь. Когда ван-яни потребовали возвращения беженцев, полководец Корё Юн Хван возглавил специальный северный отряд, «Чрезвычайный военный корпус», направленный, чтобы отразить нападение.

В отличие от обычной армии Корё, по большей части состоявшей из пехоты, корпус состоял в основном из кавалерии, более эффективной против чжурчжэней. В 1107 году Чрезвычайный корпус продвинулся на территорию чжурчжэней и построил несколько защитных сооружений, известных, как «Девять крепостей», для защиты северных областей.⁹

В 1115 году власть над кланом ван-янь отошла к младшему брату Агуде, и его судьба изменилась. Агуда осознал необходимость церемониальной власти короля для облегчения государственных дел, создания истории и всех остальных вещей, превращающих любое племя кочевников в оседлое царство. Как и любой другой правитель северной равнины, он хотел получить одобрение Сун, но не был готов трудиться для его достижения своих целей. Вместо этого Агуда отправил гонца к императору Ляо, требуя, чтобы тот без озвучивания причин признал его Великим Священным и Просветлённым императором. Агуда хотел, чтобы клан ван-янь был известен под китайским именем «Великая Цзинь». Он хотел носить королевскую мантию и ездить в инкрустированном нефритом экипаже, и, между прочим, чтобы Ляо платили ему годовую дань, практически такую же, как им платила династия Сун.¹⁰

Ляо, естественно, отказались, и чжурчжэни напали на них. С недальновидным энтузиазмом император Сун Хуэй-цзун согласился заключить с чжурчжэнями союз против старого врага, династии Ляо. Сун Хуэй-цзун не был военным. Он занимал престол с 1100 года и уделял строительству даосских храмов, основанию даосских монастырей и изучению даосизма значительно больше времени, чем управлению государством.

К этому его поощрял лестью эгоистичный даос Линь-су, уверявший императора, что тот является воплощением верховного божества, «Великого Властелина Долгой Жизни». Это убедило Хуэй-цзуна в том, что он – Сын Неба и обладает Мандатом Небес. Он проводил свои дни, рисуя, занимаясь поэзией, чайными церемониями и даосскими ритуалами.¹¹

Южная Сун

Император заключил союз с чжурчжэнями, когда Агуда пообещал, что после завоевания Сун сможет вернуть себе южные области империи Ляо. Эта область некогда была китайскими «Шестнадцатью префектурами» и находилась во власти врага более столетия. Возвращение Шестнадцати префектур могло подтвердить наличие Небесного мандата настоящей победой. Поэтому Хуэй-цзун отправил своё войско для помощи в завоевании Ляо, не обратив внимания на растущую силу чжурчжэней. В 1122 году объединённое войско достигло столицы Ляо и захватило императора в плен. Остатки армии Ляо и сто тысяч беженцев отправились на запад, подальше от захватчиков.¹²

Однако чжурчжэни отказались отдавать Сун Хуэй-цзуну Шестнадцать префектур. Вскоре Агуда скончался, власть унаследовал его младший брат, взяв себе китайское имя Цзинь Тай-цзун – но, скорее всего, он тоже не собирался выполнять обещание. Вместо этого чжурчжэни вторглись на территорию Сун и подошли к столице, городу Кайфын.

Под властью Хуэй-цзуна система подготовки обученного ополчения давно распалась, и чжурчжэни прорвались сквозь армию Сун почти беспрепятственно. К концу 1125 года они пересекли Хуанхэ и оказались недалеко от столицы.

Самоуверенность Хуэй-цзуна подвела его. Он постарался избежать ответственности, сымитировав приступ болезни, отрёкшись от престола и приказав передать королевскую мантию своему наследнику, двадцатипятилетнему сыну Цинь-цзуну. Однако Цинь-цзун отказался заняться неблагодарной работой. Когда мантию накинули ему на плечи, он сбросил её и сказал отцу, что принять её было бы вероломством. Делая вид, что правая часть его тела парализована, Хуэй-цзун левой рукой написал послание, приказав сыну принять Мандат Небес. В соответствии с одной из записей,

Чжурчжэни осуществили план по завоеванию Кайфына в несколько этапов – требуя дань, отступая, возвращаясь и требуя заложников, снова отступая, – но к 1127 году игра была окончена. Город больше не мог защищаться, Чжурчжэни ворвались за стены и принялись грабить сокровища, пищу, животных и женщин.

Сун Цинь-цзун, чьё правление не отличалось благородной отвагой, собрал дочерей простолюдинов, чтобы чжурчжэни сначала забрали их – но вскоре захватчики ворвались и в дома аристократов. Город был ограблен, сожжён, а после оказался во власти врага. Цинь-цзун с отцом и тысячами других заложников были схвачены и отправлены пленниками на север. Вскоре после этого Хуэй-цзун умер в темнице, но Цинь-цзун прожил в заточении еще тридцать лет.¹⁴

Эпоха Сун завершилась. Беженцы из двора Сун покинули город, взяв с собой младшего сводного брата Цинь-цзуна, Гао-цзуна, они провозгласили его императором в изгнании в городе Линъян, далеко на юге. Династия Сун закончилась. Династия, правившая южными областями в течение следующего столетия, называлась «Южная Сун», но это была лишь тень былой славы.

Что ещё хуже – северные территории, находившиеся в руках чжурчжэней, были колыбелью китайской культуры, долиной, где жили наиболее почитаемые из священных владык, домом великих деяний, заставлявших кочевников завидовать древней Китайской империи. Поэмы Южной Сун полны печали по утерянным землям:

– писал поэт Чжан Сяо-сян, -

Однако колесницы так и не пришли. Южная Сун всё ещё владела Мандатом небес – но она потеряла физическую связь с местом, где Мандат впервые снизошёл на землю. История древних императоров лежала в долине Хуанхэ, а долина была в руках врага.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 81