Глава 23

Клауса задержали, но это меня даже не обрадовало. Уж слишком он выглядел довольным и уверенным в себе. Дознаватель, который принимал у меня заявление, тоже был несколько смущен данной ситуацией и на протяжении нашего разговора несколько раз уточнил, действительно ли я хочу, чтобы инор Хайнрих был задержан. Ведь тогда видеться мне с ним будет весьма затруднительно, а ведь противоядия против орочьего любовного зелья не существовало, значит, находиться рядом с ним для меня будет просто необходимо. Но единственное, чего мне хотелось в данный момент, это чтобы наглый Клаус понес наказание и, желательно, подальше от меня. Видеть я его пока не хотела и очень надеялась, что Рихард придумает что-нибудь, чтобы все так и дальше оставалось. К нему я отправилась, выполнив все формальности и оставив нагло ухмыляющегося привораживателя под стражей.

— Ты вернешься, Ивонна, — уверенно сказал он. — Прибежишь не позднее завтрашнего утра. Я буду ждать, дорогая.

И от его убежденности в результате приворота мне стало совсем плохо, но я упорно себе твердида, что пока приворот не действует, надежда все равно остается. Главное, найти Рихарда. Сначала я направилась было домой, но потом вспомнила, что в это время он должен находиться еще в лечебнице. Туда я и пошла, пытаясь не начать рыдать прямо по дороге. Одна только мысль о том, что моя дальнейшая жизнь будет зависеть от Клауса, приводила меня в совершеннейший ужас. Даже при условии, что их дом был тщательно вычищен после многочисленных визитов влюбленных мух, становиться в нем хозяйкой я не желала. Как-то мухи мне казались более подходящей компанией для Клауса, и конкурировать с ними за его внимание было для меня совершенно неприемлемо.

До Центральной лечебницы добралась я достаточно быстро, но вот где искать мужа, не представляла — зданий-то там было много, и где именно Рихард может быть, я не знала. Я стояла на центральной аллее в нерешительности и совсем было уж решила обходить все корпуса по очереди, как вдруг увидела Вольфа.

— Иви? — удивленно сказал он. — Ты что тут делаешь?

— Вольф, тебя мне сама Богиня послала, — обрадованно сказала я. — Мне Рихард нужен, а я не знаю, где его найти можно.

— Когда я его видел в последний раз, он как раз к алхимикам направлялся, — ответил парень. — А что случилось-то?

— А где здесь алхимики-то находятся? — спросила я, невольно поморщившись — мне и думать лишний раз о случившемся не хотелось, не то что рассказывать постороннему человеку. Он понял и на ответе больше не настаивал, хотя, кажется, моя скрытность его и обидела.

Вольф мне объяснил, куда идти, хотел даже проводить, но я отказалась, так как находиться рядом с кем-то, кроме мужа, мне сейчас было бы тяжело. Я свернула на боковую аллею и направилась к неприметному зданию. Да, я бы туда в последнюю очередь направилась в поисках Рихарда, если бы вообще заметила! Но, слава Богине, он действительно был там и разговаривал с довольно объемистым бородатым инором. При виде мужа последние остатки выдержки меня покинули и я бросилась к нему с воплем:

— Рик, я не хочу влюбляться в Клауса! Сделай что-нибудь!

— Иви, что случилось? — растерянно сказал он. — О чем ты говоришь?

— Этот гад напоил меня любовным орочьим зельем, — заплакала я навзрыд, — а дознаватель утверждает, что никакого противоядия нет. Но этого же не может быть, правда? Оно просто обязано быть! Ведь я ненавижу этого Хайнриха!

Он обнял меня и успокаивающе погладил по спине, но не отвечал. И молчание Рихарда меня пугало, оно говорило именно о том, чего я боялась так сильно — действие зелья необратимо. Всхлипывания мои перешли в завывания, перемежаемые проклятьями в адрес Клауса и всего его гадкого семейства. Такая любовь, любовь по принуждению, была мне отвратительна.

— Для начала успокойтесь, — участливо сказал незнакомый инор. — Почему вы так уверены, что зелье было любовным?

— Охранник сказал, да и сам Клаус не отрицал, — ответила я, пытаясь унять слезы. Но получалось это у меня с большим трудом. Никогда не думала, что внутри меня накопился такой огромный их запас, ныне щедро изливаемый на целительскую мантию Рихарда.

— Мало ли что он не отрицал. Проводили ли какое-нибудь исследование?

— Нет, — у меня появилась надежда. А ведь и правда, вдруг это что-то совсем другое? Подавляющее волю, к примеру. А это уже зелье временного действия. Пересидеть дома какое-то время, ни с кем не встречаясь, — это ли не счастье?

— А вы можете проверить? — спросил Рихард, с силой прижимая меня к себе.

— Если бы у меня была хоть капля, то мог бы, — ответил инор. — По крови, конечно, тоже можно, но погрешность большая будет, так что лучше по самому зелью.

Да где же ее взять, эту каплю? Бутылек остался у дознавателя. То, что у меня было во рту, уже давно находится в желудке. Разве что…

— У меня на платье попало немного, — сказала я и показала пятна от зелья на лифе. Они были хорошо видны и, казалось, даже еще не просохли. И еще неизвестно, смогу ли я их свести. Нужно будет с него компенсацию за испорченную одежду потребовать.

Алхимик удовлетворенно хмыкнул и достал из кармана небольшую пробирку. Замысловатый пасс рукой — и вот уже самое большое пятно поменяло свое местоположение. Зелье с платья действительно еще не высохло и представляло из себя желеобразный шарик насыщенного темно-зеленого цвета.

— Это не займет много времени, — сказал инор, удовлетворенно глядя на свою добычу. — Подождите меня здесь, я скоро подойду.

Он ушел, а я вцепилась в Рихарда, как утопающий в последнюю соломинку.

— Как получилось, что ты это выпила? — спросил он. — Неужели артефакт не сработал?

— Он в меня силком влил. Нос зажал и все, — пожаловалась я. — Я отбивалась, но Клаус-то сильнее. И охранник появился уже после этого.

На меня опять нахлынули эти ужасные воспоминания. Но как они были ни омерзительны, самым страшным для меня было постоянное ожидание того, что приворот начнет действовать. Вот-вот, с минуты на минуту. И я потеряю Рихарда, а этот рыжий гад будет мне необходим.

— Рик, мне страшно, — призналась я. — Поцелуй меня. Может быть, это будет последний поцелуй перед тем, как…

Но он даже не дал мне договорить. Мы исступленно целовались, забыв обо всем. Клаус с его мухами уже давно отошел на второй план, когда я уловила ехидное покашливание где-то на краю сознания:

— Смотрю, лечение уже полным ходом идет? Решили даже не дожидаться результата исследований? Похвальное рвение. Профилактика — дело нужное.

Я резко повернулась к вернувшемуся алхимику и с надеждой и страхом стала ждать, что он скажет. Но инор совсем не торопился этого делать, глядя на нас с едва уловимой усмешкой.

— Инор Герхардт, — не выдержал мой муж, — так что вы выяснили?

— Ну как, инора Брайнер, — обратился он ко мне, — не чувствуете нестерпимого желания бежать к приворожившему вас?

Я испуганно попыталась найти внутри себя нечто подобное, но не преуспела и честно ответила:

— Нет, не чувствую.

— И не почувствуете, — обнадежил он нас.

Мы с Рихардом обрадованно переглянулись. Не влюблюсь! Как же это здорово! Но ведь влил же в меня Клаус что-то. Видимо, об этом же подумал и мой муж.

— Зелье не любовное? — нахмурился Рихард. — Но какое?

— Любовное, — опроверг его предположение алхимик.

— Оно было неправильно сделано? — уточнила я.

— Правильно, — усмехнулся он.

— Но тогда получается, что я в любой момент могу влюбиться в этого Клауса? — в панике простонала я. — Какой ужас! А противоядия точно нет?

— Орочье зелье или действует сразу или не действует никогда, — ответил мне алхимик. — У вас на пятом курсе будут лекции по этому типу зелий. Эти лекции, конечно, не являются обязательными, но я вам советую походить. Хотя дело с орочьими зельями иметь приходится крайне редко, случаи эти всегда неприятны. И противоядий к ним нет, во всяком случае в нашей человеческой магии. Да и у самих орков зачастую тоже.

— Получается, у Ивонны невосприимчивость к орочьим зельям? — спросил Рихард.

— У людей не бывает невосприимчивости к орочьим зельям, — отрезал инор Герхардт. — У нее невосприимчивость к этому конкретному. И то, только потому, что она вас любит.

— Она меня любит?

— А что это вас так удивляет? — недоуменно спросил алхимик. — Не любила бы, так и замуж бы не вышла, не так ли? Женились-то вы совсем недавно, чувства пройти еще не успели. Да и не пройдут, коли орочий приворот не подействовал. Если бы у вас что-то несерьезное было, то она бы и до дознавателя не дошла. Уже сидела бы рядом с этим, как его там, и держала бы его за руку и глядела бы влюбленными глазами.

Меня аж передернуло от такой перспективы и я крепче ухватилась за руку Рихарда. Но тут до меня дошло самое главное из того, что сказал этот замечательный инор.

— Значит, я в Клауса не влюблюсь? — радостно уточнила я. — Ни сегодня, ни завтра, ни через год? Богиня, какое счастье!

— Не влюбитесь, — подтвердил инор Герхардт. — Других вопросов у вас нет?

— Есть, — я оживилась. — А как вы пятно в пробирку переместили?

— А вот будете у нас практику проходить, расскажу, — обнадежил меня алхимик. — Заклинание не сложное, но требует отработки. А вам сейчас не до этого. Вам бы сейчас домой, да провести профилактические работы по всем правилам, во избежание, так сказать, возможных проблем по влечению к посторонним мужчинам.

— Я убью этого гада! — с чувством сказал Рихард. И лицо у него было таким злым, каким я его еще ни разу не видела. — Чтобы неповадно было чужим женам приворотные зелья лить.

— Долго ждать придется, — заметил инор Герхардт. — Ему теперь присудят не только приличный штраф, но и длительное тюремное заключение. Если только инора Брайнер не заберет свое заявление.

— Не заберу, — мстительно сказала я. — Ему полезно посидеть, подумать.

Глядишь, и к взаимности с мухами придет, если других вариантов все равно не будет. Прощать я его не собиралась. Скандалы с семейством Хайнрихов никоим образом меня не касались. Они, конечно, могли попробовать надавить на меня через папу, но если к родителю я могла относиться с некоторой снисходительностью, то такое обращение никоим образом не распространялось на тех, кто его шантажировал. Впрочем, папе я тоже прощать больше ничего не собиралась — ведь именно его неосторожное обещание и привело к тому, что Клаус решил, что ему все дозволено. И все же интересно, чем Хайнрихи шантажируют папу.

— Ну что ж, инора Брайнер, было приятно с вами познакомиться, хоть это и произошло при таких ужасных обстоятельствах. А знаете что… Мы же можем на вашей практике заняться как раз изучением орочьих зелий. К тому же, ваш муж интересуется данной темой. Вот вам и задание на время до лета — поискать информацию по этому вопросу. Правда, ее достаточно мало, но тем интереснее будет для вас проводить исследования.

Я с радостью согласилась, тем более, что, как я вспомнила, у иноры Блау меня уже ждала одна замечательная книжка. Кто знает, может, мне и удастся пойти дальше, чем ее автор, и найти средство, нейтрализующее орочий приворот. Всякое чувство должно быть добровольным, иначе ценности оно никакой не представляет. Возможно, кто-то думает и не так, но таким самое место рядом с Хайнрихом-младшим. Все-таки правильно Рихард определил его сущность, направив к нему толпу влюбленных мух.

Деньги у мужа с собой были, так что в лавку к иноре Блау мы зашли по дороге домой. Она весьма одобрительно посмотрела на моего супруга и сказала, что я сделала правильный выбор. Я могла с ней только согласиться. Я так до конца и не могла поверить, что происшествие с орочьим зельем не привело ни к каким необратимым последствиям, хотя инор Герхардт и был очень убедителен. Я все время с ужасом пыталась найти признаки зарождающейся симпатии к Клаусу и с огромным облегчением не находила. Но все равно время от времени меня охватывала нервная дрожь от пережитого, и я судорожно хваталась за Рихарда.

— Иви, все уже закончилось, — успокаивал он меня.

Но мне в это так и не верилось, пока наконец мы не оказались дома, за закрытыми дверями. Я и Рихард. И никого кроме нас. И первое, что мы сделали — воспользовались советом Главного алхимика лечебницы по профилактике ненужной зависимости от посторонних мужчин. И делали мы это с такой тщательностью, что у Клауса просто не осталось никаких шансов — в моем сердце место было только для мужа. Я прижалась к нему и почувствовала себя совершенно счастливой.

— Иви, — прошептал он, обнимая меня, — неужели это правда? То, что сказал инор Герхардт?

— Ну, я же не влюбилась в Клауса, — довольно ответила я.

Да, теперь я была в этом абсолютно уверена. Я не влюбилась и не влюблюсь. Потому что у меня есть Рихард. Облегчение, испытанное мной, было столь сильным, что заснула я почти мгновенно, и сон мой был совершенно спокоен.