Глава 22
Мне очень не хотелось соглашаться с братом, но меня с таким пылом начали уговаривать. Ладно, Катарина, ее роман с Кристофером не потерял еще прелести новизны, и им хотелось проводить вместе как можно больше времени. Но и Софи сказала несколько слов в защиту предложения Берти и начала смотреть на меня такими умоляющими глазами, что отказать ей было просто немыслимо.
— Так, когда мы идем? — деловито поинтересовалась Инесса, которая уже некоторое время стояла рядом.
— Мы — прямо сейчас, а когда вы — понятия не имею, — ответил ей брат. — Вы, так сказать, к приглашенным не относитесь, но вполне можете отпраздновать в другой компании. С Вайсом, к примеру. Он вон как доволен.
Инесса, надувшаяся было при словах о том, что ее приглашать не собираются, при упоминании куратора явно оживилась и начала его пристально изучать. Пока на расстоянии. Бедный инор Вайс, не имевший понятия о том, какую подлянку готовит ему судьба в ближайшее время, весьма воодушевленно обсуждал что-то с ректором. Лорд Гракх был настроен благодушно, довольно щурился и, похоже, соглашался с собеседником. Мероприятие, на его взгляд, прошло на достойном уровне, даже перед гостями из Военной Академии было бы не стыдно, если бы им вдруг пришло в голову сюда прийти.
— Я, можно сказать, главный виновник нынешнего торжества, — уже не с таким напором продолжила моя бывшая соседка. — Да если бы не я…
— Вот и мы о чем, — подхватил Дитер. — Мы попросту недостойны сидеть в одной компании со столь выдающейся личностью. Инор Вайс, конечно, не столь велик, но он хотя бы способен понять и оценить вклад.
— Это хорошо, что вы понимаете свою ущербность, — величественно кивнула головой Инесса. — Значит, еще не все потеряно.
Она развернулась, дав крен как тяжело груженное судно, и поплыла к преподавателю, оставив нас в некотором недоумении — приняла ли она всерьез высказывания Дитера или решила продолжить шутку. Но склонности к розыгрышам ранее за ней не замечалось, так что скорее первое. Инор Вайс был отловлен, цепко ухвачен за локоть, извлечен из беседы с ректором и направлен в нужную Инессе сторону. По сравнению со спутницей куратор наш выглядел столь хрупким и беззащитным, что мне невольно стало его жалко.
— Вот это напор! — восхищенно сказал Кристиан. — Вайс уже сдался…
— Ничего, — безжалостно сказал Берти, — скоро ему напомнят, что никаких личных отношений со студентками быть не должно. Вон уже секретарь ректора побежала.
Инорита Лоренц работала не так давно, поэтому к своим обязанностям относилась крайне ответственно. Уж если ей лорд Гракх поручил довести до сведения Вайса распоряжение о недопустимости встреч со студентками, то от нашего куратора она не отстанет, пока не убедится, что указания начальства выполняются в точности.
— Инесса же сейчас вернется, — с явным намеком сказала Катарина.
Второй раз повторять никому не пришлось. Мы довольно дружно направились к выходу, противоположному тому, на который мы сейчас смотрели, благо он тоже был открыт. Выдерживать еще один разговор с Инессой никому не хотелось, поэтому мы с Софи даже переодеваться не стали, только забрали из общежития вино, присланное мне Эвальдом, и ключи. Берти радостно тараторил без умолку, и мы чуть не прошли мимо лавки с продуктами, хорошо хоть Катарина нас вовремя задержала и сказала, что трех бутылок вина из королевских погребов явно недостаточно, чтобы хорошо провести этот вечер.
— Так у родителей наверняка какие-нибудь продукты есть, — попытался отмахнуться Берти. — Вот и сварим. А то они, конечно, хранения длительного, но ограниченного. А так выбрасывать и не придется.
— И кто варить будет? — подозрительно спросила я.
В своих способностях в этом вопросе я не сомневалась — готовить я не умела совершенно. Про Катарину или Софи я ничего сказать не могла, но мне казалось, что они тоже в восторг не придут.
— Ну… — брат переводил взгляд с меня на моих подруг, пытаясь подобрать подходящую жертву.
— Надо назад вернуться, — неожиданно сказала Катарина.
— Зачем?
— Не за чем, а за кем. Инессу мы забыли. А она единственная, кто здесь владеет кулинарными навыками, — с совершенно серьезным видом сказала моя соседка. — Думаю, она будет просто счастлива показать наконец свое умение. А то до сих пор у нее подходящей возможности не было.
— Софи, а она вообще что-нибудь готовила? — с огромным интересом спросил Берти.
— Нет, — смущенно ответила девушка. — Как-то так получается, что всегда я готовлю, у нее просто времени никогда нет.
— Ну да, — понятливо закивала головой Катарина, — времени у Инессы на все просто не хватает. Она такая многосторонняя личность, что просто диву даешься. Берти, тебе не кажется, что несправедливо было бы Софи еще и сегодня заставлять готовить?
— Можно просто пирогов набрать, — предложил Кристиан.
— Замечательная идея, — воодушевился брат. — Наберем всего побольше. Пирогов, сыра, колбас…
Я даже несколько удивилась. Ведь привлечь Софи к варке какой-нибудь каши было вполне в его духе, но нет — удовлетворился покупкой готовой еды. Возможно, просто понял, что кашу коллекционными винами не запивают, а вот окорок — вполне. А возможно, не захотел показаться скрягой перед посторонними…
Закупкой продуктов парни занимались, пока мы торопливо приводили в порядок родительское жилище. Тетя ключи-то мне дала, но квартира уже очень долго стояла пустой, вид у нее был совсем унылый и нежилой. В маминых артефактах энергии почти не осталось, так что местами присутствовал легкий налет пыли. Открытое окно заставило расчихаться всех нас и отправиться на поиски тряпок, так что к приходу Берти с друзьями, квартира если не сияла, то имела вид вполне приличный, тем более, что чехлы с мебели мы сняли, а стол накрыли найденной в шкафу скатертью. Брат огляделся вокруг с довольным видом:
— Подумать только, как я мог бы быть счастлив здесь все эти годы. Но нет, жестокие родители так мне ключей и не дали.
— Они же говорили, как женишься, сразу получишь, — напомнила ему я.
Но Берти о таких мелочах и думать не хотел. Он ведь взрослый сознательный мужчина, а ему не доверяют близкие люди, и это так оскорбительно. Оскорблялся он недолго, ровно до тех пор, пока Кристиан ему не напомнил, что неплохо было бы порезать то, что они принесли.
— Эрика, все же ключи должны быть у меня, — Берти орудовал ножом со сноровкой, выдающей большой опыт по разделыванию колбас. — Я же старше и ответственней.
— Тетя Эльза мне четко сказала, не давать их тебе, — не согласилась я. — Она говорила, здесь приличный дом, и ей совсем не нужны жалобы соседей на шумную квартиру. И потом, родительское требование так и остается в силе.
Парни порезали все сами, нам осталось только красиво расставить на столах. Я не удержалась и сразу положила кусочек колбасы в рот. Есть хотелось настолько, что еще немного — и я грохнусь в голодный обморок. Утром-то я почти не ела, все переживала по поводу соревнований, нагрузка там получилась очень хорошая, а сейчас уже почти вечер.
— Ну что, за наших победителей! — провозгласил Берти.
Начали мы с вин, присланных Эвальдом, так как брат довольно расплывчато сказал, что ему хотелось бы распробовать весь букет, а если мы начнем с чего другого, так вполне возможно, что и вспомнить будет потом нечего. Первой была открыта бутылка игристого розового, с еле заметной кислинкой и пузырьками, которые приятно пощипывали язык и небо. Не думаю, чтобы кто-то особо смаковал, так как сразу после тоста за столом воцарилась тишина — проголодались все, и никто не согласен был вести светские беседы в ущерб собственному желудку. Впервые за день я успокоилась, расслабилась и наконец поняла, что все это ужасное мероприятие действительно позади и я победила. Я и Дитер. Я посмотрела на дружно жующую компанию, и неожиданно обнаружила, что нас здесь получилось ровно три парочки. Катарина уже вовсю кокетничала с Кристианом, мне казалось, отношения их все дальше отходили от просто дружеских, подруга при упоминании его имени всегда начинала улыбаться, как будто в голову ей приходили очень светлые мысли. Софи была, как обычно, довольно тиха. Сидящий рядом брат что-то нашептывал ей в розовеющее ушко, причем рука его совершала довольно занимательные маневры, целью которых, как я поняла, была талия девушки. Но обнять он ее пока не решался, рука его то придвигалась, то опять отдергивалась, как будто он не был уверен в том, что на это скажет Софи. Это совсем не похоже было на фальшивый показ для зрителей, чтобы что-то там доказать неверной Лизе. Только вот насколько серьезными были чувства брата? Мне бы не хотелось, чтобы он разбил сердце этой скромной девушке. Но тут мысли мои свернули на другую дорожку. Ведь получается, что мы с Дитером сегодня тоже пара. Пара победителей. Я посмотрела на него и увидела, что он тоже глядит в мою сторону. Я отвернулась тут же и смущенно начала прихлебывать вино из бокала. А то вдруг решит, что я все время на него пялюсь. Будто здесь нет более интересных предметов для наблюдения.
— А Тило-то на тебя смотрит, — шепнула мне Катарина. — Почти все время.
— Ну и что, — так же тихо ответила я ей.
— Ты бы хоть улыбнулась ему.
— Я ведь уже сказала, что не буду за ним бегать.
И улыбаться не буду. Пусть сам себе улыбается, если это ему так уж нужно. Я вспомнила слова инора Лангеберга о том, что у меня просто детская влюбленность в друга старшего брата, которая со временем непременно пройдет, надо только немного подождать. Вот и буду ждать, а смотреть не буду. Не дождется. Я отпила еще глоток вина и с удивлением обнаружила, что он был последним в моем бокале. Но к этому времени уже открыли вторую бутылку, парни отдали должное чуть терпковатому красному, а мне оно показалось несколько тяжеловатым, но я промолчала.
Первый голод был успешно утолен. Начались веселые застольные разговоры. Кристиан даже завел что-то из студенческих песен, парни начали отбивать ритм на столе и подпевать. Явно не хватало какого-нибудь музыкального инструмента, но в этой квартире, насколько мне помнится, ничего подобного не было.
— Ну что, пробуем последнюю из королевских? — деловито спросил брат.
Пожалуй, белое вино было самым вкусным, с нежным ароматом и яркой солнечной фруктовой ноткой. Хотелось наслаждаться каждым глотком. Но увы, эта бутылка закончилась быстрее прежних — видно, понравилось это вино не мне одной, так что я понемногу цедила оставшееся в моем бокале, а парни разливали уже купленное ими. Разочарованные гримасы показали, что вино значительно уступало тому, что мы только что пили.
— Мог бы Эвальд и побольше прислать, — проворчал Берти. — А то мы распробовать не успели, как все закончилось.
— Так он не тебе присылал, а своей невесте, — заметила Катарина. — А Эрике этого бы надолго хватило пробовать. Так что радуйся, что она вообще с тобой поделилась.
— Эрика — просто замечательная сестра, не могла же она не поделиться с родным братом.
Они продолжали подшучивать надо мной и над друг другом, а я ощутила беспокойство где-то на грани сознания, еще неявное, но требующее что-то делать. Губы пересохли. Странный жар разливался по всему телу. И желание, желание прижаться к Дитеру, ощутить его поцелуй на губах, его руки на плечах. Желание было чуждым и пугающим. Не моим. Так, мне нужно срочно под воду. Холодную. Чтобы смыть все это. Чтобы все это забыть. Я встала и покачнулась. Вино ударило в голову несколько сильнее, чем я думала. Стараясь твердо держаться на ногах, я пошла на выход, по дороге нога подвернулась, и я почти упала, но в последний момент успела ухватиться за плечо. Плечо Дитера. И это стало последней каплей. Я уже не помнила, как мы оказались в коридоре. Жаркие горячие поцелуи кружили голову не хуже выпитого вина. Его руки, нежные и требовательные, будили какие-то древние чувства. Полностью отдаться возникающим изумительнейшим ощущениям мне мешало только одно — браслет. Этот проклятый символ помолвки жег мне руку уже давно, но сейчас это было уже совсем непереносимо.
— Сними, — с трудом выдохнула я, поднимая вверх руку.
Пальцы Дитера пробежались по браслету, что-то нажимая. Я почувствовала, как поток магии проходит и через меня, и через артефакт, и вскоре злополучная побрякушка уже валялась на полу, и больше меня ничего уже не отвлекало.
Спальня. Его ладони под моей рубашкой, торопливо расстегивающие облегченный вариант корсета. Мои ладони на его груди, восхитительно твердой и теплой. Его глаза, совсем близко к моим, затуманенные страстью. И поцелуи. Много поцелуев. Кружащих голову. Туманящих сознание. Дразнящих и волнующих. Ощущение полета на звездном ветре.
Вопль Берти «Кто принес амаревирид? Какая сволочь?» был слишком громок и казался совершенно лишним сейчас. Но одними воплями брат не обошелся, он ворвался в спальню и заорал:
— Немедленно прекратите! Вы с ума сошли!
Но прекратить — это было уже не в наших силах. Я только сильнее прижалась к Дитеру, а он обнял меня и на удивление твердо сказал брату:
— Норберт Штаден, я прошу руки твоей сестры Эрики.
— Как мило. Ты думаешь, после этих слов я вас здесь оставлю наедине?
Я только радостно закивала головой — хорошо иметь такого понимающего брата. Только ушел бы он наконец. Неужели он не понимает, что лишний здесь?
— Тило, не дури, вам подлили амаревирид, — Берти пытался быть убедительным, но голос его дрожал. — Ты же должен понимать, что это значит. Немедленно прекратили и оделись. Завтра вы и не вспомните про эту блажь.
Я слышала, как совсем близко стучит сердце моего любимого. Мне казалось невозможным оторваться от него хоть на миг, мне хотелось только одного — чтобы Берти оставил нас. А мы могли продолжить. Какая разница, что будет завтра? Ведь это только будет, а мы здесь и сейчас нужны друг другу. Я потянулась к губам Дитера, присутствие брата меня уже совсем не беспокоило.
— Кристиан! — завопил Берти, в голосе его звучало отчаяние. — Да иди же сюда! Здесь в аптечке должно быть универсальное противоядие. Но их же оставить нельзя! Эрика, подумай, что скажет тетя! Тило, ну хоть ты приди в себя! Тило, ну включай же голову! Богиня, зачем я предложил сюда пойти?
В спальне неожиданно стало шумно и многолюдно. Все что-то говорили, перебивая друг друга. Меня оттащили от Дитера. Постоянно звучал голос Берти, который вызывал у меня уже только раздражение и злость. Я безуспешно вырывалась, меня уговаривали. Но все разом закончилось, когда мне в рот влили какую-то едкую, дурнопахнущую жидкость. Меня начало трясти, как при ознобе, и тут же резко пришло понимание того, что случилось. Ни на кого не глядя, я торопливо стала поправлять одежду. Было чувство, что меня обманули. Подсунули конфету, а за красивым фантиком ничего не оказалось, одна горькая пустота. Что теперь обо мне думают?
— Берти, я не отказываюсь от своих слов, — Дитер говорил твердо. — Я прошу руки твоей сестры.
— Это у нее нужно узнать сначала, согласна ли, — ответил брат. — Под амаревиридом чего только не вытворишь. Признавайтесь, кто принес?
Но никто признаваться не спешил.
— А что это? — робко спросила Софи.
— Как бы тебе объяснить, — смущенно сказал Берти. — Это как любовное зелье, только короткого действия. Из любой, даже небольшой, симпатии, можно настоящий пожар устроить, как мы только что видели. Хорошо, я увидел, что остатки вина в бокале Эрики позеленели — особенность это у амаревирида, менять цвет белого вина на зеленый. А то бы неизвестно, чем это все закончилось.
Почему неизвестно? Известно. Я посмотрела на кровать, до которой мы так и не дошли. Смотреть еще на что-то или кого-то у меня не было сил.
— Эрика, ты не ответила, согласна ли за меня выйти, — теперь Дитер обращался уже ко мне.
Я кивнула головой, но глаз так ни на кого не подняла. Мне было ужасно, просто невыносимо стыдно. От переполнявшей меня не так давно легкости не осталось и следа. Пожалуй, не было даже радости от того, что я добилась Дитера. Да и добилась ли?
— Что здесь происходит? — тетя Эльза появилась неожиданно, и эта неожиданность совсем не была приятной. — Почему меня посреди ночи поднимают запиской?
— Мы отмечаем победу Эрики на соревнованиях по фехтованию, — пояснил брат.
— В родительской спальне? — подозрительно спросила тетя. — Оригинальное место вы выбрали. И опять я вижу рядом с племянницей этих подозрительных типов. Я вам что говорила? Держаться от нее подальше. Жениху Эрики подобное окружение невесты понравиться не может.
— Видите ли, леди Эдин, — церемонно наклонил голову Дитер. — Жених вашей племянницы теперь я, по взаимному согласию.
— Его высочество Эвальд об этом знает? — тетя тут же схватилась за сердце и старательно показывала, как же ей дурно при таких известиях.
— Нет, но я скажу ему сразу как он приедет, — твердо ответила я.
— В таком случае еще не все потеряно, — облегченно выдохнула тетя. — Мы еще посмотрим, что это за жених и откуда он так внезапно взялся.