Глава 3

В Гаэрре мы прямо с дилижанса направились в главный храм Богини, где и обратились к первому же священнику.

— Дурное дело вы затеяли, — недовольно сказал он нам. — Уж кому, как не богине, знать кто с кем достоин быть.

— Но я его видеть не могу, — возразила я. — Я просто хотела его от казни спасти, зная, что магам разводы разрешены.

— Да и я от нашего брака не в восторге, — поддержал меня Штаден.

Святой отец покачал головой, но все-таки воззвал к Богине. Но та, видимо, настолько утомилась, устраивая нашу личную жизнь, что спала беспробудным сном, и наши татуировки так при нас и остались.

— И что нам теперь делать? — растерянно спросила я.

— Попытаться стать счастливыми вместе, — пафосно сказал священник.

Штадена аж перекосило:

— Счастливыми? Вы сами-то в это верите? А другие варианты есть?

— Ну, — задумчиво ответили ему, — вы можете попробовать прийти через год. Но поверьте, если уж Богиня решила, что вам суждено быть вместе, грех этим пренебрегать.

Перспектива не вдохновила нас обоих. В расстроенных чувствах мы покидали храм. Выйдя, я остановилась и задумалась, что же теперь делать. Штаден повернулся ко мне и презрительно поднял бровь.

— Бог мой, — мрачно процедил он. — Я надеялся поправить свои дела выгодным браком. А оказался пожизненно прикован к толстой деревенской дуре!

От возмущения у меня даже все слова пропали. Я, можно сказать, его от смерти спасла, а он то и дело меня оскорбляет, хотя уж спасибо-то мог сказать. Гордо вскинув голову, я повернулась и пошла вниз по улице, волоча за собой сумку. Через несколько мгновений он меня догнал:

— Погоди, нам надо договориться о том, что будем делать дальше.

И вот он, мой звездный час:

— Запомни, Штаден. Никакого «мы» не существует. Есть ты, и есть я. Что буду делать я, тебя не касается, а что будешь делать ты, меня абсолютно не волнует.

— Дура, я же не тащу тебя в ближайшей гостинице провести нашу первую брачную ночь, а просто предлагаю никому не рассказывать, и в следующем году опять попытаться получить развод.

Я согласно качнула головой — вариантов то все равно нет. И мы разошлись в разные стороны в надежде больше никогда друг друга не видеть.

В ближайшей лавке я приобрела красивый серебряный браслетик, плотно закрывающий татуировку, а потом подумала и купила еще несколько, нельзя же все время один носить, тут даже не только Грета заинтересуется. А потом ближайшим дилижансом отправилась домой — как-никак у меня оставалось еще целых полтора месяца каникул, которые я хотела провести в кругу своей семьи. И, кстати, я отнюдь не из деревни, да наш Корнин вообще второй после Гаэрры!

Дома мне больше всего обрадовалась сестра. Шарлотта только год назад вышла замуж, детей у них пока не было, а муж ее, как купец пока начинающий, был в постоянных разъездах, так что у родителей она зачастую проводила больше времени, чем в собственном доме.

— О, какой красивый браслетик, — заметила она. — Но он ведь совершенно не подходит к твоей одежде, как ты не видишь? Или ты решила свой гардероб поменять? Давно пора!

— Лотта, представляешь, — вдруг вспомнила я. — меня толстой назвали.

— И ничего удивительного, ты к своей одежде безобразно относишься, я давно говорю. Кто может разглядеть твою тонкую талию за такой занавеской, сама подумай? А парень-то хоть ничего, стоит переживаний?

— Какой парень? — не поняла я.

— Который тебя толстой назвал. Ведь если бы он тебя не интересовал, то ты пропустила бы его замечание мимо ушей, как ты обычно делаешь, и не переживала бы.

— Да я не переживаю, просто вспомнила, — по детской привычке я начала грызть ноготь.

— Ну что ты опять как маленькая девочка, — возмутилась сестра. — Все, завтра начинаем тебе платья шить, нормальные, а не это не понять, что.

— Мне еще бальное нужно, — вспомнила я. — У нас же в первый день занятий бал будет.

— Да? — сестра оценивающе на меня посмотрела. — Нужно еще что-нибудь с прической сделать. Коса, конечно, это практично, но очень обыденно. А знаешь, что? Научу-ка я тебя своей любимой прическе — там когда одну шпильку вытаскиваешь, то потом при любом резком движении вылетают все оставшиеся, и волосы буквально волной льются. С твоей шевелюрой это будет изумительно смотреться.

Я вспомнила Олафа, представила эту картину с ним, чуть порозовела и сказала сестре:

— Договорились, учи.

— И платья шьем по фигуре, — хищно сказала Лотта, оглядывая меня, — чтобы ни один мужик больше не усомнился в наличии у тебя талии.

Я поморщилась, мнение Штадена меня не особо волновало, но, с другой стороны, вдруг Олаф тоже думает, что я толстая? Я, конечно, нравлюсь ему как есть, но все равно это было бы неприятно. Поэтому я и сказала:

— Шьем.

Знала бы я, на что подписываюсь! После того, как были сшиты первые два новых платья, Шарлотта потихоньку вынесла и выбросила все мои старые. А под все новые предполагался корсет. Я взвыла:

— Лотта, а как я на занятия ходить буду?

— Как все нормальные девушки, — пожала плечами сестра. — У вас же вся академия так ходит, и ничего, никто не умер.

— На лекции ладно, но на практике — это же не повернуться нормально! Верни мою одежду, немедленно!

— Ничего, привыкнешь, — невозмутимо заметила сестра. — Ты хоть наконец на человека стала походить, а не на пугало огородное. Потом, все твое старье уже давно на помойке. И кстати, как ты танцевать собираешься, давай-ка мы учителя наймем, а то у тебя на балу проблема будет.

Нет, ну можно подумать, я не на Открывающий бал собираюсь, а на королевский, в надежде поразить воображение принца и выйти за него замуж! Хотя, несколько уроков танцев мне совсем не повредят, наверно, да и к новой одежде привыкну.

Так и не удалось отдохнуть мне на каникулах. Шарлотта таскала меня то на танцы, то к портному, то к сапожнику, то учила меня делать всякие прически. Ее бы энергию, да в мирное русло. Нужно намекнуть ее мужу, что парочка детей сделала бы ее жизнь счастливой и наполненной глубоким смыслом. Хотя… Я посмотрела на сестру, кипящую энергией, парочки будет маловато, так, только для затравки. Но честно говоря, мое изображение в зеркале — белокурая девушка с высокой грудью и тонкой талией — мне очень даже нравилось, а танцевала я так, что даже заслужила одобрение сестры. Только вот браслетов пришлось еще прикупить — не для всех нарядов нашлись подходящие.