Глава 24
— Эрна, — начала подруга, — ты же хотела помириться с Олафом? Что случилось? Он после разговора с тобой такой несчастный ходил.
— Передумала я с ним мириться.
— Ну и правильно. Пусть тоже помучается, а то устроил представление. Потом больше ценить будет.
— Нет, ты не поняла. Я вообще не хочу с ним больше встречаться. Ни сейчас, ни потом.
— Но как же… — растерянно протянула Грета, — ты же так хотела его вернуть?
— А теперь не хочу.
— Эрна, что происходит?
— Я не знаю, — с отчаяньем сказала я подруге. — Я не знаю, что со мной делается. Но я точно знаю, что не хочу больше быть с Олафом. Совсем. Пусть он будет счастлив со своей Фогель, а мне он не нужен.
— Это из-за Штадена, да?
— Может быть, — пожала я плечами. — А может, я просто лучше узнала Олафа, и это знание мне совсем не понравилось.
— А Штаден? — не унималась подруга. — Ты что, в него влюбилась?
— Что ты заладила — Штаден да Штаден? Не знаю я, как к нему отношусь! Не знаю! Мне плохо от одной мысли о нем!
— И что ты собираешься делать?
— Влюбляться в Веделя, — твердо ответила я.
— Зачем? — поперхнулась Грета.
— Чтобы не влюбиться в Штадена, — объяснила я.
— И как ты себе это представляешь? Ты что, серьезно думаешь, что можно влюбиться по своему желанию?
— А у тебя есть другие идеи? — поинтересовалась я.
— Нет, но и эта твоя мне не кажется разумной. Даже в случае, если тебе удастся влюбится, что мне лично кажется маловероятным, ты не допускаешь, что развод вы так и не получите?
— По-твоему, разумно влюбляться в человека, которому я совершенно не нужна? И даже не интересна!
— Ну, он же при мне сказал, что ты ему нравишься, — не согласилась Грета.
— А знаешь, что он сказал, когда нас развести не смогли? Что на всю жизнь оказался привязан к толстой деревенской дуре. И что, это, по-твоему, говорит о его высоких чувствах?!
— Эрна, ты считаешь себя толстой? — вкрадчиво поинтересовалась подруга.
— Да нет, пожалуй.
— А деревенской?
Я возмущенно посмотрела на подругу.
— Ну так вот. Никто из знающих тебя также не думает, что ты дура. Я не знаю, почему он так сказал. Но в его фразе правды гораздо меньше, чем в тех сплетнях, что распространяет Фогель. Так что, может, тебе не противиться своим желаниям?
— Так он ведь как раз этого и добивается, — не согласилась я. — И кроме того, я все равно собираюсь с ним разводиться.
— Зато будет, что вспомнить, — мечтательно закатила глазки подруга.
— Знаешь, это не то, что мне бы хотелось вспоминать, — твердо сказала я. — Да я сама себя после этого уважать не буду. Это Штадену все равно с кем быть, он, поди, уже давно перестал вести счет своим девицам. А я хочу, чтобы меня любили. Да даже кошки имеют право выбора!
— Но твоя идея с Веделем все равно мне кажется абсолютно ненормальной.
— Тебе же он нравится?
— Эрна, да при чем тут это? Если он нравится мне, это же не значит, что ты должна в него влюбляться. Он должен тебе нравится, а с этим, похоже, у тебя проблемы.
— Ну я не могу сказать, чтобы он совсем мне не нравился, — подумав, ответила я. — К тому же, кандидатур все равно других нет.
— Да сколько угодно! Влюбляйся в нашего ректора — видный мужчина, сильный маг, вдовец, опять же.
— Ну знаешь! Ведель все же помоложе будет. К тому же, лорд Гракх овдовел, насколько мне помнится, в результате собственного эксперимента
— Тебе кто-нибудь помоложе нужен? Бери нашего принца! Он, конечно, внешне уступает и Штадену, и Веделю, но зато такой обаятельный!
— Да он же едет заключать помолвку с туранской принцессой!
— Тебе же взаимность не важна? Вот. К тому же помолвка — это еще не брак. Он, конечно, и самой мне нравится, но чего не сделаешь для любимой подруги. Отдаю — влюбляйся.
— Знаешь, Грета, куда-то тебя не туда понесло.
— Я просто развила твою идею до конца, — не согласилась подруга, — чтобы показать ее идиотичность.
— Я согласна, что идея дурацкая, но другой у меня вообще нет, — мрачно ответила я.
— Прекращай поездки к отцу Штадена, — предложила подруга.
— А развод?
— А ты не думаешь, что если все пойдет дальше так же, то следующий учебный год ты можешь уже пропустить в связи с рождением ребенка на радость штаденовскому родителю? И о разводе речи вообще идти не будет?
— Грета! — шокировано воскликнула я.
— Что, Грета? Ты вот так помучаешься, помучаешься, а потом очертя голову бросишься к нему в объятья. Сама говоришь, что к нему тянет все больше, и от поцелуев голову сносит. Скажешь, что я неправа? И выхода у тебя только два — либо признать свой брак, либо держаться от Штадена подальше.
Я в отчаянье смотрела на подругу, не зная, что ей сказать. Впервые в жизни мой разум и мои чувства находились в полном несоответствии друг с другом. И от этого мне было очень плохо. Хотелось забиться куда-нибудь и переболеть.
