Глава 14

Эвальд

Никогда бы не подумал, что под внешней сдержанностью этой полуорчанки может скрываться такая страсть, такой огонь, опалявший меня не хуже настоящего. Губы ее призывно шептали что-то на орочьем, для меня непонятное, но оттого не менее влекущее и дурманящее не хуже крепкого вина, ее тело звало и манило меня так, как ни одно прежде. И я бы даже решил, что нынешняя моя партнерша имеет значительный опыт, если бы не оказался у нее первым. И это было таким же драгоценным подарком, как она сама. Подарком судьбы. Разворачивать его, снимая все эти ненужные обертки вокруг ее восхитительного тела, было для меня настоящей пыткой. Только тонкая грань удерживала меня от полного погружения в свои ощущения. Я боялся причинить ей вред, сделать больно и плохо. Обрушившаяся на меня лавина чувств, возникавших от ее прикосновений, ее странных слов, ее запаха, была столь сильна, что туманила мозг и пьянила не хуже вина. Я хотел быть с ней вновь и вновь, даря радость и наслаждение нам обоим, но пришлось сдержать свои аппетиты, я же прекрасно понимал, что для девушки в первый раз такое просто опасно. Видимо, Джансу испытывала те же чувства, что и я, как как внезапно ее затрясло от сдерживаемых желаний. Я обнял ее и попытался успокоить как мог, она начала от меня отстраняться, но я ее не отпустил — мне же совсем не жалко поделиться с ней своим теплом и уверенностью. Я шептал ей всякие глупости, которые так любят выслушивать женщины от своих любовников, и, похоже, это ее вполне утешило, она затихла и не шевелилась. Я умиротворенно вдыхал ее запах и думал, как это прекрасно, что мы встретились, что судьба не развела нас. В руках моих она лежала так уютно, что я невольно уткнулся в ее волосы и уснул, да так крепко, что чуть не проспал время, когда надо было возвращаться во дворец. Я осторожно собирался, чтобы не потревожить ее сон, как вдруг заметил на щеке дорожку от слез. Бедная девочка, она думает, что я теперь ее брошу. Но это совсем не так! Я решил сразу прояснить наши отношения. Я теперь — ее защитник ото всех, даже от ее родственников. Джансу запротестовала, это было так трогательно, что она не хочет меня обременять. Но слово гармского принца твердое. Сказал, позабочусь — значит, так оно и будет. Ее упрямство начинало меня несколько беспокоить, а времени, как назло, совсем не было. С деда станется при моем опоздании прислать за мной кого-нибудь из дворца, идти мне надо было срочно, даже уже не идти — бежать. Уговаривать девушку было некогда, так что я просто подхватил ее дорожный мешок. Без него она точно не уйдет, вон как переживала, когда мы ехали по Степи. Она начала возмущаться еще сильнее, а я понял, что оставил ее совсем без денег, и это как-то нехорошо с моей стороны получается. Чтобы финансы ее не волновали, я решил поступить следующим образом. Я высыпал из одного кармана все, что там было, и предупредил, что комнату эту я оплачу еще на несколько дней и что в обед я непременно появлюсь. Мне так хотелось услышать от нее «Эвальд, я буду тебя ждать», но мой осторожный намек просто проигнорировали.

По улицам я уже бежал, не думая о сохранении достоинства представителя монаршего семейства, все равно я под воздействием артефакта неузнаваем, а длиннющую дедову нотацию по поводу опоздания выслушивать не хотелось. Особенно в такой день. Сердце мое пело, перед глазами постоянно вставало лицо Джансу, такое, каким оно было в ночь нашей любви, и жизнь казалась просто прекрасной.

В кабинет к деду я влетел с боем часов, поздоровался и гордо на него посмотрел. Вот, как и обещал, пришел вовремя. Он хмыкнул:

— Надо же, в кои-то веки действительно не опоздал. Это что? — он кивнул в сторону моей ноши — дорожного мешка Джансу.

— Да так, ничего особенного, — небрежно ответил я. — Просто взял поносить.

— Делать тебе действительно нечего, если уж носильщиком подряжаешься, — недовольно сказал он. — Держи, — и передал мне папку, в которой я обнаружил листочки с портретами и описаниями девушек.

— Это что? — недоуменно спросил я.

— Я распорядился предоставить тебе всю информацию о незамужних дворянках брачного возраста, — невозмутимо ответил дед. — Разложены в порядке родовитости. Сверху лежат описания тех, кто владеет магией.

И меня такое отвращение взяло при мысли о том, что придется делать какой-то выбор, просматривать всех этих девиц, подходящих мне по происхождению и положению. Я попытался представить рядом с собой ту, чье описание лежало сверху. И, казалось бы, внешне она была вполне неплоха, а меня вдруг затошнило только от мысли, что у нас с ней что-то может быть.

— Мы совсем не об этих бумагах вчера говорили, — я торопливо захлопнул папку и бросил ее на стол. — Ты говорил о проверке документов по налогам.

— Так я же вижу, что пока не женишься, толку от тебя не будет, — мрачно сказал он мне. — И совсем необязательно, что он появится, когда наконец случится это знаменательное событие. Мне просто страшно оставлять страну вам с Краутом, настолько вы безответственные.

Мне почему-то вспомнилось удивление Джансу при моих словах об отсутствии у меня обязанностей. Дед действительно работает с утра до ночи, почти не оставляя себе времени на отдых, а мы с папой ему и не помогаем совсем. Я впервые подумал о том, что он ведь не так уж и молод, и ему должно быть довольно тяжело нести такую нагрузку, которая становилась еще тяжелее от того, что разделить ее было не с кем.

— Ты хоть просмотри описания, — недовольно продолжил дед. — Все же люди старались, столько документов пересмотрели, в Магическую Академию запросы посылали.

— Я посмотрю, — твердо ответил я. — В свободное время. Все равно дело это небыстрое, да и трудно совместить в одной девушке все нужные нашей семье черты.

— Нашей семье в твоей будущей жене только одна черта необходима, — проворчал он.

— Какая? — заинтересовался я.

— Наличие мозгов. Остальное для королевской семьи не столь существенно.

Намек был более чем прозрачен, но я дедову обиду прекрасно понимал и поэтому отнесся с некоторым снисхождением к его словам.

— Так ты даже мои мозги использовать не хочешь, — улыбнулся я ему. — А они в твоем полном распоряжении до обеда.

— А что только до обеда?

— У меня просто дела в городе срочные образовались, — пояснил я.

Да, дом — это намного срочнее, чем список этих дворяночек. А в него же Джансу заселить сразу не получится — там еще ремонт делать. И сад такой неухоженный, но все равно милый. Я опять вспомнил прошедшую ночь и заулыбался от нахлынувшего чувства счастья.

— Срочные дела, говоришь? Ты же уверял, что эта будет последней? — попытался меня поддеть дед.

— Так я от своих слов и не отказываюсь, — небрежно бросил я. — Так мы будем работать, или нет?

— Будем, — одобрительно сказал он. — Просто меня удивило, что ты даже посмотреть на девушек не захотел.

— А что на них смотреть? — отмахнулся я. — Все они одинаковые.

Кроме Джансу. Вот она совсем другая. Мысли устремились в сторону постоялого двора, мне так захотелось сжать ее в объятиях, убедиться, что она есть, а вовсе не пригрезилась мне. От мечтаний меня оторвало ехидное покашливание, и дальше я уже пытался не отвлекаться от этих бесконечных цифр на листах бумаги, которые упорно складывались то в ее глаза, то в улыбку, но совсем не хотели складываться в нужную итоговую сумму. Так я и промучился до обеда. Но все же некоторые несоответствия удалось найти, так что время провел с пользой, да и дед доволен остался.

Еще не выходя из дворца, я активировал свой артефакт, изменяющий внешность, незачем привлекать к моей девушке лишнее внимание. Казалось, все вокруг так же счастливы, как и я — люди улыбались, солнечные лучи играли с тут и там возникающими тенями, даже вылезший из подвала черный кот проводил меня одобрительным взглядом. Правда, на постоялом дворе выяснилось, что Джансу как ушла поутру, так до сих пор и не возвращалась, но я решил подождать ее в комнате. Надеюсь, что ожидание будет недолгим — не люблю есть в одиночестве. Я задумался, не заказать ли доставку обеда наверх, но потом с сожалением отказался от этой идеи — ведь к приходу девушки все могло остыть, а кормить ее холодным не хотелось. Нет, мы с ней спустимся вниз, я сяду напротив и буду смотреть в ее глаза, наполненные тайной. Смотреть и желать, чтобы ночь пришла как можно скорее. Я плюхнулся на кровать и прикрыл глаза. Постельное белье слабо, но пахло ею и мной. Нами. И это было прекрасно. Монеты, разбросанные по одеялу, мешали расслабиться. Долго лежать я не смог, вскочил и начал расхаживать по тому небольшому пространству, что оставалось свободным от мебели. Записку я заметил не сразу. Когда увидел, восхитился сначала тем, что Джансу обо мне все же подумала. Потом — тем, какой у нее красивый почерк — ровный, чуть угловатый и без этих завитушечек, что вошли в моду в последнее время, он казался образцом каллиграфии и скорее подходил высокопоставленному чиновнику, чем бедной орочьей девушке. Смутные подозрения зашевелились в моей душе, но я тут же забыл обо всем, когда понял, что именно написано на этом листке бумаги. Мне сухо сообщали, что вещи ее я могу оставить себе в уплату за услуги, оказанные ночью. От такого оскорбления перед глазами все померкло на какое-то время, и сознание затопила черная ярость, требующая своего выхода. Я хотел найти ее немедленно и высказать все, что я о ней думаю, всунуть ей ее мешок и распрощаться навсегда. Не хотела со мной быть, могла бы сказать прямо, а не разбрасываться оскорблениями. Я себе никогда такого не позволял, даже с теми особами, кто этого явно заслуживал.

На постоялом дворе мне не могли ничем помочь — ушла девушка довольно давно, и никто не проследил, куда именно. Желание найти ее было нестерпимым, и я пошел сразу к нашему придворному магу. Уж заклинание поиска для него не проблема. Даже если она успела добраться до Турана, не такие уж у меня плохие отношения с Гердером, чтобы я не мог инкогнито въехать в его страну и вернуть этой нахалке ее вещи. А ведь с какой страстью меня целовала! Я растаял, мечтать начал, заботился о ней, а она так гадко, так отвратительно со мной поступила. Распаленный такими мыслями, я даже забыл постучаться к инору Лангебергу. Впрочем, ни от чего серьезного я его не отвлек, он читал какой-то толстенный талмуд, судя по обложке, по порталам, при моем появлении просто заложил его сложенным пополам листом бумаги и закрыл.

— Вы должны ее немедленно найти! — почти закричал я, размахивая перед его лицом дорожным мешком Джансу.

— Это будет не так-то просто, Ваше Высочество, — бесстрастно ответил маг. — Если вы помните, у девушки был очень серьезный артефакт, препятствующий всем видам магического поиска. Боюсь, что и дракон не смог бы вам помочь.

— Но мне очень нужно! — напористо сказал я.

— И что такого случилось, что ее вещи, которыми она так дорожила, оказались у вас, а вы теперь жаждете ее найти и вернуть то, что взяли? Мне кажется, девушка добровольно не согласилась бы расстаться со своим имуществом.

— Не согласилась, да? Она мне этим заплатила, — я с отвращением швырнул на стол перед магом грязный мешок.

— И за что?

— За ночь, что мы вместе провели, представляете? Мне, наследному принцу…

— Вот ваш дед порадуется, — умиленно сказал инор Лангеберг, а когда я недоумевающе на него посмотрел, продолжил. — Наконец-то вы, Ваше Высочество, нашли дело по душе, за которое, к тому же, неплохо платят.

— Издеваетесь?

— Да, с «неплохо» я погорячился, — преспокойно продолжил маг. — Вряд ли там что-нибудь есть, представляющее ценность для вас, а не только для этой бедной девочки. Но я верю в ваше усердие, на хлеб точно заработаете.

— Думаете мне мало издевательств на сегодня? — зло спросил я. — Я пришел к вам с вопросом, вполне вписывающимся в ваши должностные обязанности, которые позволяют вам иметь не только хлеб, но и кое-что посущественнее.

— А я вам уже ответил, что это не так просто, как вы думаете, — вздохнул он. — Более того, поступок девушки выглядит для меня довольно странным. За то время, что я за ней наблюдал, не заметил склонности к импульсивным действиям.

— Да она намеренно меня оскорбила! — возопил я. — Поди, с самого начала планировала так меня унизить. И это после всего, что я для нее сделал!

— Успокойтесь, ваше Высочество, — невозмутимо ответил инор Лангеберг. — И расскажите мне, что же вчера такого случилось. И что именно вы для нее сделали. Может, вы вместе поймем, что послужило причиной такого ее поступка.

Я и начал рассказывать. С самого утра. Как мы гуляли по городу, как нам было хорошо вместе, как она смеялась своим дразнящим серебристым смехом, как отказывалась от всего, что я ей предлагал, и как ответила на мой поцелуй. И что потом случилось, тоже не скрыл. Маг наш хмурился, слушая мой рассказ, потом пристально на меня посмотрел и неожиданно выругался. Я был потрясен таким его сопереживанием, ведь он обычно такой невозмутимый и сдержанный. Все же мужскую солидарность никто не отменял. Вон он как разгневан поступком этой наглой девицы.

— Да, Ваше Высочество, поторопился я, решив, что вы определились со способом заработка, — несколько туманно начал он. — Этот способ для вас теперь точно не подойдет.

— Да что вы зациклились на моих доходах, — недовольно сказал я. — Вы мне лучше скажите, когда поиском ее займетесь.

— А поиском вам нужно заниматься самому, Ваше Высочество, — холодно сказал он. — Может быть, тогда до вас дойдет, что вы сделали и как это можно теперь исправить.

— И что я такого сделал, по-вашему? — ошеломленно спросил я его, ничего не понимая.

— О, ничего особенного. Просто изнасиловали, а потом ограбили девушку. Но это же пустяки, правда? Все принцы так поступают.

— Что вы такое говорите? — возмутился я. — Если бы она сама не хотела, я бы ее не тронул.

— Она не хотела, — жестко сказал маг. — Она просто не осознавала, что происходит.

— С чего бы это не осознавала?

— А вы попробуйте подумать. Поверьте, голова нужна не только для того, чтобы корону носить. Ваш дед это прекрасно знает.

Таких жестких слов я от него не ожидал. Ведь я все ему рассказал, без утайки, и рассчитывал хотя бы на понимание, если не на сочувствие. Я пытался магу объяснить, как льнуло ее прекрасное тело ко мне, как приоткрывались в манящей просьбе поцелуя ее губы, но он отмахнулся и сказал, что это совсем неважно.

— Так вы не будете запускать магический поиск?

— Я вам уже сказал, это бесполезно, — он устало прикрыл глаза.

— А если я пойду к деду и получу от него приказ?

— Магический поиск здесь бессилен. Да и если вы, Ваше Высочество, пойдете к деду и расскажете ему то, что рассказали мне, то, поверьте, зубов у вас будет намного меньше, чем в начале вашего разговора. Деду эта история очень не понравится.

— Но почему?!

— А вот над этим я и предлагаю вам подумать.

— То есть, вы отказываетесь мне помочь? — зачем-то уточнил я, хотя уже прекрасно понимал его позицию.

— Разве? — огорошил он меня. — Мы можем вместе поразмышлять, куда она могла поехать.

— У нее родственники в Туране.

— Это было известно, еще когда мы в Степи были. А что еще вы можете о ней рассказать?

Я задумался, потом понял, что ничего о ней и не знаю, что и честно сказал магу.

— Ничего? — он с осуждением посмотрел на меня. — То есть вы провели с девушкой целый день и ничего не можете о ней сказать? О чем же вы говорили?

— Я пытался развлечь ее историями из своей жизни, — пояснил я. — Об учебе в академии, о практике в Степи.

— О том, как вы во время этой практики убивали ее соплеменников ради тренировки, — любезно подсказал он мне.

Богиня, а ведь это действительно так! Я совсем не подумал, как для нее выглядят мои истории. Возможно, от моей руки погиб и кто-нибудь из ее родственников.

— Значит, о девушке вы не выяснили совсем ничего, — жестко сказал маг.

— Ну почему ничего? — смутился я. — Она не любит рыбу. И еще, — тут я оживился, — она знает наизусть Пола Кэмпбелла. Я начал читать его стихотворение, посвященное Гаэрре, запнулся, а она продолжила.

— Нищая орчанка цитировала известного туранского поэта, и вас это не удивило? — с сарказмом спросил инор Лангеберг.

— Это казалось таким естественным, — пожал я плечами. — У нее речь, как у аристократки, а почерк… Да вот посмотрите!

Я подал ему злополучную записку, которую как скомкал, так и держал в кулаке. Маг разгладил листок и с интересом его изучил. Он ненадолго задумался, потом пробормотал что-то вроде «Возможно, все не так уж и плохо».

— А давайте-ка мы посмотрим, что у нее в вещах, — неожиданно сказал он. — На мешке есть, конечно, защитное заклинание, на я его вполне способен снять.

Что он тут же и сделал. Содержимое мешка было высыпано на стол — мужская одежда, в которой она ехала с нами, ночная сорочка, что была ей куплена по просьбе сиделки, несколько артефактов, выполненных весьма искусно и… мешочек, в котором было три драгоценных камня стоимости даже на первый взгляд очень приличной.

— Признаю свою ошибку, — прервал молчание маг. — Выбранная вами профессия оказалась весьма доходной.

Его подколку я пропустил мимо ушей. Что-то внутри меня начинало твердить, что слова об ошибке, сказанные Джансу поутру, были совсем не случайны, и что я действительно совершил ошибку. Только вот понять, где и когда, не мог.

— Но откуда у нее камни? — недоуменно сказал я.

— Думаю, оттуда же, откуда пришла помощь очень сильного мага. Как же я сразу об этом не подумал? — пробормотал инор Лангеберг. — В самом деле, откуда там мог взяться маг? А вот магичка…

Но гендерная принадлежность мага, что помог моей девушке, волновала меня в последнюю очередь.

— Так что это получается? — охрипшим от внезапно нахлынувшего понимания голосом сказал я. — Она сейчас ходит где-то совершенно одна, без денег, без помощи и думает обо мне так, как вы сказали? Что я ее изнасиловал и ограбил?

— Поздравляю вас, Ваше Высочество, — ехидно сказал маг. — Вы наконец вспомнили о предназначении головы правителя.