Глава 34

После ухода Вани Настю взяла такая тоска по прошлой жизни, которая на нее не накатывала даже тогда, когда ей сообщили, что в свой мир вернуться не получится. Тогда у нее были интересные, на ее взгляд, задумки, обернувшиеся полным пшиком. Слова парня посеяли в ней глубокие сомнения, на самом ли деле ей так нужен этот несчастный ректор. В конце концов, привораживать можно и кого-нибудь помоложе, главное ведь, чтобы деньги были. Только вот в глубине души девушке хотелось, чтобы любили ее просто так, без всяких приворотов, только за то, что она — это она, и чтобы любовь была взаимной. А деньги… Если то, что рассказывал Ваня о доходах магов, то с ними проблем не будет.

Настя достала вещи, в которых она сюда попала. По местным правилам юбка могла сойти только за широкий пояс, ажурная кофточка тоже казалась бы верхом неприличия. «Да кто ко мне сейчас прийти может?» — махнула рукой девушка и решила одеться так, как привыкла ходить раньше. Наряд завершили босоножки на высокой шпильке, которые здесь тоже носить никак нельзя было. Наведя на лицо соответствующий макияж, Настя пыталась осмотреть себя в том небольшом зеркале, что висело на двери, когда внезапно раздался стук, настолько громкий, что девушка вздрогнула от испуга. Открыв дверь, она обнаружила лорда Ланцу. Ректор открывал рот, чтобы произнести слова приветствия, да так и застыл, настолько его поразил внешний вид Насти. Он переводил взгляд со стройных ног на просвечивающее сквозь ажурную ткань тело и только и мог некоторое время нервно сглатывать слюну. Наконец, голос у него прорезался, немного хриплый, но надо же понимать, какой шок испытал бедняга.

— Инорита Анастасия, правилами общежития запрещается находиться в общественных местах в нижнем белье.

— Я у себя в комнате, — возразила девушка. — К тому же, на мне совсем не нижнее белье, а обычная повседневная одежда, принятая в нашем мире.

Ланца припомнил, что скарповские ученики рассказывали что-то подобное, но он тогда решил, что эти недоучки попросту привирают. Смотреть на Настю он мог бесконечно, но прекрасно сознавал не только неприличность ситуации, но и то, что, кроме него, девушкой мог любоваться любой желающий, поэтому он сотворил вокруг нее иллюзию нормальной одежды, но таким образом, что сам он видел все, как есть. Настя печально оглядела появившееся на ней длинное платье и сказала:

— Вы что-то хотели? Ну, кроме того, чтобы прочитать мне пункт правил проживания в общежитии, касающийся приличий?

— Собственно, — ректор опять сглотнул появившуюся слюну и пришел к выводу, что подобное зрелище отрицательно влияет на работу его головного мозга. В дело вступал исключительно спинной, тот, который отвечает за инстинкты. — Мне принесли исписанный вами портрет, и я подумал, что из вас получится прекрасный артефактор.

— Артефактор? — Настя ожидала выволочку за порчу университетского имущества и была просто поражена вывертом ректорской фантазии. — С чего вы это взяли?

— У вас твердая рука и точный глаз, — голос Ланцы постоянно менял тональность, в нем то появлялись похрипывания, то пропадали. Сцены, представляющиеся его воображению, были уже настолько неприличными, что ему с трудом удавалось сохранять спокойствие. — И если я лично буду с вами заниматься, то мы станем лучшей парой артефакторов на этом континенте.

— Парой? — удивленно переспросила Настя. — С чего это?

— Дорогая, вы же выйдете за меня замуж? — полуутвердительно сказал Ланца и попытался обнять девушку, желая начинать претворять свои фантазии в жизнь прямо сейчас.

— Но-но, — возмущенно сказала та, упираясь обеими руками в пухлую ректорскую грудь. — Считайте меня музеем. Смотреть можно, трогать нельзя.

— Но ваше поведение прямо указывало на то, что я вам небезразличен, — оскорбленно сказал Ланца.

— Это же не значит, что ко мне можно относиться безо всякого уважения, — резонно возразила Настя, размышляя как же ей теперь отделаться от воздыхателя, появившегося как раз в тот момент, когда она окончательно решила, что ей нужен кто-то другой. — Да вы раньше и не показывали никакой заинтересованности во мне.

— О-о-о, — понятливо протянул ректор, — инорита Анастасия, вы на меня обиделись.

— Да, — девушка сразу обрадовалась возможности найти уважительную причину. — Я на вас обиделась. Имею полное право. Ведь из-за вас меня теперь дурой считают.

И она с чистой совестью закрыла дверь перед носом ректора. Взгляды, которые тот на нее бросал, она поняла очень даже правильно — иллюзия была для всех, кроме ее создателя, и все это время лорд Ланца очень внимательно ее изучал. А то, что изучения ему показалось мало, так это теперь его проблемы. На краткий миг ей пришло в голову, что дурой ее считают исключительно по ее собственной вине, но она трусливо отправила эти мысли подальше.

Лорд Ланца помечтал некоторое время перед закрытой дверью, перед его глазами так и стоял облик прекрасной девушки, так некстати решившей показать характер. Ведь, при желании, они уже сегодня могли быть счастливы. Если отбросить все условности, конечно. Ректор тяжело вздохнул и отправился в свой кабинет, размышляя, что же прекрасная инорита посчитает достаточным для искупления его пренебрежения.

А прекрасная инорита, подумав, отправилась к Ксюше за советом. Все же ректор — это не тапок, надоел — с ноги не сбросишь. К ее огромному сожалению, в комнате подруги уже присутствовали посторонние, а среди них — Хэмптон, так нагло проигнорировавший ее интерес и обручившийся с хозяйкой комнаты. Настя, окончательно расстроенная, сказала, что зайдет попозже и ушла.

— Чего она хотела? — спросила Юля, не отрывая взгляда от схемы, которую рисовали мужчины на подручных листах бумаги.

— Видимо, посоветоваться, — ответила Ксюша. — На личную тему.

— И как вы себе это представляете? — недовольно сказал Хэмптон, обращаясь к Скарпе. — Это же постоянно кому-то на прослушивании сидеть надо. А каждое новое лицо в нашем деле потенциально опасно.

— Да, проблема, — согласился Скарпа. — Но ведь нас четверых явно мало. Прослушивать надо место работы Валле и несколько комнат в его доме. Да и Альбанезе не помешало бы.

— А в чем проблема? — не поняла Ксюша. — Вы же говорили, что на кристалл писать можно.

— Кристалла максимум часа на два хватит, — снисходительно пояснил ее жених. — И потом, это же все равно прослушивать надо.

— А нельзя, чтобы запись включалась тогда, когда что-то говорилось? — деловито поинтересовалась девушка.

— Ксения, я же просил подобные идеи высказывать мне лично, — скривился Хэмптон.

— Вот еще, — не согласилась Ксюша. — Как здесь недавно сказали, я являюсь подданной Лории, а значит, не должна действовать ей во вред.

— Это исправить очень просто. Выходите за меня замуж — становитесь подданной Турана. Вопрос с университетом мы с Марко решим.

— И что я в вашем Туране после развода делать буду одна-одинешенька? — скептически спросила девушка. — Здесь у меня хотя бы подруги есть. И небольшая денежка от короны постоянно капает.

— Положим, там тоже будет денежка от короны капать и побольше, чем здесь.

— С чего бы это вдруг? — не поверила Ксюша. — Марко выплачивает компенсацию за неудобства, доставленные его магами. А за что мне будет платить король как-его-там Турана? Подозреваю, что ничего, кроме ваших туманных обещаний и не будет.

— Король Генрих, — внес ясность Хэмптон. — Рекомендую запомнить имя будущего сюзерена. А по поводу выплат моего слова вам недостаточно?

— Как бы нет, — усмехнулась девушка. — Не говоря уже о том, что я вас совершенно не знаю, здесь вы под чужой физиономией и, подозреваю, под чужим именем. Возможно, у лорда Скарпы есть причины вам доверять, но я их не знаю.

— И вообще, — вмешался Скарпа, крайне раздосадованный ходом разговора, — мы же партнеры, а вы ведете себя как… Некрасиво, короче говоря.

— Я забочусь об интересах моей страны, — возразил Хэмптон. — По вопросу проблем с женами Марко наши интересы совпадают, поскольку бардак в соседнем государстве мне совсем не нужен. Но вы не можете отрицать, что есть вопросы, на которые наши страны смотрят по-разному. Например, наша провинция, незаконно присвоенная вашим монархом.

— Как это незаконно? — не согласился Скарпа. — Все было в соответствии с договором, подписанным королем Генрихом.

— Он был явно не в себе, если умудрился подписать такое.

Они буравили неприязненными взглядами друг друга, и впервые Ксюша подумала, что друзьями эти двое, пожалуй, никогда не станут — слишком на многое они смотрели по-разному. Партнеры — вот правильное слово, предложенное Скарпой, и то, только временные.

— А давайте не будем отвлекаться от обсуждаемой темы, — сказала она. — Я так понимаю, что мое предложение может быть реализовано?

— Может, — неохотно подтвердил Хэмптон. — Но я предлагаю вам все же рассмотреть мое предложение немедленного брака и работы дальше исключительно в интересах Турана.

— Я думаю ограничиться помолвкой, — отрезала девушка.

— Я вам настолько не понравился? — уязвленно спросил Хэмптон.

— При чем тут это? — удивилась Ксюша. — Брак ведь все равно предполагался фиктивным, так какая разница, понравился или нет? Менять Лорию на Туран в сложившейся ситуации мне кажется глупым. Но, должна признать, ваш нынешний вид мне не нравится совершенно.

Туранец испытующе на нее посмотрел, явно желая о чем-то спросить, девушка ответила ему вызывающим взглядом.

— Мы вернемся к этому разговору позже, без посторонних, — наконец сказал Хэмптон. — А пока, лорд Скарпа, давайте подумаем, что мы можем сделать с идеей инориты Ксении.

И они начали думать, что вылилось в экспериментальную модель передатчика. Крошечный кристаллик в оправе с четырьмя острыми лапками для крепления к поверхности был настолько мал, что надежда на то, что его могут не заметить, превратилась в твердую уверенность. Парный к нему кристалл для записи тоже был готов. Проверка показала, что работают они отлично.

— Я даже не ожидал такого результата, — восторженно сказал Скарпа. — Только как мы это доставим в кабинет к Валле?

— Это я беру на себя, — снисходительно бросил Хэмптон.

— Шпионаж — наше все? — не удержалась Ксюша.

— Дорогая, это обычная практика в любом государстве, — отмахнулся жених. — Но, чтобы между нами не возникло недопонимания, пусть кристалл для записи остается у вас. А мне действительно пора. Результат проверяем завтра, в это же время.

— И что мне теперь делать? — Скарпа только осознал вставшую перед ним в полный рост дилемму. — Он и так в нашей Тайной Канцелярии как дома, так теперь еще и прослушивать все будет. А говорить им пока нельзя, если хотим Валле поймать.

— Может, лорду Фоти сообщить? — предложила Юля. — Он ведь не замешан вместе с Валле, а в безопасности страны заинтересован.

— Да, — просиял ее жених, — именно так. Он глава Магического Совета, ему не в первой такие проблемы решать.

И исчез, не прощаясь. Девушки какое-то время помолчали, а потом Юля сказала:

— А вот интересно, почему, когда на короткие расстояния телепортируются, то это происходит без визуальных эффектов, а на длинные — появляется радужная пленка?

— Хэмптон без всякой пленки исчезает, — не согласилась Ксюша.

— Может, он только до местного туранского посольства телепортируется. Сейчас-то он точно не домой — ему же кристалл еще пристраивать.

По-видимому, кристалл пристроить удалось без особых проблем, так что на следующий день вся компания имела возможность услышать все, что говорилось в кабинете главы лорийской Тайной Канцелярии. А говорились там очень интересные вещи. Досадно было только, что хотя там и не догадывались о том, что Скарпе с Хэмптоном удалось организовать их прослушку, говорили они так двусмысленно, что понять, что именно имелось в виду, было совершенно невозможно.

— Эдмондо, все охранные артефакты сделаны в соответствии с нашими требованиями? — голос лорда Валле был вполне похож на человеческий. Видимо, с некоторыми людьми он мог разговаривать вполне нормально.

— Маттео, — укоризненно сказал Альбанезе, — когда это я тебя подводил? За все, что касается моего отдела, можешь не волноваться.

— Это Марко может не волноваться, а я просто обязан — работа у меня такая.

Начальник Магического отдела громко захохотал, оценив шутку, а Хэмптон остро пожалел, что артефакт не в состоянии передать изображение — вид парочки много мог бы сказать. Но приходилось довольствоваться тем, что было. Воцарилась тишина, прерываемая позвякиванием и хрустом — по всей видимости, в Тайной Канцелярии вовсю попивали чай, а, может, и чего покрепче. Слушать пока было нечего, и Хэмптон начал размышлять, что же можно противопоставить такому способу получения информации, достаточно ли будет глушилки, или, если передатчик попадет в зону ее работы, то даже не заметит помех. Долго размышлять ему не дали.

— Как думаешь, сколько эта протянет? — прервал молчание Альбанезе.

— Это не от меня зависит, — ответил Валле. — Скорее, от Марко.

— Ну да, ну да, — со стороны начальника Магического отдела опять донесся смешок.

Хэмптон был уверен, что они подразумевали намного больше, чем сказали, но уверенность к делу не пришьешь, и в суде она доказательством не будет являться. Но сама по себе наглость главы Темной Канцелярии, затеявшего на пару с подчиненным интригу против собственного монарха, просто потрясала.

— Сильвия говорит, что у нее серьезные проблемы с этой девицей, — опять подал голос Валле. — Эта инорита Елизавета невзлюбила мою жену и совершенно не желает выполнять ее рекомендаций.

— Это может стать проблемой, — озабоченно сказал Альбанезе. — Без помощи твоей жены все сильно усложняется. А почему так вышло? У леди Валле всегда были прекрасные отношения с прежними королевами.

— Так и с этой поначалу все прекрасно было, а потом шарахаться начала. Женщины такие дуры, никогда не поймешь, что у них в голове творится, и есть ли там вообще что-то.

— Может, на нее магией подействовать, — неуверенно сказал Альбанезе. — Совсем немного, чтобы жене твоей доверять начала.

— Сдурел? — рыкнул Валле. — Ее же толпы народа видеть будут, вдруг кто вмешательство в ментал обнаружит?

— Да если и заметят, решат, что доверие для согласия на брак было нужно. Не зря же пришлось из другого мира невесту тащить. Черт бы побрал этого Скарпу с его дурацкими идеями!

Взгляды девушек скрестились на маге. До сих пор они не знали, кому обязаны счастьем сюда попасть, а вопросов к генератору идей у них, в особенности у Ксюши, было предостаточно. Но Маурицио сделал вид, что целиком и полностью поглощен разговором. Впрочем, ему и притворяться особо не надо было.

— Это если определят, что вмешательство на доверие будет, а если просто заметят влияние на ментальном уровне, и пойдет сплетня непонятно о чем. Нет, Эдмондо, мы так рисковать не можем. Вдруг Марко не поверит, что мы это делаем для его же блага?

Опять молчание, прерывающееся лишь звуками прихлебывания жидкости.

— Риккардо меня сильно беспокоит в последнее время, — внезапно сказал Валле. — Влюбился в эту иномирянку и теперь страдает, что та выходит замуж. Он на ней жениться хотел, представляешь?

— Вот дурак.

— Именно. И это при том, что ему с детства вбивали в голову, что его будущая жена — Летиция.

— Плохо вбивали. Нужно было все же твою племянницу за Марко выдать.

— Да это очень подозрительно выглядело бы, если бы мы вышли с такой инициативой. Хотя с Летицией проблемы бы не было.

— Как вариант, после смерти этой Елизаветы находим кого-нибудь виноватого, состряпываем доказательства и публично казним. Поскольку люди не будут уверены, что причина в этом, желающие попасть в королевы вряд ли найдутся, и дорога для твоей племянницы будет открыта.

— Одного мало, — после продолжительного молчания ответил Валле. — Это будет совсем неправдоподобно. И обвиненные должны быть высокого ранга.

— Да хоть весь Магический Совет. Обвиним их в том, что после смерти короля они хотели устроить республику с правлением магов. Можно не всех, а выборочно — Фоти там, Скарпу и еще пару поопаснее.

Маурицио издал возмущенный возглас. Его обвинить в предательстве? Да как они посмели!

— Начальника дворцовой стражи придется убрать, а он нам предан. Нехорошо.

— Кем-то всегда приходится жертвовать. Но его нельзя арестовывать — слишком много знает. Придется имитировать самоубийство.

— Не любишь ты его.

— Не люблю, — согласился Альбанезе. — Достаточно того, что я люблю тебя, как мне кажется.

— Я подумаю. Иди.

Стуком захлопнувшейся двери закончилась запись.

— Бред какой-то, — не выдержала Юля. — Зачем столько городить, чтобы выдать замуж за короля племянницу лорда Валле?

— Эта идея у них только что появилась, — задумчиво сказал Хэмптон. — До этого Валле вполне устраивало, что она выйдет за Риккардо.

— А это значит, что для него никакой разницы нет? — уточнила Ксюша.

— Не обязательно, возможно, брак с королем предпочтительней, — возразил Хэмптон.

— Во всяком случае, этой записи вполне достаточно для ареста лорда Валле, — оптимистично заявил Скарпа.

— Нет, — покачал головой Хэмптон. — Недостаточно. Да, они уверены, что инорита Елизавета погибнет, как и предыдущие, но они никак не показали, что причастны к этому. Разговор о свержении Магического Совета интересен, но не более. И это только разговор. И совершенно непонятно, зачем все это было нужно, что они собираются получить в результате интриги. Ну выдаст Валле свою племянницу за Марко, и что? Марко не такой король, чтобы разбрасываться преференциями исключительно из-за родственных связей. Да и идея эта у них появилась только что.

— Будем слушать дальше? — неуверенно сказала Юля.

— Будем, — подтвердил Хэмптон. — И на амулеты интересно посмотреть будет. Похоже, защита там — отнюдь не самое важное.