Книга: Пролетая над орочьими степями
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

Джанни летел тяжело, да еще и странными зигзагами с перепадами как в стороны, так и вверх-вниз, кроме того, на высоте было страшно холодно, поэтому Виттория забилась под рубашку Роберто как можно глубже, старательно отгоняя от себя мысли, что воспитанные девушки не должны так себя вести и прижиматься к теплому мужскому животу. Она сейчас не девушка, а магический зверек, и ей холодно, страшно и одиноко. У нее болит все тело — и после превращения, и после многочасовой пробежки сначала к магу, а потом от него. Но больше истерзанных непривычной работой мышц у нее болела душа. Не ожидала она такого предательства от двух людей, которые казались ей самыми близкими. Ведь Павоне она считала почти отцом, а за Паренте собиралась выйти замуж. И можно было бы сказать, что счастливый случай открыл ей глаза, если бы не слова отчима о том, что превращение необратимо. Она вспомнила, как два негодяя договаривались о ее продаже, и несколько крупных слезинок выкатилось из глаз. Что ж, от них она сбежала, сбежала и от жадного мага, который единственное, что хотел — подобраться к ней поближе и поставить свою метку, внимания на ее отчаянные движения он не обратил. И теперь перед ней во всей красе стал вопрос — что же теперь делать? Как объяснить, что с ней случилось? Как привлечь внимание к собственному бедственному положению? Ведь говорить она не может. Виттория задумалась и не заметила, как заснула. Все же у каждого существа есть предел выносливости, и свой она сегодня исчерпала досуха. Не проснулась она и когда путники достигли цели своего путешествия, и Джанни приземлился во дворе дома, где Роберто пару лет назад купил себе квартиру. Была она невелика — начинающий дипломат и не мог позволить себе большую, хотя родители и предлагали помочь. Но поместье дохода почти не приносило, так что Роберто решил не обременять семью долгами, а рассчитывать только на себя. Да и к чему ему одному огромнейшие хоромы, в которых он и бывает-то редко? Кабинет, спальня, гостиная — вот он, достаточный минимум. И приходящая инора-помощница, которая не лезла в жизнь своего нанимателя, правда, и убирала она достаточно редко. Вот и теперь Роберто зашел в кабинет и с огорчением провел пальцем по столу, на котором сразу же осталась извилистая дорожка, проторенная в пыли. В других комнатах хотя бы подобие уборки было, а сюда с тряпкой заходили редко — служанка утверждала, что книги на полке вызывают у нее непреодолимое желание чихать, и лишний раз сюда дверь и не открывала.
— Вот всегда так, — пожаловался он Джанни, — не предупредишь вовремя — не уберут.
— Ага, — устало ответил тот, — не любит народ в Лории утруждаться. Зачем убирать, если хозяин не видит и не может усердие оценить?
— Неправда, — возмутился Роберто, — люди у нас очень трудолюбивые.
— Значит, ты умудрился нанять единственное исключение из правил, — заметил Джанни, огляделся и спросил. — Поесть что-нибудь дадут нещадно отэксплуатированному транспортному средству?
— Вроде бы копченый окорок оставался, — с сомнением сказал Роберто, припоминая, что уборщица в свободное от уборки время любила подзакусить тем, что под руку попадется. А попадались ей обычно хозяйские продукты, свои-то она благоразумно дома оставляла. — И сухари.
Про сухари он говорил намного увереннее, они точно должны были остаться — такие твердые, что их приходилось размачивать в чае довольно долго.
— Все? — разочарованно сказал Джанни. — Ну хоть что-то в рот положу, а то совсем сил не осталось. Любишь ты, брат, поесть. Вон какое пузо торчит.
— Это филлар вообще-то! — возмутился Роберто.
Он осторожно вытащил спящего зверька, старательно втягивая при этом живот, на котором, честно говоря, все же отложилась многолетняя любовь к «пожевать чего-нибудь вкусненького с книжечкой». Виттория так и не проснулась, лежала на его ладонях, свернувшись в комок и жалобно подергивая носиком. Всполохи на шерсти притухли, но все равно выглядели необычно и очень красиво. Некоторое время парни молча на нее смотрели.
— Что-то в нем не то, — неожиданно сказал Джанни.
— Что именно? — настороженно спросил Роберто и вытянул находку на руках подальше от себя.
— Не знаю, — ответил ему приятель. — Может, и ошибаюсь, я филларов очень мало видел. У них очень сильный собственный магический фон, а здесь к нему примешивается еще что-то.
— Может, ты только мальчиков видел, а это девочка? — предположил Роберто, придвигая филлара опять поближе к себе.
— С чего ты взял, что девочка? — удивился Джанни. — У них по ауре на разберешь, ее и не видно почти. Жениться тебе все-таки надо, вот что, если уж девочки везде мерещатся.
— Так не женщины же, — хохотнул Роберто. — Но мне кажется, это действительно самочка. У нее взгляд такой, характерно женский.
Он еще раз умиленно посмотрел на доверчиво сопящего у него в ладонях зверька и пошел его укладывать в собственной спальне. Ведь никаких корзиночек у него предусмотрено не было, на диване в гостиной явно задрыхнет новый знакомый — выглядел он столь вымотанным после длительного перелета, что явно не сможет сегодня еще и до собственного дома добираться. Роберто пристроил зверька на одной из подушек, критически на это посмотрел и решил, что завтра же купит красивую кошачью корзинку, отделанную розовым атласом. Если, конечно, филлар захочет с ним остаться.
— А зачем магам филлары? — спросил он Джанни.
— Ты мне окорок, вроде бы обещал, — усмехнулся тот. — А то, такое впечатление, что кормить ты меня собираешься исключительно собственными словесами. А я, между прочим, старался, крылышками махал, в то время как некоторое дрыхли на моей спине в обнимку с животными.
— Судя по тому, как ты летел, — парировал Роберто, — вполне можно предположить, что драконы научились спать в полете.
Правда, после этих слов он отправился все же проверять кладовку при кухне, откуда обрадованно притащил не только остатки окорока, но и небольшой круг сыра и ковригу хлеба — видно, инора все же готовилась к приезду нанимателя, а пыль… что пыль? Ее и завтра вытереть можно. Захватил Роберто и вино, прекраснейшее лорийское вино, напоенное самим солнцем и воспетое во множестве стихов. А дальше он только наблюдал, как продукты с огромной скоростью исчезают внутри не такого уж и солидного гостя. А сколько тот съедает в драконьем облике, это страшно даже представить! Нет, хорошо все же, что драконы сами занимаются поиском пропитания и на Рикайне их не так уж и много…
— Так что там с филларами? — нетерпеливо спросил Роберто.
Есть ему не очень хотелось, но приятель жевал столь аппетитно и завлекательно, что хозяин квартиры отрезал себе тоже окорока и сейчас лениво его пожевывал.
— Для магов — очень полезная вещь, — несколько неразборчиво сказал Джанни, отхлебнул вина и блаженно прижмурил глаза. Его желудок наконец приходил в гармонию с остальным телом. — Филлар, он как большой сгусток магии, которой он вполне может делиться. Причем, отдавая магию, он может сразу ее восполнять, вытягивая из окружающей среды. Магия для них так же важна, как вода и еда. Филлары очень чувствительны ко всему, в чем она есть. Даже странно, что он, или, как ты утверждаешь, она, выбрала из нас двоих тебя.
Если бы Виттория не спала и могла говорить, она бы, пожалуй, сказала, что выбрала Роберто именно поэтому. Все, что было связано с магией, все, что ей пахло, было для нее чужим и страшным, а у Роберто этого не было, он был таким же, как она до обращения. Но Виттория спала, и ей не было никакого дела до разговора двух парней в соседней комнате. Ведь она даже не подозревала, что прямо сейчас решается ее дальнейшая судьба.
— А как маги магию получают из филларов?
— С помощью специальной метки. Когда ее ставят, образуется прямой канал, через который можно качать столько, сколько нужно. Некоторые жадничают, и филлар погибает. Они ведь тоже не могут прожить полностью без магии. Но ты столько через себя и не пропустишь. Ну что, ставим твою метку? И я учу, как брать магию. Крутым магом не станешь, конечно, но кое-что сможешь.
Для Роберто оставался не проясненным еще один тонкий момент.
— А филлару больно, когда у него магию берут?
— Если немного, то — нет.
— Значит, все-таки больно, — вздохнул Роберто. — Нет, Джанни, спасибо, но я не хочу. Жил же я как-то все эти годы без магии? И дальше проживу. Мучить животное — это не мое.
— Учти, что если на ней не будет метки, то ее постарается присвоить любой встреченный маг. И рано или поздно это ему удастся. Так что если хочешь ее сохранить при себе, то это придется сделать, — Джанни откровенно зевнул.
— Давай отложим это на завтра, — предложил Роберто. — Я же пообещал филлару, что она уйти сможет. Вдруг она и не захочет со мной оставаться?
— Завтра так завтра, — покладисто сказал дракон, зевнул еще раз и спросил. — Одеяло и подушку дашь?
Подушек у Роберто было всего две, и на одной из них уже с удобством расположился филлар. Дипломат подумал, что как-то несправедливо, если всякие филлары и драконы будут спать на подушках, а он — нет, но почему-то так и не смог переложить свою находку в другое место, слишком уж она несчастной выглядела. Ругая себя за мягкотелость, он пристроил тяжелеющую голову на собственной руке и почти уснул, когда внезапно в голову его забрела мысль. Ведь получается, что они с Джанни просто украли филлара у мага, от которого тот сбежал. Но, поразмыслив немного, решил он на эту тему не переживать — все равно непохоже, чтобы маг был законным владельцем животного, да и строго говоря, он спас бедную девочку от истязательств. С этими мыслями Роберто и заснул.
Первой проснулась Виттория и долго не могла понять, где она и почему рядом с ней сопит какой-то совершенно незнакомый огромный мужчина. И все вокруг казалось таким странным и непривычным. А потом события вчерашнего нахлынули на нее, заставив в ужасе сжаться ее маленькое горло. Что же делать? Что же ей делать? Ведь и эти два вполне могут попытаться привязать ее к себе. Один из них — явно маг, и очень сильный. Она опасливо посмотрела в ту сторону, где ей каким-то непостижимым образом, отличным от обычного зрения, виделся ярко пылающий ало-золотой сгусток.
Но ведь они пока не пытались ей причинить какой-нибудь вред? А этот, что сейчас так безмятежно спит рядом, сказал, что отпустит. Но верить ли ему? Виттория задумалась. А потом поняла, что если бы он хотел что-то с ней сделать, так у него была полная возможность — она не помнит большую часть дороги, просто потому, что проспала все это время. Значит, есть надежда, что и дальше не обманет. Пока не узнает, сколько она стоит. Виттория вспомнила загоревшиеся алчностью глаза отчима и жениха при рассказе инора Корсини. Но ведь эти двое пока не знают? Хотя… Она опять посмотрела в сторону яркого сгустка магии. Чтобы такой сильный маг и не знал? Быть того не может! Впрочем, он же дракон, может, им филлары и не нужны. Виттория вздохнула. Разбитые лапы саднило, и еще ужасно хотелось пить. Все остальное казалось уже не столь важным. Об этом можно подумать и потом, когда она напьется. И девушка отправилась исследовать дом. На раковину ей удалось запрыгнуть с третьей попытки, открыть кран — со второй, но жажду она все же утолила, да и лапы вымыла. Ей пришло в голову, что, вполне возможно, филлары умываются языком, но представить себя за таким занятием она не могла. Да и не собиралась она надолго оставаться в таком виде. А значит, нужно как-то сообщить о своем бедственном положении. Говорить она не может, но ведь писать не разучилась? Тут Виттория посмотрела на свои передние лапы с большим сомнением — сможет ли она удержать ими карандаш, но решила сначала попробовать, а потом уже разрабатывать другой план.
Письменный стол она нашла в третьей комнате, в которой еще не была. Только вот на столе ничего не было, кроме пыли — ни бумаги, ни карандашей, ни ручек. Видно, хозяин все это держал в ящиках, которые Виттория попыталась открыть, но не смогла. Тут взгляд ее упал на дорожку, прочерченную в пыли, и решение пришло моментально — она просто вытопчет тут слово «помогите», или «помоги», если все слово не влезет. Меньше букв даже предпочтительнее — они будут крупнее и лучше видны. И филлар, пыхтя от усердия и стараясь держать хвост как можно выше, принялась за дело. Она почти уже закончила, как в кабинет вошел хозяин квартиры и возмущенно сказал:
— Нет, другого места для разминки найти нельзя было! Посмотри теперь на свои лапы.
Виттория жалобно запищала, пытаясь привлечь внимание к тому, что она сделала — уж пять букв из шести были видны, хотя и довольно смутно. Но Роберто вглядываться не стал, подхватил ее под живот и сказал:
— Да не сержусь я, не бойся, сейчас вытру, и бегай сколько хочешь.
Жестом фокусника он извлек откуда-то из-под кресла тряпку и вытер все, что так старательно было выписано. Виттория только и смогла, возмущенно пискнуть. Но понято это было совсем неправильно.
— Мне стыдно, что я довел стол до такого состояния, — серьезно сказал ей Роберто. — Но меня здесь долго не было, вот пыль и накопилась.
— С филларом разговариваешь? — сказал вошедший в кабинет заспанный Джанни. — Они, вроде бы, полуразумны, так что смысл имеет. Но то, что тебя сразу стали упрекать в наличии пыли, однозначно говорит в пользу твоей версии, что эта особь — женская.
Виттория не выдержала и возмущенно фыркнула, так ей не понравилось, что ее особью назвали. Она девушка, вот только расколдоваться бы…
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8