Скала преткновения

«Это какое-то безобразие, надо запретить Мисс Вселенным посещать фитнес-центр вместе с обычными женщинами!» – возмущается клиентка городского спортзала. Из нашей раздевалки только что грациозно выплыла бывшая Мисс Мира-2009 Кайяне Алдорино, когда-то прославившая крошечный Гибралтар на весь мир. Правда, Кайяне оказалась нетипичной «Мисс Ворлд». Удивив и соотечественников, и прессу, загорелая красавица отказалась от миллионных контрактов и вернулась на родину к бойфренду. По некоторым слухам, она вообще не хотела выигрывать и даже ехать на конкурс, чтобы не уезжать далеко от дома. «Ну, может, и правильно сделала, – заявляет моя подруга, – нечего себя продавать! Дома-то оно всегда лучше. Зато испанцам утерли нос, у них за столько времени – и ни одной Мисc».

Если начистоту, то гибралтарцы должны гордиться своим статусом спорной территории, потому что это стало их основной туристической достопримечательностью. «Видите, сколько дыр в Гибралтарской скале? Это столько раз нас пытались оккупировать испанцы!» – начинает экскурсию местный гид Брюно. Семейная пара шведских туристов сочувственно качает головами. «Cейчас мы полностью независимы, у нас свое воздушное пространство, свои электричество и интернет и даже своя вода, хоть это и очень дорого!» – с жаром продолжает колоритный метис. (Гибралтар очищает морскую воду, превращая ее в питьевую – примеч.). «Мы британцы и не имеем к испанцам никакого отношения!», – гордо отрезает Брюно, останавливаясь по пути и горячо обсуждая что-то по-испански с другим экскурсоводом.

Я подумала, как действительно сильно должна быть ущемлена национальная гордость, чтобы на протяжении уже более 20 лет (как сообщил сам Брюно) так упоенно рассказывать иноземным гостям про свою родину. Даже те, кто понятия не имел, что такое Гибралтар и где он находится на карте, больше никогда не забудут этот средиземноморский рай с британским укладом. Более того, они уезжают полностью проникнутые бедами гибралтарского народа, несмотря на то, что здесь больше всего финансистов на метр квадратный, чем где-либо еще на Земле.

Брюно показывает, где фотографировались Джон Леннон с Йоко Оно после заключения брака, провозит по дороге, откуда Джеймс Бонд прыгал со скалы, и к смотровой площадке, где созерцала горизонт британская королева Елизавета Вторая (ну хоть она теперь точно знает, где находится Гибралтар). Во время экскурсии про лишения местного народа Брюно пылко рассказывает сам. Про практические и неинтересные ему моменты – включает монотонную запись.

В то время шведская пара сзади мини-автобуса не унимается: “ И все-таки. Расскажите нам, какая обстановка между двумя странами сейчас?» (Как у супругов после развода, которые слышать друг о друге не хотят, хотя прожили бок о бок много лет.) Брюно дополняет: «Отношений практически нет, за исключением того, что испанцы все время стараются нам пакостить». Гид опускает, что в этом преуспели обе стороны: одни – разбрасывая вокруг скалы бетонные блоки с шипами, а вторые – провоцируя на границе автомобильные очереди. В оставшееся же время обе страны спорят, кто круче на великой политической арене. Ну дети детьми!

А пока я размышляю, что бог действительно одарил этот благословенный рай юристов, молодоженов и обезьян. На крошечной территории диаметром 14 километров есть все: аэропорт, школы, гостиницы, ледовый каток, военные базы, порт, нулевой процент безработицы, красивые мужчины, Мисс Мира, с недавнего – времени своя футбольная команда. Нет, определенно повезло этому кусочку земли не стать частью Испании – при всем моем уважении к чудесной стране. Безработица, цыгане, осваивающие развалины исторических монументов, искусственный мир русских и китайских олигархов с «лэнд-роверами», яхтами и церемонными женами… Пусть уж остается таким уникальным местом на планете, какой есть сейчас.

Вдруг мои рассуждения прервала мысль, что микроавтобус едет почти перпендикулярно дороге, руль предоставлен сам себе, а Брюно, повернувшись назад, энергично жестикулирует, продолжая легенду о британско-испанских злоключениях. Сейчас мы последуем примеру Джеймса Бонда и совершим смертельный трюк: полет над Гибралтаром в машине. Испанцы этого точно еще не делали. «Простите, – тоненьким голоском клянчу я, – могли бы вы иногда придерживать руль руками, мы все-таки в 300 метрах над уровнем моря».

«В 400, – поправляет он, – не бойтесь, мы уже доехали, сейчас будем знакомиться с макаками – символом Гибралтара». Скала – единственное место в Европе, где обезьяны живут в естественных условиях природы: то есть вы можете обнаружить их сидящих в парке на лавочке, слоняющихся вокруг местных кафе и висящих у вас над головой на фонарном столбе. Оказалось, мохнатые создания (каждую из которых Брюно знал ПО ИМЕНИ) как в фильме ужасов, уже облепили машину. Одна из обезьян немедленно забралась водителю на коленки и вытаращилась на меня. «Хотите подержать?», – услужливо вопрошает он. «Не-е-е-е-ет!» – почти кричу в ответ, но макака, кровожадно поглядывая на мою сумку, уже пробирается ближе.

По преданию, пока на скале жива хоть одна обезьяна, Гибралтар будет британским. Большое заблуждение, на мой счет. Этих макак может с успехом переманить любой диссидент, потряся под носом пакетиками с кетчупом из «Макдоналдса». Одна из мартышек почти дошла до испанской границы за группой туристов, которая бросала ей по дороге чипсы. В свободное от посетителей время макаки занимаются террористическими актами: вырывают мороженое из рук у детей и пакетики с желатиновыми конфетами у наивных туристов. А страсть к пластиковым пакетам у этих существ такая, какая есть только у русского человека. И все же в лучших традициях социализма в Гибралтаре даже макака имеет право на защиту государством.

Вот так (учись весь мир!) между клановой враждой с испанцами и воспитанием обезьян Гибралтарцам удается строить свой финансовый и социалистический рай. За каких-то три минуты пересекая границу с Испанией, ты явно ощущаешь другой уровень жизни с иными валютой, архитектурой, кухней, даже стилем одежды. Здесь все круче и современнее, совсем по-британски – пока не попадешь в их естественную среду обитания, например, городской автобус. Как у испанцев, если ты не кричишь в мобильный телефон так, чтоб слышали все – значит, не разговариваешь. Их премьер-министр, изъясняясь на аристократическом английском, переходит на ядерный «андалус», и между собой население охотней общается на испанском (а ведь язык – это душа народа), вставляя английские слова. Этот спанглиш местное население гордо называет «янито», считая его существенным признаком самоопределения. Гибралтарцы так же, как испанцы, любят чуррос с кофе по утрам, не очень-то отдаются работе, зато всецело – приятному отдыху. Но так как у гибралтарцев английские зарплаты, то и стиль жизни их превращается в гремучую британско-испанскую смесь: с тремя машинами на семью, коллективным пофигизмом и замороженной лазаньей из супермаркета.

Но вернемся к Брюно. Метис, наконец, закончив свою горячую речь, останавливает такси на границе. «So-o, we have arrived. Hope you enjoyed the tour», – говорит он нам и тут же, высовываясь в окно, кричит другому таксисту, – Te vas por el tax office? Da me su telephone number! Nos vemos later, chico!»

Занавес.