Часть третья.
Что бывает только в Испании
Екатерина Грезина
Нельзя разговаривать о кризисе
У большинства Испания связана с восторгами: пальмы, море, солнце, апельсины. У меня – нет. Мои экзальтации закончились в далеком прошлом, после определенного опыта проживания в разных странах. Щенячий восторг меняется на обычное желание скорее разобраться в местных законах, восхищенные «вау!» на практичные «хм!». Перелеты Копенгаген – Мадрид становятся как поезд Саранск – Москва много лет назад. Люди другой страны – просто люди, говорящие на другом языке. А сам язык – инструмент, который надо выучить, чтобы легче жить. Нравы и традиции – вещи, которые надо знать, чтобы объяснять то, что кажется на первый взгляд необъяснимым. Климат – та или иная погода. Ко всему привыкаешь. Если относиться к своему новому месту жительства, как к возможности приобрести новый опыт, многое становится проще. Да, возможно, это подход разочарованного влюбленного, которого однажды предали, но именно он помогает избежать ненужных обид и дает возможность полюбить всей душой постепенно – и не за привлекательную наружность, а за внутреннюю красоту…
На первых порах меня не отпускало чувство, что на древний иберийский полуостров все-таки забредали славянские племена и научили испанцев всему тому, что они сейчас умеют. Вот если перекрасить их в русый цвет, привить любовь к укропу, научить пить водку вместо вина, играть в хоккей и париться в бане – получатся русские! Все остальное они уже умеют – существовать на немыслимый прожиточный минимум, свято верить в судьбу, клясть правительство, давать взятки, откровенничать за чашечкой пива, горланить из окна автомобилей, нарушать правила дорожного движения и обсуждать прохожих блондинок. Местный мат даст фору русскому, а бюрократизм и сто очков вперед. Тут от тебя требуют такие справки, которые не выдаст сам Господь Бог.
Но есть вещи, которые нигде больше не увидишь, кроме Испании. Адольф и Иосиф могут работать здесь в одном магазине, иммигранты – услышать в офисе по делам иностранцев: «Ну, поживете пока нелегально», народная певица – угодить в тюрьму за отмывание денег, рестораны – быть переполненными в понедельник вечером, а рулоны туалетной бумаги – романтично покоиться на столах вместо салфеток. Что и понятно: настоящие их салфетки – и такие только испанцы могли изобрести – абсолютно не впитывают ни влагу, ни жир.
Испанцы, как и мы, привыкли к суровой действительности: они стоят в очередях с четырех утра, декламируя окружающим о своей жизни, они сносят нахальство в магазинах, они выдерживают часовые ожидания в больницах в предсмертном состоянии и обожают чего-нибудь ругать, – это их основная национальная черта. Обычно – безработицу и кризис, которые вместе с корридой и солнцем стали новой туристической маркой страны. «Запрещено разговаривать о кризисе», – значится на вывеске в одном из местных баров андалузской Севильи, где ругать – основное времяпрепровождение жителей. Этот активный вид деятельности продолжается тут от зари и до зари – как только открывается бар. Первые посетители рассаживаются у барной стойки… И начинается их рабочий день. Кризис здесь просторечно называют «la cosa» («предмет»), новое значение произошло от крылатого выражения: «La cosa esta mala» («хреновы дела»). Однако даже если «дела хреновы», каким-то образом испанцам удается это виртуозно скрывать от остального мира. На первый взгляд непонятно, что тут может быть не так. Балагурный народ, всегда улыбается, пьет пиво с утра до вечера и ест хамон. Если это называется кризис – то нам тоже такой! Реальность постигается тогда, когда выучишь испанский, включишь телевизор и посмотришь свой первый в жизни выпуск местных новостей.
Вот женщины – их даже и видоизменять не надо. Это то, чем мы практически не отличаемся от Испании! Буйство красок и аксессуаров, длина стрелок и ногтей – только русские и испанки ходят по улицам так, словно только сошли со сцены мюзикла «Бурлеск». Это мы и испанки даже в 80-летнем возрасте красим губы ярко-розовым, а волосы рыжим и водружаем на себя всю свою коллекцию бижутерии. Только мы и испанки так любим жаловаться – на коллег, подруг, детей, мужей, зятей и внуков. И разговаривать традиционно на кухне – с креветками вместо соленых огурцов. А после 50-ти их и нас вовсе не отличить: этакие немного в теле, добренькие, эмоциональные, суетливые. А испанский даже и не нужно понимать – все скажет мимика.
Как и мы, испанцы не отличаются любовью к правилам, зато блещут творческими способностями. Оставлять «автографы» они умеют даже на кактусах – причем в самых труднодоступных местах. Строители орут девчонкам с многоэтажек такие слова, которые лучше не переводить, а мужчина с коляской так состроит тебе глазки, что Антонио Бандерасу пройти мастер-класс! Незнакомый прохожий изольет на прекрасную даму весь запас испанских комплиментов, который у него только есть. И, самое главное, – делает он это это НЕ ДЛЯ НЕЕ (!), а для СЕБЯ. Им, собственно, и вообще не важна реакция дамы. Я долгое время исследовала, почему – и пришла к выводу: да они просто наслаждаются самим процессом звучания! Да-да, эти их «корасон дэ мелон», «рэйна» и «эрмоса». Как и во всем остальном, для испанца важен не результат, а процесс. Не объясняйте им современные критерии успеха и «достижения цели». Их цель – жить. Каждый день. Ради той же чашечки кофе по утрам и тоста с оливковым маслом.
Про Испанию часто говорят также, как о России: эту страну можно любить или ненавидеть, третьего не дано. Нередко скандинавы не принимают край корриды: за крикливость, эмоциональность, непредсказуемость. Другие из них не уезжают отсюда, покупая виллы на пляже, пестрые сарафаны, доски для серфинга и разноцветные бусы за пять евро. И я их понимаю. Если уж, согласно известной поговорке, можно быть богатым и несчастным в Скандинавии или бедным, но счастливым в Испании – то я, пожалуй, выбираю второе…
