Для удовольствия человеку нужен Другой. Для счастья ему достаточно самого себя. И все равно даже самые счастливые несчастны. Почему?

Вина человека состоит в том, что он как бы прокрался в мир, не имея на то в нем никаких оснований. Люди родились существами без сущности, без инстинктов, и поэтому мы слишком текучи. Даже наш мозг податлив, как пластилин. Например, у человека, который привык читать философские тексты, мозги не такие, как у человека, который привык читать детективы. При чтении у них в мозгу будут активироваться разные нейроны.

В науке между творцами и исполнителями, между метафизиками и аналитиками существует трудно преодолимая преграда, в виде которой выступает мозг, то есть привычка к тому или иному способу мысли. Эту преграду нельзя преодолеть никакими социальными преобразованиями, никакими герменевтическими приемами, никаким истолкованием. Каковы люди, таковы и их мозги. Иными словами, вопреки идеям когнитивных наук нужно признать, что человек – ключ к исследованию мозга, а не мозг – ключ к исследованию человека. Приверженцам имперской идеи трудно понять то, что делают демократы, ибо у последних мозговые структуры уже устроены иначе.

Поэтому первое несчастье людей состоит в том, что все, что они делают, все, о чем они думают, консервируется в устройстве мозга. И то, что было следствием, может затем выступать на поверхности социальной жизни уже как причина.

Чтобы мыслить, любому человеку надо постоянно вступать в борьбу с самим собой, расплавляя себя до плазменного состояния. А это очень трудно. Почти невозможно, ибо требует эмоционального самовоздействия.

Любое живое существо боится. У него есть предметный страх, а у человека плюс ко всему есть еще какой-то изначальный беспредметный страх. Почему? Потому что человек – это его эмоции, его замыслы, все то, о чем он думает. А эмоции – это воздействие на себя образами, которые рождаются самим этим воздействием. Поэтому эмоции принципиально амбивалентны. В них изначально растворен субъект и объект. С одной стороны, они ведут, например, к счастью, а с другой – в них содержится возможность страшной расплаты за эту их первую часть. Эмоции несут в себе свое отрицание. А это значит, что удовольствие обязательно закончится какими-то непереносимыми страданиями. Поскольку никто не может отказаться от удовольствия, постольку никто не может избежать страданий. Счастье становится для людей вестником грядущего несчастья.

Полностью счастливыми могут быть только люди, для которых нет беспредметного страха. Но это уже особая порода людей, которые являются носителями так называемого клипового сознания.

Изначальный страх мучает тяжело, потому что он не оставляет человека ни на одну секунду, не дает ему даже намека на передышку, и всем людям нужно как-то выходить из этой ситуации. Что мы обычно делаем? Мы начинаем вести себя асоциально, плохо. Нет причин для того, чтобы кто-то из нас бросал вызов социуму. Но мы его бросаем. Мы безобразничаем, и нас, конечно, наказывают. Но это наказание все-таки лучше того, что мы сами уготовили для себя. Потому что это наказание за дело. Предметное наказание замещает беспредметный страх. Но оно для нас менее страшное, ибо нет ничего страшнее самонаказания, на которое обречен человек. Образ самонаказания – это медуза Горгона с ядовитыми змеями вместо волос, которые непрерывно жалят ее.

Заветная мечта человека состоит в избавлении от самонаказания, в замене его правом. Нарушить норму легко, а нарушая ее, мы можем пристроить свое чувство страха. Свой интеллект люди используют для того, чтобы замаскировать свои спонтанные желания и грезы и даже оправдать их задним числом. Например, если кого-то убивают, чтобы ограбить, то в этом поступке, по словам Ницше, наверняка хотят скрыть жажду убийства.

Если все социальное делается с какой-либо целью, то асоциальное – без цели. Но поскольку бесцельность социально неприемлема, постольку к бесцельному эмоциональному действию прибавляется цель.

Итак, люди несчастны потому, что им грозит вечное самонаказание. А также они несчастны потому, что чувство вины появляется в них до того, как они совершат что-либо асоциальное. Эринии настигают людей в момент торжества, в момент, в который кажется, что цель достигнута. Поэтому людям лучше всего ставить недостижимые цели. Чем более недостижима цель, тем ярче жизнь человека.