Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Но прежде заметим, что ни буквы, ни звуки сами по себе не образуют речи. Связная речь потому и называется связной, что ее элементы связаны. Для того чтобы представить себе, каким образом достигается связность, обратимся к наиболее простому звучащему коду – телеграфному.
О смысле слов и связной речи. Обыденное представление об азбуке Морзе состоит в том, что она является совокупностью точек и тире, т. е. относительно коротких и относительно длинных звуковых сигналов. Определённый набор из точек и тире, конкретная их комбинация, соответствует определённой букве алфавита. Это правильно и в то же время не совсем. Оказывается, значимыми являются не только точка или тире, но и паузы между ними. Ведь если бы пауза была не упорядоченной, а произвольной величиной, никакого кода мы не получили бы. Слушающий в этом случае не знал бы, где кончается один набор точек и тире, а где второй. Кроме того, при достаточно длинной паузе он просто забыл бы уже услышанное.
Есть и ещё одно довольно загадочное обстоятельство. Радисты никогда не пересчитывают, сколько точек и сколько тире в знаке. Тем не менее, они безошибочно при самом быстром темпе передачи отличают один знак от другого. Как они узнают количество точек и тире в том или ином наборе? Ответ на этот вопрос заставляет нас предположить, что телеграфный код состоит не из точек и тире, расположенных относительно друг друга дистантно, а из каких-то других единиц, расположенных контактно. Именно эта контактная расположенность знаков и их элементов создает впечатление целостности.
Что же это за единицы? Это бинарные корпускулы, состоящие из двух частей. Одна часть – звучание, другая – молчание. Чередование долгих и кратких составляющих при передаче сообщения азбукой Морзе не произвольно, а подчиняется определённым законам. Важно подчеркнуть, что первая составляющая подчиняется одним законам, а вторая – другим. Первые составляющие в арабском языке, т. е. согласные, имеют преимущественно лексическое значение, а вторые составляющие – гласные, выражают преимущественно грамматическое.
Все непонятные слова русского языка надо написать по-арабски, а все, что непонятно в арабском языке, – написать по-русски. Многие слова русского языка исчерпывающим образом объясняются через арабский, и наоборот. Все другие языки тоже объясняются либо через русский, либо через арабский. В любом языке есть исконные слова и заимствованные из других языков. Не всегда легко их различить. Слово принадлежит тому языку, в котором оно легко объясняется. Единый язык человечества имеет, как и двойной орешек, двойное ядро, состоящее из русского и арабского языков. Левое отражение ядра на скорлупку дает левый язык – русский. Правое отражение на скорлупку дает правый язык – арабский – так считает Н. Н. Вашкевич, хорошо знающий оба этих языка.
Язык имеет и другую сторону – кибернетическую, которая управляет всем живым и даже, вероятно, вообще всем миром. Не народ является творцом языка, как принято считать, а язык творит и формирует народы. Слова, используемые нами для общения, являются в то же время элементами программного продукта Творца. Не понимая смысла слов, мы не понимаем ничего.
Идеи – а именно ими, оформленными в слова, управляется мир – принадлежат вечности, где нет ни времени, ни пространства. Беда не в количестве информации, а в её рыхлой организованности. По существу, арабские буквы – это просто номера звуков. Все как пишется, так и произносится. Алфавит, в котором буквы следуют согласно их числовым значениям, называется счётным.
Русское слово «тело» по-арабски означает «то, что вышло, появилось, народилось». Сравните – теленок. Причина, по которой данная вещь называется данным словом, именуется мотивом номинации. Немотивированная терминология плохо запоминается и быстро забывается. Слово – инструмент общения, самое главное его свойство – значение. Благодаря ему, когда мы слышим или видим слово, в сознании возникает образ вещи, которую оно обозначает. То, что мы не знаем сокрытых значений слов, не мешает нам использовать их для общения. Но поскольку мы не знаем этих значений, мы не понимаем того, что стоит за словами. Значение – это свойство слова вызывать в нашем сознании образы вещей и некоторые знания о них. Умение быть понятым – искусство, для того, чтобы им овладеть, необходимо много учиться.
Мы иногда говорим «кошмар собачий», «холод собачий», «собачья жизнь», совсем не имея в виду собак. Дело в том, что собак в обратном прочтении, т. е. по-арабски кабос, как раз и означает «кошмар». «Вот где собака зарыта» – так говорят, когда поняли истинную причину чего-либо. Здесь за словом «зарыта» скрывается арабское зари: ъат – повод, причина, а за собакой – глагол предшествования. Вот и получается: «вот какая причина предшествовала данному явлению». Если русские хлеб и соль или хлебосольство прочитать по-арабски, получится халаби: ва: сил – «все сделаю для приезжего». Когда говорят «заруби себе на носу», конечно, не нос имеется в виду, а ан йанса – «чтобы не забыть».
В свете всего вышеприведенного читателей, наверное, не слишком удивит, что сарока по-арабски означает «воровка», а «у черта на куличках» или «вверх тормашками» – это арабские фразы, поскольку написанные арабскими буквами, они становятся предельно понятными. Первая означает «оказаться очень далеко», а вторая – «полетел так, словно его ударили копьем». Кстати, когда мы говорим, у меня на него зуб имеется, то имеем в виду не столько зуб натуральный, сколько злобу. По-арабски зубба – «быть пораженным бешенством».
Оказывается, завари – это по-арабски буквально «плотоядные животные». Чем не звери? Болото – это арабский этимологический прототип баллат – «влага, мокрота». Когда кто-нибудь, желая клятвенно заверить собеседника, произнесет бля буду, он совсем не имеет в виду общедоступную женщину, ибо глагол абля означает «клясться».
Если спросить любого русского человека, от какого слова происходит слово мат, он без колебаний ответит, что, конечно же, от слова «мать» и будет неправ. Арабский глагол маттат означает «сильно ругать». Русское слово брак может быть сопоставлено с арабским корнем БРК, от которого образуется барака «счастье, блаженство, благодать». Русское слово свадьба можно соотнести с арабским глаголом тасаввада «жениться». Заморскому Георгию на Руси соответствует свой герой. Это Илья Муромец. Арабское слово Мурамех означает «поражающий копьем», т. е. копьеносец. Поражает он Соловья-разбойника, волосатую голову, Ваальзевула.
Башня по-арабски называется бург. Слово, хорошо нам знакомое по заимствованиям из германских языков, взять хотя бы Петербург или буржуазию. Дамба: ДББ – запирать; амбра: ЪБР – издавать запах; шампунь: СБН – лить воду, мыть (сабун – мыло); компания, компот: ГМЪ – собирать.
Арабское письмо – это, оказывается, цифровая запись, в которой каждый звук пронумерован по определенной системе, хорошо нам знакомой арабской цифрой. Расшифровка этой системы позволила арабисту Н. Н. Вашкевичу сделать вывод, что звуки речи специально созданы для этой системы и соответствуют ей как по числу, так и по внутренней их иерархии. Он считает, что «дописьменного» периода в истории человечества не было вообще.
Сравнение арабской письменности с различными системами письма: китайской иероглификой, шумерской клинописью, не говоря уже об алфавитных системах, показывает, что все они восходят к одной и той же протосистеме, основанной на звукоцифровом кодировании мысли. В основе первого человеческого алфавита, как утверждает Н. Н. Вашкевич, лежали не рисунки, пиктограммы, и даже не иероглифы, а цифры. Попросту говоря, звуки речи были пронумерованы. Каждая буква и есть разворот, ракурс цифры. Кстати сказать, «арабские» цифры 5 и 7 зеркально противоположны по своему начертанию.
Он же доказывает, что первый перевод библейских текстов с протоязыка был осуществлен русскими и на русский язык, после чего эти тексты были переведены и на другие языки. Первым алфавитом, который использовал буквы для обозначения гласных, был русский алфавит, из чего вытекает, что древнегреческий алфавит – из русской азбуки, а не наоборот, как официально принято. Отсюда следует, что если кириллицу и греческий алфавит связывает родство, то греческий из кириллицы, а не наоборот. Как здесь не вспомнить наше древнее летосчисление, согласно которому мы недавно вступили в 76-й век!
Как утверждает Н. Н. Вашкевич, арабские буквы легли в основу всякой письменности, поскольку шумеры, египтяне, индусы и даже китайцы использовали знаки арабского алфавита для создания своего собственного письма.
Арабы не обозначают гласные не потому, что у них ума не хватило додуматься до этого изобретения, а потому, что гласные в арабском языке сильно варьируются. Это варьирование наблюдается в разных диалектах и даже в пределах литературного языка. Существует много слов, где какая-либо согласная может иметь любую из трех возможных огласовок. Как бы мы не произносили слово шурб, ширб или шарб, в любом случае оно означает «питье». Обозначение междиалектного варьирования затруднило бы коммуникацию между представителями разных арабских диалектов. С другой стороны, для грамотного человека обозначение арабских гласных – излишне.
Как известно, в разных языках мира разное количество звуков и разное соотношение гласных и согласных. Согласных бывает где-то от полутора до нескольких десятков. Минимальное число гласных – три, как в арабском. Есть языки, в которых гласные преобладают. В арабском языке количество согласных равно 28. Удивительно то, что их ровно столько, сколько нужно для заполнения цифровой матрицы с номерами от 1 до 1000 по системе единицы, круглые десятки и сотни. Число 28 и в математическом смысле – уникальное. Оно принадлежит к разряду так называемых совершенных чисел. Сумма его делителей равна величине самого числа: 1+2+4+7+14=28. Вывод здесь, по мнению Н. Н. Вашкевича, единственный. Вся эта система, а значит и язык, придуманы не нами. Все это даровано нам свыше.
Миллиарды людей приходили в школу, зубрили азбуку, жили потом с ней всю жизнь. И никто из них не поинтересовался, почему буквы расположены именно так, а не иначе? А ответ-то лежит на поверхности. Если первая буква в арабском алфавите изображается единицей, то, может быть, вторая похожа на двойку? Такой вопрос надо было задать и проверить. И только слепой не увидит сходства арабских цифр и букв.
Во-первых, арабские буквы точно соответствуют звукам, в противоположность тому, что можно наблюдать в европейских языках, где звучание порой настолько отличается от письменного выражения речи, что во многих случаях приходится придумывать особую письменность, называемую транскрипцией, поскольку по буквам трудно составить себе представление о реальном звучании слова. В русском языке, по мнению Н. Н. Вашкевича, буквы тоже весьма приблизительно передают звучание речи, что создает немалые орфографические проблемы не только в школе. Так что строгое различение буквенного и звукового ряда – это не столько заслуга европейских языковедов, сколько их беда, вызванная, с одной стороны, несовершенством системы фиксации устной речи, а с другой – нечеткостью различения самих звуковых единиц.
Это во многом связано с тем, что гласные и согласные в европейских языках уравнялись. Они в одинаковой степени участвуют в создании звукового образа слова, что повышает надежность знака. Если какой-либо звук будет произнесен не очень чётко – не беда. В слове остаётся еще много других звуков, которые не дадут смыслу утеряться. Отсюда нечёткость артикуляции, возможность недоговаривать слова, редукция, т. е. ослабление произношения гласных, причём не только количественная, но и качественная. Вместо молоко мы говорим малако. Согласные звуки оглушаются или озвончаются в зависимости от их позиции в слове: говорим дуп вместо дуб, зуп вместо зуб, универмак вместо универмаг и т. д.
Например, до сих пор неясно, сколько в русском языке звуков. Очень многое зависит от того, какие критерии брать за основу при анализе его звукового строя. В арабском языке таких проблем не возникает. Все звуки этого языка чётко выделены, и исследователю остается только их сосчитать.
Скорость письма по-арабски сопоставима со скоростью стенографической записи. Во всяком случае, студенты высших учебных заведений успевают записывать лекции дословно при обычном естественном темпе речи лектора. Зато читать по-арабски значительно труднее, чем по-русски или по-английски. От чтеца требуется хорошее знание грамматики и навык быстрого выбора соответствующей грамматической модели из числа возможных. Число возможных прочтений какого-либо слова иногда достигает десяти и более. Тем не менее натренированный чтец выполняет свою роль внешне так же легко и свободно, как и его коллега-англичанин или русский на своем родном языке.
Всё вместе взятое приводит к выводу, что звуковой образ слов довольно быстро меняется, а значит, быстро меняется и язык в целом. Русский язык, бытовавший лет 200–300 назад, кажется нам довольно странным. То же, что было написано лет 600–700 назад, без переводчика вообще не понять, будто это совсем другой язык. Этот факт представляется особенно поразительным в сравнении с арабским. То, что было написано почти 1500 лет тому назад, читается так, как если бы это было написано вчера. Не будет большим преувеличением сказать, что арабский язык не имеет истории.
Конечно, что-то меняется. Изменяется социальная жизнь, возникают новые понятия, следовательно, появляются и новые слова. Однако словообразовательные возможности арабского языка столь обширны, что он без труда справляется с обработкой всё возрастающего потока новой информации. Сложнейшие научные понятия, обильная техническая терминология, социальные термины, отражающие всё богатство политической жизни планеты, – всё это, как правило, передается исконными арабскими словами. Иностранный термин имеет в арабском языке недолгую жизнь.
Арабы, как никто другой, очень ревностно берегут то, что им досталось от предков. Они считают, и, я думаю, не без основания, что это не их язык, это язык от Бога, а потому они не имеют права ничего в нем менять. Но дело не только в этом. Объективно, иностранному слову неуютно в арабском языке. Оно не может оставить потомства, ибо словоизменительные законы основаны на совсем иных принципах, а без родственников, сами знаете, трудно.
Арабское слово в своей звуковой форме чрезвычайно стабильно. Фонетические процессы ассимиляции и диссимиляции, привычные для многих других языков, в арабском почти отсутствуют. Это объясняется особенностями структуры слов. Основная лексическая идея, на которой основано словообразование, выражается всего тремя согласными. Если один из этих согласных будет произнесен пусть в малой степени не так, как это требуется, он может быть спутан с другим, тогда корень будет понят неправильно. Поэтому говорящий, будучи заинтересован в том, чтобы быть понятым, обязан произносить все звуки максимально четко.
Значительная часть информации в английском языке выражается губами, так что глухонемые без труда понимают англоязычную речь по губам. Русскоязычная речь понимается хуже, поэтому, когда мы видим сурдопереводчика, нам кажутся неестественными движения его губ. Арабская речь почти недоступна для глухонемых, так как артикуляционная база помещается достаточно глубоко и потому остается скрытой.
Популярно об этимологии. Зная механизм корнеобразования, легко устанавливать глубокую этимологию практически для любых слов. Это то, о чем мечтали еще древние греки. Как говорит история языкознания, это они придумали термин этимология – «наука об истинном значении слова». Интуитивно они догадывались, что за явными значениями слов, за кажимостью, стоит истинное значение, этимон, от которого все слова и происходят. Однако все попытки найти этимоны кончались неудачей.
Второе дыхание этимология получила после открытия санскрита. Оказалось, что европейские языки имеют множество слов, созвучных словам санскрита. Все эти языки были объединены в одну языковую семью, получившую название индоевропейской. Казалось, что, сопоставляя все эти родственные языки, скоро удастся восстановить, реконструировать праязык, от которого пошли все языки этой семьи.
Как это ни странно, но слова «луна» и «месяц» в русском языке обозначают один и тот же объект, но они обозначают его различными способами, запечатлёнными в истории развития каждого слова. «Луна» по своему происхождению связана с латинским словом, обозначающим «капризный», «непостоянный». Человек, назвавший Луну этим именем, хотел, видимо, выделить признак изменчивости ее формы, её переход из одной фазы в другую как существенное отличие от прочих небесных тел.
Слово «месяц» связано по своему значению с понятием «измерять». «Месяц» – значит «измеритель». Человек, назвавший месяц этим именем, хотел выделить другое его свойство – то, что с помощью измерения лунных фаз можно исчислять время. Напомню, что в немецком языке есть глагол messen, означающий «мерять, измерять».
Слово «портной» происходит от древнерусского «порт» – «кусок ткани», «покрывало». По-французски и по-немецки тот же человек обозначается по другому признаку – от глагола «кроить», «резать».
Если мы обратимся к истории развития слова в каждом языке и к перенесению значения слова, то увидим, как это ни покажется странным с первого взгляда, что слово в процессе своего развития меняет свое значение. Возьмем для примера историю русского слова «сутки». Первоначально оно означало «шов», «место соединения двух кусков ткани», «нечто сотканное вместе». Потом оно стало обозначать всякий стык, угол в избе, место схождения двух стен. Далее в переносном смысле оно стало обозначать сумерки – место стыка дня и ночи, а затем уже, охватывая время от утренних до вечерних сумерек, оно стало означать «день и ночь», т. е. сутки в современном смысле этого слова.
Каждый, кто начинает заниматься этимологией, не может не удивляться тому, что свинья и женщина одинаково значат «родящая», медведь и бобр одинаково называются «бурыми», почему ревущий – «бык», колючий – «бор». Если проследить историю этих слов, то станет ясно, что в их основе лежит не логическая необходимость и даже не связи, устанавливаемые в понятиях, а чисто образные конкретные комплексы.
Корова означает «рогатая», но от того же корня в других языках произошли аналогичные слова, означающие тоже рогатое, но указывающие на козу, оленя или других рогатых животных. Мышь значит «вор», дочь значит «доильщица», дитя и дева связаны с глаголом «доить» и означали сосунка и кормилицу.
По-арабски лес – густой, вода – чистая, ашвал – левша, мади: на – город; бык – рогатый; жаворонок – хлопающий в воздухе крыльями не летя; волк – злой, лиса – хитрая обманщица; хамелеон – защищающийся цветом; голубь – вестник. Если в выражении «малая толика» второе слово прочитать справа налево, получится арабское слово «малость». Нема – билингва (не-не). Колибри – маленькая птичка, питающаяся нектаром, от арабских кол – ешь и ибра – иголка (ешь с помощью клюва – иголки). Рад – от арабского ра: д – доволен. Наречие близко – от арабского билизк – вплотную, очень близко.
Значение «заслать куда-нибудь очень далеко» выражается идиомой «куда Макар телят не гонял». А если перевести с арабского, – «получил место, куда долог путь», что и имеется в виду. Бен (ибн) – сын. Бегемот от арабского баха: нат – животное. Саммара – забивать гвозди. Сенат от арабского СНТ – суннат, т. е. закон. Осина от арабского ха: сси: н – чувствительный. Ъаби: т – дурак. Дурак он заби: т – дурак он набитый – тоже билингва. Банк и банка – от КНБ (обратное прочтение) – хранить, спрятать. Коран – нарок, что по словарю В. Даля означает «завет». Русское обжора – от него арабское абжар – с большим животом. Кирилл по-арабски означает «чтец божий», а Мефодий – «сообщение, письмо».
В истории языка наблюдается постоянная, не прекращающаяся ни на один день борьба между мышлением в понятиях и мышлением в комплексах. Комплексное название, выделенное по известному признаку, вступает в противоречие с понятием, которое оно обозначает, а в результате происходит борьба между понятием и образом, лежащим в основе слова. Образ стирается, забывается, вытесняется из сознания говорящего, и связь между звуком и понятием как значением слова становится для нас уже непонятной.
Например, «чернила» первоначально обозначали жидкость для писания, указывая на её внешний признак – черный цвет. Человек, назвавший эту жидкость чернилами, включил их в комплекс черных вещей ассоциативным путем. Это, однако, не мешает нам сейчас говорить о красных, зеленых, синих, фиолетовых чернилах, забывая, что с образной точки зрения такое словосочетание является нелепым.
Если мы обратимся к перенесению названий, то увидим, что они переносятся по ассоциации, по смежности или по сходству образным путем, т. е. по законам не логического, а комплексного мышления. В образовании слов мы и сейчас наблюдаем целый ряд чрезвычайно интересных процессов такого комплексного отнесения самых различных предметов к одной и той же группе. Так, когда мы говорим о горлышке бутылки, о ручке двери, ножке стула, о рукаве реки, мы производим именно такое комплексное отнесение предмета к одной общей группе. Слово здесь выполняет функцию номинативную, указывающую. Оно указывает, называет вещь.
Первичное слово никак нельзя принять за простой знак понятия. Оно – скорее образ, картинка, умственный рисунок понятия, маленькое повествование о нём. Оно – художественное произведение, а потому имеет конкретный комплексный характер и может обозначать одновременно несколько предметов, относимых к одному и тому же комплексу.
Поэтому можно было сразу предположить, что вывести праформу из сравнения родственных языков не удастся. Ведь разные языки изменяются во времени с разной скоростью. Русский язык изменяется быстро, арабский – почти не меняется. Из сопоставления разных языков можно вывести нечто среднее. Это будет среднее не только по форме, но и по степени архаичности. Таким образом, окажется, что праформы будут моложе, чем язык, самый архаичный из сравниваемых, что абсурдно. Тем не менее этимология продолжает существовать.
В этой связи интересно обратиться к этимологии самого термина этимология. Как уже упоминалось, это слово греческого происхождения и восходит к слову этимон — «истина». Значит, точный перевод этого термина «наука об истине». Как будто древние греки всерьез считали, что истина в словах. Это как-то не вяжется с их колоссальными достижениями в области естественных наук – физике, математике, астрономии. Термин, как утверждает Н. Н. Вашкевич, не греческого происхождения. Греческое в нем – только осмысление. Люга по-арабски «слово», если хотите, «логос». Так о чем же это слово? Об истине? Вряд ли. Скорее о сокрытом. Этимон, между прочим, как и атом, – это элемент ненаблюдаемой структуры, буквально: сокрытый. Мотивирующий арабский корень ЪТМ – «быть темным».
Те, кто изобрел термин, знали, что атом – делимый, и вкладывали в него совсем другой смысл. Греки же осмыслили его иначе: атом – «неделимый», и попались на удочку. В действительности атом и этимон означают примерно одно и то же. Их различие состоит в том, что первый термин принадлежит химии (по-арабски аль-химия – первично «черная магия»), второй – семантике (по-арабски аль-симия – первично «белая магия»). Но в том и другом случае каждый из них – это элемент ненаблюдаемой структуры.
Известно, что атомы образуют молекулы по определенным формулам. Термин молекула возводят к латинскому молес – «масса, глыба, скала, громада». Логика этимологов поразительна. Молекула никакого отношения к латинскому слову не имеет. Она восходит к русскому лекало – «модель, образец, шаблон» и представляет собой страдательное причастие. Его значение: «нечто, построенное по образцу, формуле». Лекало, в свою очередь, составлено из двух арабских слов: лика, что значит «соответствие, схождение» и ло (по-арабски ала – «инструмент»). Значит, лекало – это инструмент, по которому проверяется соответствие, другими словами, «шаблон», «образец».
Если лика (лука) – «схождение, встреча, соответствие», которое в русском мы видим в слове раз-лука, дало термин химии, то его синоним кабала – «соответствие» стал использоваться в семантике, точнее, в кабалистике, откуда и само название этого искусства нахождения буквенно-цифровых соответствий, молекул мысли в представлении каббалы. Итак, этимология – наука не об истине, а о семантической структуре слова, наука о том, как создаются слова из этимонов, скрытых элементов семантической структуры, подобно тому, как молекулы создаются из атомов, скрытых элементов химической структуры.
ВРГ по-арабски означает «разжигать, сеять вражду». Очевидно, что русское слово враг того же корня. На еврейском языке сера – джифрит, по-арабски – кибрит. Марг образовано от корня МРГ «ходить туда-сюда, пастись». В русском языке от него произошло слово моргать. По-арабски банан означает «палец». Резонно предположить, что палец являлся для бананов счетным словом.
Арабское слово халласа означает «освобождать» (по-русски выхолащивать, холостой). Арабский корень ФЛТ тоже связан с идеей «освобождаться». Да и без арабского языка видно, что корень ФЛ (русский вариант ПЛ) несет эту же идею. Сравни поле – «свободное пространство», полынья, поляна, плыть – «свободно течь», например, о свече. Отсюда каузатив плавить, полоть — «освобождать от сорняков». К этому же корню следует отнести и пламя. Большинству этих слов есть точные или достаточно близкие арабские лексические соответствия.
Арабский литературный язык – в отличие от диалектов – общий для всех арабов. Практически все, что написано по-арабски, написано на литературном языке. В определённом смысле можно говорить, что литературный язык есть искусственное образование. На нём никто и никогда не говорил в естественной обиходной обстановке. О нём нельзя сказать, что он усваивается с молоком матери. Он усваивается через школьное образование, как усваиваются иностранные языки.
Идея о том, что это язык не арабов, достаточно распространена в арабском мире. Многие арабы считают, что это язык Бога, а не их. Язык, данный им Богом, а потому они не имеют права что-либо в нём менять. С арабским языком случай, видимо, особый. Стабильность арабского языка не случайный его признак, а запрограммированный. Как считает Н. Н. Вашкевич, в его звуковой и буквенной структуре записана важнейшая информация о происхождении человека. Если бы в арабском произошли даже незначительные изменения, например, увеличилось или уменьшилось количество звуков, и следовательно, букв хотя бы на единицу, что происходило со многими языками в исторически обозримый период, то в цифровой матрице произошли бы изменения.
Возьмем для сравнения русский язык. На протяжении довольно короткого исторического периода было проведено несколько реформ письменности. Исчезли целые группы букв, заменено начертание других. Ряд языков за короткий период времени перешел с одной системы письменности на другую, например вьетнамский, турецкий. А в арабском языке за многие тысячелетия не исчез ни один звук, не добавилась ни одна буква, не изменились порядок и числовые значения букв.
Подводя некоторые итоги, необходимо отметить главное. Арабский язык представляет собой искусственную систему звуко-цифрового кодирования мысли. Чем ниже его уровень, тем жёстче мотивированность его знаков. Звуки речи и цифры, их нумерующие, созданы по единой системе символического кодирования и взаимно предполагают друг друга.
О звуко-цифровом кодировании речи. Звуки речи и буквы других языковых систем мотивированы арабской системой и, следовательно, производны от неё. Отсюда вытекают такие следствия. В истории человечества никогда не было так называемого дописьменного периода, поскольку конфигурации букв в системе кодирования появляются раньше звуков. Устанавливая логическую последовательность в мотивации разных письменных систем, можно установить очередность их появления в истории.
Чтобы продолжить ряд доводов, свидетельствующих в пользу того, что первый перевод текстов Библии был выполнен на русский язык, обратимся к Нагорной проповеди Христа. В самом начале она содержит такой стих: «Блаженны нищие духом; ибо их есть Царство Небесное». Кто такие нищие духом, за что им Царство Небесное? Разве нищета духа – похвальное качество? Арабист многих спрашивал, как они понимают эту фразу. Все находили ее странной. Спросил и богословов. Они ответили, что нищие духом означает «люди, лишенные гордыни». Такое толкование показалось насилием над русским языком и слишком уж произвольным. Тогда Н. Н. Вашкевич решил обратиться к арабскому языку. В арабском нет звука Щ, но из русского видно, что он составлен из сочетания звуков СК, сравните: иск-ищу. Посмотрел в словаре, что означает корень НСК, и читает: «быть богомольным, заниматься делами благочестия». Теперь понятно, почему им Царствие Небесное.
А вот другой стих из той же Нагорной проповеди. «Блаженны кроткие; ибо они наследуют землю». Тоже неясно. Какая необходимая связь между кротостью и землей? Почему именно кротким, а не тем же нищим духом, достанется земля? Сколько ни думай – не додумаешься. Надо просто открыть арабский словарь на корне КРТ, точнее ХРТ (ХРС) и прочитать, что он означает. А означает он вот что: «пахать». Так вот почему они наследуют землю. Ведь «земля тем, кто на ней работает» – лозунг не только христианства.
Как видите, и здесь нам стал понятен русский (именно русский!) текст через посредство арабских корней. Если же фразу перевести на другой язык, возможность расшифровки утратится. Все это говорит о том, что русский текст Библии был первым переводом с арабского, точно так же как русский алфавит был первым алфавитом после арабского. К месту будет нам здесь вспомнить и библейское выражение соль земли, в котором соль – арабское усуль – «основы». Значит именно русский язык был ответственен за то, что основы, устои превратились в соль.
Имя первого человека, отца человечества, того же корня, что и арабское думья – «кукла». Ведь Адам, согласно преданию, был изготовлен Богом так же, как Буратино – папой Карло. Арабское тимсаль – «скульптура» (корень МСЛ – «представлять», откуда русское мыслить), массаль — «скульптор», если хотите «мыслитель». Аналогично Адам, который, следовательно, одного корня с русским думать, поскольку он – воплощенный замысел Бога, его мысль, идея, дума. Хава по-арабски – «дающая жизнь, женщина», тогда как еврейский аналог дает значение «жизнь». Отсюда Ева – прародительница человечества. В библейском тексте имелась в виду та, которая разделит счастье с Адамом, т. е. выйдет за него замуж, иначе – жена. Другими словами, помощница и жена в данном тексте синонимы.
Оригинал текста Библии, как утверждает Н. Н. Вашкевич, был написан на арабском языке. Арабский синтаксис, как уже отмечалось, просвечивает сквозь его строки, особенно в начальной его части, достаточно прозрачно: «Не ешь от дерева», «День один», «День третий», «И был вечер, и было утро», «Мужчину и женщину сотворил их». Все эти выражения – буквализмы с арабского, синтаксические кальки. По ним можно изучать особенности арабского синтаксиса. Н. Н. Вашкевич утверждает это как преподаватель арабского языка, потративший на это четверть века. Такой строй речи для еврейского чужд так же, как и для русского, в то время как арабский сохранил эти черты в неизменности до наших дней.
По-арабски Бог – илях. Его буквальное значение: «первопричина, то, чем объясняется бытие». Ввиду универсальности объяснительной функции такого Бога к слову илях добавляют определённый артикль, как и к любым словам, обозначающим уникальные, единственные в своем роде объекты, получается Аллах. В современной науке существует понятие абсолютная истина. Она полностью соответствует арабскому Богу. Так же, как и абсолютную истину, познать суть Бога нельзя, к нему можно лишь приближаться, постигая умом относительные истины.
Поэтому самый прямой путь к Богу – постижение истины посредством дарованного Богом разума. Именно поэтому в исламе считается большим грехом не использовать разум по назначению. Судя по высказываниям пророка Мухаммада, он лучше всех понимал сущность Бога, и цитата из одного из хадисов, как нельзя ясней, свидетельствует об этом: «Лучше час подумать, чем год молиться». Сам ислам возник в результате правильного этимологического осмысления слова Аллах. Бог завещал нам поклоняться истине и только ей: «Нет бога, кроме Аллаха».
Греческий теос и римский деус, индийский дева, похоже, близкие родственники и восходят к арабскому корню ДВ' – «свет, сияние». Видно, что ни греки, ни римляне, ни индусы, либо те, кто им предшествовал, не различали арабских гортанных X (0) и X. Зная, что Аль есть артикль (это – арабское слово «ардыхал», означающее буквально «демонстрация состояния», именно эту функцию и имеет артикль), они отсоединили его механически, получили слово лах и перепутали его со словом «светить». Поэтому греческий и римский боги связаны этимологически не с истиной, а со светом, сиянием и производными от него значениями чистоты и непорочности, т. е. с корнем, от которого происходит и русское дева, девственный – «чистый, нетронутый, непорочный».
Широкое распространение такого понимания приводит к тому, что поклоняются уже не истине, а солнцу или луне, звездам или огню, а то и непорочному, безгрешному образу человека. Это уже кто как поймет своего Бога. Другие идут дальше и лепят каждый своего идола или даже много идолов, каждого из них со своей функцией. Так удобней, знаешь к кому обратиться, если что понадобится.
И обнажились корни слов. В арабском языке корень ЪРБ означает «выражать, говорить ясно». Арабский язык означает «ясный язык». Значит, арабы называли себя «ясноговорящими, ясно выражающими» в отличие от своих соседей, в первую очередь от персов, которых они называли «немыми». Но это относится не только к персам, но и вообще к иностранцам. Другие иноязычные народы арабы называли берберами, что в переводе означает «бормотуны» или, иначе, «варвары». Название евреев построено по той же семантической модели: ъыбри от корня ЪБР – «выражать». От этого корня в русском слово оборот, сравните арабское ъыбара(т) – «оборот, выражение».
Славяне соотносимы с корнем СЛВ, от которого салат – «молитва», а болгары — от корня БЛГ «быть красноречивым». Значит – это самоназвание. Ведь немцы себя не могли называть немцами. Дойчланд – это ведь земля ясноговорящих. Того же корня слово диктор. Венгрия по-венгерски маджар, откуда мадьяры. Хотя слово несколько искажено, оно прозрачно и означает «чужбина, миграция», по-арабски махджар. Миграция не из латыни, как можно прочитать в этимологических словарях, а именно из арабского.
Есть арабское слово марса — «причал, пристань, гавань», т. е. место стоянки кораблей. Отсюда название французского портового города Марсель, давшего имя революционной песне марсельеза. Египет – это сокращение выражения хата гах патах – «дом господа Птаха». Так назывался Древний Египет самими египтянами или, иначе, коптами. Любопытно, что слова, составляющие название Египта, имеют арабские корни, имеющие русские соответствия. Первое слово хата – «дом» есть и в русском языке. Оно образовано от арабского корня ХВТ – «окружать», так же как русский двор от множественного числа дувар – «дома, дворы» восходит к арабскому корню ДВР, ТВР – «окружать».
В этой связи нельзя не остановиться на русской азбуке. Наш современный алфавит, хотя и тронут неоднократно реформами, все же сохранил очевидную преемственность с кириллицей, древнерусской азбукой, употребляемой на Руси, как считает Н. Н. Вашкевич, со времени образования русского государства, т. е. 7500 лет назад. Буквы кириллицы, как и буквы протоалфавита, имели числовые значения, которые в настоящее время забылись, во всяком случае, в словарях эти значения не приводятся.
Сравнение кириллицы с протосистемой показывает, что почти все кириллические знаки происходят из протосистемы непосредственно. Греческий алфавит не может объяснить, например, кириллические «еры», «ять», «ша», «слово». С другой стороны, коль скоро система перехода на обозначение гласных полнее, чем в других алфавитах, отражена в кириллице, последняя должна считаться праалфавитом всех алфавитных систем, кроме арабской. Исследователь полагает, что кириллица происходит непосредственно от арабского письма, остальные алфавиты, содержащие обозначение гласных звуков, произошли от кириллицы.
Слово Европа происходит от аккадского языка, употреблявшегося в Вавилоне, и означает буквально «запад». В аккадском языке гортанные звуки тоже пали. Если восстановить начальный гортанный, получим арабское слово гуруб – «закат солнца, запад» (корень ГРБ). В русском есть родственное слово. Когда мы говорим по гроб дней, мы имеем в виду, сами того не подозревая, не гроб и не дни. Дело в том, что корни ГРБ и ДН' синонимичны и означают именно «закат». Семантический повтор – это обычное средство усиления, подчеркивания в протоязыке.
Электрон по-гречески «янтарь». От него и электричество, так как явления статического электричества были впервые замечены на этом красивом камне. Но древнегреческий электрон происходит от арабского аль-кутран – «смола с деревьев», от этого же слова и гудрон — «смола». Русский глагол читать тоже от арабского сата – «восклицать, кричать». Русское слово хозяин имеет арабское соответствие ха изун — «обладатель».
Град исходит из корня ГРД, означающего «оголять, лишать растительности». Арабский корень БЙД предает идею уничтожения: от него бейда – «пустыня», от этого же корня и русская беда. Коварство соотносимо с арабским корнем ХВР, означающим «крутить ухо детёныша антилопы». При чем здесь это? – спросит удивленный читатель. Ответ находим в толковом словаре. Оказывается, есть такой охотничий прием: этим способом охотник вынуждает детеныша издавать жалобные крики, на которые тотчас же появляется мать-антилопа и становится легкой добычей охотника. Скажите, разве это не коварство?
Казна — «место, где хранятся деньги», или хизана – «шкаф для хранения денег», т. е. кованый сундук. Магазин от арабского махзан – «место хранения, склад, магазин». Оба русских слова мед и медь восходят к арабскому корню МДД – «тянуться». Есть арабское слово моййа — «вода», откуда русское мойка. Русское висеть и арабское висам — «орден» – родственные слова. Поэтому медаль – это подвеска, знак, по-арабски митдалия.
Арабская корневая система буквально пронизана стандартными семантическими переходами, которые создают как бы густую сеть, связывающую все корни в единое целое. То, что мы видим от этой сети в других языках, это лишь слабое отображение или мутная тень её. Русский язык не представляет в этом смысле исключения.
Так же, как арабское сама – «небо» означает буквально «высь», так и русское небо, восходя к корню НБВ – «возвышаться», означает «высь». Вы, наверное, уже догадались, что слова семафор и семантика того же корня, что и арабское сама – «небо». Со знаками связано и русское небо. Наба — «сообщение» и русский набат – родственные слова, к ним примыкает арабское слово наби – «пророк».
От единого корня НБ – БН – «связывать, развязывать» в разных европейских языках произошло великое множество слов: бант, бинт, бандаж, банда. Сюда же относится и русский сказитель-пророк Баян от арабского слова баййана – «делать различие, показывать, разъяснять, пророчествовать, гадать». Слово повар точно соотносится с корнем ФВР «кипеть», от которого и фаввар – «варить».
Получается, что арабские корни несут в себе ту мотивирующую идею, которая легла в основу всех этих и большинства других слов. То, что сорока – воровка, скотина – бессловесна, а небо – это высь, известно любому, но только через арабский можно видеть, что птицы, животные, реалии окружающего нас мира названы так, а не иначе именно в силу тех свойств, которыми они обладают, в силу тех функций, которые они выполняют, в силу тех представлений, которые складываются у человека обо всех этих вещах в процессе его взаимодействия с ними.
Что касается отсутствия точных лексических эквивалентов в большинстве случаев, то это говорит о том, что все эти слова не являются заимствованиями из арабского. Ни акула (прожорливая), ни страус (прячущий голову), ни хамелеон (защищающийся цветом), ни шмель (нюхач), ни скотина (бессловесная), ни лиса (обманщица) не могут считаться заимствованиями, поскольку в арабском языке таких слов просто нет. Следовательно, речь должна идти об исконном родстве. Ведь когда мы говорим пьяный в стельку, мы имеем в виду не деталь обуви, а определенную степень опьянения (арабский корень СТЛ – «опьянять»).
Примечательно, что протокорень состоит как бы из двух противопоставленных частей и по форме, и по значению, прочитанный в одном направлении, он обозначает одно, прочитанный в обратном направлении, он означает нечто противоположное. Обратимость протокорня послужила аналогом для грамматического способа корнеобразования, который использовался, по-видимому, длительное время, пока число жёстких трехсогласных корней не стало преобладающим.
Следы этого периода в арабском языке сохраняются и поныне. Если мы корень ГЛ, основное значение которого «голый, открытый, ясный», прочтем в обратном направлении, то обнаружим, что корень ЛГ имеет противоположное значение, а именно «сокрытый, укрытый». Не важно, что слово лагерь немецкого происхождения, ясно, что первое значение этого слова «укрытие», и оно родственно арабскому малга – «место укрытия». Русское логово и ложе, от которого лежать, тоже восходят к этому корню. А ложь разве не сокрытие? Кстати сказать, в английском языке разница между словами жизнь (live) и зло (evil) – только в порядке букв: зло – это вывернутая наизнанку жизнь, т. е. зло – это антижизнь. Символично!
Почему русское выражение миру мир значит то, что значит? Ведь оба слова как будто от одного корня. Оказывается, первый мир содержал на первой позиции звук «ъайн» и означал «заселять» откуда «мир, вселенная». Второй корень начинался с «хамзы», и означал «велеть, говорить», а также «договариваться», откуда договор, мир. Этот второй мир родственен эмиру «повелителю», мэру и империи.
Русское слово дешёвый является этимологической загадкой даже для нашей невзыскательной этимологии. А это, оказывается, арабское выражение ди швейа и означает оно «это немного». Благородный в значении «бескорыстный», происходит от сочетания била гарад – «без корысти». Набивать цену, что это значит? Чем ее набивать? Говоря так, мы имеем в виду совсем другое. Это повышать цену, значит корень здесь тот же, что и в слове небо: НБ' – «выситься».
Есть в русском языке слово тормашки. Что это такое, никто не знает. Мы привычно говорим: полетел вверх тормашками. Полетел вверх – понятно. Но вверх чем? Ногами? Или еще чем-нибудь? Давайте не будем гадать, а попросту откроем арабский словарь. Тайр ма шукк – «летение того, что ударено копьем», т. е. «полетел так, словно его ударили копьем». Полетел летением – это то же самое, что пропади ты пропадом, криком кричать. Обычный способ в арабском языке для выражения интенсивности действия или его эмоциональной окрашенности.
Конечно, зарубить себе на носу невозможно. Это вовсе не нос, а арабское ан янса – «не забыть», поэтому все выражение следовало переводить «сделай себе зарубку, чтобы не забыть». Драть как сидорову козу, так говорят, когда хотят выразить жестокость, беспощадность наказания. Сидор никакого отношения к козе не имеет. И коза здесь не коза, а решение судьи, приговор, по-арабски када или каза, откуда русское слово наказание, латинское казус и казуистика. А что же с Сидором? Сидор, оказывается, тоже не Сидор, а арабский корень садар «выходить, быть изданным (о книге, о законе, о приговоре)». Значит, драть как сидорову козу означает буквально: драть так, как вышел приговор, т. е. не проявляя снисходительности, а в точном соответствии с волей судьи.
Выражение как Меланье на свадьбу первоначально имело вид: мальян как на свадьбу, т. е. полным-полно, как на свадьбу. Русское тьма — «тысяча» тоже от арабского корня ТММ – «быть полным».
Однако вернёмся к козам. Еще одну козу находим в выражении отставной козы барабанщик. Но читатель наверняка уже догадался, что коза здесь вовсе не коза, а кази – «судья». В арабском традиционном судопроизводстве (каза) существует традиция, по которой приговор исполняется немедленно после его вынесения. Для исполнения приговора нужен был и барабанщик. Понятно, что судья после отставки становился человеком, с которым можно было уже не считаться, не говоря уже о его барабанщике.
Собака происходит от корня СБК – «обгонять». Поэтому собака буквально означает «гончая». Почему мы говорим: устал как собака? Понятно было бы, как лошадь. Арабское слово сабек – «лошадь, занявшая первое место на скачках», буквально «обогнавшая», кажется, подходит тут как нельзя лучше.
Олух царя небесного. Не правда ли, странное выражение. То, что олух – это дурак, понятно и без арабского, хотя и в арабском корень ВЛХ означает «быть на грани сумасшествия». Но еще лучше подходит слово лох – «доска», которое употребляется так, как у нас пень, колода, чурбан. И в том и в другом случае олух все же дурак, но почему он дурак царя, да еще небесного? Надо опять написать фразу по-арабски. Тогда оказывается, что царь – это арабское сар – «стал», а набес означает «говорящий». Таким образом, олух царя небесного переводим как «чурбан, который стал говорить», т. е. тем самым проявил свою дурость. «Стал далеким очень», а по-русски «у черта на куличках».
Кофе (КЙФ, откуда и кайф), конопля (КНБ). В свете этого становится ясным, что пьяный не от пить, а от ФН – «дуреть», от которого же афйюн – «опиум». Арабский корень БЪД – «быть невероятным».
Поэтому беда сколько означает «невероятно сколько». Греть руки – грарках означает «поправлять финансовые дела».
Истекать от арабского истака «литься», откуда течь, поток, исток. От этого же корня и тоска. Оно происходит от истосковаться, которое восходит к арабскому глаголу истаска – «просить пить, жаждать». Дураки от арабского дурака – «дураки». Путаны – «блудницы» от арабского слова фатана – «обольщать, очаровывать». По-арабски волк – злой, лиса – хитрая, обманщица. Взятку мы иногда называем барашком в бумажке. Никто не знает, при чем здесь бараны, да еще завернутые в бумагу. А всё потому, что по-арабски барашик означает буквально: «я даю тебе взятку».
Разнообразие народов и языков необходимо, ибо оно гарантирует не только выживание системы, но и отбор наилучших способов организации человечества, оптимальных путей развития. Каждый новый этнос является как бы разведчиком для всей системы человечества. Неперспективные или тупиковые пути отбрасываются историей. Иногда вместе с этносом, открывшим тот или иной путь.
Создается впечатление, что арабский этнос только для того и существует, чтобы сохранить эти словесные шифры. Арабский этнос, по мнению Н. Н. Вашкевича, – это страж той ключевой генетической информации, которая дает ответ на то, кто мы, откуда мы и куда мы.
У арабов есть любопытная притча. В вольном переводе Н. Н. Вашкевича она звучит так: «Люди бывают четырех типов: те, кто знают и знают, что они знают, это учёные – следуйте им; те, кто знают и не знают, что они знают, это спящие – разбудите их; те, кто не знают и знают, что они не знают, это спрашивающие – ответьте им; те, кто не знают и не знают, что они не знают, это невежды – гоните их».
Войти с помощью соц. сетей: