Глава 9
Новые неприятности
Утром встала ни свет ни заря. Не выспалась. Садясь в карету, мечтала вздремнуть по дороге. Наивная! Если кто-нибудь хоть раз пробовал проехаться в карете по брусчатке, тот поймет. В итоге на занятия я пришла не в лучшем расположении духа, еще и по-прежнему сидящий за мной блондинистый тип за выходные, видимо, забыл о том, что приставать ко мне не стоит, и расточал перлы, пользуясь тем, что Кир почему-то не появлялся в аудитории. Последнее добавляло нервозности. Что могло задержать приятеля?
После первого занятия он не появился, и после второго тоже. Блондин уже откровенно наглел и хохмил на тему «поматросил и бросил», замечая, как я с надеждой поглядываю на двери во время перемены.
Ситуация не разъяснилась и в обед. Вернее, могла бы, если бы не трижды проклятая Екатерина, успевшая перехватить меня возле раздачи. Мои планы сесть за столик ребят рухнули. Те лишь кивнули незаметно в знак приветствия. Кир был с ними, вполне живой и здоровый, но сидел ко мне спиной и оборачиваться почему-то не стал. Ну и ладно, главное, с ним все вроде бы в порядке, а причины его отсутствия возле меня можно будет выяснить и попозже.
Перемывание костей всем, кому не повезло попасть в поле зрения общества клонов, восседавших за столиком графини, жутко раздражает. Но, увы, деваться некуда. Порой приходится кривить губы в ухмылке или уныло кивать, делая вид, что слушаю. Благо, на меня почти не обращают внимания — у девушек и без того хватает сплетен, ведь первые выходные остались позади. А я тем временем боковым зрением слежу за компанией Кира.
Судя по поникшему виду, что-то все же произошло. И бог мой, кто бы знал, как я хотела сейчас очутиться рядом с ними! С одной стороны, можно извиниться перед девчонками и подойти к Киру. В конце концов, они в курсе, что мы, типа, «встречаемся», вернее, о том, что у нас завязывается роман, инициатором которого являюсь, типа, я. Но с другой стороны, кто знает, что приключилось? Возможно, Киру сейчас не до наших «мелодрам», и друг просто-напросто не сможет играть свою роль. А нам нежелательно разрушать столь старательно созданный образ влюбленной парочки. Значит, придется потерпеть.
К сожалению, в течение дня мне так и не удалось отловить ни Кира, ни кого-либо из его друзей. Голова раскалывалась от мыслей и предположений, которые не давали мне сосредоточиться ни на чем другом. Уснуть в результате долго не удавалось. К тому моменту, когда я вновь увидела Редерика, за окном уже давно светила луна. Он так же, как во сне накануне, пытался заговорить, но я не расслышала ни звука, а по губам, увы, читать не умела. Общаться методом переписки неудобно, но за неимением вариантов…
«Ты меня не слышишь?» — пишет, а я в удивлении воззрилась на призрака и лишь головой покачала. Одно дело сны, другое — реальность.
«Зачем тебе моя история?» — видимо, осознав тщетность своих попыток докричаться, написал он, и я даже опешила.
— История? — переспрашиваю.
Тот кивает и вновь водит рукой по стене, где появляются новые слова: «Ты вчера расспрашивала. Зачем?»
— Упс… — вырвалось у меня, как-то не верилось, что вчерашний сон в замке, находящемся на другом конце города, является чем-то большим, нежели обычные ночные фантазии.
«Что не так?» — пишет и тут же, словно осененный некой догадкой, беззвучно хлопает рукой по лбу и кивает каким-то своим мыслям.
— Так что произошло-то? — интересуюсь я, до сих пор не веря в реальность прошлого видения, во время которого мы вполне полноценно разговаривали.
«Будь осторожна», — появилась надпись на стене и тут же исчезла, заменившись на новую: «Кто-то пытается избавиться от тебя так же, как от меня!»
— Что?! — выкрикнула я, но осознала это лишь после того, как сначала Редерик приложил палец к губам, призывая к молчанию, а следом растворился, буквально за долю секунды до того, как в комнату влетела взволнованная Риза.
— Опять страшный сон, фиета? — обнимая меня и ласково гладя по волосам, тихо спрашивает служанка. — Все хорошо. Ложитесь, я посижу здесь…
— Нет, спасибо, — попыталась улыбнуться я.
Конечно, приятно ощутить себя маленькой и беззащитной, почувствовать ласку и сопереживание, но сейчас, несмотря на охватившие сознание страхи, мне нужно было поговорить с Редериком, а при посторонних он не появится.
Избавиться от весьма настойчивого внимания не в меру заботливой служанки оказалось нелегко, но все же удалось. И стоило ей выйти, как на стене буквально засветилась надпись: «Селена». Как я ни звала принца, он так и не появился. А я ломала голову над немалым объемом свалившейся на мою голову информации.
Во-первых, то, что я считала сном, теперь предстало совсем в другом свете, во-вторых, это предупреждение об опасности и о том, что пытаются сделать со мной. Почему-то я безоговорочно поверила Редерику. Вот только как избежать его участи? И кто такая эта Селена? На эти вопросы, ну или хотя бы на предпоследний, я очень надеялась получить ответ у Валейна Тоширского или маэстро Феофана.
Заснуть удалось ближе к рассвету, и, естественно, встала я, ощущая себя побитой собакой — два дня нервозности и недосыпов давали о себе знать. Все мышцы реально ныли, горло пересохло. Голова ватная, мысли пытаются метаться, вязнут, сталкиваются, сменяя одна другую. В общем, и в организме, и в сознании хаос полнейший.
Собралась на удивление быстро. Что и немудрено, предметы сегодня те же, что и вчера были, а я ни одной тетрадки из сумки не доставала. На завтрак плелась как осужденный на гильотину, но там был шанс встретить моего педагога по менталистике или библиотекаря. А мне катастрофически не терпелось выяснить: что же конкретно мне угрожает? Вернее, это-то, насмотревшись на обитающего в моей комнате призрака, я представляла, а вот как избежать подобной участи? Ну и с Киром увидеться хотелось или с ребятами. Выяснить: что произошло? Ну и о помощи попросить…
Дело в том, что, как стало известно из того сна в замке, который оказался вовсе не сном, принц в свое время стал жертвой одной из глав общества «Лемборнские девы». Итог очевиден и печален. Как ему помочь, я пока что не представляла, но он почему-то верил, что именно мне под силу справиться с этой задачей. Ну и конечно же, он жутко корил меня за то, что впутала Райлана в неприятности. Как результат, он настоятельно требовал помочь «родственничку» избежать козней Екатерины.
Плюсом оказалось то, что все здания универа соединяются сложной системой подземных ходов. И если выйти из здания Редерик по каким-то причинам не мог, то переходить из одного в другое посредством хода — легко! Вот только это не позволяло постоянно следить за графиней. О чем она говорила, находясь на улице или в те моменты, когда принц искал ее в очередном учебном корпусе, — неизвестно. Однако ему уже удалось выяснить кое-какие подробности графининого плана, что с учетом добытых Гаредом сведений многое объясняло. Вот только как ей помешать, ни он, ни я пока не знали.
А Екатерина, как выяснилось, планировала подкупить кого-нибудь из общаги, чтобы этот некто во время отсутствия Райлана зашил ему в подушку какой-то мешочек. Ясное дело, что вещица была заговоренная той самой магичкой, что держит лавку со снадобьями. И, по словам Редерика, моя обязанность — помешать плану графини.
Вот только как? Остановить заговорщика я вряд ли смогу. Перекупить? Опять же — это если удастся своевременно вычислить, кто он. Да и не факт, что тот впоследствии не проболтается. Мне это ни к чему. Остается лишь выкрасть эту злополучную подушку, заменив на обычную. И вновь возникает вопрос: как? Ведь вечерами фаам Валента не отходит от своего КПП на площадке четвертого этажа. Ну а по веревкам спускаться, как это Кир с друзьями делали… нет, эти трюки явно не для меня. Ребят бы попросить, но как с ними связаться, если я ни разу за целый день ни с кем из них словом перекинуться не смогла?
Еще меня очень напрягало воспоминание о том, как завершился наш разговор с Редериком в ту ночь, когда я была в замке: стоило спросить, не знает ли он случаем, как там мой друг, и принц аж передернулся всем своим призрачным телом, а потом, не прощаясь, растворился в пространстве, будто и не было его рядом.
После этого я проснулась, ну, или мне показалось, что проснулась? В общем, сидела как оплеванная. Спрашивается, что ему, привидению, успел сделать Кир? Вроде как делить им нечего. В те времена, когда Редерик обладал физическим телом, Кир пусть под стол уже пешком и не ходил, но и вряд ли мог с принцем не сойтись в каких-либо взглядах, ибо, как ни крути, был ребенком. Хотела же потом выяснить, в чем причина подобной реакции, но, увы, так и не успела. Да и не до того было, при таких-то новостях.
Вот так я и провела полночи в полубреду-полусне, ломая голову над кучей поставленных передо мной задач и над причинами и источниками нависшей надо мной опасности. Что-то с момента моего переселения в этот мир мозг пухнет покруче, чем во время сессий на родной Земле. Да и события не располагают к душевному равновесию. А ведь я здесь… немногим больше двух месяцев! Что ж дальше-то будет?..
— А-а-а-а-а! — словно в ответ на мой вопрос раздался с улицы крик на неимоверно высокой ноте, а следом послышалось «бум».
Я вскочила с кровати, на ходу накинула халат и вылетела на балкон. Тишину ночи нарушали доносящиеся откуда-то голоса. Постепенно они становились все громче, и в них явно ощущалась нервозность. Однако, как я ни вслушивалась, слов разобрать так и не удалось. Внизу, возле соседнего — педагогического — корпуса замелькали сначала одиночные магические светляки, потом их становилось все больше и больше. И наконец-то на освещенном газоне сделалось светло как днем. А я пожалела о том, что не спала к этому моменту беспробудным сном.
На траве, неестественно вывернув голову и ногу, распростерлось женское тело.
От этой картины мурашки поползли по всему телу, а на спине выступил холодный пот. Вспомнились слова призрака: «беги», «я тебя предупреждал» и многие другие предупреждения. Что за чертовщина здесь происходит?
Быстро одевшись, я выскочила на лестницу, но, увы, фаам Валента даже и не думала освобождать свой пост.
— Куда енто ты, милочка, посередь ночи намылилась? — преградив мне дорогу и уперев руки в бока, молвила старушенция.
— Там что-то произошло, — говорю ей.
— А как бы и так? От тебя какая польза будет? — приподняла она седую кустистую бровь. И непреклонным тоном добавила: — Спать иди. А шляться по ночам я тебе все одно не позволю.
Немного еще пободавшись с ней, пришлось возвращаться не солоно хлебавши назад. В одном она права — толку от моего появления на месте происшествия не будет. И сказать мне все равно никто ничего не скажет.
Мало мне головоломок и страхов было. Теперь еще и это!
Все эти мысли обуревали мою многострадальную головушку как остаток ночи, так и по дороге в столовую, где я надеялась хоть что-то разузнать. Но в толпе студентов возле раздачи единственное, что удалось расслышать, это обрывки далеко не лестных фраз о погибшей: «…она всегда была со странностями…», «…говорят, в последние дни она заговаривалась о каком-то проклятии…», «…пророчила, что все мы умрем…», «…интересно, кто у нас будет вести вместо этой…»
Никогда не понимала, как можно таким образом отзываться о покойных? Ох уж эти сплетни. Нет, я даже не знала эту женщину. И понятия не имела, была ли она в себе или действительно слегка со странностями, но все услышанное оставило неприятный осадок.
Еще стоя в очереди, я окинула взглядом огромный зал, в надежде увидеть магистра или маэстро, которые точно дали бы ответы на часть скопившихся в моей многострадальной голове вопросов. Увы, никого из нужных мне людей в столовой не оказалось. Наскоро перекусив, я метнулась к библиотеке. И опять не повезло. Маэстро на месте не было. Следующей моей целью стал учебный корпус нашего факультета, все-таки проклятие «жажда знаний» просто обязано загонять магистра в… блин, по логике бы, в библиотеку, но там-то никого из них и не было! Или просто-напросто не открыли? Да нет, с чего бы это?
Коридоры учебного корпуса в столь ранний час были слабо освещены и пустынны. Каждый мой шаг отдавался гулким эхом от стен. Еще и эти утопающие во тьме высоченные потолки оказывают какой-то давящий на сознание эффект. Жутковато. Кажется, вот сейчас откуда-то вылезет далеко не миролюбивое привидение и, звеня цепями, погонится за мной…
— Так и знал, что ты примешь мое приглашение, — раздалось возле самого уха, и я непроизвольно шарахнулась прочь.
— К-какое еще приглашение? — стараясь отойти подальше от нарисовавшегося будто из ниоткуда настырного блондинчика, успевшего достать меня за одну-единственную, к тому же неполную, неделю учебы.
— Да ладно тебе, — продолжая наступать, промурлыкал прилипала. — Не ломайся, здесь же никого нет, никто нас не увидит. До занятий еще целый час. И это время принадлежит только нам!
Что-то его оптимизма я не разделяла. Зато у парня в глазах нездоровый блеск, дыхание учащенное и, судя по ауре, возбуждение так и плещет.
— Э-э-э… Ник, — не без труда припомнила я его имя. — Так что ты там говорил про приглашение? — продолжая уворачиваться от его шаловливых ручонок, пытаюсь отвлечь от похотливых мыслей.
— Ну вот же! — он молниеносным движением сорвал с моих плеч сумку с книгами и самым наглым образом окунулся в ее недра. — Вот она, — с самым довольным видом он извлек клочок бумаги, очевидно, подкинутый туда еще вчера, хотя может и сейчас он всего лишь проявил ловкость рук? — Только не надо баек о том, что ты не видела записку и пришла к условленному времени в нужное место совершенно случайно.
— Хм… — только и смогла выдавить я и потянулась за листком, но тот оказался скомкан и спрятан за пряжкой брюк, куда я точно не собиралась лезть.
— Не коси под невинную овечку, — вмиг очутился рядом и, прижав меня к стене и обжигая дыханием лицо, проворковал Ник.
— Отвали! — прошипела я, но в ответ он лишь сильнее вжался в меня, будто пытался раствориться в моем теле, и его слюнявые губы начали изучать изгибы моей шеи. — Что тебе надо?! Отста… — договорить я не смогла — его рот самым беспардонным образом накрыл мои губы.
Как же слабы женщины! Да, я боролась. Пыталась вывернуться из неприятных для меня объятий, оттолкнуть наглеца. Какое там! Это все равно что скалу попытаться сдвинуть с места.
Грохот захлопываемой двери заставил его на миг отпрянуть. «Вот черт, не хватало мне еще сплетней», — мысленно простонала я и скосила глаза в сторону окна, откуда открывался вид на… аллею и явно злого, судя по резкости движений и ауре, уходящего прочь Кира.
— О не-е-ет… — выдыхаю.
— О да-а-а! — победоносно передразнил меня блондинчик и… как ни странно, отстранился. — Для первого раза, думаю, достаточно. Надеюсь, ты оценила то, что можешь потерять, и впредь будешь более сговорчива, — произнес он и, развернувшись на пятках, как ни в чем не бывало пошел к выходу.
Потерять? Это он о Кире или о себе? Вот черт!
Гордость… эта такая глупая штука. Боролась я с ней не так и долго. Пусть Кир понял все не так, как есть на самом деле, но мне надо с ним поговорить, объяснить…
Я выскочила на улицу. Но как ни неслась, все равно догнала только у входа в столовую. Друг упорно делал вид, что не замечает меня. Обидно! Но так легко отступать я не собираюсь. И плевать, что стоит нам войти, и вокруг окажется море народа, плевать, что девицы из общества клонов, узревшие эту сценку через окна, того и гляди взглядами дырки во мне прожгут.
— Кир! — запыхавшись, кричу, хватая его за локоть, но тот лишь рукой дернул, избавляясь от меня, словно от назойливой мухи. — Постой! Нам надо поговорить!
— О чем? Об этом павлине с твоего курса? Уволь меня от подробностей, я достаточно видел и все прекрасно понял! — выпалил он и не сильно, но обидно оттолкнул меня, скрывшись за дверью столовой.
Вот и что это с ним? Ведет себя так, как будто мы реальная пара, а он спалил меня с другим. Заходить внутрь я не стала. Казалось, что там рой пчел или шершней, они жужжат и точат жала, ожидая, когда же можно будет побольнее ужалить. И да, стало страшно, а еще… еще пришла апатия, и слезы сами навернулись на глаза. Вот тут-то я и отвернулась от окон, не желая, чтобы кто-то видел мою слабость. Бреду не разбирая дороги. И надо ж было мне натолкнуться на кого-то.
— Простите, — бурчу, пониже склоняя голову, чтобы слез не было видно.
— Э-э-э, не-ет, — послышался голос разыскиваемого мной ранее магистра менталистики, и он легонько встряхнул меня за плечи, словно пытаясь привести в чувство. — Что случилось? Хм… Так дело не пойдет, — понимая, что ответа сейчас не дождется, развернул меня и, придерживая под локоток, куда-то повел.
Скрипнули двери, в нос ударил запах книг и пыли. «Кстати, а почему здесь не используют бытовую магию для уборки помещений?» — мелькнула несвоевременная мысль.
— Потому что эта магия с легкостью может старинный фолиант воспринять как мусор, — ответил на мои мысли очутившийся рядом с нами маэстро Феофан. А я от неожиданности даже глаза протерла, чтобы взглянуть на пожилого мужчину. — Ты вопрос вслух произнесла, — вновь угадал мои мысли библиотекарь.
Ага, так я ему и поверила! Выходит, и этот умеет мысли читать? И ему даже в глаза смотреть не надо? А может, и магистру взгляд вовсе не нужен? А это значит… значит, они все обо мне знают?!
— Ну что стоишь? — неожиданно резко выпалил маэстро, и я даже вздрогнула, решив, что эта фраза обращена ко мне. Ан нет. — Менталист ты или нет? Не видишь, у девочки нервный срыв.
Прикосновение рук к моей голове не вызвало никакого внутреннего протеста, а следом… пришло облегчение.
— Ну что же, — закончив занявшую считаные мгновения процедуру, произнес магистр, — у меня первой пары нет, а ты можешь разок и прогулять.
Странно прозвучала эта фраза из уст преподавателя.
— Рассказывай, — поддержал товарища маэстро Феофан.
Вот вроде зачем говорить, если они и сами наверняка все знают? Но… видимо, правда, что порой надо выговориться. И тут меня словно прорвало. По-моему, я рассказала даже то, о чем говорить вовсе не собиралась, включая истинную версию нашего с Киром «романа», и про историю с Райланом и обществом «Лемборнские девы», и то, что родоначальницей этой нелепой традиции оказалась моя мама, и что принц — жертва одной из глав общества, и то, что я увидела ночью с балкона, и про неприятную сцену с Ником сегодня утром в учебном корпусе, и… в общем, все! Почти. О том, что я из другого мира, я даже и не вспомнила почему-то.
— Что и требовалось доказать, — выдал после моей исповеди магистр и, в ответ на мой удивленный взгляд, пояснил: — Это побочный эффект проклятия: ты притягиваешь к себе неприятности, с которыми потенциально можешь справиться…
— Что?! — выкрикнула я, осознав, что виною всему являются стоящие рядом со мной люди, которые не спрятали как следует эту проклятую книгу. — А раньше нельзя было об этом сказать?!
— А что бы изменилось? — парировал библиотекарь.
— Ничего, конечно, — вздохнула я, понимая, что их вины, по сути, нет. — Но что мне теперь делать?
— Жить дальше, — философски ответил магистр. — Не думай, что ты единственная, кто проходит через все это. У нас были иные проблемы, но мы же выкрутились, а ты и подавно справишься!
К сожалению, я его уверенности не разделяла. Несмотря на все его манипуляции, заставившие отступить панику и апатию, казалось, что все вокруг ополчилось против меня, что у меня не хватит сил на то, чтобы противостоять этому побочному явлению столь полезного для учебы проклятия.
— Селена… — тем временем бормотал маэстро, копаясь в каких-то талмудах. — Селена… Редкое имя… Где-то оно было…
— Если мне память не отказывает, была у нас такая студентка, — отозвался на его ворчание магистр. — Выпустилась лет пять назад. Подавала большие надежды… — как-то таинственно отводя глаза, добавил он.
— Ах да! — воскликнул маэстро и тут же кинулся к очередному стеллажу, содержимое которого было скрыто от любопытных глаз занавесью. — Вот тут… Ага! Нашел. Селена Вигентонская обучалась на… Ух ты! Да это же та самая первая девушка на факультете менталистики… Она еще у меня в библиотеке на первом курсе подрабатывала. Да, завершила обучение ровно пять лет назад. Поступила вместе с принцем, кстати. Да… Интересная была девица…
— Особенно интересной была тема ее дипломной работы, — покивал явно о чем-то умалчивающий магистр.
«Вигентонская» — что-то мне это напоминает, вот только что именно, припомнить никак не могу, да и вообще, если честно, совершенно не понимаю, при чем тут девица, давным-давно покинувшая стены вуза.
— Помнится, у нее был очень большой потенциал, — как-то странно покосился на Феофана магистр, и я предположила, что…
— Она тоже раздобыла эту книгу? — озвучиваю догадку.
— Угу, — отвел взгляд педагог. — Она просто ее взяла прямо в комнате Феофана. Кстати… что-то мне подсказывает — она старшая сестра твоего дружка.
— Кого?! — растерялась я, и вдруг перед мысленным взором пронеслась картинка: первое, и пока что единственное, собрание «Лемборнских дев» в моей гостиной, лица клонов вокруг и имя на выданном мне листочке бумаги: «Киреан Вигентонский»! — Мать вашу… — вырвалось у меня. — А как узнать, была ли она главой здешнего женского общества? — интересуюсь.
— Конечно, была, — глядя в свои записи, ответил библиотекарь. — Судя по срокам, она и есть та самая, кто спровадил принца на грань миров.
— Вот же демоны! — опять не удержалась я. — И она знает о вас?
— Нет, — ответил магистр. — Не по нашей инициативе была взята книга, а нам влетело бы за хранение запрещенных материалов на территории университета.
— То есть она живет с проклятием, понятия о нем не имея?
— Ну это вряд ли, — скривился как от зубной боли библиотекарь. — Но одно хорошо — она понятия не имеет, в какой момент подхватила эту заразу.
— А может, она уже сумела от него избавиться? — предполагаю, хотя Кир как-то и упоминал про сестру и проклятие, но может, это уже в прошлом?
— Вряд ли, — покачал головой менталист. — Хотя их род обретается и вдали от столицы, но свадьбы столь влиятельных, пусть и в прошлом, родов без огласки не остаются. А мы ничего о ней не слышали с той поры, как девушка покинула стены университета.
— Черт! — опять выругалась я, начиная складывать в голове все кусочки имеющейся на руках мозаики.
Магистр промолчал, маэстро лишь укоризненно головой покачал, услышав очередное ругательство из моих уст.
Вот теперь кое-что встало на свои места: вот и ответ, зачем Редерик написал ее имя и почему он слышать о Кире не желает. А еще… Если она некогда блиставшая в свете глава элитного женского общества, имеющая немалый магический потенциал и получившая в награду за чрезмерное любопытство проклятие «жажда знаний», то сейчас это неимоверно изворотливая, умная и магически одаренная старая дева. Весело, ничего не скажешь. Вот и как к ней подход искать, если потребуется ее непосредственная помощь в спасении принца?
Ну что ж, по крайней мере, теперь хоть что-то стало известно, но только что с этим знанием делать?
— А что случилось ночью? — поинтересовалась я.
— Тут, видишь ли, такое дело, — явно нехотя начал говорить магистр. — Некоторые из педагогов видят нечто странное. Проблема в том, что… что ни ректор, ни кто-то из членов университетского педагогического совета ничего не видят. В общем… предположительно, это либо фантазии, либо ментал. Ты знаешь, что я читаю мысли. Мог бы залезть к ним в голову и посмотреть, но они блокируют все. А она буквально бредила какой-то карой богов, постоянно талдычила о каком-то проклятии. Да столь активно, что на совете подумывали об ее отстранении от педагогической практики…
М-да уж… ну и толку мне от такой вот информации?
