Глава 6
Заговоры

Предупредив прислугу о том, что вечером у нас будут гости, я засела за учебники. Да, что ни говори, умеют здесь увлекательно описывать даже самые занудные на первый взгляд вещи. Хотя, скорее всего, дает о себе знать проклятие. Ну и бог с ним, оно мне пока не мешает, и ладно.

По расписанию завтра нас ожидает пять лекций: первой стоит вводная, затем история магического искусства, потом общая теория магии, после нее основы магматики, то есть магической математики, и теория ментальной магии! Уф… вот и за что хвататься? Неподготовленной идти на занятия не хочется, да и «жажда знаний» дает о себе знать.

Абстрактные предметы типа истории и теории я отмела, решив выяснить, что за зверь такой — магматика? Чтиво оказалось довольно интересным. Никаких тебе заумных формул с первых страниц. Как выяснилось, в курс обучения позднее войдет еще магометрия, аналог нашей земной геометрии, магфизика, соответствующая привычной для землян физике, и алхимия. В общем, любые магические действия могли быть исследованы и объяснены с точки зрения точных наук. А учитывая специализацию вуза и то, что в этом мире почти все так или иначе было замешано на магии, то эти предметы являлись основополагающими.

Я увлеклась изучением нового материала настолько, что даже не заметила, как в комнату вошла Риза.

— Фиета, вы сходите на ужин или вам что-то приготовить? Скоро уже гости должны прибыть.

— Ой… — в растерянности смотрю на часы: уже без двадцати восемь. — Пожалуй, готовить уже поздно. Сбегаю поем в столовую, — решила я.

Стоило мне выйти из спальни, и я потрясенно замерла. Моя гостиная почти неузнаваемо изменилась: откуда-то появились изображающие какие-то баталии картины, гобелены на стенах, плотные портьеры поверх газового тюля, который раньше прикрывал окна. Про столики и стулья молчу. Даже некое подобие пьедестала-трибуны теперь имелось.

— Мы вспомнили все, что слышали об этом обществе, и решили, что подобная обстановка подойдет, — пояснила служанка.

— Но где вы все это раздобыли?

— Обратились к заведующему хозяйственной частью, а ему, как выяснилось, ректор уже дал соответствующие распоряжения, — смущенно пояснила женщина. — Да вы бегите, бегите. Гостей я встречу, размещу.

В столовую я топала в смешанных чувствах. Во-первых, было стыдно перед собственными слугами, ведь я едва их не отправила обратно в замок. А они за каких-то три дня сделали для меня столько, сколько, наверное, никто, ну кроме родителей, конечно, не делал. Во-вторых, очень уж странно ректор себя повел. Ну да, общество «Лемборнские девы» существует в университете едва ли не со дня его основания. Но ведь он, не задумываясь, выселил их из старого помещения. Почему же сейчас пошел на уступки? Да еще и после того, как я вляпалась в неприятности? Или это своего рода наказание?

К вечеру погода начала портиться, небо заволокло свинцовыми тучами, поднялся ветер и стало невыносимо душно. Явно ожидался дождь. От здания к зданию я буквально бежала и, ворвавшись в прохладный зал столовой, вздохнула с облегчением.

— Алесандра! — окликнул меня тут же Стэн и жестом показал на свободное место за его столом.

Я кивнула знакомому и направилась к линии раздачи. Вот вроде бы всего третий день здесь, а к косым взглядам со всех сторон успела привыкнуть, по крайней мере, прежнего смущения уже не испытываю.

— Присоединишься? — донесся из-за плеча бархатистый мужской голос.

Никакой уверенности в том, что он обращен ко мне, не было, но я все же обернулась. Парень смотрел на меня и явно ждал ответа. Я бросила вопросительный взгляд на наблюдавшего за этой сценой Стэна. Тот взглядом указал на моего нежданного собеседника и кивнул. Не знаю, что под этим подразумевал приятель, но почему-то произнесла:

— Почему бы и нет?

Вскоре мы с незнакомцем очутились в относительном уединении в дальнем конце столовой, где по счастливому стечению обстоятельств все столики оказались свободны. Сижу, щиплю понемножечку булочку, запиваю морсом и молчу. Жду, когда же начнет разговор, коль уж навязал мне свою компанию.

Кто он? Горделивая осанка, движения плавные и грациозные. Шествует по залу с явным достоинством, однозначно сынок кого-нибудь из сильных мира сего. Да и одежка не из дешевых. Внешне высок, крепко сложен, русые волосы волнами падают на плечи. Черты лица вроде бы правильные, только нос с небольшой горбинкой. В общем-то, по-своему он даже симпатичен, но не красавец.

— Ну, здравствуй, дальняя родственница, — наконец-то произнес он, а я едва булочкой не подавилась.

Во-первых, не ожидала такого вступления. Во-вторых, именно в его исполнении обращение на «ты» почему-то покоробило.

— Родственница? — переспрашиваю.

— Ну да. Ах да, прости. Позволь представиться: Райлан Итонский. Хм… я племянник его величества.

— А-а-а… — только и смогла выдавить я. — И?

— Что «и»? — собеседник вопросительно приподнял густую бровь.

— Чем обязана чести?

— Хм… — парнишка явно впал в ступор. Правда, ненадолго. — Просто узнал, что в универ одновременно со мной поступила пусть и дальняя, но все же родственница. Решил познакомиться. Не вижу в этом ничего предосудительного.

Я лишь кивнула, не найдясь, что ответить. Не привыкла я десятую воду на киселе родней считать, но свои привычки другим навязывать мне тоже несвойственно. Хочет считать меня родственницей, пусть будет так, от меня не убудет. Одно странно: сколько ни всматриваюсь в его ауру, ничего не могу разобрать. Все характерные для того или иного настроения оттенки словно бы перемешаны, смазаны. Интересно, это врожденная защита или амулет какой-нибудь? Как же мало я еще знаю.

— Почему такой выбор факультета? — как ни в чем не бывало продолжил разговор «родственничек».

— А чем он плох?

— Не женское это дело…

— Это с какой точки зрения смотреть…

— И какова же твоя?

— Никогда не мечтала стать домохозяйкой, — якобы безразлично пожала я плечами, хотя внутри все бурлило каждый раз, когда я слышала такие вот высказывания от заядлых шовинистов. Да и вообще, наличие родственной связи, с учетом пятиминутного знакомства, не дает ему права судить о правильности моего выбора! Но это всего лишь мысленные возмущения, вслух же я поинтересовалась: — Вот вы бы пошли на лекарский или бытовой магии?

— Я мужчина! — воззрился он на меня, явно недоумевая: как я додумалась спросить о подобном?

— А я — уважающая себя женщина! — парирую.

— Что неуважительного в том, чтобы заниматься хозяйством или лечить людей, как и большинство женщин?

— Не вижу особой ценности в том, чтобы быть как все, — отвечаю.

Бесит, ей-богу! Еще и непонятно: что ему надо? зачем завел этот разговор? чего хочет добиться своими нравоучениями?

— Так и скажи, что жениха решила сама выбрать. Факультет-то мужской.

— Чушь! — вспылила я.

— Что, не мужской? — усмехнулся он.

Разговор явно начинает принимать нежелательный оборот.

— Это все, что вы хотели мне сказать? — произношу, упорно делая акцент на «вы», как бы подчеркивая дистанцию между нами.

— Да нет, это как-то само собой вырвалось. Извини, если обидел. Редко девушки думают о чем-либо, кроме платьев и женихов. За всю жизнь лишь двоих таких видел.

К этому моменту я начала откровенно нервничать. Нет, не из-за этого «родственничка», а из-за того, что время неумолимо бежит вперед и у меня в гостиной скорее всего уже полным-полно народа, а я здесь рассиживаюсь. Но и уйти, не выяснив, что ему, собственно, от меня надо, не могу. Любопытство потом загрызет, а умирать в расцвете лет в мои планы не входит.

— Предлагаю объединиться. Мы из высокородных, а таких, поверь мне, не любят.

— И как же ты представляешь себе это так называемое «объединение»?

— Алесандра Лорентайн! — донесся из-за спины голос ректора, и я вздрогнула от неожиданности. — Вам было сказано — не покидать стен общежития!

Вот черт! А ведь я и забыла… Покосилась на тот столик, где еще недавно сидел Стэн. Никого. Интересно, он успел уйти раньше или тоже попал под раздачу?

— Простите, — подскочив со своего места, промямлила я.

И вот умеет же парой слов и взглядом заставить чувствовать себя виновной во всех известных и неизвестных грехах.

— Господин Дортанс, не слишком ли вы суровы с моей… э-э-э… в общем, сестрой? — вклинился в разговор «десятиюродный братишка».

— Райлан Итонский, ваши сословные привилегии остались за стенами университета, — тут же поставил его на место ректор и добавил: — И мы сейчас это обсудим. А вы, фиета, будьте добры вернуться в свои комнаты и обеспечить там тишину и покой в столь позднее время.

У меня аж опустилось все внутри от этих слов. Не-ужели эти девицы из общества дебош устроили и у меня возникли новые проблемы?

К зданию общежития я буквально долетела, собственно, как и на чердачный этаж. Снаружи ничего слышно не было. То ли никто так и не пришел, и ректор меня просто на испуг взял, то ли гости, получив нагоняй, успели притихнуть к моему приходу. Дверь отворяла, затаив дыхание.

— Ух… — вырвалось у меня из груди, когда я узрела переполненную особями женского пола гостиную.

— Алесандра! — тут же восклицает графиня и направляется мне навстречу. — Ну вот, теперь можно считать, что все в сборе. Позвольте представить вам, мои дорогие, нашу новенькую, милостиво предоставившую на этот вечер в наше распоряжение это прекрасное помещение. Герцогиня Алесандра Лорентайн-Ливонская, — объявила она и, наклонившись ко мне, шепотом добавила: — Ты не говорила, что у тебя здесь прислуга.

Так и хотелось съязвить, ответив чем-нибудь типа: «А должна была отчитаться?» — но сдержалась.

— Все тайное когда-нибудь становится явным, — с милой улыбкой отвечаю, а сама, стараясь делать это как можно незаметнее, разглядываю окружающих.

Ну, о незаметности это я, конечно же, загнула. О ней и речи быть не могло с учетом того, что все присутствующие взирали на меня и графиню. Но в целом, общее представление успело сформироваться: все как одна были с темными прямыми или слегка волнистыми волосами, одинаково подщипанными бровками, и даже оттенки и фасоны платьев были близки к надетому на королеве местного бабьего царства.

Я, к сожалению, типом волос вписывалась в эту картину, но, слава богу, на этом сходство заканчивалось. Мои густые, оставленные в первозданном виде брови и фиолетовое платье со шнуровкой спереди, а не на спине, да еще и без корсета, делали меня белой вороной, что в этот момент несказанно радовало. Никогда не понимала желание других быть похожим на кого-то. А как же свойственная каждому человеку индивидуальность? Для меня лично — это святое.

Далее начался настоящий дурдом. Мне представляли всех собравшихся. Честно говоря, я с самого начала забила на затею запомнить хоть кого-то. Во-первых, их слишком много. Во-вторых, из-за мании подражания отличались они только ростом, кому-то не повезло со строением или наличием верхних девяносто. Ну… еще носики и форма лица — это то, что не изменишь без пластической операции. Но в целом, они были слишком однотипны. Однако графиня, словно издеваясь, продолжала вести меня по гостиной, представляя девушек, и я терпеливо, не желая никого обидеть, следовала за ней.

Наконец-то экзекуция знакомством завершена. У меня уже откровенно в глазах рябит от этих клонов. И еще… запах. Интересно, им никто никогда не говорил, что во всем нужна мера? Особенно когда используешь духи. В этом отношении у собравшегося здесь общества полное единство. Каждая из присутствующих явно пыталась перебить своим ароматом всех окружающих, вылив на себя минимум полфлакона. Не особо беспокоясь о чувствах окружающих, я демонстративно отдернула портьеры и распахнула все окна, впустив в помещение показавшийся уже свежим, а не душным, ночной воздух.

Тем временем графиня взобралась на постамент:

— Дорогие мои! — сияя голливудской улыбкой, которая совершенно не сочеталась со снисходительностью и высокомерием, сквозившим в каждом ее жесте, торжественно произнесла местная королева. — От души поздравляю вас с началом нового учебного года! Надеюсь, это время мы проведем продуктивно и нам будет о чем вспомнить. К сожалению, этот радостный день омрачен свалившейся на нас новостью: одна из нас, Каролина Ирбенс, погибла. Жуткая, нелепая смерть. Не хочу вдаваться в подробности, думаю, вы и сами обо всем знаете. Эта трагедия навсегда останется в наших сердцах!

Судя по тому, как зашептались присутствующие, по их бросаемым по сторонам взглядам, никто ничего не знал, и искали тех, кто поделится тайной. Однако таковых не находилось, а Екатерина упорно делала вид, что ничего не замечает, и продолжала вещать дальше:

— Не забывайте, что наши ряды покинули выпускницы университета, и теперь, с наступлением нового учебного года, ваша задача найти подходящие для вступления в общество кандидатуры, — она сделала паузу, обернувшись к сидящим за ее спиной девицам из совета общества, те тут же выложили на стол приготовленные заранее листочки и карандаши. — Ну а теперь! — торжественно воскликнула она, но ее отвлекли, а в зале тем временем повисла тишина.

Стою. Озираюсь. В общем-то, все вполне стандартно, ожидаемо и порой излишне пафосно. А еще противно видеть это безоговорочное обожание, с которым взирают на графиню столпившиеся вокруг трибуны девицы. Скучно, и ведь не уйдешь, да и их не выгонишь. Сама пригласила, придется терпеть.

От мысли о лежащих в спальне учебниках, сердце тоскливо сжалось. Если бы сейчас у меня был выбор, я с удовольствием оказалась бы там, с книгой в руках, а не в этом чрезмерно надушенном и поблескивающем глазками обществе клонов. Может, среди всего этого бла-бла-бла что-то полезное и проскользнет, но меня клонит в сон, и голова совсем не соображает.

И вдруг вспомнилось, что, не зная, куда мы переезжаем, я прихватила с собой диктофон. Можно ведь записать все, что говорят, а потом на досуге послушать и проанализировать! Осененная идеей, проскользнула в спальню и откопала в одной из сумок некогда такой привычный, а теперь ужасно не вяжущийся с окружающей обстановкой девайс. Включив на запись, спрятала в складках платья и как ни в чем не бывало вернулась к гостям.

— А теперь, дорогие мои, вспомним о традициях! — стоило мне вернуться, воодушевленно воскликнула предводительница женского общества, и в зале повисла тишина. Было немного противно наблюдать, как в глазах присутствующих вспыхивает какой-то фанатичный блеск. Прямо секта какая-то. — Итак, каждая подходит к этому столику, — она указала, к которому именно. — На листке бумаги пишет имя и фамилию своего обидчика. Если их несколько, на каждого пишите отдельно, это облегчит подсчет голосов. И помните — от расплаты не уйдет никто! Но теми, кто особо отличился, займемся МЫ! То есть непосредственно я и члены совета. Остальные — ваши, по жребию. И те из вас, кто придумает наиболее изощренный способ мести, еще на один шаг приблизятся к вхождению в совет «Лемборнских дев»!

Среди собравшихся пронесся приглушенный шепоток. И девушки, тихонько шушукаясь, потянулись к столику, где стояла прикрытая тканью ажурная плетеная корзинка и лежали стопочки небольших листков бумаги и коробочка с карандашами.

— Ты тоже должна принять участие, — тихо прошептала мне на ухо Екатерина.

— Но я здесь никого не знаю, и никто ничего плохого мне пока что не сделал, — попыталась отмазаться я.

— Так не бывает, — усмехнулась она. — Наверняка кто-нибудь успел хотя бы косо посмотреть в твою сторону, а это уже повод. И не важно — девушка это или парень, студент или преподаватель.

— Хм… — только и смогла выдавить я, спустя десять минут уговоров осознав, что отделаться не удастся.

Сначала пришла растерянность. Кто? Кого я готова подставить под зубы и когти этих ведьм? Кого вообще я знаю? Кир и его компания отпадают. Маэстро Феофан, магистр Валейн и ректор Дортанс. Ни на кого из них я зла не держу. Братец Екатерины, скорее всего, не подлежит экзекуциям, как и она сама. А они идеально подошли бы для этих целей. Братец еще та скотина, да и сестрица, судя по всему, ничем не лучше. Вроде плохого она ничего не успела сделать, но не нравится, и все тут.

В итоге, осталась одна-единственная кандидатура: раздражающий «родственничек», договорить с которым так и не удалось благодаря появлению ректора. В тот миг, когда имя «Райлан Итонский» легло ровными буковками на лист бумаги, где-то внутри укоризненно шевельнулась совесть. Но я ее заткнула. В конце концов, кого-то все равно надо выбрать, Екатерина вон как внимательно наблюдает, чтобы я не отлынивала. Куда интереснее узнать, что же ждет теперь бедолаг, объявленных врагами общества.

Подсчет голосов проводился без моего участия. Да я не особо-то и напрашивалась. И вот наконец-то графиня взяла в руки какой-то список и ту самую корзинку, куда отобрали некоторые из листочков, и взобралась на трибуну.

— Ну что ж, дорогие мои, вот и настал час расплаты для наших обидчиков. Я облегчу вашу задачу и возьму на себя самого высокопоставленного: наследника престола — Райлана Итонского!

По помещению пробежала волна восклицаний. Чего в них только не слышалось: и зависть, и злость, и разочарование из-за того, что именно им не достался этот «клиент». А я лишь отметила про себя, что она, недолго думая, в открытую назвала моего родственничка наследником престола! Смело. Хотя да, учитывая фанатичный блеск в глазах девиц, можно понять ее уверенность — из этого зала наружу не вылетит ни одного слова.

— Члены совета берут на себя самых популярных обидчиков! — торжественно провозгласила она и продекламировала перечень из пяти имен. — Алесандра, ты, как новый член совета, также должна доказать, что мы не ошиблись, приняв тебя в свои ряды.

Так и подмывало сказать: «Ага, а я прямо-таки напрашивалась, да!»

— Твоя цель — Киреан Вигентонский, — завершила свою речь Екатерина.

Честно говоря, я понятия не имела, кто это и что мне предстоит сделать. И азарт окружающих меня вовсе не заразил. Да, к этому моменту мой мозг соизволил проснуться и пытался анализировать ситуацию, в которою я вляпалась. Глядя на девиц, можно было подумать, что все это напоминает детские шкоды, когда собираешься кому-то насолить в отместку за подружку. Вот только лично для меня все эти клоны ничего не значат. Безликие никто, и не более. Однако, прежде чем вступать в прямую конфронтацию с этими ведьмами, стоит выяснить, каковы могут быть последствия.

Пока я размышляла, девушки подходили к трибуне. Тянули из корзины листочки. Потом называли себя и, произнося какую-то нелепую клятву мести, в завершении оной зачитывали написанные на вытянутых по жребию листочках имена. К концу этого мероприятия меня вновь начало клонить в сон. А ведь завтра первый день занятий, но и гостей вроде как выгонять неудобно.

— Ну вот вы и узнали имена своих жертв, — после того, как последний листочек покинул корзинку, молвила графиня. Прозвучало это как-то… кровожадно, что ли? — Дозволяется все! Физическое, моральное, магическое воздействия. Запрещено: рассказывать кому-либо, кроме членов общества, о происходящем и попадаться с поличным. Если же попадетесь — выкручиваться будете сами, но если кто-то из педагогов или, не дай бог, ректор узнает…

В зале повисла мертвая тишина.

— Следующей целью для всего нашего общества станет обладательница длинного языка, — почему-то взглянув на меня, добавила она. — Удачи, — в этот раз Екатерина обращалась ко всем. — И до встречи через неделю, в то же время. Надеюсь, уважаемая Алесандра в соответствии со старыми добрыми правилами гостеприимства не откажет нам в возможности впредь собираться именно здесь? — произнесла она, и мне не оставалось ничего иного, кроме как кивнуть в ответ.

Гости довольно быстро покинули помещение. Стараясь не привлекать внимания, я выключила диктофон. И уже после того, как закрыла дверь за последней из посетительниц, наконец-то осознала, во что вляпалась. А еще… еще поняла, что у меня нет никакого желания делать далеко не безобидные, судя по настрою сообщества клонов, пакости некоему, пусть и неизвестному мне Киреану Вигентонскому.

Желая отдышаться от осточертевшего за время собрания запаха духов, я вышла на балкон. Небо сияло звездами — распогодилось. И тут же услышала доносящиеся откуда-то снизу приглушенные мужские смешки.

— Шабаш закончился? — поинтересовался высунувшийся из окна на четвертом этаже Стэн.

Не узнать его хищный профиль в свете луны было сложно. Тут же показались и остальные члены компании Кира.

— Ага, — только и успела ответить я с искренним облегчением, осознав, что рада видеть ребят, хоть и знаю их считаные дни.

— А мы тут такое… — начал было рассказывать Даниил, но умолк, очевидно, друзья боялись, что нас услышат.

— К тебе в гости можно? — распихав товарищей, в окне появилась лучезарно улыбающаяся физиономия Кира.

— Так запрещено же, — вздыхаю.

— Хи! — отозвался он. — Не поверишь, но фаам Валента уже заперла двери в общежитие и перебралась в заблаговременно установленное на нашей лестничной площадке кресло! Видимо, собирается теперь там все ночи проводить, — поведал он.

— Ну тем более, — несколько расстроенная этим сообщением, вздохнула я.

Дело в том, что с появлением ребят сон как рукой сняло. И да, несмотря на запрет, очень хотелось поговорить. Обсудить то, что ждет собственно их. Хотя я даже не знала, кто из всей этой честной компании попал в список жертв. Ну и еще надо было узнать, кто стал собственно моей целью.

— Тоже мне проблема, — тихо чем-то шурудя, отозвался Даниил. — Ну-ка, отойди в сторонку.

Что делать? Отошла, и спустя мгновение за поручень с тихим лязгом зацепилась «кошка» по типу тех, что скалолазы используют. А вскоре рядом уже была вся компания.

— Ну и где же твое хваленое гостеприимство? — встав напротив меня, поинтересовался Кир.

— Кто ж это его расхвалить-то успел? — удивилась я.

— Да из душевой у нас слышно было, как на прощанье тебя развели на очередной прием ведьминской общины, — гоготнул Алекс, сверкнув своими зелеными глазищами в непривычно ярком свете луны.

— Входите. Располагайтесь, — распахивая дверь, делаю приглашающий жест. Ребята не заставили предлагать дважды и тут же оккупировали оба кресла, имеющиеся в моей спальне. Можно было, конечно, принести еще парочку из гостиной, но не хотелось шуметь и привлекать внимание слуг. — Так вы все слышали? — уточняю, вспоминая, что окна распахнула считай в самом начале сборища.

— Увы, — вздыхает Кир. — Мы же не знали, где именно вы находитесь, да и на такую халяву в плане разведки не рассчитывали. Надеялись тебя потом расспросить, — признался он. — Просто Стэн умаялся ждать, решил пойти в душ, и вот…

— Ясно, — вздохнула я, понимая, что разговор будет долгим.

Удивляло одно: беззаботность графини. Ну ладно я не подумала о том, что нас могут подслушать, но она-то? Не то чтобы я жалела об этом, но странно же.

— Нет, кто-то, конечно, позаботился — поставил защитное заклинание от прослушивания, — словно прочитав мои мысли, пояснил Стэн.

— Но именно он-то, — Кир кивнул на скромно умолкшего товарища, — он у нас лучший в этом деле.

— В каком? — растерялась я.

— Ощущает нарушения в пространстве, чувствует ловушки и всякого рода магические блокировки. Вот и заметил неладное. Позвал нас, а дальше делов-то… на пару минут.

— Ну так вот! — наконец-то дождавшись, когда друзья закончат свои пояснения, оживленно начал вещать Даниил. — Мы на выходе из общаги поставили одно заклятие-ловушку. Оно просто обязано сработать!

— И что оно делает? — поинтересовалась я и заметила, что парень смутился.

— Временное расстройство желудочно-кишечного тракта первым десяти вышедшим гарантировано, — закончил за него давящийся от смеха Стэн.

— Ха! — только и смогла выдавить я, вспоминая, что Екатерина ушла первой! И тут же вспомнила: — Ребят, простите, но не могли бы вы назвать свои полные имена?

— Можем, конечно, — как-то насторожившись, отозвался Кир. — А зачем так срочно? Нет, мы не собираемся это скрывать, но раньше тебя это не интересовало.

— Сейчас! — я под удивленными взглядами товарищей метнулась к брошенному на кровать диктофончику. — Вот…

Блин… я же забыла, что для них это будет чем-то сенсационным! В общем, теперь я имею реальный шанс разрядить драгоценные аккумуляторы раньше времени. Товарищи крутили его, вертели, расспрашивали: откуда этакая невидаль? Еле отделалась, честно сказав, что вещь уникальна и, к сожалению, не вечна. И только после этого они относительно угомонились и наконец-то прослушали имеющуюся более чем часовую запись.

— Хм… — в заключение, когда я уже выключила приборчик, выдавил Стэн. — Так вот зачем тебе имена наши. Хотела узнать, чьими жертвами стали? Или убедиться, что Киреан — это Кир? — добавил он, и в его голосе и ауре проявилось… недоверие? — А может, ты и внесла в список его имя? Ты новенькая и, насколько нам известно, кроме нас, никого здесь не знаешь… Ну, не считая Райлана.

— ЧТО?! — моему возмущению не было предела. — Как ты вообще о таком мог подумать?

Ребята лишь переглянулись в ответ, но промолчали, явно ожидая продолжения.

— Услышав «Киреан Вигентонский», я про Кира, если честно, даже не подумала, — смотря в ставшие вмиг холодными серые глаза Стэна, произношу я. Противно оправдываться, ведь ни в чем моей вины нет. — Наоборот, хотела предупредить.

Парень кивнул. Казалось, что он не особо-то мне поверил. И тут же поинтересовался:

— И чье же имя ты указала?

— Райлана, — смущенно отводя взгляд, признаюсь.

Стэн только хмыкнул в ответ. А вот остальные ребята задумались, что было очень видно по состоянию их аур и сосредоточенным лицам.

— Я твоя жертва, — спустя некоторое время невесело ухмыльнулся Кир, хотя после наезда Стэна я и сама уже об этом догадалась. — Спасибо за это, — он кивнул на так и оставшийся в моих руках диктофон. — Предупрежден — значит вооружен. Даже не знаю, имеет ли смысл спрашивать… — он умолк, так и не договорив.

Повисшая тишина нервировала, и я не выдержала:

— О чем?

— Что делать планируешь? — поясняет, и его друзья тут же уставились на меня.

— Ничего! — восклицаю. — Мне и в голову не приходило что-то…

— А придется, — усмехнулся Даниил. — Иначе станешь жертвой этих ведьм, и, поверь мне, тебе это о-о-очень не понравится. Если выживешь, конечно, — тихо добавил он.

— Но я не хочу! — воззрилась я на него.

— И на том спасибо, — произнес Кир. — Мне очень хочется верить, что все именно так и обстоит. А потому у меня предложение: разыграем, будто ты активно строишь мне козни, а я старательно буду изображать жертву.

— Бред, — потирая виски в надежде унять начинающуюся головную боль, выдыхаю я.

— Как бы оно ни было, это куда безопаснее для нас обоих, нежели мною всерьез займется кто-то другой, а на тебя ополчится вся эта свора.

— И что мы будем делать? — я с надеждой взглянула на приятеля.

— Думаю, у нас есть пара дней на размышления и подготовку, — отвечает. — И… если можешь, постарайся подружиться с Владленой Синовской, ее целью будет Стэн. Если удастся выведать ее планы, возможно, он отделается легким испугом и слегка подпорченной кармой.

Если честно, я так и не поняла, была ли в этой фразе доля шутки? Но друзья тут же распрощались и тем же путем убрались восвояси, оставив меня наедине со своими отнюдь не радостными мыслями.