Глава 9
Большие перспективы
Дом, милый дом. Правда, с домом пока как-то не очень. Камышовую хижину, обмазанную глиной и выбеленную известью, таковым назвать не поворачивается язык. Впрочем, он это не о хижине, а о самом месте. Здесь ему рады и постоянно ждут возвращения, искренне переживая и моля Бога, чтобы тот хранил его от всех напастей.
А что касается домов, так у остальных жителей они мало чем отличаются от этого. Разве только занятые семьями выглядят более уютными и обжитыми. Отец Даниил не приветствовал блуд в любом проявлении, так что первое, чем занялся, это переженил все образовавшиеся пары.
Кстати, при этом он попросту наплевал на то простое обстоятельство, что брачующиеся уже состояли в браке. Правда, о судьбе своих жен и мужей они ничего не знали. Англичане прилагали всяческие усилия к тому, чтобы разлучить семьи и даже матерей с детьми. Взяв этот грех перед Господом на себя, священник объявил их всех находящимися в статусе вдовца и начал создавать новые ячейки общества.
Оно и правильно. Были случаи, когда чуть пришедшие в себя женщины и мужчины подходили к Патрику с бредовыми просьбами разыскать их семьи. Мол, коли уж начал творить добро, то не след останавливаться на полдороге. А уж они-то до гробовой доски обязаны будут, но только пусть уж он расстарается. В первый раз Патрик даже опешил от подобного обращения. Ну да ничего. В себя пришел очень быстро. А потом с чувством, с толком, с расстановкой пояснил, кому куда идти и что именно делать. Он, конечно, понимает, горе у людей, но всему есть предел.
А с появлением отца Даниила все стало намного проще. У этого священника всегда находилось время для того, чтобы уделить внимание каждому без исключения из его прихожан. Да и капеллан отец Альберт всячески помогал своему старшему товарищу, когда бывал на суше. Только бы эти святоши из инквизиции не вмешались. А то кто их, кровожадных фанатиков, знает, до чего они додумаются…
Только миновали бутылочное горлышко входа в бухту, как справа сразу же стал виден поселок. Назвать иначе это скопление хижин, пусть и поставленных в строгой планировке, язык не поворачивался. Во всем поселке только две каменные постройки: кузница, поставленная с размахом и перспективой на будущее, и литейня. Кстати, ни то ни другое здание пока полностью не закончены. Только и того, что пустили первую очередь, чтобы можно было уже получать хоть какую-то продукцию.
Конечно, они сейчас предпочитают прятаться, и даже дымоходы устроены так, чтобы дым как можно быстрее рассеивался. Поэтому с моря ничего не разглядеть, пройди хоть в трехстах ярдах от берега. Тут уж скорее услышишь звуки человеческого поселения, чем что-нибудь рассмотришь. Даже на местах строительства будущих батарей растительность со стороны моря остается нетронутой, а кое-где так еще и пересаживают деревца, чтобы зелень была погуще.
Не готовы они пока к встрече незваных гостей. И еще долго не будут готовы. На случай, если здесь появится-таки серьезный противник, план прост, как мычание. Бежать вверх по склону холма, подальше от моря. Там уже готов Верхний форт, где можно пересидеть опасность. По сути, это простые земляные укрепления на вершине, опоясанные несколькими рядами рогаток. Имеются землянки, для укрытия людей от обстрела. В землянках же устроены склады с продовольствием и с товарами первой необходимости.
И тем не менее, несмотря на эту предосторожность, колония сейчас живет по принципу — все для фронта, все для победы. Люди выкладываются по полной, чтобы подготовить оборонительные сооружения. Выполняют военные заказы в литейной и кузнице, овладевая новыми специальностями. Проходят боевую подготовку в отряде ополчения. Обратно в рабство никому не хочется.
И дело тут даже не в том, что приходится опасаться мести за Моргана, весть о пленении которого уже распространилась по всем Карибам. А в том, что молодая колония на стадии становления — лакомая добыча для пиратов. Далеко не все подобны Дрейку и Моргану, тот же казненный ле Пикар ничуть не гнушался грабежом даже небольших полунищих рыбачьих поселков.
Об открытом противостоянии пока не может быть и речи. Поэтому сейчас колонисты и прячутся. И вместе с тем делают все для того, чтобы в скором времени могли дать по зубам любому, кто пожелает разжиться за их счет. К тяжелой работе им не привыкать, их спины еще прекрасно помнят, как по ним гуляли плети надсмотрщиков. К тому же здесь за их труд им платят честную плату, и это кроме того, что кормят в общественной столовой, за счет колонии.
И есть на что тратить деньги. В центре поселка поставили лавку, где можно прикупить различные товары. Есть и паб, где после трудового дня можно посидеть с кружечкой пива и душевно поговорить. Правда, желающих найти что-нибудь покрепче ожидает разочарование. Ром тут пока под запретом. Вино же у ирландцев как-то не в чести, потому и не водится, хотя привезти его из Пуэрто-Рико никаких проблем.
Есть на острове и четыре плантации, по тридцать акров каждая. На них осели четыре семьи, которые пока пользуются материальной поддержкой своего лидера. Но в скором времени начнется сбор урожая, и тогда уж они будут сами себя обеспечивать. Правда, поначалу придется возить урожай на продажу в Пуэрто-Рико. Налаживать сахарное производство при столь незначительных объемах просто не имело смысла.
Вообще, к удивлению Патрика, выращивать сахарный тростник у бывших рабов особого желания не наблюдалось. И это при том, что большинство из них в прошлом были крестьянами. Вероятно, сказывалась стойкая неприязнь, выработавшаяся за время рабства. Ну да ничего, пройдет время, плантации начнут приносить прибыль, и тогда взгляды у людей изменятся.
Ведь по натуре эти люди как были крестьянами, так ими и остались. Просто натерпелись с этим сахарным тростником, вот и сторонятся. Впрочем, в настоящий момент Патрику это даже на руку. Плантации — это хорошо, но сейчас работники больше нужны на возведении земляных укреплений будущих батарей. Ведь не смогут же они прятаться вечно.
А вот и вторая бригантина их небольшой флотилии. «Ласточка». Ее используют для доставки товаров и грузов из Пуэрто-Рико. Имеются там и стойла для скотины. Все эти коровы, быки и мулы были доставлены именно на ее борту. А вот лошадей на острове нет. Совсем. Просто нет в них необходимости. Мул куда предпочтительнее в хозяйстве, потому что его отличают сила, выносливость, неприхотливость и долголетие. Они, кстати, стоят раза в два дороже, чем рабочие лошади, хотя и выглядят в сравнении с ними весьма неказисто.
Народ начал бросать работу и поспешил к причалам только после того, как оба корабля вошли в бухту. Хотя, разумеется, люди заметили их намного раньше. Сказывалась железная рука кузнеца, который крепко держал бразды правления. И где только находил время для всего, непонятно. Он ведь и в кузнице крутился, как волчок. Причем не абы как, а очень даже многое успевал сделать. Не только настоящий мастер, но и организатор не из последних.
Н-да-а… Гобан, бедолага, даже не представляет, насколько у него прибавится работы. Нет, о том, что Патрик проведет очередную операцию и освободит ирландцев с очередной плантации, он, конечно же, знал. Вот только и предположить не мог, что по факту население колонии увеличится более чем в два раза.
— Здравствуйте, господин Гобан, — с самым невинным и счастливым видом поздоровался Патрик.
Он спускался на причал, имея за спиной целую толпу освобожденных, столпившихся у фальшборта «Охотника». Купец, ведомый уверенной рукой Кевина, также пристраивался у причала, и на его борту наблюдалось большое скопление народа. Словом, триумфальное возвращение, да и только.
— Здравствуйте, господин Кларк, — вздохнув, поздоровался кузнец. — Я вижу, вы удачно сходили.
— И вы даже не представляете, насколько.
— Отчего же, могу себе представить. Вы уж не обессудьте, но давайте поговорим потом. Пока же мне надо принять всех этих людей. Сколько их, кстати?
— Четыреста шестьдесят четыре человека. Сто тридцать шесть мужчин, двести двадцать пять женщин и сто три ребенка, возрастом до двенадцати лет. С матерями не все.
Предположения Антэна полностью оправдались, и плантаторы, собирая живой выкуп за своих родных, скупали у соседей женщин и детей. Они бы и весь выкуп представили женщинами и детьми, но отправленные с ними наблюдатели потребовали, чтобы рабы с их плантаций ушли в счет выкупа поголовно.
— Детей пристроим. А то, что столько баб, так это даже к лучшему, — оглаживая бороду и наблюдая за сходящими на берег людьми, ответил кузнец, а потом заревел во всю мощь своих легких: — Новичкам не разбредаться, собраться на берегу! Женщины, присмотрите за детьми, не за своими тоже! Старожилам вернуться на работу!
Патрик предпочел тихонько отойти в сторону. Нечего мешать человеку, со знанием выполняющему свое дело. И потом, толпа гражданских — это вовсе не батальон солдат. Тут навыки начальника и командира не сработают, поскольку нужен совершенно иной подход. Именно поэтому Шейранов и старался всякий раз сбросить со своих плеч этот груз, неизменно отыскивая того, у кого был талант к подобному.
Положа руку на сердце, он бы с этой задачей справился с не меньшей эффективностью. В конце концов, у него за плечами опыт заместителя главного врача городской больницы. Но ведь каждый должен заниматься своим делом. И у него забот было предостаточно: организация побегов рабов, захват английских судов, прикрытие со стороны испанских властей. Много чего.
— Ох и задал ты мне задачку! — с тяжким вздохом присаживаясь за стол, посетовал Гобан.
— Пива выпьешь? — с нескрываемым сочувствием поинтересовался Патрик, встречая гостя в своей хижине.
— Если угостишь, то непременно. Умаялся дальше некуда. Мы же готовились принять максимум полторы сотни человек, а тут втрое больше. Не мог вырваться вперед на «Охотнике» и предупредить нас?
— Кевин, конечно, уже изрядно поднаторел в штурманском деле, но не настолько, чтобы я мог его бросить посреди открытого моря.
— Да понимаю я все, — снова вздохнул Гобан и тут же присосался к кружке с охлажденным в ручье пивом.
— Надеюсь, управились?
— Считай, что так. Часть расселили по уже построенным хижинам, остальных пристроили пока под парусиновыми навесами. Завтра же с утра наладим артель за камышом, и через пару дней всех расселим. Признаться, удивил ты меня. Да еще и столько баб. Теперь недостатка в них нет и не будет. Даже излишек появился. Специально так подгадал?
— Чистой воды случайность.
— Удачно получилось.
— Не обольщайся. Это не надолго. И потом, уже после следующей операции перекос в мужскую сторону вернется.
— Зато не будет таким сильным. А вообще, с этими плантаторами удачно получилось. Может, на будущее тебе и не мудрить особо. Выбрать тех, у кого на плантации ирландцы, да и выкрасть господ. Они потом сами же и приведут наших на обмен.
— Не скрою, подобный вариант рассматривался. И знаешь, подозреваю, что очень скоро ирландцы будут весьма непопулярны на невольничьем рынке. Их и без того уж потеснили негры, а после наших набегов черные рабы будут намного более востребованы.
— Н-да. Эдак плантаторы предпочтут дать своим рабам вольную. Все дешевле получится. Опять же, родных не нужно будет подвергать риску.
— Ну и что? Своей цели мы добьемся, спрос на ирландских рабов сократится, если не исчезнет полностью. А значит, многие ирландцы не окажутся перемолотыми английской судебной машиной.
— Сомневаюсь, что все так уж просто, — почесав в затылке, не согласился Гобан.
— Конечно, не все так просто. Английские землевладельцы хотят очистить землю от крестьян и выпасать на ней овец. Так что ирландцев по-прежнему будут притеснять. Скорее всего, рабство заменится контрактами. Но ведь это не одно и то же. Хотя тоже не сахар.
— Я к тому, что не успеем набрать достаточно людей на Вьекесе.
— Вот о чем не переживай. Если сумеем отыграть еще хотя бы год, население увеличится чуть не в десять раз.
— Ну что же, это радует. А пока к нашим проблемам: на острове продовольствия сейчас едва на пару недель. Ну, с учетом вклада рыбаков еще неделька. Потом начнутся трудности.
— А как же склад в форте?
— Про него забудь. Мало того. Раз уж нас стало больше, то и тамошние склады нужно расширять. Это неприкосновенный запас на случай осады.
— Ладно. Но ведь и на призе есть зерно.
— Вот оно-то как раз и отправится в верхний форт. И еще поглядим, хватит ли. Я так понимаю, пушки с приза сгружать не станешь?
— Нет. Только порох.
— Десяток шестифунтовок нам бы не помешали.
— Угу. Создали бы у вас иллюзию защищенности.
— Ну, для чего-то же мы строим эти клятые батареи. Все жилы уже надорвали, — вздохнул кузнец.
— Строите и дальше будете строить. А вот пушки на них встанут только те, что отольет мастер Уолш.
— Ну так хотя бы в форт эти поставить.
— Не вижу смысла использовать откровенный хлам, если можно получить хорошие пушки.
— Ну и зачем было продавать те медные пушки, что с «Охотника» сняли? Сделали бы нарезы, благо станок есть, и пользовались бы.
— Нельзя с ними было так. Ядрами из них стрелять безопасно, а вот сделать нарезы и загнать цилиндрический снаряд уже слишком рискованно. Вот и обменял на медь. Когда закончите с формами для литья?
— Ну-у, Ардал заготовку под формовку уже закончил. Теперь дело за самими формами.
— То есть за кузницей.
— Патрик, мы вообще-то в кузнице тоже не бездельничаем! — возмутился Гобан.
— Ты просишь у меня пушки для форта, а между тем все в твоих руках. Все необходимые добавки и медь имеются, остается только отлить стволы, сделать нарезы и установить орудия на лафеты.
— Ну, допустим, не все так просто. Вон вы только за один бой сколько ручных и пушечных гранат израсходовали.
— По-моему, их расход полностью себя оправдал. Нет?
— Конечно, оправдал. Но только гранаты нужно сначала изготовить, а это силы и время. Хотя да, ты прав. Если постараться, то уже совсем скоро шесть пушек мы отлить сможем. Просто их еще делать нужно, а эти готовые.
— Не забывай. Отольете вы хорошие пушки. А эти — тяжелое, неповоротливое дерьмо, из которого не попадешь в корабль и с двух шагов.
— Так уж и с двух, — передразнил Патрика Гобан.
— Ну, с трех, — в тон ему ответил Патрик. — Все, закрыли вопрос. И кстати, четырехфунтовки — это для форта. И штуки четыре однофунтовых фальконета. Легкая подвижная батарея нам совсем не помешает. На береговые же батареи лить нужно восьмифунтовые пушки.
— Ну, вы-то обходитесь четырехфунтовками, — резонно возразил Гобан.
— Мы в море выходим не топить корабли, а захватывать их. Если же незваные гости пожалуют сюда, то по зубам нужно будет давать качественно и от души. Уяснил?
— Уяснил. Мы тут никак не успеваем подготовить формы под одно, а у тебя в планах другое. А медь под большие пушки у тебя тоже есть?
— Теперь будет. Минимум на одну батарею из шести орудий. Даром, что ли, такую махину захватили? Эх, жаль, на нем пушки были не медные. Они бы новые окупили с лихвой, не пришлось бы в свой карман лезть.
— Так, может, еще повезет?
— Как же. Повезет. Медные пушки нынче редкость несусветная. Ладно, с этим ясно. Когда закончите с разгрузкой приза?
— Думаю, к утру управимся. Я все организую. Кстати, я тут подумал. Вези-ка ты всю мебель в Пуэрто-Рико, пусть испанские гранды порадуются. Нам она точно пока ни к чему. А вот серебро лишним точно не будет. Кхм. Ну, если, конечно, себе чего не присмотришь. Мы-то народ простой, привыкли как-то без изысков.
— Я тебя понял, Гобан. Нет, мне пока тоже ничего подобного не нужно. А вот списочек — за тобой.
— Тут не сомневайся, к вашему отходу будет готов. Кстати, неплохо бы и «Ласточку» подготовить. Нам кроме продовольствия еще и скотина нужна. Вишь, народу как прибавилось, а работы у нас столько, что и за год не переделать.
— Угу. Сейчас разыщу Антэна и распоряжусь.
— Не Кевина?
— Старина, ты, я гляжу, перетрудился. А кто же тогда поведет приз?
— Ага. Ну да. Это я что-то не подумал.
Как планировали, в море вышли ранним утром. И уже после обеда небольшой караван входил в гостеприимную гавань Пуэрто-Рико. Надо сказать, здесь нет ни капли иронии. Парням с «Охотника» тут действительно были рады. А все благодаря тому, что их стараниями перед справедливым судом инквизиции — а как же еще-то, — предстали такие злодеи, как ле Пикар и Морган. А пиратов в испанских колониях не любили особенно.
И уж тем более их ненавидели в Пуэрто-Рико. Город, хотя и отбил несколько нападений англичан и голландцев, тем не менее частично все же был разграблен. Причем в последний раз не так чтобы давно. А память на обиды у людей в основном крепкая. Ну и как же они должны относиться к тем, кто сокращает пиратское поголовье? То-то и оно!
Пуэрто-Рико — это не какая-то там Тортуга, и прибытие капера с добычей вовсе не является поводом для того, чтобы к данному событию проявил живой интерес губернатор. Нет, конечно, событие не рядовое, все же редко моряки его величества радуют подобным зрелищем. И все же проявлять к этому повышенный интерес дон де Варгос не собирался.
Поэтому после уплаты портовых сборов Патрик направился прямиком в губернаторскую канцелярию, а точнее, к казначею. Именно он должен был вести дела с доставляемыми призами. Не сказать, что данное обстоятельство радовало Патрика. Ему хотелось произвести наиболее благоприятное впечатление на его светлость.
Чего греха таить, он желал получить должность алькальда Вьекеса. Это позволило бы иметь хоть какую-то гарантию того, что его усилия не пропадут даром. А то ведь как может получиться? Трудится он, трудится не покладая рук и не щадя живота своего. А тут назначают лицо начальствующее со стороны, и пойдут все его старания насмарку. Никаких иллюзий по данному поводу у Патрика не было.
Но как привлечь к себе внимание губернатора, он даже не представлял. Признаться, он сильно надеялся, что это случится после успеха с похищением Моргана. Плюс за последнее время он изрядно попортил англичанам кровь. Однако ничего подобного не произошло. Вот он стоит перед казначеем, изучающим список трофеев, представленных на реализацию. И ничто не указывает на то, что им заинтересуется губернатор.
— Хм. Какой-то пустой корабль получается, — задумчиво пожевав губами кончик пера, произнес казначей. — Это что же выходит, никакого иного груза, кроме мебели, на борту не было? Так по количеству его явно недостаточно, чтобы заполнить все трюмы.
— Все верно. Товары с борта приза мы забрали для нужд колонии. Также на борту были ирландцы-невольники, которых мы освободили.
— А порох? Пушки и ядра на месте, а пороха нет.
— Порох мы также сгрузили. Согласитесь, довольно неразумно продавать его за полцены, чтобы потом выкупать за полную стоимость. Мы ведь уже говорили об этом в прошлые разы.
— Говорили. Но тогда вы обходились только порохом, и мы закрывали на это глаза. Теперь же вы забрали весь основной груз. А ведь должны доставлять приз вместе с содержимым его трюмов сюда. И вы это прекрасно знаете, капитан Кларк, — выводя пером на бумаге какую-то запись, с укором произнес казначей.
— Хотите сказать, что меня лишат каперского патента?
— Хочу сказать, что я доложу об этом его светлости. Мануфактурные товары, которые вы своевольно прибрали к рукам, совсем даже не помешали бы здесь, на Сан-Хуане. Губернатор заинтересован в развитии на острове больших и малых плантаций, а также различных ремесел.
— Мне казалось, что он в ответе за все островные колонии. И на Вьекесе в том числе.
— Верно. Но это не значит, что вы находитесь в более выигрышном положении, нежели остальные.
— Позвольте напомнить, что мы пока только обосновываемся, и учитывая то, что на Вьекесе оказались практически голыми, испытываем серьезную недостачу во всем без исключения.
— Напомнить позволю. А вот мириться с данным фактом не стану. Так что губернатору доложу непременно. А пока — вот.
С этими словами он протянул Патрику бумагу, которую все это время писал. Едва взглянув на запись, Патрик был вынужден посмотреть на казначея с нескрываемым удивлением. И ведь было от чего. Согласно этому документу, он мог получить у младшего казначея семь тысяч песо за призовое судно с находящимися на нем пушками и две с половиной тысячи за груз мебели. В общей сложности это составляло тысячу девятьсот фунтов. Признаться, Патрик не ожидал подобного после учиненного ему разноса.
И это без досмотра груза! Нет, понятно, что корабль был куплен хорошо если за треть его стоимости, и уж тем более здесь, в колониях. Та же картина с грузом мебели. Ясно и то, что Патрику нет смысла хитрить или обманывать казначея, с которым ему еще не раз предстоит иметь дела. Да и сбежать у него не получится, потому как ирландская колония держит его покрепче любого якоря. И все же, вот так, не глядя, выдавать столь серьезную сумму, это знаете ли… А вот не знал он, с какой степенью легкомысленности можно сравнить подобный подход.
К слову сказать, в прошлые разы дело обстояло несколько иначе. После его посещения казначей отправлял с Патриком своего помощника, который все осматривал самым внимательным образом, и лишь тогда следовала оплата. Хотя — да. И раньше его никто не пытался надуть. Ни губернатор, ни его окружение. Неужели он умудрился оказать де Варгосу столь серьезную услугу? Хм. Ну тогда мог бы и сам встретиться с ним.
Размышляя об этом, Патрик дошел до пристани, где пришвартовался приз. Кстати, тут уже вовсю началась разгрузка. Канцелярия губернатора проявляла завидную оборотистость. Вон и Кевина с парнями уже согнали с палубы казенного корабля.
— Господин капитан, а что тут происходит? Пришли, заявили, что корабль отныне принадлежит испанской короне, и согнали на берег. Вот стою и думаю, а не грабят ли нас средь бела дня, а мы, как дураки, глазами хлопаем.
— Нормально все, господин лейтенант. Это не ограбление, а вступление в законные права.
— Ага. Ну тогда ясно. Но только уж больно лихо как-то все, — отступая в сторону, чтобы не попасть под мулов, влекущих повозку с трофейным грузом, облегченно произнес Кевин.
— Сам удивляюсь, — согласился Патрик. — Но то, что вы с парнями никуда не ушли, очень даже хорошо. Сейчас пойдем в казначейство получать плату. И как вы понимаете, одному мне эдакую прорву не утащить.
— И много насчитали?
— Девять с половиной тысяч песо.
— В фунтах это получается…
— Тысяча девятьсот. Но вы давайте перестраивайтесь. Мы подданные Испании, а не Англии.
— Да как же тут перестроиться, когда потрошим именно англичан, — едва ли не с возмущением, но явно излучая удовлетворение, произнес Кевин.
— Тогда придется подтянуть математику.
— Кхм. Ну это да. Это нужно, — смущенно согласился Кевин.
Не сказать, что бывший рыбак был столь уж нерадивым учеником. Вовсе нет. Дай Бог каждому за столь короткое время овладеть тем, чем успел он. И все же знания эти пока еще не вошли в его плоть и были чем-то инородным. Это подобно изучению иностранного языка в школе: вроде уже понимаешь, что к чему, и в то же время постоянно мысленно переводишь все на родной язык.
В казначействе им, можно сказать, повезло. Серебром получили только половину суммы. Остальное выдали золотом. И все равно груз вышел изрядным. Восемь матросов, которые составляли команду приза, направлялись на пристань, буквально сгибаясь под тяжестью свалившегося на них богатства. Впрочем, своя ноша не тянет. Ах да! Младший казначей особо предупредил, чтобы кожаные мешки, выделенные сеньору капитану под транспортировку серебра, непременно вернули до заката, не то он сильно осерчает. Нет уж, ссориться с казначейством никто не будет.
— Доктор Кларк!
Едва услышав этот голос, Патрик вздрогнул, словно его огрели по спине плетью. Даже если бы голос был изменен до неузнаваемости, он все равно точно знал бы, кто его окликнул. Просто никто здесь его не называл доктором, кроме…
— Сеньора де Торрес, — едва обернувшись, учтиво поклонился Патрик.
— Сеньора? Де Торрес? — искренне забавляясь, спросила девушка.
— Кхм, — смутился Патрик, теряясь в догадках. — Я прошу прощения, возможно, по незнанию я допустил какую-то бестактность. Но ведь у вас с сеньором де Торрес уже был назначен день свадьбы.
— Это так. Но вот сама свадьба не состоялась, — явно смущаясь, ответила девушка.
— Еще раз прошу прощения, сеньорита Сантос.
Признаться, Патрику стоило больших усилий сдержать счастливую улыбку и вообще не подать виду, насколько он обрадован этим известием. Он планировал задержаться в Пуэрто-Рико всего лишь на пару дней, чтобы успеть закупить и погрузить на борт необходимые припасы. Но, коль скоро дела принимали такой оборот, тут же решил задержаться.
— Я надеюсь, с сеньором де Торрес все в порядке, — опомнившись, поспешил поинтересоваться он.
— Что? Ах, Флавио! Да-да, с ним все в полном порядке. Он чувствует себя просто великолепно.
— Н-но-о…
— Просто случилось так, что, встретившись в очередной раз, мы вдруг поняли, что видим друг в друге брата и сестру, а вот супругами себя даже не представляем, — совершенно естественно беря Патрика под руку и увлекая по аллее вдоль набережной, с легкостью начала пояснять она. — Согласитесь, лучше уж быть добрыми братом и сестрой, чем плохими супругами. А ведь так все и произошло бы, когда этот брак начал бы нас тяготить.
— Ну-у, не знаю. Мне казалось, что вы оба искренни в своих чувствах.
— Разумеется, в них не было фальши. И мы любим друг друга. Вот только это любовь совершенно иного толка.
— И как ваш батюшка отнесся к подобному решению?
— Батюшка? А никак не отнесся. У меня ведь его нет, а матушка уже давно умерла, — со вздохом ответила девушка.
— Кхм. Я имел в виду дона де Варгоса.
— Губернатора? А при чем тут губернатор? — довольно резко отчеканила она. — Ах да, обида, нанесенная его дражайшему племяннику! Ну, он, конечно же, рвал и метал. Высказал в отношении меня неудовольствие. Но ничего поделать не смог.
— А сеньор де Торрес?
— Он с достоинством принял отставку. В этот же вечер ужинал у меня и оставил меня, будучи совершенно доволен своей судьбой. Кстати, поговаривают о его предстоящей помолвке. Быстро, не находите?
— Да уж, сеньор команданте времени зря не теряет, — с нескрываемым удивлением согласился Патрик.
— И это лишний раз подтверждает, что тот брак не принес бы нам ничего хорошего, — задорно произнесла она, а потом словно спохватилась: — Боже, я же совсем позабыла о вас!
— Обо мне? — едва не поперхнулся Патрик.
Нет, он очень даже согласен, чтобы она вспоминала о нем по нескольку раз на дню. А лучше, так и вовсе не забывала. Но только он даже не смел надеяться, что хоть каким-то образом повлиял на расстройство их свадьбы.
— Ну да. Вы же потратились и подарили мне свадебный подарок. Вот недаром говорят, что заблаговременные подарки не к добру.
— Я-а и в мыслях не держал…
— Боже, да никто вас ни в чем и не обвиняет, — перебила она его. — Но вот подарок я вынуждена вам вернуть. Ведь свадьба не состоялась.
— Господи, сеньорита Сантос, я вас умоляю, не вспоминайте больше об этом подарке. В смысле, вспоминайте, конечно, когда будете брать в руки, как подарок от друга. Я все же смею надеяться, что мы с вами друзья.
— Разумеется, мы друзья. Что же. В таком случае я с удовольствием оставлю эту шкатулку у себя. Тем более, что она великолепно подошла для хранения моих украшений, — вновь осветившись задорной улыбкой, жизнерадостно подытожила Анита, увлекая Патрика дальше по аллее.
Шейранов предпочел наблюдать за этим действом со стороны. В конце концов, это не его будущее сейчас решается. Вот пусть доктор Кларк сам и отдувается. А вообще, конечно, наблюдать за ним со стороны было весьма потешно. Интересно, все влюбленные становятся такими глупыми, или это удел немногих? Н-да. Скорее уж все.
К данному выводу его подтолкнули воспоминания молодости. То, как он ухаживал за своей будущей женой. Росточком едва ему по плечо, рядом с ним она выглядела просто девчонкой. А как же он перед ней мялся и смущался, это надо было видеть. И ведь он тогда был вполне опытным ловеласом. А поди ж ты! Боялся обидеть ее неверным словом или жестом. Будь она для него очередным ветреным увлечением, то… Но с ней как-то сразу все сложилось необычно. Словом, понимал он Кларка, чего уж там.
Прогуливаясь по тенистым аллеям, они провели весь день. И надо сказать, оба остались довольны данным обстоятельством. А в качестве завершающего аккорда этого чудесного дня совместный ужин. Правда, на этот раз не наедине. Компанию им составил сеньор де Торрес.
Вообще-то ему, как стороне обиженной, полагалось бы сердиться на свою обидчицу, отвергнувшую его предложение. А именно эта карта и была разыграна. Анита не желала портить репутацию брата как человека слова. Однако Флавио и не думал пренебрегать обществом девушки или каким-либо иным образом выказывать ей свою неприязнь. А вообще, они оба испытали облегчение от того, что остановились всего лишь в шаге от брака.
На следующий день Патрик намеревался вновь посетить сеньориту Сантос, дабы забрать ее на обещанную прогулку на баркасе под парусом. Эдакий своеобразный пикник на воде. Но, тем не менее, самый настоящий. С утра он лично проконтролировал установку на носу баркаса жаровни, набрал запас древесного угля, сам замариновал мясо, благо недостатка в специях в Пуэрто-Рико не наблюдалось. Конечно, запеченным на углях мясом местных не удивить. Но он все же собирался рискнуть. Что ни говори, а у Шейранова был богатый опыт в этом деле, ну и плюс к этому перенятый у Зубова рецепт.
Однако в тот момент, когда он уже был готов отправиться за девушкой, его внезапно вызвали к губернатору. И пока Шейранов гадал, за какой такой радостью он понадобился де Варгосу, Кларк рвал и метал, чувствуя, что все его планы совместного времяпрепровождения с Анитой летят псу под хвост.
А ведь стоило бы призадуматься, в свете вчерашнего разговора с казначеем. Хотя, признаться, тот факт, что с ним рассчитались весьма щедро, вселял оптимизм. Опять же, каким бы ни был повод, в планы Патрика входило достаточно близкое общение с губернатором, дабы иметь хорошие перспективы на будущее.
— Сеньор де Торрес, — Патрик учтиво поклонился команданте, вызванному караульным.
— Капитан Кларк, — столь же любезно раскланялся с ним тот.
— Что-то случилось? — проходя мимо часовых, поинтересовался Патрик. — Признаться, я удивлен как вызовом в резиденцию губернатора, так и тем обстоятельством, что встречать меня вышли лично вы.
— Не стоит придавать этому особое значение. И уж тем более ожидать какого-то подвоха.
— Надеюсь, что так оно и есть.
— Уж поверьте. Впрочем… Имеется пара моментов…
— Ага. Все же я был прав.
— Но… — воздев руку с поднятым указательным пальцем, парировал де Торрес, — уверен, что вреда вам от аудиенции точно не будет.
При этом весь облик команданте свидетельствовал, что он больше не скажет ни слова. Хоть пытай его. Неплохая мысль. Уж больно интересно, что такого приготовили на его голову. То, что неприятности ему пока не грозят, понятно. Но ведь любая недосказанность рождает любопытство. А уж при самых обширных планах Патрика он мог ожидать новостей любого толка.
Губернатор встретил его в своем просторном кабинете, обставленном, надо сказать, с пышностью. Хорошо хоть у того, кто подбирал обстановку, было все в порядке со вкусом. Так что пышность убранства рабочего места де Варгоса, как говорится, производила впечатление, а не вызывала отторжения. А ведь многие представители знати грешили этим.
— Ваше сиятельство, позвольте засвидетельствовать вам свое почтение, — учтиво поклонившись, поздоровался Патрик.
— Здравствуйте, капитан Кларк, — де Варгос, как подобает человеку его положения, лишь обозначил поклон.
Однако вместо того, чтобы любезно усадить вошедших в кресла напротив его рабочего стола, он сам вышел к ним. Вернее, обогнул стол, встав у правого, ближнего к вошедшим угла, положив руку на столешницу. Подчиняясь его жесту, оба приблизились и замерли в паре шагов от него.
— Капитан, вы в курсе, что за два дня до вашего прибытия разбойник Морган был сожжен на костре?
— Да, ваше сиятельство. Мне известно об этом. Но, признаться, я не испытываю сожаления по поводу того, что не наблюдал саму казнь.
— Вот как, — слегка вздернув бровь, произнес губернатор.
— Прошу понять меня правильно, ваша светлость. Я ненавижу англичан, но не настолько, чтобы тащить их на костер. Что же касается непосредственно Моргана, то именно к нему у меня счетов не было.
— А вот в Мадриде многие хотели бы присутствовать на его казни, и в их числе вдовствующая королева Марианна. Вы даже представить себе не можете, насколько она была разгневана тем, что Морган разграбил и сжег Панаму.
— И что же могло помешать ей насладиться зрелищем этой казни?
— Политика. Она не может себе позволить обращать столь уж пристальное внимание на судьбу морского разбойника. Пусть и весьма известного. По ее мнению, если бы она придала данному обстоятельству слишком большое значение, это только способствовало бы славе Моргана. Кроме того, она не хотела давать в руки сторонников версии о похищении Моргана лишнее свидетельство их правоты.
— Что же, я могу лишь отдать должное прозорливости ума Ее Величества.
— О-о, уверяю вас, она не только умна, но и щедра. И уж тем более к тем, кто беззаветно и преданно служит Испании. Капитан Кларк, я подавал прошение в канцелярию Ее Величества с просьбой о награждении вас дворянским титулом за несомненные заслуги перед короной на ниве борьбы с морскими разбойниками. Мое прошение удовлетворено. Позвольте поздравить вас, сеньор, с производством в потомственное испанское дворянство. С сегодняшнего дня вы и ваши потомки будете именоваться ле Сафердоте.
— Благодарю, ваша светлость, — только и смог произнести Патрик.
— И это не все. Вы удостоились отдельного упоминания в письме ко мне от королевы Марианны. Его содержимое останется между нами троими. Вы все понимаете? — глядя прямо в глаза новоявленному дворянину, спросил де Варгос.
— Я прекрасно отдаю себе в этом отчет, ваша светлость, — твердо заверил Патрик.
— Что же, именно такой ответ я и хотел услышать. Итак, королева настаивает на том, чтобы вы изловили всех капитанов, принимавших участие в нападении на Панаму. Желательно, чтобы они предстали перед судом здесь, в Пуэрто-Рико.
— Но ведь может случиться все что угодно. Эти ребята не робкого десятка, поэтому очень даже могут пасть в бою, а то и вовсе оказаться на дне морском.
— Поэтому я и говорю, желательно. Но поверьте, каждый пиратский капитан, представший перед судом, подбросит гирьку на вашу чашу весов в глазах королевы.
— И вам это будет столь же выгодно. Не так ли, ваша светлость?
— Не скрою, все именно так и обстоит, — не стал лукавить губернатор, обойдя стол и усаживаясь в свое кресло. — Поимка этих разбойников — задача не из легких. Потому и награда будет щедрой.
— Даже если я попрошу о предоставлении острову Вьекес автономии?
— Ну, Вьекес довольно маленький остров. Отчего бы королеве не подарить его одному из своих подданных и не предоставить острову особые права и привилегии. Лично я не вижу для этого препятствий. Разумеется, если этот подданный заслужит подобную честь. Вы можете сделать наброски того, что хотели бы получить взамен. Но автономия… Нет, это слово ей, конечно же, не понравится.
Да плевать, как это будет называться! У Патрика едва не закружилась голова от представших перспектив. Опять же, не просто автономия, а личная вотчина, на которой он будет сам себе хозяин. По испанским меркам, он быстро превратится в настоящего магната. Надо признать, не в самого крупного, но и в далеко не мелкого. Впрочем, в Новом Свете обширные территории в частном владении скорее норма, чем исключение. Опять же, их еще нужно будет заселить, поднять хозяйство. Но, обладая особыми правами и привилегиями, можно добиться по-настоящему многого.
— Я все понял, ваша светлость. Определен ли какой-то срок, в который я должен уложиться?
— Королева понимает, что устанавливать сроки в подобном деле довольно неразумно. Просто помните — мы вернемся к вопросу о владении островом после того, как последний из указанных разбойников найдет свой конец или предстанет перед судом.
— Я все понял, ваша светлость, — повторил Патрик.
— Ну а пока, чтобы вам было проще выполнять принятые на себя обязательства, данной мне властью назначаю вас алькальдом острова Вьекес со всеми вытекающими из этого обязанностями и правами. Надеюсь, эта должность не помешает вам в предстоящей охоте?
— О-о не-ет. Она будет мне только в помощь.
— Кстати, я слышал, что моя воспитанница проявляет интерес к вашей особе.
— Кхм. Ваша светлость…
— Будьте осторожны, эта дева обладает весьма непостоянным и своевольным нравом. Сначала вскружила голову моему племяннику, бросив его у алтаря. Теперь вот обратила свой взор на вас. Прямо сущее наказание. Попомните мои слова, после де Торреса она не захочет иметь ничего общего с человеком, который хоть ненамного будет ниже его по занимаемому положению. И знаете, должность алькальда не делает вас для нее достаточно привлекательной фигурой для возможного брака. Вы все понимаете?
Х-ха! Еще бы не понять. Вот молодец его светлость. Расставил все точки над «ё». Посчитав, что мотивации от королевы для Патрика может быть недостаточно и тот будет гоняться за пиратами годами, он решил лишний раз его подстегнуть. Ну и что с того, если он использует для этого собственную дочь? Ничего страшного. Если жениху так уж не терпится, пусть расстарается. Обычная, в общем-то, практика.
Но, признаться, Патрика ничуть не волновали сложности выполнения поставленной задачи. Куда больше его удивлял подход губернатора, его осведомленность относительно взаимоотношений собственной дочери и некоего капитана, а главное, то, что он принял это. С другой стороны, единственный оставшийся в живых ребенок его сестры и любимая дочь. Дочки вообще веревки вьют из своих отцов. В буквальном смысле этого слова.
Так что, даже если бы королева и не обратила внимания на капитана Кларка, дон де Варгос все равно постарался бы обеспечить будущее своей дочери. Но коль скоро есть возможность выжать из данной ситуации максимум пользы… В конце концов, это окажет хорошее влияние и на будущее Аниты, а не только благоприятно скажется на положении самого губернатора.
— Я так понимаю, что вы не будете против, если я попрошу руки сеньориты Сантос?
— Как я могу быть против? Она моя воспитанница, но вольна в своих поступках. И бедный сеньор де Торрес яркое тому подтверждение.
Угу. Только это подтверждение отчего-то вовсе не выглядит несчастным, у которого разбито сердце. Впрочем, это ровным счетом не имело никакого значения. Главное — Патрик получил возможность претендовать на руку Аниты, и ему обозначили, каким именно путем он может этого добиться. Подумаешь, с Морганом в том набеге принимали участие тридцать семь капитанов!
Во-первых, их уже меньше. А во-вторых, не больно-то они и прячутся. Было бы желание, а переловить их не так уж сложно. И уж тем более, в этом деле Патрик мог рассчитывать на помощь съемочной группы. Единственное неудобство заключалось в том, что кто-то из этих ребят может податься к Мадагаскару или перебраться в Тихий океан. Большие расстояния для этого мира означали и длительные путешествия.
— Сеньор ле Сафердоте, — окликнул губернатор Патрика, уже готового покинуть его кабинет.
— Да, ваша светлость.
— На будущее, все же постарайтесь, чтобы призовые суда прибывали в Пуэрто-Рико со всем грузом на борту. Я, конечно, понимаю, что в ходе боя кое-что может пострадать и прийти в полную негодность, или вообще оказаться утраченным. Это вполне объяснимо. А вот ваш подход недопустим.
— Прошу прощения, ваша светлость, — с легким поклоном ответил Патрик, — я вовсе не имел намерений утаивать что-либо от короны. Впредь это не повторится.
— Я на это надеюсь. К завтрашнему утру составьте полную опись того, что вы оставили на острове, дабы казначей мог надлежащим образом все оформить. И больше подобных ошибок не совершайте.
— Слушаюсь, ваша светлость.
Угу. Иными словами, ты можешь прикарманить себе все, что угодно, но только будь любезен содержать отчетность в порядке. А уж как все обстоит на самом деле, мало кого интересует. В противном случае получается форменная наглость, с которой ни один чиновник мириться не станет.
— Позвольте вас поздравить, сеньор ле Сафердоте, — когда они вышли в коридор, произнес де Торрес.
— С чем? — чувствуя себя неловко при упоминании пока непривычной фамилии, поинтересовался Патрик.
— С тем, что его светлость, в принципе, не против вашего намерения жениться на Аните. Дальнейшее только в ваших руках.
— И вас это ничуть не задевает?
— Дорогой сеньор Кларк, видите ли, по большому счету мне все равно, на ком жениться. И уж тем более после того, как дядя подтвердил мои права на наследство. В конце концов, не я первый и не я последний, у кого есть и будут любовницы. Но мне не все равно, как сложится жизнь моей любимой кузины. А в ваших глазах я вижу, что вы сможете дать ей то, чего не смог бы дать ей я. Надеюсь, вы понимаете меня?
— Я вас прекрасно понимаю. И присутствовали вы при нашем разговоре, чтобы лишний раз показать, что вы полностью разделяете позицию дяди и кузины. А не потому, что дядя проявил в отношении вас недовольство.
— Приятно иметь дело с умным и проницательным человеком, сеньор ле Сафердоте.
Простившись с команданте, Патрик взглянул на солнце и остался доволен тем обстоятельством, что оно только приближается к полудню. Несмотря на вызов к губернатору, он умудрился не опоздать к сеньорите Сантос. Конечно, впереди сиеста, но он предусмотрел это, устроив на борту баркаса навес из парусины. При желании там можно было бы даже вздремнуть.
Нет, никаких таких мыслей у него в голове не было. Он думал именно о сне. Что-то подсказывало Патрику, что о другом лучше не помышлять. Эдак и сам целее останешься, и любимую не потеряешь. Впрочем, что касается самого Кларка, то есть теперь уже ле Сафердоте, так у него и мыслей подобных в голове не было.
Если бы Шейранов не знал о нем всю подноготную, то решил бы, что этот тип ни на какие иные отношения с женщинами, кроме как платонические, не способен. Настолько чисты были помыслы Патрика в отношении испанской красавицы. А если и проскальзывали мысли о других женщинах, то принадлежали они его «деду», но никак не ему. Странный народ эти влюбленные.
