Глава 6
Пленить Моргана
— Странный у вас груз, капитан Мерфи, — просматривая документы, задумчиво произнес чиновник.
— Чем же он странен? — с искренним недоумением поинтересовался Мерфи, в миру больше известный как доктор Кларк.
— У вас в трюме только сахар. Это весьма странно для судна с Барбадоса. Обычно грузы более разнообразны.
Ну что тут скажешь? Прав чиновник. Тысячу раз прав. Англия, в отличие от той же Голландии, не создавала Вест-Индскую компанию. Король пошел другим путем, и он полностью устраивал всех стоявших у власти после него. Все колониальные товары должны были доставляться в метрополию и оптом продаваться казне. Для торговли колониальными товарами купцы вынуждены были покупать их у короля. Такая же картина и с товарами, предназначавшимися для колоний. Простенько так и со вкусом. А главное — казна в этом случае всегда оставалась в выигрыше.
Сахар — самый дорогой товар Барбадоса, капитаны и купцы зарабатывают только на разнице в цене. Разумеется, у сахара она самая выгодная на единицу объема. Но только лишь в том случае, если есть возможность забить им весь трюм, а это практически нереально. Зачастую банально недостает средств на закупку товара.
Шутка сказать, бочка сахара на Барбадосе обходилась в десять фунтов. Правда, и в Англии ее принимали уже по пятнадцать. Но чтобы забить трюм вот этой бригантины, понадобилось три сотни бочек. Три тысячи фунтов. Такие оборотные средства имелись далеко не у всех капитанов. А уж если судно большего водоизмещения, то тут и говорить не о чем.
Но была у этого вопроса и оборотная сторона. Казна следила за тем, чтобы капитаны привозили разнообразный груз. Помимо сахара, тростниковые плантации давали патоку, из которой варился ром, так полюбившийся английским морякам, да и не только им. А ведь были еще и хлопок, и индиго. И во всем этом была нужда, в первую очередь в самой Англии. На экспорт уходила хорошо если треть товаров.
— Хм. «Глория». Я не помню такой бригантины среди курсирующих между Англией и Вест-Индией, — задумчиво потерев подбородок, произнес чиновник.
— И неудивительно. Я прикупил этот кораблик совсем недавно, и это мой первый рейс. Правда, надеюсь, не последний.
— Позвольте полюбопытствовать, кем выдан ваш патент?
— Мне казалось, что вы не комендант порта и не таможенный чиновник. Но извольте. Порт-Роял. У меня есть право на торговлю, мистер Смит.
— О-о, я ничуть не хотел вас обидеть, и уж тем более оскорбить. Просто…
— Я все понимаю. Видите ли, Вест-Индия — весьма своеобразный край, и человек предприимчивый, смелый и достаточно рассудительный может там обзавестись неким капиталом. Правда, подавляющее большинство состоятельных людей предпочитает проматывать денежки. Тех, кто стремится к приумножению богатств, не так уж и много.
— И вы редкое исключение, — догадался, о чем идет речь, чиновник.
Вообще-то более конкретный намек трудно было себе представить. Если человек не понимает даже после этого, то остается только прямо заявить — я бывший пират. Не сказать, что в Англии это кого-то повергло бы в шок или грозило бы заявившему подобное какими-либо неприятностями. Просто есть некие правила приличия. Все обо всем знают и понимают, но никто об этом не говорит. Вот и все.
— Лучше стать добропорядочным подданным короля, чем однажды преступить черту и оказаться с петлей на шее.
— Трудно с вами не согласиться. Н-но…
— Что-то еще?
— Существует указ короля относительно доставки товаров из Вест-Индии. Капитаны обязаны доставлять несколько наименований товаров.
— Это мой первый рейс. Если бы я знал, то…
— Но указ звучит весьма однозначно, мистер Мерфи. И незнание его не освобождает от его исполнения.
— Разумеется. Но, возможно, мы сумеем что-то предпринять? Ну не возвращаться же мне с грузом обратно?
— Конечно, кое-что можно сделать. Скажем так, мы запишем, что ваш сахар принят по пятнадцать фунтов за бочку. Вы же получите по четырнадцать.
— Н-да. Уважаемый мистер Смит, я, конечно, впервые выполняю подобный рейс, но я не идиот, за которого вы столь опрометчиво меня держите, — с милой улыбкой душегуба вкрадчиво произнес Патрик.
— Что вы…
— Сидеть! Лучше не дергайся, умник. Целее будешь. Я не вчера родился и понимаю, как делаются дела, но чтобы меня вот так нагло и беззастенчиво надували… Я собирался заработать с этого рейса около тысячи фунтов. А вместо этого должен целую треть отдать тебе. Послушай, чинуша, ты что, бессмертный? Да я и за куда меньшее отправлял на тот свет.
— Й-аа…
— Заткнись. Да, я нарушил указ. Но не в тюрьму же меня определят. Как считаешь?
— Н-но штраф составит десять процентов от стоимости груза, — промокнув вспотевший лоб платком, пролепетал чиновник, — я только хотел…
— Десять процентов — это серьезно, — соглашаясь, перебил его Патрик, уже прекратив рычать, как рассерженный тигр. — Но ведь ты не королевский прокурор. Не так ли? Во-от. Значит, тебе более чем достаточно будет и десяти фунтов. Заметь, если бы ты не стал ломить заоблачные суммы и обошелся бы только намеком, то получил бы пятьдесят.
— Н-но я должен буду объяснить данное обстоятельство мистеру…
— Либо поступим так. Либо отправляй меня к судье. Я лучше заплачу в казну, чем стану кормить таких умников, как ты.
Патрик произнес это совершенно безразличным тоном. Настолько безразличным, что ни у кого не могло возникнуть никаких сомнений в том, что он сейчас разговаривает с трупом. Прочувствовал это и мистер Смит. Понятно, что он должен отстегнуть своему начальству. Эта схема придумана не вчера и будет существовать вечно. По крайней мере, пока будут существовать чиновники. Но у работников на местах всегда есть возможность обойти начальство, оставив его в неведении.
— Двадцать фунтов, мистер Мерфи. Меньше никак не могу. Я должен буду поделиться с казначеем и приемщиком груза, чтобы они держали язык за зубами. Или убивайте сразу. Если я лишусь своего места, то моя семья пойдет по миру. А так хотя бы получит компенсацию с вашего имущества, проданного с молотка.
— Зачем же так драматизировать, мистер Смит. Это мой первый, но не последний рейс. Как скажете. Двадцать фунтов — согласен.
Вообще-то Патрик приукрасил ситуацию. На самом деле этот груз не стоил ему ровным счетом ничего. Разве только потерянного времени, пока он выправлял патент в Порт-Рояле и отлавливал «купца» неподалеку от Барбадоса. Команда, конечно, попыталась оказать сопротивление. Учитывая то, что судно было водоизмещением никак не меньше четырехсот тонн. Да и экипаж на судне был более многочисленным, и пушки имелись. А то как же? Такой пузатик так просто убежать не сумеет.
Однако первый абордаж для команды «Охотника» прошел более чем удачно. Они не потеряли ни одного человека. Впрочем, «купцу» также не больно-то и досталось. В ходе стычки, а иначе случившийся абордаж и не назвать, погибли двое, да четверо получили ранения. Часы тренировок не прошли даром, и парни Патрика теперь наблюдали это воочию.
Учитывая отсутствие упорного сопротивления, Патрик отпустил экипаж и капитана на все четыре стороны. Не забыв при этом предоставить в их распоряжение баркас, навигационные инструменты с картами и припасы.
Вообще-то это было довольно рискованно, учитывая то обстоятельство, что он собирался поступить на официальную службу к испанцам. Но, с другой стороны, он нуждался в средствах, так как прокатиться в Европу за одним только Морганом считал слишком уж расточительным. Ну а этот разбойный налет, с одной стороны, явление вполне обычное, с другой — помог решить материальные затруднения.
Забив свой трюм сахаром, купеческий корабль с остальным грузом он продал на Тортуге. Разве только собрал с него весь порох до последней крупинки и забрал все оружие, какое нашлось на борту. За исключением пушек и ядер. Картечь также перекочевала на «Охотника», временно трансформировавшегося в «Глорию».
Так что эта операция уже принесла ему полторы тысячи фунтов. Н-да-а, все же жлобы этот де Ожерон и трижды клятая французская Вест-Индская компания. Подумать страшно, сколько они загребают с пиратского промысла. Или это его обобрали до нитки, учитывая то простое обстоятельство, что у него не было французского каперского патента.
Так что, даже отдав три сотни, он все одно оставался в значительном барыше. Пожалуй, ради этого стоит сбывать добычу не на Карибах, а перевозить ее через океан в старушку Англию. Впрочем, такой номер пройдет только пару-тройку раз, а там обязательно о нем станет известно. В других европейских государствах также не будут ему рады, везде есть свои торговые законы, монополии и просто давно отработанные схемы.
Нет, конечно, при желании можно влезть в любую схему или создать свою. Обзавестись нужными связями и знакомствами. Вот только цель у него была совершенно иной. А это… Так. Случилось по пути. Вот и все. Поэтому он не видел причин для того, чтобы начинать обрастать этими самыми связями. А значит, и кормить без меры никого не станет. Ему нужно было, только чтобы «Глория» спокойно простояла в гавани, не привлекая особого внимания. И для этого двух десятков фунтов было более чем достаточно.
Оговорив все условия и выяснив, к какому причалу необходимо подойти под разгрузку, Патрик поспешил оставить контору. Посетил корабль, оставил необходимые распоряжения по разгрузке и поспешил покинуть судно. С грузом разберутся и Кевин с Мартином, даром, что ли, они его помощники. Да и разбираться-то там особо нечего. Только присмотреть за грузчиками, чтобы чего не учудили.
У Патрика же и без того дел было невпроворот. Конечно, Зайцев проделал немалую часть работы, дабы главный герой шоу не блуждал по средневековому Лондону, как неприкаянный. Причем на этот раз сведения были более чем конкретными. Вот если бы появились варианты по созданию какой-нибудь интересной ситуации, то Перегудов, скорее всего, чего-нибудь намутил. А так просто деловые встречи и сделки. Только и всего.
Но, несмотря на то, что он получил исчерпывающие данные относительно того, куда именно направляться, остальное предстояло проделать ему лично. Своими ножками.
Как это ни странно, но в Лондоне со знаменитыми кэбменами имелись некие трудности. Их попросту пока не существовало. Дворяне, те, кто мог себе позволить, пользовались либо верховыми лошадьми, либо раскатывали в каретах. Остальные передвигались пешком. Даже зажиточные купцы и ремесленники, которым было вполне по средствам содержать выезд, не могли себе этого позволить. Им это попросту запрещалось.
Впрочем, был еще один вариант. Лондон вытянулся вдоль Темзы, и уж владеть лодками никому не возбранялось. Пожалуй, лодки были единственным общественным транспортом нынешней столицы Англии. Впрочем, лодки достойны только упоминания. Потому что путь Патрика пролегал в сторону от реки.
Через полчаса неспешного шага он добрался до места назначения. Пушечная мануфактура. Она располагалась на окраине города. Что совсем не удивительно, ибо производство это довольно грязное и дымное.
Ничего особенного. Большое серое каменное здание, крытое черепицей. Большая труба, из которой валит густой столб дыма. Похоже, именно там находится печь и производится литье пушек. По периметру вместо забора стены довольно приземистых, тоже каменных, складов, крытых все той же черепицей. Здесь хранятся материалы, необходимые для производства, и уже готовая продукция.
На территорию мануфактуры, или все же завода, его впустили без особых препирательств. Вернее, его даже остановить-то было некому. Ворота нараспашку, заходи, кому не лень. Впрочем, нельзя сказать, что тут все так уж было доступно. По территории то и дело прохаживались люди. На складах — амбарные замки самых внушительных размеров. Так что захочешь чего спереть, просто не получится.
— Дружище, где я могу видеть владельца мануфактуры? — остановив невзрачного мужчину лет сорока, поинтересовался Патрик.
— Вон, видишь окна с белыми занавесками. Там его контора и есть, — указав на левое крыло одного из складов, на ирландском ответил мужчина.
Угу. Акцент Патрика не разберет только слепой, и свойственные черты лица — тоже. А уж когда речь идет о соотечественниках, так и подавно. Вот и этот сразу же признал своего.
— Давно из Ирландии, друг? — сам не зная почему, поинтересовался Патрик.
— Три года уж как.
— Участвовал в восстании или своей волей?
— Да лучше бы к бунтарям пристал. А так… Опутали долгами с ног до головы да прибрали к рукам. Вот мистер Кэри и выкупил мой долг. Оно, конечно, на него грех жаловаться. Хоть и приходится работать не покладая рук от рассвета до заката. Но с другой стороны, крыша над головой, не голодаем, старший уже при деле. Правда, странно как-то получается: чем больше работаем, тем больше долг. Выходит, что семья моя проедает больше, чем мы с сыном зарабатываем.
— Действительно, странно. И какой у тебя теперь долг?
— Двадцать фунтов.
— Ты литейщик?
— Да. Вместе с сыном пробавляемся литьем. Раньше я колокола лил. Но ты ведь знаешь, каково это католикам и нашим церквям на родине. Так-то. Ну а теперь еще и чугунное литье освоил. Ладно, пойду я, не то не ровен час заприметит мастер, поднимет крик.
— Тебя как зовут-то?
— Ардал Уолш.
— А я Патрик Мерфи. Может, еще увидимся.
— Отчего не увидеться, мир тесен, — философски ответил мужчина и пошел по направлению к цеху, из которого доносился звон металла.
В отличие от подворья, утопающего в грязи, и закопченных стен мануфактуры, в конторке было на удивление чисто. Хотя запахи, конечно же, витали, далекие от ароматов. Оно и прокурено так, что хочется сразу же выйти. И от самого хозяина, человека тучного и изрядно потеющего, несет так, что в носу свербит. Но если заглянуть в помещение через окошко, то все чисто и пригоже.
— Здравствуйте. Мистер Кэри, если не ошибаюсь.
— Да, это я. С кем имею честь?
— Капитан Патрик Мерфи.
— Ирландец, — вздернув бровь, удивился мануфактурщик.
— А разве ирландцы не являются подданными его величества?
— У меня и в мыслях не было обидеть вас, капитан Мерфи. В отличие от большинства англичан, я не считаю Пэдди людьми низшего сорта.
— Но, тем не менее, называете нас Пэдди, — улыбнувшись, ответил Патрик.
— Всего лишь повторяю то, что говорите о себе вы сами, — шутливо погрозив пальцем, поправил его Кэри.
— Сдаюсь, — подняв руки кверху, признал его правоту Патрик. — Дело в том, что я прикупил себе корабль и получил патент. Н-но. Я подвизался возить грузы из Вест-Индии, а места там лихие. Поэтому я хотел бы приобрести пушки. В Лондоне они все же несравненно дешевле, чем в Порт-Рояле.
— И сколько пушек вы хотели бы купить? — мигом оживился мануфактурщик.
— Десять бронзовых четырехфунтовых. И четыре однофунтовых фальконета.
— Ого, — градус оживления мастера тут же подскочил вверх, бронза — это не чугун, эти пушки куда дороже.
Правда, это только одна сторона медали. Другая заключалась в Зайцеве. Дело в том, что закупить на мануфактуре готовые пушки практически нереально. Они все еще остаются штучным товаром и отливаются строго под заказ. Впрочем, даже в этом случае мастерам-пушкарям приходится туго. Они попросту не успевают выполнять все растущие заказы.
Так вот, Перегудов решил подыграть Патрику, как только тот засобирался в Англию. С этой целью Зайцев отправился в Лондон, где заблаговременно заказал отливку пушек и фальконетов. Он даже внес аванс, что послужило отнюдь не лишним побудительным мотивом для мистера Кэри. Однако буквально два дня назад тот получил известие о том, что его заказчик пропал без вести и он может поступать с заказом по своему усмотрению.
Иными словами, ему предстояло найти покупателя на весьма дорогой товар. А это довольно сложно. Чугун все более прочно занимал свои позиции в артиллерии. Ну и еще одна немаловажная деталь. Эти орудия были отлиты не просто из бронзы. Заказчик в точности указал, каким должен был быть сплав, оказавшийся весьма недешевым. Кроме того, орудие вышло более толстостенным, чем обычно. Так что появление Патрика владелец мануфактуры воспринял как проявление божьего промысла.
Вообще-то Шейранов был против того, чтобы обеспечивать дополнительную прибыль этому литейщику. Однако Перегудов был готов переплатить, лишь бы не пострадал сюжет. Ну откуда бывшему рабу знать о каком-то там заказчике? А так — счастливая случайность. Чего только в жизни не случается! А плата… В конце концов, это было серебро, поднятое с затонувшего испанского галеона. При желании продюсер мог осыпать своего главного героя серебром с ног до головы. Но… Как говорится, это была бы уже совсем другая история.
— Я вижу, вы не мелочитесь. Конечно, мне куда выгоднее, чтобы вы купили именно бронзовые пушки, но…
— Отчего именно их? — с улыбкой предугадал вопрос мануфактурщика Патрик.
— Именно.
— Они лучше. Они не подаются ржавчине. И главное, они легче. Что весьма важно, потому как хожу я на бригантине. Все же мне выгоднее взять на борт лишнюю сотню фунтов груза, чем возить чугун, не приносящий прибыль.
— Ну, многие, даже отправляясь в такое путешествие, предпочитают иметь пару небольших пушек, а то и вовсе обходятся без них.
— Я слишком хорошо знаю, насколько это может быть опасным, — с многозначительной улыбкой возразил Патрик.
— О-о, понимаю.
Вот ведь! Сегодня в Англии пираты сродни национальным героям, отстаивающим интересы королевства за океаном. Ничего. Как только Англия укрепится в колониях и добьется уступок от испанцев, она тут же объявит пиратам войну. Это сейчас они приносят ей несомненную выгоду, а пройдет время, и все изменится самым коренным образом. Господи, проходят века, а технологии двойных стандартов остаются неизменными, так же как сама суть человека. Здесь это пираты, в мире Шейранова различные террористические организации.
— И когда бы вы хотели получить эти пушки?
— Уже вчера. Понимаю, что это невозможно. Но чем быстрее, тем лучше.
— Хм. Дело в том, что я могу предложить заказанное вами уже сейчас. То есть вы сможете забрать заказ сегодня же.
— Шутите? Вы волшебник?
— О нет. К счастью, с колдовством никогда связан не был. Просто именно такой заказ мне сделал один господин, который совсем недавно скончался, и его супруга известила меня, что я могу распоряжаться пушками по своему усмотрению.
— Замечательно. В таком случае давайте взглянем на них.
— То есть вы согласны.
— Конечно.
— Но цена… Видите ли, тот господин говорил, что собирается заряжать эти пушки усиленным зарядом, и заказал их с более толстыми стенками, чем это делается обычно. Поэтому каждая пушка оказалась весом примерно по тысяче сто фунтов. Ну и цена, соответственно, сто десять фунтов за одну пушку. Фальконеты весом по четыреста фунтов, при цене сорок фунтов за одну единицу.
— Итого получается одна тысяча сто шестьдесят фунтов. Я правильно понимаю?
— Разумеется.
— Что же. Не сказать, что дешево, но, с другой стороны, я получаю желаемое уже сегодня.
Осмотр орудий занял совсем немного времени. Патрик пообещал, что прибудет с деньгами уже завтра. И просил, по возможности, помочь с организацией перевозки. Ведь наверняка у мистера Кэри найдутся знакомые возчики. Уж при его-то производстве, связанном с такими тяжестями, они обязательно должны оказаться.
Покончив с делами на пушечной мануфактуре, Патрик отправился по другому адресу. Его путь лежал к часовых дел мастеру, мистеру Одли. Правда, он специализировался все больше по курантам, весьма объемным часам, занимающим целую башню. Впрочем, среди его изделий были и более скромные по размерам, хотя и не менее сложные образцы, вполне умещающиеся в большой зале. И все же малыми образцами он занимался только в перерывах между заказами на большие. За последние оплата была несравнимо выше.
Признаться, это была очередная заготовка Зайцева. Разве только мастер Одли понятия не имел, для чего он изготавливал заказанные шестеренки и валы. Он просто получил четкие размеры и строго следовал заданным условиям. Конечно, не в его правилах работать втемную, но коль скоро заказ щедро оплачен, то отчего бы и нет.
Другое дело, что буквально пару дней назад он получил известие о том, что его заказчик помер. Мастер Одли теперь попросту не знал, куда пристроить эти клятые шестеренки, зубчатые рейки, храповики и валы. Конечно, все это используется при изготовлении часов, и, признаться, он искренне полагал, что именно их-то изготовлением он в результате и займется. Но, с другой стороны, каждые часы по-своему уникальны и требуют особого подхода. При абсолютной схожести двух механизмов, размеры деталей зачастую разнятся настолько, что о взаимозаменяемости не может быть и речи, даже с учетом подгонки.
Так что, по сути, у него на складе, или попросту в сарае, оказался ненужный и невостребованный хлам, за который он уже получил оплату. Нет, конечно же, впоследствии он его куда-нибудь пристроит. Изготовление всех этих деталей — весьма трудоемкая работа. Другое дело, что он работает только по заказу, и когда подвернется заказ, в который можно будет ввернуть все это, попросту неизвестно. Но и отправлять в переработку готовые изделия он, конечно же, не собирался.
Стоит ли говорить, насколько мастер обрадовался, когда, не успев переварить известие о гибели заказчика, он уже обрел нового. Похоже, эти двое черпали сведения из одной и той же бочки. Конечно, сегодняшний не тыкал в чертежи и не требовал четкого соблюдения размеров, но, тем не менее, это были именно те детали, которые уже лежали в сарае мастера Одли.
Однако часовщик, в отличие от литейщика, оказался малым куда более ушлым. Не имея возможности потом пристроить изделия в случае невостребованности, он не стал ограничиваться авансом, а потребовал платы вперед. Нет, если бы речь шла о заказе на постройку часов, то никаких проблем, тут, конечно же, аванс. Но в том-то и дело, что мастер понятия не имел, что именно делает.
Теперь же, глядя прямо в глаза Патрику, он требовал платы за свою работу. И снова всю сумму вперед. Шейранову осталось только восхититься наглостью этого типа и заплатить сполна. Причем, зная о том, что изделия уже начинают покрываться ржавчиной, он еще был вынужден согласиться обождать целых три недели, пока заказ будет исполнен. Хорошо хоть мастер не увеличил плату за срочность, иначе Шейранов не выдержал бы и банально набил бы умельцу морду.
Впрочем, сомнительно, что он так поступил бы. И причина была в докторе Кларке. Одно дело, когда он будет знать о невероятном стечении обстоятельств, благодаря которым ему повезло приобрести все необходимое. И совсем другое, когда ему станет известно о неких покровителях из другого мира. В принципе, именно ради неведения доктора все это и делалось.
После часовщика Патрик посетил еще двух мастеров, один из которых занимался чугунным литьем, а другой был механиком. Как нетрудно догадаться, у этих двоих также были размещены заказы, вдруг потерявшие своих владельцев. Но, по счастливой случайности, оказавшиеся востребованными другим покупателем. Впрочем, эти также решили изобразить бурную деятельность и затребовали время на выполнение заказа. Правда, сроки были куда скромнее, в пределах двух недель.
Разумеется, таким образом можно было привлечь к себе внимание. Но, с другой стороны, вероятность того, что кто-то сможет соединить воедино все части головоломки, была слишком мала. В конце концов, есть заказ, есть его выполнение и плата по счетам. Ну и к чему лишние вопросы? Да и не пересекались они друг с другом, каждый занимаясь своим делом.
Причина всех этих телодвижений Патрика была очень простой. Шейранову очень уж хотелось иметь преимущество перед будущими противниками, коль скоро он втравил своего подопечного в эту авантюру. И разумеется, в первую очередь это касалось вооружения.
Стандартизировав стрелковое оружие, он относительно легко сумел решить вопрос с повышением точности стрельбы ружей и пистолетов. Он просто вспомнил свой первый опыт, когда принимал участие в Кавказской войне и ввел унитарный патрон с суконным пластырем на пулю. Благодаря этому нехитрому приему ему в значительной мере удалось повысить точность стрельбы. Что уже проявило себя в бою с пиратами.
Теперь же оставалось решить вопрос с артиллерией. Причем настолько радикально, чтобы при необходимости он мог дать достойный отпор даже фрегату или галеону. И тут, кроме использования нарезного ствола, иных вариантов Шейранов попросту не видел. Как, впрочем, и Зайцев. Они совместно прикинули, что можно с этим поделать. После чего начальник службы безопасности озаботился тем, чтобы получить требуемое оборудование в как можно более сжатые сроки.
Однако век этот был настолько неторопливым, что воплощение идеи, даже при наличии точных чертежей, было делом достаточно долгим. Три-четыре месяца на создание машины по изготовлению нарезов ствола бронзовой пушки — это вполне приемлемо. Если не сказать, что быстро.
Вот так и вышло, что у Патрика образовался трехнедельный запас по времени. Впрочем, тратить его просто так он не собирался. Первое, что они предприняли, это наняли люгер. Эдакое легкое парусное судно, едва превышающее размерами баркас. Отправлять в это плавание бригантину Патрик не решился. Опять же, в команду вошли только пятеро. Просто ни к чему было привлекать к задуманному излишнее внимание.
Патрик решил, что неплохо бы позаботиться о родственниках его бойцов. Во-первых, закрыть их долговые обязательства, буде таковые обнаружатся. Во-вторых, оставить им небольшую единовременную помощь, в десять фунтов. Содержать он, конечно, никого не собирался, но заполучить еще большую лояльность своих людей было бы весьма полезно. К тому же он собирался беззастенчиво рисковать их жизнями и не считал оправданием то, что они сами с радостью были готовы на любой риск. Все, кто хотел заниматься мирным трудом, сейчас распахивали плантации на Вьекесе…
— Здравствуйте, мистер Уолш. — Патрик окликнул мужчину, устало бредущего по грязной улице.
— Здравствуйте, — с явным опасением поздоровался мужчина, ответив также на ирландском языке.
— Вы меня не узнали?
— Извините, но… Погодите, погодите. Вы мистер Мерфи. Капитан Мерфи. Вы покупали у нас пушки три недели назад.
— Все верно. Рад, что вы меня узнали.
— Но… Мы на сегодня уже закончили работу, — кутаясь от пронизывающего мелкого дождя в старый плащ, уведомил капитана литейщик. — Да и говорить вам нужно не со мной, а с мистером Кэри.
— Да нет. Поговорить мне нужно именно с вами. Дело в том, что я кое-что разузнал о вас и пришел к выводу, что вы мне подходите.
Патрик ничуть не кривил душой. Кевин, путешествуя по Ирландии, не только приводил в порядок дела родни бойцов Патрика. Помимо этого, он успел разузнать о литейщике достаточно много, чтобы капитан решил прибрать этого мужчину к рукам. Достойный мастер с богатым опытом ему весьма пригодится. Ведению боевых действий совсем не помешает крепкий тыл. Уолш с сыном и кузнецом Гобаном вполне могли стать фундаментом этого самого тыла.
— Подхожу для чего? — ничуть не скрывая своего удивления, поинтересовался мастер.
— Как вы смотрите на то, чтобы отправиться за океан?
— Ах вот вы о чем! Предлагаете мне сменить одну кабалу на другую.
Угу. Что такое для ирландца заокеанские колонии, вовсе не секрет. И если даже подавляющее большинство из рассказываемого полная чушь, остающегося вполне достаточно, чтобы отбить желание для подобного путешествия. Нет, желающие, конечно же, находятся. А кто не надеется на лучшее? Вот только таких единицы.
— Не кабалу. Я предлагаю вам работать и получать за свой труд достойное вознаграждение.
— Шли бы вы, капитан, своей дорогой. Мне ваше предложение неинтересно, и семью свою собственными руками в неволю я не отдам.
— А сейчас, значит, вы вольный человек?
— Понимаю, о чем вы. Да только я знаю, что могло быть намного хуже. А мистер Кэри достаточно добр к нам.
— Настолько, что опутал несуществующими долгами, привязывая вас к своей мануфактуре.
— Пусть так. Зато моя семья не знает ни в чем нужды.
— Мистер Уолш, скажите, ваш сын столь же хорош, как вы?
— Ну-у, металл он пока не так чувствует, как я, но у него еще все впереди.
— То есть может быть такое, что с вашим уходом, а все мы смертны, вашего сына мистер Кэри уже будет не так ценить, как вас? А как с наследником мистера Кэри? Слышал, его сынок весьма нетерпим к ирландцам, и даже было дело, ударил вас по лицу.
— Мистер Кэри поставил сорванца на место и сурово наказал. Он его высек, чтобы вы знали! — задрав подбородок, буквально выпалил мастер.
— Ну и кто будет его сечь, когда не станет отца? Вас намертво привязали к мануфактуре. И да, пока многие, даже из свободных, могут завидовать вам. Но ведь фактически вы отдали и себя, и своих родных в руки мистера Кэри и его семьи. И завтра все может измениться. Не только для вас, но и для ваших близких, за которых вы в ответе перед Господом нашим. Вот ведь как получается, мистер Уолш. Я не обещаю вам золотые горы, но могу твердо гарантировать, что вы будете получать за свой труд достойное вознаграждение.
— Вот так все просто?
— А чего усложнять? Есть труд, есть оплата, есть дом. На нашем острове проживают только ирландцы, и других там не предвидится. Церкви пока нет. Но обязательно будет, и ей понадобятся колокола. У нас уже есть два священника, которые согласились перебраться за океан. И за церковью дело не станет. Понимаю, жизнь отучила вас верить людям. Но, если надумаете, в полночь ждем вас в порту, у третьей казенной пристани. Моя бригантина называется «Глория». Впрочем, вы не промахнетесь, вас встретят еще на входе на территорию порта. Места там лихие, так что провожатые лишними никак не будут.
— А как же мой долг мистеру Кэри?
— А вы ему его простите, — хохотнув, ответил Патрик. — Я очень сильно сомневаюсь, что вы не отработали этому ублюдку свой долг сполна. Но если вас так уж мучает совесть, могу вручить вам эти двадцать фунтов прямо сейчас. Будете мне должны и отработаете в течение года. Уж у меня-то без обмана.
— Значит, мистер Кэри меня дурит, а вы нет?
— Я с вами честен. Но, в любом случае, сами подумайте, что вы теряете. Боитесь беззакония за океаном? Но позвольте спросить, а здесь закон вас сильно защищает? И потом, хотел бы я заполучить вас с дурными намерениями, то легко добился бы этого. Нет ничего проще, чем опоить человека. Раз, и вы приходите в себя в трюме корабля в открытом море. Обычная в общем-то практика. Только не надо говорить, что вы не зашли бы со мной в паб опрокинуть кружечку эля.
— Хм. Мне нужно подумать.
— Думайте. Мне нужен мастер, способный творить, а не подневольный раб. — Патрик приподнял шляпу, прощаясь с литейщиком, и пошел своей дорогой.
А мистер Уолш остановился в задумчивости посреди дороги. Постояв немного, он поплотнее запахнул плащ, полы которого то и дело трепал налетавший ветер. Снова пошел прекратившийся было дождь. Н-да. Эдак на дороге ничего, кроме простуды, не выстоишь. На дворе был конец мая, но сырость никому не прибавляет здоровья, и время года тут не играет столь уж решительную роль.
Все еще пребывая в задумчивости и зябко передернув плечами, мастер направился по раскисшей от дождя улице к своей лачуге. Подумать ему было над чем. Он ведь не дурак, понимает, что положение его семьи, да и его самого, достаточно зыбко и во многом зависит от благосклонности владельца мануфактуры и его семьи. Понимал он и то, что пожелай капитан, и он действительно смог бы устроить его похищение. В конце концов, как раз моряки-то этим и славятся.
— Капитан, может, зря ты так мудришь? Спеленали бы все семейство, и пикнуть не успели бы. А там твое зелье спокойно довезли бы на корабль, — глядя сквозь кусты вслед удаляющемуся мастеру, встретил Патрика Мартин.
— Вот если он к полуночи не надумает двинуться в сторону порта, тогда пусть парни и сработают, — возразил Патрик. — Еще одна тренировка не помешает.
Памятуя о будущих планах, Патрик не забывал гонять парней, натаскивая их в деле штурма зданий. Собственно, пока Кевин катался в Ирландию, оставшаяся часть команды львиную долю времени посвящала именно отработке захвата зданий. Для этого Патрик даже снял усадьбу за городом. Весьма серьезное хозяйство, со множеством каменных построек. Эдакий поселок в миниатюре.
— Скажешь тоже, тренировка. Тут всего-то лачуга, — хмыкнув, возразил Мартин.
— Зато народу много, мастер с женой да четверо детей. А проделать все надо будет тихо. И глядите, никого не покалечьте, — возразил Патрик.
Вообще-то в его планы входили не только открытые штурмы зданий, но и тайные операции по изъятию требуемых лиц. И дебют его парней должен был состояться именно здесь, в Лондоне. Собственно, из-за него они тут и оказались.
— Парни все сделают как надо, — уверенно ответил Мартин.
— Вот только не надо этой вальяжности, дружище. Учти, к любому делу нужно подходить со всей ответственностью и серьезностью. С одной стороны, нам лишний шум ни к чему. С другой — от мастерства мистера Уолша и его сына в будущем станут зависеть наши жизни. Учти это, и пусть парни будут предельно аккуратны с этим семейством. Чтобы он потом добром вспомнил этот ночной налет. Если до этого дойдет, конечно же. Кто пойдет за ним?
— Так браконьер наш, Дарак. Он уже ведет его. Он и разузнает все в деталях.
— Уверен, что парни справятся без тебя?
— Ручаюсь. И потом, признаться, мне с этим пронырой Дараком не тягаться. Но сначала хочу встретиться с парнями. Накрутить хвоста, чтобы лишний раз прочувствовали, — тут же ответил Мартин на невысказанный вопрос Патрика.
— Хорошо. Тогда пошли. А потом пойдем промочить горло.
— Вот это дело. А то продрог уже. Дождливый выдался май, капитан.
— Не раскатывай губу, дружище. Мы ограничимся только элем. Да и тем увлекаться не станем.
— Как скажешь, капитан, — вздохнув, согласился Мартин.
Опасения Патрика относительно семейства Уолшей оказались напрасными. Он, конечно же, надеялся, что мастер примет верное решение, но не очень на это рассчитывал. Поэтому и подстраховался, задумав похищение. А что делать, если ему просто необходим был литейщик.
Стволы пушек имеют свойство снашиваться. А еще — к ним необходимы снаряды. Причем не ядра, а самые настоящие гранаты, длиной в три калибра и с направляющими выступами для нарезов. Да еще и со взрывателями. На первый взгляд, вроде ничего сложного, но все это требует профессионального подхода.
О том, как сложились дела с семейством Уолшей, Патрик узнал только под утро, когда наконец взошел на борт готовой к отплытию «Глории». А до этого ему пришлось провести весь вечер и всю ночь в гаштхаузе. Весьма приличном заведении в центре города в компании с Генри Морганом. Ну да, они там банально накачивались самым разнообразным алкоголем. В смысле, накачивали подопечного.
Патрик был несказанно удивлен, когда узнал, как содержится под домашним арестом ожидающий королевского суда пират. Он-то готовился брать штурмом особняк. Отводил на подготовку к операции минимум неделю, чтобы все прошло без сучка без задоринки. Однако уже в первый день узнал, что он ничего не понимает в местных политических раскладах. Точнее, не понимали оба: и Шейранов, и Кларк.
Оказывается, Морган только был доставлен в Лондон под арестом. Едва королю стало известно о его прибытии, Карл тут же приказал освободить пирата. Согласно распоряжению короля, Моргану дозволялось жить в пределах города за свой счет. Все. Больше никаких ограничений, никакой охраны, никакого надзора. То есть морскому разбойнику поверили на честное слово, если он его вообще давал. Ох, что-то с этим парнем нечисто. И поднялся как-то уж очень быстро, и отношение к нему, как к родному.
«Арестант» вовсю пользовался своим положением и довольно часто устраивал дружеские попойки с… Да с первыми встречными, лишь бы это были не бродяги из подворотни. А так — все, кто успеет уместиться с ним за одним столом, — желанные гости. Он и без того был любимцем чуть не всей Англии, и уж точно все мальчишки и юноши бредили его подвигами. А в результате такого простого нрава и общей доступности человека-легенды для близкого общения, причем за его счет, сделали Моргана и вовсе кумиром.
Патрику и Мартину удалось затесаться в компанию к легенде и пображничать с ним весь вечер и всю ночь. В ходе попойки Патрик, поддерживаемый Мартином, то и дело сворачивал в разговоре на Карибское море. Морган и так был готов рассказывать о нем без умолку. Ну не об Англии же ему в самом-то деле говорить. Не она принесла ему славу, а Вест-Индия. И ясное дело, на частенько подбрасываемые Патриком фразы типа «А хорошо бы сейчас вернуться в Вест-Индию и показать этим грязным испанским собакам» Морган отвечал неизменным согласием и своей готовностью: «Хоть сейчас».
Вообще-то на Патрика он не произвел впечатления. Уже одутловатый от чрезмерного потребления алкоголя. Возможно, этому виной его «заточение» в Англии, где эта деятельная натура вдруг оказалась не у дел. А уж в том, что натура у него деятельная, нет никаких сомнений. Лицо крупное, полноватое, но с правильными чертами. Правда, идиотские усики и бородка в виде эдакой капельки под нижней губой смотрелись довольно комично. Впрочем, тут это вполне нормально.
А еще Патрик не мог не отметить для себя взгляд адмирала, или все же полковника. Его глаза были глазами… нет, не убийцы, палача! Да, это куда лучше характеризовало его. И зная о том, на что способен этот человек, Патрик прекрасно сознавал, что это самая что ни на есть неприкрытая правда. Это был зверь в людском обличии, и никакое время, никакие жестокие нравы семнадцатого века не могли оправдать его деяний. Как, впрочем, и тех, кто ему потворствовал.
Патрику без особого труда удалось заманить Моргана к себе на бригантину. Здесь прославленного пиратского адмирала банально оглушили, а потом накачали снотворным. В течение часа на судно подтянулись еще остававшиеся на берегу члены команды «Глории», которые ставили точку в разыгрываемой комедии.
Вот уже несколько дней его парни распространяли по Лондону сплетню о том, что, мол, Моргану изрядно надоело сидеть без дела, и он рвется на Карибы. Конечно, подобные разговоры велись и раньше. Но без особого нажима, так, промежду прочим. Тут же парни едва не рвали на груди рубахи, доказывая, что настоящий моряк не выдержит долгого сидения на берегу и сбежит.
Тем более что коль скоро его содержат под домашним арестом как героя, то ему ничего и не будет. А так, пока суд да дело, он еще успеет насыпать испанцам перцу на хвост. Видит Бог, они этого заслуживают. Что же до короля Карла, то он непременно простит своего корсара. А то как же? Он ведь настоящий герой Англии. Кто такого тронет. Вон губернатор Ямайки, Модифорд, сидит себе в тюрьме, под замком. Поговаривают, правда, хорошо так сидит, даже с девочками. Но Морган-то и вовсе вольно разгуливает по городу…
Покончив со всеми формальностями, с началом отлива «Глория» снялась с якоря и двинулась вниз по течению. Уже к полудню бригантина резво рассекала воды Канала. Обычно корабли затрачивали на переход через Атлантику два, а то и три месяца. «Глория», или все же «Охотник», справлялся с этой задачей всего за месяц. Во всяком случае, до Англии они добирались именно столько времени.
…Бригантина уверенно рассекает морские волны. Кевин вполне справляется с ее управлением. А Патрику нужно было заняться другим, но не менее важным делом. Он сидел за столом в своей каюте и внимательно изучал чертежи. В принципе, Шейранов их не просто изучил, но даже пощупал руками изготовленную из пластика модель. Однако теперь пришла пора разобраться в этом хитросплетении Кларку. А у него с механикой было не очень.
Нет смысла стоять над душой у своего подопечного все время плавания. Чем дольше находишься в теле носителя, тем дольше срок реабилитации. Так что этот длительный переход — хороший повод для того, чтобы немного прийти в себя. Ну и Кларку нечего терять время почем зря. За время перехода он успеет не только собрать весь стан для проделывания нарезов в пушках, но и как минимум нарезать половину стволов. А то и все. Как дело пойдет.
Конечно, Шейранов поможет ему со стороны посредством аппаратуры съемочной группы. Но все же неплохо бы, чтобы Кларк понимал, что делает. Ведь придет время, когда Шейранов оставит его, и Патрику придется самому выгребать в этом мире бушующем. Поэтому не помешает передать ему столько знаний, сколько удастся впихнуть в его голову.
— Войдите! — услышав стук в дверь, громко произнес Патрик.
— Капитан, там этот Морган пришел в себя.
— Вот как. — Патрик взглянул в окно, наблюдая сквозь тучи бледный отблеск заходящего солнца. — Впрочем, как раз пора. Ну, пошли поговорим с прославленным адмиралом, — отодвигая от себя бумаги, решил он.
Моргана разместили в трюме, устроив специально для него железную клетку. Впрочем, доверяться ей Патрик вовсе не собирался. Ему нужно было доставить пленника в Пуэрто-Рико живым. Поэтому мало того, что пирата держали в специальных кандалах, так за ним еще постоянно следили двое бойцов. Вот так серьезно. Чтобы ни кораблю, ни себе вреда не причинил.
— Ну как похмелье, адмирал? — подойдя к клетке в свете фонарей, поинтересовался Патрик.
— Ты кто? А-а, припоминаю. Капитан Мерфи.
— Вообще-то Кларк.
— Один хрен, ирландская собака.
— Это да. Я чистокровный ирландец. Ну и как голова? Не болит?
— Есть немного. Чем это меня?
— Этим, — Патрик указал на дубинку у пояса одного из надзирателей.
— Интересно придумано. Итак, чем обязан моему похищению?
— А самому догадаться трудно?
— Испанцы? — дернувшись в кандалах, прикрепленных к балке, с ненавистью едва не выплюнул Морган.
— Они самые, — совершенно спокойно ответил Патрик. — У них к вам весьма солидный счет. Жаждут предъявить и получить оплату.
— А ты, значит, продажная собака, решил им подлизать.
— Хотите меня рассердить? Напрасно. Я на трупы не обижаюсь.
— Ну умереть-то можно по-разному.
— Это верно. И я вам не завидую.
— Это точно. Завидовать тут нечему, — с горькой ухмылкой подтвердил Морган. — Может, явишь милость и прикончишь? Засыплешь солью да представишь им труп.
— Вообще-то мне претит передавать людей в руки святой инквизиции.
— Инквизиции…
Морган оказался мужиком волевым и в истерику не впал. Но, как видно, попасть в руки этих лицемерных святош ему не улыбалось. И как бы он ни владел собой, но заметно побледнел. А кто бы остался равнодушным к такой перспективе? То-то и оно.
— Вы жгли и грабили церкви, пытали и убивали священников. Так чего же вы ждали?
— Считаешь, что ты лучше меня?
— Не считаю. Я знаю, что я и мои парни намного лучше. Вы со своими подручными безжалостно пытали ради пары серебряных монет. Мы же передадим вас в руки палача ради того, чтобы получить возможность помочь своим братьям и сестрам, которых англичане походя отправляют в рабство. Так что разница очевидна.
— Ну так доставь им мой труп. Эти собаки получат то, что хотят.
— Не выйдет. Они хотят устроить вам суд, который затем предадут огласке. А какой прок судить труп? Вот и выходит, чтобы я и мои товарищи по несчастью получили желаемое, мы должны доставить вас живым. Так что можете даже не стараться покончить с собой, у вас не получится. Если только не хотите, чтобы ваши мучения начались несколько раньше, чем мы прибудем в Пуэрто-Рико. Я это к вашим возможным попыткам самоубийства.
— Ведь ты знаешь, что меня ждет.
— Скажем так, я предполагаю.
— И ты сможешь отдать меня этим упырям?
— По мне, так вы куда больше заслуживаете этого, чем ле Пикар. А его я уже передал испанцам.
— Когда?
— Три месяца назад. Сомневаюсь, что вы успеете встретиться.
— Ясно. И ты пришел сюда позлорадствовать? — откинув голову к стене, равнодушно произнес Морган.
— Лично мне вы насолить не успели, поэтому в злорадстве не вижу смысла. А вот просветить вас по поводу будущей судьбы считаю нелишним, поскольку неизвестность намного хуже. Измываться и досаждать вам здесь никто не станет, разве только кандалы и постоянная опека двоих парней. Питаться будете наравне со всеми. Кроме этого, вас каждый день будут выводить на палубу подышать свежим воздухом. Вы, конечно, можете попытаться совратить моих людей и подбить их на бунт, но вынужден вас разочаровать. Мы все до неприличия сильно ненавидим англичан, потому что с их помощью прошли через рабство и плантации сахарного тростника.
— Не утруждай себя. Я все понял.
Больше говорить было не о чем, поэтому Патрик, не прощаясь, развернулся и пошел прочь. Выйдя из помещения, отведенного под арестантскую, он прошел мимо закрепленных тюков и ящиков с различными товарами. Глупо было бы побывать в Европе, иметь при себе свободные средства и не прикупить кое-что необходимое. Конечно, он собирался заняться каперством, и тогда ему все достанется практически бесплатно. Но, во-первых, когда это еще произойдет, а колонию нужно развивать. Во-вторых, купцы ведь не возят товары под заказ. Так что многого попросту не будет доставать.
Миновав отсек с товарами, он вышел на довольно просторный и свободный участок нижней палубы. Относительно свободный. Вдоль бортов были уложены пушечные стволы. Стояло несколько ящиков. В деревянных каркасах покоились два громоздких, диаметром не меньше полутора метров, маховых колеса будущего стана. Вот здесь-то он его и будет собирать. Привлечет отца и сына Уолшей.
Только когда его нога нащупала первую ступеньку трапа, ведущего наверх, Шейранов понял, что думает обо всем этом, только бы не думать о Моргане. Что ни говори, но передавать его инквизиции… Хм. А не испытывает ли он чувство вины? Очень похоже. И то, что он выходец из гуманного и просвещенного общества, тут не играет никакой роли. Кларк из этого жестокого семнадцатого века, но и ему как-то не очень. Нет, он не отступится, но факт остается фактом.
Хм. Если он не может разобраться в себе, то что же говорить об остальных. Да, они католики. Вот только никогда не видели разгула инквизиции, что очень даже присутствует в испанских владениях. Впрочем, чего это он? Здесь и сейчас казни — сродни шоу его времени. Так что сомнительно, чтобы нашлось много тех, кто походил бы на Кевина и Мартина, коим претит мысль о передаче кого-либо в лапы инквизиции.
Впрочем, нужно будет поговорить со священниками. Пусть поработают с командой. А то не хватало еще, чтобы Морган совратил кого-нибудь. Человек слаб и падок на грехи. Так что заручиться поддержкой со стороны священников не помешает. Тем более, одного из них Патрик собирался оставить на корабле в роли капеллана.
Этих двоих Кевин буквально вырвал из рук англичан, просто и без затей перебив конвоиров и умыкнув их из-под ареста. Конечно, действовал он слишком рискованно. След раньше времени мог привести к «Глории». Но, с другой стороны, винить его в этом нельзя. Опять же, священники им не помешают. Страсть как не хотелось видеть у себя на острове испанских церковников. Вот пусть эти двое и начинают отрабатывать свой хлеб прямо сейчас.
Кстати. Пора бы уже изменить название корабля. А то бригантина так и продолжает рассекать волны под чужой личиной. Но сегодня, пожалуй, уже поздно. Море погрузилось в сумерки. Они здесь более долгие, чем на Карибах, но все же времени не хватит. Так что завтра с утра будет самое то.
