Глава 5
Боевое крещение
— Что мы должны сделать?! — с нескрываемым удивлением едва не воскликнул Кевин.
— А что тебя смущает, дружище? — отламывая кусок лепешки и забрасывая его в рот, спокойно поинтересовался Патрик.
— Но… Ведь это же Генри Морган.
— И?
— Ну-у…
— Значит, так, друзья, давайте-ка вы сейчас дружно выбросите из головы все бредни. Морган — не герой, а простой морской разбойник. К тому же англичанин. А еще он символ того, чего может добиться отважный и неглупый человек. Яркое подтверждение факта, что благословенные времена Френсиса Дрейка не канули в Лету. Для каждого из пиратов его пример — та самая цель, к которой они стремятся. Большинство из них останутся прозябать в полунищем состоянии. Более удачливые по-прежнему будут бездумно спускать награбленное серебро в Порт-Рояле. И все они действуют на благо Англии. Хотим ли мы блага для Англии и англичан?
— К дьяволу Англию! — с ненавистью прорычал Кевин.
— В бездну англичан! — опрокидывая в себя стакан воды, решительно поддержал его Мартин.
— Умеешь ты убеждать, — хмыкнув и покачав головой, спокойно произнес Гобан.
— Вопрос не в моем умении. Просто если кто-то с завидным прилежанием трясет перед тобой мишурой, значит, он хочет что-то скрыть. Английскому королю плевать на то, сколько погибнет его подданных, в конце концов, они и так перемрут в сточных канавах родного острова. А то гляди еще и вздумают учинять бунты. Зато здесь, за океаном, они сдохнут не просто так, а принесут прибыль, пополнив английскую казну или подвинув Испанию. Если мы хотим сражаться с Англией, то нам совсем не обязательно отправляться в Ирландию и поднимать там восстание. В открытом бою у нас нет шансов. Хотя бы потому, что наши лидеры никак не могут договориться между собой. Но если мы сделаем так, что хоть какая-то часть желающих заняться разбоем задумается о неотвратимости наказания и оставит подобные планы, мы уже нанесем удар Англии.
— Иными словами, если мы выкрадем Моргана, то это в результате нанесет вред проклятым англичанам? — почесав в затылке, поинтересовался Мартин.
— Не просто выкрадем, а доставим его в Пуэрто-Рико, где его будут судить по законам Испании, после чего предадут этот факт огласке. Вот это я называю неотвратимостью наказания.
— Сомневаюсь, что так все произойдет. Пираты просто на дыбы встанут в желании отомстить за Моргана, — покачав головой, возразил Гобан.
— Конечно, казнь одного Моргана картину не изменит. И ты прав, английские пираты встанут на дыбы. Но кто сказал, что мы ограничимся им? По сути, он нам нужен только для того, чтобы заручиться поддержкой Испании. А уж дальше мы постараемся сделать так, чтобы англичанам стало здесь ой как неуютно. — Патрик задорно подмигнул и вгрызся в кусок свежей отварной говядины, которую они доставили из Пуэрто-Рико.
— Ты собираешься задать им перцу на вот этой посудине о двух пушечках? — с явным сомнением относительно здравомыслия Патрика поинтересовался Мартин.
— У пиратов это получается, — возразил Кевин.
Этому рыбаку никогда раньше не доводилось стоять у штурвала корабля. Весь его опыт ограничивался рыбацким баркасом. Поэтому пренебрежение, высказанное Мартином относительно судна, на борту которого Кевин чувствовал себя полновластным хозяином, не могло его не задеть.
— А у нас получится еще лучше, — поддержал его Патрик, успевший прожевать и проглотить кусок мяса. — Даром, что ли, мы с парней по семь шкур спускаем. Да уже сейчас я, не задумываясь, выставлю десяток наших бойцов против десятка пиратов. И они их порвут на части.
— Ну, это-то да, — смутившись, согласился Мартин.
— И еще, друзья. Все эти корсары, пираты, приватиры и каперы, как их ни назови, сражаются ради добычи. Мы же будем драться за Ирландию и ирландцев. Вот она, наша Ирландия, — Патрик повел рукой вокруг, — потому что она там, где дом для ирландцев. И я готов умереть ради того, чтобы наши собратья по несчастью обрели здесь родину.
— Под рукой испанцев, — вновь хмыкнув, проронил Гобан.
— Есть мысли лучше? Только без бредовых идей отправиться в Ирландию и раздавить англичан, как клопов. Нет? Тогда пусть каждый из вас решит, со мной он или сам по себе. И напоследок, просто учтите такую маленькую деталь. Да, мы будем под рукой испанского короля, но жить станем своим укладом. Я пока не знаю, как я этого добьюсь, но думаю, что тем, кто сможет время от времени поставлять пиратов для машины испанского правосудия, обломятся кое-какие послабления от губернатора Сан-Хуана. Ведь Мадрид увидит в происходящем именно его заслугу, и он поймет, как это здорово — оставаться на слуху у короля.
— И что будет, когда мы разделаемся со всеми пиратами?
— Боже, Кевин, на это даже я не замахиваюсь, — покачав головой, словно хотел сказать «Чур меня!», под общий смех ответил Патрик.
— Гобан, там Байл пришел, тебя спрашивает, — окликнула кузнеца Айне, бывшая домашняя рабыня госпожи Джонсон, ныне заведовавшая хозяйственной частью колонистов.
— О! Я пошел. Народец этот больно обидчивый, — тут же подорвался кузнец и, бросив взгляд на удивленного Патрика, ткнул пальцем в Кевина: — Он объяснит.
— Ну и? — глядя вслед удаляющемуся Гобану, поинтересовался Патрик у рыбака.
— Это индеец. Их род живет на острове. Остальных уничтожили испанцы. Ну и ненавидят они за это их люто. Как раз в тот день, когда вы отплыли в Пуэрто-Рико, на вашу Лиз напал этот самый Байл. — Возмущенный взгляд доктора Кевин проигнорировал. — Его вообще-то по-другому зовут, но тут можно язык сломать. Так вот, в это время рядом с ней случился наш плотник Берак. Он вообще частенько рядом с ней случался и по делу, и без дела. Ну, увидел он, что какой-то полуголый мужик тащит Лиз на плече, и припустил за ним. У него же один шаг все равно что у этого дикаря два. Вот и догнал. Хорошо хоть не душегуб. Не смог прибить его. Хотя морду ему знатно начистил, а потом еще и в лагерь притащил. Словом, Лиз теперь больше не твоя, Патрик. Уж не огорчайся.
— Вот еще. Слава богу, что эта девочка нашла кого-то себе по сердцу. А то я просто не знал…
— Что, так ни разу и не?..
— Кевин!
— А что Кевин? — поддержал товарища Мартин. — Нужно будет шепнуть на ушко Бераку, а то у него башку начисто снесло из-за этой девчонки. Жалко мужика, извелся весь. Трусоват, не без того, но стоящий. Опять же, вон как за Лиз в драку полез, без оглядки и без раздумий.
— Ладно, шепните что хотите. Так что там с индейцем?
— Ну, пришел он в себя, Гобан с ним и поговорил.
— Как поговорил?
— Да так и поговорил. Лопочет он на английском. Страсть, как плохо, но Гобан как-то наловчился его понимать. Пираты к этому острову пристают, и многие из них к индейцам вполне даже с уважением. Пользуются тем, что краснокожие ненавидят испанцев. Ну, наш кузнец взял этого Байла в оборот да прогулялся до их деревни. Теперь у нас с ними мир и соседство. Мы им даже продуктами помогли. А уж после того, как Гобан им пару ножей починил, смастерил пару десятков наконечников для стрел и пяток для копий, так он им и вовсе за отца родного. Условились с их вождем, что, как только индейцы заметят каких чужаков, приставших к острову, они нам об этом сообщат. Ну и вообще, помогать будут.
— И они согласились?
— А чего им не согласиться?
— Но ведь с пиратами у них вроде как было все очень даже неплохо. А мы, опять же, пришли на их землю.
— Ну пришли. Так ведь на крест молиться не заставляем, на костер не тянем, а очень даже наоборот, сразу же согласились им помочь, предложили им жить дружно по соседству, как равные. И пользу они от нас уже поимели. Десяток мешков с зерном — это тебе не баран чихнул.
— Не жадные вы.
— А чего жадничать. Опять же, не людоеды какие. Эти ребята земледелием не гнушаются. Правда, бестолково у них все получается. Ну да ничего, научим.
— Зато не нужно по острову дозоры пускать, — вновь поддержал товарища Мартин.
— Это да. Индейцы все одно шляются туда-сюда, в деревне им не сидится. А так хоть с толком. Опять же, пираты, бывает, и по нескольку месяцев не заглядывают, а мы все время рядом, — авторитетно подвел черту Кевин.
— Ясно. И с чем он сейчас пожаловал? — кивнув в сторону ушедшего Гобана, поинтересовался Патрик.
— А бог его знает. Дикари эти страсть какими настырными бывают. Может, починить чего надо, а может, выклянчить чего. Этот Байл вроде посланника их вождя, — пожав плечами, пояснил бывший рыбак.
Впрочем, на этот вопрос более детально ответил Гобан. Он как раз появился в сопровождении краснокожего малого. Индеец был невысок, но довольно крепок, несмотря на появляющееся брюшко. Сильно же разозлился трусоватый Берак, если бросился на этого мужичка.
Из одежды на индейце была только то ли набедренная повязка, то ли юбка. А скорее — нечто среднее. На поясе ножны с нормальным железным ножом. В руках копье и лук, за спиной колчан, из которого торчало несколько легких оперенных стрел. Вероятно, он собирался поохотиться на птиц, ну а копье — это в качестве орудия самообороны. На острове с крупной дичью было плоховато. Никак, в общем-то. Не было тут крупного зверя.
Передав индейца под опеку Айне, которая тут же усадила гостя за стол, Гобан направился к ним. Так уж сложилось, что совещания у вождей колонистов проходили именно здесь. Кевин предложил было обосноваться в капитанской каюте на «Охотнике». У него вообще ощущался серьезный перекос в сторону этого суденышка. Однако его все дружно послали. И Патрик в том числе. Уж больно маленькой и неудобной она была. Это не крупный корабль с его просторной капитанской каютой.
— Ну и с чем он пожаловал? — поинтересовался Кевин, как только Гобан опустился на скамью. — Решил поклянчить что-нибудь?
— И заслуженно, — возразил Гобан. — У нас, конечно, пока и у самих не больно-то богато, но индейцев чем-нибудь обязательно надо отблагодарить.
— А конкретней? — потребовал Патрик.
— Гости у нас, — правильно расценив его вопрос, ответил кузнец.
— Оп-па! — не выдержав, едва не воскликнул Мартин.
— А теперь еще конкретнее, — подобравшись, потребовал Патрик.
— Ну, известно не так, чтобы много. Ближе к обеду в бухту на противоположной стороне острова подошли два корабля. Один вроде нашего, второй значительно больше. Судя по словам Байла, это пираты с добычей. Скорее всего, после боя решили укрыться в бухте и подремонтироваться. До Тортуги им добираться не меньше трех суток, но мало ли что может за это время случиться.
— Да. Скорее всего, именно так и есть, — согласился Патрик. — Сколько их?
— Ну, дикари считать не больно-то умеют. Но Байл сказал, что примерно столько, сколько в их племени. А это человек сорок.
— Он выходил к этим пиратам? Они их друзья?
— Индейцы наши друзья, — покачав головой, едва ли не назидательным тоном ответил Гобан. — Он сообщил об этом касику, тот приказал рассказать нам.
— Значит, к ним он не выходил?
— Ни он, ни кто другой. Разве только парочка воинов присматривает за берегом. Так что пираты о нас ничего не знают и не узнают. Можно выдохнуть.
— А может, не выдыхать, — дернув себя за кончик носа, возразил Патрик.
— В смысле?
— В смысле, добыча пиратов наверняка — испанцы. Тут на других, считай, никто и не охотится. Если нам удастся освободить пленников, то мы сразу же поднимем свой статус в глазах губернатора. А еще можем заполучить кое-что и для себя.
— Ага. Не забывай, у тебя даже капитанского патента пока нет, про каперский так и вовсе помолчу, — возразил Кевин.
— Ну, капитанский патент — дело наживное. Тут всего-то надо прибыть на корабле в Пуэрто-Рико, и полный порядок. А что до каперского патента, так ведь, если речь о пиратах, он и не нужен. Бороться с разбойниками — долг каждого честного человека.
— А ничего, что их четыре десятка против наших трех? И опыт военный не чета нашему, — буркнул Мартин.
— Волков бояться — в лес не ходить. К тому же после первого же нашего залпа их станет уже меньше, чем нас. Или я не понимаю, зачем мы вообще тут извели целую прорву пороха и слили не одну бочку пота. И потом, нужно же нам где-то и как-то обзаводиться собственным боевым опытом. Этот случай я считаю очень даже удачным.
— Ты серьезно, Патрик? Три десятка новобранцев против сорока прожженных ветеранов.
— Конечно, я серьезно, Кевин.
— Но…
— Это приказ! — жестко припечатал Патрик.
— Есть, — тут же чуть не в один голос ответили, вернее, буркнули Кевин и Мартин.
Так уж у них было заведено, что до того, как решение принято, есть возможность обсуждения, взвешивания всех «за» и «против». Но как только решили что-либо, оставалось только выполнять приказ. Разумная инициатива в бою приветствовалась, но все рассуждения теперь уже шли побоку. Разница только в том, что раньше это относилось к учениям, теперь же предстояло участвовать в настоящем бою.
Конечно, не все единодушно согласились драться с теми, кто им вроде бы не угрожал. Однако сомневающиеся поостереглись высказывать свои суждения вслух. В свое время им предоставлялся выбор между мирной жизнью колониста и бойцом отряда, они его сделали. Теперь в течение пяти лет у них оставалась только служба, строжайшая дисциплина и безоговорочное выполнение приказов. Двое неудачников, распростившихся с жизнью, послужили яркой иллюстрацией того, что ожидало за неповиновение.
Правда, Патрик вовсе не собирался использовать людей как бездумные машины. Если солдат понимает, за что он сражается, он способен на куда большее, в отличие от тупо зажатого в тиски дисциплины. Поэтому, как только с первыми приготовлениями было покончено, капитан собрал всех бойцов для задушевной беседы.
Вообще-то не мешало бы завести для этой цели какого-нибудь замполита. Вернее, капеллана. Пусть радеет о душах бойцов и о том, чтобы у них всегда был полный порядок с мотивацией. Конечно, Патрик и сам может, но это только за неимением лучшего. А так — не дело, когда командир или капитан настолько сближается с рядовыми. Нет, понятно, что он отец солдату. Но именно — отец. А им бы еще и «мамка» не помешала.
В общем и целом, к концу беседы парни уже и думать забыли о своем намерении побурчать. Бить пиратов в надежде получить добычу и благосклонность губернатора — конечно же, хорошо. Но если на это посмотреть еще и под тем углом, что здесь, на своем месте, они еще и досаждают проклятой Англии… Подобный подход к делу понравился всем без исключения, и в глазах бойцов тут же загорелся недобрый огонек.
От лагеря колонистов до стоянки пиратов около четырех миль. Так себе расстояние. Да еще при отсутствии крутых подъемов и наличии каких-никаких троп, которые им с легкостью показывал Байл. Так что на месте они будут еще засветло.
Неизвестно, как отнесутся индейцы к тому факту, что их новые друзья решили спасти испанцев. Все же ненависть к ним у краснокожих уже, считай, на генетическом уровне. Но, с другой стороны, касик индейцев вполне вменяемый мужик. Сделают им благодарственные подношения, глядишь, поймет, что лучше дружить.
А если нет? Значит, придется зачистить остров. Без вариантов. Не он начал эту вражду. Но, похоже, ему придется пожинать ее плоды. И в данном случае он предпочтет обезопасить своих людей, а не ожидать удара в спину. От одной только мысли об этом на душе становилось погано до тошноты, но и другого выхода Патрик не видел.
Конечно, как вариант, индейцев можно депортировать. Благо далеко не все острова пока заняты белыми колонистами. Вот только вряд ли они захотят добровольно переезжать. Так что без крови не обойдется. Гобан избрал верную тактику, и пока она приносила хорошие плоды. Дай-то Бог, чтобы и дальше было так…
…Это пираты! Никаких сомнений. На берегу разбит небольшой лагерь из нескольких палаток. Что явственно указывало на их намерение подзадержаться на этом острове. Как пить дать, Гобан оказался прав, и пираты хотят привести в порядок свои корабли после боя. Это тем более необходимо, если их путь лежит на Ямайку, до которой путь более дальний. Ведь они были англичанами.
Патрик вместе с охотником Дараком подобрался на расстояние сотни ярдов. Всех разговоров в лагере они не слышали, но обрывки английской речи до них доносились. Позиция в мешанине торчащих из земли корней огромного раскидистого дерева была просто идеальной. Оставаясь незамеченными, они имели возможность рассмотреть как берег, так и корабли. Ну и подзорная труба, обнаруженная в каюте капитана «Охотника», пусть и плохонькая, но все-таки подспорье.
С кораблей доносился перестук молотков и топоров. Вернее, звуки эти слышались с бригантины, которая, как видно, получила повреждения в результате недавнего боя. По ее левому борту были видны две четырехфунтовые пушки и четыре фальконета на ютовой надстройке. Вся артиллерия бронзовая, что бросалось в глаза благодаря ее блеску на солнце. Что же, это не может не радовать, бронза намного предпочтительнее чугуна.
Впрочем, если пираты и использовали свои пушки, то предпочитали бить по испанцу картечью. Ведь тот был их добычей. А к чему портить свой же приз? Тут ведь какое дело. Сам корабль также является имуществом. Этот, конечно, не галеон, а просто большой купец, водоизмещением около пятисот тонн. Но даже при том, что пиратов безбожно обсчитывают, он принесет команде около тысячи фунтов. Совсем не мало. К тому же есть еще и груз, который очень даже мог пострадать от попаданий ядер или забортной воды.
Нет, расстреливать ядрами свою добычу — последнее дело. А вот испанцы не стеснялись и, похоже, были не столь уж бестолковыми канонирами. На это, кроме плотников, указывали и матросы, облепившие такелаж бригантины. Как видно, и оснастке досталось на орехи. Впрочем, меткая стрельба все равно не принесла испанцам успеха. Коль скоро их корабль стоит в этой бухте и в лагере на берегу явно командуют не они.
— И где команда с купца? Неужели перебили всех? — прошептал Дарак.
— С англичан станется. Хотя могли посадить в шлюпку и отпустить, — ответил Патрик.
— А может, держат под замком?
— Зачем? О том, чтобы пираты продавали моряков в рабство, я не слышал ни разу. Капитана или купца ради выкупа, конечно, могут придержать. Но остальных либо под нож, либо в шлюпку — и на все четыре стороны.
— Ясно. Ждем вечера, когда они соберутся в лагере, и нападем?
— Нет. На судах все одно останется кто-то. Намучаемся потом с ними. Так что мы с тобой начнем действовать ночью. А вот остальные нападут только утром. Опять же, мало ли что случится в темноте. Нам упускать никого нельзя, не то беды потом не оберешься.
— И что будем делать сейчас?
— Сидеть и наблюдать, — решительно подытожил Патрик.
К лагерю на берегу пираты потянулись, когда солнце уже начало клониться к закату. И, судя по довольным перебранкам, дела с ремонтом у них продвигались довольно успешно. А может, причина в богатом трофее. Все-таки жизнь пирата — это не только абордажи, пьянки, шлюхи и звон серебра. Джентльмены удачи скорее походили на отощавшего волка, постоянно рыскающего в поисках добычи.
Ну не задерживались у них в руках деньги. Пока есть серебро, ром льется рекой, и никто не задумывается о дне завтрашнем, ведь его может попросту и не быть. И как только карманы опустеют, снова на охоту. А кишащее кораблями море бывает только в компьютерных игрушках. К тому же далеко не каждый купец по зубам порою слабо вооруженным, хотя и беспримерно нахальным морским разбойникам…
Несмотря на то что море для пирата дом родной, эти предпочитали ночевать на берегу. Причем время проводили весьма весело, накачиваясь ромом, как говорится, по самые брови. Правда, участвовали в этом действе не все. Четверо стояли в карауле, на двух спаренных постах у кромки леса, примыкающего к лагерю. Еще по два человека находилось на каждом из кораблей. И судя по тому, как пираты налегали на спиртное, посты менять не планировалось. Раздолбаи, что тут скажешь.
Действовать начали в собачью вахту. Перед самым рассветом. Когда сон подбирается к самым стойким. И с купцом вышло именно так. Оба вахтенных спали, как сурки, закутавшись в парусину от пробирающей морской сырости. Не пришлось даже задействовать духовые трубки. Правда, могли возникнуть трудности с обнаружением вахтенных, но те выдали свое местоположение дружным храпом.
Быстрое обследование корабля выявило полное отсутствие на борту других пиратов и наличие четырех пленников. Вернее, трех пленников и одной пленницы. Это были капитан, купец, владелец груза, и молодой идальго, который отправился вместе супругой в Новый Свет за своим счастьем.
Они настаивали на том, чтобы Патрик их освободил и дал в руки оружие. Ну, коль скоро сказался подданным испанского короля. Но Патрик отверг это предложение. Пленникам оставалось обождать под замком всего лишь несколько часов. А тогда уж они непременно будут свободны. Бог весть какие у испанцев законы по морскому праву. Выпусти пленников, так потом они начнут претендовать на долю в добыче. И без того теперь придется вернуть корабль вместе с грузом их владельцам. А как же иначе-то?
На бригантине вахтенные не спали. Впрочем, и службой их бдение назвать не поворачивался язык. Установив фонарь на крышке люка посреди палубы, они увлеченно резались в кости, проигрывая свою долю в добыче. А что? Святое дело. Серебро есть. Не молиться же на него. А ночь так длинна и скучна.
Два плевка поставили точку в этой азартной игре. Бедолаги свалились на палубу, задыхаясь из-за отказавшихся работать легких и не желающих больше перекачивать кровь сердец. Они прекрасно видели поднявшихся на борт неизвестных, заливаемых лунным светом. Сознавали все происходящее и подступающую к ним смерть. Вот только поделать ничего не могли.
Эта бригантина была крупнее их «Охотника». Около тридцати пяти метров в длину и примерно восемь в ширину. Хотя над водой борт возвышался тоже не более чем на пару метров. Водоизмещение — тонн сто пятьдесят. И при этом кораблик нравился Патрику куда больше. Одна только ютовая надстройка с каютами чего стоила. Она занимала четверть палубы.
Входная дверь в коридор надстройки безбожно заскрипела, стоило только ее потянуть. Диверсанты до скрежета сжали зубы, невольно переглянувшись. Что и говорить, безалаберность на страже хозяина корабля. Угу. Они видели, как еще с вечера капитан прибыл на борт на маленьком ялике. Может, настроения не было гулять, а может, еще какая причина. Но факт остается фактом, он находился на корабле.
По логике, следовало бы проверить все четыре каюты. Их двери выходили в коридор шириной метра полтора и длиной чуть больше четырех. Но, по здравом рассуждении, Патрик решил, что вряд ли капитан расположится в маленькой каюте. Даже рядовые пираты этого не поймут. Капитан просто обязан занимать самое лучшее и просторное помещение. Иное в этом мире вообще не рассматривалось. Поэтому они с Дараком проследовали прямо по коридору.
Патрик нащупал дверную ручку. Не заперто. Вот и замечательно. Резкий толчок, и дверь перед ними распахнулась. И снова со скрипом. Впрочем, он избрал верную тактику. Скрип получился резким и коротким. Такой меньше потревожит сон подвыпившего человека. Они скользнули в каюту, стараясь рассмотреть в ней хоть что-то.
Нет, с освещением тут был полный порядок. Лунный свет заливал каюту через довольно большие кормовые окна. Сама каюта имела размеры метров пять на четыре. Для корабля весьма просторно, а уж для такого и подавно. Но, по сути, помещение не такое уж большое. Даже при наличии одного-единственного окна света было бы более чем достаточно.
Но все дело в том, что они не видели капитана. Вон у левого борта его кровать, в этом никаких сомнений. В ногах стоит сундук. Наверняка с вещами капитана. Вот стол, кресло, стулья. У правого борта примостились сразу два больших сундука. Один наверняка с навигационными инструментами и картами. Второй, возможно, с судовой казной. Пожелай здесь спрятаться, так просто негде.
Стоп. А вот эти дверцы по бортам? За ними должны находиться штульцы. Это отхожие места. Почему в каюте капитана две двери и два отхожих места? Так ведь есть подветренная и наветренная стороны, занимай, какая удобнее.
Кстати, для остальных отхожие места тоже в ютовой надстройке, вход в них с палубы у бортов, под лестницами. А что делать, коль скоро на судне напрочь отсутствует носовой свес под запоминающимся названием гальюн. Чем бы ни руководствовался мастер, строивший это судно, но построено оно было именно так.
Подав знак Дараку, Патрик двинулся сначала к двери по правому борту. С учетом ночного бриза, именно эта сторона была подветренной. Снова скрип. И никого. Благодаря полноценному окну света тут было в избытке. Уже чуть ли не матерясь в голос, перебежали к двери, ведущей к другому штульцу. И тут пусто.
— Какого хрена! Какого урода понесло в капитанскую каюту?! Вахта, тревога! — И следом четко различимый звук взводимых курков пистолетов.
В дверях стоял огромный детина, заливаемый бледным лунным светом. Именно его они наблюдали в ялике, возвращающемся на корабль. Получается, то ли офицер, то ли боцман. Вот только разбираться в этом было совершенно некогда. Реакция Патрика и Дарака оказалась одинаковой. Короткий свист устремившихся к своей цели клинков, и возмущенный крик сменился хрипом.
Однако пират все же успел нажать на спусковые крючки пистолетов. Один из них оказался задранным стволом вверх. Курок исправно сработал и высек искру, вот только воспламенить порох ему не удалось, так как тот весь ссыпался с полки, едва только кресало откинулось вперед. Замок второго пистолета сработал как надо, и порох на полке воспламенился с завораживающим шипением. Однако, к счастью, выстрела не последовало.
То ли заряд отсырел, то ли пистолет давно не чистился, и запальное отверстие забилось. Не суть важно. Главное, что выстрела не случилось. А крик? Ну что крик? Мало ли чего орут на корабле. Нагоняй начальство вахте устроило. Опять же, караульные на берегу могли ничего не услышать. Кричал-то мужик внутри корабля.
Однако, и не думая расслабляться, Патрик и Дарак бросились проверять остальные каюты. Теперь уже не до тишины. Если в них кто-то был, то уж он точно услышал крик тревоги. Но их страхи оказались напрасными. Никого в каютах больше не было, не оказалось и на нижней, жилой палубе.
— Ну что, господин капитан, можно вас поздравить с еще одним судном, — похлопав ладонью по мачте, возле которой они присели, произнес Дарак.
— Не спеши, — покачав головой, возразил Патрик. — Все будет зависеть от губернатора. Как он решит, так тому и быть.
— Что с бою взято, то свято. Нет, ну ладно купец. А бригантина наша.
— Мы пока никто и звать нас никак, Дарак. Да и патента у нас нет, а значит, и ситуация с военными трофеями неоднозначная. Тут хватает подводных камней. Хотя, конечно, жаль было бы расставаться с корабликом. Он куда лучше нашего «Охотника».
— Так зачем же тогда?..
— Во-первых, нам нужен боевой опыт. Во-вторых и самых главных — благосклонность губернатора. Без этого нечего и мечтать жить своим укладом и рассчитывать на поддержку Испании. В одиночку же нам не выстоять.
— Ясно. Сейчас-то что будем делать?
— Поищем, чем зарядить фальконеты левого борта, и дождемся рассвета.
— А может, еще и фальконеты с правого борта перенесем?
— Зачем?
— Ну, чтобы поддержать парней.
— Чтобы подать сигнал и припугнуть пиратов, хватит и двух. Мало того, мы их еще и ядрами зарядим.
— Может, картечью? Все же до берега едва пара сотен ярдов. Картечь накроет с гарантией.
— Думаешь, я этого не вижу?
— Тогда…
— Пора ребяткам взрослеть. Если мы кого заденем ядрами, так тому и быть. Если нет, пусть парни поработают сами.
— Но…
— Запомни, Дарак, во всем нужна сноровка, закалка, тренировка. И этот бой, при всех выгодах, которые он сулит, именно тренировка. Конечно, кого-то мы можем потерять. Но это ведь наш выбор. Ладно, пошли искать заряды для фальконетов.
Орудия удалось зарядить уже через полчаса. Дольше искали ключи от крюйт-камеры. Ломать массивный замок на не менее солидных петлях решительно не хотелось. Лишний шум. Опять же, у Патрика все еще была надежда заполучить кораблик себе. А раз так, то к чему курочить свое же имущество.
Проблема разрешилась, когда обыскали труп того самого громилы. Похоже, это все же не боцман, а квартирмейстер, коль скоро при нем обнаружилась целая связка ключей. Один из них великолепно подошел к замку от крюйт-камеры. А дальше оказалось все очень просто. Квартирмейстер тут был знающий, поэтому у него нашлись картузы даже для малокалиберных фальконетов.
Наверняка были и картузы с картечью, но этим место в арсенале. Впрочем, искать их никто и не собирался. Небольшие однофунтовые ядра были сложены пирамидкой рядом с орудиями. Н-да. Несолидно как-то. Диаметр всего-то сантиметров пять. Впрочем, для пробития фальшборта или других, не столь серьезных преград вполне достаточно. А большего от этой малокалиберной артиллерии и не требуется.
Дождавшись рассвета, Патрик тщательно прицелился в одну из палаток и поднес фитиль к затравочному отверстию. Грохнуло неожиданно громко. А главное — в результате наставшего безветрия облако дыма так и зависло перед бортом корабля, медленно поднимаясь кверху и расползаясь в стороны. Дарак так и не выстрелил, как видно, не хотел посылать ядро в неизвестность. Что же, вполне объяснимо.
Видеть они ничего не видели, зато отчетливо услышали крики, полные страдания и боли, и гневные возгласы подскочивших на ноги разбойников. Когда через несколько секунд дым достаточно рассеялся, они увидели гневную толпу, собравшуюся на берегу бухты. Кто-то уже порывался столкнуть в воду лодку и отправиться на борт, чтобы разобраться с идиотом, забавляющимся с фальконетом.
Ни о каких часовых со стороны леса уже не могло быть и речи. Момент для нападения — лучше не придумаешь. Однако Мартин получил четкий приказ начинать атаку только после второго выстрела. Парни уже наверняка выдвинулись на рубеж атаки, но дисциплинированно ждут сигнала.
Оставив в покое свой фальконет, Патрик прошел на бак, чтобы иметь возможность без помех наблюдать за происходящим. Разве только посоветовал Дараку не затягивать. Не хватало еще дождаться, когда пираты двинутся на абордаж. Шлюпки, конечно, можно расстрелять, но в подобном транжирстве нет смысла. Колонистам они пригодятся.
Наконец Дарак выстрелил. Причем весьма удачно. Скольких покалечил в палатке Патрик, непонятно. А вот Дарак точно снес одному из пиратов голову, а второму оторвал руку у самого плеча. Удачный выстрел, даже при стрельбе в плотное построение.
Буквально сразу же грянул мушкетный залп. Кромку леса тут же заволокло полоской порохового дыма. Вопли пиратов стали намного громче. И теперь уже в них слышалась самая настоящая паника. Кто-то стал усиленно сталкивать в море лодки, в результате отлива оказавшиеся слишком далеко от кромки воды. Кто-то бросился к оставленному на месте ночлега оружию. Другие кидались в воду, дабы вплавь добраться до кораблей. Глупость несусветная. Но по всему выходит, атака и впрямь вышла неожиданной.
Сразу после залпа Мартин повел отряд в атаку. И надо заметить, противостояли им едва ли полтора десятка пиратов. Сказались и сокрушительный залп, и паника среди разбойников. По большому счету, это была не схватка, а самая настоящая резня. Как бойцов и учил Патрик, ни о каких поединках не могло быть и речи. Видишь спину — руби не задумываясь. Видишь незащищенный бок — коли, потом разберешься, с кем этот пират выяснял отношения. Напали на тебя — дерись грудь в грудь. И верти головой во все стороны, чтобы ненароком не подкололи тебя самого.
Каких-то две-три минуты, и все было кончено. Дарак наблюдал за происходящим с ютовой надстройки, опершись на перила. И только удивленно присвистнул, когда Патрик подошел к нему.
— Вот это я понимаю. Вот это рубка. Р-р-раз, и ваших нет!
— Да. Не зря месяц мучились, — осматривая пляж в подзорную трубу, удовлетворенно произнес Патрик. — У наших, похоже, и раненых-то нет.
— Ага, я тоже не вижу, — согласился Дарак, у которого было отменное зрение.
А вот пиратов полегло больше половины. Даже с учетом того, что сколько-то бандитов лежали на песке раненные. Во всяком случае, пленных Патрик наблюдал человек пятнадцать. Бросившиеся было в воду, как видно, успели сообразить, что дело это безнадежное, и поплыли к берегу. Ну не топиться же в самом-то деле. Уйти же вплавь… Даже не смешно.
Пленных определили в трюм, предварительно тщательно связав. Тем, у кого ранения были не смертельные, Патрик оказал первую помощь. Тяжелых просто добили. Приятным сюрпризом было то, что среди пленников оказался капитан, на котором не было ни единой царапины.
Как это ни странно, несмотря на то, что большинство его команды были англичанами, сам он и примерно треть остальных были французами. И звали этого пирата Пьер ле Пикар, Пикардиец. Довольно крепкий пятидесятилетний мужчина в белой рубахе, распахнутой на груди, где виднелась густая поросль. Патрик даже потер от удовольствия руки.
Только абсолютно не интересующийся происходящим на Карибах не знал всех капитанов, являвшихся соратниками Генри Моргана. Во всяком случае, о Пикардийце было точно известно, что он участвовал в двух знаменитых походах Моргана на Маракайбо и Панаму. Что же, это пока не сам адмирал, но добыча для испанцев весьма желанная.
Вообще сомнительно, что Пьер назвал бы себя, если бы не был уверен, что его взяли в оборот соратники по цеху. В хваленом береговом братстве случалось, когда одна шайка грабила другую. А нечего варежкой хлопать. Взял добычу, умей ее сохранить. А вот вендетта среди них не была принята. Ведь месть прибыли не приносит. Нет, если в результате удастся пополнить свою мошну, тогда другое дело. А ради одного только самолюбия… Несерьезно.
Ну не мог он и помыслить, что костерящие во время схватки на английском, щедро перемежая ирландскими выражениями, окажутся на службе у испанцев. Нет, конечно, беглецы на испанские территории случались. Кстати, в основном ирландцы. И испанцы их принимали. Но ни об одном иностранце на испанской службе Пьеру слышать не доводилось. Ну что тут скажешь, не повезло.
Только после того, как пленников «пристроили», приступили к подсчету добычи. Как выяснилось, вся корабельная казна с купца и средства молодой четы были перевезены на бригантину и сейчас находились в капитанской каюте. Как раз один из тех больших сундуков, что стояли скромно в сторонке.
Не откладывая в долгий ящик, Патрик разыскал среди пленных казначея пиратов и доподлинно выяснил, сколько именно было взято наличности и драгоценностей с купца. Как видно, предвидя нечто подобное, недавние пленники пиратов предпочли честно указать, что именно было у них похищено.
В общей сложности вышло порядка тысячи двухсот фунтов. Основная сумма принадлежала молодой чете, везшей с собой все свои сбережения. У купца и капитана, ясное дело, основные средства были в товарах, которые им еще предстояло реализовать на материке. Корабельная казна и свободные средства купца были не столь велики. Так… на дорожные расходы, не более.
После того как деньги были возвращены владельцам, в сундуке осталось золотых и серебряных монет на общую сумму в шестьсот фунтов. Плюс находившийся в трюме груз мануфактурных товаров. Содержимое трюма бригантины и то, что немалая часть серебра была представлена голландскими гульденами, натолкнули Патрика на мысль, что предшественниками пленения испанцев были как раз голландцы, направлявшиеся из Старого Света.
В бухте ирландцы провели весь день. Необходимо было привести в порядок бригантину. За это время Кевин успел пересечь остров и, «оседлав» «Охотника», вернуться к призовым судам. Н-да. Спорное вообще-то утверждение. Во всяком случае, в отношении испанского торговца.
Не мудрствуя лукаво, Патрик распределил своих людей по трем судам. Сам встал на мостике захваченной «Ласточки». Кевин командовал на «Охотнике». А на купце со звучным названием «Исабель» привычно распоряжался его прежний капитан, сеньор Альварес Флорес. Кстати, в честь своей первой победы Патрик назвал эту бухту именем испанского корабля. А что, бухта Исабель. Красиво и благозвучно.
Выйдя в море на рассвете, они без каких-либо неожиданностей и приключений к вечеру прибыли в Пуэрто-Рико. Здесь они были встречены с недоумением и ликованием. Последнее случилось после того, как по городу разнеслась молва о том, что захвачен пусть и не самый знаменитый, но довольно известный пират. Стоит ли говорить, как сильно ненавидели пиратов испанские колонисты? Ведь корсары вовсе не ограничивались разбоем на море. Нередко их жертвами становились даже не большие города с их богатствами, но и самые обычные рыбачьи поселения или фермы.
— Признаться, не ожидал, что вы так скоро порадуете нас, сеньор Кларк, — указывая ему на стул напротив себя, не без удовольствия произнес губернатор.
— Ну, это всего лишь случайность, которой я решил воспользоваться, ваше сиятельство.
— Или провидение. Возможно, Господь шлет нам знак о том, что ваша миссия будет удачной.
— Простите, ваше сиятельство. Я, конечно же, ревностный католик. Более того, англичан ненавижу всеми фибрами души. Но вынужден признать, что ненавистный всем ирландцам Кромвель любил приводить очень хорошую поговорку: «На Бога надейся, но пороховницу держи сухой!» Возможно, это провидение вверило в мои руки Пьера ле Пикара. Но за Морганом я отправлюсь лично и осознанно.
— Трудно вам возразить. Но, с другой стороны, любая случайность может спутать все тщательно проработанные планы.
— Согласен. Но именно поэтому я и не отрицаю волю провидения. Просто я не собираюсь на нее уповать целиком и полностью.
— А вот в этом я с вами, пожалуй, соглашусь. Итак, я вижу, вы хотите задать мне вопрос и никак не решаетесь это сделать. Сегодня вы герой и, уверяю вас, заслуживаете награды.
— Дело в том, что я не совсем понимаю, в чем именно должна выражаться моя награда. Будь у меня каперский патент, я четко знал бы, какую долю следует отдать в казну, а сколько оставить себе и моей команде. Но в данном случае…
— В данном случае все находится в моей воле. И спешу вас заверить, сеньор Кларк, я вовсе не собираюсь быть скупым. Пиратский корабль со всем, что имеется на его борту, — ваша награда за смелость. Насколько мне известно, вы безвозмездно вернули их корабль прежним владельцам, так же как деньги, обнаруженные на пиратском корабле.
— Да, это так, ваша светлость. Я посчитал, что коль скоро являюсь подданным его католического величества, то мне не пристало обирать других его подданных, попавших в беду.
— В высшей степени благородно. Хотя и расточительно. Они должны были получить несколько меньше. Но…
— Решение уже принято, озвучено и обратного хода не имеет, — вздохнув, произнес Патрик.
— Именно, — дополняя свои слова кивком головы, подтвердил губернатор.
— Не страшно, ваша светлость. Ведь доброе имя порой стоит куда дороже любого серебра и золота, — ничуть не смутившись, пожав плечами и изображая безразличие, ответил Патрик.
— Уж не в расчете ли на это вы поступили подобным образом?
— Признаться, мои поступки были продиктованы больше незнанием законов и реалий, существующих в испанских владениях. Но я ничуть не жалею о содеянном. Более того, и впредь в подобной ситуации буду поступать так же.
— Превосходно. Просто превосходно. Так держать, и вы далеко пойдете. А теперь я хотел бы, чтобы вы поведали мне все детали вашего приключения.
— Извольте…
Патрик рассказал обо всем достаточно откровенно. Разве только не стал упоминать о такой незначительной детали, как духовая трубка с отравленными стрелами. Не стоит выкладывать все козыри. Мало ли где и при каких обстоятельствах может понадобиться ему это оружие. В остальном же рассказ был достаточно полным.
Ах да! Не стал он упоминать и об индейцах. Уж больно испанцы с ними не ладили. Бог весть, как тут все обернется. Глядишь, эти ревностные католики потребуют уничтожить индейцев или привести их в лоно католической церкви. Вот уж чего не хотелось бы, так это портить отношения с аборигенами. К тому же они сильно помогли колонистам. Нехорошо отвечать им за это черной неблагодарностью.
— Вы прекрасный рассказчик, сеньор Кларк. Может, попробуете писать романы? Я гарантирую вам успех, и уж тем более — у молодежи, — выслушав его повествование, подытожил Хуан де Варгос.
— Вот уж в чем сомневаюсь, так это в том, что сумею добиться успеха на ниве сочинительства. Рассказывать — это одно, изложить же красочно на бумаге — совершенно другое.
— Что же, с этим было бы глупо спорить, но я бы на вашем месте попытался. В свободное, так сказать, время.
— Увы, но со свободным временем у меня как-то не очень. Я возглавляю колонию, а еще — капитан и доктор. Забот более чем достаточно, а вот свободного времени практически нет.
— Так заведите себе помощников.
— Завел, конечно же. И это сильно разгрузило, иначе меня просто не хватило бы на все остальное.
— Кстати, ваше капитанство. Вы решили, какое именно судно будете регистрировать?
— Если такое возможно, то оба.
— У вас есть еще один навигатор?
— Пока нет, ваша светлость. Но вскоре появится, в этом я уверен. И коль скоро я, с вашей помощью, собираюсь создать целое ирландское поселение, судно для хозяйственных дел нам не помешает.
— Что же, я могу зарегистрировать оба корабля и выписать два патента на ваше имя.
— И еще, ваша светлость. Я хочу поменять имена кораблей.
— Как я понимаю, вы собираетесь сделать охотника из пиратской бригантины?
— Именно. Она имеет большее водоизмещение, парусность, скорость и более приспособлена для океанского перехода.
— Что же, вы получите ваши патенты уже завтра. Что-то еще?
— Возможность проведения срочного ремонта, ваша светлость. Бригантине порядком досталось, а переход через океан — испытание достаточно серьезное.
— Надеюсь, ремонт и оснащение корабля будут не за счет испанской казны?
— Разумеется, нет, ваша светлость, — едва не с возмущением отверг подобное подозрение Патрик.
— Вот и замечательно. Да. Не забудьте завтра утром посетить и канцелярию трибунала святой инквизиции. Вам надлежит дать показания относительно пленения вами этих пиратов.
— Святая инквизиция, ваша светлость? Но разве пираты не подпадают под юрисдикцию светских властей?
— Разумеется. Но когда в злодеяниях разбойников есть преступления против католической церкви, приоритет в рассмотрении дел переходит в руки инквизиции. Этот ле Пикар участвовал в набегах с ле Олонэ и Морганом, во время которых не только были разграблены и сожжены церкви, но преданы мучительной смерти католические священники. Инквизиция самым тщательным образом разберется в причастности к данным злодеяниям каждого из пленников, и тех, чья вина не будет доказана, передадут светским властям.
— Ясно. Разумеется, я завтра же побываю в канцелярии и дам исчерпывающие объяснения.
Ну вот. Еще и эти святоши. Что-то он слишком легкомысленно отнесся к инквизиции. Попросту практически о ней позабыл. А в Испании и в ее заокеанских владениях этого делать не рекомендовалось. Уж больно сильные позиции были у этой конторы. Эдакий аналог советского НКВД, причем в худшем его проявлении. Инквизиторы практически открыто стряпали дела с целью завладения чужим имуществом. И поговаривали, что владеют чуть ли не третью земель в метрополии. Да и в колониях не больно-то стеснялись.
Об этом Кларк, конечно же, был осведомлен. Правда, как везде, все зависело от исполнителей на местах. И вот тут-то ему и стоило упрекнуть себя за непредусмотрительность. Ведь он понятия не имел, что собой представляет председатель трибунала святой инквизиции, окопавшийся в Пуэрто-Рико. А это важно. Если он человек алчный, это одно. Если фанатик, другое. Ч-черт! Интересно, а что из этих двух зол хуже?
Покинув резиденцию губернатора, Патрик направился на квартиру команданте де Торреса. Коль скоро до заката еще есть пара часов, отчего же не навестить своего пациента. Мало ли, что он оставил его вне опасности. С местных костоправов станется занести какую-нибудь инфекцию даже в заживающую рану. А вот ухудшения его самочувствия очень не хотелось бы.
Нет, Кларк при всем его благородстве не отказался бы от устранения препятствия на пути к сердцу красавицы Аниты. Конечно, спасти жениха той, в которую сам влюбился, весьма романтично, но… Он искренне желал ей счастья. Просто был убежден в том, что это счастье она обретет только рядом с ним.
А вот Шейранов, наоборот, предпочел бы окончательно и бесповоротно поставить молодого человека на ноги. Ну, потерзается его подопечный какое-то время душевными муками. Потом все пройдет и быльем порастет. А вот доброе отношение со стороны губернатора и того же команданте совсем не помешает ни Патрику, ни колонии, которую он начал закладывать.
Первым, что Патрик обнаружил на квартире команданте, была Анита собственной персоной, решившая посетить больного. А может, она практически и не отходила от его постели. Жених как-никак. И, надо заметить, Кларка данное обстоятельство ранило до глубины души. Шейранову пришлось его успокаивать и даже загонять огорчение в дальний уголок. Не то еще учудит чего.
Вторым был местный коновал, безбожно нарушающий приказы Патрика. К тому же он притащил сюда некую заживляющую субстанцию, содержащую ртуть. Хвастал он в прошлый раз новинкой современной науки. А сейчас щедро пользовал этой гадостью раненого из уже знакомой Патрику баночки. Пока молодые люди мило щебетали, этот негодяй беззастенчиво травил пациента. И это несмотря на прямой запрет!
— Здравствуйте, сеньор де Торрес! Сеньорита Анита!
— Здравствуйте, доктор, — чуть не в голос радостно поздоровались они с ним.
— Здравствуйте, — явно недовольно буркнул хирург.
— Я прошу прощения, уважаемый, но что это вы делаете? — обратился Патрик к соратнику по цеху.
— Разве не видите, обрабатываю рану, — пожав плечами, ответил хирург.
— Ясно. Теперь послушайте меня, господин идиот. Собирайте свои манатки и проваливайте отсюда!
— Сеньор доктор, — решил вмешаться в спор двух медиков больной.
— Сеньор де Торрес, в состав этой мази входит ртуть, по сути являющаяся ядом. И вы ошибаетесь, это никак не связано с желанием получить чью-то благосклонность. Я просто не хочу, чтобы кто-то по недомыслию загубил мою работу.
— Это последнее достижение медицины. Величайшие умы современности…
— Мне плевать на эти величайшие умы, коль скоро они утверждают такую чушь! — резко оборвал хирурга Патрик. — Повторяю. В том виде, в каком они предлагают использовать ртуть, она опасна для здоровья и самой жизни. Аугусто.
— Я здесь, сеньор доктор, — тут же отозвался слуга больного.
— Проводи сеньора хирурга. И больше не подпускай к своему хозяину. Если, конечно, не хочешь потерять работу.
Как видно, Патрик у слуги вызывал больше доверия, а на хозяина иногда Аугусто попросту не обращал внимания. Есть такая привилегия у слуг, пользующихся доверием своих работодателей. Посчитает такой, что хозяину что-то во благо или во вред, и поступает по своему усмотрению. Причем порой откровенно игнорируя волю хозяина. Вот и Аугусто очень быстро выставил за дверь незадачливого хирурга.
После этого Патрик, вооружившись собственными лекарствами, промыл рану и наложил повязку. При этом показывая слуге, что и как следует делать. Доверяться медикам форта или другим докторам у него желания больше не было. Тем более что с перевязками справится и старательный слуга.
— Я собираюсь задержаться в Пуэрто-Рико еще на недельку, пока приведут в порядок «Охотника». Так что понаблюдаю за вами сам. А если не смогу, то и Аугусто управится.
— Кстати, не поведаете нам о ваших похождениях? — встрепенулся команданте.
Как видно, он остался при своем мнении относительно произошедшей перепалки. Но, без сомнения, принял сторону своего спасителя, поскольку не был лишен чувства благодарности. Он был готов и на большее, чего уж говорить о такой малости.
— Ну, собственно, тут и рассказывать нечего, — скромно, едва не шаркнув ножкой, произнес Патрик.
— Не нужно набивать себе цену, сеньор доктор, — попеняла ему сеньорита Анита. — Просто расскажите, как все было. Мы ведь все равно услышим, но только с таким количеством домыслов, что правду от лжи отделить будет просто невозможно.
— И я полностью согласен с сеньоритой Анитой, — поддержал девушку больной.
В общем-то, не сказать, что из него рассказ тащили клещами. Кларк был готов поведать все в мельчайших подробностях. А уж в присутствии сеньориты Аниты так и подавно. Ведь это позволяло ему предстать в некоем героическом ореоле. Признаться, Шейранов предпочел отойти в сторонку и не мешать подопечному. Ну мало ли, вдруг ему удастся отбить девушку у де Торреса. Конечно, тот не похож на человека, легко уступающего свои позиции. Но вдруг выгорит.
Потом, как положено галантному кавалеру, он проводил сеньориту Аниту до ее дома. Не будь его, роль сопровождающего выпала бы на долю Аугусто. А так… Все в пределах приличий. Нет, конечно, если бы девушка была из благородной семьи, то рядом с ней непременно околачивалась бы дуэнья. Но Анита Сантос не была дворянкой. Хотя и жила в собственном домике и имела в услужении супружескую пару, у которой было трое детей.
Несмотря на то что до ее дома даже неспешным шагом было не больше пятнадцати минут ходу, им потребовался целый час. Они не торопились. Им было настолько интересно вместе, что они прошлись по набережной, служившей одновременно и крепостной стеной. Постояли, любуясь гаванью в лучах заходящего солнца. Патрик показал девушке обе свои бригантины.
Указал и отбитого «купца», капитан которого сейчас был на распутье. С одной стороны, нужно продолжать путешествие, а значит, нанимать хотя бы временный экипаж. С другой — губернатор выслал в море шлюп для поиска высаженной пиратами команды.
Доведя девушку до дома, Патрик не смог удержаться и напросился к ней в гости. Разумеется, под видом того, что с друзьями у него в Пуэрто-Рико пока негусто. А еще он был настолько настойчив, что вытребовал обещание показать ему город. Кларк считал невероятной удачей то, что девушка согласилась на все без возражений.
Шейранов же, способный взглянуть на ситуацию со стороны и трезво, пребывал в недоумении. Вообще-то испанок отличает строгое воспитание. Нет, понятно, что люди везде люди, а она, вдобавок ко всему, вроде бы живет одна. Но, с другой стороны, она помолвлена с команданте де Торресом. И вдруг принимает ухаживания заезжего молодца. А не догадаться, что это ухаживание, довольно проблематично.
Простившись с девушкой, Патрик направился на корабль. Конечно, устроиться в гостинице проблем не составляло. Пусть хоть полночь будет на дворе. И так все и произойдет, когда «Охотник» отправится в док. Но пока в этом не было необходимости. Опять же, Патрик испытывал просто щенячий восторг от обладания собственной бригантиной, да еще и в таком исполнении. Правда, всячески старался этого не показывать. А все из-за того, что неоднократно подтрунивал над Кевином, когда тот дневал и ночевал на прежнем «Охотнике», ныне «Ласточке».
— Что-то ты подзадержался, капитан, — с тревожным видом встретил его на палубе Мартин.
— Все нормально, дружище. Вызови сюда Кевина, и вместе пожалуйте в мою каюту. А я пока умоюсь.
— Понял.
Н-да. Все же нужно будет «изобрести» рукомойник. В конце концов, ничего сложного. Зато, по сравнению с кувшином с водой и тазом, намного удобнее. Ладно еще, когда есть кому полить. А если нет, так приходится набирать воду в таз и умываться прямо из него. Нет, привыкнуть, конечно, можно ко всему, но жутко неудобно.
Закончив плескаться, он полез за чистой рубахой. При этом не забыл помянуть недобрым словом привычку местных укутываться в сто одежек, словно капуста. Ну какая в этом может быть необходимость? А ведь испанцы из довольно жарких краев. Как могла у них сложиться такая идиотская мода.
— Звал, Патрик? — заглянул в каюту Кевин.
— Звал, конечно. Проходите, парни, — пригласил он обоих своих помощников. — Итак, есть новости. Первая: с утра мы втроем отправляемся в канцелярию трибунала инквизиции для дачи показаний.
— Инквизиции? — чуть не в голос удивились оба.
— Угу. Оказывается, при набегах, в которых участвовал наш ле Пикар, были разграблены церкви и жестоко убиты священники. А это дело инквизиции. Проведут дознание, выяснят, кто причастен к этому злодеянию, и воздадут по заслугам.
— Это же костер, — возмутился Кевин.
— Петля, она как-то почестнее будет, — поддержал его Мартин.
— Лишние разговоры, парни. Они прекрасно знали, что творят, когда грабили церкви, как знали и то, кого дразнят. Так что… И потом, на костер отправят далеко не всех. Нужно же показать, что дознание тщательное, а суд справедливый. Я уверен, большинство станцует со старухой.
— Это все новости? — сумрачно буркнул Кевин.
— Плохие — да. Остальные только хорошие. От инквизиторов двигаем в канцелярию губернатора, где я получаю два капитанских патента на «Ласточку» и «Охотника». Только названиями кораблики поменяются.
— Значит, трофей наш! — мигом взбодрился Кевин.
— Причем со всем, что есть на борту. Поэтому за вторую половину дня нам предстоит реализовать все, что посчитаем нужным, а что пригодится, отправим на «Ласточку». — Патрик указал в направлении, где на якоре стояла вторая бригантина, чтобы не было сомнений, какую именно «Ласточку» он имеет в виду. — Послезавтра ты, Кевин, выдвинешься на Вьекес. Надеюсь, не заблудишься?
— Днем все будет в порядке.
— Вот и ладно. Разгрузишься в поселке — и назад. Мы с Мартином тут как раз устроим нашу красавицу в доке и прикупим скот. Так что захватишь из поселка народ, чтобы со скотиной тут управились.
— Думаешь…
— Выбора у нас нет. Так что Моргана я в любом случае сюда доставлю. Не надо на меня так смотреть. Мне плевать, что его тут сожгут. Ему ведь было без разницы, когда он в Панаме подвешивал мужчин за яйца, пока те не отрывались, только ради того, чтобы они указали, где припрятали пару десятков серебряных монет. Тоже, поди, не сахар. А пока нас не будет, нечего нашим время терять почем зря. В конце концов, я не собираюсь никого кормить. Помочь на первых порах — да. Но не содержать.
— Да это-то понятно, — с неким сомнением согласился Мартин. — Но только… А ну как вдруг у нас не выгорит?
— Выгорит. Еще как выгорит. Значит, так, с нами на дело пойдут два десятка. Десяток остается на острове в качестве охраны. Вы оба и Дарак идете со мной, и это не обсуждается. Мартин, думай, кто из парней может претендовать на сержанта.
— А чего тут думать — дружок его Антэн.
— Он неплохо обращается с кораблем. Сейчас-то я боцманом пойду, но я изучаю навигацию и, как понимаю, встану на мостик «Ласточки». Антэну же прямая дорога в боцманы.
— Ну, случится это не сразу. Да и ты в капитаны раньше, чем через год, не перескочишь. И то, даже при самых невероятных твоих успехах, это слишком рано.
— Тогда зачем ты оставил «Ласточку»? Продали бы. В таком состоянии за нее минимум пятьсот фунтов получить можно, — обиженно произнес Кевин.
— Ишь, шустрый какой. Корабль нам еще понадобится. А среди ирландских рабов очень даже может шкипер попасться. И прекращай дуться, как красна девица. Не маленький, должен понимать, что до капитанского мостика нужно дорасти. Знаю, о чем думаешь. Да, я тоже далеко не готовый капитан, но на сегодняшний день лучшее, что у нас есть. Так что вместе будем набираться опыта.
— И когда выдвигаемся? — поинтересовался Мартин.
— Думаю, недели нам будет достаточно, чтобы привести судно в порядок. Так что с учетом всех злоключений — две недели.
— А капитан-то не торопится. Как считаешь, Кевин? — с хитринкой произнес Мартин.
— Ясное дело, не торопится, — в тон ему ответил тот.
— С чего это вы взяли? — начал отнекиваться Патрик.
— Да так. Скучно было. Вот мы в трубу на город и глазели. На берег-то нам сходить кое-кто запретил, а сам по набережной с милой такой сеньоритой прохаживался.
— При чем тут это? — возмутился Патрик, невольно дергая себя за нос.
— Да нет. Ни при чем. Так. Подумалось просто, — переглядываясь с Кевином лукавыми взглядами, произнес Мартин.
