8
Все мужики – сволочи, все бабы – дуры, а счастье в труде.
София могла бы поспорить с расхожим афоризмом только в одном: вторую часть фразы можно было сделать помягче. Что-нибудь, вроде: «далеко не все женщины умны». А в остальном, все верно.
Звонить Сергею девушка не стала. Ей показалось бессмысленным делом настойчиво добиваться ответа на вопрос: почему? Или точнее: за что? Чем она заслужила такое обхождение, чтобы ей звонили среди ночи и – как обухом по голове – заявляли о разрыве, без сколько-нибудь приемлемых объяснений. Пусть даже и правда то, что он сказал.
Встретил женщину… Чепуха какая-то. Не вчера же, в самом деле, он ее встретил. Прямо ночью и сразу любовь. Крутые парни, у них все круче не бывает. И если уж рвать отношения, то непременно с мясом, с кровью. Чтоб рыдала в подушку, локти кусала, дышать спокойно не могла без острой боли в сердце та, которую ты прежде целовал.
Не зря ей кошмар приснился. Как говорится, сон в руку – и во сне Сергей ее бросил и наяву.
София так и не смогла заснуть после звонка. В офисе еле досидела до конца рабочего дня. Едва не перепутала материал, идущий в следующий номер. Однако, странное дело – около пяти часов вечера вдруг расслабилась. Напряженье отпустило и девушка стала клевать носом.
– Бурно проведенная ночь, Софочка?
София подняла голову: дождалась-таки завистливого возгласа Анны.
«Тебе бы такую ночь», – подумала София, а вслух сказала:
– Ты ж меня понимаешь, Аня. Мужчины, это такие агрессивные существа. Они как прыгнут…
– Что-то мне кажется, что в фильме «Здравствуйте, я ваша тетя», эта фраза малость по-другому звучала, – задумчиво сказала Дарья.
София вяло улыбнулась: даже приматы вряд ли способны позвонить в четыре часа ночи с тем, чтобы сообщить пренеприятное известие.
– А как вы думаете, девчонки: если муж хорошо зарабатывает, а при этом руки у него из задницы растут, стоит ли с этим мириться? – оторвавшись от компьютера, спросила вдруг Лариса.
– С чем мириться? С тем, что хорошо зарабатывает? – рассмеялась Дарья. – По-моему, и так понятно, с чем мириться стоит, а с чем нет.
– А мне непонятно. Почему я должна и работать, и хорошо готовить, например. А он – только работать. Потому что гвоздь забить как следует, он уже не может.
– Сдались тебе эти гвозди, – пожала плечами Дарья.
– Мне сдались. Для меня это вообще вопрос жизни и смерти.
– Как это? – не поняла София.
– Так это, Софочка. Упало в доме все, что было прикручено мужем к стенам. Рамки с фотографиями, сушилка для полотенец. И даже мыльница.
Смешливая Анна хихикнула, прикрывая рот рукой.
– Ну и что? – по-прежнему недоумевала София. – Кто тебе эта мыльница?
– Не скажи. Вот у меня в спальне, над моей головой, полочка висит. Тоже муж подвешивал. Вот я и думаю: он специально это сделал, чтобы от меня избавиться?
Рассмеялись все. Кроме Софии. Потому что окончание фразы «чтобы от меня избавиться» она приняла близко к сердцу.
Словно все ополчились против нее. На улице шел дождь. В подъезде не горел свет. Пустая квартира встретила хозяйку настороженно. Молчаливый компьютер не обещал счастливого времяпровождения.
София села в кресло, чувствуя себя разбитой, будто целый день занималась физическим трудом. Долго сидела, уставившись на темный экран телевизора.
Слез не было. Только давящая пустота в груди, от которой ныло сердце.
Чтобы как-то себя занять, София поднялась с кресла, пошла на кухню, открыла бар и вынула бутылку коньяка. Откупорила ее и налила себе в рюмку темной жидкости.
– Хороша любовь, которая делает из нас алкоголичек, – изрекла она и выпила. Без закуски.
Горло обожгло. Горячая влага, скользнув по пищеводу, оставила после себя чувство неудовлетворенности и пустоту не заполнила. Очень хотелось плакать. Но не было той последней капли, которая переполнила бы чашу терпения.
И тогда София решительно включила компьютер. Сначала хотела просто походить по страницам, узнать, чем жил народ в ее отсутствие. А вместо этого дрогнувшей рукой проверила почту на многочисленных сайтах знакомств.
Конечно, ее уже ждала масса посланий. Одно из таких сообщений имело ник-нейм Проказник. И картинка, отображающая его в сети была соответствующей – белое лицо Джокера с темными подтеками вместо глаз.
Проказник…
Он уже не считал нужным скрываться.
«Чего ты хочешь?» – вместо приветствия спросила она.
«А ты до сих пор не поняла?»
Красные буквы на черном фоне. Ему тоже порядком поднадоела игра. Он стал обходиться без долгих прелюдий.
«Я поняла только одно, что ты больной человек».
«Все мы больны. Кто-то телом, а кто-то душой. А ты так вообще, уже умерла…».
«Если ты думаешь, что после твоих слов я тут в истерике забилась, то ты ошибаешься».
«Кого интересует твоя истерика, София? Ты осталась одна».
«Это ты один, придурок! А у меня много друзей», – она и не заметила, как в очередной раз попалась на удочку.
«У мертвецов нет и не может быть друзей. Тик-тик. Часы, минуты, отпущенные тебе на жизнь истекают. Ты никогда не замечала, как одиноки люди, которым завтра предстоит умереть? Потому что там, наверху, твоя смерть – вопрос решенный. Просто необходимо некоторое время, чтобы до тебя дошло решение».
«Что это мы все обо мне, да обо мне, – напечатала она, – может, о тебе поговорим, придурок?»
«Какие мелочи тебя интересуют перед смертью… даже смешно. Хочешь заглянуть в глаза своей смерти? Посмотри, она будет такой».
Высветилось уведомление «принять файлы».
София отключила компьютер и осталась наедине с собственными мыслями. Ни жалости к себе, ни злости к Зубастику она не испытывала.
Она знала, что ей предстоит пережить трудное время. Вначале будет больно. Очень. Время если и не лечит боль, то, по крайней мере, из острой превращает ее в хроническую. С тем, что останется, София попробует жить.
С этой мыслью девушка легла в постель. И долго еще мучилась, переворачиваясь с боку на бок. В конце концов усталость взяла свое. Ей приснился огромный компьютер, протягивающий к ней сильные мужские руки.
София надеялась, что утро принесет ей облегчение и просчиталась. Нестерпимо болела голова. Любая мысль, возникающая в голове, независимо оттого, что не имела прямого отношения к недавним событиям, являлась своего рода крючком с наживкой, на которую спустя секунду клевала крупная рыба. Иными словами, стоило ей подумать о крепком кофе, как в памяти тут же появлялась подсказка: а ведь Сергей так любил крепкий сладкий кофе.
И тут же, ножом по сердцу «как он мог так со мной поступить?».
Промучившись целый день, ближе к вечеру София не выдержала. Она позвонила Марине, без всякой надежды на успех: вечер субботы, с чего бы той вздумалось сидеть дома? Наверняка уехала на дачу с очередным любовником. Каково же было ее удивление, когда Марина сняла трубку.
– Чем занимаешься, подруга? – голос Софии дрогнул.
– Если я честно скажу, что ничем, я не слишком упаду в твоих глазах? – вальяжный голос подруги заставил Софию воспрянуть духом.
– Наоборот, поднимешься.
– Тогда я скажу тебе правду: я бездельничаю по полной программе. Лежу в ванне с сигаретой в одной руке, с бокалом вина в другой.
– Так же неудобно.
– Удобно. Если умеючи. Я умею. А ты чего хотела? Если куда-то пойти – то сразу нет. Мне лень.
– Не пойти. Мариша, хотела к тебе приехать. С ночевкой. Ты как?
– Куда от тебя денешься. Давай приезжай. Да, и бутылку шампанского захвати. Я так понимаю, ты в жилетку плакаться собралась.
– И не надейся, – София попыталась обмануть сама себя. – В жилетку буду смеяться.
– О как? Тогда захвати две бутылки. Смеяться, так смеяться.
– Договорились. Буду через час.
София положила трубку и сразу почувствовала себя значительно лучше.
За все время, пока собиралась, ни разу не подумала о Сергее. Почти ни разу. Только однажды, когда закрывала дверь, ей вспомнилось, как он любил, чтобы она при встрече кидалась к нему на шею. Высокий, сильный, он ловил ее на лету, крепко прижимал к себе, целовал в шею.
С таким багажом и вышла из подъезда: с отрешенным взглядом и болью в сердце.
Низкое, затянутое облаками небо сливалось с крышами домов. В воздухе пахло дождем. И как предвестник непогоды, ветер нес с собой липнущую к лицу влагу.
Мимо проносились машины. Открыв зонтик, девушка шла к остановке, где удобнее останавливать маршрутное такси. Сильный ветер норовил вывернуть зонтик из ее рук, но София неумолимо двигалась вперед.
Стараясь держаться подальше от обочины, девушка остановилась, пытливо вглядываясь в поток проносящихся машин.
Когда рядом, окатив тротуар брызгами остановился темный «Мерседес», София досадливо поморщилась: он чуть не облил ее водой из лужи с ног до головы.
Дверца со стороны пассажирского сиденья открылась и из машины вышел молодой человек. Не мешкая ни секунды, он решительно направился прямо к Софии.
От неожиданности девушка отступила, когда молодой человек подошел совсем близко.
– София, если не ошибаюсь, – он сказал утвердительно, но она сочла нужным кивнуть в ответ. – Вы меня не знаете. А я видел вас несколько раз, с Сергеем.
Если незнакомец рассчитывал на то, что она воодушевится, что зажгутся искры радости в ее глазах, то его ждало разочарование. София пожала плечами и отвернулась.
– Видите ли, София, – в его голосе прозвучали тревожные ноты. София отвлеклась от разглядывания проезжей части и снова посмотрела на молодого человека. – Дело в том, что наш с вами общий друг, Сергей, попал в больницу. Дело настолько серьезно, что вопрос касается жизни и смерти…
Постепенно до нее стал доходить смысл его слов.
– Сергей… в больнице? – дрогнувшим голосом переспросила она.
– Да. Дело в том, что я ехал за вами. Он же звонил вам на днях, да?
– Звонил, да…
– И звонок был странным?
– Да. А откуда вы знаете?
– Я знаю. Он звонил при мне. Он никого не хочет видеть. Но… мы с вами должны его уговорить на операцию. У него еще есть шанс. Я не смог его уговорить. Может быть, вы сможете?
– Где он? – она сама удивилась своему странному состоянию. Вместо того, чтобы расстроиться из-за того, что Сергей попал в больницу, она вдруг обрадовалась. У нее появилась возможность объяснить тот звонок. И еще. Оказывается, у него не было другой женщины!
– В больнице. Здесь недалеко. Если вы поедете со мной, то…
– Чего же мы ждем? Поехали!
– Я знал, что вы согласитесь, – молодой человек завладел ее рукой и порывисто ее сжал.
Он буквально потянул ее за собой, и Софии пришлось поторопиться, чтобы не упасть.
Молодой человек распахнул дверцу и девушка сразу села. Ее не удивило, что рядом с ней, вежливо ее подвинув, устроился мужчина дет тридцати пяти. С короткой стрижкой и печальным взглядом глубоко посаженных глаз, окруженных темными тенями.
