Глава 15
«Белая Комната»
Открыв глаза, я не сразу понял, где я нахожусь и что, собственно, со мной происходит. Я парил, полулежа среди дизайнерских изысков виртуальной графики, пространство то и дело прорезали блуждающие линии, а квадратные и гексагональные артефакты, вспыхивавшие на пределе зрения, медленно меркли, растворяясь в белоснежной пустоте молочного океана.
Осознав себя, я медленно принял нормальное положение и встал на ноги, отчего по незримому полу, словно круги по воде, разбежались переворачивающиеся вокруг оси мелкие квадратные плиточки. Подняв руку, я провел ею по лицу, а затем посмотрел на собственные пальцы. Кисть заметно подрагивала. Общее же свое состояние я мог бы передать как откровенно хреновое, но при этом сам я находился на гране эйфории от распространяемого «Белой комнатой» виртуального наркотика.
– Нина… – Голос был хриплым и как будто чужим.
– Максим? Слава богу, ты очнулся! – Прозвучавшие слова принадлежали не той, к которой я обращался, а Атланте, с недавнего времени ставшей моим вторым личным искином.
– Привет, Атла… – выдавил я из себя. – Расскажешь, что произошло? Почему я здесь?
Последнее, что я помнил, – я пробил своим телом дыру в крыше госпиталя, рухнув с пятикилометровой высоты. А вот дальше все, что происходило, казалось мне каким-то туманным. Словно быстро забытый по пробуждении сон. Я что-то делал, с кем-то сражался, но из образовавшейся в моей голове мешанины трудно было вычленить хоть что-то, что можно было с уверенностью назвать реальностью.
– Ты пережил клиническую смерть. – Голос американского планетарного искина дрогнул. – Максим, я…
– Вот оно что. – Приложив руку к горячему, гудящему лбу, я закрыл глаза, постоял немного, покачиваясь, и сел. – Значит, я все-таки разбился…
– Нет. – Искусственный интеллект запнулся, а затем голос его наполнился непонятным чувством. – Ты еще сражался, с голыми руками бросившись на напавших на вас убийц. И победил. Максим, я хотела бы сказать, что горжусь не только тем, что теперь являюсь твоей собственностью, но и самим фактом нашего знакомства! Знаешь, я очень завидую Нине…
– Тоже мне – предмет гордости, – буркнул я, чувствуя, как меня покидает головокружение. – Больной придурок, который не может совладать с голосами в его голове…
«Я тоже горжусь тобой, мальчик! Ты молодец!» – пришла откуда-то ясная и четкая, но абсолютно чужая мысль, а потому я просто проигнорировал ее.
Атланта молчала. Чувствуя, что мне необходимо выговориться, я зло и отрывочно рассказал про маленького мальчика Егора и его навязчивое желание спасти и защитить мать, которое, собственно, чуть было не погубило меня, любимого.
– Это называется «Призрак», Максим. С таким явлением иногда сталкиваются эсперы, осознавшие свою силу в юном возрасте. Те, кого у вас… у нас в России иногда называют «Дети-Чудотворцы». Что же касается Егора Праздного…
– Егора Праздного? – встрепенулся я. – Ты про него что-то знаешь?
– Да, – не пытаясь уклониться от прямого вопроса, ответила Атла, – но меня просили тебе не рассказывать. Есть как минимум две знакомые тебе девушки, которые сами хотят открыть тебе правду.
– Даже так, – хмыкнул я. – Ладно. А по поводу гордости… Атланта, неужели в АДСП не найдется более достойного объекта для этих чувств? Призрак там или Полтергейст – неважно. Я чуть было собственными руками не ухайдокал себя…
– Знаешь, Максим, Америка – великая нация, какие бы трудные взаимоотношения ни складывались веками между вашими двумя народами. Я испытываю сильные чувства к каждому повстанцу, решившему взяться за оружие перед лицом тирании Уиллера-Райта и его Конфедерации Нового Человечества, но позволь мне самой как разумному существу выбирать то, чем мне гордиться. Поверь, я никогда не раскидывалась подобными словами. И меня есть свои мотивы, которые далеки от простой и незамысловатой лести.
– Тише! Тише! – с улыбкой попробовал я остановить затянувшийся монолог Атланты. – Ну ты прямо не даешь пострадать и не оставляешь простора для самоуничижения моей загадочной русской душе! Ты смотри – возгоржусь! Мы, русские, такие: не поставим разок сами себя на место, так сразу пойдем добро по всей земле делать. Нападать дикой ордой на отсталые, колонизированные папуасами планеты и оставлять за собой не благословенную выжженную пустыню, а тоталитарные больницы, школы и театры!
– Шутник, блин! – простонала Атла. – Почти семь веков прошло, а вы все ничего нового не придумаете…
– Ладно. Извини, – крякнул я, чувствуя, что американка не в состоянии оценить мой искрометный юмор. – Что там с Ниной?
– Час тридцать пять минут до окончания первичных интеграционных процессов и запуска полной функционализации. – По тону я понял, что умудрился задеть Атланту. – Рыдает над твоей капсулой. Зря она на себя эту куклу натянула… ну я ей, это… Я ей сообщила уже. Вроде немножко успокоилась.
– Кто хоть на нас напал-то? Выяснили? – решил я сменить тему, почувствовав острый укол совести. – Если я еще жив, то это точно не армейцы. Да и не поверю я, что наша диверсионная на ликвидацию вышла бы при полном параде.
– А вот это тебе лучше расскажу не я, – тяжело вздохнул искин. – Вице-адмирал Сатин ждет тебя сразу, как только ты будешь готов к разговору…
– Ну так… чего мы ждем-то? Я так понимаю, меня уже залатали…
– Твоя регенерация продлится как минимум месяц. Карантинные ограничения с тебя сняты…
– Это как? – удивился я.
– Твой пленник… – Атланта замолчала, подбирая слова. – Пока ты сражался, ксенос вел себя очень странно. Он чего-то испугался, метался в своей капсуле, а затем внезапно пошел на контакт. Подробности узнаешь у вице-адмирала, или попроси Екатерину, она расскажет. Потом…
– Почему потом?
– Потому что… можно впустить ее в комнату?
– Давай.
– Максим, немедленно иди к Ксюше! – Катя не говорила, она просто кричала, и в голосе ее плескалась настоящая истерика. – Ей плохо!
– Что ты делаешь, Катя! – воскликнула Атла, а я же почувствовал, как меня утягивает из Белой Комнаты куда-то по разверзшемуся под ногами тоннелю. – Так же нельзя! Он же только что был при смерти!
– Нужно!
Меня завертело, закрутило, и я провалился в игру. Возможности планетарного искина поражали.
Виртуальная реальность игры «Освобождение Терры». Остров Британия. Уэльс. Стартовая локация № 91. Пустошь в 89 километрах от подвергшегося орбитальной бомбардировке поселения Абереду Хайд
На лобовое стекло ховера падали крупные капли дождя. Подняв голову, я несколько секунд сидел молча, глядя на разыгравшуюся за пределами кабины стихию, и только тогда услышав тихие всхлипы, медленно повернул голову и посмотрел налево.
Сегменты боевых кресел ложементов были отключены и трансформированы в единый диван. Ксюша сидела на нем со стороны водителя, съежившись, словно маленький, выпавший из гнезда птенчик. Подтянув колени к груди и уткнувшись в них носом, она тихо рыдала, прикрыв лицо руками. Совершенно неподвижная, только плечи судорожно подергивались в такт ее тихим всхлипам.
– Хома? – тихо произнес я, дотронувшись до нее рукой.
Девушка резко вздрогнула, медленно подняла голову и посмотрела на меня, словно бы не узнавая, а затем слезы рекой побежали из ее глаз и она бросилась на меня, крепко обхватив шею руками.
– Живой! Господи! Живой! А я… не поверила Катеньке!
– Ты чего? – Признаться честно, я был немного ошеломлен подобным напором, да как, в общем-то, и самой реакцией Цесаревны.
Не зная, что делать, потому как первый раз в жизни находился в подобной ситуации, я осторожно погладил Ксюшу по волосам, а затем, не зная, куда мне следует девать руки при таком вот тесном общении с персоной императорской крови, просто обнял ее, как самую обычную девушку. Так мы и просидели минут пять, глаза у Цесаревны были на мокром месте, и хотя она более не походила на выброшенную из гнезда птичку, успокаиваться Ее Императорское Высочество никак не желала. А я молчал, переваривая то, что только что произошло, но мысленно все время возвращаясь к событиям, развернувшимся на площади Волгограда, и пытался понять, мог ли я тогда сопротивляться настойчивым требованиям мальчика Егора или нет.
– Я теперь совсем одна… – произнесла вдруг Ксения, и лицо ее оказалось напротив моего. – Совсем, совсем… Но сейчас…
– Хома, что слу… – Договорить она мне не дала, слова потонули вначале в кратком, робком, а затем в долгом поцелуе.
– Я верю, что теперь все будет хорошо, – прошептали ее алые, подрагивающие губы, опалив меня горячим дыханием.
Я почувствовал, что проваливаюсь в небесную лазурь ее глаз. В голове застучали барабаны, а сознание словно бы погрузилось в томный кисель.
* * *
Пожевав губу и еще раз взвесив все за и против, девушка в нежно-голубом, прекрасно подчеркивающем ее стройную фигуру платье тяжело вздохнула. Взмахом руки отстранилась от происходящего в кабине ховера, затерянного где-то на пустоши, расположенной в Уэльсе, в стартовой локации виртуальной игры. В этом замедленном пространстве, до тысячных долей миллисекунды соответствовавшем человеческому восприятию времени, находиться было не очень удобно, особенно если учитывать, что многочисленные реальные процессы разделенного сознания Екатерины протекали на куда как более высоких скоростях.
И все же здесь, в нахлынувшей темноте, яркая женская фигурка решила переждать нужное время. Именно так, не заставляя электронное сознание этого сегмента личности часами, а то и годами объективного времени терзаться из-за принятого решения. Стоило вмешиваться или пусть все идет как идет?
За спиной искина из пустоты материализовалось кресло, на которое Катя присела и, закрыв глаза, хоть в том и не было необходимости, откинулась на высокую спинку.
– Ну и чего ты раскисла? – Из темноты выступила привлекательная женщина средних лет в ярко-красном летнем сарафане. – О чем страдаем?
– А то ты не знаешь… – устало проговорила Екатерина. – Сама-то как думаешь?
– Ну… я думаю, он весьма искусен! – хмыкнула Атланта, глядя куда-то в пустоту. – Вполне неплохо для его-то возраста.
– Издеваешься? – окрысилась Екатерина. – Где ты это увидела!
– Ничуть… – очень серьезно ответила американка. – Увидела в личной симуляции акта для персонажа «Император».
– Не поняла!
– Поищи в сети данные по парной эмометрике. Ты, может, не в курсе, но процесс любовных игр в VrMMMORPG для лиц до двадцати одного года не натурален. Эмоционально и актуально… ну, то есть, как представляет себе это человек, действие зависит как от обычного, так и от психологического возраста и реального опыта. Там, правда, юрисдикции государств примешиваются. В РЗИ, например, естественный процесс доступен с восемнадцати…
– Ага… – фыркнула русская, – воспользовался, подлец, состоянием девочки!
– О! – Атланта в наигранном удивлении всплеснула руками. – Это кто кем еще воспользовался, милочка! Может быть, твоя подопечная – человеком, который еще пятнадцать минут назад мало чем отличался от трупа? Или ты – наглый, настырный и нарушающий правила искин? А может, мне Нине пожаловаться? Вот, думаю, она обрадуется, когда узнает, как кое-кто обошелся с ее мальчиком!
– Не стоит… – Упорства в голосе Кати поубавилось, а плечи содрогнулись, как от озноба. – Но я же думала, что он просто утешит ее. А они…
– Ну и что?
– Ей же шестнадцать!
– Ну и что? – Кажется, Атла начала терять терпение. – Я же тебе сказала! До восемнадцати реалистичность под табу! У него своя песня, а она там кайф от платонической любви ловит и на полянке под солнышком с бабочками за принцем на белом мерине бегает!
– Как это «Ну и что?» – взорвалась Екатерина, вскочив со стула. – Виртуальные стимуляторы…
– Милая моя, – холодно пресекла возмущение Атланта, – мне что, напомнить тебе возраст получения гражданами свободного выбора в использовании виртуальных стимуляторов? Не помню, чтобы в РЗИ он отличался от того, что был принят в Американском Демократическом Союзе Планет?
– Я помню… – растеряв весь боевой задор, ответила Катя и отвернулась.
– Ну так назови его!
– Шестнадцать плюс…
– А Ксении сколько?
– Шестнадцать.
– И что ты должна сделать?
– Не совать нос не в свое дело… – расстроенно проговорил искин. – Но в реальности…
– Вот если что-то произойдет в реальности, то ты как опекун и будешь применять все доступные тебе кары, – наставительно сказала Атланта. – А сейчас не мешай им.
– Главное, чтобы они сами потом об этом не пожалели, – буркнула упорная девушка.
– Да что ты завелась! Ничего там не происходит. Это же просто частичная симуляция пересеченного построения эмоций! По сути, между ними даже контакта как такового нет. Целуются, держатся за руки, и все… ну и получают от этого порционное удовольствие. Каждый свое, – фыркнула американка. – Ты мне лучше скажи, что там у нас на родине происходит. Откуда взялась вторая Ксения. Клон?
– Клон, естественно. А вот откуда он взялся – хрен его знает! Про кражу генетического материала ты в курсе?
– Да.
– Так вот, проба была взята в пятнадцать лет, полтора года назад. Меня, конечно попытались заблокировать при попытке контакта с той Ксенией, я все-таки прорвалась, и знаешь что?
– Что?
– Я не нашла отличий. Девочка в точности соответствует своему возрасту и по всем параметрам совпадает с… – Екатерина мотнула головой куда-то в пустоту. – Только воспоминания у нее не актуальные. Последнее ментоскопирование Ксюша делала на борту «Волги», а у этой – явно еще колхидское. Более того, она уверена, что погибла на яхте, в теракте, организованном Алексеем. Там вообще какая-то каша в мозгах.
– Ну так показала бы ей, как все было на самом деле.
– Не успела. Меня вычислили и вытолкнули из системы.
– Знаешь хоть, где ее держат?
– Естественно. Особняк Великого Канцлера.
– Кто бы сомневался… – ехидно заметила Атланта.
– Она сейчас готовится к Коронации и последующей свадьбе.
– Кстати, не боишься, что тебя почистят? Там ведь, как я понимаю, целая кампания развернута по твоей дискредитации.
– А вот в эту чушь Ксения-2 не верит, – улыбнулась Катя. – Меня больше беспокоит то, что клон искренне и от всего сердца ненавидит Князя Максима Александрова, как предателя Родины и убийцу члена ее семьи. Хоть и считает, что Алексей организовал удачные покушения на нее и на Его Императорское Величество.
– Да… – умилилась Атланта. – Прямо «Плюс и Минус». Любовь и ненависть… Так по поводу покушения Алексея на Императора… Это правда?
– Не знаю. – Планетарный искин Екатерина вновь тяжело вздохнул. – Мне не передавали данных расследования.
– Прямо «Тайны французского двора».
– Русского, – поправила американку Катя. – У нас всегда все запутаннее…
* * *
Ксения мирно спала в кабине ховера, я же уныло ковырялся в китайской вариации на тему штурмового танка и мысленно костерил всех, все и вся. Ну кроме Цесаревны, естественно, потому как уж кто-кто, а она… Я запнулся и предпочел не думать о случившемся. Виртуал есть виртуал, и если кто путает его с реальностью, этому человеку пора обратиться за специализированной медицинской помощью. Желательно стационарной, потому как таких нужно изолировать от общества.
Сатин был занят, так что поход к нему в виде голограммы откладывался. Мои бойцы после моей госпитализации тоже разбрелись кто куда, не сидеть же им сиднем полдня в музее, и сейчас спешно возвращались в отведенную нам комнату. Заводы промышленной печати уже получали первые одноразовые патенты – в общем, все более-менее вертелось. А я чинил танк.
Вздохнув, я запустил программу диагностики аппаратуры. М-да. С танком моей Хоме, конечно, повезло: агрегат был явно в рабочем состоянии, а его огневая мощь запредельна по меркам стартовой локации. Вот только что в нем могло сломаться, оставалось для меня тайной. Как и то, что было написано на экране, потому как перевод явно делался не человеком и не искином, а простеньким имитатором, в функциях которого не значилось не только знание русского языка, но и родного китайского.
«Программа поддерживает Taigin Gindon Бугунь ограниченное соглашение (от реселлера программы Taigin Gindon Бугунь Dondo Steam2 копия), протокол Bingos Дай Kun Бабук II (адаптировано из программы ERSB Shen Bin v5.28 и ZZZY-34000), протокол Ли Шу Jegun Otun Я, Бай волна часть соглашения, соглашение Тун Бао Блэр графстве ù танк Taigin Gindon Бугунь MK-X, часть МЗТ-IV танка МК-XI (взято из сканера EBU) протокола и стандартных протоколов Shenshu часть OBLS-XXII часть: ISO-2334234 (6 инициализации плохой / хороший INIT), ISO-r4234, он может проверить бак Taigin Gindon Бугунь MK-V – двенадцать танков и других компаний…»
Короче, мне нужно было, чтобы эта хрень «проверила бак». Тот самый Тайджин Гиндон, который Ксюха ласково называла «Подсолнечник». Вот только чудовище, рожденное сумрачным гением звездных азиатов, никак не хотело понимать, что от него хочет человек, а подключиться напрямую к внутренним системам этого, в общем-то, современного танка Атланта не могла по религиозным соображением имитатора.
Я не шучу. При любой попытке забраться в виртуальные мозги «бака» экранчик неизменно выдавал таинственное: «Невозможно подключиться из религия, не соответствует протоколу вера!» Что заставляло нас обоих впадать в легкое медитативное состояние.
А хуже всего то, что то ли обсервер игры, то ли управляющий искин, отвечающий за локацию, не позволяли Атле воспользоваться своим знанием языка одного из вероятных противников Российской Империи и просто перевести мне то, что было написано на китайском.
Я нажал на плашку «Рука глубокое проникновение и прощупывание», что, скорее всего, означало «Ручной ввод параметров диагностики», и, скрипнув зубами, уставился на появившийся текст.
«Различные типы резервуаров TGB программу «Марк». Диагноз: легко начать и заканчивая товарами. Диагноз – инструмент, с помощью которых щупов. Система впрыска, зажигания, TGB и другие разговоры, и позволяет оператору. Устройство основано на данных, посылаемых к диагностической системе, чтобы соответствовать.14. На самом деле, он может достичь уровня не зависит от самого устройства, а Уровень развития системы. В связи с рождением самодиагностики системы прошли долгий путь эволюции, Это позволяет оператору выполнять диагностику на выше или ниже Уровень, уровень с самого начала, они могут передавать только коды ошибок (Проще говоря, как электрические лампочки мигает), возможность сохранения Все неисправна память, в том числе несовершеннолетних и снаряжение Параметры в режиме реального времени, и до определенного периода времени Операция…»
Зарычав, я почти стукнул по кнопке «Вперед», именно так там и было написано, пропуская полотна текста, пестрящие «баками», «бочками», «резервуарами» и «цистернами», пока наконец-то не добрался до сакраментального: «Заставить копаться кишки контейнер?» Прочитал два раза и с облегчением нажал на зеленую кнопку «Быть», хотя меня так и подмывало дотронуться до красной, с загадочной надписью «К-ряк».
«Стерва-вертолет! Тележка делать вопль как мышь. Достоинство – 0.001 %. Ваши 45分鐘. Желать, оставить бак на время проведения истерика».
Ну, если «истерика» – то это да. В таком случае действительно стоит оставить бак, тем более что он сам этого желает. К тому же я и без подсказок узкоглазого переводчика знал, что находиться в машине во время ультразвукового сканирования, ну то бишь тогда, когда «Тележка делать вопль как мышь», – не стоит.
А вот вытаскивать из машины всю амуницию и комплекты выживания, как предлагала Хома, чтобы посмотреть, что ей удалось заполучить вместе с танком, уже по нашему, российскому, уставу разрешалось только в случае возможной потери машины или в ангаре, во время парково-хозяйственного дня. В остальных случаях комплектация боевой машины должна оставаться нетронутой. Так я и поступил, потому как устав привык уважать.
Захватив с собой два контейнера с сакраментальным названием «Общее пузо Человек» и «Общее пузо Девочка» на этикетках, в которых хранились запасные легкие скафандры и сменное белье, а также две порции сухпайка, названного «Упакованный Ланчи», я вылез на броню. Вскрыв первый, переоделся несколькими кликами по менюшкам своей куклы в довольно удобную и, надо сказать, стильную китайскую броньку. Закрепил на голову шлем с куполовидным антрацитовым забралом, пристегнул к нему высокий ворот и навесил легкие плашки на плечи и грудные зацепы, после чего, свернув лишнюю сейчас лицевую защиту, полез будить Ксению.
Смотрелась девушка в современной одежде просто отпадно. Стройная фигура, затянутая в анатомический скафандр, поблескивала на солнце угольно-черными защитными пластинами, а светоиндикаторные полосы зеленоватого цвета изящно обхватывали бедра и, взобравшись на грудь, образовывали там какой-то странный, похожий на паука рисунок.
А вот шлем Цесаревна надевать не стала, в общем-то, правильно. Зачем ей он сейчас, да и выглядит с удаленным забралом не ахти. Да к тому же от выстрела из простейшего плазмера или древнего рельсотрона такая защита не поможет. Скафандры, а по сути комбинезоны, предназначались исключительно для выживания в дикой природе.
А вот «Упакованный Ланч» под китайской вакуумной оболочкой порадовал нас вторым корпусом с надписью «Армия и Флот России!». Самым обычным отечественным сухпайком офицерского образца. Стандартное трехразовое питание на одного, вполне подходящее для того, чтобы за единоразовый прием пищи два взрослых голодных человека более-менее насытились. Предоставив девушке выбрать то, что ей нравится, я собственноручно разогнал турбинки быстрого разогрева на упаковках, и когда аппетитные запахи поползли по оврагу, мы принялись за еду.
Свежеприготовленное рагу, гречневая каша, мясо с фасолью и овощами и прочими маленькими радостями солдатского походного стола вроде «Шпика соленого консервированного», доставшегося единолично мне, были сметены нами в мгновение ока. А затем, когда объедки и пустые упаковки были сложены в китайский вакуумник и привычно прикопаны мной под ближайшим камнем, настало время для разговора, который так и не произошел из-за агрессивно-наступательных действий Цесаревны при нашей новой встрече.
В общем-то все новости я уже узнал от Атланты и примерно представлял, что скажет мне девушка, но понимал, что ей тяжело и нужно выговориться. Не искину, а живому человеку.
– Алексей… – потупившись, произнесла Ксения, взяв меня за руку, – мой брат.
– Макси-му-шка! Ты живой! Я так волнова-а-алась! – Захлебывающийся слезами детский крик Нины заставил нас вздрогнуть и переглянуться.
Маленькое тело геноида закончило первичные интеграционные процессы.
– Кто это? – удивленно пролепетала Цесаревна.
– Моя Нина, – ответил я.
– А что у нее с голосом?
Я не нашелся, что ответить.